Один из маточников вдалеке превратился в ярко-оранжевую вспышку резалирового взрыва.

«А они молодцы. Справились быстрее, чем мы тогда».

«Ну еще бы, — в мысли Экса сквозила ревность, — на всем готовом».

— Заткнись, — бросил Дим, — их порядочно потрепали. Если бы Баллок не подогнал эскадру, через полдня от сиуэ остались бы рожки да ножки.

«Подумать только, еще месяц назад мы пускали друг другу кровь».

Нузза вполуха слушал разговор десантников. Рами, как всегда, спокойно и уверенно, вел крейсер сквозь хаос. Ларон смотрел в расцвеченный огнями иллюминатор. Напротив, закрыв глаза и откинувшись к стене, сидел Яан Энсо. Экзокостюм смотрелся на нем непривычно. Сегодня, как никогда, был дорог каждый солдат, сегодня солдатами станут все, вне зависимости от специализации. И делом командиров было постараться, чтобы хоть кто-то из бойцов вернулся домой.

Мысли Энсо витали далеко. Тревога, радость, страх, нежность, злость. Яркие, как звезды. Непривычно чистые, незамутненные маской сдержанности. Нузза невесомым касанием подхватил светлую нить его чувств и распространил по сцепке. Сердца наполнились теплом.

Подключая сцепку, ларон вошел в разум Яана и понял истинный мотив его поведения на прошлой миссии. Конечно, там было ожидаемое желание скрыть прием лайтимина — узнай об этом Нузза, разведчик не просто остался бы в тот день на корабле, но еще и угодил в карцер. Однако основная причина была другой. При мысли об этом командир невольно улыбнулся и вспомнил собственную семью. Прилетая домой, Нузза готов был носить милую Доош на руках, не давая коснуться земли. Что ни говори, а Оттэ и Талс относились к жене совсем по-другому, хоть и любили, конечно, не меньше.

Яан покинул дом в семнадцать лет, и с тех пор его сердце было на замке. Иногда, оставаясь без отпуска по полгода, Нузза даже завидовал тому, как устроены сиуэ. Но генетическая совместимость внезапно оказалась более широким понятием, чем предполагалось до сих пор. Да как, к Шанновым псам, можно сводить все к пресловутой совместимости, когда в сердце загорелась любовь?! Трепетная, как огонек цветка лэулу в ночи, живая и страстная, сметающая на своем пути толстые стены застарелого стыда, страха и предубеждений.

Услышав сигнал тревоги, Яан принял единственно верное на тот момент решение. Бросить на алтарь все, лишь бы защитить нежное, яркое, настолько личное, что даже сказать об этом больно. А уж позволять кому-то постороннему, будь он хоть четырежды друг, смотреть на эти воспоминания… когда на губах еще остался аромат ее губ? Как можно, чтобы кто-то другой ощутил, какова ее кожа на вкус? Увидел, какие мечты рождает один лишь звук ее голоса? Как ее прикосновение меняет картину мира, расцвечивая новыми красками? Как можно позволить копаться в этом, превращая столь драгоценную память в подобие грязного белья?!

Теперь все было по-другому, за месяц воспоминания потеряли невыносимо жаркую остроту, смягчились, покрылись невесомым слоем новых. Тягостно-медленное выздоровление. Друзья. Смех и тепло. Боль и радость тела, которое заставляют работать, несмотря на жалобы. Разговоры с ней, сквозь толщу этажей, улыбки, взгляды и мучительно короткие встречи в холодных коридорах. Счастье, досада, предвкушение мимолетного прикосновения. Энсо открылся командиру, хоть с момента создания сцепки еще ни разу еще не встретился с ним взглядом.

Яан открыл глаза, Нузза смущенно улыбнулся и вновь отвернулся к иллюминатору.

Приземлившись на поверхности маточника, они увидели куски золотистого судна, наткнувшегося на одну из голубых сфер, и двух роботов сиуэ, застывших на зеркально-фиолетовой глади расплавленными белыми манекенами.

«Похоже, мы тут не одни».

