В полумраке красной комнаты на кровати лежали два человека, растрачивая последние минуты на пустую болтовню и глупые шуточки. Югём не считал это чем-то плохим. Наоборот, такое отношение клиента ко всему этому было хорошим знаком. На опыте с такими никогда не возникало проблем. Когда они не воспринимают это всерьёз, они не принимают это близко к сердцу и, значит, не начнут гонки за призрачными надеждами. Такая «несерьёзность» отличается от легкомысленности, которая бывает у других. Легкомысленное отношение приводит к разрушению, в отличие от простой несерьёзности. Не воспринимать всерьёз всего лишь означает не искать больше, чем видишь, и потому проблем потом, как правило, не возникает. Такие ничего не ждут, и хотя иногда они позволяют себе увлечься моментом — они никогда не перейдут невидимую черту. Они и не хотят её переходить.
— ...с такими синяками меня с работы попрут, придётся мне тогда расплачиваться с тобой цветами, — посмеиваясь, сказал парень.
Усмехнувшись, Югём повернул голову к нему:
— Где ты их собрался брать?
— Я видел, у вас тут где-то на обочине растут. Правда, не уверен, цветы это или сорняки.
Югём изобразил оскорблённый вид и спихнул его ногами к краю кровати:
— Так, всё, катись отсюда.
Парень засмеялся громче и нарочно скатился на пол:
— Ай-яй. Ну вот, ещё один будет.
— Сам напросился.
Приподнявшись, парень загадочно улыбнулся:
— Везде?
Ответом Югёма был многозначительный взгляд без слов.
Есть же всё-таки те, кто понимает разницу между игрой и реальным миром.
Говоря о реальности, Югём и сам уже несколько дней грешил попыткой избежать некоторых её аспектов. Один из таких звался нуной. Настойчивости ей, конечно, было не занимать. Она не просто добилась встречи, но и даже почти на своих условиях — у Югёма в квартире.
На самом деле найти на это время было не так уж и сложно. При желании на всё найдётся пара свободных часов в сутках. Проблема была только в том, что тема разговора уже понятна и предвкушения на этот счёт абсолютно никакого. Как назвать чувство, которое вызывала мысль об этом, Югём не знал. Он только знал, что хотел этого ровно настолько же, насколько и боялся. Проницательность нуны тут играла немаловажную роль, и, зная это, волноваться приходится больше нужного. Едва ли от неё что-то скроешь, и даже если она не скажет о чём-то вслух — она заметит как минимум. Особенно теперь, когда она виделась с Юнги и чёрт знает, о чём с ним говорила. Брат, к счастью, не из тех, у кого быстро развязывается язык, но и она умеет разговорить.
— Хорошо ты устроился, — сказала нуна, осматриваясь в главной комнате его квартиры. — Тут целая семья могла бы жить.
— Устраивайся где угодно, — гостеприимно отозвался Югём, уходя на кухню за рюмками.
Женщина посмотрела по сторонам, ненадолго задержав взгляд на рабочем столе с ноутбуком, за которым было огромное окно. Любопытное расположение. Ей сразу подумалось, что в солнечную погоду было бы очень сложно видеть экран, но мысль быстро ушла, когда она вспомнила, в какое время он вообще домой возвращается. Ночью погода не имеет значения, пожалуй. Неподалёку у стены были полки с какими-то мелочами, папками и книжками. Среди них лицом вниз лежала фотография. Подходить ближе не было и мысли. Доверие дороже интереса, да и догадаться о содержании снимка не сложно, если знать, с кем имеешь дело. Вряд ли фото Юнги, матери или даже его собственное лежало бы вот так.
В другой стороне комнаты были пара мягких кресел и небольшой столик. Больше было похоже на место для чтения или дневного отдыха, но, пожалуй, для сегодняшних целей тоже подойдёт. На двоих человек этого должно быть достаточно. Правда, закусок на этом столе поместится не очень много, но это в любом случае единственное на вид удобное место.
— Что там у тебя? — Югём вернулся в комнату.
Сев в кресло, женщина открыла небольшой пакет, который принесла с собой, и достала оттуда альбом.
