Ему снова было восемнадцать.
— Радость моя, ты привёл меня в церковь, неужели!
— Я «что» сделал? — Ян в жизни не бывал в церкви, даже никогда не засматривался на их архитектуру. — Мам, я не помню, как мы...
— Ой, ну что же ты! — Мама ухватила его под локоть и повела между рядами скамеек. — Не стой в проходе, служба же скоро! Как неудобно...
Ян огляделся. Надо же, они и правда находились в церкви. На каменных стенах отчетливо проглядывались высохшие разводы от воды с — очевидно — протекающей крыши. Витражные окна — все до единого — были распахнуты, но воздух как будто отказывался залетать внутрь, из-за чего запах ладана и плавящегося воска буквально душил, вдохнуть полной грудью никак не получалось.
Взгляд остановился на алтаре в конце зала. Накренившийся крест был вбит в мраморный постамент, за которым по стене шла глубокая трещина.
— Молодой человек, — раздался нетерпеливый голос за спиной. — Кхм, хм...
— Ой, — Ян опомнился и, извинившись перед мужчиной, сел на скамью и вжался в спинку, позволяя незнакомцу пройти мимо и сесть у стены. — Мам, что это за место? Я не понима...
— Тс-с! — Мама дернула его за рукав футболки. — Ну что ты, как всегда, такой нетерпеливый! Хоть раз бы помолчал да прислушался! Какое счастье, что ты наконец-то привёл меня сюда. Я так рада. Очень рада!
Куда привёл? В церковь? Он никого и никуда не приводил, он даже не понимал, как оказался здесь. Мама его как будто не слышала.
Он ещё раз осмотрелся. Прибывающие люди рассаживались по местам. Он никого не знал и не мог разглядеть ничьих лиц. Хотя вот же шла женщина. Она протискивалась между спинкой скамьи и его коленями. Ян с уверенностью мог сказать, что у неё есть губы, нос, глаза, брови. Просто женщине они как будто не принадлежали. Лицо казалось и чётким, и в то же время — размытым.
Странно.
В один миг церковь оказалась заполненной прихожанами, шёпот стих, а у алтаря показался священник. Он будто бы возник из ниоткуда. Стоя к залу спиной, он раскрыл толстую книгу, и его низкий голос завибрировал, наполняя собой зал.
— Господи Боже — правда ты есть моя, крепость и помощь, прибежище мое в день злой…
Стоило политься первым словам молитвы, как люди замерли, склонив головы и сложив перед грудью ладони лодочкой.
Ян заёрзал на скамье, оглядываясь по сторонам и бессознательно косясь на закрытый дубовыми дверями вход. Розовый свет — закат? — проникал сквозь узкие створки, растекаясь пятнами по полу.
— Как темна моя душа, так твой свет силен, спаси меня в ночи, помоги побороть зло с заходом солнца...
И тут сердце пропустило удар, жар обрушился на затылок и растёкся по телу.
«Какого…» — Яна словно заставили посмотреть на алтарь.
— ...потому как страх смертный нападет на меня, и накроет меня тьма. Воззову тебя, Господи… — Голос священника звенел.
Яна словно наизнанку выворачивало. Дыхание перехватило, воздуха катастрофически не хватало.
— Господь и дьявол всегда следят за нами! — Голос священника раздался подобно грому, стены затрещали, камень начал крошиться, а разводы напитывались влагой, проявлялись ржавыми невнятными рисунками. — Дьявол совращает нас! Дьявол управляет нами! Мы рабы дьявола!
— Мам... — Ян схватился за горло. Почему-то он не мог встать, его словно держали за плечи. — Мне... плохо…
Но мама не отвечала.
— Каждый из нас может пасть жертвой его соблазна!
Паутина трещин покрывала стены, будто живая, она расходилась по серому бетону и переплеталась с другими, вырисовывая то ли портрет, то ли нечто отдалённо на него похожее. Разводы приобретали явные очертания рисунков: алых кругов с заключёнными в них непонятными символами.
Где-то он их уже видел…
— Но Господь помогает нам! — провозгласил священник.
С потолка сорвалась красная капля и упала рядом с кроссовком Яна.
«Что за?..»
— Он оберегает нас! Он создал заповеди, которым мы обязаны следовать, чтобы бороться с дьяволом! Всего лишь несколько правил, способных спасти наши души. Их нельзя нарушать!
— Нельзя нарушать, — прогудели прихожане.
Ян ухватился на спинку скамьи напротив и вдавил ладонь в грудь, будто это могло увеличить приток воздуха. Нет, не помогало. На затылок и плечо прилетели горячие капли.
Кап-кап.
На голову и спину.
Кап.
И ещё одна — между костяшек пальцев, сжимающих спинку.
Кровь? С крыши капала кровь?!
— Увы, дьявол силен, — голос священника понизился, он развернулся, и Яна будто невидимые пальцы схватили за подбородок, заставляя посмотреть на говорившего. Его лицо скрывала белая, без прорезей, маска. — Кто-то провёл его к нам. Кто-то нарушил священные заповеди. Кто-то разрушил наше убежище, наш дом.
