«Хорошо, вы меня убедили, — сказал Ра, — с завтрашнего дня начинаем приготовления к свадьбе. Просто потому, что с сегодняшнего не успеем».

«Так сейчас утро», — заметил Кефер.

«Вот вы как раз и успеете объявить народу, что женитесь».

«А можно не очень пышную свадьбу? — спросила возлюбленная Кефера. — Просто-о... не хотелось бы привлекать лишнее внимание».

Кефер приобнял любимую, и она накрыла его руки своими, а Ра ответил:

«Эксатон всё равно будет, а если ты боишься появления «новых Бабу», мы усилим охрану».

Сехмет открыла глаза. Она была в лаборатории Осириса, её окружали мягкий свет и запах свежести, который она не чуяла уже несколько лет. Однако попытка двигаться была похожа на пытку – её живот невыносимо болел. Стоп. А почему только он? Девушка осторожно приподняла левую руку и чуть не вскрикнула: она была механической, но сделана так, чтоб не очень отличаться от другой. Но ведь кончиками пальцев и ладонью она чувствовала. Она сглотнула и уставилась на потолок. Но…она же… Выходит, что нет.

– Вот ты и очнулась, – услышала она рядом знакомый голос, голос её учителя. – Я же сказал Кеферу, что ему удалось тебя оживить. Но тебе, как ты сама понимаешь, нельзя двигаться резко. Рука механическая, болеть не будет, замены или смазки просить – тоже. Но кисть твоя собственная – мне удалось провести нейросвязь от неё до плеча, так что чувствовать ты ей можешь. Волноваться не стоит, ты не первый киборг в истории Египтуса, – улыбнулся Осирис.

Сехмет растерянно посмотрела на него, пытаясь понять весь объём информации, а потом шёпотом спросила, что с ней теперь будет. Осирис ответил, что Кефер настоял на том, чтоб она осталась в Золотом городе. Потом он чуть приподнял её и, придерживая, дал ей немного попить.

– На самом деле ты под капельницей – сказал он, уложив её, – твоя рана была очень сильной, так что какое-то время использовать свой живот ты не сможешь. Я буду делать тебе уколы со специальным витаминным коктейлем, а потом – лекарство. К вечеру ты уже сможешь двигаться безболезненно, даже сможешь вставать. А пока лежи.

Девушка кивнула и закрыла глаза – её снова потянуло в сон. Пока она спала, Осирис нашёл Кефера и рассказал ему о её самочувствии, но в палату не пустил: во-первых, она спала, во-вторых, видеться им было ещё рано – Сехмет тяжело было разговаривать, потому что и для этого ей приходилось напрягать живот. Кефер согласился и пошёл получать собственную порцию лекарства – та сила, которую он освободил, ослабила его, и после он, ещё полностью не восстановившийся, потерял сознание.

Пока Сехмет лечилась, Эксатон договаривался с отцом и братом о дальнейшем пути развития отношений. Он согласился  оставить брату южные и юго-восточные земли, а сам стал править северными и северо-западными – такое разделение было честным и позволяло контролировать все свои владения без наместников. Но Тёмному фараону нужны были наследники, и потому Иризи стала его женой. Она сама этого захотела, поскольку ещё до заключения Эксатона была влюблена в него. С ними полетело всё Тёмное воинство, исключая лишь Сехмет, а Анубис долго думал, с какой из своих сестёр он должен остаться, но в конце концов полетел с Иризи. Однако к Тёмному воинству прибавилась ещё толпа – это были женщины-мумии. В древних гробницах, расположенных в пустыне Египтуса, их нашла Иризи, она нашла и способ оживить их, но для этого нужен был медальон, который Хэйт искала на Земле много лет. Этот способ отличался от того, с помощью которого Эксатон создал себе солдат. Женщины-мумии выглядели опрятнее, а глаза их сверкали голубыми огоньками, поскольку способ сестёр был гуманнее. Постепенно Тёмную пирамиду пришлось расширять, вернее, не саму пирамиду, а место вокруг неё, и вскоре столицей владений Эксатона стал Серебряный город с Тёмной пирамидой в центре.

Когда львица оправилась и смогла вернуться в обычную колею жизни, Осирис предоставил ей список её ранений. Она была благодарна учителю, что он вылечил её, и Гиксосу за свою механическую руку. Она стала ещё одним учёным в Золотом городе. Кефер рассказал ей, что, узнав о её смерти от рук Бабу, Эксатон сам убил его, причём достаточно кроваво. Что же касается Кефера – он принимал важные решения вместе с Правящим советом и отцом, но отказался разбирать небольшие дела, потому что это время уделял тренировкам – ему необходимо было набраться сил и снова стать одним из лучших Золотых воинов.

Через месяц Сехмет в очередной раз пошла к Осирису на осмотр. Кефер в это время разговаривал с отцом о своём будущем. Сын Ра отказывался становиться фараоном в ближайшие пару-тройку лет, объясняя это своей неспособностью в ближайшее время мыслить вполне ясно.

