flashback

Солнце яркими лучами облизывает смуглое лицо омеги. Он сладко прикрывает глаза, нежась под ласковым светом. Вдалеке он слышит весёлые крики детей, а также гул от разговоров взрослых. Но это так не важно для него.

В его голове — мужчина, который пленил его разум, не оставляя во власти юноши ни крупинки. Ким Намджун — молодой воин. Он вернулся на родину героем, взрослым мужчиной. Не осталось ни единого намёка на прежнего Намджуна, который играл в догонялки, задирался, смешил своей неслаженностью. Даже в свои девятнадцать лет он напоминал более шестнадцатилетнего мальчишку, который потерялся в детстве, нежели альфу, который должен защищать свою семью. Но, вернувшись с войны, он шокировал всех. Чонгука в том числе. Он помнил Намджуна очень смутно, ведь он ушёл воевать, когда Чону было 8 лет отроду. Но омега помнил того смешного паренька, который веселил весь двор. Намджун вернулся совсем иным человеком.

Когда их улица устроила ужин в честь приезда Нама, Чонгук сидел дома. Все приготовления шли без него, потому что он смотрел в окно, наблюдая за альфой. У него затекали все мышцы, потому что очень неудобно было смотреть в окно, но он терпел. От Кима нельзя было оторвать взгляд. Он выглядел великолепно, особенно для Чонгука в пубертате, когда цикл только настраивался. Чонгук вздыхал по Намджуну, восхищался им, и было неясно: истинные ли это чувства или действие возраста и первого впечатления спустя столько лет?

Намджун подошёл первым. Он отвлёкся от шумного празднования и со стаканом рома сел рядом с Чонгуком на песок. Тот был тёплым от летнего палящего солнца, которое уже давно зашло за горизонт. Чонгук прекрасен в свете фонарей и луны. Его волосы, на тот момент доросших до лопаток, кудрявились, а пухлые щёчки, которые ещё не ушли с возрастом, придавали очарования. Намджун не позволял себе влюбляться.

— Вечер очень шумный, да? — хрипло и слегка пьяно произносит Ким. Он взглядом обводит горизонт: море было спокойным, тихим. Лишь умиротворённые волны облизывали влажный песок.

— Давно такого не было, — произносит тихо Чонгук и обнимает руками тощие коленки, боится смотреть на мужчину. Он взрослый, он опасный. Намджун убивал людей... и омегу это до чёртиков пугает.

Альфа кивает и закусывает губу. Он осматривает Чонгука, насколько позволяет боковое зрение, и делает глоток алкоголя. Чонгук ещё совсем маленький. Да, он повзрослел, больше не играет на улице, но у него детское лицо, совсем худое тело, он ограждается от Намджуна, словно ребёнок, и смущается. Ким видит этот алый румянец, который омега пытается скрыть.

— Тебе нравятся шумные компании? Такие ужины? — мужчина садится удобнее, принимая более расслабленную позу, и поворачивается к Чону всем телом.

— Не нравятся. — парень выдыхает и проводит короткими ноготками по своим коленкам, пытаясь усмирить вспыхнувшие эмоции. — Мне нужно идти. Доброй ночи.

Парень соскакивает и, едва заметно поклонившись, убегает домой. У Намджуна на пухлых губах расцветает мягкая улыбка, а в груди распускаются прекрасные цветы.

end of flashback

В помещении тепло и вкусно пахнет едой. До чувствительных ушей доносится треск отапливаемой печи.

Чонгук приходит в себя. Он не чувствует своё тело и сперва думает, что умер и оказался в раю, но, когда его лба бесцеремонно касаются, он реагирует. Его тело дёргается, он садится на постели и распахивает опухшие глаза. Тело немеет от боли ещё сильнее и омега взвывает, опадая на мягкое покрывало. Он точно жив.

— Тише, ты в безопасности, — шепчет очень приятный, нежный, женский голос. Чонгук дышит тяжело, а к горлу подступает комок из истерики и отчаяния, но ровно до тех пор, пока лба не касается полотенце, смоченное холодной водой. У Чонгука жар. Не странно, что омегу это волнует в последнюю очередь, если вообще волнует. Он приоткрывает глаза и видит над собой девушку. Она очень аккуратно обмывала его лицо, а затем, закончив с этим, она перешла на шею.

— Кто ты такая и какого чёрта меня трогаешь? — шипит парень и пытается уйти от касаний, но раненный бок напоминает о себе мощной резкой болью. Парень сжимает зубы и ладони в кулак.

