— Хорошо. Давайте ещё раз с самого начала и закончим на сегодня, — громко объявил Сокджин.
Тэхён выдохнул, опуская плечи и расслабляя спину. Все начали расходиться, занимая места, на которых они должны быть в начале. Для большинства это значило просто сесть на первые ряды, временно используемые в качестве закулисья. Разминая уставшие от нездорово прямой осанки плечи, Тэхён невольно задумался и очнулся только когда понял, что он один из немногих лишних на куске импровизированной сцены. К счастью, все были слишком заняты болтовнёй, чтобы это заметить, но неловкость всё равно осталась.
Отойдя в сторону, он окинул взглядом аудиторию и наткнулся на взгляд Сокджина. Ответив ему таким же прямым взглядом, он отвернул голову и взял со своего места стопку листков, пробегаясь глазами по сценарию. Некоторые части до сих пор не совсем улеглись в голове, но он понял их достаточно хорошо, чтобы в случае чего можно было выкрутиться импровизацией.
— Куда подевался «Горацио»? — снова прозвучал голос Сокджина.
Кто-то из студентов выкрикнул в ответ:
— В туалете.
Сокджин устало вздохнул и неохотно скомандовал:
— Ладно, по местам. Начнём без него, — он взял несколько листов, чтобы читать реплики вместо временно отсутствующего, и подошёл к вставшим на места «актёрам» первого акта.
Из ноутбука зазвучала тревожная музыка, и началась последняя на сегодня репетиция. Тэхён следил краем глаза, чтобы вовремя выйти, но остальная часть его внимания была направлена в себя, сражаясь с воображением, рисующим приятные и не очень картинки того, что может случиться на предстоящей семейной встрече. Теперь он немного жалел, что взял время подумать. Не только потому, что успел за эти полсуток накрутить себе гораздо больше, чем должен был, но и потому, что теперь, после этих раздумий, в случае отказа, скорее всего, потребовалось бы дать объяснение, а его нет, даже слабенького. Проще просто согласиться и избежать таких рисков.
Самое неприятное, что в появлении таких ситуаций, если размышлять откровенно, некого винить, кроме себя.
— Хорошо, — Сокджин удовлетворённо кивнул.
Наступила тишина на несколько секунд. Тэхён уже стоял рядом со «сценой» в полной готовности. Заняв своё место за подобием обеденного стола, он гордо восседал на стуле с полным печали лицом и отстранённым взглядом. Сокджин не раз говорил, что у него это очень хорошо получалось. Едва ли не лучше сцен в кульминационной части. Он находил что-то живое и интересное в интерпретации Гамлета как скрытного и в определённой мере дерзкого персонажа. Это было ему по душе гораздо больше общепринятого грустного и нерешительного. И Тэхён сходился с ним в этом мнении гораздо проще, чем в остальном.
После нескольких диалогов и монолога короля Тэхён окончательно выполз из мыслей, вовремя подключаясь к реальности.
— «...в добрый час, Лаэрт. Как вздумаете, проводите время», — Король повернул голову в другую сторону. — «Ну, как наш близкий сердцу Гамлет?»¹
— «И даже слишком близкий, к сожаленью», — глядя в сторону, выговорил Тэхён.
— «Опять покрыто тучами лицо?».
— «О, нет, напротив: солнечно некстати».
В этот момент подключился Сокджин, прерывая их замечанием и, к счастью, не Тэхёну. Профессор заговорил с играющим Короля:
— Понимаю, последняя репетиция, хочется расслабиться, но не надо, никогда не расслабляйся раньше времени, — дождавшись понимающего кивка от парня, он улыбнулся и отступил. — Ты же Король, который убил друга и получил трон, женившись на его вдове. Такой Король никак не может быть таким расслабленным. Особенно, если до этого он втихаря крутил роман с сыном предыдущего Короля. В таком персонаже нет места для твоей радости, что через час ты идёшь домой смотреть сериал.
Парень снова кивнул, и Сокджин взмахнул рукой, давая знак продолжать сцену. Все остальные тоже немного подсобрались с силами, чтобы не получить подобных замечаний. Никто не хотел прерываться и оттягивать время освобождения. Сцена продолжилась разговором Королевы и Гамлета. Сокджин внимательно слушал и следил за происходящим.
— «...Что ж кажется тогда столь редкостной тебе твоя беда?», — договорила Королева после множества слов о смертности людей.
— «Не кажется, сударыня, а есть. Мне "кажется" неведомы», — Гамлет повернулся, направляя взгляд на мать. — «Ни мрачность плаща, ни одеяний чернота, ни слёзы в три ручья, ни худоба, ни прочие свидетельства страданья не в силах выразить моей души. Вот способы казаться. Ибо это... лишь действия и их легко сыграть. Моя же скорбь чуждается прекрас и их не выставляет напоказ».
К диалогу подключился Король, в этот раз с улучшенной подачей, достойной одобрительных кивков Сокджина.
— «Приятно видеть и похвально, Гамлет, как отдаёшь ты горький долг отцу, но тот отца утратил тоже, как и другие до него. На некоторый срок обязанность осиротевших близких блюсти печаль. Но утверждаться в ней с закоренелым рвеньем — нечестиво».
