Понедельник. Начало новой рабочей недели и нервотрёпки.

Нет, не из-за работы. Свою нынешнюю работу я любила. Ведь давно примирилась с тем, что говорят за моей спиной и тем, что мой напарник жуткий ксенофоб.

Просто иногда наступали такие моменты, когда Тиэре кин Дэгран строил из себя великого патриарха и пытался меня утащить к большому светлому будущему. В его понимании конечно. Его идеи были одна другой лучше. Он предлагал мне всяческие назначения (благо связи позволяли), пытался переселить в родовое поместье и даже хотел сосватать за одного из древних. В общем, я прокляла тот день, когда согласилась на поединок с ним, чем дала повод проверить наше родство.

И смотрю на него со стороны — вроде неплохой, по сути, но в роль отца взрослой дочери он так и не вписывается. Своей ненужной уже по большому счёту опекой он доводит меня до состояния, в котором меня так и тянет признаться: «Здравствуй, папочка! Я — демон!»

Жутко забавно должно получиться. Причём в самом наипрямейшем смысле. Убьёт ведь меня, чтобы не мучилась, а заодно не позорила его великий вымирающий род.

Но хотя он с утра пораньше и вынес мне мозг новым «заманчивым» предложением, для всех я по-прежнему оставалась Альгой Кенлин и о нашем родстве никто не знал. Это я попросила. И пусть все думают, что хотят, не хочу я пока зваться Лионой кин Дэгран, искренне считая, что сия особа погибла, едва появившись на свет.

Год приближался к своему завершению. Требовалось наводить в делах порядок, чем мы с утра с Тимом и занимались. Как ни странно, город реагировал на это спокойно и нас даже никуда не вызвали.

Это затишье, помогало мне не только закончить рутинную работу, но и обрести душевное равновесие. После случая на кладбище ко мне вернулись фрагменты моих воспоминаний, которые проясняли многое — особенно то, как я попала в этот мир.

Теперь я знала, что если бы не предательство младших сестёр, то не было бы Альги Кенлин. К лучшему ли или к худшему, пока непонятно. Но я решила не торопиться с выводами. Ведь в родном мире меня тоже ждала незавидная участь — я должна была стать женой того, кто убил моего лучшего друга. Тут же, у меня ещё есть возможность выбирать свой путь самостоятельно.

И, кажется, даже уже не важно, что мне пришлось пройти через такую боль.

Вечером пошёл снег. Я замерла, всматриваясь в темноту за окном, где кружились снежинки. Город быстро обретал магический праздничный ореол и, не смотря на мою нездешнесть, мне тоже, как и многим существам вокруг, хотелось чуда.

Дело о взбесившемся личе мы закрыть так и не смогли. Да, убийца был уничтожен, но не было ясно, кто призвал его к жизни. А просто так древние маги со старого кладбища не поднимаются. Кроме того, была и ещё одна странность — Тим утверждал, что его с нами не было. Я же решила, что, скорее всего, он просто ничего не помнил. Ведь думать, что в деле замешан Хамелеон было бы странно. И пока что всё закончилось тем, что Хартэм дал показания и дело приостановили.

— Хочу в отпуск, — вдруг сказал Тим, оторвавшись от монитора и проследив за моим взглядом. — Кстати, какие у тебя планы на этот новый год? Где отмечаешь?

Я задумалась. Пока что о том, где провести этот милый семейный праздник намекал только Дэгран. Вот только вряд ли это будет «узкий семейный круг». Скорее всего, сборище древних. Их осталось мало, а потому они держались друг друга как семья, но я опасалась общаться с кем-либо из них кроме Дэграна. Мало ли, отыщется путный маг и вскроет мою тайну.

— Даже не планировала, — честно ответила я.

— Может быть, заедешь на ужин?

Удивлённо смотрю на напарника. А он похоже на полном серьёзе.

Киваю.

— Хорошо, если форс мажор меня минует, я с удовольствием к вам загляну.

Тим улыбнулся.

После работы напарник собирался меня подвезти, как делал часто, но я отказалась. Хотелось полетать на планограве под снегом или даже пройтись. Домой, где меня никто не ждал, не тянуло совсем.

Я вдруг осознала, что одета немного не по погоде, но это не страшно. Всё равно не простыну.