– Ты уже оставлял мне трон, я знаю, какая это ответственность. Нет, отец, я не смогу. Я иногда начинаю чудить, и причём очень сильно. Я ещё не восстановился полностью ни физически, ни психически.

– В мирном соглашении земли приписаны тебе, Кефер.

– Ты правишь, и очень хорошо. Ты сам говорил когда-то, что мне придётся принимать решения, а не править государством.

– Это было до того, как твой брат решил захватить всю власть.

Но Кефер твёрдо стоял на своём, и Ра пришлось уступить. Он понимал, что младший сын заботится о судьбе царства, и потому согласился подождать три года, за которые он восстановится полностью.

После разговора Кефер решил заняться своими делами, но через некоторое время его сердце вдруг пропустило глухой удар. У него было какое-то нехорошее предчувствие, его куда-то тянуло, его что-то беспокоило. Кефер наконец закончил все дела и быстрым шагом направился в сад; он почему-то чувствовал, что ему нужно было именно туда. Он пошёл в самый дальний его уголок, к маленькому фонтану. Отодвинув ветви куста, сын фараона наконец понял, почему у него были плохие предчувствия — сидя на земле, облокотившись на перила фонтана, уткнувшись в руки лицом, там рыдала Сехмет. Всё её тело содрогалось от частых всхлипываний и сильных рыданий. У Кефера сжалось сердце. Что могло произойти, чтоб она, грозная воительница, так безутешно рыдала? Они оба теперь доверяли друг другу, так что Кефер решил, что стоит попробовать её успокоить. Он тихо подошёл к ней и, сев рядом на траву, приобнял её за плечи. Сехмет резко подняла голову и с изумлением уставилась красными от слёз глазами на Кефера, всё ещё продолжая сильно всхлипывать.

— Эй, что случилось? — с небывалым до того участием спросил Кефер, сострадательно глядя на неё и легонько поглаживая её плечи.

— И... А-а... Й-й-я... — заикаясь, она пыталась спрятать лицо и вытереть слёзы.

— Э-эй, эй, — Кефер нежно прикоснулся к её щеке, погладил скулу, продолжая так же нежно и сострадательно смотреть на неё. — Успокойся. Что случилось? — он посмотрел ей в глаза.

— Осирис... Я была на осмотре... и он... он, — она снова зашлась слезами, уже не стесняясь. Кефер продолжал легонько поглаживать её щёку, ожидая ответа. Сильно всхлипнув, она наконец стала успокаиваться. — Он сказал, что я достаточно оправилась, чтобы узнать о той ране, о которой он сначала умолчал. О самой ужасной... — она прикусила губу и помотала головой, стараясь не дать слезам ходу. — Эта рана в живот, она была очень сильной. Я знаю, ты оживил меня, но Осирис всё равно лечил мои раны... Он сделал там операцию. Сложную... — Сехмет сжала руки в кулаки, вновь зажмурившись. Кефер взял её за руки, стараясь поддержать. — Кефер, — сказала она, открыв глаза, — у меня... может никогда не... не быть... — слёзы уже вновь текли по её щекам, — у меня может никогда не быть детей. А тогда меня никто не возьмёт замуж.

Она пискнула и закрыла рот и нос руками, не давая крикам вырваться наружу. Кефер был поражён, но долго раздумывать было некогда. Стараясь как-то отвлечь её от такой новости и при этом успокоить, он спросил с участием, но небольшим удивлением:

— А ты хочешь замуж?

— Я женщина как-никак. И я принадлежу к тому большинству женщин, которые хотят семью, — она вся дрожала, и Кефер крепко обнял её.

— Семью ведь можно завести и простым браком, а ребёнка взять из приюта, — у него в голове зародилась идея, но он ещё не мог ей её сказать.

— Ни один мужчина не возьмёт в жёны женщину, зная, что у них не будет детей.

— Думаю, если ты так хочешь замуж, мужа мы тебе найдём, — он отстранил её от себя и внимательно посмотрел ей в глаза. Сейчас она вовсе не была воительницей, она была беззащитной несчастной девушкой с мирскими проблемами. Кефер подумал, что и он, наверно, выглядел примерно так же, когда она оказывала ему помощь.

— Мужа... — в её глазах читалось отчаяние.

— Выберем из тех, кого ты назовёшь, — он ободряюще улыбнулся и вдруг вспомнил часть её слов: — Сехмет, ты сказала, что можетне быть детей. Значит, вероятность всё-таки есть?

— Это может быть опасно как для моей жизни, так и для жизни моего ребёнка с самого начала. Может быть летальный исход... Или два, — она смотрела на воду, её губы дрожали, а в глазах снова скопились слёзы.

— Тебе сейчас нужно успокоиться, — вдруг твёрдо сказал Кефер. — Эти рыдания и переживания могут плохо сказаться на твоём здоровье. Пойдём, тебе нужно поспать, — он вытер слёзы с её глаз, попутно поласкав скулы.

— Я не усну, — она жалостно смотрела на него, изредка вздрагивая. Было заметно, что ей стало легче. Теперь она на себе ощутила потребность излить душу.