Сокджин продолжал поддерживающе кивать, полностью удовлетворённый. Монолог Короля продолжился и дальше практически всё шло без проблем. Репетиция закончилась раньше, чем все успели заметить, поглощённые своей удачной игрой. Для Тэхёна всё тоже прошло более-менее гладко и даже без замечаний в его сторону, хотя он замечал взгляды Сокджина, на которые абсолютно не понимал, как реагировать.
В последнее время что-то слишком уж часто он стал эти взгляды ловить. Как будто Сокджин всегда в курсе, что у него происходит. Так-то это понятное дело, если Юнги сдружился с Намджуном, но вряд ли он в курсе прям совсем всего, если только он не читает мысли, а именно так иногда и кажется. Уж слишком в душу смотрит. Тэхён мог быть сколько угодно благодарен за помощь с той штукой с сабспейсом, но это не отменяло того, что пристальное внимание, особенно от такого слишком «понимающего» человека, временами напрягало.
Когда всё закончилось, он собрал вещи и ушёл вместе с толпой, чтобы не дай бог не услышать просьбу остаться. Ответить на вопросы он не сможет, да и не хотелось бы, а отказываться отвечать тоже было бы неудобно, всё-таки человек Сокджин полезный и оказал большую помощь в прошлом. Сокджин, к счастью, не возражал, что он ушёл, и даже не пытался добраться до него через телефон. Ещё один повод быть благодарным за понимание.
Но выговориться всё-таки хотелось.
Просто, может, не Сокджину. Не тому, кто чересчур хорошо понимает и видит между строк. С таким слишком легко сболтнуть лишнего и посадить росточек неподходящей веточки размышлений. К тому же, при всём хорошем, всё-таки до сих пор не ясно, насколько далеко можно заходить с доверием к нему.
Лучше с Чимином. Тут даже если и придётся сказать больше нужного, вряд ли это уйдёт дальше Чонгука. Многолетняя дружба как следует проверила их доверие. Другое дело, что одобрение тут не всегда можно сыскать, особенно с момента проснувшихся меток. Но этот вариант лучший на данный момент.
Обед как шанс разговора уже упущен, но никто не запрещал видеться после учёбы. Только для этого пришлось бы отодвинуть встречу с Юнги, а это крайне неприятная идея, учитывая, что сегодня первый день после завершения наказания. Сегодня в самый раз бы обниматься до буквального посинения.
Тэхён решил положиться на случай. Он написал Чимину с предложением встретиться-поговорить и просто ждал, когда он сам предложит удобное время. Оказалось, что ему будет удобнее ближе к вечеру, что автоматически освобождает Тэхёна для похода к Юнги прямо сейчас. У него должны были кончиться пары ещё час назад, и он, вероятно, не нарушил бы обещание встретиться. Он вряд ли нарушил бы обещание, значит, он уже больше часа сидит там один.
Подходя к аудитории, Тэхён прислушался и поначалу казалось, что там тихо, но чем ближе он подходил, тем больше различал нотки. Нотки какой-то музыки. У него тоже репетиция? Или он просто не закрыл дверь в своём кабинете?
Осторожно приоткрыв дверь аудитории, Тэхён с облегчением увидел пустой зал. Музыка стала слышна намного лучше, и он перевёл взгляд на кабинет. И правда, дверь открыта. Зайдя в зал, он закрыл за собой и неторопливо прошёл дальше, вслушиваясь в музыку. Ещё одна красивая, но грустная мелодия и, кажется, снова вальс. Будет ещё более грустно, если окажется, что он играет это в одиночестве.
Через ещё несколько шагов голова Тэхёна показалась в проёме кабинета. Юнги заметил его, но не прервался, только кивнул в знак приветствия. Тэхён тоже кивнул и медленно подошёл ближе. Он дождался, пока Юнги доиграет, прежде чем заговорить:
— Хорошая мелодия, — он мягко улыбнулся.
— Мне тоже нравится, — Юнги убрал руки с клавиш, повернувшись к нему.
— Ты давно не играл здесь.
— Делать было нечего, — ответил Юнги, закрывая крышку пианино.
— Прости, что заставил ждать, — виновато сказал Тэхён.
— Я и правда не люблю ждать, — звучало немного отстранённо, но извинения вроде как были приняты.
Пожалуй, это были одни из самых честных слов Юнги. Он не имел привычку врать, но даже правду он обычно преподносил с осторожностью. В этот раз он просто сказал как есть. Учитывая, что он просидел тут час. И пусть обстоятельства не зависели от Тэхёна, Юнги в последнее время был не в том расположении духа, чтобы быть чрезмерно политкорректным. А по правде, он просто от этого немного устал.
— Тогда и ответ ждать тебе тоже не нравится?
— В какой-то степени, — Юнги кивнул. — Но когда доходит до свободы выбора, всё меняется. Главное, чтобы результат того стоил.
— Будет ли результат стоить того... — Тэхён подошёл ещё ближе. — ...если я скажу, что я согласен?
