Что есть слуга для своего господина? Чаще всего – полезный предмет дома его, который большую часть времени остается незамеченным, нежели наоборот. 

Слуге было семьдесят четыре года и вот теперь настал последний тяжкий час. Силы покидали его, как и зрение, и… рассудок. Скоро он будет заменен на более молодого и не менее смышленого слугу, что будет будить королевскую чету по утрам, приносить им почту, завтрак в постель, подавать одежду, распоряжаться на счет выполнения приказов. У него за последние пятьдесят лет было очень-очень много работы. Осталось много воспоминаний. Но хороший слуга – незаметный слуга. Он же – просто образец для подражания.

Сейчас Слуга просто незаметно стоял у дверей тронного зала и осматривал толпу, как придворных зрителей, так и группу просителей, коих пустили на аудиенцию к королевской чете. Это честь – шанс просить справедливости и лучшей доли. А так же поглазеть на трон, что стал легендой. Хоть, и не совсем приличной.

Одним из пунктов этого неприличия стал сам трон. Просто королевское сидение из красного дуба, обитый зеленым бархатом. И он был одним на двоих.

Его Величество Локи, вальяжно рассевшись и закинув свою длинную ногу меж бедер кронпринца, внимательно слушал очередного просителя. У Его Величества было внимательное, чуть задумчивое лицо, нижняя губа закушена. Но Слуга прекрасно видел эту поволоку в светлых глазах и знал, наверняка творится то, что происходит почти каждый день. Наверняка рука кронпринца уже свободно и незаметно блуждала по светлой коже Короля под просторной одеждой, выдержанной в зеленых тонах. Скоро он уже не будет скрываться.

Вот, рука кронпринца уже свободно легла на колено Короля и начала его поглаживать, медленно приближаясь к паху. Проситель замолк на полуслове и чинно склонил голову, как и все остальные. Это уже стало нормой. Королевской забавой. Желанием, которое не смогли донести до спальни или личного кабинета и решили реализовать его прямо здесь, при всем народе.

Слуга наблюдал за королевской четой краем глаза. Он понимал, что так было не всегда. Совсем не всегда.

Локи начал править несколько месяцев назад. Город постепенно отстраивался, а людей делили на аристократов и челядь. В новый, пока еще строящийся дворец короля требовались слуги. И он стал одним из них, может, чуть ближе из-за умения наблюдать, анализировать и открывать рот когда нужно. Уже сразу новичку довелось познавать все происходящие реформы едва ли не с самого начала, едва ли не заглядывая через плечо при их составлении. Смерти и жизни были сверху и снизу. В его плоскости осталось лишь существование. 

В данный момент молодой слуга стоял с полотенцем в руке, ожидая, пока Король Локи наплещется в бассейне, что был сооружен по его специальному приказу. Бог то погружался в воду с головой, то выпрыгивал, громко отфыркиваясь, пальцами зачесывая мокрые волосы назад, и постоянно смотрел на вход. Король кого-то ждал, кто должен был прийти в эту залу, большую часть которой занимал огромный бассейн. Всю мебель составляли лишь стол да специальные раскладные кресла, бар да слуга, терпеливо стоящий на бортике, держащий в руках полотенце. Слуга, который еще три месяца назад мечтал о карьере и готовился к свадьбе с подругой детства. А теперь он только одинокий предмет.

Наконец, двери распахнулись и в залу влетел мужчина, чьи руки были перебинтованы, но бинт успел уже стать розовым. Слуга слышал, что этого человека некоторое время пришлось держать в оковах. Кажется, потому что он хотел помочь неким людям. Точно, Мстителям. Одного из них, зеленого, убили в первый же день и шкура его теперь украшает собой строящийся тронный зал. Еще одного ослепили и посадили в колодки на площади, дабы народ мог над ним потешаться. Не мог. Обязан был. Над слепым крепышом, который не может сам нормально сходить в туалет и поесть, от которого уже наверняка несет не хуже, чем от выгребной ямы. Девчонку поймали через неделю, может, две. Король расспрашивал её о чем-то наедине ото всех. В комнате была лишь мебель. А затем отдал на потеху рабам, которым было отказано в женщинах, дабы было больше сил и времени на работу. Остальных пока не нашли. 

