Накахара помнит обжигающие прикосновения горячих, как раскалённый металл, рук божества к своей шее. Помнит, будто всё ещё чувствует её – крепкую хватку, не дающую отстраниться. Каждый раз огонь пожирает лёгкие, не причиняя физический вред, а Чуя кричит, ощущая расползающиеся по рукам кроваво-красные ленты. Его телом управляет нечто страшное, неизвестное. То, что живёт внутри него, но не является его частью; то, что хочется выдрать с корнем, чтобы не чувствовать этого болезненного жара изнутри; то, из-за чего он всё-таки согласился прийти в Портовую Мафию в поисках защиты от чудовища внутри. И сейчас он чувствует ожёг на запястье, громко вскрикивая. Нет, он не хочет чувствовать ни капли такой боли! Ни секунды напоминания о ненавистной истинной способности он не вынесет. Распахивая на секунду глаза, он резко выдёргивает руку, по инерции откидываясь назад и готовясь к удару об землю, но... его не следует. Он проваливается в бездну, понимая, что последним рывком утянул Дазая за собой.

«Неплохо. А теперь, аккуратно, не сверните шеи!»

Голос бьёт колоколом по барабанным перепонкам, заставляя поморщиться, а потом они резко встают на ноги, оглядываясь. Кабинет босса порта, ничего необычного, они были тут не раз и не два, и знакомая обстановка почти заставляет их выдохнуть, но вдруг Чуя приглядывается к одежде Дазая.

– Какого чёрта? – рычит он, подходя к напарнику и хватая его за красный шарф, висящий на шее, – это, блять, босса!

– Потому что он и есть босс, – снова хихикает тот голос, и парни начинают оглядываться в поисках его источника, – а ты, Чуя, подчинённый, который ненавидит его за убийство предыдущего босса, но поклялся защищать. Классно придумано, правда?
Ничего, вообще-то, классного, по мнению Чуи, но зато не надо отыгрывать страх. Не так сложно притвориться, что ненавидишь Дазая, Накахара сам недалеко от этого состояния ушёл. Ещё пару секунд он прожигает шатена взглядом, а потом молча кивает. Медовые глаза загораются интересом, когда их обладатель вытягивает из кармана бумажку. Логика действий того, кто затащил их сюда, неясна: разве он не мог просто сказать им вслух то, что написано на листочке?

«Защищай его так рьяно, как сможешь, Чуя, – читает Накахара, – ты одержим его безопасностью, ведь однажды сам хочешь его убить. Того, кто сейчас зайдёт, зовут Ацуши Накаджима».

– Прелестно, – наигранно оскорбляется Дазай, складывая руки на груди, — а мне эта хрень ничего сказать не хочет?

– Твой галстук слишком безвкусен; даже создатель мира решил, что ты не достоин знать своё задание, – усмехается Накахара, разглядывая свой синий костюм.
– Чуя, ты в курсе, что я не выбирал его? – дуется Осаму, – и вообще, нормальный галстук, чего ты…

– Да-да, вот и я о том же, – такое поведение напарника сейчас не раздражает, а вызывает лёгкую полуулыбку. Чуя прекрасно знает, что Дазай умеет быть серьёзным, когда это нужно, а если он расслаблен сейчас, значит уверен, что им ничего не угрожает.

Стук дверь отражается эхом от стен, и Дазай падает в кресло, удивлённо приподнимая брови.

— Никак не привыкну, что тут какие-то другие правила мира, — бурчит он обиженно.

— Я к Вашим услугам, сэр.

— Входи, — Накахара иногда поражается, как быстро Дазай меняется в такие моменты. Вот он только что веселился и кривлялся, а теперь — настоящий босс Порта. Даже мурашки по коже, невольно появляется уважение.

— Простите за беспокойство, сэр, — в кабинет заходит незнакомец, и Чуя вытягивается по струнке, стоя за спиной кресла "босса". Защищать, значит? Наверное, этот паренёк – подчинённый Дазая.

— Выровнись, боец! – проговаривает он, — здесь присутствует босс, так что веди себя подобающе. 

— Простите, сэр, — пепельный блондин встаёт на одно колено и склоняет голову, пока Дазай пытается подавить смешки. Накахара явно переигрывает. 

— Всё в порядке, Чуя, — проговаривает он с полуулыбкой, — спасибо за усердную работу, Ацуши-кун, тебе полагается соответствующая награда.

Чую поражает, как этот демонический вундеркинд умудряется так легко обходить тему, которую не знает, и делать вид, будто в курсе всего и сразу, даже если это совершенно не так.

— Премного благодарен, Дазай-сан, — говорит Накаджима, и звучание имени напарника из уст незнакомца отзывается чувством какой-то неправильности, так что Чую даже передёргивает. Раньше этот Ацуши обращался к боссу уважительнее. В любом случае, сейчас можно вести себя, не сдерживаясь в эмоциях, как было написано на этой бумажке: «так рьяно, как сможешь».

— А-а-а?! Называй его «сэр», если не хочешь, чтобы я тебя прикончил! — возмущённо повышает голос Накахара, и тут же пол вокруг беловолосого продавливается под действием гравитации.