Юнги поднял голову, глядя на него с лёгкой улыбкой:
— Как минимум, мама будет рада.
— Я могу и не идти, если честно, — Тэхён пожал плечами.
— Если бы это касалось только меня, я бы так и хотел. Но если мама хочет, то тут уже...
— ...всё меняется.
— Да, — Юнги с согласием кивнул. — Тогда я поговорю, чтобы тебя отпустили пораньше. Хочу, чтобы ты был дома, когда они приедут.
Значит, там действительно будет не только мама.
— Если это семейное собрание, может, надо было и моих позвать? — Тэхён встал боком к нему, опираясь поясницей на закрытое крышкой место для клавиш.
— В следующий раз так и сделаем, — согласился Юнги. — Но это нормально?
— В каком смысле?
— Это даже официальнее, чем просто знакомство с семьёй, это серьёзно сблизит семьи. Ты уверен? — Юнги внимательно смотрел ему в глаза со всей серьёзностью, которая не только хорошо давалась ему, но и в каком-то смысла даже шла ему. Хотя его милые улыбки Тэхён тоже любил, хоть их и стало меньше в последнее время.
Уверен ли. У Тэхёна было ноль мыслей на этот счёт. Ни одной. Не учитывая стайку сомнений в сторонке и то только из-за того, что этот шаг оставит ещё меньше места для каких-либо тайн. Тэхён ожидал от себя мыслей о свободе и о том, что это увеличило бы обязательства, но он мог думать только о том, что так у него будет меньше места для манёвра в случае необходимости солгать. А что-то подсказывало, что таких необходимостей будет ещё далеко не одна, не две и даже не три.
Он не представлял себе вариант, при котором он остался без Юнги в будущем, но и идиллия без лжи и ссор тоже не виделась, и что делать с таким представлением о будущем он не знал.
— Не знаю, — ответил Тэхён.
— Тогда подумай об этом получше.
— Я просто подумал, это подходит, — Тэхён опустил глаза.
Юнги взял его за руку, привлекая к себе взгляд:
— Подходит. Но ты не должен делать что-то только потому, что это подходит, если ты не уверен.
— Я много в чём не уверен, — Тэхён неловко улыбнулся.
— Например?
Тэхён чуть сжал руку Юнги в своей и снова опустил взгляд, поджав губы. Что он должен на это ответить? Правду? А какая она?
Она такова, что он не уверен, хочется ли ему на самом деле быть с Юнги, но в то же время представить, что он исчезнет из его жизни тоже невозможно и даже больно. Одна мысль об этом заставляла переживать так, будто это уже случилось. Правда такова, что она не определена. Всё, что касалось их и даже некоторые вещи, которые их отношений не касались. В жизни Тэхёна было много неопределённостей. Слишком много.
— Сложно так сказать, — в таких случаях спасает полуправда. Нужно выдать хотя бы ту её часть, в которой уверен. Например, он точно уверен, что ему сложно сходу назвать список всего, в чём он не уверен.
— Ладно, — Юнги выпытывать не собирался, поэтому просто погладил пальцем его ладонь и отпустил, меняя тему. — Как репетиция?
Тэхён сцепил свои руки вместе, как будто пытаясь неосознанно заменить этим предыдущее прикосновение.
— Вроде всё хорошо, — слабо улыбнувшись, ответил он. — Было бы странно, если бы было плохо, в пятницу уже фестиваль.
— Когда вы выступаете?
— Прям в пятницу, вечером. А вы?
— Тоже. Оказалось, эти ребята уже давно играют, так что их тоже на открытие решили поставить, — Юнги не скрывал гордости, говоря это.
Тэхён заулыбался шире:
— Надеюсь, я успею посмотреть.
— Успеешь, мы будем днём.
— Тогда хорошо.
Ненадолго возникло неловкое молчание, во время которого Тэхён смотрел на свои руки, а Юнги на Тэхёна. Чуть погодя, Юнги снова заговорил:
— Значит, завтра идёшь?
— Да, — Тэхён сразу посмотрел на него.
— Тогда завтра, как только тебя отпустят, сразу ко мне.
Тэхён кивнул и снова опустил глаза. На самом деле неловкость была не в том, о чём они говорили, хотя это тоже было частью. Причина была больше в том, что Тэхён не знал, что делать, когда они вот так вдвоём. В последнее время всё как-то странно, и наказание простоты не добавило. Несмотря на то, что сейчас, казалось бы, снова можно всё, Тэхён не чувствовал, что это действительно так.
Глядя на него, Юнги склонил голову вбок и улыбнулся:
— Ну, иди сюда. Я знаю, что ты хочешь.
Подняв голову, Тэхён посмотрел на него щенячьими глазами и снова заулыбался. Присев на колени лицом к лицу, он выглядел очень довольным, и он правда был доволен. Большего ему, пожалуй, и не нужно в данный момент. Достаточно просто обвить руками тело и прижаться, опуская голову на плечо, чувствовать тепло и объятие в ответ, нежное, но крепкое. Что бы Юнги ни говорил, а он, очевидно, тоже скучал по этому. Уткнувшись носом ему в шею, Тэхён пропустил мимо мысль сделать что-то больше этого, и просто продолжил сидеть так, наслаждаясь моментом.