Слуга качнул головой. Неужели он начал уже забывать? 

А Локи уже говорил с бывшим Мстителем. Стоя в бассейне, выбрал место, где вода по пояс. Мокрые волосы, бледная кожа, ухмылка. Он обещал. Власть. Королевство. Богатства. Себя. Кажется, на последнем бывший миллиардер вздрогнул и отвернул лицо. Скрестил руки на груди. Пытался сопротивляться. Сопротивляться Богу? Смешно.

Локи вышел из ванны и Слуга тут же поднес полотенце, чтобы король просушил свои роскошные волосы. Нагота его и вовсе не смущала. Он двигался неторопливо, с явным чувством собственного достоинства. С видом человека, что уже достиг желаемого. Но на самом деле было еще кое что, что хотел бы заполучить Бог. И этот что-то стоял перед ним, глядя куда угодно, в сторону, на потолок, на бар, воду в бассейне, но лишь бы не на обнаженное тело, по которому стекали холодные капельки. Локи усмехнулся и приказал слуге принести вещь, которая находилась на столе, в шкатулке.

Кубок. Огромный резной кубок, украшением которому служили резьба и вкрапления бриллиантов. Красивый. Дорогой. Тяжелый. Король поднес свою руку к кубку и сделал осторожный разрез на коже ногтем. Полилась кровь. Необычная. Такая же красная. Такая же густая. Но не такая. И ни одной капли не должно было пропасть зря. Ни одной капле нельзя было попасть на этот грязный пол. Слишком ценна эта кровь, чтобы она проникла не туда, куда нужно. 

Обещание, вот что было в ней необычным.

Слуга почувствовал, как его руки, державшие чашу, задрожали. Во рту стало слишком много слюны, а сердце забухало слишком сильно, слишком громко. Неужели он сейчас умрет? Нет, нужно продолжать держать кубок. Это слишком почетно, чтобы умереть в столь неуместный момент. И пусть его принимают всего лишь за подставку, Слуга чувствует это и гордится что ему доверились.

Старк тоже почувствовал запах. Это было видно по его глазам, сжавшимся кулакам, учащенном дыхании. От напряжения повязки приобретали все более и более багряный оттенок. Хватит ломаться. Тебе дают такой шанс, так не отказывайся от него.

Король не приказывал. Он попросил. Выпей. Нежно, с легкой улыбкой и мольбой в зеленых глазах. Сам Бог просил выпить его кровь. Разделить с ним вечность в ИХ новом королевстве. Держал уже подрагивающую руку над чашей, дабы не пролилось ни одной капли зря. 

Пей.

И бывший Мститель выпил. Все до последней капли. Кривясь и постанывая от восторга. Взглянул на зажившую кисть Бога. Размотал бинты и с удивлением увидел, что его собственные раны начали зарастать на глазах. Развернулся, и вышел. 

Король сел на одно из раскладных кресел и закрыл лицо руками. А затем начал смеяться. Все громче и громче, пока и вовсе не упал на спину, хохоча от счастья. Слуга же просто поставил чашу на место и ждал дальнейших указаний.

Через неделю был пойман Соколиный глаз. Бог лично, на глазах у толпы, а особенно перед бывшим Мстителем, брал стрелу за стрелой и медленно втыкал их в тело мужчины, которому эти стрелы когда-то принадлежали. Тонкие и острые, они сначала неохотно преодаляли барьер из кожи, мышц, скользили по костям, царапая и их и доставляя еще больше боли. Соколиный глаз сначала держался, но когда десятая по счету стрела вошла чуть выше бедра все же начал кричать на потеху толпе. Лилась греховная кровь бунтовщика, который не смог скрыться от правосудия. И толпа вторила ему. Кровожадная, готовая лизать эту кровь под ногами Бога. 