«У нас ведь нет связи с лаймери?»

«Подорвем друг друга к такой-то матери!»

«Как понять, что пора валить? Если пойдет цепная, уже не успеем».

«Будешь быстрее шевелить задницей — успеем».

— Пошли.

Кай вновь шел в кольце десантников, неся на спине заряд. После возвращения от Джелли они, не сговариваясь, прекратили добавлять к имени робота номер. Зигги притащил Кая в бассейн и попросил рассчитать оптимальные параметры прыжка с вышки с тройным переворотом, который ему до этого не удавался. Дим предложил андроиду подгрузить в память несколько десятков любимых книг. Теперь он обсуждал с Каем сюжет и выслушивал анализ событий, настолько отличающийся от его собственного, да и вообще человеческого, что получал от этих бесед невероятное удовольствие. Экс возмущался, что Кая низко используют, и ладно бы для классической формы робофилии… Но для того, чтобы трахать себе мозг киберлогикой?!

В скользких тоннелях было чем заняться — на этот раз арумы оставили в маточнике приличный гарнизон. Заметив в одном из коридоров стрелка, Экс с утробным рыком бросился на него. Тварь выпускала гарпун за гарпуном, но Экс уворачивался, будто заговоренный. Он прыгнул, приземлившись на круглое рыло червя, воткнул руку с резаком в раскрывшуюся шипящую глотку и разодрал пасть арума пополам, оставив свисать двумя черными лоскутами.

С великим трудом пробившись вглубь, отряд оторвался от преследования и, найдя небольшую нишу, предоставил Каю заниматься взрывчаткой. Сами десантники в изнеможении расселись вдоль стен.

«Куда в отпуск махнешь, Димми?»

«В Лиру, на Ролан-М. На лыжах кататься».

«Ты ж вроде в тропики хотел».

«После того, как я чуть не испекся, как улитка в панцире?! Ни за что. Прилечу и нырну в снег голышом».

«Господи, я сейчас усну».

«Не раскисай, Зиг. Просто выйти отсюда нам не дадут».

«Я убью любую тварь, что встанет между мной и кроватью!»

— Порядок, — коротко доложил Кай, — я поставил полчаса.

Нузза кивнул, бойцы поднялись на ноги. Возвращаться решили тем же путем. Бойцов сиуэ они не видели, но каждое сокращение стенок очередного склизкого тоннеля заставляло представлять, как заложенная взрывчатка детонирует прямо у них под ногами.

Одно из верхних отверстий коридора, находившееся прямо перед отрядом, внезапно извергло поток арумов, сзади также раздался скрежет приближающихся насекомых. Первую тварь рассек луч бластера Кая, двух других уложили Лэн и Зигги. Миллеру незачем было оборачиваться, чтобы увидеть, как черное шуршащее месиво заполнило собой тоннель с обеих сторон.

Десантник потерял счет выстрелам, третья батарея опустела внезапно, а впереди все так же копошилась темная масса. Лэн выпустил резак. Он не переставал двигаться ни на мгновение, но шел мучительно медленно, каждый метр приходилось брать с боем. В конце концов в голове образовалась гулкая пустота. Сил хватало думать лишь о следующем взмахе лазера. О следующем шаге. Когда измотанное тело перестало слушаться, перед Лэном оказался Яан, прикрывая друга от челюстей очередного чудища. Лэн скорее ощутил, чем увидел, что поток насекомых редеет, однако это уже не помогало. Миллер прислонился спиной к стене, обещая себе лишь секундочку отдыха… Лишь мгновение… А потом он будет сражаться снова, честное слово… Глаза закрывались сами собой, лишь экзокостюм удерживал десантника в вертикальном положении. Раздвоенный черный хвост отбросил Яана назад, тварь вскарабкалась на грудь Лэну. Он поднял резак почти нехотя, осознавая, что еще немного — и он позволит арумам разорвать себя на куски хотя бы затем, чтобы больше не шевелиться.

Внезапно его стиснуло удушающим холодом. Лэн распахнул глаза и рефлекторно схватился за горло, наткнувшись перчаткой на забрало. Через мгновение он сообразил, что это происходит не с ним.