После комфортного времени с Юнги Тэхён сходил домой, чтобы сбросить рюкзак и сделать пару заданий в свободный промежуток времени перед встречей с Чимином. Юнги предлагал съездить к нему, и Тэхён очень этого хотел бы, но вынужден был отказаться во благо себя. Ему есть чем заняться, прежде чем поехать на встречу, да и сама идея быть наедине в первый же день после завершения наказания — задумка рискованная, и тут, как ни упирался бы мозг, а придётся признать, что спущенный в субботу стресс оказал влияние на способность к такому «терпению».
Через несколько часов, когда на улице начинало темнеть, Тэхён стоял на станции метро, только что покинув вагон и чувствуя себя не так уверенно, как он рассчитывал. Он в самом деле хотел встречи, хотел выговориться, но пока не дошло до дела, он и не думал, как это на него влияет. Не думал, что так сильно повлияет. Настолько, что даже точно определить чувство не получается. Но это точно не уверенность и радость перед разговором с другом. Может, волнение. Или даже страх. А может, стыд. Или даже вина.
Тэхён неуверенно оглянулся на вагон. Двери закрылись и поезд двинулся с места, не оставляя варианта для отступления. С другой стороны, есть ведь путь прямо напротив.
Нет. Поздно уже передумывать. Чимин был так рад, когда узнал, что они впервые за долгое время снова будут сидеть вместе и обсуждать всякую хрень. Прямо как в прежние времена. Времена, когда метка была просто бесполезным родимым пятном. Когда тепла и взаимопонимания между ними было столько, что, казалось, пришлось бы убить друг друга, чтобы избавиться от этого. Времена, когда жизнь была проще и понятнее. Когда ничто не имело смысла и в этом был весь смысл существования. Когда можно было просто жить своей жизнью, соображать на ходу, следовать своему пути — мутному, непредсказуемому, но интересному.
Сейчас та часть жизни казалась чужой. Как будто это было не с ним. Как будто он слышал эту историю о человеке с таким другом и такой простой жизнью, запомнил и сохранил у себя в голове, но не проживал. Каково на самом деле было так жить? Тэхён едва ли мог вспомнить. Ни чувства, которые вызывала та жизнь, ни те цели, маленькие и бессмысленные, но почему-то важные.
Он не мог вспомнить, как чувствовал себя все те двадцать с хвостиком лет свободной жизни. Теперь он переполнен непривычными желаниями и эмоциями, которые возникают невовремя и тянут к тому, о чём раньше мысли были только с презрением. Теперь, что бы он ни делал, вместо прежней лёгкости в груди он беспрерывно ощущал что-то трудноописуемое и следующее за ним повсюду. Как если бы в лёгких всегда был только воздух, а сейчас на дне тонкий слой воды, который будто бы не собирается никуда деваться и только в лучшие моменты с Юнги становится легче и свободнее, только с ним это ощущение испаряется.
Но если с ним это перестаёт ощущаться, будто бы исчезая, то в другом случае — в случае, о котором ни говорить, ни думать не хотелось бы — он мог об этом забыть. Не избавиться, но забыть на время. В этом втором случае происходило слишком много, чтобы помнить о надоедливом, ноющем, колышущемся на дне чувстве. И это именно то, чего он хотел — не думать об этом, не помнить об этом как можно дольше, не осознавая, что это могло быть именно тем, чего ему на самом деле не хватало. Не предполагая, что именно это могло быть отправной точкой для того, что он так хотел вырастить в себе, но считал, что не мог. Потому, что не знал, где это в себе искать и с чего начинать.
— Я уже начал думать, что ты передумал, — с улыбкой сказал Чимин, увидев Тэхёна.
— Я тоже, — отшутился Тэхён.
Чимин выпустил смешок и пошёл вперёд, как только Тэхён подошёл к нему.
— Где Чонгук?
— Дома, — бодро сказал Чимин. — Мы собирались прийти вместе, но потом я понял, что соскучился по старым временам.
В этот момент Тэхён вспомнил, каково было иметь Чимина всегда рядом и знать, что их мысли сходятся. Знать, что он поддержит, что бы ни случилось.
— Говоришь, как будто это было сто лет назад, — Тэхён усмехнулся, а потом добавил серьёзнее. — Спасибо.
— Ты заноза, но я помню, как хорошо было раньше, и мне захотелось возродить это хотя бы на один вечер.
— Закупимся всякой вредной хернёй и пойдём в парк?
— Именно.
Ровно так они и поступили. Закупились в ближайшем продуктовом полным пакетом вредных вкусняшек и нашли парк, занимая там лавочку подальше от входа. Чем дальше, тем меньше было людей и тем свободнее там дышалось. Оттого и мысли были свободнее, готовые в любой момент отправиться в свободный полёт через рот. К счастью, сознание Тэхёна удачно держало всё под контролем.
Какое-то время.