А снег всё падал и падал, искрясь и кружась в огнях мегаполиса. И глядя на снегопад, вдыхая морозный воздух, я чувствовала себя так, как будто стою на пороге чего-то очень важного, даже важнее чем новый год.

Вдруг запищал служебный коммуникатор, безжалостно вырывая меня из мира иллюзий. Я даже подумала о том, что зря не отключила его, но от звуков раздавшегося в наушнике голоса моё сердце сделало странный кульбит, подскочив к горлу, а затем ухнув вниз.

— Привет. Ты не занята сегодня? — просто спрашивает Алекс, как будто и не было его исчезновения.

— Привет, — отвечаю ему в неком оцепенении. — Уже освободилась. Просто гуляю.

— Вообще-то я вижу, — говорит он и я слышу его голос одновременно в динамике и непосредственно над ухом, а затем меня обнимают его сильные руки. — Мне тебя не хватало.

Понимаю, что мне его тоже не хватало. По правде сказать, не только его (после того как он запропастился, я также скучала по общине, своему утраченному прошлому и даже своему визави), но это Алексу знать не обязательно. Главное, что я действительно рада его видеть.

— Зачем же пропадал так долго и не отвечал на звонки.

— Пришлось далеко забраться по работе, — виновато улыбается он.

— Это куда? Уж не в другую галактику случайно? — интересуюсь я, поскольку дотянуться до человека в наше время действительно проблематично только если тот находится в другой галактике, да и то умельцы находятся.

В его глазах мелькает странное смешливое выражение, затем, он вдруг склоняется ко мне и нежно целует. В голове шумит, и этот шум сливается с суматохой вечернего мегаполиса.

Кажется, ещё чуть-чуть и подкосятся ноги.

Что бы я ни думала, что-то внутри меня тянется к Алексу, ликует, поёт и отвечает теплыми вспышками, когда он рядом. Будучи демоном, я не познала настоящей любви. Да и потом, я сомневаюсь, что научилась любить. Я знала уважение, привязанность, но не любовь.

И сейчас рядом с Алексом, и в то запропащее время, я вспоминала о нём и пыталась понять, что испытываю к нему. Можно ли назвать это тепло внутри любовью?

Я и сейчас не знаю что между нами, но отчего-то хочу, чтобы он разделил мои чувства. А потому на мгновение снимаю щиты и щедро одариваю волной приятных эмоций. Когда закрываюсь, Алекс вдруг отстраняется и смотрит на меня так, как будто в первый раз увидел. И не говоря ни слова, он снова стискивает меня в своих объятиях.

Мне настолько тепло, что не нужно слов.

Снегопад усилился, и мы отправились бродить по большому новому парку. С неба падали огромные снежные хлопья, напомнившие мне пепел.

Кажется вечность назад или вовсе в нереальном сне, я жила в жаркой стране, где вместо снега пепел и нет этого морозного искрящегося воздуха.

Но я могу лишь слегка прикрыть глаза и воочию увидеть картину того мира.

Пепел не обжигает, а ложится лёгкими перьями на горячую тёмную кожу, на алые волосы и чёрные крылья, нехотя рассыпаясь и оставляя свои светлые поцелуи. Но пепел не сверкает так на солнце безупречными гранями узора, не тает на горячих губах и ресницах.

Наверное поэтому всегда любила зиму. За парадоксальное напоминание о доме. За неподвластную смертным нерукотворную магию и обещание чуда.

— Алекс… а где твой дом? — спрашиваю я, хотя знаю — сама на этот вопрос отвечать не готова.

— Далеко отсюда.

Подозрение усилилось.

— Ты вырос в одной из колоний?

Он остановился, задумчиво и как-то нервно переплетая свои пальцы с моими и вглядываясь в глаза. Мне хочется знать о нём больше…

— Можно и так сказать.

— Тебе неприятно вспоминать?

— А что ты хочешь знать? То, что мой дом разрушен? Что моих родных убили?! — внезапно резко и едко поинтересовался он. И эти слова пронизанные чужой болью хлестнули меня словно пощёчина, прочувствованная даже через каскад щитов. Я не знала, я не знала… о, Тьма.