— Подумала, не помешает, раз уж у нас время историй.
— Я бы и так тебя понял.
Женщина положила альбом на колени, взглянув на него:
— Раз нуна говорит, значит, так нужно. Слушайся меня, мальчик мой.
Югём поклонился с театральным видом:
— Разумеется, — потом выпрямился и договорил. — Стоит ли мне тогда звать вас тётей?
— Я в тебя сейчас этим самым альбомом и кину.
— Понял, — Югём заулыбался и отшагнул назад. — Тогда лучше помолчу и принесу ещё посуду для нуны.
Женщина с улыбкой проводила его взглядом, а потом опустила взгляд на альбом. Она и сама не заглядывала в него уже много лет. Ностальгией веяло даже через обложку, а внутри ещё десятки и десятки воспоминаний. Пройтись по всем вряд ли получится, но на главное времени точно хватит. В первую очередь нужно рассказать ту самую историю. Как и Югём, она понимала, что мало нового сможет привнести, но раз ему интересно это знать — кто она, чтобы лишать его редкой возможности узнать больше об отце. Это важно для него, даже если он этого не признаёт. Информация теперь стала единственным способом быть ближе к нему. От умерших уже не получишь ничего, кроме воспоминаний, и чем их больше, тем лучше. Даже если многие из них сложно назвать хорошими.
— Это последнее, — Югём поставил тарелки для закусок.
— Тебе явно нужен стол побольше.
— На одного хватает.
Сев в кресло сбоку, Югём глянул на альбом нуны и нехотя поднял взгляд к лицу. Женщина улыбнулась и накрыла альбом ладонями, наклоняясь вперёд:
— Прежде чем мы начнём... у меня есть небольшое условие.
Югём чуть сощурился:
— Разве ты не по доброте душевной согласилась?
— Разумеется. Поэтому я рассчитываю на такую же душевную доброту с твоей стороны.
— И чего ты хочешь?
— Для начала налей выпить.
И пока Югём делал это, она продолжила говорить:
— Хочу знать, что ты от меня скрываешь.
— Скрываю? — он остановил руку с бутылкой, поднимая взгляд.
— Не пытайся, я тебя знаю, — она ответила на его взгляд таким же, придерживая свою рюмку, пока он наливал. — Мне не нужны сразу все твои секреты, но сейчас есть что-то важное, и я хочу, чтобы ты сбросил этот груз.
— Это не груз.
— Ты только что признался.
Женщина опустила наполненную рюмку, выжидающе глядя на него. Югём закончил наливать и отставил бутылку, нехотя соглашаясь:
— Хорошо. Только не сейчас.
— Растяжимое понятие, — щурясь, сказала женщина.
— После тебя, — исправил он.
— Договорились, — она улыбнулась снова взяла рюмку.
Югём тоже взял свою, и после осторожного стеклянного стука они выпили. Несколько секунд в комнате было тихо, а потом нуна заговорила, без лишних прелюдий приступая сразу к делу.
— Странное ощущение, если честно, — она открыла альбом и взглянула на одну из первых фотографий, прежде чем показать её Югёму. — Кажется, что я успела узнать о нём всё за эти годы. Но в то же время я как будто не знала ничего. Веришь или нет, я была удивлена, когда заметила, что его любимым ребёнком был не Юнги. Что ж я за друг такой, да?
Вопрос был риторический. Прежде чем Югём успел бы что-то сказать, она продолжила монолог, наблюдая за тем, как его взгляд опустился на фотографию.
— У меня нет детей, но я думаю, что почти у всех есть любимый ребёнок. Я поначалу думала, что у него это будет Юнги, — она сделала небольшую паузу, и когда удалось встретиться глазами с Югёмом, она продолжила. — Насколько я знаю, Юнхо в своей семье был единственным. Угадаешь, кто был любимчиком там? Тот старый мудак любил себя и своих женщин настолько, что для сына ничего не осталось. Это к нашему прошлому разговору о любви, если тебе интересно.