Всё было хорошо, пока они обсуждали их успехи в любимых делах, даже если это скорее успехи мыслительного характера, чем физические достижения. Всё было неплохо и тогда, когда затянувшийся монолог Чимина плавно перешёл на рассказы о Чонгуке. Но что-то пошло не так, когда посреди своего монолога он прервался, опустил пачку чипсов на колени и, серьёзно глядя в глаза, сказал:
— ...мне жаль, что вы с Юнги так до сих пор не сблизились.
Тэхён прочувствовал это быстрее, чем мозг обработал слова. Что-то внутри него сразу же разочарованно рухнуло против воли, и повлиять на это было невозможно, как бы он ни пытался. Ни избавиться, ни исправить убеждениями себя, что всё совсем не так. Всё именно так.
Веселье Тэхёна тоже медленно сошло с его лица, и он, будто пытаясь увильнуть, натянуто улыбнулся:
— Да нет, по-моему, всё хорошо.
Чимин спорить не стал, но очень хотел.
— Как там с наказанием? — спросил он, делая голос будничным.
— Я не говорил? Уже всё, — гордо ответил Тэхён, где-то внутри поблагодарив за отсутствие настойчивости, даже при том, что ему в любом случае придётся рассказывать очень личное. Просто когда речь именно о Юнги, это сразу становится проблематичным, какой стороной ни поверни, а Тэхён не хотел создавать проблему в такой хороший вечер.
Чимин задумчиво промычал и ответил с лёгкой улыбкой:
— Я думал, продержится минимум неделю.
— Кто?
— Всё это.
Теперь уже у Тэхёна возникло желание поспорить, но он удивил даже себя, когда в ответ выдал только короткое согласие:
— Да.
Будто теперь он принимал это как необходимое не только на словах.
Опустив взгляд, он тихонько теребил пальцем шелестящую пачку и думал о том, чем планировал поделиться на самом деле. Чимин, будто в очередной раз читая мысли, негромко сказал:
— Я могу сколько угодно рассказывать про Чонгуки, но ты бы не позвал меня на всё вот это вот, если бы не хотел сказать что-то своё, — его лицо снова было серьёзным; всё-таки он не мог удерживать настоящее настроение за улыбками слишком долго.
— Мне нормально, если ты будешь говорить о Чонгуке, — сразу сказал Тэхён, пытаясь оттянуть момент истины, за что тут же сам себя мысленно пнул.
— Я был бы рад это слышать, если бы это не было для тебя поводом не говорить то, что ты собирался.
— Ну... я и хочу, и не хочу, — Тэхён глянул на него. — Я не знаю.
— Попробуй, — губы Чимина растянулись в доброй полуулыбке. — Ты же знаешь, что в этом доме нет места для осуждения.
Тэхён хмыкнул:
— Не тогда, когда есть повод.
— Что настолько серьёзное могло случиться? — заинтересованность Чимина стала ещё больше, не оставляя Тэхёну шансов отговориться от этого.
— Не сказал бы, что серьёзно...
— Так, — Чимин выжидающе смотрел на него.
Тэхён какое-то время пытался придумать, с какой стороны подступиться и как правильнее начать, но он не был хорош в продумывании, особенно таких вещей, равно как и в преподнесении информации безопасными методами. Поэтому он просто решился и выпалил:
— Короче, это клуб. Вот.
— Вот? — Чимин непонимающе похлопал глазами.
Пояснений он не услышал, и это вынудило его подумать над этим ещё немного. Осознание настигло довольно быстро, и лицо тут же вытянулось от шока:
— О боже... Ты ходил...
— Да.
— К тому, который... — Чимин попытался предположить, но не смог найти смелость договорить до конца.
Однако Тэхён хорошо понимал, о ком речь.
— Нет, к левому какому-то чуваку решил заглянуть, — саркастично ответил он.
— «Этот» тоже абсолютно левый чувак для тебя, — лицо Чимина выражало непонимание, особенно красноречивы были изогнутые брови. — Нет, ну, понятное дело, что не совсем чужой... всё-таки брат, но... Это не делает его автоматически знакомым и явно не делает то, что ты делаешь, нормальным.
Тэхён слабо кивнул, согласившись, но вместе с этим он не мог позволить себе просто полностью принять это:
— Но если бы ты знал...
— Расскажи, — нахмурившись, Чимин перебил его впервые за очень долгое время. — Расскажи, что я не знаю. Если ты забыл, я был там, не раз и даже не десять. Я лучше любого из всех тебе знакомых знаю, как и почему это затягивает, но я же тогда был один. У меня не то что соулмейта, а вообще никакого партнёра не было. Тэхён, «место для одиноких людей» тебе до сих пор ни о чём не говорит?
Тэхён сидел с опущенной головой, как провинившийся щеночек, прекрасно понимая, почему вынужден это слушать и даже понимая, что заслужил, но в то же время хитрые щенячьи глазки поглядывали вверх, будто молча выпрашивая немного снисхождения.
Глядя на него такого, Чимин никогда не мог злиться долго, и это не изменилось по сей день.
— Он же его брат... — его брови сошлись вверху, делая выражение печально-сочувствующим.
— И близнец, — пробормотал Тэхён.