Его взгляд пылал гневом, но я не чувствовала сожаления. Я чувствовала ответный гнев. В этом все люди! Не хочешь отвечать, не отвечай, смени тему, скажи прямо, но не порть настроение! У меня тоже были моменты в жизни, вспоминая которые хочется кричать в бессильной ярости, найти виновных или просто тех, на ком можно сорваться.

Я сдерживалась. Во всяком случае, когда это касалось прошлого. Но как вести себя в подобной ситуации с другими, просто не понимала.

Как бы то ни было, очарование вечера было безжалостно разрушено этой вспышкой гнева.

— Пожалуй, я пойду, — говорю я, быстро отступаю, вырывая свою руку из его цепких пальцев и не оборачиваясь несусь прочь по тонкому слою хрусткого снега. Ноги непривычно скользят, и я прыгаю на планограв.

Улетая прочь, жду окрика в спину или сигнала коммуникатора с запросом на соединение. Но я слышу только шум мегаполиса.

Обидно, ведь я так скучала и ждала. И не покидает ощущение нелепости ситуации. Даже домой не хочется возвращаться.

Решаю потратить часть вечера на покупки. Это несколько отвлекло на время, хотя некоторые покупки мне совсем ни к чему… например, разбирая пакеты совсем не понимаю, как оказалась среди моих покупок водка. Я не пью. Совсем. Просто не умею пьянеть. И вкусов тоже не чувствую.

Скорее всего, я погрузилась в себя настолько, что брала просто всё, что под руку попадётся. Ну и истеричка, самой тошно.

Переодеваюсь в штатское и решаю потратить остаток вечера и возможно начало ночи на полёты.
Испытываю почти детский восторг от бьющего в лицо ледяного ветра. Меня влечёт к океану, где ветер более сильный. Здесь он как живой. Настоящий. Не скованный необходимостью огибать людские здания.

Некоторое время стою на скальном уступе, всматриваясь в чёрную даль. Вспоминаю своё первое свидание с Алексом. Ну почему сегодня он так легко взвился? И почему я так легко его оставила на многолюдной улице, позволив снова затеряться? Ответов на оба этих вопроса я не знала. Наверное, я не создана для отношений. На работе всё проще. Есть я, правила, напарник и преступники. Просто и понятно.

Я подумала, что никогда особо не задумывалась над мотивами преступников. Мне они не были особо интересными, когда вина была уже очевидна. Когда ясно в кого стрелять или арестовывать. И чувствуя себя частью отработанной системы, я не ощущала угрызений совести.

Улыбнулась. Надеюсь проработать в полиции столько, сколько захочется. Мне нравится.
Лечу по кромке прилива по направлению к докам. Просто так хочется. Оттуда я полечу в город и домой. Другой непривычной дорогой.

Даже не знаю, что заставило меня замереть в ночном порту и смотреть как несколько сильных мужчин что-то выносят с большой баржи. Подумаешь, у них тоже своя работа. Но я стояла, не двигаясь и спрыгнув с планограва. А изнутри меня грызло странное предчувствие неправильности.

Что-то было не так, но проверять, полагаясь только на своё чутьё, я не имела права.

Полезла в сумочку, чтобы достать стилограф и записать номер и название баржи и в этот самый момент почувствовала чьё-то приближение.

Обернулась и увидела троих парней одетых совсем не по погоде со странным жёлтым отблеском в глазах…

Плавность и грация движений не оставляла сомнений. Оборотни. И я попалась.

***

Впервые за всё время работы меня посрамили как школьницу. Я дралась на пределе своих возможностей, но нелюди, которых тут был с десяток не меньше, взяли числом.

Оборотни. Ягуары. Слишком быстрые и сильные противники для такого неполноценного демона как я. Несмотря на это я сумела достать нескольких и даже покалечила, но всё равно, численный перевес сыграл им на руку. В итоге меня обезоружили и бросили в трюм какого-то судна. И хуже всего было то, что мы куда-то отплывали.

Трюм был абсолютно пуст, но это длилось недолго, так как скоро, едва не сбив меня с ног, кубарем влетело какое-то тело, после чего люк снова закрылся.

— Самый глупый вечер в моей жизни. — ворчу я, невольно копируя интонацию своего напарника, подхватывая незнакомца и придерживая его за руку. Ни малейшего источника света нет, и моё ночное зрение пасует, а снимать щиты, чтобы полностью задействовать собственный потенциал пока не хочется.