— Я спасла тебе жизнь. Моё имя Сулан. — девушка хмурится обиженно и сжимает полотенце. — Мог бы и поблагодарить.

Чонгук супится и отворачивает голову к стене, выдыхая шумно через нос. Он не просил его спасать.

— Ты всех спасаешь? А если я пришёл по ваши души? — Чонгук психует и напрягает лицо, поворачивается к Сулан, осматривая её.

— В том состоянии, в котором тебя принесли мои люди, я сомневаюсь, что ты причинил бы вред. Даже сейчас каждое движение тебе доставляет гигантскую боль. — девушка спокойно произносит каждое слово, принимаясь снова обтирать чужое тело. Чонгук лежал в одних только штанах, в которых было чертовски жарко. Он вздыхает и прикрывает глаза. Смиряется. Кем бы не была Сулан, она права. — Ты вообще всегда такой хам или только со мной?

Омега приоткрывает один глаз, наблюдая за девушкой. Она всё ещё враг и неизвестно, какие у неё планы. Чон не знает кто она, где они находятся, как давно Чонгук здесь. Ей нельзя доверять ни в коем случае.

— Со всеми.

Сулан отодвигает плотное тяжёлое одеяло, открывая своему взору стройное тело, покрытое татуировками. Но даже несмотря на это, оно было мускулистым и подтянутым. Как и подобает воину. Девушка видела это тело не впервые, далеко не впервые. Она сама зашивала его гигантскую рану, сама меняла повязки и ухаживала за этим парнем, пока он спал. А спал он, по её расчётам, два дня. Сначала пришлось ждать, пока он отогреется. Замёрз он знатно, а кровь продолжала течь. Сулан страшно подумать о том, сколько он прошёл. Но больше её волновал вопрос: как он выжил с такой раной, кровопотерей? Учитывая ещё и то, что у него было обморожение, он не должен был дойти до спасения.

Чонгук прикрывает глаза и снова тяжело вздыхает.

— Прекрати меня трогать. Это мерзко. — произносит он со злостью и пытается тщетно натянуть одеяло обратно.  

— Давай начнём наше общение с того, что узнаем кто мы. — девушка прополаскивает полотенце и выжимает, а затем проводит по выпирающим мышцам пресса, убирая пот между мышцами. Мокрое полотенце оставляет после себя маленькие капельки чистой воды. — Я Кан Сулан, альфа, и мне двадцать восемь лет. Я родилась в деревне Кванхи и живу здесь всю жизнь. Мой отец был лекарем и-

— Поверь, мне всё равно. — мычит Чон и закатывает глаза. Он опускает голову и наконец решает взглянуть на свою рану. И лучше бы не смотрел. От самого пупка до бока у него был уродливый шов. Хоть он и был ровным из-за катаны, но сам факт того, что теперь, первое время, ему придётся отдыхать, его бесил. Это не входило в его планы. Он хотел умереть, погибнуть во время боя, но на самом деле его спасли, вытащили из цепких лап смерти. Будто он просил.

Сулан закусывает губу и нажимает рядом со швом, принося омеге дикую боль. Специально.

— ... и он научил меня медицине. Он дал мне важные знания, благодаря которым я спасаю жизни. Так же я главная в этой деревне, приятно познакомиться.

Чонгук хватается за запястье девушки и тянет на себя так, что между их лицами остаются считанные миллиметры. Вовсе игнорируя её монолог. Ему действительно всё равно.  Он преследует свои цели, а кто она такая и кем был её отец, это уже не имеет значения.

— Мне нужно вернуться в мой город. Помоги мне. — он смотрит ей в глаза затуманено, но пытается сохранять рассудок. Сулан всё ещё удивляется с его выдержки. Даже сейчас, когда тело наверняка ломает пополам изнутри, этот парень крепко держится.

"Вернуться в город..."

— Невозможно.

Девушка поднимается со стула и отходит в сторону, подходит к печи и накладывает в тарелку еды. Желудок у Чонгука урчит и он морщится. Сулан и об этом позаботилась. Кто же она, чёрт возьми, такая?

— Почему? Я вам здесь не нужен, вы не знаете меня. Отпустите меня домой. — омега произносит это со злостью в голосе, а затем медленно садится, терпя боль. Он радуется уже этому прогрессу.

— Я не могу тебе сказать. Прости. — девушка ставит еду и столовые приборы на небольшой столик у кровати Чонгука, и отходит в сторону. — Не совершай глупости. Тебе нужны энергия и чистый разум.

