☼☼☼☼☼☼☼☼☼☼

Минсок направлялся на лекцию, когда его, отбивающегося от Бэкхёна с его расспросами и подозрительным прищуром, позвал декан. Минсок пожал плечами и зашагал за главой факультета, ощущая, как Бэкхён прожигает ему взглядом спину.

Топ-топ-топ, цок-цок-цок. Редкие опаздывающие студенты старались испариться и слиться со стеной, но прокатывало не у всех. Четверых декан пригласил на разговор после пар, и серые, аки росчерк простого карандаша, студенты, пошатываясь, ползли на лекции. Но стоило за спиной громко цокнуть наконечнику трости, как они развивали скорость фотонов и исчезали с глаз долой. Лишь только они вошли в кабинет, а Минсок аккуратно прикрыл за собой дверь, декан рявкнул:

– Вы не можете встречаться!

– С кем это?! – удивился Минсок и сел в кресло напротив негодующего декана. Закинул ногу на ногу и даже немного заскучал. Лекция казалась не такой уж и нудной.

– С О Сехуном. Мне Миён сказала, она вас видела. По обуви опознала, когда вы в туалете тискались. Что за новости вообще, Минсок?!

– Это ещё почему мне нельзя с ним встречаться? – отфильтровав всё не интересующее его, не выдержал Минсок, всё больше желая поступить с точностью до наоборот. Учитывая, что Сехун ему нравился давно.

– Потому что он парень!

– Ой, да ладно. Правда что ли? Неожиданное открытие,  – ехидно ответил Минсок и отвернулся к окну. Внизу он заметил ярко-оранжевую макушку Сехуна, который направился на выход из студгородка. Минсок даже приподнялся из кресла, прослеживая взглядом широкоплечую фигуру во всё ещё влажной одежде. Никогда бы не подумал, что под мешковатыми футболками скрывается тело Аполлона.

– Не беси меня! – прорычал декан и хлопнул раскрытой ладонью по столешнице. Даже фотографии в рамках попадали, покосились дипломы на стене, и кактус отчётливо всхлипнул вмиг опавшим цветком. – Как ты матери внуков подаришь?

– А они что, презенты на новый год? – вскинул бровь Минсок и со скучающим видом покрутился в кресле вокруг своей оси. Ему разговор начал откровенно надоедать. – На мне мир клином не сошёлся. У мамы и кроме меня дети есть, если что, вон сестра родит. Или младшенький остепенится, я же не один ребёнок в семье.

– Но у него член!

– У брата? Ну да, он же брат, а не сестра,  – степенно кивнул Минсок и ещё прокрутился на кресле. За окном Сехун стоял у ворот университета и смотрел по сторонам, решая, куда идти.

– У Сехуна! – взвизгнул декан, лицо его пошло пятнами негодования.

– Что у Сехуна? – переспросил Минсок, глядя на человека напротив и едва сдерживая ухмылку, прекрасно понимая, о чём они говорят, но откровенно кайфуя от доведения декана до точки кипения. Ведь сделать-то он ничего не сможет.

– ЧЛЕН!!!

Минсок пожал плечами, декан говорил очевидные вещи. Растерянный Сехун за окном был куда интереснее, ведь он всегда был сосредоточен, но никак не растерян, словно ему попалась задачка, которую он никак не может разгадать, но яростное сопение рядом игнорировать было сложно, и Минсок фыркнул:

– И у меня тоже не рукоять катаны, вроде. Живу же, и ничего, как миллионы мужчин, между прочим. Да и у вас как-то мне думается не банан.

– Вот именно! – кивнул декан, но тут же взбеленился: – ЧТО?!

Но заметив скучающую физиономию Минсока, выдохнул несколько раз, как рекомендовал врач, посмотрел на окно, прогрёб несколько раз маленькими аккуратными грабельками песок в настольном саду камней, вновь выдохнул и спросил:

– И как вы собираетесь?..

– Что? – вскинул бровь Минсок, отвлекаясь от замершего в воротах Сехуна и переводя взгляд на пятнистого, как шкура гепарда, декана.