Слуга послушно подавал стрелы с каменным выражением лица. У мебели нет эмоций.

Старк наблюдал за этим неотрывно, с интересом. Не отворачивался, глядя в глаза человеку, которому совсем недавно помог убежать. И взгляд этот был жесток.

Вот уже неделю он пил кровь Короля.

Из чаши, все время из чаши, не проливая ни одной бесценной капли. 

После казни над Соколиным глазом это снова случилось. Слуга держал чашу, Король уже было нанес себе рану, но неожиданно бывший Мститель с силой схватил руку Локи и прижал к своим губам. Не в поцелуе. В жадном укусе вампира, который никак не мог насытиться свежей, горячей, живой кровью и все пил, рискуя осушить сосуд досуха. В голову Слуги снова ударил этот запах крови, но теперь он стоял покинутый, с чашей в руках, словно некая статуя, воспевающая одиночество и обреченность. Нет, наблюдательность. Ведь он наблюдал, как Старк жадно слизывал кровь, которая так и хотела ускользнуть от его рта, бородка уже была бордовой, а Его Величество стонал не то от боли, не то от удовольствия. Это было прекрасно. И отвратительно. Никакого посредника. Теперь кронпринц будет получать кровь напрямую, с кисти, ключицы, предплечья, бедра, паха. С любого места, с которого только захочет. Но сейчас он хотел всего Бога и впился в его тонкие искривленные губы голодным окровавленным поцелуем и наградой служил ему стон. 

Их движения были резкими, нетерпеливыми, как у двух любовников, что ждали друг друга несколько лет и вот, встретились. Срывали друг с друга одежду, несмотря на рвущиеся нитки, кусали и целовали друг друга, стонали и шептали обещания. Называли имена друг друга. От шеи до пупка, от ступни до бедра. Следы, много темно-фиолетовых следов. А затем общий экстаз. 

Слуга все это время наблюдал, не отрывая глаз.

Прошло полгода. Королевство почти отстроили и на троне воцарился его Величество Локи, прекрасный в своей мантии, счастливый в своей любви. У него все так же пили кровь, но куда более охотно. Они теперь навеки будут вместе. И куда охотнее Старк менялся. Словно на свет являлось его отражение из страны кривых зеркал. Взгляд карих глаз стал более жестким. Нет, жестоким. В белке появился некий красный отсвет. Он принимал все забавы своего короля не как подобает фавориту, а как более равному по рангу. И принимал с такой же радостью, как садист радуется тому, что делает со своей жертвой. Да, он стал садистом, но крытым. Но, может, вовсе не из-за него пропадали люди. Юноши. Светловолосые светлоглазые юноши пропадали, уходили в ночь за манящей рукой и не возвращались никогда. Тело и сердце были преданы Его Богу. Но разум иногда устремлялся далеко-далеко. 

И слуга все время находился при них, становясь все ближе и ближе, все дальше и дальше. Полезный предмет, удобный и точный, на который можно положится. 

Наконец поймали последнего Мстителя. Выслеживали его долго, истощали, чтобы можно было наконец схватить и сделали это. Привезли к Королю и заставили склонить колени. Локи был рад, но постоянно украдкой поглядывал на своего фаворита, пытался заглянуть в глаза, но это сложно, когда их постоянно отводят. Казалось, его Величество не может побледнеть еще больше. Но подобное все же имело место быть. Приказав заплатить охотникам причитающееся вознаграждение и отправить Капитана Америку в подвал, он при всех обнял Старка за шею и страстно поцеловал. А затем за руку повел своего бывшего Мстителя за последним. 

Слуга следовал за ними.