Если бы всё было намного проще, думает Чонгук, я бы прирезал тебя и всех в этой деревне, лишь бы вернуться домой.

***

Чимин раскрывает глаза вместе с лучами солнца. Вторая половина кровати была пустой — Вонхо уже ушёл. Парень грустно вздыхает и садится на постели, чувствуя, как приятое ощущение клубится внизу живота. Они провели вместе ночь. Прекрасную ночь. Чимин чувствовал себя более чем восхитительно, благодаря вниманию мужчины. Так себя обязан чувствовать здоровый омега.

Чи встаёт с кровати и просит слуг, которые стоят за дверью, чтобы приготовили ванну, а сам надевает свой излюбленный халат, потягивается, оголяя бёдра, хрустит позвоночником и чувствует, как приятно тянет мышцы после ночи. Парень улыбается довольно и облизывает губы медленно, а в голове всплывают кадры прошедшей ночи. Вонхо прекрасный любовник. Он знает, что делать. Он знает, как Чимин обожает и знает, что ему нужно.

Когда ванна принята и не осталось ни единого запаха от альфы, омега надевает повседневную одежду, чёрный ханбок, а слуга заплетает ему высокий хвост, оставляя локоны у лица. Комнату проветривают, а Чимин идёт на завтрак, где ему придётся столкнуться с Хосоком и Сокджином. Их семейные приёмы пищи довольно таки скромны на количество людей. Их посещают Сокджин, Хосок, Чимин, Уён, Ёнсон. И больше всего Чимина раздражает Хосок. Он уверен, что это взаимно.

Чимин приходит, когда вся семья в сборе. Он садится между Сокджином и Ёнсон и улыбается своей сестре, накрывает её ладонь своей. Девушка хмурит брови и незаметно принюхивается. И, как родная сестра, ощущает очень слабый аромат альфы. И он не похож на аромат Сокджина ни разу. Ёнсон заглядывает в глаза своему брату, а тот взглядом просит молчать. Чимину не нужны проблемы. И он не хочет расстраивать своего супруга. Парень кладёт ладонь на ладонь Сокджина и мягко улыбается ему. Сок выглядит уставшим, под глазами залегли тёмные пятна. Это Хосок виноват, из-за него альфа не может спать спокойно. Чимин переводит взгляд на Хосока, сидящего напротив, и смотрит со злостью и немой угрозой, немым обещанием.

Беременный омега выглядит не лучше. У него пятна под глазами не меньше, некогда смуглая кожа выглядит бледной на фоне с кожей Джина. Но тем не менее Хосок набрал в весе, его лицо стало более округлым, а из-под линии стола выглядывал выпирающий живот. На каком он месяце? Возможно, на пятом. Чимин не знает точно. Ему абсолютно всё равно.

— Вчера тебя не было на ужине, — произносит Сокджин немного расстроенно и Чимин уже хотел съязвить, но сдержался, а вместо этого, переводя взгляд на супруга, поджал губы.

— Я не очень хорошо себя чувствовал. Принял ванну и сразу лёг спать. Живот крутило. — Чимин врёт и отводит взгляд, принимаясь за еду.

И Сокджин не верит. Он поджимает губы, а Хосок сжимает его ладонь под столом, гладит её и бросает мимолётный взгляд на Чимина. Хосок всё помнит, ничего не забыто.

flashback

— Сокджин, я не могу! Кто-то хочет избавиться от меня, я знаю! — омега врывается в кабинет Джина, рыдает и хлопает за собой дверью. У Хосока трясутся руки и дрожат коленки — его ноги его не держат. Он успевает дойти до альфы и упасть на колени перед ним, обнимает за колени. — Пожалуйста, любимый... защити меня, я боюсь. Меня хотели убить...

Мужчина замирает, а затем, когда осознание приходит к нему, он помогает омеге подняться, садит его на диванчик, стоящий рядом. У Сокджина мурашки по коже и жуткое осознание. Его фаворита и его ребёнка пытались убить.

— Кто посмел напугать тебя? Рассказывай. — альфа обнимает Хосока, который не перестаёт трястись в истерике. Мужчина гладит его по спине, а вторую руку устраивает на чужом слегка выпирающем животе.

— Я... я... это был мужчина, он с ножом... он был в моей комнате... человек в маске... Сокджин! — парень сжимает ткань его одежды и начинает плакать сильнее, мужчина чувствовал дрожь его тела. — Прошу, не оставляй меня больше... я боюсь за нашего ребёнка... если бы слуги не вызвали охрану? Пожалуйста, Сокджин...