Нузза.

Крупный арум с размаху швырнул командира об стену, сорвал шлем и подтащил к лилово-черной пасти. Острые когти сдавили шею ларона, цветные косы залила кровь, но главным было не это.

Скрежещущий шквал ледяной тьмы ворвался в общее сознание, легко сметая попытки Нузза заблокировать сцепку. Мгновенно захватил контроль над ними, заставляя корчиться и кричать в тщетной попытке уйти от этого чуждого прикосновения, причиняющего невыносимую боль, не имеющую ничего общего с физической. Сама сущность арума была иной. Не потоки мыслей, а расползающиеся провалы в иное измерение, давящее, абсолютное безумие, прикосновение к которому вызывало омерзение такой силы, что хотелось вырвать его из себя вместе с самой жизнью.

Сорванные связки казалось, кровоточили, легкие с трудом проталкивали в себя воздух. Густая пузырящаяся тьма перед глазами вдруг схлынула, и Лэн осознал, что видит андроида, отрывающего обезглавленного арума от командира. Нузза дышал, глаза были открыты. Лэн ощущал отголоски чувств отряда, это значило, что Нузза еще держит связь, цепляясь за нее, но уже не осознавая… Темные трещины, оставшиеся от прикосновения арума, разрывали его изнутри, круша остатки самосознания.

Ларон опустил голову и с изумлением уставился на свои руки, словно ожидая увидеть на их месте нечто иное, шепча что-то на языке лар. Лэн понимал отдельные слова, но уловить общий смысл не получалось. Отряд словно засасывало в воронку, образовавшуюся на месте сознания ларона, и сил противиться не было. Лэн будто во плоти видел светлые токи, протянувшиеся от него к командиру, не мог отвести взгляд, ощущая что личность по имени Лэн Миллер начинает растворяться… Стало страшно и легко одновременно. Еще чуть-чуть, и он поймет, о чем шепчет Нузза… и больше ничего не нужно будет… больше ничего…

Лэн смутно видел Дима, ползущего к командиру.

«Отпусти сцепку! Отпусти, сукин ты сын!»

Дим ругался и тряс ларона за плечи… Прямо над ними стоял андроид, раз за разом отбрасывая тянущиеся щелкающие клешни, мелькали вспышки бластера Зигги, чудом сумевшего подняться на ноги. Они не могли долго удерживать оборону. Лэн зажмурился и приказал себе подняться с пола. Его хватило лишь на то, чтобы встать на колени. Нужно было сделать что-то, хоть что-нибудь, но он уже не ощущал собственных рук.

И вдруг все закончилось. Арумы бросились вперед, Кай в последний момент успел вырвать Дима из-под лавины суставчатых ног, покрывших тело командира.

Выкручивающая душу муть исчезла вместе со сцепкой, Лэн осознал, что все это время стискивал рукоять давно уже бесполезного бластера. Миллер тряхнул головой, ища глазами товарищей, чье тяжелое дыхание слышалось в динамиках. Рядом оказался Яан, чуть поодаль виднелись Дим и Экс.

— Вперед, что застыли?!

Голос Дима хлестнул по ушам, и в этот момент Лэн до конца осознал, что сцепки больше нет. Нузза Палда больше нет. И никогда не будет.

Он успел увидеть, как Дим махнул им рукой и, отбросив арума, побежал следом. Лэн завернул за поворот, стены содрогнулись, склизкое костяное колено коридора позади треснуло и сжалось, отделяя их от остальных. Из отверстия в полу раздался панический визг и шорох перепуганных тварей, Яан рванул Лэна за собой.

— А как же…

Из горла вырвался лишь сип. Лэн оглянулся на стремительно сужающийся коридор и понял, что дорога назад отрезана. Толстые стены не разрезать коротким лазерным лезвием. Он оступился и чуть не рухнул в очередной нижний тоннель, Яан вздернул Лэна на ноги и чуть ли не волоком потащил по коридору.

— Я не могу больше, — свистящий шепот — это все, на что оказался способен сорванный голос.