— Вынужден согласиться, — говорит незнакомец.

Некоторое время молчим. Первый тишину нарушает парень.

— За что они тебя?

— Оказалась не в то время и не в том месте, — сообщаю единственную версию. — А ты?

— Хотел забрать то, что им не принадлежит, — следует загадочный ответ. — И надеюсь, заберу.

Что-то в его незнакомом голосе и интонации кажется мне знакомым.

— Ты ещё надеешься с ними совладать?

В темноте слышится смешок.

— Это лишь вопрос времени.

Да он самонадеян…

Меня внезапно озаряет внезапная вспышка догадки, но я не верю, отчего-то не могу бросить ему это в лицо, хоть и в темноте. В следующий миг он произносит слова, после которых у меня уже не остаётся сомнений.

— Видишь ли, моя маленькая забавная полицейская, кого-то «место и время» подкарауливает, а я создаю его сам.

Хамелеон. Хочется ударить его чем-то больно, ну или на худой конец застегнуть на нём наручники. Только вот меня успели полностью разоружить. В бессильной ярости бросаюсь к нему и вцепляюсь в его куртку.

— Ты!..

Он не вырывается. Его дыхание теплым ветерком касается волос на моей макушке, а затем щекочет ухо, потому что вор склоняется совсем близко и шепчет:

— Тебе так нравится держать меня в своих объятиях?

— Просто нет наручников, — ворчливо оправдываюсь я лихорадочно пытаясь сообразить, что и в самом деле с ним делать.

Тут его тёплые ладони ложатся поверх моих уже порядком замёрзших.

— Этот вид наручников мне нравится больше, — усмехается он. Пытаюсь вырваться, но теперь держит он меня. — Брось брыкаться. Если ты не заметила, тут холодно. А подвижность твоих пальчиков мне ещё пригодится.

От такого двусмысленного намёка чувствую, как лицо моё вспыхивает и радуюсь тому, что тут темно. Затем, активно пытаюсь вырваться, но мой визави словно совсем не чувствует боли, притом гибкий и быстрый как змея. В итоге, оказываюсь прижатой к его широкой груди.

Догадываюсь, что для борьбы со мной он выбрал максимально эффективную форму. Достаточно стать одним из оборотней.

— Я пошутил… перестань, прошу, — шепчет он. — Если хочешь стану кем-то, кто тебе более приятен. У тебя есть парень?

Перед глазами всплывает лицо Алекса. Но я отчего-то не желаю, чтобы Хамелеон становился им…

— Есть. Не надо.

— Почему?

— Это было бы неправильным.

— Странные вы люди.

Вздыхаю. Могла бы возразить и во многих ситуациях сказать аналогичное. Но пусть думает, что хочет. Как я говорила, мотивы преступников меня волновали в последнюю очередь, да и то, только с профессиональной точки зрения.

Тем временем, Хамелеон с осторожностью, немного ослабив хватку, прикрывает меня своей курткой. Зачем ему это? Тепло конечно и приятно так стоять в холодном железном трюме, но вспоминая Алекса, чувствую себя предательницей.

— А теперь, когда ты немного успокоилась, я хотел бы предложить тебе временное перемирие, — говорит он, затем снова склоняется ниже и шепчет так, что его губы как бы случайно касаются моего уха: — Хотя то, что между нами происходит, я бы не назвал войной. Так — как вы тут это называете, «игра в кошки-мышки». Иной раз очень забавная…

— Например, когда я из-за тебя в аварию попала? — не сдержавшись, интересуюсь я. Его руки напрягаются, наверное, думает, что снова буду вырываться.

— Это вышло случайно.

«Выходит не всегда ему удаётся создавать место и время», — подумала я, но решила не озвучивать, чтобы не затевать новый спор.

Но моё молчание он истолковал по-своему и сказал:

— Я не умею извиняться и просить прощения. Но мне жаль. Наверное.

Я тяжело вздохнула. Какой же он всё-таки… Ещё хлеще людей. Но что с него пришельца взять, если подумать?

— Кстати… наверное, ты ломаешь голову, почему твой напарник ничего не помнит об одном из ваших последних дел? Так вот. Тогда ночью на кладбище под личиной твоего напарника был я.

— Это было самое безумное из моих предположений. Поэтому спрошу одно — зачем?