Югём отвёл взгляд, и она опустила открытый альбом на колени. Взглянув на другую фотографию, на которой были девушка и парень, она печально улыбнулась:
— Мы вместе учились в университете. Ким тоже там оказался, и тогда я первый раз увидела Юнхо таким.
Она продолжала говорить. Долго, много. Югём слушал и в какой-то момент даже поймал себя на том, что ему было интересно, какие фото будут на следующей странице альбома. А когда она закончила, альбом уже лежал на столе, открытый на страничке, где был снимок её и Юнхо в парке. Она уже не выглядела такой молодой, как на предыдущих, да и отец уже был больше похож на того, каким его помнил Югём.
От «молодых» фотографий впечатления остались неоднозначные. С одной стороны становилось понятно, почему нуна так любит говорить о внешнем сходстве его сыновей с ним. С другой — казалось, что смотришь на незнакомого человека с хорошо знакомым лицом, которое видишь ежедневно в зеркале. Не то чтобы возраст кардинально изменил отца, но отличия были заметные, и Югём не мог отделаться от этого двоякого чувства. Странно смотреть на это и напоминать себе, что это отец. Что он как-то жил до семьи, до детей. Что однажды он был молод. Он грустил, радовался, любил и приходил к подруге поговорить об этом. Он существовал, как и любой другой человек.
— Дальше, думаю, сам знаешь. У него появились вы, и мне удалось снова наладить с ним контакт, — договорила женщина. — Но я могу рассказать о наших беседах, когда он вас растил, если хочешь.
— Пока обойдусь. Спасибо.
— По-моему, история про вас намного интереснее, чем про Кима, но кто я, чтобы судить. Я никогда не считала это любовью, они даже почти не общались, откуда ей взяться, — выговорила нуна с заметным недовольством, словно едва сдерживалась, чтобы не выглядеть так, будто жалуется. — Но у меня так и не хватило смелости сказать ему об этом. Слишком уж он был...
— Сейчас бы сказала? — перебил Югём, перекидывая взгляд с альбома на неё.
— М?
— Если бы была возможность, ты бы сказала ему, что реально думаешь об этом?
— Не знаю. Надеюсь, что да, — она улыбнулась уголками губ. — Но он был мне как брат, и он достаточно настрадался. Я просто боялась сделать хуже. Честность приходилось дозировать в таких случаях.
— Тогда мне скажешь правду. Я не страдаю, за меня бояться не придётся.
— Не понимаю, — нуна немного выпрямила спину, поправляя своё положение в кресле.
— Ты же хотела знать. Моя очередь рассказывать.
Во взгляде женщины появилось любопытство, и она кивнула. Югём поначалу смотрел на неё в ответ, но отвёл взгляд прямо перед тем как заговорить:
— Помнишь, мы говорили о Кимах? Соулмейт Юнги... и всё вот это.
— Мгм.
— Ну, простого способа сказать нет, так что как есть... Скажем так, Юнги не единственный, кто спутался с ним.
Женщина выпрямилась больше, переспрашивая с осторожностью:
— У тебя было что-то с тем мальчиком? С Тэхёном?
Югём неловко потрепал свои волосы на затылке, всё ещё не глядя на неё:
— Не сказать, что прям было... но что-то происходит.
— Ты шутишь.
Отвечать было не обязательно. Лицо Югёма говорило само за себя, да и сама нуна при всём желании не могла отрицать правдивость. Зная его столько лет, она поймала бы ложь на первой же нотке тона голоса.
— Господи, — она разочарованно вздохнула. — Зачем...
— Сначала я не знал, мы случайно познакомились, — негромко сказал Югём, осторожно взглянув на неё. — Юнги «познакомил» нас позже.
— Тогда почему продолжаешь?
— Сейчас всё не так просто. И можешь не объяснять, я сам знаю, как это выглядит.
— Выглядит ужасно.
— Я знаю, — напряжённо повторил Югём.
— И его тоже всё устраивает? Он же знал с самого начала?
— Не знаю, он не говорил. Мы мало общались.
