Два дня и три ночи, о которых (не) стоит вспоминать

На горном хребте Цанцюн стояла глубокая тихая ночь; луна в окружении миллиардов звезд ярко освещала дорогу.

Лю Цингэ только что возвратился с миссии, разорив в окрестностях гнезда свирепых тварей, питающихся человечиной. Ранее Глава Школы попросил доложить о возвращении на хребет, поэтому Лю Цингэ сперва направился на Цюндин, а затем, закончив отчет, — на Байчжань.

Едва вдалеке сверкнули до боли знакомые одежды цвета цин, он нахмурился и инстинктивно схватил рукоять меча. Что только этот человек забыл ночью на пике Цюндин? Помнится, он никогда особо не ладил с Главой Школы, поэтому ни за что не явился бы на этот пик добровольно, без применения грубой силы.

— Что Шэнь Цинцю делает на Цюндин в такое время суток?

Приблизившись, Лю Цингэ заметил, что он был странно легко одет для прохладной ночи. Обычно Шэнь Цинцю внимательно следил за своим внешним видом и закутывался в одеяния, словно в одеяла в суровую зиму, но сейчас на нем явно не хватало нескольких слоев. Пояс же вообще был едва завязан, однако о мече он не забыл: одна рука легла на рукоять, стоило Лю Цингэ приблизиться, другая — стиснула веер.

— Дела этого лорда никоим образом не касаются шиди Лю, — со вздохом произнес он. — Будь так любезен, дай мне пройти.

Лю Цингэ пришлось уступить.

Раздраженный и злой Шэнь Цинцю быстрым шагом двинулся в сторону жилища Юэ Цинъюаня. Отношения меж ними едва можно было назвать хорошими; напротив, они, казалось, стали даже прохладнее с тех пор, как Юэ Цинъюань занял свой пост. Но последние два месяца Шэнь Цинцю словно с цепи сорвался: на каждом собрании он бросал гневные взгляды в сторону Главы Школы, стал огрызаться на других лордов. Он никогда не отличался добротой к окружающим, но с недавних пор начало казаться, что он может взорваться в любой момент, унеся за собой весь хребет.

Ноги сами понесли его вслед за Шэнь Цинцю. Лю Цингэ притаился у открытого окна, откуда открывался обзор на весь просторный кабинет главы, и стал внимательно наблюдать, готовясь в случае чего обнажить меч.

— Горный лорд пика Цинцзин приветствует Главу Школы, — столь саркастичного, полного наигранности и лжи обращения Лю Цингэ никогда не слышал.

Шэнь Цинцю встал прямо перед рабочим столом, ожидая, когда на него обратят внимание.

— Присаживайся, шиди. Если тебя не затруднит, можешь налить себе чай.

Но внимание Юэ Цинъюаня целиком и полностью было сосредоточено лишь на многочисленных важных бумагах, которые требовали немедленного рассмотрения. Ранее, когда пришел Лю Цингэ, он тоже едва смог оторвать от отчетов взгляд.

Шэнь Цинцю меж тем пил чай нарочито медленно и громко, что не было ему свойственно. Обычно, даже кипя от ярости и круша всё вокруг, он не забывал следовать правилам этикета.

Чаша опустела, а Юэ Цинъюань даже не сменил позу, в которой сидел.

Раздраженно цокнув, Шэнь Цинцю поднялся со своего места и подошел к нему сзади.

Лю Цингэ настороженно расчехлил меч на несколько цуней и приготовился в любой момент ворваться, но вдруг…

Шэнь Цинцю всем телом прильнул к спине Юэ Цинъюаня, крепко обхватывая его талию, и произнес, мешая тоску в голосе с нарастающей злобой:

— Мы два месяца не оставались наедине. Это слишком долго, неужели ты не понимаешь?!

Юэ Цинъюань заметно вздрогнул, но от бумаг не отвлекся, лишь накрыл руки Шэнь Цинцю свободной ладонью и слегка огладил.

— Мои двери для тебя всегда открыты, сяо Цзю. Если ты так скучал, то мог зайти ко мне в любой момент.

