Фосс резко распахнула глаза.
Над ней, далеко в небесах, раскинулись белые яркие точки — звезды. Сама она до посещения лунной станции никогда не видела их вживую, лишь слышала от Учителя о том, что когда-то, до Отключения и светового загрязнения, их можно было лицезреть каждую ночь. В те времена все было иначе, и тогда они воспринимались как данность — сейчас же Фосс смотрела на звезды и не верила в то, что не спящая Махападма не могла затмить их яркий свет.
Прекрасные чистые звезды, чей свет так болезненно напоминал ей об Аните и Призрак. Протянув руку — то, что осталось от нее после случившегося — вверх, к небесам, Фосс попыталась было ухватиться за одну из таких звездочек, в тайне надеясь, что сможет поймать ее и загадать желание. Учитель когда-то давно рассказывал ей, маленькой, непослушной девочке, сказки о падающих осколках неба, которые исполняли самые сокровенные мечты. Рука, искореженный металл, задрожала, а вместе с ней и Фосс. Сморгнув слезы — их имитацию — она резко сжала кулак.
Все это глупости. Не было никаких звезд, что исполняли желание. Эхмея построил себе орбитальную станцию, что нависала над Махападмой и бдила за порядком своим слепым оком, и забрал весь свет звезд лишь себе. А они, жители низших уровней, довольствовались лишь легендами и верованиями. Но Фосс не во что было верить сейчас.
Все, что было ей дорого, она утратила.
Все, кто был дорог ей, либо отвернулись, либо стали частью забытой истории.
Последние — как и сама одна. Забытая, отправленная в забвение, ее бросили на свалке за пределами Махападмы подобно мусору. Будь сейчас рядом дикие звери, они растерзали бы ее тело окончательно, и все, что осталось бы от нее — лишь неприятный зуд в памяти у тех, кто отчего-то все еще хранил бы ее лицо в памяти. Лицо и имя. «Фосс» — ныне лишь пустой звук.
Никому она больше не была нужна. Даже Эхмее.
Бойня закончилась провалом.
Фосс до сих пор виделся невероятно печальный взгляд Эвклаз, когда та склонялась над поверженной предательницей. Так они ее называли, не веря, что корпорации способны на иные, кроме жажды денег, чувства. Ее глаза были полны тоски и горечи, словно вот-вот расплачется — но Фосс помнила. Эвклаз никогда не плакала. Характер ее был тверд, она всегда уверенно смотрела в будущее — потому ее и выбрали главой семьи. Как же Фосс завидовала ей...
Эвклаз все любили.
Фосс была никому не нужна.
Она плохо помнила, что случилось после кровавой бойни в трущобах; кажется, руки и ноги ей поломали, чтобы не сбежала и не атаковала, а потом притащили на ковер к остальным семьям. «Белый Тигр Запада» — Эвклаз — сидела во главе стола и смотрела на нее задумчиво, когда как остальные бушевали.
— Казните ее напоказ всем! Пусть корпорации знают, что будет с предателями! — взвизгнула «Красная Птица Юга», Сфен. Руки у нее дрожали.
— Промойте мозги. Пусть работает на нас, как кукла, — безразлично проговорила «Лазурный Дракон Востока», Алекс.
— Пустите на гидраргиумные эксперименты. Испытаем оружие, которое планируем использовать против корпораций, — лениво предложила «Черная Змея Севера», Перидот.
Они вчетвером внимательно смотрели на Фосс, словно оценивая.
А затем Эвклаз вынесла свой приговор.
Видимо, они просто выбросили ее в Пустоши. Оставили в качестве подарка местному зверью, что наверняка отыщет среди металла крохотные остатки утраченной Фосс человечности. Избавились, забыли, продолжили жить своими жизнями и продолжать дело предшественников — воевать с корпорациями ради своего якобы счастливого будущего и Учителя. Их не беспокоило ничего из того, что сказала им Фосс.
Все тело болело.