– Ну, сексом заниматься…

– Как? Как? Каком кверху! Отверстия необходимые имеются, как ни странно, или вы не в курсе, как это делали самураи? – Минсок разозлился и прямо посмотрел на сидящего перед ним мужчину. –  Дядя, чего вы хотите? Вы бы со своей жизнью разгреблись, а не в мою нос совали.

– Не понял.

– Что вы не поняли? – повысил голос Минсок. – У вас жена, четверо детей, в числе которых наша местная истеричка Миён, что прохода людям не даёт, у вас даже есть внук. А также юная любовница, если не ошибаюсь, моя одногруппница и по совместительству подруга вашей дочери. Мне продолжать?

– Где ты нас видел? – прошипел декан, наклоняясь через стол. – Мы просто ужинали вместе.

– Ах да, действительно, как я мог такое подумать, – всплеснул руками Минсок и сам наклонился к дяде. – Разве выходящие из мотеля любви целующиеся парочки могут заниматься чем-то другим, кроме как ужинать.

– Что ты хочешь? – устало откинулся на спинку кресла декан. Он потёр виски, потом налившиеся кровью глаза и поправил фоторамки, выстраивая в ряд. Руки отчётливо дрожали.

– Ничего. Не лезьте не в своё дело, дядя.

– И чем он тебя подкупил? Он же обычный ботан.

– Языком, – Минсок сделал паузу и расплылся в улыбке от вида подавившегося воздухом декана. Он говорил правду и ничего, кроме правды. Сехун именно этим его и привлёк. – Язык, говорю, острый, как бритва. А не то, что вы подумали.

– Похлопай, – прохрипел дядя, заходясь в новом приступе геененавистнического кашля и идя пятнами всё сильнее.

Минсок поднялся с кресла и демонстративно медленно похлопал в ладоши, выводя декана из себя окончательно. Он дёрнул галстук, по полу застучала пара пуговиц, с мясом выдранных из рубашки, и прохрипел:

–Вон!!!

– Как скажете, дядя, – делая акцент на последнем слове, сказал Минсок и, отвесив поклон, вышел из кабинета.

Минсок выбежал из университета, но Сехуна видно не было. Чего он хотел, он и сам не знал, но, пожав плечами, вернулся на пары, полностью игнорируя подколы Бэкхёна и попытки его разговорить. Единственным человеком, от которого выл даже Бэкхён – был он сам, потому делать вид, что никого не существует, было плёвым делом.

Вместо того, чтобы слушать новый материал и записывать, Минсок думал о Сехуне и его остром языке. Он неспроста подкалывал и всячески его задевал, ему нравились дерзкие ответы и абсолютная безбоязненность Сехуна, все остальные лебезили и раздражали. В такие моменты в Сехуна будто бес вселялся, а у него, Минсока, кровь кипела. Мало кто мог дать ему отпор, и это Минсоку определённо нравилось.

После пар он надолго завис в танцевальном зале, повторяя номер для нового выступления в бесконечной череде постоянных смотров, соревнований и отчётных концертов. Бэкхёну быстро наскучило пытаться выжать из сосредоточенного Минсока хоть слово, и вместо того, чтобы сидеть и пялиться на танцующего друга, он прихватил одну из томно вздыхающих студенток и поволок в подсобку.

Минсоку было всё равно, потому что пока Бэкхён зажимал очередную девчонку, он репетировал танец или бежал очередной изматывающий кросс, но потом они всё равно менялись ролями, и  Минсок доводил до оргазма зачастую не одну девушку во время певческих изысканий друга.

Наблюдая за своими движениями в зеркале, Минсок на секунду представил, как он вжимает Сехуна в зеркальную поверхность, а тот, обхватив его своими длинными ногами за пояс, прижимается к нему грудью, спиной скользит по зеркалу на толчках и пошло облизывает свои губы, Минсок сбился в движениях и, запутавшись в ногах, рухнул на пол.