Шэнь Цинцю фыркнул.

— Не только у тебя есть дела, не терпящие отлагательств. Но вот он я, в твоем доме, весь твой. И все, что ты делаешь, это просишь меня налить самому же себе чай?!

В одно мгновение он переместился на его колени и — Лю Цингэ чуть не вскрикнул — впился в губы Юэ Цинъюаня требовательным поцелуем. Целовал долго и напористо, грубо и жадно, пока Юэ Цинъюань наконец не стал отвечать. Шэнь Цинцю ухмыльнулся. Цепкие длинные пальцы стали распахивать слои одеяний, пока Юэ Цинъюань не схватил его за запястье, вынуждая посмотреть ему в глаза.

Тяжело дыша, он попытался выдавить из себя улыбку.

— Сяо Цзю, потерпи, пока я не закончу.

Лю Цингэ незаметно для себя выдохнул с облегчением. Он и сам не понимал, почему до сих пор находится здесь, но смотреть на ласкающих друг друга мужчин ему уж очень не хотелось.

Шэнь Цинцю, вспылив, подскочил на ноги.

— Из-за твоих неотложных дел мы и так видимся все реже, — пробормотал он себе под нос, но ни Лю Цингэ, ни Юэ Цинъюань этого не слышали.

Затем его лицо вдруг исказилось в дьявольской ухмылке. Он вновь оказался за спиной Юэ Цинъюаня, аккуратно положил руки на широкие плечи и сжал. Юэ Цинъюань вздрогнул и случайно мазанул кистью по всему листу, но Шэнь Цинцю не посчитал нужным тратить на это своё внимание.

— Главе Школы время от времени необходим отдых, — прошептал он ему на ухо. — Вы знали, что этот лорд превосходно делает массаж?

Юэ Цинъюань сглотнул и медленно кивнул.

— Тогда позвольте этому лорду помочь Вам расслабиться.

— Я-я не думаю, что…

Шэнь Цинцю схватил его за руку и потянул в сторону соседней комнаты.

— И думать не смей о чем-то другом, когда я с тобой! Мне казалось, мы это уже проходили, разве нет?!

Юэ Цинъюань выдохнул, а после расплылся в нежной улыбке и ловко поднял Шэнь Цинцю на руки.

— Вот так бы сразу.

Лю Цингэ в ту же секунду полетел к себе на пик, не желая ни на минуту оставаться на Цюндин с этими двумя. Когда только этот прохвост Шэнь успел соблазнить их наивного главу? Чего он хочет этим добиться? А глава… как он мог выбрать себе в спутники вот… это? Есть же варианты намного добрее и вежливее (а если вспомнить количество поступающих предложений по поводу брачного союза между орденами, то глава, похоже, не особо и выбирал).

Уснуть той ночью Лю Цингэ не удалось. Он не знал, как вести себя в присутствии двух братьев по мечу после всего, что случилось, и должен ли поднимать этот вопрос. Но вполне возможно, что он мог что-то не понять или же перепутать, поэтому было весьма рискованно бросаться обвинениями в их адрес. Какой мужчина обрадуется тому, что его назовут обрезанным рукавом?

На следующем собрании совета горных лордов Глава Школы сообщил о своем намерении покинуть хребет на неопределенный срок. «В последнее время из ближайших деревень и городов поступают жалобы о тварях, что разоряют урожай и держат в страхе простой люд. Небезопасно пускать туда неподготовленных учеников, поэтому я и Горный Лорд пика Цинцзин ненадолго отлучимся, чтобы разобраться во всем», — так он сказал.

Разумеется, ему не поверили. Зачем одному из сильнейших заклинателей своего времени тратить время на каких-то мелких тварей, если можно послать старших учеников или Лорда пика Байчжань? Да и зачем ему брать с собой Шэнь Цинцю? Вряд ли он наткнется на монстра, вид и способы борьбы с коим известны лишь этому ученому. Но возразить ему никто не осмелился.

— Я поеду с вами.

Улыбка Юэ Цинъюаня после его слов на мгновение дрогнула.