Внизу было холодно, сыро, мерзко. Они продолжали идти до тех пор, пока не зашли в одну комнату, полную и пустую. Она была полна вещей, но не хватало в ней жизни. Смерть. Комната смерти. Пыточная. Капитана Америку распяли на столе, связав руки и ноги цепями, закрепили ремнями на всякий случай, хотя мужчина был слишком обессилен, чтобы убежать. 

Вот он, Старк. Что ты будешь делать? 

Его Величество обошел стол, а затем снял с себя неудобную мантию, которую тут же подхватил слуга. Фаворит Короля холодно смотрел на распятого мужчину. Перевел взгляд на Бога. И глаза тут же потеплели. 

Чего бы тебе хотелось? 

Правды, всего лишь правды.

Бывший Мститель захохотал, да так, что этот звук отбился от стен и вернулся, увеличенный втрое или впятеро. Ударил по ушам, заставил пошатнуться. Локи удивленно поднял брови. А затем вспыхнул на одну единственную фразу.

Маленький ревнивец.

Но никто этого не узнает, ведь свидетеля больше не станет.

На столе, среди всех пыточных принадлежностей нашлась вилка с заостренными зубчиками. Старк, фаворит Короля, взял её и покрутил в пальцах, с интересом разглядывая. Король с интересом следил за ним. Капитан Америка с ужасом. Слуга лишь наблюдал. 

Короткий миг и вот четыре зубчика вонзились в бедро. Потекла густая кровь, но не такая пьянящая, как едва ощутимый аромат, все еще исходящий от той чаши. 

Тишина. Его величество лишь наблюдал и в глазах его был проявлен весь спектр эмоций. И ужас тоже там был. Уж не к тому ли, что породил его эгоизм? Все равно потом появилась неисчезающая радость.

А Старк все снова и снова взмахивал вилкой, с силой опуская её. Вдавливая в извивающееся тело. Скрип, треск, стоны. Снова кровь. Снова на полу. Снова она подбиралась к ногам Его Величества. Снова нужно будет отчищать его обувь.

Сначала ноги, затем руки, затем желудок. Четыре кровавые точки. Восемь. Двенадцать. Шестнадцать, Шестьдесят четыре. Двести пятьдесят шесть. Тысяча двадцать четыре. Кожи не было, лишь кровавое месиво и огромные испуганные глаза. Затем и их не стало. Кишки, искромсанные мышцы, даже несколько треснутых костей. Соленый запах крови с привкусом чего-то сладкого. И удушливый смрад подземелья.

В той комнате не было людей.

Лишь мебель.

Бог.

Возлюбленный Бога, испивший его кровь.

И проигрыватель.

Звучала сладкая музыка боли, ужаса, криков. И смолкла, когда вилка в очередной раз вонзилась в шею, порвала сонную артерию. Бульканье. Тишина.

Тони Старка объявили кронпринцем. На следующий день после того, как поймали Капитана Америку. Никто не знал, что с ним случилось. Началась рутина, жизнь.

Реформы, законы, мятежи, которые в зародыше уничтожались в срочном порядке. Бог был счастлив.

Трон стал одним на двоих по приказу кронпринца. Из красного дерева, обитый зеленым бархатом. Они вместе там восседали и забывали о других в своих играх. Слугу же и вовсе никогда не замечали. Прошло много-много лет и ничего не изменилось. 

Почти.

Слуга умирал.

И не хотел покинуть этот мир просто так, глядя на королевские игры.

Трон один на двоих.

Кровь одна на двоих

Жизнь и смерть.

Все на двоих.

Слуга двинулся к трону, все так же опустив голову и краем глаза наблюдая.

С Его Величества уже стянули сюртук и задрали шелковую рубашку. Тихие стоны и охи. Еле слышный всхлип одного из просителей. А он все продолжал двигаться, пока не уперся в трон. Его все так же не замечали.

Бомба была активирована.

И тут же дезактивирована.

Локи грустно улыбался.

Последние слова.

Ты был хорошим слугой.

Тьма.