<right>6 ноября, 4:47. Наши дни.</right>

Когда впервые оказываешься в незнакомом доме, растерянность взваливается на плечи тяжёлым грузом. Обычно я успокаивался, когда обращал внимание на различные детали вроде личных вещей, посуды, обоев, мебели и рисунков на холодильнике, так как они помогали узнать больше о владельце квартиры и заодно показать, что поводов волноваться нет: ты действительно находишься в доме того, к кому пришёл или приехал.

   Поместье Рантаро поприветствовало просторным холлом. Мы, словно слепые котята, последовали за Амами. Я оглядывался вокруг, и по количеству пар обуви и размерам шкафа для верхней одежды смог понять только одно: в этом доме живёт как минимум шесть человек. Если меня не подводит память, у моего бывшего одноклассника довольно много сестёр. Неужели все они уживаются в одном доме? Подобный концепт огромной семьи напоминал мне телевизионные сериалы с жанром мелодрама.

   Тем не менее, прямо сейчас этот обычно шумный дом спал.

   Щёлкнул выключатель. Я сощурился от яркого света, осмотрелся. Кухня.

— Думаю, вы очень устали с дороги, раз ехали на машине, — Рантаро прошёл вглубь комнаты, а моя компания продолжила неловко топтаться у порога. — Я постелю вам в гостевых спальнях. Отдохните пару часов, ладно? Каэде всё равно спит.

   Последняя фраза вызвала в моём сердце приятный трепет. Акамацу всё это время была в безопасности.

   Щелкнул электронный чайник. Кайто решился сделать шаг вперёд, потянув за собой Маки. Мы цепочкой поползли к барной стойке и расселись там. Амами обернулся к нам и снова осмотрел всех гостей. Оценивающе закивал, улыбаясь.

— Что же, вас двоих я не знаю, — виновато обратился он к Кайто и Маки.

— Я водитель, — коротко отрезала Маки, выводя пальцем по столешнице узоры.

— Кайто Момота, — мой друг широко улыбнулся. — И Маки Харукава.

   Девушка подняла взгляд на хозяина дома и слабо улыбнулась.

— Прости, что пришлось беспокоить тебя таким количеством гостей.

   На барную стойку опустились четыре чашки. Рантаро потянулся, следом хохотнул и устало вздохнул.

— У меня шесть родных сестёр, не считая двоюродных. Думаю, с вами я смогу справиться, если учесть ещё и то, что вы едва ли младше меня и не капризные.

— Это как посмотреть, — подал голос Кокичи, что до этого внимательно разглядывал кухню и оценивал обстановку. Мне показалось, в этом особняке он почувствовал себя муравьем.

— Ома-кун, на сколько сантиметров ты подрос? — парень перегнулся через барную стойку и потрепал парня по голове, словно младшего брата.

— Не скажу. Останется секретом, хорошо?

   Я закрыл лицо ладонью, чтобы скрыть проступившую улыбку. Мне показалось, что это обидит Кокичи, так как в ответ на хохот Рантаро он надул губы.

   Щёлкнул чайник. Зазвенели чашки. Я чуть не поперхнулся, проследив за тем, как Ома, добавив три ложки сахара и перемешав напиток, следом скривился и добавил ещё две. Весьма непривычно лично для меня, если учесть то, что никто в моём доме не добавляет его в чай. Кажется, у нас даже не было сахарницы.

   Амами-кун располагал к себе. Мы обменялись короткой беседой, после чего он удалился, попросив всех нас чувствовать себя, словно дома.

   Горячий напиток и долгожданное ощущение спокойствия окутало меня. Я прикрыл веки и полной мерой осознал, что Каэде где-то здесь, в стенах этого дома. Больше не будет беготни, волнения, паники. Почему-то предстоящий серьёзный разговор не пугал меня, хотя обычно я страшился чего-то подобного. Вероятно, за эти дни я просто исчерпал все свои нервы. И, возможно, после тщательного анализа заваренной внутри головы каши смог понять, что перед лучшей подругой бояться вовсе нечего.

   Спустя пару минут на винтовой лестнице, что я приметил у холла, послышались шаги. Я сделал глоток чая и подумал, что Рантаро так быстро управился с нашими спальными местами, но взволнованный голос из коридора выбил меня из колеи:

— Шуичи?

   Это Каэде.

   Я резко повернулся на стуле и слишком поздно вспомнил о том, что он чуть выше обычного, поэтому запутался в своих ногах и споткнулся о порог кухни.

   Наконец, достигнув своей цели, я крепко сжал Акамацу в объятиях. Никогда не думал, что моя хватка могла быть настолько крепкой. Я сразу вспомнил Гонту. Каэде, хоть и прижалась ко мне в ответ, пискнула от недостатка воздуха, и я отпустил её, путаясь пальцами в её растрёпанных светлых волосах.