— Лю-шиди? Я правильно расслышал?

— Хочу навестить семью, а нам как раз по пути. Тем более я уже дрался с множеством разных чудовищ, могу помочь.

Зеленые глаза ядовито сверкнули из-под крепко стиснутого веера.

— Когда речь идёт о мордобое, Лорд пика Байчжань не может усидеть на месте. Но мы и сами прекрасно справимся.

— Я спрашивал не тебя. Ну, что скажешь, шисюн Юэ?

В конечном итоге Лю Цингэ увязался за ними.

К удивлению, Юэ Цинъюань и Шэнь Цинцю взяли с собой лишь сменные одежды, несколько вееров и немного еды в дорогу. О защитных талисманах и вовсе вспомнили только тогда, когда Лю Цингэ напомнил. Казалось, они и мечи свои оставили бы дома, если бы те не висели у них в ножнах на поясе.

— Шэнь-шисюн поедет на лошади? — удивление, проскочившее на лице Лю Цингэ, было столь искренним, что Шэнь Цинцю невольно оскорбился. — Я думал, ты, как и всегда, предпочтешь карету со всеми удобствами.

— Лю-шиди стоит прекратить думать: ничем хорошим это все равно не заканчивается, — усмехнулся Шэнь Цинцю, обмахиваясь веером. — И да, Глава Школы и этот Лорд прекрасно знают, где находится отчий дом шиди. Нам совсем не по пути.

Он отвернулся с громким «Хм!» и отошел как можно дальше от шиди. Тон его холодного голоса звучал угрожающе, а взгляд, казалось, был способен испепелить любого, кто встанет у него на пути. Но Лю Цингэ его не боялся.

Большую часть пути Лю Цингэ и Шэнь Цинцю забавлялись словесными перепалками, которые чудом и стараниями Юэ Цинъюаня не перерастали в драку. Когда же Лю Цингэ переговаривался о чем-то с Юэ Цинъюанем, а тот с улыбкой поддерживал разговор, Шэнь Цинцю всеми силами пытался незаметно скинуть первого с лошади, но после нескольких предупреждений Главы Школы отвернулся, гордо подняв голову.

Не пройдя и половины пути, Шэнь Цинцю остановился, ловко спрыгнул с лошади и всунул поводья в руки Лю Цингэ.

— Что это ты делаешь?

— Чжанмэнь-шисюн, этот лорд слишком притомился и с твоего позволения пересядет к тебе.

— Мы скачем меньше двух часов, когда это ты успел устать?

Шэнь Цинцю захлопнул веер и одарил болтливого шиди самым яростным из всех своих взглядов.

— Ах да, забыл спросить твоё разрешение, можно ли мне устать или нет!

— Ну-ну, полно вам, — прервал их Юэ Цинъюань. — Шиди Шэнь может делать все, что пожелает, я не против.

Победно ухмыльнувшись, Шэнь Цинцю вскочил на его лошадь и всей спиной прижался к широкой груди Юэ Цинъюаня. Тот приобнял его свободной рукой, а в другой крепче сжал поводья.

— Шиди удобно? — спросил он, наклонившись к его уху.

— Вполне. Но мне было бы ещё удобнее, если бы рядом с нами не шастали лишние.

Он бросил взгляд в сторону Лю Цингэ, вспыхнувшего от возмущения, а после отвернулся и прижался к шисюну сильнее.

О Лю Цингэ они вспомнили лишь тогда, когда Юэ Цинъюань предложил ненадолго устроить привал.

Остановились братья около небольшого прозрачного озера, в коем мирно плавали маленькие золотые рыбки. Шэнь Цинцю склонился над водой, но вдруг изменился в лице: недобро нахмурил брови и сжал губы в тонкую полоску; рука легла на рукоять Сюя.

Лю Цингэ посчитал это крайне дурным знаком. Обнажив меч на несколько цуней, он подошел к Шэнь Цинцю.

— Там что-то есть, шисюн?

