Так как Хибари Кёя очень страшный, дисциплинированный и уважаемый человек, он бы не хотел, чтобы кто-либо узнал об этой истории. Но я расскажу. И скорее всего, ко мне в гости придёт камикорос. Если найдёт меня, разумеется. 

Так вот, в тот вечер я проснулся в страшном тёмном месте. Но так как я, насколько я сам знаю, пофигист, мне было пофиг, и я не испугался. Сначала я попытался выбраться хоть куда-нибудь, но у меня не получилось. Я ещё раз огляделся, подумал и понял, что угодил в чьи-то мозги. Опять! Можно подумать, мне своих не хватает. 

Кстати, я же забыл представиться. 

Я — квинтэссенция времени и чая, чистейшего аромата яблок и осенних листьев. 

Я — мудрость семидесяти божеств и восьмидесяти величайших философов, заключённая в духе. (и иногда в людской оболочке, надо сказать). 

Я — это что-то вроде Ветра-Рассказывающего-Сказки*. 

Я тоже могу залететь к кому-нибудь в мозги. Однако сказки я рассказываю очень-очень редко. Чаще всего я заставляю свою жертву их читать. В свободное от полётов-залётов время я ошиваюсь в настоящем теле из плоти и крови. Оно у меня очень послушное: растворяется в воздухе, стоит лишь моему духу влететь в чьё-нибудь ухо. 

(А ещё я прикалываюсь. Никакая я не квинтэссенция, и уж тем более не мудрость). 

Сделав вывод о своём новом местоположении, я отправился искать Администрацию. Хотя, в её существовании я весьма сомневался, ибо даже Тараканов в этих мозгах не было. Это меня довольно удивило, и я решил, что обладатель этих мозгов — гений. Почему? Потому что в моих мозгах тоже ни Администрации, ни Тараканов нет, а я ведь гений. 

Путешествие по голове неизвестного затянулось. Во мраке ничерта не было видно, за исключением отблесков от разбрызганной по стенам крови. О том, что это именно кровь, говорил характерный отвратный запах, который я ни с чем не спутаю. Личность, очевидно, весьма неуравновешенная, раз у неё в мозгах так неприкольно — такой я сделал вывод. 

Я шёл, шёл. Шёл. Снова шёл. И наткнулся на огромную металлическую Дверь. Вокруг неё была разбросана куча вещей, она была заставлена шкафами и тумбочками, и буфетами, и диванами и всякой разной другой дрянью. Догадаться, что это дверь, мне позволил мой третий глаз. 

Я решил, что разбирать эти завалы в одиночку мне будет скучно, поэтому позвал на помощь. 

— Есть здесь кто-нибудь? — эхо несколько раз повторило мои слова и растворилось во мраке и крови. 

— Нет здесь никого, — донёсся до меня мрачный голос спустя какое-то время. 

Я замер и прислушался. Из мрака донёсся звон металла, какой я не раз слышал от своего кармана с ножами. Вскоре в темноте показался чей-то силуэт. Неяркий свет загорелся вокруг, и я увидел, кто ко мне пришёл. Чёлка, скрывающая глаза, широкая улыбка, диадема в светлых пшеничных волосах — несомненно, это Его Высочество принц Бельфегор! 

— Где-то я тебя видел, — протянул парень, не вынимая рук из карманов. 

— Это потому, что какой-то придурок заказал тебе убить меня, — невозмутимо ответил я. 

Принц тут же потерял ко мне интерес, ибо решил, что я всего лишь воспоминание, видимое им в обычном сне. Он уже собрался уйти, но внезапно его осенило: 

— Я же не убил тебя в тот день. 

— Ага. 

Моему самодовольству не было предела. 

— Да-да, Лягушонок ещё спас меня от ножа тогда. 

На этих словах тьма изрядно рассеялась, и я подумал, что Бельфегор испытывает к своему кохаю что-то вроде нежности или теплоты, или привязанности, в общем, что-то человечно-положительное. 

— Кстати, где я? — наконец спросил принц. 

Мрак сгустился. 

— Ты не знаешь? — я был изумлён. Наверное, принц успел передумать насчёт сна и теперь решил, что мы в реальности.

— Не. 

Я замялся, ибо то, что я собирался сказать, звучало несколько абсурдно. 

— Ну, ты у себя в мозгах, — полувопросительно и тихо ответил я наконец. 

— Не говори ерунды. 

— Я не говорю ерунды, я призываю тебя к действию во имя Партии и ком… тфу, блин, — я почесал в затылке, собираясь с мыслями. — Я призываю тебя помочь мне открыть вот эту дверь, потому что если мы с тобой её откроем, то и ты, и я выберемся отсюда. 

Нет, на самом деле я схитрил. Эта дверь нужна была только мне. Потому что залететь в голову человека очень легко: лезешь в ухо и всё. А вот чтобы выбраться, нужно искать выход, угадывать пароль, сражаться с монстрами, разгребать завалы, останавливать цунами — ох, чего только мне не приходилось делать. А вот Бельфегору, чтобы покинуть моё общество, ничего такого не нужно было, просто небольшое усилие воли. И он, очевидно, допёр до этой мысли, потому что с насмешливым видом растворился в воздухе. 

Я досадливо поморщился. 

— Ну ничего, товарищ принц-потрошитель, вот я найду рубку внешней связи, и ты у меня попляшешь.