— Кто-то разрушил наш дом! — хором произнесла толпа — и все обезличенные головы повернулись к Яну.
— М-мам?
Его затрясло. Кровавый дождь, внезапно разразившийся в церкви, задевал каплями только его.
Какого хрена?!
Прихожан окружал бело-золотой ореол.
Это какой-то дурдом! Надо вырваться, надо бежать!
Но он не мог бросить маму в этом кошмаре! Надо достучаться до неё, взять за руку и увести! Только так!
— Назовите седьмую заповедь, дети мои! — воскликнул священник.
— Не прелюбодействуй! — хором пропела толпа, и среди их одинаковых голосов Ян уловил голос матери.
— Ты меня так разочаровал, сынок, — она говорила с горечью, но он не мог повернуть голову, чтобы посмотреть ей в глаза, не мог открыть рта, чтобы успокоить. Его всё ещё держали невидимые руки. — Так разочаровал! Как ты мог так поступить со мной? С отцом? Со всеми нами? Почему ты упал в объятия дьявола?
«Я ничего не делал!»
— Он согрешил. А вы знаете, как можно смыть грехи с бренного тела, дети мои.
— Сжечь, — забасили голоса. Все прихожане поднялись с мест, обернулись и, словно не видя скамей, двинулись к нему. — Сжечь, сжечь, сжечь!
«Что за хрень?!» — Ян попытался встать, но его только сильнее припечатывали к скамье.
— Отпустите! — голос вернулся к нему.
— Сжечь, — услышал он голос матери над ухом, а затем множество рук схватило его.
— Эй! Не трогайте! Эй! Нет! Не надо!
Священник взял с алтаря веревку и указал на крест, окруженный ореолом света, разгорающегося ярче с приближением Яна.
— Нет, мама! — Он наконец-то смог вздохнуть и начал вырываться, но рук было слишком много. Они тащили к священнику. — Отпусти! Отпустите! Отпустите меня!!!
— Сжечь, сжечь, сжечь! — воздух вокруг звенел от голосов и дрожащих стен.
На лицо падали горячие капли крови.
Безумие, это какое-то безумие!
Ян набрал в грудь побольше воздуха и — только рука священника потянулась к нему, — вырвался из хватки прихожан и бросился бежать. Он толкал их, бил локтями и пинал, не разбирая, кто встречается на пути: женщины, дети, старики. Всем телом он вбился в двери церкви — и те распахнулись, выпуская его на волю.
Ян упал на колени и жадно вдохнул воздух.
Свобода! Наконец-то!
Он обернулся, опасаясь, что его вновь схватят, но за ним никто не шёл. Пропали как люди, так и церковь. Остался только лес, утопающий в кровавом закате.
«Что... что это было?» — Ян вскочил на ноги и, массируя грудь, заозирался по сторонам. Лишь один человек волновал его сейчас.
— М-мам? — Но ему никто не ответил.
Черные тучи заволакивали красное небо. Наверное, скоро стемнеет и тогда Ян точно потеряется здесь и останется наедине с темнотой.
Только не это! Только не темнота. Он побрёл вперёд, надеясь выйти хоть куда-то.
— Мама, ты слышишь меня?! — кричал он, обнимая себя за плечи. Как же здесь холодно! — Мам!
«Куда все подева...» — Ян споткнулся обо что-то и упал на землю. Рот наполнился кровью. Черт, он что, язык прикусил? Прижав к губам тыльную сторону ладони, он поднялся и обернулся.
— Блядь! — Ян отшатнулся и чуть снова не упал, запутавшись в собственных ногах.
Сердце бешено колотилось, в голове образовалась густая пустота, которую никак было не пробить ни единой светлой мыслью.
Труп?! Он споткнулся о труп?..
— А на что ещё это похоже?
Ян вздрогнул и резко обернулся.
— Ты?! — Он ожидал увидеть кого-угодно, только не его.
Брюки Нестора были разорваны, полицейская рубашка пропиталась кровью. Глаза затерялись под слипшейся челкой когда-то светлых волос. Голова не держалась на свернутой шее, лежала на плече. Он смотрел то ли на Яна, то ли на труп за его спиной.
«Он же мёртв, — понимал Ян, но ноги всё равно несли его к Нестору, — мёртв!»
— Наконец-то! — Ян подбежал и схватил его за плечи. — Здесь происходит что-то странное! Сначала церковь какая-то, потом мама пропала, а потом все куда-то подевались! Кто это вообще?!
Ян оглянулся на труп.
Холодные пальцы легли на его талию.
— Кто? — насмешливый хриплый голос раздался прямо над ухом. Ян попытался отстраниться, но его удерживали и с силой притягивали к себе. — Кто “он”?
Нестор усмехнулся. Кожу обожгло ледяным дыханием, запахло чем-то знакомым, едва уловимым ароматом из прошлого.