С виду озеро казалось обычным, даже рыбки в нем были тихи и безобидны. Но стоило признать: Шэнь Цинцю если и был экспертом по чему-то, то по мгновенному обнаружени тварей. Поэтому Лю Цингэ ему поверил, не задумавшись ни на секунду.

Шэнь Цинцю прикрылся веером и шепотом велел ему молчать.

— Веди себя как можно тише и медленно загляни в воду.

Лю Цингэ напрягся всем телом и сделал так, как ему велели. Однако ничего, кроме собственного отражения и испуганно прячущихся под камнями рыб, он не увидел, сколько бы ни всматривался. Недоуменно вскинув бровь, он взглянул на Шэнь Цинцю.

— Там ничего не-

Плесь!

Лю Цингэ широко распахнул глаза, ещё не до конца осознавая, что произошло. По лицу медленно стекали капельки ледяной воды, и он наспех вытер их рукавом. Из-под веера раздался тихий смешок; Шэнь Цинцю вытер свою руку платком и ехидно взглянул на него.

Юэ Цинъюань, только подошедший к ним, едва сдерживался от смеха.

— Не обижайся на него, Лю-шиди, Шэнь-шиди сделал это не со зла. Раньше я тоже часто попадался на этот трюк, — он улыбнулся, коснувшись плеча Лю Цингэ.

— Ему следовало сделать лицо попроще, — Шэнь Цинцю ткнул кончиком веера в складку меж бровей шиди, но тот вдруг вновь склонился над озером, набрал воды в ладони и плеснул ее в лицо шисюна.

Началась водная драка. Нешуточная схватка сопровождалась попытками Юэ Цинъюаня разнять двух братьев по мечу, но все было тщетно. Они окатывали друг друга водой столь быстро, что невозможно было уловить их движения и перехватить запястья. Внезапно Лю Цингэ толкнул Шэнь Цинцю в озеро, а тот инстинктивно схватил его за рукав и дернул на себя. Теперь они лежали друг на друге, оба промокшие до нитки, и тщетно пытались встать и отдышаться.

Юэ Цинъюаню эта маленькая битва напомнила о тех временах, когда в детстве он и ещё несколько ребятишек проводили жаркие летние дни у пруда. Сяо Цзю из каждого водного сражения старался выходить победителем, чуть ли не топя товарищей (к счастью, Ци-гэ эта участь миновала). Однако времена прошли; сяо Цзю теперь попросту не с кем играть, да и пристало ли уважаемому лорду дурачиться в воде, как дите малое?

Вздохнув, Юэ Цинъюань с улыбкой протянул им руки и произнес:

— Вода ледяная. Если пробудете в ней слишком долго, то заболеете. Вам обоим следует побыстрее переодеться.

— Только нам? Думаю, достопочтенному главе тоже стоит сменить одеяния.

Юэ Цинъюань не успел сказать и слова, как Шэнь Цинцю с силой потянул его на себя.

Поднявшаяся волна накрыла всех троих с головой. Лю Цингэ раздраженно поднялся первым, выжимая свои одежды от воды, и протянул руку шисюну. Во взгляде последнего можно было уловить легкий укор, однако он попросту утонул в той нежности и теплоте, с коими Юэ Цинъюань смотрел на Шэнь Цинцю.

— Шиди, что ты…

В ответ его несильно шлепнули веером по лбу.

— Встань уже с меня, ты тяжелый.

Шэнь Цинцю спрятался за веером и оттолкнул протянутую Юэ Цинъюанем руку, что ранее поднялся не без помощи Лю Цингэ. Тяжелые многослойные одежды от воды стали еще тяжелее, что значительно мешало любому движению, и прилипли к телу. От каждого шага раздавался смешной «хлюп», и это раздражало Лю Цингэ лишь сильнее. Вот надо было Шэнь Цинцю начать эту драку! Не будь ее, они поехали бы дальше и до темноты успели бы заселиться в ближайшую гостиницу. Что у него только на уме?

В итоге им пришлось устроить привал недалеко от озера.