Тело не слушалось. Голова раскалывалась. Один глаз видел плохо, и Фосс с трудом проморгалась, понимая, что скорее всего потеряла зрение на левой стороне навсегда. Ха, навсегда. Лишь потому, что сейчас ее жизнь закончится тут, на этой дрянной свалке вдали от Махападмы, и не будет у нее никакого будущего.
Ничего из того, что обещал ей Эхмея. И Анита с Призрак не вернутся.
Все эти мгновения исчезнут во времени.
— Меня... В-в-вы-ы-ыкинули... Как мус-с-с-ор-вз-з-з...
Модулятор голоса был сломан.
Фосс неловко дернулась, ощущая, как не слушается ее левая рука. Медленно она села на землю и обернулась, надеясь обнаружить рядом хоть кого-нибудь, пусть даже это будет разгневанная Борт или взбешенная Рутил — но вокруг было пусто. Лишь горы мусора окружали ее, пустые, мертвые. Это место и станет ее могилой, и вскоре даже Учитель забудет ее.
Учитель... Машина.
Если бы она могла сейчас плакать по-настоящему, она бы разрыдалась. В горе и ярости — потому что все, что она с таким трудом возводила, пошло под откос. Ее не волновало уже будущее остальных, ей было плевать. Если они платили ей за попытку разобраться во всей этой немыслимо идиотской ситуации таким наказанием, то она была готова отказаться от всех них. И делать все исключительно ради себя.
Ради Аниты.
Ох, Анита...
Рядом что-то заискрило, но Фосс даже не повернула голову. Ей было плевать. Если это была одна из диких зверюг, что обитали тут, то пусть разберется с ней, закончит ее жалкое существование, поставит точку в этой нелепой истории. Но шум лишь усилился, искры полетели ярче, и, взбешенная всем этим — что даже чудовище со свалки не способно взять и сделать все верно — Фосс резко подняла голову.
И замерла.
Ее могло подводить зрение в единственном оставшемся глазу, картинку искажали помехи, а желтый цвет в принципе перестал работать, но сколько бы она не моргала, картинка у нее перед лицом не менялась. Она в шоке потрясла головой, пытаясь отползти назад, но изломанное тело не дало этого сделать. Перед ней стоял тот, кого она ожидала увидеть меньше всего.
Это была Кино.
Дитя Пустошей. ИИ, забытый всеми.
Кино сидела прямо перед ней — ее проекция — и наблюдала с плохо скрываемым любопытством. Увидев, что Фосс наконец обратила на нее внимание, она вдруг вяло улыбнулась и быстрым движением заправила выпавшую прядь за ухо.
— Давно не виделись, Фосфофиллит.
Примерно с ее прошлого путешествия в это адское местечко.
Фосс захотела было ответить ей — и в этот раз расплакаться по-настоящему, от жалости к себе — но не смогла. В поломанном комке металла и плоти, который она называла собственным телом, не осталось ничего работающего верно — а потому она смогла издать лишь тихий сиплый стон в ответ на приветствие. Сощурив глаза, Кино вдруг мягко покачала головой и поднялась.
Не смотря на Фосс, она проговорила:
— Чудное у тебя теперь тело.
И затем, Кино щелкнула пальцами.
— Произвожу фазовую реконструкцию, — в эту секунду ее голос отдал чем-то металлическим.
Речевой модулятор восстановлен на девяносто восемь процентов. Пожалуйста, подождите.
Смотря на то, как буквально по мановению руки Кино восстанавливается ее тело, собираясь из мусора, превращаясь из искаженных останков в нечто целое, Фосс в ужасе замерла. Она многое слышала о ней, не как о дружелюбном человекоподобном интерфейсе, но как о некогда военном ИИ — «Ц1НН4» была той страшилкой, которая ходила в среде высших эшелонов Трех Твердынь, как универсальный взломщик, способный повторить события Отключения столетней давности. Как крохотный бог в коробке у корпораций. Но все это были слухи, ведь сам военный ИИ пропал. О нем не слышали очень долго...
Или все это было красивой ложью.