   Это действительно была она. Жива. Здорова. И, честно признаться, в домашней пижаме, с запутанными локонами и совершенно без макияжа она выглядела куда лучше и счастливее, нежели в стенах школы.

   В этот момент вселенная застыла вместе с нами. Хотелось сказать много и одновременно ничего. Я осторожно протянул к ней руку и погладил по макушке. И тогда она заплакала.

— Спящая красавица сбежала из кровати? — послышался голос Рантаро, что поспешил к нам. Каэде вытирала ладонями лицо от слёз и хохотнула.

— Я услышала, что ты встаёшь с кровати, а после на первом этаже хлопнула дверь и зашумели голоса, — сказала она и со вздохом опустила руки, а я тем временем позволил себе стереть оставшиеся слёзы с её щёк. Она подняла на меня взгляд. — Шуичи, мы же можем поговорить? Не слишком устал после путешествия?

   Я закивал, прикусив губу и не переставая улыбаться. Вряд ли смогу уснуть прямо сейчас, хоть и чувствовал, что мышцы немного ноют.

   Рантаро подозвал гостей, и те, допив чай, поспешили занять свои спальные места. Маки устало потянулась, Кайто зевнул. Кокичи замешкался на стуле и не решался вставать.

— Не хочу показаться хамом, но я заметил в холодильнике яблочное пюре, когда ты доставал варенье.

   Вот же проворный чертёнок.

— Можешь взять, — Рантаро пожал плечами. — Я как раз собирался съесть одну из банок, раз уже проснулся.

   Ома кивнул и полез в холодильник. Когда он захлопнул дверцу и вскрыл банку, наши взгляды пересеклись. Он улыбнулся мне, после чего замахал рукой, как бы намекая на то, что мне стоит уделить всё своё внимание подруге.

   И он, конечно же, был прав.

<center>***</center>

 — Прежде всего хочу попросить тебя о том, чтобы ты не извинялась.

   Я сказал это сразу после того, как переступил порог комнаты Рантаро, в которой, судя по вместительному рюкзаку и нескольким вещам на стуле, обосновалась Каэде. Она распахнула глаза и с удивлением уставилась на меня.

— Просто говорю это, потому что первым делом сделал бы это, окажись на твоём месте.

   Она засияла.

— Ты правда не злишься?

   Я помотал головой и присел на стул напротив кровати, на которой устроилась моя подруга. Чем-то эта сцена напоминала мне ту, что произошла в ночь Хэллоуина. И хотя декорации остались почти те же, атмосфера очень сильно отличалась.

— Спасибо, Шуичи, — она почесала затылок. — Я очень сильно сомневалась, когда собирала вещи, но мне действительно нужно было уехать и подумать. Кроме того, в ту ночь перед отъездом я размышляла о нашем разговоре и о тебе. Понимала, что нравлюсь тебе и не знала, как лучше показать изнаночную сторону той Каэде, что ты знал всё это время и которой так восхищался.

   Наступило неловкое молчание. Акамацу прикусила губу и отвернулась к окну.

— Спасибо, что доверилась мне и вдобавок помогла разобраться в себе, — я взял её руки в свои, чтобы проверить шрамы на двух пальцах. Аккуратный маникюр, нанесённый зеленым лаком, блеснул в полумраке комнаты. Засохшая кровь под ногтями исчезла. На подушечках пальцев были видны еле заметные рубцы, что обещали зажить через пару месяцев. — Ты не должна винить себя за этот поступок. В конце концов, даже в такой ситуации ты умудрилась думать не только о себе, но и о моих чувствах.

— Я правда искренне боялась, что ты разочаруешься во мне.

   На лице Каэде блеснула грустная улыбка, когда я резко поднял на неё взгляд и вытаращил глаза.

— Ты серьёзно? Вау. Нет, я вовсе не разочарован. Познание твоих проблем помогло мне вспомнить многое из нашего детства и понять, что я влюблён вовсе не в ту Акамацу-сан, что сейчас сидит передо мной.

   С её губ сорвался вздох облегчения. Я выводил узоры на её ладони и наслаждался моментом. Ощущал, что всё наконец встаёт на свои места. А ведь в ту ночь Каэде складывала рюкзак и думала о том, что весь этот квест может быть заброшен мною на полпути.

— Я также волновалась насчёт того, что тебя ранит то, что между нами ничего не выйдет.

— Знаешь ли, с невзаимной симпатией мне смириться куда проще, чем с твоим исчезновением. Так что отныне будет лучше делиться друг с другом всем, что мы чувствуем по отношению друг к другу.

   Я взглянул на неё, полный решительности.

— Не хочу потерять тебя снова.