Лю Цингэ собрал ветки и с помощью талисмана разжег огонь. С одежд, развешанных на тонкой веревке меж двух деревьев, медленно стекали капли воды; в траве стрекотали насекомые, слышен был вой волков вдалеке. Юэ Цинъюань переодевался в чистую одежду, и Лю Цингэ не мог не заметить свежие, оставленные будто когтями дикого зверя царапины на его бледной широкой спине.

— Откуда шрамы? — прямо спросил он.

Юэ Цинъюань чуть не поперхнулся воздухом от этого вопроса. Румянец вспыхнул на его щеках, но издалека казалось, что это свет от костра, посему Лю Цингэ не обратил на это внимание. Взгляд серых глаз устремился к дереву, рядом с коим стояли привязанные лошади и Шэнь Цинцю, кормящий их.

— П-просто… приручал дикого кота.

— Не вышло?

Юэ Цинъюань улыбнулся и отчего-то издал слабый смешок.

— Он никогда не даст себя приручить.

Лю Цингэ открыл было рот, чтобы ещё что-то сказать, но его прервало появление Шэнь Цинцю. Прикрывшись веером, он сел у костра и раздраженно произнес:

— Не заваливай Чжанмэнь-шисюна своими глупыми вопросами. Рано утром продолжим путь, а сегодня караулим по очереди. Первым приступает Лю-шиди.

Юэ Цинъюань кротко кивнул Лю Цингэ и прилег на землю, на которой Шэнь Цинцю заранее расстелил покрывало.

Лю Цингэ остался сидеть у костра, слушая стрекот насекомых и потрескивание веток в огне. В его голове проносилось множество вопросов, задать которые он так и не решался. Во-первых, зачем они взяли в дорогу лошадей, если заклинатели их уровня запросто преодолели бы это расстояние за несколько часов на мечах? Во-вторых, почему Шэнь Цинцю, который днями ранее был готов разорвать на куски любого, кто к нему приблизится, позволяет Юэ Цинъюаню обнимать его? Безусловно, отношения между этими двумя нельзя было назвать братскими. Меж ними явно было что-то, чего Лю Цингэ понять был не в силах. Вернее, он мог, но всегда думал, что парное совершенствование меж двумя мужчинами было… такой редкостью, что ему никогда не доведется наблюдать подобное.

Тем более… это же Шэнь Цинцю! Завсегдатай увеселительных домов и лорд, уделяющий странное особое внимание своим ученицам! Мог ли этот человек с серьёзностью отнестись к чужим чувствам?

Из мыслей его вырвало слабое прикосновение чужой руки до плеча.

— Поспи, Лю-шиди, — улыбнулся Юэ Цинъюань. — Ты, должно быть, вымотался за день.

— Благодарю шисюна за заботу, — Лю Цингэ поклонился и лег спать.

Но этой ночью ему так и не удалось заснуть. Во-первых, кто-то прижимался к нему со спины и на ухо бормотал чужое имя. Во-вторых, он чувствовал на себе испепеляющий взгляд обычно добрых серых глаз. В-третьих, Юэ Цинъюань несколько раз покидал свой пост, чтобы отодвинуть Шэнь Цинцю и Лю Цингэ друг от друга, попутно извиняясь за то, что разбудил своих драгоценных шиди. И лишь тогда, когда Шэнь Цинцю сонно и неуклюже поднялся, присел рядом с Юэ Цинъюанем, прижался к его плечу и закрыл глаза, Лю Цингэ удалось задремать.

Рано утром все трое продолжили свой путь и уже к полудню добрались до ближайшего города. Из рассказов местных они выяснили не больше, чем знали сами: лишь предположительное место атаки сегодня ночью. Тем не менее Лю Цингэ не выпускал свой меч из рук, предвкушая нешуточную битву (не на жизнь, а на смерть!). В конце концов, один из величайших заклинателей не стал бы тратить время, если бы дело не требовало его присутствия. А Юэ Цинъюань был силен, сильнее всех, кого ему приходилось встречать.