Женщине потребовалось несколько секунд на то, чтобы собрать побольше терпения. Правда, это не было необходимо. Её лицо говорило о её отношении к этому даже лучше чем лицо Югёма о его стыде. Воздержаться от отвращения получилось, но только благодаря фаворитизму, но от недовольства избавиться не удалось, да и она не очень-то пыталась.
— Я не представляю, какого ответа ты от меня ожидаешь, но раз ты просил не жалеть, то скажу правду, — она качнула головой, непрерывно глядя на него. — Мне это не нравится. Брось это дело.
— Я уже говорил, что всё не так просто? — напомнил Югём. — Ну так вот: всё не так просто.
— Ты всегда был готов на любые жертвы, особенно когда это касалось Юнги, — оспорила нуна. — Что вдруг изменилось? Влюбился? Мстить задумал?
— Нет, не выдумывай, — сразу сказал Югём, посмотрев, наконец-то, в ответ. — Я сам ещё ничего не знаю. Просто говорю, что происходит. Ты хотела знать, вот и знай.
— Если всё понимаешь, но при этом будешь продолжать, то оправданий тут не придумаю даже я. При всей моей большой любви к тебе.
— Я и не жду.
После этого возникла тишина, во время которой нуна постоянно посматривала на Югёма, собирая в мыслях всё, что могла бы сказать, но ценности у этого всего не было. Всё, что она хотела сказать, она уже сказала. Всё, что Югём должен знать, он знает и без неё, это было очевидно. Продолжать объяснять ему очевидные вещи было бы не самым разумным решением, как ни посмотри. В конце концов нуна смягчилась и спокойно спросила:
— Расскажешь, как всё было?
Югём перевёл взгляд на неё, и она кивнула, подтверждая свои намерения. Дважды просить не пришлось. Выпив ещё одну рюмку, он рассказал всё, начиная от самого знакомства. Он скрывал только те детали, которые относились к приватности встреч или к работе. В остальном он старался быть настолько честным, насколько мог. Откровения заняли не меньше времени, чем история нуны, но важнее было, что она выглядела заинтересованной и внимательной. Она действительно старалась понять и даже не выражала особого недовольства, что наверняка далось ей не просто, исходя из предыдущей реакции.
— Ну ладно, теперь я лучше понимаю, — заговорила нуна, слабо улыбнувшись. — Но одобрение своё всё равно не дам, так и знай.
— Я знаю, — Югём устало хмыкнул, наполняя рюмки. — Я тоже не одобряю, чтоб ты знала.
— Но даже если я не одобряю, ты всегда можешь обсудить это со мной.
— Спасибо.
— Интересно, что об этом думает Тэхён, — она подняла наполненную рюмку выше. — Он же тоже должен понимать, что творится.
Югём тяжело вздохнул и молча выпил вместе с ней. Женщина не сводила с него взгляд и, опустив рюмку, переспросила с улыбкой:
— Что это? Думаешь, в его молодой голове всё настолько плохо?
— Не знаю, о чём он думает, но сдаваться не собирается, — Югём её развеселившееся настроение не разделял, за тяжёлыми мыслями для этого не всегда находились силы. — Сейчас ещё было бы не поздно забыть это всё и жить дальше, но такого не будет. Если я сдамся раньше, чем он...
— Сдашься, — перебила нуна.
— Ну спасибо, — Югём сощурился. — Так рад, что ты в меня веришь.
— Ты уже сдался, сам себя послушай. Это всё уже оправдания.
Югём недовольно хмыкнул, упрямо продолжая свою мысль:
— Если я сдамся, будет уже не важно, когда это закончится. Такое уже ничем нельзя будет исправить. А пока что ещё есть шанс, что все просто останутся мудаками.
— ...зато с шансом загладить вину, — дополнила нуна, едва заметно кивнув с пониманием.
Кивнув в ответ, Югём перевёл взгляд в сторону, но женщина не собиралась завершать разговор:
— Есть возможность не видеться с ним?
— Да, но технически не уверен, что имею право, — Югём с сомнением поморщился. — Он упрямый, эгоистичный и безответственный. Мало ли, что он сделает. У него хватит ума и до жалоб дойти.