— Было очень скучно, — как ни в чём не бывало, ответил Хамелеон, но мне почему-то показалось, что это лишь часть правды.

— Не верю.

— И правильно делаешь… только сегодня тебе придётся мне довериться. Если, конечно, тебе хочется отсюда выбраться. Так что… перемирие?

— Перемирие, — сдалась я. — У тебя есть идеи?

— Будем действовать по обстоятельствам. Просто доверься мне и готовься действовать, когда я скажу. Я не даю окончательно замёрзнуть твоим пальчикам, чтобы ты была готова стрелять, если понадобится, когда дам сигнал, а не для того чего ты там себе понавоображала.

Я снова вспыхнула, радуясь тому, что он не видит. И что-то внутри меня собиралось бунтовать и возражать, протестуя против того, чтобы нашим спасением руководил преступник, но голос здравого смысла был сильнее. У Хамелеона больше опыта в успешных побегах и не из таких мест. Только вот что будет потом?

Дать ему просто так уйти? Как сотрудник УГП я должна буду задержать его, но такой поступок, несмотря на всю свою правильность, будет совсем неблагороден.

«Полицейские и военные подчиняются, прежде всего уставу и букве закона», — напомнила я себе, только это оправдание было ничтожным по сравнению с моей неугомонной совестью.

В своей далёкой прошлой жизни я привыкла поступать по чести, но ещё тогда я знала, что игры в благородство могут позволить себе далеко не все. Я прекрасно помнила членов личной гвардии, для которых на работе не существовало личных мотивов и собственного мнения. От этого всегда зависели жизни тех, кого они охраняли. Поэтому и я сейчас должна поступать также.

Другой мир, другие существа, но одни принципы.

А тем временем в объятиях этого странного существа было так спокойно и тепло. Какая странная ирония судьбы столкнула нас сегодня в не менее странном месте.

Да, почему-то он здесь, рядом со мной. Ехидный, неуловимый преступник, поймать которого мечтают все сотрудники правопорядка и наёмники, пожалуй, не одной галактики. А также множество народу помимо них. Кто-то жаждет мести, а кто-то мечтает о немалом вознаграждении. Криминальная звезда и антигерой. Пойманный кучкой каких-то оборотней, стоит и греет своим теплом девушку, которая помешана на том, чтобы его изловить.

Всё это плохо укладывалось в голове.

— Пока мы здесь и всё равно делать нечего, может быть, скажешь, зачем я тебе? — вдруг спросил он.

— Это моя работа, — ответила я даже не задумываясь.

— Странно, но убийств я не совершал, а ты гоняешься за мной так, как будто я как минимум уничтожил население целой планеты. Да, я не белый и пушистый. Да, я убивал. Но, ни за одно из этих убийств меня нельзя привлечь. И всё же именно ты, начинающий следователь из отдела убийств, преследуешь меня так настойчиво. В чём причина?

Его не проведёшь, и так просто он не отстанет. Он слишком много знает. Но сказать ему правду? Сказать, что во мне слишком сильны древние инстинкты? Положить на кого-то глаз, будь то жертва или объект обожания и упорно идти к своей цели несмотря ни на что — это не редкая черта среди многих существ. Но для некоторых она является одной из доминантных. Рано или поздно мы добиваемся, чего хотим или погибаем в борьбе.

Я с горькой усмешкой вспомнила короткий миг отделивший меня от того мира навсегда. Мои сёстры — какой яркий пример. Они могли поступить иначе, не изгоняя меня навсегда из родного мира, но вожделенная цель была так близка и они не хотели ждать.

Меня от моей цели сейчас ничего не отделяет… почти так же, как когда-то и их.

— Азарт, — отвечаю спустя молчание. — Я просто хочу тебя поймать, потому что могу.

— В этом мы похожи, — говорит он и я чувствую, что он широко и иронично улыбается. — Как ты успела убедиться, я много чего могу, умею, добиваюсь.

Я лишь улыбнулась в ответ. Уел.

Настала моя очередь спрашивать.

— А мне вот любопытно, неужели среди всего многообразия доступных тебе планет, нет той, что интереснее Земли и именно этого мегаполиса?

Я понимаю, что Хамелеону нужно было перевозить контрабанду и прочее, но в последнее время он зачастил и обретался преимущественно тут. И чаще всего его преступления совершались в Нью-Франциско.

