Мануш вышел на крыльцо, как был: в своем одеянии, босой, с распущенными волосами и — с очень решительным видом. Дверь он за собой не закрыл, поэтому отчетливо слышалось, как он сбежал по ступеням и вышел во двор.
— Вот… чь…ёрт… — Ильдар попробовал пересилить странное оцепенение, непонятно как действовавшее. — При…дурошный… Тебя же убьют… — и вдруг испугался: а ведь и правда. Могут убить! Ильдар только сейчас осознал, насколько боится потерять это сумасшедшее существо. Тогда он собрал всю свою волю, какая только имелась, и все же сдвинулся с места, а после рухнул вперед, приложившись головой о порог — зато сумел выползти так, чтобы хотя бы видеть, что происходит снаружи.
А Мануш пока вышел на середину двора, встал как ни в чем не бывало и, уперев руки в бока, начал оглядывать негодяев. Те в свою очередь тоже прекратили свои разрушительные деяния — один подрубал поленницу, другой вышвыривал инструменты из маленького сарайчика, третий собрался калечить яблоню, но появление нового персонажа его отвлекло. Он так и замер, едва занеся топор над несчастным деревом, и тут же забыл про свое пагубное занятие. Остальные тоже уставились на омегу — конечно, как и Ильдар в начале знакомства, приняв его за девицу.
— Ы… Гы… — вначале только и слышалось, но тут самый удалый ощерился: — Глядите-ка, телка! — он бросил топор, и его улыбочка стала пахабной. — Телочка-перепелочка, — покрутил он кистями рук и пошел на омегу. — А что твой кобель-то, а? Копыта откинул? Ты заскучала теперь? — Мануш приподнял бровь, а бандит подошёл ближе, все еще издевательски пританцовывая, и растопырил грязные клешни. — Ты ж моя бутоньерка. А нас тут, гляди, молодцОв-то целых три штуки! И все хотят ласки. Ну как, покудахчем? — он нагло приблизил лицо к самому омежьему личику, а тот пока глядел исподлобья, словно оценивая противника.
— Угу… Ну, ясно… — он скрестил на груди руки. — Что ж, «покудахчем». С тобой или сразу с тремя?
— Э… Чё?.. — бандит даже опешил. Но быстро пришел в себя и с плотоядной улыбочкой обнажил желтые зубы. — А ты, я гляжу, красава? Любишь повеселиться? Ну, можно и так. А вон за забором-то еще четверо подгребают. Как, семерых-то — осилишь?! — и снова заржал, испуская такое зловоние изо рта, что омегу едва не стошнило. Он, брезгливо поморщившись, помахал ладонью перед лицом, отгоняя отвратительный запах, а два других бандюка уже подошли ближе и тоже, тупо гыгыкая, стали бесцеремонно осматривать потенциальную жертву. Ильдар, глядя на это, опять начал дергаться, но омега лишь слегка обернулся к нему — и тот снова обмяк, не в силах поднять даже голову.
— Вот…чер-рт… — только и сумел он выдавить. — Ну что ж ты… творишь?.. — а Мануш пока продолжал:
— Так, хорошо, — он ткнул пальчиком в грудь главарю. — Ты будешь первым — как доминантный. Остальные — потом, — и мужики дружно заржали, а омега пока, слегка оттолкнув одного, прошел между ними и глянул куда-то, где располагалась калитка. — Значит, там еще четверо? — он посмотрел на немного озадаченных «молодцов». — Тогда идем за забор. Позовите их всех! — и пошел по направлению к выходу. Бандиты, как послушное стадо, побежали за ним, все еще грязно погыкивая. А Ильдар ужаснулся:
«Четверо? Там еще четверо?!» — эта мысль заставила собрать все свои силы, и он, с рычаньем медведя вцепившись в доски порога, поднялся на четвереньки. Мать встрепенулась, услышав это:
— Ильдар!.. Куда ты, Ильдар? Не ходи! — она соскользнула с кровати и поползла к выходу, а от ворот со двора послышался громкий взрыв непристойного хохота. Ильдар сразу рванулся и, хватаясь за перила и стену, все-таки встал и даже прошел вперед пару-тройку шагов, но снова упал, а последние силы получилось истратить только на то, чтоб доползти до угла дома. Мать зарыдала.