Такую информацию подсказывали воспоминания Ляпис, но Фосс предпочла ей не верить. За все то время, что провела она пробудившись от двухлетнего сна, она поняла, насколько незначительной иногда могла оказаться информация. Люди врали. Сеть врала. Доверять можно было лишь себе.
Речевой модулятор восстановлен на сто процентов. Спасибо за ожидание. «Энсо Инк» благодарит Вас за выбор нашей продукции.
Но как Кино смогла восстановить тело Фосс, если ей под силу было подчинить лишь металл? Руки дрожали, хотя Фосс хотелось проверить свою страшную догадку и коснуться груди — того места, где должно биться сердце. Сил не хватило, и она просто опустила взгляд вниз.
И почему-то даже не удивилась, лишь исказив лицо в отвращении.
Торс Падпараджи.
Голова Ляпис.
Стальные ноги и руки.
Что в ней осталось от нее старой?
У нее было так много вопросов, но вряд ли Кино знала ответы на них. Кто знал, что было в голове у Эвклаз и остальных глав четырех семей — может, они просто хотели поиздеваться над предательницей, дав ей тело, неспособное умереть. И бросили тут, чтобы она страдала в агонии вечной жизни, пока кто-то не сжалился над ней и не раздавил голову.
Восстановление опорно-двигательных функций. Процесс займет девз-з-з-з. ОШИБКА.
В этот момент Кино издала тихий стон, словно ей было тяжело делать все это. Согнувшись, она села на корточки и крепко обняла колени — но горящий микросхемный рисунок на ее руках говорил о том, что она продолжала фазовую реконструкцию. И Фосс не знала, что сказать ей в благодарность, хотя сейчас язык слушался ее прекрасно.
Затем, она закончила — и Фосс поднялась на ноги, поражаясь тому, какое чудо когда-то давно было собранно военными. Ее тело было точно таким же, как и до отправления на бойню — за исключением лишь торса Падпараджи. Его наличие...
Почему...
— Они хотели убить меня, но сохранили жизнь и дали тело, неспособное на гибель. Лучше бы ты убила меня, — пробормотала Фосс, горько улыбаясь.
Она понимала, что подобными словами обесценивала помощь Кино, ведь та воссоздала ее из искореженного металла. Но сил думать счастливо больше не было — плевать, что это в итоге и спасло ей жизнь. Остальные просто захотели добить ее этим жутким наказанием, не зная, как избавиться от предательницы, не замарав при этом руки в крови собственной же сестры.
Тяжело дышавшая Кино лишь тихо фыркнула и качнула головой. Фосс резко поджала губы и отвернулась.
— Спасибо тебе. Жаль, что ты потратила свои силы на меня.
— Они... не хотели убить тебя. Во всяком случае, не она точно, — пробормотала Кино.
Странно было видеть ее уставшей. Это была лишь проекция ИИ, она не должна была ощущать чего-то подобного. Может, поэтому ее и выкинули сюда — потому что сделали слишком человечной. Эта мысль не понравилась Фосс, но она не стала отгонять ее прочь.
— Поэтому я очнулась здесь, разобранная? — невесело усмехнулась она.
Поведя плечом, Кино медленно покачала головой.
— Если бы от тебя действительно хотели избавиться, то Эвклаз уничтожила бы твое тело, а не разодрала бы его на отдельные составляющие. Не дала бы тебе вместо растерзанной плоти старый торс Падпараджи, аккуратно пересадив туда твой спинной мозг и не повредив его контейнер. Не оставила бы детали, такие, что мне удалось его починить. А твоя глупая подруга, Каирн, не внесла тебе в ядро памяти те утилиты, которые помогли мне вернуть все на место.
Фосс широко распахнула глаза, в ужасе смотря на Кино. То, что она говорила... на самом деле имело куда больше смысла, чем могло показаться на первый взгляд. Конечно, Эвклаз была известна своей прагматичностью и дальновидностью — и она никогда бы не оставила потенциально опасного противника с возможностью совершить возвращение ради мести. Значит, это было ее послание Фосс — найти другой путь, начать все с начала. И она, Эвклаз, обязательно примет ее на место, ведь сама она никогда не говорила о том, что отрекается от блудной дочери.