— Можешь, — прорычал разведчик.

«Зачем это, если все они… Если теперь…»

Искушение отдаться этой слабости было слишком сильно. А сиуэ намного выносливее людей.

— Давай, — выдавил Лэн, вновь падая на колени, — Оставь меня. Ты должен… вернуться.

Яан остановился и развернулся к нему, в глазах полыхал гнев. Сиуэ рывком поднял Лэна на ноги, протолкнул вперед себя в узком коридоре и прошипел:

— Иди! Остановишься — сдохнем оба!

Лэн отстраненно удивлялся, какая сила заставляет его шагать. Все мыслимые и немыслимые пределы возможного остались далеко позади, но красноватая стена все плыла и плыла мимо, пусть медленно, зато непрерывно.

Внезапно из бокового прохода вынырнуло что-то большое и темное. Лэн понял, что это конец, потому что поднять руку с лазерным ножом просто не мог. Да что там поднять — вызвать командное окно крошечным усилием мысли — и то не получалось. Неведомая тварь поднялась, и десантник разглядел силуэт пехотного костюма Космофлота, помятый и залитый грязью. Солдат расширенными глазами смотрел на Лэна и беззвучно шевелил губами. Миллер собрался с силами и переключил передатчик на общую волну.

—…Хвала Небесам! — выдохнул пехотинец, чуть не плача. — Я думал, что остался один! Вы знаете, куда идти?

— Знаем, — отозвался сиуэ. — Остальные где?

— Не знаю, — всхлипнул солдат. — Где-то там, — от неопределенно махнул рукой. — Ориентироваться невозможно, сканер сбоит. Мы потеряли робота, потом на нас напали, Джека утянули в коридор, а я не мог найти их.

— Батарея есть? — перебил сиуэйт.

Пехотинец закивал, путаясь в пальцах, отцепил от пояса запасную батарею бластера и протянул Яану. Тот снял тяжелые перчатки, пристегнул к поясу и отбросил собственные разряженные обоймы, избавляясь от лишнего груза.

— Иди за ним, — разведчик кивнул на Лэна, — я догоню.

Лэн хотел было возразить, но тут наткнулся на взгляд солдата, сияющий такой безумной надеждой на спасение, что Миллер замешкался, а когда поднял глаза, Яан уже пропал. Лэн захлопнул рот и повел солдата за собой. Через некоторое время сзади послышались голоса. Пользуясь своим немыслимым чутьем, Яан отыскал в путаных переходах еще двоих солдат, затем пропал надолго и вернулся с легко раненым сиуэйтом. Процессия удлинялась. Лэн слышал лишь отдельные команды Яана, прорывающиеся сквозь помехи, но не видел его самого. Сиуэ догнал их у самой мембраны, за разведчиком шли два десантника с «Пси» и несли на плечах третьего. По стенам прошла новая судорожная волна. Лэн ткнул в кнопку переключения воздушного запаса, нырнул в мембрану и выбросил себя на ослепительно черную поверхность, в которой отражались рассеянные в звездной пустоте голубые огни.

Пленки не было. Лэн ощутил, как тело потеряло вес и рванулся назад в попытке зацепиться хоть за что-нибудь… Его мотнуло и отнесло в сторону. Миллер слышал в динамиках восклицание сиуэйта и голоса остальных, а потом увидел то, что послужило причиной потери защитного слоя, светлые обрывки которого медленно колыхались в пространстве, поднимаясь из-за черного горизонта. Сверху на Лэна неумолимо надвигалась отливающая лиловым и оранжевым громада другого гибнущего маточника.

***

— Что ты предлагаешь?! — прорычал Баллок. — Отправить брать четвертый гадюшник ботов-уборщиков?!

— Мне нечего предложить, капитан, — вздохнул аватар полковника Ландау. — Мы сделали все, что могли. И все зря… Через месяц здесь будет рой больше предыдущего.

Капитан в сердцах стукнул ладонью по переборке.

— Что говорят Лаймери? — спросил полковник.