— Это ничего не меняет, это просто лицо, — сразу отрезал Чимин, мотая головой, будто это и правда не стоило брать во внимание и особенно в качестве оправдания. — Как ты умудрился?..
— Без понятия..
Чимин отвернулся боком и откинулся на спинку лавки, тяжело вздыхая. Оставленная без дела пачка чипсов тихо прошелестела от его движений, напомнив о себе. Но никому из них теперь ни одна крошка в рот не полезла бы. Тэхён осторожно смотрел на друга, но теперь он был уверен, что снискал-таки и снисхождение, и сочувствие. Задумчиво-грустное лицо тому доказательство.
— Просто... — снова заговорил Тэхён, опуская взгляд на свои беспокойные руки. — Там всё совсем по-другому. Он делает что-то, что я не...
— Я знаю, как это бывает, — Чимин повторил свои недавние слова. — Я очень хорошо знаю, что они умеют. Но в этом и есть цель. По задумке вроде все в выигрыше: ты даёшь им деньги, а они дают тебе своё время и внимание, и они очень хороши в том, чтобы удерживать тех, кто способен платить...
Речь казалась незаконченной, как будто мысль прервалась, поэтому Тэхён решил не портить возникшую паузу, ожидая, что услышит что-то ещё. Секунды шли, Чимин молчал, и в какой-то момент вроде как передумал продолжать. Но, подумав ещё, всё-таки продолжил:
— Но что в итоге?
— В каком см...
— Вопрос риторический. В итоге ничего. Это ни к чему не приведёт. Для тебя он один, — сказав это, он тут же осёкся и исправился. — Ну, в твоём случае, можно сказать, что два. Но суть в том, что для него ты не один. И ты не первый, и не последний. Ты ради этого портишь только-только наладившуюся жизнь, а он в это время получает деньги, живёт своей жизнью, решает свои проблемы и сто процентов не думает о тебе вечерами.
— А я тоже не думаю, — Тэхён выпрямился.
Повернув голову, Чимин посмотрел на него с недоверчивой полуулыбкой.
— Я слишком хорошо знаю, как работает твой мозг. Ты бы не говорил об этом сейчас, если бы это не длилось уже какое-то время, — уверенно сказал он. — А раз так, тогда ты явно думал об этом, как минимум пару раз. Если бы тебе было всё равно, ты бы не пытался разделить вину со мной.
— Всё не так серьёзно, — негромко ответил Тэхён. — Я знаю, что для него всё просто... и как раз поэтому мне это подходит.
— Хочешь сделать вид, что используешь его для своих благородных целей? — Чимин усмехнулся. — Ладно. Только ты всё равно в этом утопишься. Поверь тому, кто знает. И поверь, что они знают свою работу гораздо лучше, чем ты представляешь. Особенно те, кто на самой верхушке тамошней пищевой цепочки.
Тэхён понимал. Даже был согласен. Но у него были свои цели на этот счёт. Это стоило такого риска. Вернее было бы сказать, эти желания стоили этого риска. Если допустить немного правды, сложно спорить, что великая цель тут не главная причина и не основной двигатель.
— Я не буду бросать это.
Чимин разочарованно вздохнул и рассеянно взмахнул руками:
— Что там может быть такого важного, что ты готов испортить себя и предать Юнги ради этого?
— Я его не предаю, я как раз для него это делаю, — сразу ответил Тэхён, не стесняясь звучать резко.
— Так-так, погоди, — Чимин поднял руку, останавливая его с хмурым видом. — Мне послышалось, что ты изменяешь Юнги ему во благо.
— Я не изменяю, — сколько бы Тэхён ни спорил, а он всё равно предпочитал смотреть вниз как можно больше.
— Правда? — Чимин двинул головой, глядя с подозрением. — Попробуй посмотреть мне в глаза, когда говоришь это.
Тэхён нахмурился и принципиально поднял голову, глядя в упор:
— Я не изменяю Юнги.
Чимин не растерялся, прекрасно понимая, что этот вид и упрямый тон показатель совсем обратных чувств.
— Ты кончил там хоть раз?
Глаза Тэхёна удивлённо расширились. Ступор захватил его тело, заставляя неподвижно замереть с ошарашенным видом. А ответ всё ещё был необходим.
— Н... у... — язык заплетался, отказываясь выговаривать любые слова, приблизительно похожие на согласие. — Раз...
— Так, а сколько раз ты там был? — Чимин на фоне такого Тэхёна выглядел самоуверенным следователем, допрашивающим его.
— Пять-шесть?.. — выговорил Тэхён. — Плюс-минус.
Чимин гордо скрестил руки на груди:
— Думаю, мне даже не нужно объяснять, ты уже сам понял, наверное.
— Всё было не так, это просто... — прежде чем он успел бы объяснить, он прикусил себе язык, вспоминая, что нельзя рассказывать детали. — Это было не просто так.
