Я решила воспитать ее! Да, я подумала, что будет лучше, если она станет звездой со мной в руках. А потом обо мне будут вспоминать все время, как о гитаре, с которой началась новая история или новая эпоха. 
Тогда я стала работать. Я поддалась ей, перестала расстраиваться, звук мой вытянулся и стал гармоничнее... Не буду врать, получалось у нее неплохо. Ее пальцы стали точнее, быстрее и легче. Но хватка все равно была сильная, мой мягкий гриф с трудом терпел это. 
Но был факт, который меня расстраивал: моя знакомая всегда играла аккомпанемент. Сольных партий Лина не брала. Я молча злилась и негодовала, но работала.
Вторым человеком, который взял меня в руки, была ее мама. Ее пальцы были сильные, но медленные и жесткие. Она тоже сильно давила на струны и пережимала их. Но, взяв всего лишь несколько аккордов, к моему великому счастью, она сказала, что очень трудно на мне играть, потому что струны очень близко к грифу. Лина с ней согласилась, но взглянула на меня все равно с любовью и трепетом. 
Третьим взял меня в руки ее учитель. Да, вот такого гитариста я когда-то ждала, когда висела в магазине! С проворными лёгкими пальцами, которые извлекали звук, едва касаясь струны, которые не вдавливали струны в мой прекрасный гриф, на плече которого комфортно висеть и ощущаешь себя музыкальным инструментом, а не просто украшением и дополнением имиджа. Да, моей знакомой идет гитара на плече, но я же все-таки создана для игры, а не для красоты... Этот человек восхитил меня. Но он вернул меня Лине и сказал, что первый лад фальшивит и струны расположены криво, а звук не очень хороший. Я, конечно, расстроилась, но решила не падать духом и показать себя во всей красе. Но в руках у неопытного гитариста это сделать трудно... 
Мы выступали. Моя подруга наконец-то стала учить свои сольные партии и играть их на публике. Концерты бывали редко, а потому каждый хорошо запомнился и мне, и моей подруге. Она обожала драйв и дома устраивала настоящие концерты! Правда, только для себя. Стоило войти в комнату маме, сестре или бабушке, ее игра сбивалась, Лина ошибалась, смущалась и затихала, виновато улыбаясь. Нравилось ли это мне? Конечно нет. Неприятно, знаете ли, когда разыгрываешься и наслаждаешься музыкой, а тебя тормозят, глушат струны и возвращают в суровую реальность. Это ощущение сравнимо с тем, которое возникает у человека, когда его будят ото сна. 
На сцене она терялась, становилась робкой, скованной и неловкой. Всего боялась, испуганно оглядывалась, вцепившись влажными холодными руками в гриф, будто боясь, что я упаду или меня украдут. А потом выступала только с одной мыслью: "Скорее бы это закончилось!". С таким настроем играла моя подруга невыразительно и быстро, все время пытаясь ошибиться. Зато в ансамбле она становилась другим человеком, смелым, уверенным в себе и совершенно свободным от страхов или предрассудков. С чем это связано, я могу только догадываться. Потому что вроде как партия аккомпанемента важнее и ответственнее, потому что является основой произведения. Его-то как раз и стоит бояться! Ведь в случае ошибки можно подвести других, но... Моя подруга этого не боится. Ей наоборот в радость играть для других аккорды.