Баллок махнул рукой. Потери Золотого Флота уже теперь достигли восьмидесяти процентов. При столкновении двух горящих маточников погибло огромное количество сиуэ, не успевших добраться до кораблей. Да и людей оттуда вернулось катастрофически мало. Резалир в связке с фрагоренолом создали поистине убийственную смесь.

Мелькали строки регистрации вернувшихся отрядов.

Подразделение «Ди». Регистрация… Двенадцать с половиной процентов*.

Подразделение «Эл». Связь с крейсером отсутствует. Попытка повторной связи… Связь с крейсером отсутствует. Ноль процентов.

Подразделение «Сьерра». Регистрация… Тридцать процентов.

Подразделение «Лима». Регистрация… Тридцать процентов. Новые данные. Двадцать процентов.

Подразделение «Пи». Связь с крейсером отсутствует. Попытка повторной связи… Связь с крейсером отсутствует. Ноль процентов.

— … Ману! Ты меня слышишь?!

Ману перевела взгляд на Аллена, на его руку, трясущую ее за предплечье.

— Слышу. Да. Что?

— У меня есть мысль.

Ману тупо смотрела на него.

— Мы можем уничтожить четвертый маточник.

— Как?! — вклинилась Сайяра. — Его даже тараном не взять! Эта хрень величиной с пол-планетоида, да еще со сраной пленкой!

Обычно аккуратно уложенные волосы навигатора растрепались, под глазами залегли темные круги. Ману перевела взгляд на часы. С момента первого разговора капитана с Даэгри Хаимо прошло двадцать семь часов.

— Смотри, — Гласс развернул окно с парящим в пространстве маточником, — он явно поврежден. Не двигается с места уже несколько часов. Атаки роя здесь яростнее всего. Арумы охраняют его, видишь?

— И что?

— А то, что можно отбуксировать эту гадость прямо в адское пекло! В Каппа, — пояснил Аллен, глядя на озадаченные лица. — Для этого нужен второй корабль. И второй пилот, — добавил Гласс, взглянув на Ману. — Если мы дойдем до границы и тормознем…

— …тварь упадет в звезду! — воскликнула Сайяра.

— Да. А мы успеем отстыковаться и уйти. Наверное.

— Мощности хватит? — деловито осведомилась навигатор, поворачиваясь к третьему пилоту.

Ларон вскинулся и быстро вывел технические данные двигателей на экран.

— На пределе, но… должно, — дрожащим голосом выговорил он, косясь на Гласса.

Тот улыбнулся третьему пилоту, отчего Суурн стушевался и вновь нырнул за спасительный щит световых голограмм.

Аллен ласково провел по панели управления, словно гладил домашнего любимца.

— «Тау» умница, он справится.

Гласс свел брови и уверенно поднял голос:

— Тау, данные о Каппа!

— Каппа Кассиопеи, — мгновенно отозвался искин. — Спектральный класс би один эй, звездная величина четыре и девятнадцать сотых эм, нерадиальная пульсация. Масса…

—…сильный звездный ветер, — пробормотал Гласс.

Открыв новое окно, заполнил его рядами формул и прищурившись, взглянул на результат подсчетов.

— Капитан! У нас есть кое-что.

Баллок направился к ним, Гласс вновь повернулся к Ману.

— Пришло время тебе стать первым пилотом. Бери «Пси», близнеца «Тау». Там хозяйничает Михаэлис, хороший технарь, но у него напрочь отсутствует интуиция.

Серая строка.

Подразделение «Пи». Ноль процентов.

В венах словно потекло жидкое пламя. Скорбь вплелась колючим терном в яростный поток жажды мести. Она сделает это. Сделает что угодно. Только бы получилось! Ману судорожно вздохнула, вновь стискивая руки в кулаки.

— Я смогу? — дрогнувшим голосом спросила она.

— Сможешь, — уверенно кивнул Аллен. — Ты чувствуешь корабль. И умеешь рисковать.

Суурн Майло смотрел на них, как на божеств, решающих судьбы Вселенной в присутствии простых смертных. Капитан выслушал предложение Гласса и молча ушел в рубку. Появившись оттуда через несколько долгих минут, он кивнул.