Нуна удивлённо округлила глаза:
— Если он готов так манипулировать, то о чём тут вообще говорить. Как по мне, так это только дало бы тебе больше причин послать его.
— Я не говорю, что он так сделает, это просто догадка. Он пока с прошлого раза вообще не появлялся.
— И слава богу.
— Нельзя просто заявить о бредовых требованиях и потом пропасть, — договорил Югём с мрачным видом.
— Ещё как можно. Сам же знаешь, просто манипуляция.
— Нахрена. Ничего ж не изменится.
— Я бы поверила, если бы мы не обсуждали это сейчас, — нуна приподняла плечи с сомневающимся видом. — Но тебя, видимо, волнует...
— Не волнует, пусть вообще больше не приходит.
— Если сейчас это манипуляция, то он будет готов и на худшее потом. Но есть маленькая вероятность, что он просто хочет дать тебе время.
— И как я пойму, что именно?
— Жди, когда объявится, раз не можешь сам связаться и проверить.
— И? — Югём изогнул бровь, взявшись за бутылку.
— И увидишь, — женщина подвинула рюмку, не сводя с него взгляд. — Ты ж хвалишься знаниями о людях, вот и смотри в оба глаза за ним. Если что-то не так, то он сам себя сдаст. Судя по всему, его не сложно прочитать.
— Не всегда.
— Глаза не закрывай, следи внимательно, и всё будет нормально, — повторила нуна и сразу после этого разочарованно выдохнула. — Господи, не могу поверить, что даю совет. Не думай, что я поддерживаю. Юнги для меня тоже важен, и он такого не заслужил.
— Знаю.
Юнги заслужил брата получше, соулмейта достойнее и друзей честнее. Он заслужил большего и многое из того, что он уже имеет, было получено не без участия Югёма, часто тайного. Каким надо быть человеком, чтобы вытягивать кирпичики из фундамента, над которым сам же так долго трудился. Не год, не два. Больше десяти лет. И ради чего?
В надежде сменить тему Югём забрал альбом и открыл его. Занятие не менее рискованное, чем этот разговор, но выбирать не приходится. Пролистав на несколько страниц дальше той, где они остановились, он указал на одну из фотографий:
— Тут тебя уже можно узнать.
Женщина улыбнулась, изобразив оскорблённость:
— А раньше что?
— Ты всё ещё красавица, — быстро исправился Югём, хитро глянув на неё. — Просто ты изменилась.
— Выкрутился.
Югём довольно улыбнулся и посмотрел на другую фотографию, на которой вместе с ней был отец. Уже не такой молодой, как на предыдущих страницах. Меньше похожих на себя прежнего, но больше на того, каким его знали сыновья.
— Это когда? Деревья выглядят знакомо, — он повернул альбом, указывая пальцем.
— В парке недалеко от вашего первого дома. Не помнишь?
— Не уверен... — Югём присмотрелся к фотографии.
— Не удивительно, тебе лет десять было.
— Почему меня тут нет?
— Вы с Юнги бегали где-то, вас было не поймать, — женщина улыбнулась с ностальгией. — Хороший был день.
— Почему?
— У нас редко получалось увидеться. Я такие дни хорошо всегда запоминала. Мы каждый раз так фотографировались, там есть ещё такие, — она глянула на альбом, а потом на Югёма, прежде чем договорить. — Чжаён весь день была на работе, у меня был выходной, и Юнхо было лучше, поэтому...
— Я помню место, но тот день не помню.
— Ну, вы игрались, мы общались. Обычное дело. Хотя с его состоянием, наверное, не такое уж и обычное.
— Насколько я помню, мы редко ходили куда-то.
— Со временем реже, да, но поверь мне — вы бы и сами не захотели как только доросли бы до переходного возраста. Там уже не до всяких пап и семейных прогулок, — нуна широко улыбнулась.
— Наверное, — пробормотал Югём.
— Я помню ты тогда локоть поцарапал и сразу к нам прибежал, — продолжала она с ностальгическим видом. — Как сфотографироваться, так не докричаться было, но когда было больно, ты всегда приходил.