Но, едва завидев его, часть шайки мелких демонов бросилась прочь. А ведь Лю Цингэ даже не успел обнажить свой меч! Те, что посмелее, старались дать отпор, но Лю Цингэ хватило удара ногой в их животы, чтобы они стали молить о пощаде. Да тут одного заклинателя было много! И это — непобедимые твари, что держат в страхе несколько городов? Что уж говорить, Лю Цингэ даже своих учеников не пустил бы сюда, победа в этой драке — все равно, что поражение.

— Шисюн, шисюн Юэ! Ты уверен, что мы именно тех поймали?

Юэ Цинъюань стоял чуть поодаль рядом с Шэнь Цинцю и любовался огнями большого города, поэтому пришлось несколько раз повторить вопрос, чтобы привлечь их внимание.

— Лю-шиди, ты уже закончил? — он улыбнулся, оглядев стенающих от боли демонов. — Что ж, тогда, полагаю, нам больше нет смысла здесь задерживаться.

— Мы возвращаемся?! — вопрос прозвучал слегка разочарованно, ведь это была самая позорная битва в жизни Лю Цингэ, и он надеялся, что ему дадут отыграться на ком-то, равным ему по силе.

— Лю-шиди может уйти в любой момент, мы тебя здесь не держим, — Шэнь Цинцю усмехнулся из-под раскрытого веера. — Помнится, ты говорил, что хочешь навестить родных?

Лю Цингэ сильнее стиснул рукоять меча, который ему так и не удалось сегодня пустить в бой.

— Давайте вернемся в гостиницу, — предложил Юэ Цинъюань.

Как оказалось, этот город был знаменит своими целебными горячими источниками. Много зажиточных людей со всех уголков Поднебесной приезжали сюда и платили любые деньги, лишь бы эти «чудо-воды» излечили их от различных недугов. Местные для привлечения туристов даже пустили слух о том, что эти источники лечат искажение ци и даже восстанавливают сломанное золотое ядро. Разумеется, это были лишь громкие слухи (Му Цинфан покатился бы со смеху, если бы услышал). Но горячие воды расслабляли и снимали усталость, избавляли от лишних гложущих мыслей. Поэтому их можно было назвать чудом в своем роде.

Для достопочтенных заклинателей, что «спустились с небес и спасли людей от проклятых демонов», выделили лучшую комнату с превосходным источником.

Юэ Цинъюань полностью погрузился в воду и слегка задремал. Редко выдаются дни, когда он позволяет себе полностью расслабиться и отдохнуть, поэтому Лю Цингэ старался лишний раз его не тревожить. Он сел прямо напротив него и облокотился на небольшой камень позади. Закрыл глаза и тоже попробовал заснуть, но все не получалось. Энергия сочилась из него, неуправляемая и могущественная. Лю Цингэ не устал, он не может спать после такой «битвы». Пойти, что ли, устроить спарринг с Шэнь Цинцю?

Не успел он подумать об этом, как явился Шэнь Цинцю, одетый в просторный, слабо затянутый на поясе халат. Он собрал волосы в небольшой пучок и устроился прямо над Юэ Цинъюанем. Слегка потормошил его за плечо, чтобы тот проснулся, и, пряча улыбку за веером, сказал:

— Потонешь — твой труп из воды вытаскивать я не стану.

Юэ Цинъюань засиял, едва услышал его голос. Он встрепенулся, намереваясь подняться, но Шэнь Цинцю несильным давлением на плечо заставил его сесть, устроив его голову меж своих колен. Запустил пальцы в его длинные шелковистые волосы и принялся «расчесывать» их, временами массируя кожу головы.

Юэ Цинъюань блаженно закрыл глаза, наслаждаясь его мимолетными прикосновениями.

Лю Цингэ впервые столь сильно захотел, чтобы из воды выскочило чудище и утащило его за собой.

Заметив его недоумевающий взгляд, Юэ Цинъюань кашлянул в кулак и сказал:

— Лю-шиди, что-то не так? Ты хочешь что-то спросить?

Лю Цингэ тянуть кота за хвост не стал. Вот уже несколько дней его волнует этот вопрос, а тут судьба подкидывает ему идеальный шанс его задать!