— Иншалла*, у вас получится. Я говорил с «Пси» и сиуэ. Сюда стягиваются все силы. Мы обеспечим прикрытие.

Аллен вызвал «Пси», с четвертой попытки связь установилась. На экране появилось хмурое лицо первого пилота.

— Михаэлис, — хищно ухмыльнулся Гласс, — Тащи свою тощую жопу сюда, и не геройствуй по дороге, мне твое корыто нужно целым!

Экипаж уставился на Аллена с одинаково обалделыми лицами. Ману слышала от первого пилота нечто подобное, когда оба напились в стельку и отплясывали на столе. Впрочем, кто сказал, что нельзя захмелеть от адреналина? Ману и сама ощущала внутри все усиливающиеся волны яростной энергии, пронизывающие каждую клетку ее тела.

— Как «Тау», так «мой красавец», а как «Пси», так «корыто», — проворчал Михаэлис. — Между прочим…

— Закрой хлебальник и налегай на штурвал, — перебил Аллен, — мой пилот вылетает к вам, прикройте ее!

Ману поднялась с кресла, Гласс повернулся к Баллоку и улыбнулся.

— Окажете честь, капитан?

Нур Баллок усмехнулся и уселся на место второго пилота, провел рукой по панели, настраивая под себя. Аллен подошел к Ману и взял за плечи, глядя в глаза.

— Маточник разделит нас, связи не будет. Для начала введи вот эти параметры… — Первый пилот провел рукой по виску, сбрасывая информацию. — Когда подойдем на тысячу, слушай корабль, как свое сердце. У тебя получится.

Ману кивнула и вошла в лифт.

***

Сияющий черными гранями хаос выглядел сложным уровнем симуляции в летной учебке. «Пси» приближался, точное отражение «Тау» переливалось зеленоватыми кругами срабатывающей метеоритной защиты. Ману увернулась от потока сгорающих резчиков и юркнула под брюхо крейсера, к стыковочным шлюзам.

Пробегая по серебристым коридорам, она не могла отделаться от мысли, что, войдя в рубку, увидит там собственный экипаж с Нуром Баллоком во главе.

Михаэлис молча кивнул ей и сел на место второго пилота. Капитаном оказался чернокожий марсианин Чейз Люмьер. Как только пилоты заняли свои места, он скрылся в рубке. Ману положила руки на сенсорный штурвал, пытаясь ощутить громаду крейсера как продолжение собственного тела.

— Ну как ты там? — прозвучал голос Гласса.

Ману нервно улыбнулась.

— Порядок. Как договоримся?

— Чур, я сверху! — оскалился Аллен.

Ману фыркнула и врубила скоростные, разгоняя огромный корабль и уводя в крутой вираж, навстречу висящей на фоне ослепительно-белой «Каппа» громадины маточника. По ее просьбе капитан Люмьер отдал приказ покинуть и заблокировать верхние отсеки крейсера, Ману знала, что в эти минуты Аллен дает такую же команду, и экипаж «Тау» спешно освобождает нижние этажи. Хотя Гласс рассчитал скорость так, чтобы при ударе импульс был минимальным и не нанес серьезных повреждений кораблям.

Две серо-голубые стрелы врезались в переливчатую пленку, прижимая ее к маточнику, заставляя ядовитые голубые сферы с шипением входить в черную гладь. Удар сотряс крейсер, Ману ощущала предельное напряжение двигателей, казалось, их вибрация напрямую передается ей.

Наконец, медленно и неохотно, «медуза» сдвинулась с места. Ману выдохнула — оказалось, все это время она не дышала, стискивая штурвал побелевшими пальцами. Михаэлис облегченно ругнулся сквозь зубы и уменьшил тягу — нужно было экономить энергию для последующего маневра. По мере приближения к супергиганту, пилоты сбавляли скорость — само притяжение звезды помогало им. Кипящее вокруг сражение со вспышками снарядов и ломаными траекториями разлетающихся обломков постепенно вытеснял нестерпимо яркий свет. Белый заполнил собой все иллюминаторы, казалось, корабли повисли в абсолютной пустоте, в бесплотной точке отсчета Вселенной.