— В десять это нормально.
— Я другого и не говорю. Это было вовсе не странно. Меня больше удивляло, что Юнги так не делал. Он мог весь в синяках быть, но играть ему было важнее.
Югём вскинул брови:
— Хочешь сказать, я был плаксой?
— Нет, ты был просто нормальным ребёнком, который приходил за помощью, когда было тяжело, — она откинулась на спинку и вздохнула в манере самой настоящей тёти. — Эх, и когда ты это потерял...
— Говорят, это зовётся взрослением.
Женщина мгновенно перевела взгляд на него, щурясь:
— Так ты говоришь с нуной?
Югём приподнял плечи, невинно улыбнувшись, и женщина не сдержалась от улыбки в ответ.
— Я бы сказала... ты просто стал пугливее.
— Не нытик, так трус.
— Любишь ты вешать ярлыки, гм, — она медленно выпрямилась. — Понятно, откуда у тебя пунктики на всём подряд.
— Нет у меня никаких пунктиков, — Югём нахмурился.
— Да ну, ещё с прошлого раза всё понятно. За дурочку меня не держи.
— Я даже и не думал.
Женщина сразу ухватилась за эти слова, меняя направление разговора:
— О чём ты тогда думаешь?
— Сейчас? Надеюсь, что ты перестанешь ковыряться во мне, — бесстыдно заявил Югём. — Я и так тебе всё рассказал.
— Так уж и всё. Я всё ещё не знаю, что за работа у тебя такая.
— Но догадываешься. Уверен, ты уловила много подробностей. Я бы сказал больше, если бы мог. Дело не в тебе.
— Ну, если только из-за этого...
— Честно, — Югём посмотрел ей в глаза.
— Ладно, — смиренно сказала она. — Тогда я разберусь.
— Хорошо.
Давно наполненные рюмки, наконец-то, опустошились, и вместе с этим возникла очередная пауза в разговоре. Но долго они так не сидели. Всего через пару минут нуна спросила:
— Что в нём такого?
— М?
— Ким. Никогда не понимала привлекательность этой семейки.
— Ну, не знаю, — Югём пожал плечами. — По-моему, обычный мужик.
— Я про Тэхёна. По твоим рассказам и состоянию Юнги, очевидно, он весь в отца.
— Я такого не заметил.
— Это просто значит, что Ким-старший молодец и повзрослел. Вопрос это не отменяет.
— Ты говоришь как будто...
Она перебила его, сразу исправляясь:
— Не беспокойся, это не ревность. Я даже Юнхо не ревновала, а ты вообще ребёнок для меня. Просто мне такие, как они, никогда не нравились, вот и любопытно.
— Я не знаю, — повторил Югём, глядя на пустые рюмки. — Это бесит больше всего. Я реально не понимаю.
— Красивый?
Югём посмотрел на неё, и этот взгляд заставлял чувствовать себя очень глупо, о чём она сразу и сообщила:
— Не смотри на меня так, могу и за оскорбление принять.
Отвернувшись, Югём окинул взглядом стол, прежде чем негромко ответить:
— Красивый. Не представляешь насколько.
— Если он хоть сколько-то похож на своего отца, то могу представить. Этого у них не отнять, и жена не уступает.
— Но красивых я и раньше видел, — добавил Югём.
— Тогда что?
— Не знаю.
— Я пытаюсь помочь тебе понять. Будем отбирать варианты.
— Не хочу я понимать. Я вообще хочу поменьше об этом думать, если можно. Спасибо, — язвительные нотки в тоне проскочили сами собой, но Югём не был уверен, насколько это было заметно и стоит ли извиняться.
Нуна никак на это не отреагировала, только оспорила его просьбу:
— Не можно. Будем разбираться.
Югём тяжело выдохнул и с недовольным видом раскинулся в кресле, поглядывая на неё. Нуна продолжила:
— Умный?
— Смотря, что ты считаешь...
— Умный или нет?
— Ну так. Вроде да, но не сказать, что гений.
— Забавный?
— Не очень, но иногда веселит.