— Ильдар! Не встревай, умоляю! Поверь мне, он справится сам! — Но разве ж в такое можно поверить? Ильдар собрал всё последнее, что у него осталось от борьбы с проклятым оцепенением, и схватившись за бревна дома, обломав ногти под корень, поднялся и, привалившись к стене, глянул из-за угла. Сейчас он готовился ринуться в бой несмотря ни на что, но пока он решался, случилось нечто ужасное.
Сначала почудился запах — снова медовый, но такой прогорклый и резкий, что от него замутило. Ильдар поморщился — аж захотелось сплюнуть. Он поглядел за калитку, которую Мануш опять не закрыл — специально, а может нет — но Ильдар сейчас видел все, что там творилось. Омега стоял в окружении семерых мужиков, те пялились на него, как голодные псы, а Мануш пока придирчиво их разглядывал.
— Так, значит… — он принял решение, снова уперев руки в бока. — Сейчас я определю точную очередь каждого, а потом мы пойдем… ну… как это у вас называется?.. в укромное место — вот! — он поднял указательный палец.
— Ага… Гы-гы…гы-гы… — послышалось среди зрителей, и те с готовностью закивали. — Пойдем, точно…
— Вот именно, — Мануш вгляделся в их лица, явно не обезображенные интеллектом, и тяжко вздохнул. — Нда уж… Надо бы мне взять образец вашего мозга, чтобы понять, почему развитие так уклонилось в сторону…
Бандиты притихли.
— Чаво?.. — но удивиться они не успели: Мануш поднял руку и улыбнулся им. — Ну… пожалуй, начнем? Счастливого перерождения! — и будто дернул что-то с небес, а в место, где он стоял, ударила такая мощная молния, что забор разлетелся в щепки. Ба-бах!
***
Ильдара отбросило в сторону от ударной волны, мать опять завопила и выползла на крыльцо с перекошенным от страха лицом, но увидев, что сын уцелел, упала без чувств. Ильдар же вновь обнаружил, что может двигаться. Он тут же вскочил и кинулся к месту событий, оглушенный и ошарашенный. А картина начала потихонечку проясняться.
Как раз взошло солнце, пыль и пепел от взрыва стали медленно оседать, и в лучах рассвета начала проявляться знакомая худенькая фигурка. Ильдар подбежал ближе.
— Боги всесильные… Что, черт возьми, это было?! Ты как выжил вообще?! — а потом поглядел себе под ноги. — Силы небесные… — он с ужасом отшатнулся. — Это что?.. — он даже думать боялся, что за дымящаяся, бесформенная куча лежала возле него. А дальше вторая, третья. — Ты что натворил?! — а тут еще смрадная вонь горелого мяса ударила в нос. Ильдар зажал рот, но не выдержал: его все-таки вывернуло — чуть ли не всеми кишками.
— Ох, бедный… — Мануш подлетел к нему, коснулся плеча.
— Да оставь ты меня! — Ильдар отмахнулся, хотя тошнота поутихла. Опять какие-то штучки! Он вытер лицо рукавом. — Что ж ты наделал-то, а?
— Ничего особенного, — Мануш оглянулся на плоды своей деятельности. — Это возмездие… Если по-вашему. А по моим меркам… я просто удалил бракованные образцы. Вот и все. Иногда мы так делаем, ну… — он подыскал слова, помогая себе руками. — Ну… чтоб популяция развивалась правильнее. Примерно так, — он поглядел на Ильдара лучезарными, как небо, глазами, но тот лишь саркастически покивал.
— Ну, ясно… Проредил, как скотину… Как стадо баранов, да?.. — Мануш поморгал. — Не понял тебя… — а сзади послышался сдавленный стон. Омега обернулся назад. — Ах, точно! Я же хотел одного оставить… Идем, покажу, — он вернулся к изуродованным останкам. — Идем!