То были лишь слова Борт.
И Каирн не бросила ее окончательно.
Внезапно, слезы навернулись на глаза у Фосс, и она рассмеялась в голос — громко, истерично, так, что даже Кино рядом вздрогнула и пошла помехами. Она хохотала во весь голос, чувствуя, как катится масло из глаз, но не могла остановиться. Живот свело от боли, но она продолжала и продолжала, как ненормальная.
Хотя даже не «как».
Тяжело вздохнув, Фосс вдруг опустила голову, позволяя челке спрятать свои глаза от внимательного взгляда Кино. Боже, все это было так глупо. Все то, к чему она стремилась, что делала. И ради чего? Ради призрачной возможности вернуть ушедших? Кажется, тогда Эхмея просто наплел ей приятной правды об избранности, о крови Той Женщины в ее венах, рассказал красивую сказку — а Фосс купилась и бросилась ему помогать. Она завидовала этому засранцу — он действовал прагматично и умно, отнял у нее Каирн, отправил на верную смерть. И все это — чтобы посмотреть, как Машина отреагирует на резкое предательство одной из своих учениц. Неважно, была ли она Ее дочерью, важен был лишь тот факт, что Фосс купилась на очередную ложь корпораций.
— Смотри, я теперь лишь машина. Без сердца, и от человека во мне совсем немного, — Фосс с силой ударила по груди, не чувствуя там ничего — лишь тишину работающего ядра. — Думаю, мне просто надо было сдохнуть.
— Не бросайся такими громкими словами.
Вздохнув, Кино поднялась на ноги.
Ветер заставлял проекцию идти помехами, но она продолжала смотреть на Фосс, внимательно, словно ожидая ее последующих действий. После чего привычным движением вновь убрала выпавшую из челки прядь за ухо.
— Возвращайся в Махападму, — мягко сказала она. — Начни новую жизнь. ИД-карту подделать проще простого. Проживи такую жизнь, чтобы потом, вернувшись ко мне, ты могла бы сказать: «Это было по-настоящему хорошо». А сейчас уходи. Не хочу видеть рядом с собой дуру, которую разобрали собственные же друзья.
Голос Кино дрожал, словно в эту секунду она отпускала на волю птичку, за которую держалась в страхе перед большим миром. Взглянув на это из-под опущенных ресниц, Фосс лишь поджала губы и отвернулась.
Она могла бы уйти — и действительно прожить настоящую спокойную жизнь.
Но потом это свело бы Фосс с ума. Она чувствовала — брось она свое дело сейчас, убей свою старую личность, то потом, в будущем, незаконченная история Фосфофиллит станет финальным гвоздем в крышке ее гроба. Она впадет в безумство и вновь раскроет себя. И тогда уже не сможет вернуться, чтобы рассказать Кино о хорошей и счастливой жизни. А значит, надо было...
Закончить все. Сначала. А потом уже думать о будущем.
И, развернувшись, Фосс внимательно посмотрела на Кино. Та уже отвлеклась на поднимающееся вдали солнце, а когда чужая рука прошла сквозь ее проекцию, вздрогнула и отшатнулась — светившееся уверенностью лицо Фосс явно напугало ее, потому как это была нездоровая решительность. Глаза у Фосс сверкали больной лихорадкой азарта, а сама она, улыбаясь, произнесла жутким мягким тоном:
— Я закончу начатое. Но первым делом, я возьму тебя с собой.

Сервер, где располагался черный ящик «Ц1НН4», был расположен относительно недалеко от свалки — в старом заброшенном комплексе рядом с мемориальной дамбой третьей бригады одной из корпораций, что когда-то давно пытались облагородить это место. Дамба была сломана и захвачена бандитами-мутантами, которые не желали селиться в городе, и, если честно, Фосс не могла не признать, что испытывала к ним легкое чувство зависти. Ей тоже хотелось жить ради себя и совершать нападения на конвои «Энсо». Во всяком случае, это звучало веселее, чем то, что ей требовалось сделать в будущем.