— Ты права. Во вселенной есть и более удивительные места и перспективы, — говорит негромко, словно опасаясь что его услышат. — Только я не намерен из-за них, отказываться от своей цели.

— Какой цели? — спросила я, запоздало понимая, что всё равно не скажет. Здесь, в темноте, я, похоже, вообще забываю, с кем говорю.

Мой визави находит это забавным. Нагло утыкается мне в шею и смеётся, рождая тем самым волну мурашек по телу. Почему-то даже мыслей не возникает блокировать эти ощущения. Хихикаю на пару с врагом, инстинктивно пытаясь вывернуться, чтобы спастись от щекотки. В итоге разворачиваюсь к нему, упираясь своим лбом в его лоб, и шепчу в изнеможении.

— Не нужно больше меня там щекотать.

— Ааа… у моей очаровательной полицейской есть слабое место?

Он снова смеётся. Что-то тут не так. Проверяю щиты. Их попросту нет, и я чувствую, что не могу закрыться, будто что-то мешает. Видимо, оборотни используют какое-то оружие или прибор, который направленно или косвенно, но препятствует самоконтролю. Чёрт. Нужно постараться держать себя в руках. Жаль, что Хамелеону этого не объяснишь, не признавшись в собственной слабости.

Продолжая удерживать меня одной рукой (как будто я смогу куда-то отсюда деться), он намеренно касается моей шеи, проводя по ней кончиками пальцев. Отчего-то это больше не вызывает мурашки, а рождает совсем другие ощущения.

Приятно до такой степени, что хочется ластиться, как кошке, а внутри рождается захватывающее дух тепло… и всё это сейчас без барьеров излучается в пространство. Отражаясь и смешиваясь в дикий коктейль во мне, рождая безумные водовороты эмоций. Эмпат не способный контролировать свой эмоциональный фон, является смертником и абсолютным злом в одном лице.

Я чувствую, присутствующих на судне оборотней. Их реакцию на эмоции, знаю, чем это может закончиться, но уже не могу остановиться.

Находясь в эпицентре эмоциональной бури, мой визави казалось бы чувствует себя вполне уверенно. Но проходит какое-то мгновение, и я понимаю, насколько ошибалась. Его рука, придерживающая меня за талию, уже не просто придерживает, а чувственно обнимает.

Пальцы, щекотавшие шею, спускаются ниже, расстёгивая замок тоненькой термокурточки, лаская кожу под ней. Его губы вдруг находят мои, сливаясь в безумном поцелуе, в котором нет места нежности, осторожности, неуверенности… есть только дикая сжигающая страсть. Моё тело больше мне не повинуется. Пальцы зарываются в его волосах, которые на ощупь оказываются длинными и приятными словно шёлк. Его руки сжимают меня за талию и опускаются ниже. В припадке страсти мои ноги крёпко обвивают его бёдра, а тело прижимается ещё сильнее…

Та часть, что ещё сохранила способность соображать, понимает, что Хамелеон сейчас своими действиями роет нам обоим глубокую яму.

Чувствую присутствие, охваченных предвкушением крови и секса оборотней. Невменяемые и уже начавшие обращение, они толкутся у люка, готовые передраться за то, чтобы открыть дверь. И только поэтому они ещё не оказались здесь в трюме.

Демоническая сущность во мне тоже бесится, предвкушая пир и готовая распахнуть крылья, ибо инстинктивно знает, что своих здесь нет. Но это единственная часть меня, которой свойственно ледяное здравомыслие. Отрешённо я понимаю, что могу остановить безумие, отключив способность тела чувствовать.

Но почему-то в первую очередь делаю не это, а мучительно медленно пытаюсь взять над собой контроль.

Упираюсь ладонями в широкую грудь парня, где, словно бешенное колотится сердце, и прошу, прерывая поцелуй.

— Остановись, умоляю. Мы же погибнем.

— Нет, — шепчет он хрипло. — Доверься мне. Когда они будут здесь, беги не оглядываясь. А сейчас расслабься, — он проводит губами по моей шее, пробуждая новую волну приятных мурашек, прикусывает мочку уха, заставляя вскрикнуть. — Верь мне.