— Уже сейчас звучит как посредственность. Похоже, тут и правда нечего разбирать, — хмыкнув, нуна сдалась.
Югём не ответил, только медленно выдохнул и устало прикрыл глаза. Пара секунд на то, чтобы мозг заново активировался. Обычно в этот момент нет ничего кроме темноты, но сейчас перед глазами мелькнул образ, и Югём резко распахнул глаза. Нехорошо. Ничего удивительного со всеми этими разговорами, но почему именно в таком виде? Нет ничего впечатляющего или даже запоминающегося в человеке в ошейнике на четвереньках. Не первый же. И не последний. До и после него. Десятки, если не сотни людей. Сохранять именно это в память и запускать непрошеное слайд-шоу было точно лишним. Нужно больше отдыхать.
— Что-то придумал? — спросила нуна.
— А? — Югём заставил себя перевести взгляд на неё.
— Ты так внезапно очнулся. Пришло что-то в голову?
— Что? Нет. Нет, это просто так. Усталость голову дурит.
— Тебе стоит больше отдыхать.
Сложно не согласиться.
— Знаю, — Югём наклонился к столу и наполнил рюмки.
После выпитых стопок он снова расслабился в кресле и тихо сказал:
— Думаю, я понял. Но я пока не смогу объяснить это словами.
Нуна усмехнулась:
— Сообразил-таки.
— С твоей помощью.
— Я ничего не сделала, — отмахнулась нуна. — Просто слушала и надоедала тебе.
— Кто-то же должен это делать, — Югём улыбнулся. — Я рад, что это ты.
— Гляньте, напился и начал комплиментами раскидываться.
— Но я не вру.
— Я знаю. Спасибо, мальчик мой.
— О, ты в режиме тёти?
— Так, — нуна одарила его суровым взглядом.
Югём посмеялся и вернул ей альбом. Больше смотреть на это незачем. Он был недостаточно терпелив и слишком пьян для такого, но понял это только сейчас.
Какое-то время они продолжали пить и разговаривать, пока не стали слишком пьяными и уставшими. На этом моменте они и решили разойтись. Югёма беспокоило, что она так поздно будет возвращаться домой, но она убедила его, что всё хорошо, потому что муж заберёт её прямо отсюда. Уж какой любовью надо обладать, чтобы так поздно ехать куда-то забирать супруга. Соулмейты или нет, а это всё равно поразительно после стольких лет их жизни вместе.
— Ну, прощаемся тогда. До следующего раза, — женщина улыбнулась, приобняв его.
— Он будет не скоро.
— Думаешь? Нуна умеет получать то, что хочет.
— Если мне работа позволит...
— Не буду давить, — она ободряюще похлопала его по плечам. — Обращайся в любое время, когда захочешь.
— Хорошо. Пока, нуна, — Югём открыл для неё дверь.
Женщина вышла, и он подождал немного, пока она не свернула в сторону лифта, прежде чем закрыть дверь. Развернувшись, он увидел на тумбе незнакомый маленький листок. На нём была какая-то надпись и номер. Это нуна оставила? Взяв бумажку в руки, он проморгался и всмотрелся в буквы. Это ж, мать его, номер психолога. Зачем? И когда вообще успела?
Хмуря брови, он вытянул из кармана телефон и сфотографировал листок, отправляя в чат со словами: «Нуна, серьёзно?».
= «Рекомендации нуны не подлежат оспариванию. Первый раз обязательный, а там сам уж посмотришь»
Тяжело вздохнув, Югём ответил: «Так ты на самом деле не хотела меня выслушать».
= «Хотела и хочу в будущем. И я надеюсь, что дальше ты будешь ещё откровеннее. Номер дала для твоей пользы, не для моей выгоды»
Югём просто заблокировал экран, ничего не написав. На пути в спальню он смял листок в руке, но через ещё несколько шагов остановился и расправил его. Взглянув ещё раз, он недовольно поджал губы, но лист всё же сложил пополам и убрал в карман.
Проще послушаться, чем потом оправдываться перед ней. Один раз не повредит.