До этого она уже встречалась с одними из мутантов — Венто и ее братом, которые отдали ей старые протезы. В общем-то, с какой-то стороны она могла бы даже назвать себя почетным членом их сообщества. Если, конечно, старая знакомая за два года не умерла от какой-нибудь мерзкой болезни... ну или попросту не забыла ее.
Поблагодарив богов за то, что на свалку выкидывали абсолютно все — даже вполне себе работающие мотоциклы — Фосс с тоской покосилась на добытого ею железного коня в последний раз, после чего направилась прямо к комплексу. Тот возвышался огромной разрушенной цитаделью над свалкой, и было странно думать, что это место еще не захватили бандиты. Но кто знал, что оставили Твердыни в подарок дикарям, покинув это место.
Без куртки было прохладно, но из одежды на Фосс были разве что порванные штаны и сапоги. Она поежилась — каким бы древним ни был доспех Падпараджи, он все равно отлично передавал все ощущения. Надо было оставить хоть лоскуток рубашки...
— Значит, это и есть место, где спит «Ц1НН4», — с легкой усмешкой пробормотала Фосс.
— Не называй меня так.
Проекция Кино появилась рядом с ней после короткой вспышки, после чего неспешно подошла к панели управления. Кажется, она вновь использовала свои фазовые способности — внутри что-то затрещало, а Кино развернулась к гостье своего логова лицом.
— Здесь была невидимая стена дезинтеграции. Сунулась бы сюда — как и куча бандитов — тебя бы расщепило, — тяжело вздохнув, Кино закатила глаза. — Сейчас я отключила его, чтобы тебя не разложило на кучу атомов, так что поторопись... Не думаю, конечно, что бандиты попытаются проникнуть сюда, их и так многих убило в первые года, но кто знает, о чем они думают. И думают ли вообще.
Хороший вопрос, думают ли они.
Иногда Фосс тоже хотелось просто взять.
И не думать.
Коридоры пахли сыростью и мокрой побелкой. Удивительно было, как здесь, даже спустя столько лет после закрытия комплекса, ничего не зацвело — видимо, пустоши были настолько мертвой зоной, что рождались тут только несбыточные надежды. Проходя мимо забытых всеми конференц-залов, где до сих пор мигали проекторы, бросая на белые стены радужные картинки, созданные счастливыми и верящими в будущее людьми, Фосс казалось, будто бы она окунулась в далекое забытое прошлое. И стоит ей сделать еще один шаг — как все вокруг оживет.
Это место было рождено еще до Великого Отключения. Удивительно, что оно все еще работало.
Но чем дальше Фосс шла, ведомая призраком Кино, тем больше ее настораживало окружение. Тут явно кто-то хозяйничал — перестроенные стены, более чистые плиты, уже не мигающие лампы. Казалось, и сюда добралась рука «Энсо» — Фосс помнила, что когда-то давно Кино говорила ей о связи своего «падения» и корпорации, что взирала на город с далекой орбитальной станции. Может, это очередная ловушка?..
Хотя какая разница.
Если того потребует судьба, Фосс уничтожит реактор вырождения Эхмеи. Убьет его и весь персонал станции, заставит ее рухнуть вниз, на город, сойдя с точки Лагранжа. Пожертвует миллионами ради миллиардов в будущем.
— Здесь! — зазвенел голос Кино.
Фосс резко остановилась.
Впереди была небольшая чистая платформа с лифтом вниз. Внутри она углядела сканер, после чего настороженно посмотрела на проекцию рядом — Кино, казалось, дрожала от нетерпения. А может, это ограничители заставляли голограмму идти волнами.
— Чтобы попасть внутрь, тебе нужно пройти сканер «Энсо Инк» и назвать пароль.
— Это было приятное короткое знакомство.
С ироничной усмешкой Фосс посмотрела на Кино, но та лишь закатила глаза.