Омега прижимается ближе, а слуга, вошедшая в кабинет, сразу бежит за ромашковым чаем по приказу Сокджина.

Эта новость совсем не нравилась альфе. Кто-то хочет убить его фаворита? Крыса завелась в их дворце? Внутри зарождалась липкая мерзкая паника, а вместе с ней и первородная злость. Какая тварь пыталась убить его омегу и его ребёнка?

Сокджин ждёт, пока омега успокоится, выпьет ароматный чай, а затем отправляет в свои покои, просит Уёна присмотреть за ним. И начинает расследование. Охрана прошарила каждую комнату, покои семьи, обыскала каждую слугу, но ничего не было найдено. Первое поражение в сторону Сокджина. Но теперь он точно понимал: он не оставит Хосока. Не сейчас, когда за ним может прийти убийца.

Именно с того дня в их дворце поселяется сомнение и недоверие.

end of flashback

Со дня появления Чонгука в деревне, прошло около двух недель. Зима полностью вошла в свои права и хозяйничала, устраивая круглосуточные снегопады, бури, мороз. Чонгук скучал по южной погоде. Даже зимой там было намного теплее, а снега было меньше в разы. Как же Чонгук ненавидит север.

— Твоя рана начинает заживать. Как себя чувствуешь? — Сулан смотрит внимательно в чёрные глаза напротив и щурится.

За эти две недели она хорошо узнала этого странного, но тем не менее невероятно стойкого парня. Она знает его имя, а перед сном, когда он особенно сильно скучал по дому, она могла слышать его монологи о прошлом и настоящем. Он всегда говорил тихо, поэтому создавалось ощущение, будто он и не альфе говорит. Но всегда, когда Сулан ему отвечала, комментировала, он продолжал разговор. Словно за эти дни он стал доверять ей больше.

— Намного лучше. — парень поднимается с кровати медленно и, придерживаясь за бок аккуратно, подходит к печи, где сидела Сулан. Его шаги медленные, Чонгук дышит неровно, а затем садится на стул напротив девушки. Та протягивает ему тарелку с едой и омега улыбается уголками губ.

Сулан видела его улыбку очень редко. Это второй раз и каждый раз она удивляется тому, что... его не пытаются найти. По рассказам Чонгука, у него целый отряд, а на юге семья. И никто, абсолютно никто его не ищет. Девушка смотрит грустно на омегу и видит лишь грустный взгляд в ответ. Парень всё понимает.

— У тебя есть пара? Парень, девушка? — Сулан спрашивает аккуратно и наблюдает за реакцией, а когда видит её отсутствие, немного расслабляется.

— Нет. Мне не приходилось любить. Нет времени на отношения. Да и я отличаюсь от образа желанного омеги. Никто не захочет к себе в дом омегу, который умеет обращаться с оружием. И я такой жизни не хочу. — парень никнет и сжимает палочки в ладони. В голове всплывают картинки из прошлого, а в груди появляется тяжёлое чувство. Он ненавидит такие вопросы. — У тебя?

Сулан выпрямляет спину, но только для того, чтобы сильнее ссутулиться. Она вздыхает тяжело и прикусывает щёку с обратной стороны.

— У меня есть девушка. Она беременна и... всё очень сложно. Тебе не стоит забивать голову этим.

Сулан смотрит на огонь в печи и улыбается уголками губ. У неё сердце кровью обливается, ведь в соседней палатке сидит её чудо, которая ждёт её и любит до безумия. Но у Сулан сильно развита ответственность за чужих людей. Возможно, именно из-за этого Цзыюй не может доверять ей полностью.

Чонгук приступает к еде очень нехотя, даже несмотря на то, что у него живот урчит. Еда, как и всегда, очень вкусная, дарит тепло и чувство насыщения. Но парню нужно знать, что делать дальше. Что с ним будет? Он попал в деревню, его лечат и кормят, дружелюбно ведут себя с ним и... что ему делать? Он не может сбежать, его или убьют, или его будет мучать совесть. Но и оставаться он не может. Это не его народ. И никогда не будет.

После того, как Чонгук ужинает, а Сулан уходит, он аккуратно ложится на спину и облизывает пересохшие губы. Ему нужно уходить. Врать, умолять, скрытно уйти, но покинуть это место. Ему нужно домой.