— Всё всегда не просто так, — Чимин тихо выдохнул и опустил руки, снова поворачиваясь к нему всем телом. — А теперь смотри: ты пытаешься показать мне, что это всё не так, как кажется, и вроде как понимаешь, что это плохо, но весь разговор только и делаешь, что пытаешься защитить своё право и дальше ходить туда. Начнём с того, что ты вообще захотел говорить об этом со мной только потому, что надеялся, что это как-то утешит твою совесть.
Тэхён оскорблённо посмотрел на него, но это ничем не помогло.
— Разве нет? — Чимин поднял одну бровь. — Скажи мне хоть что-то, что точно опровергает это, хоть одно.
— Я пытаюсь быть лучше.
— И для этого надо было спать с ним?
— Мы не спали! — раздражённо оспорил Тэхён.
— Допустим, нет, но удовольствие было? — Чимин даже не дёрнулся, зная, что рано или поздно будет такая реакция. — Каким образом оргазм соотносится с «быть лучше»? Кроме случаев, когда это Юнги.
Тэхён закатил глаза:
— Как всегда всё крутится вокруг Юнги.
— Я говорю это не потому, что он твой соулмейт, хотя это тоже надо бы иметь в виду. Соулмейт или нет, но он твой партнёр. Вы официально в отношениях, Тэхён.
Цыкнув, Тэхён отвернулся и спихнул свою пачку с колен на лавку, а потом встал, показывая намерение уйти. Чимин немного повернулся за его движениями, но его вид не выражал беспокойства. А Тэхён не сделал ни шага для того, чтобы действительно уйти. Он просто стоял спиной к лавке и с грустным раздражением смотрел на прогулочную дорожку перед собой. Он был бессилен против правды и потому так злился на неё.
— Я понимаю, — негромко сказал Чимин.
Ничего не отвечая, Тэхён недовольно поджал губы и посмотрел в сторону.
— Конечно, у меня не было прям такой ситуации, но я могу представить, что ты чувствуешь... — Чимин аккуратно продолжал, и его голос звучал намного добрее, чем раньше, даже заботливо. — Я знаю, что там. И я знаю тебя.
— Как ты это говоришь...
— Да, может, надо было по-другому, но я слишком долго ждал, когда ты уже решишься рассказать, какого хрена с тобой творится, — Чимин признал эту маленькую вину, но на самом деле не было важно, как он преподнёс это, если это правда. — И я здесь не для того, чтобы утешать твою совесть, зная, что это неправильно.
Выдохнув, Тэхён ещё несколько секунд молча стоял спиной, а потом неохотно обернулся и взглянул на друга.
— Я не могу отговорить себя ходить туда.
— Давай я отговорю, — Чимин пожал плечами.
— У тебя не получится, — Тэхён грустно улыбнулся уголками губ. — Если даже я не могу.
— Ну, сами мы никогда не можем отговорить себя от того, что плохо, но нравится.
— Не знаю, нравится ли мне...
Чимин громко прочистил горло и плотно сжал губы, выражая лицом: «Не говори чепуху». Было совершенно очевидно, что ему нравилось, но он почему-то пытался вести себя так, будто это не он пару минут назад признался, что кончил там, да ещё и старательно защищал это.
— Ну, ладно... — Тэхён слабо кивнул и отвёл взгляд, плюхнувшись обратно на лавку. — Всё равно суть не в этом. Я не могу перестать туда ходить. И, наверное, даже не хочу.
— «Не хочу» как раз самое главное, — сразу сказал Чимин. — Ты можешь, просто не хочешь.
— И как с этим быть? — Тэхён глянул на него в ожидании совета.
— Не мне решать, — Чимин снова взял в руки свою пачку чипсов. — Моё мнение ты знаешь: кинь это и забудь, возвращайся к Юнги и старайся забить вину достойным отношением к нему.
— А если нет...
— Ну, тебе повезло, что я твой друг, — Чимин сдержано улыбнулся. — Я не брошу тебя из-за этого, но, конечно, я не смогу забыть, что позволяю этому происходить только потому, что не способен переубедить тебя.
— Но ты ведь не расскажешь?
— Тебя только это волнует? — лицо Чимина стало немного серьёзнее.
— Нет-нет, — Тэхён помахал руками. — Так, просто к слову...
— Не расскажу, это не мой секрет, — успокоил его Чимин. — Но не жди, что я буду «за». И знай, что теперь на мне тоже будет висеть вина. Надеюсь, это знание как-то ускорит процесс принятия, что это нужно прекращать. А ведь сейчас ещё совсем не поздно... ты только начал, пока что это будет легко забыть и жить дальше.
— Было бы проще, если бы они не были в одной семье, — Тэхён вздохнул. — Завтра опять увидимся.
— В смысле?
— Завтра семейное собрание.
Чимин, не сомневаясь ни секунды, скомандовал:
— Не общайся с ним.
— Я и не собирался.
— Я имею в виду вообще игнорируй, — Чимин был серьёзен насчёт этого, несмотря на то, что его лицо не выглядело достаточно серьёзным для таких слов. — Не хватало, чтоб ты как в прошлый раз втянул себя в какую-то хрень только потому, что тебя гордость душит промолчать.
— Я могу промолчать, — обидчиво отозвался Тэхён.