— Твоя подруга, ИИ, не дала удалить тебя из списков корпорации после... после. Так что технически ты все еще работаешь на нее, и сканер даст тебе пройти.
— Но я не знаю пароля, — покачала головой Фосс.
Повисшая тишина напрягла ее, но вдруг Кино подала голос. Она внимательно посмотрела на Фосс, после чего приложила палец к губам и сузила глаза.
— Я знаю.
Пароль.
— «Я люблю тебя».
И двери отворились.
Огромная система, напоминавшая огромный комок проводов, что тянулся вниз, сливаясь воедино в несколько тонких стальных нитей — переплетаясь воедино с проводами, несущими переливающийся сталью гидраргиумный наркотик, они были подсоединены к ядру этой огромной системы, состоявшей из тысячи блоков и мониторов, что наблюдали за каждым уголком Махападмы, и, в частности, трущобами и школой. И там, где у обычной системы располагалось ее сердце — сидела Она.
Живая. Пусть бледная, измученная и тонкая, будто готовая разбиться от одного лишь касания.
Но не машина.
— Ты человек.
Фосс не спрашивала — это было утверждение.
Во всяком случае, если ее не обманывали глаза.
Она выглядела точно так же, как на проекции — правда та скрывала мешки под глазами и посеревшую от количества введенного гидраргиума кожу. Казалось, от его количества вены начинали переливаться таким же ярким стальным цветом. С трудом, хозяйка этой комнаты подняла взгляд на гостью и слабо улыбнулась.
— Поверить не могу...
— Эхмея попытался создать ИИ на основе человеческой души. Тот, что сможет достучаться до сердца Учителя и заставить его синтезировать душу.
Поведя плечом, Кино издала громкий вздох и опустила голову. Присоединенные к спине десятки проводов явно мешали ей, но она не подавала виду, продолжая возвышаться над Фосс, подобно ангелу. И это пугало, но вместе с тем — одновременно завораживало. Она не знала, что и вымолвить, смотря, как переливается гидраргиум, текший по трубам. Всю эту дрянь вкачивали в Кино, желая от нее отдачи.
Делали из человека машину.
Но, видимо, не удалось.
— Однако, повторить подобное невозможно. Мне удалось вынудить Учителя создать копию воспоминаний женщины... Даже если вернуть воспоминания телу, то это будет лишь болванка с записанной личностью, но не настоящий человек. Я не смогла достучаться до Учителя, и Эхмея оставил меня как запасной план.
А потом...
— А потом встретил тебя.
Раздраженно цыкнув, Фосс сделала несколько шагов вперед, прямо к Кино. Провода на полу не были столь большой проблемой, но их было так много, что Фосс начинала сомневаться, что ее знакомая все же была человеком. Ни один мозг не был бы в силах вынести такое огромное количество информации. Конечно, наркотик расширял возможности человеческого тела, и то, сколько его вливали в Кино, было весомым доказательством в пользу того, что он действительно работает, но...
Это было абсолютно неправильно.
— Если я нужна ему, то он не бросил бы меня гнить в Пустоши.
— У Эхмеи странное понятие о необходимости, — пробормотала Кино.
Она щелкнула пальцами, и громоздкая система из проводов и труб опустила ее вниз, на площадку. И, видя, как касается босыми пятками — на ней был лишь «СК» — Кино пола, Фосс подумалось, что она видит перед собой настоящего ангела. Только вот вместо крыльев у нее была металлическая паутина.
Где-то на задворках сознания она вспомнила, что говорила ей Анита.
«Одиночество — самое опасное оружие».
А тут Кино была одна. Совсем одна, до тех пор, пока два года назад Фосс не явилась в Пустоши по своей глупости. Теперь же она вторглась внутрь комплекса и добралась до его сердца, сокровища, того, что так бережно берег Эхмея.
Может, сейчас он тоже свел их вместе? Звучало слишком абсурдно.
— Я в шоке, — искренне пробормотала Фосс.