   Каэде протянула мизинец.

— Друзья?

   Я сцепил наши мизинцы.

— Друзья.

   Через жалюзи уже настойчиво пробивалось солнце, освещая счастливое лицо Каэде. Слегка уставшей, вымотанной, домашней. Настоящей.

<center>***</center>

— Разобрались? — спросил Рантаро, когда Каэде подкралась к нему сзади и перехватила ртом ложку с детским яблочным пюре. Она закивала и села рядом на стул.

   Я зашёл на кухню следом. Кокичи соскребал со дна банки угощение и, кажется, выглядел совершенно беспечно. Я был уверен, что они с Рантаро успели обсудить интересные темы и попутно пригубить детское питание, что наверняка предназначалось для одной из сестёр Амами.

— Отлично, а теперь все марш по кроватям, — парень поднялся со своего места, сгреб в охапку пустые чашки и отнёс в раковину. — Кокичи, только не капризничай насчёт того, что не хочешь спать.

— Хорошо, мам, — он облизал ложку и убрал за собой. После уставился на меня в немом вопросе, и я со слабой улыбкой кивнул. Он показал мне большой палец, и мы вместе поспешили за Рантаро.

   Мы снова поднялись по лестнице. Каэде пожелала нам хорошего отдыха и поспешила обратно в комнату.

— Маки и Кайто уже спят в одной из гостевых комнат, так что вас придётся уложить в другой, если вы не против.

— Чувствую себя старшеклассницей на ночёвке у подружек, — воодушевлённо прокомментировал Кокичи, и мне даже не захотелось с ним спорить.

   Небольшая комната с двумя футонами поприветствовала нас, и я облегчённо вздохнул, так как сражаться за место на полу нам с Омой в этот раз не придётся.

   Я зашторил окно, погружая комнату в полумрак. Мир понемногу пробуждался, но все мы уже успели разобраться с необходимыми делами, пока остальные спали.

— Судя по твоему лицу, всё прошло хорошо. Теперь можно спать спокойно, не так ли?

   Я вздрогнул и встретился взглядом с Кокичи. Он выгнул бровь, будто не совсем понимая, чего я испугался.

   Пожалуй, нерешённым оставался ещё один вопрос.

   Мы сидели друг напротив друга, скрестив ноги. Мои пальцы вдруг начало покалывать. Голова слегка закружилась, и я потерялся в том небольшом пространстве в полутьме, в котором мы находились. Его колени почти касались моих. Я наклонился, чтобы поравняться с Кокичи взглядами.

   Возможно, все эти чувства нахлынули волной из-за воодушевления, возникшего благодаря разговору с Каэде. Возможно, во мне заиграл подростковый максимализм. Я не знаю. Это было что-то неизвестное.

   И всё это неизвестное, что возникло во мне по отношению к Кокичи, вовсе меня не пугало. Я ощущал себя уверенным, направляясь в эту тьму и утопая в глубине фиалковых глаз напротив.

   Я попытался собрать все свои мысли в кучу и прийти к какому-то решению, что почему-то должно было срочно сформироваться в моей голове (иначе я запаникую и застыну в безмолвии).

   Моё тело решило действовать. Я слишком поздно осознал, что протянул к Оме руку и переплёл наши пальцы. Перед тем, как парень сформировал на своём лице конкретную эмоцию, я выпалил то, что, пожалуй, коротко могло описать весь хаос в моей голове:

— Спасибо.

   Он хохотнул, и в тот миг я потерял всю свою уверенность и опустил взгляд. Закрыл глаза. Потом ощутил, что наши лбы соприкоснулись, а его дыхание обожгло мои щёки, сразу вызвав прилив крови к лицу.

   О боже.

— Ты милый, когда краснеешь, Сайхара-чан.

   Я сжал его руку покрепче и пересчитал большим пальцем чужие костяшки. Задумался насчёт дальнейших действий, чтобы немного остудить голову, в которой Кокичи решил устроить штурм и заодно дабы не испортить момент.

   Как давно во мне проснулось желание коснуться его уст своими? Кажется, с нашей первой встречи прошла целая вечность, но, возможно, именно в тот вечер Хэллоуина воришка в клоунской маске украл не только газировку из автомата.

   Я склонил голову набок и подался вперёд. Ощущение было похоже на съезд с американских горок: пройдя кульминацию, я резко полетел вниз, и каждая клетка моего тела разразилась приятным покалыванием.

<tab>Я чувствовал себя огромным бенгальским огнём.

   Его губы хранили на себе вкус виноградной газировки.

   Большим пальцем свободной руки Кокичи очёртил контур моего лица от подбородка до уха и шумно выдохнул. Мои руки задрожали, и я отстранился. Никогда бы не подумал, что за две секунды во мне пронесётся столько эмоций, что снесёт голову.