— Температура обшивки приближается к максимально допустимой. Система охлаждения перегружена. Система метеоритной защиты перегружена.

Предупреждения искина «Пси» слились в единый непрерывный фон.

— Ты должен, — шептала Ману. — Должен выдержать.

— Система метеоритной защиты повреждена. Температура обшивки превышает максимально допустимую на шесть целых восемь десятых процента.

— Еще немного…

— Температура обшивки превышает максимально допустимую на восемь процентов. Вероятность отказа систем составляет тридцать целых и две десятых процента.

Пот стекал по вискам, казалось, это ее собственная кожа ощущает дыхание чудовищно раскаленного ядра огромной звезды. Расчеты Гласса затрагивали лишь стыковку и начальную траекторию полета, теперь же Ману полагалась лишь на собственное чутье. Едва различимое колебание показателей на экранах подсказало ей, что гравитационное поле звезды захватило их. Ману кивнула Михаэлису, и «Пси» начал торможение. Двигатели вновь работали на полную мощность. Скорость падала, но температура за бортом неуклонно росла.

— Температура обшивки превышает максимально допустимую на двадцать три процента. Вероятность отказа систем составляет сорок две целых и пять десятых процента.

«…мы успеем отстыковаться и уйти. Наверное».

Ману стиснула челюсти.

Сорок тысяч метров в секунду…

Искин отключился, световые полосы на стенах погасли — вся энергия до крупицы уходила на систему охлаждения и работу двигателей.

Восемьсот метров в секунду… двести…

Ману вспомнила болезненную педантичность Аллена Гласса и заставила себя ждать. Биение пульса сосредоточилось в пальцах, держащих штурвал.

Вот теперь…

«Пси» оказался ближе к супергиганту, чем «Тау». Ману направила крейсер к центру звезды, стараясь сократить погружение, насколько это возможно. Маневр получился резким, перегрузка вдавила экипаж в кресла.

«Пси» рвался сквозь огненно-белый ветер, к далекой спасительной темноте. «Тау» шел рядом, то скрываясь, то вновь появляясь в сполохах слепящего света. Ману включила вид задних камер и увидела, как темная громада маточника медленно покрывается языками голубоватого света и скрывается в бушующей пелене короны Каппа Кассиопеи.

Космос раскрылся перед ней неожиданно, глаза не сразу привыкли к темноте. Голос искина пролился, как прохладная вода.

— Температура обшивки превышает максимально допустимую на два процента. Система охлаждения перегружена. Диагностика систем… Системы работают в штатном режиме.

На корабле вновь зажглось освещение. В пространстве висели куски кораблей и мокриц, Ману вспомнила о потере метеоритной защиты и увернулась от крупного куска искрящегося золотистого металла. Возбуждение схлынуло, оставив после себя тянущую тупую боль.

— Эй, на корабле! — голос Аллена звучал усталым торжеством. — Вы целы?

Михаэлис ответил длинным заковыристым ругательством и расхохотался.

Капитан Люмьер вышел из рубки и отдал честь пилотам «Тау». Гласс перевел взгляд на Ману и сверкнул улыбкой.

— Даже не думай засыпать, милая! Лети домой. Я успокоюсь только тогда, когда мой второй пилот окажется на борту.

К горлу подкатил комок, Ману поспешно выпустила из рук штурвал и закрылась ладонями. Это не помогло — рыдания прорывались сквозь пальцы. Через несколько минут Ману обнаружила себя на полу, в окружении совершенно незнакомых людей, по мере сил старающихся утешить ее. Тощий, как щепка, первый пилот «Пси» ласково гладил Ману по спине, капитан Люмьер присел, протягивая стакан воды. Она плакала навзрыд, оставив попытки сдержаться. С голоэкранов доносились голоса командующих эскадры, звучало слово «победа», чью яркую горечь Ману ощущала на своих губах.

Подразделение «Пи». Ноль процентов.