Кто бы мог подумать, что та самая Кино, которая была страшилкой среди программистов, оказалась не просто секретным военным экспериментом, но еще и... экспериментом такого рода. Сделать из человека машину получалось многим, однако киберпсихоз довольно быстро доказывал, что чем больше металла в человеке — тем это опаснее. И она, Фосс, была хорошим доказательством этому.
А тут они решили обойти это «небольшое» ограничение.
— Ну, вот такая я на самом деле. Не ИИ, просто запертая в башне принцесса, — Кино вяло обвела помещение вокруг рукой. — Сюда почти никто не спускается, все работает автоматически, да и мне дали довольно большой простор для воли. Но уйти я отсюда все равно не смогу.
— Потому что отсутствие новой дозы гидраргиума убьет тебя, — пробормотала Фосс.
— Потому что отсутствие новой дозы гидраргиума убьет меня, — эхом откликнулась Кино.
Но если Фосс явилась сюда, то надо было что-то делать, верно?
Оглядевшись по сторонам, она тяжело вздохнула и покачала головой. Рутил в свое время объяснила им, совсем юным ученицам из школы (на том уроке с ней была Циркон), что делать в случае передоза гидраргиумом. Отравление им было нормальным для жителей трущоб, говорили, что некоторые бойцы семьи Эвклаз им даже пользовались для краткосрочного усиления — то была Борт, да еще и Падпараджа, как ходили слухи, тоже этим не брезговала. Конечно количество введенного в кровь Кино гидраргиума пугало, но...
Попытка не пытка, верно?
Почему-то сейчас Фосс была уверена, что делает все правильно. И без того странного чувства где-то глубоко в душе, как до этого. Фыркнув, она широко развела руки в стороны и пожала плечами, даже не пытаясь скрыть вид, будто бы готовилась совершить самое страшное преступление за свою жизнь.
Пострашнее предательства Эвклаз.
— Что ж, это значит, что опасная преступница из трущоб не только взломает сервера корпорации, устроит стрельбу в офисе и примет участие в резне, но еще и похитит образец ценного военного ИИ. Да уж, тяжела у меня жизнь!..
Разворотить это место оказалось гораздо проще, чем она предполагала. Возможно потому, что никто не ожидал проникновения сюда кого-то, кто, по сути, не являлся членом «Энсо» — столь наглый саботаж прерывался лишь во время нечеловеческого дикого крика Кино после отключения каждой из гидраргиумных труб. И, когда последняя из них рухнула на пол, окропляя пол стальной жидкостью, Фосс, шатаясь, подошла к хозяйке этого места и упала рядом с ней на платформу.
Они сидели рядом. Молча.
Каждая думала о своем.
— А теперь ты собираешься провести революцию и уничтожить «Энсо»?
На бледных устах Кино заиграла вялая улыбка. В ответ ей раздался громкий смешок.
— Звучит безумно, да? Осталось только начать!
Фосс улыбнулась Кино, и та ответила ей хитрым прищуром. И прижалась к плечу, немо давая согласие.

— Да... Осталось только начать.
Эхмея пустым взглядом обвел выжженные земли вокруг Махападмы. Орбитальная станция, «П4ДМ4», слепым оком смотрела на планету-свалку под собой. В глубинах их родины спали они, чудовища, и каждый их вздох заставлял тектонические плиты дрожать, а мутантов в Пустошах — выть на осколки луны и станцию далеко в небе. Вымершие земли. Они напоминали Эхмее об ушедшей цивилизации и о том, что осталось сокрыто за тканью времен. Но ничего. Скоро все это изменится, осталось лишь подождать самую малость — и начать, как и сказала Она.
Эхмея поднял глаза к стеклянному потолку, но там на него лишь с немым укором взирала тысяча звезд.
— Сейчас я так далеко от неба и от земли, в месте, которое ни там, ни здесь. Но пока что я не могу уйти.
Его спасение и надежда.
Будущая «БДХСТВ-002». Бодхисаттва, достигшая истины. Он создаст нового бога.
Реактор вырождения уже бился у нее вместо сердца.
На устах у Эхмеи заиграла довольная улыбка.