— Эй, Чуя, достаточно, — спокойный голос Дазая ещё сильнее выводит из себя. Разве он не должен подыгрывать? — будь добр, выйди на минуту, — да какого чёрта?

— Ха-а?! Что ты такое несешь?! Ты не секретарь и даже не руководитель! Ты – босс! — Чуя начинает нести какой-то импровизированный бред, ведь им абсолютно точно нельзя разделяться! С чего этот идиот вообще решил, что может так приказывать ему?! — ты сейчас сидишь здесь лишь потому, что всё это время находился под моим присмотром! 

— А что не так? Ацу-кун ведь один из наших, — что, блять? — я ему полностью доверяю.

Что, мать вашу, этот ебанутый несёт?!

— А что, если у него есть скрытые экстрасенсорные способности?! А что, если ему имплантировали бомбу, а он даже об этом не знает?! — Накахаре совершенно не стыдно за то, что он сейчас несёт, он ни в коем случае не может допустить их разделения, — оставаться с ним наедине опасно! Я просто так тебе этого не позволю! 

Дазай, до этого скучающе наблюдающий за беснующимся Чуей, вдруг оказывается слишком близко, опасно глядя в голубые глаза напротив и ухмыляясь. Да какого-…

— Не позволишь? — выдыхает он негромко, насмехаясь, — а я и не спрашиваю твоего разрешения, Чуя. Ты – один из руководителей, но босс здесь всё равно я. 

Дыхание перехватывает. Как же Дазаю чертовски идёт быть боссом… И всё же, его слова совершенно не соответствуют их заданию! Что за самодовольный ублюдок?!

— А приказы босса в мафии не обсуждаются, — продолжает Дазай опасно, и Накахара совершенно не знает, куда себя деть, когда паучий палец касается его губ, не разрешая вставить и слово, — твоя же задача здесь — командовать всеми остальными. 

Чуя чувствует себя странно. В животе зарождается совершенно не приятное чувство, будто всё сжимается страхом, не дающее дышать нормально, но он берёт себя в руки и отстраняется. Плевать, пусть этот мудак делает, что хочет. В конце концов, не доверяться Дазаю на миссиях — себе дороже. Ублюдок всегда знает лучше, как нужно делать, чтобы выйти победителями. Бесит.

— Ах да, точно, — хмыкает Чуя, вихрем проносясь мимо Ацуши и не забыв прорычать ему угрожающее «если ты хоть пальцем притронешься к боссу, я тебе этого не прощу», и скрывается, взбешённо хлопая дверью. 

— Ужас, — слышно голос Дазая, и Чуя оборачивается на внезапно объявившегося перед ним напарника в своём обычном прикиде, — я думал, ты этого Ацуши сожрёшь с потрохами, такой был агрессивный.

— Ты же знал моё задание, — шипит Накахара, хватая Дазая за воротник и встряхивая, — так какого хуя ты вёл себя как-…

— Чуя, — вдруг спокойно говорит шатен, заставляя замереть и слегка отстраниться, — но мы же перешли на следующий уровень, не правда ли?

— Да, — неохотно признаётся Чуя, помолчав несколько секунд, но-…

— Чуя, — снова повторяет Дазай, в очередной раз затыкая Накахару, — у меня тоже было задание, которое мне сказали в голове после того, как я пожаловался на отсутствие информации для меня, и моя задача заключалась в том, чтобы выпроводить тебя из кабинета.

— Тогда какого чёрта ты мне не сказал? — рычит Накахара, встряхивая Дазая, как большую плюшевую игрушку, — отвечай, ублюдок, побесить меня захотел? — Дазай поднимает руки в жесте «сдаюсь» и широко улыбается.

— Ни в коем случае, дорогой напарник, только хотел, чтобы в твоих эмоциях было как можно больше искренности!

— Чёртов манипулятор, — фыркает наконец Чуя и отпускает Дазая, толкнув его в грудь напоследок.

— А крошка Чу-чу боится огня, — неожиданно усмехается Дазай, заставляя Накахару вздрогнуть и втянуть голову в плечи, переводя ненавидящий взгляд на шатена.

—  Кто тебе это сказал? — нервно шипит он и отступает назад, складывая руки на груди.

— Твоё спокойствие во время избиения и паника при виде сигареты, — спокойно говорит шатен, пожимая плечами, — и даже если бы я не знал, твоя реакция сейчас говорит сама за себя.

— Заткнись! — неожиданно в чужую челюсть прилетает кулак, а Чуя тяжело дышит, озлобленно глядя на напарника, возвращающего ему ошеломлённый взгляд, — заткнись, ублюдок, ты не имеешь права так говорить, ясно тебе? —  пальцы подрагивают, на шее снова фантомные прикосновения огня Арахабаки, а Чуя набрасывается на Дазая, ударяя кулаком под рёбра. Тот кашляет, не пытаясь ответить. Допизделся, заслужил, — ненавижу, ненавижу тебя, ссаное уёбище, ещё хоть слово об этом скажешь, и это будет последнее, что ты произнесёшь в своей блядской жизни, ты меня понял?

Последний удар приходится в другую челюсть, и Дазай снова кашляет, вытирая кровь с губы.

— Хорошо, Чуя, я больше не буду, — выдыхает он.

Боль – чертовски неприятная штука.