Приготовления занимают не больше десяти минут. Он надевает свой ханбок, бережно зашитый скорее всего Сулан, шипит, когда приходится затянуть пояс. Он давит прямо на шов и Чонгука пробирает болезненная дрожь. Он выдыхает шумно и находит свою катану, доставая из чехла и видя её в крови. Её не трогали. Парень полностью собрался и заправляет кровать, забирает с собой бутылёк макового молока, которого хватит надолго. Скорее всего, он пристрастился к нему, но он не может вытерпеть боль иначе. Ему всё ещё очень больно.

Прощаться с местом, где его вылечили, очень тяжело. Особенно, когда не удаётся даже поблагодарить человека, который спас тебя от смерти. Чонгук уверен, девушка не даст ему уйти. Поэтому он открывает тяжёлую утеплённую дверь и выходит из небольшого домика. Яркое солнце слепит его глаза и он жмурится, ладонью прикрывает солнце, медленно и как можно бесшумнее стараясь отойти от его последней надежды выжить.

***

Сокджин тихо стучится в давно знакомую комнату и заходит, замечая своего супруга за чтением книги. Чимин особенно прекрасен в такие моменты: его прямые шелковистые волосы заплетены в пучок, а на лицо падают непослушные волосы. Лицо Чимина было более чем прекрасным. Он был ангелом, посланным Сокджину, только тот думает, чем он заслужил такой бриллиант? Чимин красив, когда такой сосредоточенный. Сокджин обожает это.

— Любимый, — альфа зовёт его мягко и закрывает дверь, а когда Чимин поднимает взгляд, он замечает, что мужчина в одной руке принёс большой поднос с едой.

Парень улыбается уголками губ и убирает книгу, направляясь прямиком к супругу. Когда Сок ставит поднос на круглый столик, Чимин обнимает его, обвивая руками крепкую шею. Он выдыхает судорожно и улыбается радостно.

— Ты пришёл?.. — шепчет неверяще и отстраняется, заглядывает в любимые глаза, чтобы удостовериться, не галлюцинации ли это. — А как же Хосок? Ты ему разве не нужен?

Сокджин виновато опускает голову и облизывает губы, а затем гладит Чи по острым плечам.

— Я понял, что очень мало времени провожу с человеком, которому клялся в любви навеки. — произносит мужчина серьёзно и берёт омегу за руку, сжимая его ладонь. — И я хочу исправить это. Разрешишь?

Чимин закусывает губу и смотрит внимательно, а ком в горле не даёт спокойно дышать. Парень улыбается нервно и утыкается лбом в чужую грудь, всхлипывая. Как же долго он ждал этих слов и... как же он скучал. У него от встречи с Сокджином тет-а-тет сердце в пятки уходит, а пустой желудок сворачивается в несколько раз.

— Конечно же да, — шепчет и сжимает ладонь мужчины в ответ, обнимает крепко. Он поверить не может, что это всё правда. — я так долго ждал тебя...

Они ужинают вдвоём, у Чимина наконец-то появляется аппетит, он уминает прожаренный стейк, ароматный рис и сваренные овощи. На десерт приносят мороженое и сироп и Чимин всё ещё голоден. Он просит слуг принести ему добавки, а альфа смотрит сверкающими глазами на довольного омегу. На своего мужчину. Ведь Чимин так редко может быть действительно счастливым. Сокджин понимает, что отчасти это из-за Хосока и его беременности. Мужчина понимает, какой это стресс, когда не удаётся забеременеть на протяжении многих лет, а потом появляется омега, который легко это делает. И, честно, до истерики Хосока о покушениях, Сокджин не стал бы тратить столько времени на омегу, которого знает меньше года, и которого не любит. Но Ким хочет сохранить ребёнка, о котором мечтал с самого совершеннолетия.

— Появилась информация о дезертире с сервера. — произносит тихо, почти шепчет, Сокджин, оглаживая нежную ладонь своего любимого человека. — Нужно будет сообщить об этом палачу.

— Если бы я служил на севере, я бы тоже сбежал. — произносит Чимин, тянет гласные. Он очень разнежился после съеденной еды и выпитого вина. — ммм... прямо к тебе в руки, понимаешь? Из холодного севера в твои горячие объятия.

Сокджин улыбается пьяному флирту и притягивает Чимина к себе за руку, обнимает, прижимает. Омега улыбается так хитро и Сокджин понимает. Он своего супруга целует медленно, укладывает на кровать и нависает сверху, не прерывая поцелуя.

— Ты ведь придёшь на казнь? — шепчет мужчина и оглаживает шею омеги, проводя по своей метке большим пальцем.

— Конечно.