Он задумчиво почесал сбитое колено и закусил губу. Если всё вокруг прямо лбами сталкивало их с Сехуном, то почему бы не попробовать соблазнить неприступного отличника? К тому же опыт соблазнения парней у него был. Просто Бэкхён не знал ничего. И не нужно. Он, конечно, парень хороший, но такие потрясения ему ни к чему.

Быстро отделавшись от улыбающегося сытым котом Бэкхёна, Минсок сел за руль. У него медленно зрел план коварного соблазнения Сехуна. Даже если у самого Сехуна ничего такого в мыслях не было. Хотя вспоминая кабинку туалета…

Сехун его давно привлекал, и Минсок имел смелость признаться себе в этом. Просто окончательно он понял это только сегодня. Вот и причина всех задирок и подколов. Прямо как в детстве. Минсок не удержался и хмыкнул.

От мыслей о полуобнажённом рослом одногруппнике, сжавшемся в его руках, от холодных губ под ладонью и вкуса мандаринового геля для душа на коже, Минсок ёрзал на сиденье и крепче вцеплялся в руль.

Каково же было его удивление, когда притормозив на очередном светофоре, в небольшом уличном ларьке, он увидел Сехуна. Тот сидел, слегка покачиваясь и что-то говорил. Найдя парковку и оставив там машину, Минсок едва ли не бегом поспешил к ларьку.

Сехун продолжал сидеть к нему спиной и странно раскачиваться. Рюкзак лежал рядом, на соседнем стуле, из него торчала пачка бенгальских огней и большая банка мыльных пузырей. На столе стояло четыре пустых бутылки соджу, одна тарелка с остатками кимчи и вторая под чистую вылизанная. Что в ней было, определить невозможно.

Минсок обошёл столик и присел напротив Сехуна. Отодвинув подальше тарелки и пустые бутылки, чтобы освободить себе пространствов для обзора, он склонил голову к плечу и уставился на Сехуна. Тот заметил Минсока не сразу, но подняв совершенно дурные глаза, расплылся в улыбке и икнул.

– А вот и моя эротическая фантазия пожаловала! Ты смотри,  сам пришёл. Не на колеснице подъехал. Диво дивное. Ик!

– Идём, я отвезу тебя, чудила.

– Чур не приставать!

Минсок расплатился за Сехуна, забросил его рюкзак на спину, и перекинув через шею его руку, потащил по направлению к стоянке. Сехун не сильно сопротивлялся, но качался из стороны в сторону, а длинные ноги заплетались, едва не завязываясь в узлы.

– Чип и Дейл в одном лице, – фыркнул Сехун, когда Минсок, придерживая его, открыл дверь машины и помог усесться на пассажирском сиденье. – Гадский Ким Минсок. Ненавижу тебя!

Минсок вздохнул – в таком виде везти Сехуна в общежитие нельзя.  Мало того, что старая гарпия-консьержка тут же донесёт на него, мало того, что пьянство грозит выселением, так ещё и взъевшийся декан мог палки в колёса вставить. Подставлять Сехуна почему-то отчаянно не хотелось – Минсок знал многое о нём, и даже чуточку считал себя виноватым в том, что Сехун напился.

– Ненавижу тебя, – пробурчал Сехун. – Кольца твои, серьги в ушах…бесишь…как с картинки сошёл… танцуешь, ещё… чтоб тебя игуана покусала…гадский, гадский Минсок…и ладони у тебя маленькие, как ты сильный такой вообще, не пойму…и задница у тебя такая…почему я смотрю на твою задницу, а?!

– Понятия не имею, – вздохнул Минсок, пытаясь застегнуть ремень безопасности.

– Щупаешь уже, да?! Я не такой! Понял?!

–Ага, – фыркнул Минсок и с облегчением выдохнул, когда получилось защёлкнуть ремень и закрыть дверь, он сел на своё место и завёл мотор.

Некоторое время они ехали в тишине, но Сехун всё время шевелил губами и зло зыркал на него. Минсоку даже не по себе сделалось, но вскоре Сехун стал бурчать громче, а потом и разборчивее.