Ильдар сглотнул и поморщился, боясь даже глянуть в ту сторону. Рвать не рвало, но мутило по-прежнему — а все из-за этого горелого запаха. Ильдар старался не думать, от чего он исходит — но мысль так и лезла. Он снова мучительно удержал подступившую тошноту. А омега опять позвал: — Ну, иди же сюда!
Пришлось подойти — не баба ж в конце концов. И все равно Ильдар старался особенно не осматриваться. Зато Мануш пробежался взглядом по обгорелым телам — будто это было что-то обыденное — а на одном задержался. — Вот он! — тот, похоже, еще шевелился. — Вот этот ткнул в тебя нож. Интересно, как его имя?
— Не знаю… — Ильдар отвернулся, все еще пребывая в шоке, а Мануш пока пригляделся к татуировке у бандита на пальцах. — Федь-ка… — презрительно произнес он. — Ну что ж, — и, выкинув руку вперед, выпустил из ладони голубоватое облачко, которое вошло «Федьке» в грудь. Тот встрепенулся, крякнул, начал хрипеть и попытался сфокусировать взгляд, сотрясаясь от шока.
— Отлично! — Мануш остался доволен. — А теперь, грязный подонок! (эти слова он особенно выделил, будто специально заученные), смотри на меня! Смотри! — и Федька, трясясь от боли и жалко поскуливая, попытался уставиться на него. — Вот так, — омега властно кивнул, а потом, приподняв полы своей одежды — вдруг взял и переступил через федькино тело. — Вот тебе! А теперь — умри от позора! — он ткнул в него пальцем. И если б тот только знал, как, с точки зрения традиций альфа-омег, его сейчас оскорбили, точно бы умер. Альфа бы на его месте сразу убил себя, разорвав себе горло, ибо Мануш являлся не просто омегой, а сыном Правителя. Но Федька был человеком, и хоть испытал некоторый шок от произошедшего — но умер он от другого.
От того, что Ильдар, попав в его поле зрения, подойдя к омеге — в окровавленной майке, ровно в том месте, куда Федька собственноручно воткнул лезвие и даже разрезом там, — был ни то что жив, а здоров, словно бык! И когда он глянул на Федьку, с трудом приподнявшего голову с перекошенным от потрясения лицом, и произнес:
— Перестань издеваться. Он и так подыхает… — бандит завопил от ужаса — и испустил дух.
— Вот и прекрасно, — омега удовлетворенно кивнул. — Теперь дело сделано. Можно вызывать этих… как же их?.. представителей власти, — он развернулся и, подхватив свои длинные юбки, направился к дому.
***
Ильдар так и остался стоять. Он уже справился с чувствами — хотя по-прежнему зажимал нос — но теперь неотрывно смотрел на огромную дымящуюся отметину на дороге, вокруг которой, словно жуткие лепестки, расположились тела. Произошедшее никак не хотело укладываться у него в голове. Что ж такое творится-то, а? Нереальность какая-то. Убийство ударом с небес, управление какими-то силами — природными или вообще… хрен знает какими. И рана эта еще… зажившая за полчаса! Смертельная вообще-то. Она бы два месяца зарастала — если б Ильдар еще выжил после такого увечья. И все равно бы остался с последствиями. А тут — будто и не было ничего. Только легкая слабость и небольшой шрам. И это за полчаса-то! «Силы небесные, — он глянул омеге вслед. — Что ж ты за существо-то такое?» — а из раздумий его вывел слабенький голос матери: «Мануш… — пролепетала она. — Что там случилось?..» — и спокойный ответ омеги: «Все в порядке, миледи. Вам больше ничего не грозит».
— Черт бы побрал… — Ильдар поспешил к крыльцу — мать как раз позвала его, а увидев, заплакала — от счастья и облегчения. — Ильдар… Мальчик мой… — она протянула к нему ослабевшую руку.
— Все хорошо, мам, — Ильдар приподнял ее, мягко прижал к груди. — Все позади… Не волнуйся…
— Что стало с бандитами?..