— Ага, только перед этим тебя надо хорошенько прессануть, — усмехнулся Чимин.
— Ну, тебе ж не приходится.
— Приходится, просто словами, — он продолжил есть чипсы, чувствуя, что напряжение, наконец-то, спало. — По-другому у меня нет шансов, особенно физически.
— Ну, он как раз твоей комплекции, но он вот может, — Тэхён всё ещё не мог успокоиться достаточно, чтобы тоже вернуться к поеданию вкусняшек, особенно когда его пачка почти вся рассыпалась по лавке пару минут назад.
— Он живёт совсем другой жизнью, — Чимин сунул руку в пачку, вытащил большую чипсину, с трудом сумев запихнуть её в себя, и продолжил говорить с переменным хрустом. — Я бы не удивился, если бы он ещё и набор ножиков с собой носил.
Тэхён на это только посмеялся:
— Нахрена?
— Ну, знаешь, эта работа не такая безопасная, как кажется, — он слегка улыбался, но он относился к этому достаточно серьёзно, зная из первых рук, какие случаи бывают. — Всякие придурки попадаются. Вот так кто-то типа тебя начнёт жить иллюзиями, а потом будет преследовать в тёмных переулках.
— Он говорил об этом, но мы просто шутили... — задумчиво сказал Тэхён.
— В твоём случае, может, это реально просто шутки, но такое реально бывает, — Чимин пожал плечами. — Уверен, он хорошо умеет защищаться. И вообще, представь, как натренирован человек, у которого по шкафам прячутся плётки и наручники.
— Думаешь, у него есть плётка?
— Эй, — Чимин внимательно посмотрел на него. — Тебе не должно быть разницы, что там у него есть.
Тэхён неопределённо двинул плечом и отвернул голову. Не сильно-то и надо было. Просто любопытно.
— И да, плётки точно есть, — договорил Чимин. — Как минимум какие-то стандартные... они там практически у всех есть.
Тэхён продолжал делать вид, что ему не интересно, но ухо слушало внимательно.
— А если тебе так интересны эти штучки, уверен, Юнги эта идея понравилась бы, — Чимин хитро улыбнулся.
— Наверное... — неуверенно ответил Тэхён, нервно потирая шею сзади. — Просто... он вряд ли хорошо в этом разбирается.
— А тебе профи подавай.
— Ну да, — Тэхён скромно улыбнулся.
— Понимаю, — Чимин кивнул. — Но это не значит, что так и надо. И, между прочим, было бы как раз интереснее, если бы Юнги научился. Так все будут в выигрыше. Разве не приятнее, когда это только ради тебя?
— Да, но...
— Знаешь, — Чимин перебил его, задумчиво глядя перед собой. — Вот думаю об этом... И немного жалею, что не позвал тебя туда с собой раньше. Тогда сейчас всё было бы не так плохо, наверное.
Тэхён улыбнулся уголками губ:
— Вижу, моя вина очень комфортно на тебе сидит.
— Так и думал, что из-за этого. Вот видишь, что ты делаешь? — Чимин тоже улыбнулся. — Я знаю, что я не виноват, но всё реально могло быть по-другому.
— Могло, — Тэхён слабо пожал плечами. — Но я думаю, я бы не обратил на него внимание, если бы не знал Юнги.
— Тоже правда.
— Я не врал, что это для Юнги. Я буду делать то, что собирался, — Тэхён внезапно вернулся к главное теме. — И я постараюсь не поддаваться на всё остальное.
— Будет интересно увидеть это, — Чимин отвернулся, продолжая хрустеть чипсами. — Если бы кто-то и смог, то ты. Но если даже ты не сможешь, то это докажет, что я прав: против этих людей нет приёмов.
— Посмотрим, — самоуверенно ответил Тэхён. — А что, если бы он влюбился?
— Маловероятно, — сразу отрезал Чимин.
— Но не невозможно...
— Через них каждый день и каждую неделю проходит столько человек, что задолбаешься считать. Думаешь, никто не надеялся влюбить в себя? — Чимин выпустил смешок. — У большинства нет шансов, но там явно бывали и красивые и умные люди, у которых шансы были, и тем не менее...
— Тогда, может, у них разбито сердце?
— У всех, что ли? — насмешливо переспросил Чимин.
Тэхён начал верить, что это и правда какая-то глупость, раз даже знающий эту тему, отрицает это с такой уверенностью. Не то чтобы он собирался это как-то использовать, просто это действительно любопытно знать.
— Нет, но всё-таки...
— Забудь об этом, — Чимин снова попытался отрезать это любопытство. — У тебя не получится.
— Я и не собирался, просто интересно.
Чимин не спорил, но и не слишком поверил. Вместо этого он решил окончательно свернуть некомфортный разговор, учитывая, что к этому моменту едва ли осталось, что обсуждать по этой теме.
— И прибери за собой, ты всё рассыпал, — он изобразил родительский тон.
— Не указывай, что мне делать... — Тэхён по-детски надулся, но всё-таки начал собирать своё добро обратно в пачку.
Чимин улыбнулся и открыл новую баночку газировки, наблюдая за ним краем глаза.