– Любимец женщин… ненавижу. Все женщины твои, бровью поведи – в постель прыгнут. А я?! Почему не ко мне? Гадский Минсок.

Минсок слушал душевные излияния Сехуна и смотрел на дорогу, думая о том, что пьяным Сехуна он видит впервые. Он знал его дерзким, тихим, незаметным, насколько это возможно при немалом росте Сехуна, язвительным, сосредоточенным, но пьяным никогда. Бэкхён, если принимал на грудь, делался ласковым как котёнок, пытался обнимать и засыпал сразу же, найдя жертву его яростных обнимашек.

– Я как долбанный идиот пялюсь на тебя… почему ты, как конфетка, а?! Я тебя  по частям и всего тебя вместе ненавижу…и губы твои особенно…так поцеловать их охота…бесит.

Минсок едва не ударил по тормозам и посмотрел на Сехуна. Тот совершенно серьёзно пялился в ответ и смешно дул губы. При этом держался за ремень и при движении машины распирался-растопыривался паучком нехилых размеров и таращил глаза.

– Что? – Минсок даже растерялся от льющейся на его голову информации, а язык будто к нёбу прилип.

– Ничего! – рявкнул Сехун. – Если б знал, что когда напьюсь, буду ловить в глюках тебя, лучше б сразу удавился.

– Аааа, – понятливо протянул Минсок, хотя ни черта не понимал.

– Акает он. Бесишь, – фыркнул Сехун и отвернулся к окну. – Весь бесишь. Гадский Ким Минсок! Ненавижу.

На время Сехун умолк, и Минсок расслабился. Поток сознания будоражил мысли и заставлял много думать. Вся язвительность Минсока сошла на нет, когда Сехун говорил без умолку. Вскоре Сехун задремал. Но он опять дёрнулся, когда Сехун совершенно дурным голосом запел:

Когда космический мужик
В ночную форточку ворвется
И лучезарно улыбнется,
Скорее поднимайте крик.

Он цвета синего весьма,
А вместо рук имеет ноги,
Колючий взгляд и лоб пологий.

Космический мужик, кто ты?
Ангел или бес?
Космический мужик, кто ты?
Зачем сюда залез?

Минсок притормозил и потянулся к лбу Сехуна, трогая, не горячий ли. Может, стоило везти это оранжевоволосое недоразумение в больницу, а не домой? Но Сехун вскинул брови от такой наглости, как ощупывание его величественной физиономии, и запел громче:

Он ищет правды на Земле
В ночные форточки врываясь
И лучезарно улыбаясь
В миг растворяется во мгле)

Космический мужик, кто ты?
Ангел или бес?
Космический мужик, кто ты?
Зачем сюда залез?

– Сехун, совсем плохо, да? – участливо поинтересовался Минсок. До дома оставался квартал, и он не знал, как поступить.

– Нормально всё! Гадский Ким, лезет тут.

Сехун поджал губы, вскинул острый подбородок и торжественно вырубился. От падения носом в бардачок его спас ремень безопасности. Минсок закатил глаза и мысленно махнул рукой на происходящее. Если что, вызовет скорую, и дело с концом.

Пока Минсок тащил полудохлую вяло сопротивляющуюся тушку до квартиры, радовался, что занимается спортом, иначе тело с привлекательными бёдрами и ягодицами, он бы ни в жисть не донёс. Единственным способом в одиночку доставить Сехуна в квартиру – нести на спине. Он согнулся под весом Сехуна, но добрался-таки до двери.

Правда, Сехун во время открывания двери соскользнул и брякнулся на пол задницей. Благо полы в коридорах были застелены толстыми коврами, и он не должен был сильно ушибиться. Сехун свернулся калачиком под соседней дверью и отчаянно отказывался залезать на спину.

Минсок уговаривал его, пробовал тащить за руку и даже за ногу, но Сехун отбрыкивался каждый раз и отнекивался, мотивируя тем, что на полу удобнее, а космические синие дяди пусть других жертв себе ищут. Пришлось Минсоку брать Сехуна на руки, и как новоиспечённый муж с юной женой на руках, Минсок вошёл в квартиру.