— Вы двое. Какие отношения между вами?

— С какой это ста…

— Мы женаты, — перебил его Юэ Цинъюань и в ту же секунду издал болезненный стон: Шэнь Цинцю, вспыхнувший краснее самых сочных яблок, потянул его за волосы.

— Зачем ты ему это сказал, придурок?!

— Вот как, — только кивнул Лю Цингэ. Оказывается, и между двумя мужчинами можно заключать браки. Что ж, это… удивило его. — И как давно?

Оба на секунду приняли задумчивый вид.

— Лет… десять?

— Нет, двенадцать с чем-то, — поправил его Шэнь Цинцю. — С того дня, как ты занял пост Главы Школы.

Лю Цингэ поперхнулся.

— Так давно?!

Он, конечно, думал, что года три-четыре с этого события уж точно прошло, но чтобы настолько?!

— Это вышло случайно, — виновато улыбнулся Юэ Цинъюань. — Мы… мы сильно напились, а потом…

— Юэ. Цин. Юань. Немедленно закрой свой рот или я оторву тебе язык! — Шэнь Цинцю захлопнул его рот своей рукой, но это лишь рассмешило Юэ Цинъюаня.

— Сяо Цзю, — он нежно погладил его по тыльной стороне ладони, вырвавшись из хватки, — что плохого в том, что он будет знать?

— Ты смеешься надо мной?!

На самом деле идея со свадьбой целиком и полностью принадлежала пьяному юному мозгу Шэнь Цинцю, который где-то услышал о том, что заклинателю не следует возлежать с кем-то до брака. Тогда пока ещё первый ученик пика Цинцзин пришел поздравить своего шисюна с новой должностью, а на следующее утро, обнаружив церемониальное вино в чашах, он вдруг вспомнил о том, что натворил. Конечно, после этого Шэнь Цинцю начал всячески избегать встреч с мужем Юэ Цинъюанем, но это продолжалось до тех пор, пока Главе Школы вдруг не прислали письмо с предложением заключения брачного союза между орденами. Узнав об этом, он настолько рассердился, что разорвал письмо в клочья и поджег талисманом, а после провел всю ночь в покоях Юэ Цинъюаня, браня всё, на чем свет стоит.

— Хорошо-хорошо, как скажешь, я молчу, не бей меня, — Юэ Цинъюань рассмеялся, про себя отметив, как сильно вспыхнули щеки Шэнь Цинцю, который мгновенно спрятался за веером.

— Но ведь Шэнь Цинцю всегда предпочитал женщин.

Две пары удивленных глаз уставились на Лю Цингэ.

— И как же ты додумался до этого своим маленьким мозгом? — Шэнь Цинцю скептически изогнул бровь. — Я ещё не настолько сошел с ума, чтобы не отличить мужчину от женщины.

— Тогда ты часто посещал дома веселья, — задумчиво нахмурился Лю Цингэ.

В ответ раздался лишь раздраженный вздох.

— Один?

— Что?

— Поднапряги свои последние извилины и вспомни: я был один или же со мной был еще кто-то?

Он взглядом указал на Юэ Цинъюаня, а тот лишь кивнул.

— Увидев нас в ту ночь, ты и остальные варвары почему-то подумали, что наш весь такой благородный и святой шисюн пришел наставить меня на путь истинный, а я, вместо того, чтобы послушно пойти с ним домой, полез к нему с кулаками.

Картина прошлого вихрем пронеслась у Лю Цингэ пред глазами: мятые одеяния, распахнутые на груди; красные лица, учащенное дыхание и Юэ Цинъюань, лежащий под Шэнь Цинцю, — кто-то крикнул о том, что началась драка, и несколько ребят принялись их разнимать.

Но неужели… на самом деле они…

— Это была моя идея пойти в такое место, — сказал Юэ Цинъюань. — Я просто подумал, что уж там нам точно никто не помешает, но тут…

— Но тут явилась стада безмозглых обезьян и накинулась на меня с обвинениями.

— Сяо Цзю! Подбирай слова, пожалуйста.

Шэнь Цинцю усмехнулся.