— Чёрт, придурок, — Ома прыснул и опустил голову. — Мне понравилось.

   Я кусал губы и тоже пытался прийти в себя.

<center>***</center>

   Все мы немного пожалели о том, что пропустили день, когда Цумуги пришла в школу в образе, полный последствий нашей с Кокичи карательной операции. Судя по словам очевидцев, такой злой она не была никогда. И это, очевидно, минимум из того, что она заслужила в качестве кары за свой поступок, и всё же мы надеялась, что нанесли её самолюбию достаточный ущерб.

   Каэде была благополучно доставлена домой и уже на следующий день мы вместе отправились в школу. Обеды с Кайто и Маки скрасились компанией Омы и Акамацу, и каждый из нас начал приносить с собой полноценные обеды. Никогда не думал, что буду настолько рад видеть, как другой человек ест. Теперь, зная подробности жизни своей подруги, я был безумно рад тому, что визит к Рантаро смог поставить её на ноги.

   За пять минут до окончания перемены Кокичи, хватая меня под локоть, тащил к автомату со сладкой газировкой. Хоть наши отношения и умудрились выйти за пределы коллег по расследованию, уговор нужно было соблюсти до конца. С каждым днём мой долг близился к концу, но я был безмерно рад тому, что по его окончанию наше общение с воришкой не собирались заканчиваться.

   И да, хоть после всех этих событий я и поменял свой взгляд на окружающий мир и самого себя, утреннюю пробежку с Кайто всё равно упорно просыпал и искал каждый раз всё новые оправдания.

   Проблемы и тревога продолжали преследовать меня, но я к своему удивлению стал осознавать, что большинство из них перестали казаться сущим кошмаром. Как и предстоящий разговор с дядей, собственно.

   Я был твёрдо уверен в том, что на правильном пути.

   Дверь его кабинета скрипнула, и я зашёл внутрь. Когда дядя поднял на меня взгляд, я расправил плечи и посмотрел на него самым серьёзным взглядом, пытаясь доказать всю важность предстоящего разговора. В конце концов, Кокичи перестал воровать хлеб не потому что в нём пробудилась совесть (хотя и это тоже, пожалуй, но не без моей помощи), а потому что его тётя поменяла свои взгляды на ситуацию и согласилась нанять адвоката. Возможно, они договорились о взаимной выгоде, после которой исчезнут из жизни друг друга, возможно, пришли к пониманию и принятию друг друга, и всё же пока я не хотел расспрашивать Кокичи об этом.

   Дядя смерил меня взглядом. Мне показалось, что на его лице блеснула гордая ухмылка.

— Ты что-то хотел, Шуичи?

   Я прошёл вглубь кабинета и сел на стул.

— Мне нужно с тобой серьёзно поговорить.

<center>***</center>

<right>Два дня спустя.</right>

   Ноябрь протянул свои холодные лапища к моим покрасневшим ушам. Я пожалел, что не надел шапку.

   Хотя это, пожалуй, было не так важно, потому что я бежал следом за Каэде, что катилась на полной скорости на моём велосипеде вниз по улице, перекрикивая свист ветра.

— Каэде, тормози! — кричал я, задыхаясь от длительного бега и тщетно пытаясь догнать девушку, что в панике даже убрала ступни с педалей. Мой шарф длинными лоскутками развивался позади, куртка нараспашку, ботинки громко отбивают ритм по асфальту.

— О боже мой! — крикнула она и резко дёрнула за руль, пытаясь повернуть, а после, когда велосипед начал опасно наклоняться, <i>затормозила подошвами обуви</i>.

   Я, догнав велосипед, попытался отдышаться, не в силах сказать и слова.

   С беспокойством поднял взгляд на Акамацу, и до моих ушей долетел её ликующий крик.

<i>— Я смогла затормозить и даже не упала!</i>

   Я промолчал насчёт того, что она сделала это, чуть не угробив себя и свою обувь. И всё же, самое главное было то, что она не пострадала.

— Что же, я в тебе не сомневался, — выпалил я на выдохе, так как всё ещё не успел успокоить сердцебиение.

— Шуичи, спасибо тебе огромное за то, что дал покататься. Думаю, ещё немного, и я научусь ездить так, что ты не будешь так сильно волноваться и бегать, словно ужаленный.

   Я закивал и шумно сглотнул. Затем выпрямился с резким выдохом. Дыхание восстановилось.

— Думаю, на сегодня велосипеда хватит, иначе я подхвачу ангину, гоняясь за твоими экстремальными спусками со склона.

   Каэде улыбнулась и отдала руль мне.

— Идём <i>кормить уток</i>?

— А потом <i>печь кексы</i>, да.

   Выходной обещал быть прекрасным.