— Э… ну… кто-то вызвал полицию. Они разбежались…
— Правда?.. — мама повернулась к Манушу, и тот со своей коронной прямолинейностью выдал:
— Нет, госпожа. Простите. Я уничтожил их. — И мать с облегчением выдохнула: — Слава Богам… Ты правильно сделал…
Ильдар только головой покачал на все это.
— Вы оба сошли с ума…
***
Мама все плакала — пока Ильдар нес ее в дом, пока укладывал — и все благодарила Мануша. Тот тоже вошел следом в мамину комнату и тихо уселся на стульчике возле стены. Он наблюдал: как Ильдар померил маме давление (оно оказалось немного повышенным, но в общем нормальным), как сделал ей пару уколов (обезболивающее и успокоительное), как сидел рядом, закрыв руками лицо — и все это молча. В итоге омега занервничал.
— Ты сердишься? Я что-то сделал не так? — а тут и мама пришла в себя.
— Сынок… — она тронула его за плечо. — Ты так напряжен… — она переглянулась с Манушем. — А что это был за грохот, от которого тебя так отбросило?.. — Ильдар шумно выдохнул, проведя ладонями по лицу.
— Да вот у него спроси… — он кивнул на омегу. — Он тебе все расскажет… Что он там нахреначил… — Мама внимательно пригляделась к нему:
— Ты злишься? — она снова перевела взгляд на Мануша, а тот пока спрятал глаза и выглядел совершенно несчастным. — Милый мой, не расстраивайся… — мама его утешила, и опять обратилась к сыну: — Ильдар, это выглядит неблагодарно с твоей стороны. Он спас тебе жизнь и защитил нас.
— Да знаю я, знаю! — Ильдар подошел к окну, сунув руки в карманы. — И я благодарен ему. Но черт подери! Он семерых мужиков одним ударом убил! И их обугленные тела валяются теперь за нашим забором. Это кошмар, понимаешь?!
Омега вскочил.
— Я просто вызвал грозу! Смерть была безболезненной!
— Да дело не в этом! Меня пугает размах!
— О! — Мануш прикрыл рот рукой. — Ты боишься меня? Пожалуйста, только не надо. Тебе я никогда ничего плохого не сделаю…
— Да не боюсь я тебя! — Ильдар еще больше вспылил. — Еще не хватало. Убьешь так убьешь — дело твое! — И омега глянул на него с восхищением, но Ильдар не заметил этого. Он был слишком расстроен. — Дело в другом. Кто будет следующим? Кого ты еще укокошишь? Если делаешь это… с такой поразительной легкостью!
— Но они… — Мануш сжал кулаки. — Они были плохими! Испорченными вконец! Другого выхода не было! — Мама заволновалась:
— Ильдар! Пожалуйста, не ругайтесь… — омега сразу подсел к ней, взял ее руку и стал утешающе гладить. — Простите меня, госпожа… Я не хотел… — он повернулся к Ильдару. — И будет тебе известно, я не злодей. Невинные не пострадали. У кого были шансы исправиться — тот выжил.
— Кто выжил? — Ильдар указал в сторону улицы. — Они все мертвы!
— Да, но… — тут на тумбочке зазвонил телефон, Ильдар аж подпрыгнул. — Черт… — он схватил аппарат. — Да? — а послушав слова на том конце провода, побледнел еще больше. — Что? Несколько трупов? А откуда вы… Ах… да… Да! Кажется, их убила гроза… Я… — он поглядел на Мануша, а тот пока поджал губы и старался смотреть в сторону. — Я как раз хотел вам звонить… — Собеседник тем временем еще что-то добавил, и Ильдар на мгновение застыл: — Что?.. Что вы сказали?.. — его голос упал. — Да… Хорошо… Я встречу его… Да, Петр Михалыч… — и он, медленно опустив трубку, глянул на мать.
— Участковый звонил… Сказал, чтоб я встретил его помощника. Он разрывается. Вызовы поступили сразу из нескольких сел. Трупов… — он поглядел на Мануша. — Трупов десятки…