— А разве не так?

— Но почему вы ничего не сказали?

— А кто бы нам поверил? Ты? Не смеши меня! Тем более Юэ Цинъюань со дня на день должен был занять свой пост, а эта новость сильно ударила бы по его репутации. Будущий Глава Школы, на которого учителя возлагают большие надежды, ходит по борделям, да еще с кем? С мужчиной! Подобное точно не оставили бы без внимания.

— Поэтому сяо Цзю не стал ничего говорить в свое оправдание, — Юэ Цинъюань вновь нежно коснулся его руки. — Я был против, но сяо Цзю настаивал и грозился вырвать мне язык, если я о чем-то заикнусь, — он издал смешок.

— Ты был бы ещё большим идиотом, если бы все испортил в такой момент, — фыркнул Шэнь Цинцю, но руку не убрал. Вторую вновь запустил в шелковистые длинные волосы и стал перебирать прядку за прядкой.

— И я единственный, кто знает о вас?

— Нет, — пожал плечами Юэ Цинъюань. — Му Цинфан давно всё знает.

— От него невозможно ничего утаить! Смотрит будто не в глаза, а в душу.

— Ему вы тоже все рассказали?

— Шиди Му просто… — щеки Юэ Цинъюаня вдруг покрылись румянцем не то от жара воды, не то от смущения, — зашел не в самый подходящий момент.

— А если остальные узнают, что тогда?

Ведь далеко не все приветствуют отношения подобного рода.

— И что же они сделают, если узнают? — усмехнулся Шэнь Цинцю. — Выгонят нас? Интересно. Да только вряд ли у них хватит на это сил. В конце концов, мы гордо носим свои имена, данные нам не за красивые глаза.

— Но всё же предпочтительнее было бы держать это в секрете, — Юэ Цинъюань вновь улыбнулся, но от этой улыбки у Лю Цингэ по спине побежал табун мурашек. Она была холодной, предупреждающей, опасной. «Заикнешься об этом, — так и говорила она, — и ты — труп».

— Хотел бы я посмотреть на того, кто осмелится бросить вызов Чжанмэнь-шисюну. Этот человек должен быть либо по-настоящему смелым, либо очень тупым, либо совмещать в себе два этих порока. Поэтому, Лю-шиди, держи рот на замке, иначе…

— Ты вырвешь мне язык, я понял, — вздохнул Лю Цингэ.

— Не я — он.

В иной раз Лю Цингэ не поверил бы словам Шэнь Цинцю. Ведь как может его добрейшей души шисюн сделать кому-либо что-то плохое? Но промозглый холод, повисший в жаркой комнате, вдруг заставил его встать, и он впервые за все время понял, что был лишь третьим лишним.

— Я пошёл спать.

Лю Цингэ накинул на себя одежды и вышел из комнаты. Оглянулся напоследок: Шэнь Цинцю переместился на колени Юэ Цинъюаня и страстно его поцеловал, запустив длинные пальцы в его волосы. Почему-то Лю Цингэ не мог испытывать к ним отвращения или неприязни, даже столь ненавистный шисюн предстал вдруг в ином свете. Почему-то казалось, что видеть его таким было дозволено лишь его супругу.

Эти отношения, безусловно, были странными, непохожими на те, что доводилось наблюдать ранее. Но эти двое, казалось… счастливы друг с другом? Будто целый мир вдруг сжался до двоих влюбленных и их счастливых мгновений, проведенных вместе.

Той ночью Лю Цингэ так и не удалось заснуть. (Кто мог знать, что стены меж комнатами были столь тонкими, что он мог слышать каждый шепот и вдох?)

Утром следующего дня он собрал свои вещи, вскочил на коня и, не дожидаясь, когда шисюны проснутся, поскакал в сторону отчего дома, очень надеясь по пути встретить какую-нибудь тварь и избить ее до полусмерти.

В тот день Лю Цингэ поклялся, что никогда более, ни при каких обстоятельствах, если от этого не будет зависеть чья-то жизнь, он не пойдет на миссию вместе с этими двумя.