— Зайдём к Осирису и возьмём снотворное. Послушай, у меня появилась идея, но я сначала должен обсудить её с Правящим советом, — Кефер встал и помог Сехмет подняться. Она крепко в него вцепилась, и он поддерживал её весь путь. Осирис с обеспокоенным видом встретил их и согласился дать Сехмет снотворное, оставив её спать у себя.

— У тебя примерно час, — сказал Осирис.

Кефер сразу пошёл к отцу. Правящий совет начинал расходиться — значит, свои дела они уже обсудили. Чуть удивлённые взволнованностью Кефера, они всё же выслушали его идею и были поражены. Каждый из них сидел в молчании, обдумывая услышанное. Кефер напряжённо ждал их решения, боясь, что они не одобрят её.

— Почему бы и нет? — в конце концов сказала Исида. — Она женщина, её желание естественно, а идея Кефера благородна.

— Кефер, подумай ещё раз, — сказал Ра, — пути назад не будет. Связь будет нерушима. И потом — как же наследник? К тому же я не уверен, что она сама захочет.

— Отец, мы сильно доверяем друг другу. За эти несколько месяцев мы столько пережили вместе, что очень сблизились. Она долго поддерживала мне жизнь, не давая погибнуть не только физически, но и духовно. Если б она мне не доверяла, не рассказала бы такую деликатную проблему. Я видел в её глазах отчаяние, крик о помощи, я видел доверчивость. Она не верит, что сможет жить обычной жизнью, я хочу ей помочь, потому что уверен, что нами движет не только доверие, но и чувства. Что же касается наследника — мы можем взять ребёнка из приюта, ведь нет закона в Египтусе, устанавливающего, что наследник трона должен быть только царской крови. В конце концов разные случаи в жизни бывают.

— Ты упоминал летальный исход, — вдруг сказал Бэс. — Ты не боишься, что можешь лишиться и ребёнка, и жены? Тьфу, чтоб  не сглазить. И всё-таки.

— Мне кажется, что о детях нам думать пока рано, — заметил Кефер. — Сейчас ей просто нужно найти мужа. Я очень хочу ей помочь. К тому же я уверен, что наш брак сделает счастливыми нас обоих.

— Ну раз так, я не против, — сказал Сет. — В конце концов Сехмет доказала, что больше не на стороне Эксатона.

Исида и Бэс кивнули в знак согласия. Кефер с надеждой посмотрел на отца — от его решения всё зависело. Ра вздохнул.

— Я дам вам месяц, Кефер, чтобы убедиться, что  брак будет счастливым. После этого решу, будете вы супругами или нет. Это и вам самим полезно будет.

— Спасибо, отец, — с облегчением сказал Кефер. — Если вы не против, я сообщу ей, когда она проснётся.

Все кивнули, и Кефер направился в лабораторию Осириса ожидать пробуждения той, которая через месяц могла стать его женой. У Осириса он поподробнее узнал о возможности рождения ребёнка. Учёный подтвердил, что это может быть очень опасно для жизни как её, так и её ребёнка, но что вероятность счастливого исхода также есть, хоть и небольшая.

Когда Сехмет проснулась, то ощущала себя отдохнувшей. Кефер сидел на краешке кровати и ждал её пробуждения. На его вопрос о её состоянии она ответила, что всё нормально. Кефер видел, что она очень грустная и потому решил сразу сказать ей новость.

— Сехмет, у меня есть новость для тебя. Надеюсь, хорошая. Но сначала ущипни себя за руку, чтоб проверить, что ты не спишь.

Сехмет удивилась, но ущипнула себя за руку. Она посмотрела на него с улыбкой, словно говоря: «Видишь, я проснулась».

— Хорошо. Ты согласна быть моей женой?

Девушка от удивления подвинула голову вперёд, напоминая в тот момент сову.

— Потому что Правящий совет не против, — продолжал Кефер. — Отец даёт нам месяц, а потом будет окончательное решение, станем мы супругами или нет. Видишь ли, он сомневается в наших чувствах. Скажешь про наследника престола — приёмный ребёнок тоже может быть.

Лучи заходящего солнца проникли в лабораторию, золотя склянки, стены, предметы. Минута за минутой проходили в полном молчании. Кефер ожидал ответа, в одно и то же время надеясь на успех и боясь провала. Сехмет переваривала информацию, до конца не веря в услышанное. Лучи заката уже достигли их и золотили части их лиц. Сехмет решила проверить, что не ослышалась, и положила руку на руку Кефера. Он взял её руку в свою и посмотрел с ожиданием в глаза Сехмет.

— Ты согласна? — спросил он.

— Да. Да, да, — закивала она, улыбаясь со слезами на глазах. — Я не боюсь, если ты будешь рядом.

— Я тебя не брошу. Я уверен, что брак будет счастливым, — он провёл рукой по её щеке.

Лучи заката становились всё более красными, всё настойчивее заливали лабораторию Осириса и всё, что в ней было, в том числе и двух целующихся влюблённых, переживших много ужаса и наконец обретших счастье.