Верить ему…

Недоверие, как и остатки здравого смысла, разбиваются, стираются эмоциональной бурей.

Отдаюсь многократно усиленным эмоциям и… ласкам Хамелеона. Даже сквозь дурман эмоций, не могу забыть того, кто он. Но почему-то это будит во мне не гнев, а острую страсть за пределом дозволенного.

Внезапно открывается люк, и трюм заполняет вся команда корабля. Практически все на грани обращения, кое-кто уже завершает трансформацию.

Хамелеон откидывает меня в дальний угол холодного помещения и место, где мы только что стояли, вспахивает когтями один из оборотней как и все, превратившийся в огромного леопарда.

Меня всё ещё лихорадит от переполняющих меня эмоций, но я крепко стою на ногах и готова бежать…

Только вот не сбежишь просто так — несколько пар хищных жёлтых глаз устремлены ко мне и приближаются с нехорошим таким урчанием.

Против такого бессильна даже я, натренированная как убийца эмпат с сущностью демона. Что я могу? Только убить их крыльями, выпить жизненные силы досуха. Нет, я не смогу и не успею.

Внезапно темноту разорвало злобное рычание, не принадлежащее ни одному из оборотней. А в следующий миг в скопище ягуаров ворвалось крупное крылатое существо, отдалённо напоминающее динозавра или мифического дракона.

«Верь мне».

Я рванулась к открытому люку и, не оглядываясь со всех ног, понеслась по пустой палубе. За спиной тем временем раздавались рычание и визг.

Омрачил побег тот факт, что бежать дальше было некуда. Я застыла у поручней, а внизу и куда хватало глаз, бушевал океан.

Где же Хамелеон?

«Верь мне».

Из трюма выскочил и с грохотом приземлился на все четыре лапы черный крылатый ящер. Обезумевшие оборотни тут же бросились за ним, но он не собирался продолжать драку. Вместо этого, в три прыжка преодолел разделявшее нас расстояние и, подхватив меня, как нечто несущественное, взмыл в воздух, набирая высоту.

Болтаться в когтях монстра, который просто не приспособлен для бережного перемещения людей, не очень удобно. Но всё же, чувствую, как благодарность разливается в моей душе. Щитов всё ещё нет, и я мысленно касаюсь его разума, деля ощущение надвое. В ответ чувствую лёгкое смущение, волнение и… досаду. Интуитивно понимаю, что последнее связано с безнадёжно испорченной одеждой.

Только меня удивляет не это и не то, что Хамелеон может становиться кем-то столько непохожим на человека.

Всё дело в том, что он мог меня бросить там. Покинуть трюм и улететь без меня. Но не сделал этого. Не бросил.

А я работаю в полиции, я должна поступить вопреки своим желаниям и…

Нет. Не буква закона, не азарт, не подтолкнёт меня к последнему бесчестному шагу.

Он всё равно рано или поздно будет моим. Но не так. А иначе я буду ничем не лучше своих сестёр.

Под нами где-то далеко внизу сияют огни мегаполиса. Такой долгий перелёт отзывается болью, да и замёрзнуть я уже порядком успела. Но он решил без спроса не останавливаясь, доставить меня прямиком домой. Высадить на крышу.

Я уже не удивлялась тому, что он знает, где я живу. Как-никак кое-кто успел полазить в базе данных управления.

Он замер напротив, глядя на меня непроницаемо чёрными глазами, словно чего-то выжидая.

— Благодарю тебя, что не оставил меня там, — робко произнесла я, ощущая мощь зверя, которым он сейчас был и, сожалея о том, что в таком состоянии говорить он не может.

Жутковатая морда ящера приблизилась к моему лицу и насмешливо фыркнула, потоком воздуха сдув упавшую на глаза чёлку. При этом никаких эмоций. Словно всё напрочь отсекло.

И, наверное, к лучшему, что он улетел, не ставя меня больше перед выбором — пытаться задержать или поступить по чести. А я, постояв немного на крыше, вернулась в дом. На востоке брезжил рассвет, и пора было собираться на работу.

Пока собиралась, думала о том, как буду объяснять пропажу служебного коммуникатора и планограв жалко. Но открыв дверь, с удивлением обнаружила свои вещи аккуратно лежащие на пороге.

Хамелеон. Сколько в тебе ещё сюрпризов?