— Это твоя первая жертва, — слабое рычание.
— Ты с ума сошел! — Ян хотел оттолкнуть Нестора, уперевшись в плечи, но пальцы почему-то сомкнулись на его шее. Руки по локоть оказались измазаны в крови, глаза Нестора закатились. — Нет... Нестор, нет, я не хотел... Я совсем не...
— Ты что, думал, никто не узнает?! — Его схватили за плечо и грубо развернули. Адам! — Думал, ты и не убийца?! Ты никого не обманешь! Ты — убийца! Ты один за всё в ответе!
— Прекрати! — Ян вырвался из хватки Адама, обернулся и застыл.
Напротив него стоял Иво — словно снимок, тлеющий в огне.
— Хладнокровный убийца, — добродушно прошептал Иво и протянул к нему обугленные, всё ещё дымящиеся и исходящие волдырями руки. — Ха-ха-ха! Мой убийца!
— Нет! — Ян отшатнулся, но пятка запнулась о тело, и он вновь упал.
Труп Нестора навис над ним, мешая подняться. Дыхание гнили и тепла с едва уловимыми нотками лаванды коснулось губ.
— Убийца!
* * *
Ян резко сел, схватившись за грудь. Его бил озноб, на лбу выступила испарина, и он стёр её ладонью.
— Чёрт... — Он откинул плед, свесил ноги с дивана и потер лицо ладонями, будто умывался.
Сон, это всего лишь сон.
Он отнял ладони от лица и тяжело вздохнул. Скосил взгляд влево и улыбнулся. Фотография Фабьена стояла на кофейном столике, рядом с работающим ноутбуком, напоминая, что всё в порядке. Он дома, на квартире. Ему двадцать восемь. Он учитель. Живет в Эзгерте, городе-миллионнике, не знает проблем, кроме одной: что подарить Фабьену на годовщину.
Экран ноутбука светился белым. Точно, Ян проверял задания учеников и, кажется, не заметил, как вырубился. Торшер горел в углу, наполняя комнату тёплым оранжевым светом.
Просто прошлое решило о себе напомнить в, как всегда, извращенной форме.
Всё в порядке.
Внезапно в дверь позвонили, и Ян подскочил. Он посмотрел на биту возле окна, но затем тряхнул головой. Глупости, наверное, соседка опять забыла ключи на работе и сейчас попросит его открыть ей дверь.
Часы показывали “19:34”, время-то ещё детское!
Он открыл дверь.
— Конвертик, дорогой. — Ну точно! Соседка! Дрожащей старческой рукой она протягивала ему письмо. — Лежал тут на полу...
— Спасибо! — Ян улыбнулся и, бросив конверт на тумбочку, снял с крючка вешалки уже заготовленную связку ключей и вышел. — Опять заработались? Всё забыли?
— Ой, не говори, глупая молодежь у нас пошла, диву даюсь, как их земля носит… — Опираясь на клюку, она, облизывая поджатые губы, поднялась на этаж повыше.
— Молодеем и глупеем, уважаемая! — Ян коротко посмеялся.
— Ну, ты ещё ничего.
— Вот это комплимент! — Ян открыл дверь в её квартиру и передал ключи.
Завтра с утра она снова зайдет к нему и отдаст связку, потому что испугается, что забудет её или потеряет.
— Спасибо, Янни, — бабуля перешагнула порог и схватилась за ручку двери, — береги себя, не знаю, что я буду без такого соседа делать.
— Я всегда рядом! — Ян развел руками, издалека обнимая сварливую соседку и побежал домой.
Его заинтересовало, кто прислал ему письмо столь нетривиальным образом?
Написано: “От Марка. Приглашение на похороны”.
Ян присел на край кофейного столика и задумчиво покачал кулаком с зажатым между пальцами конвертом.
Марк. Вот уже десять лет они с ним не встречались, откуда он узнал его адрес? Может быть, Фабьен поддерживал связь на расстоянии?
Может быть, не зря он увидел сон? Он предвещал письмо?
Ян усмехнулся и похлопал себя конвертом по лбу. Ну-ну, прошло десять лет, никакой магии не существует, он живёт в материальном мире, прочь фантазии! Просто глупый сон. Просто письмо из прошлого. Обычное совпадение.
Он открыл конверт.
«Здаров, — начиналось письмо острым широким почерком, — ты, наверное, пиздец как удивлен»
Ян улыбнулся. Да, писал точно Марк.
«Мой дед отдал концы. Ты, наверное, не помнишь его. Дед Стефан Бэйн. Он обожал рассказывать байки и пугать детей до чёртиков. Его еще считали психом. Короче, не умею писать письма, понимаю, что звучит пиздец фальшиво и тебе явно нет дела до нас и нашего городка. Но дед бы хотел, чтобы ты был на его похоронах. Ты всё-таки один из немногих, кто его поддерживал. Короче, если захочешь, приезжай»
Внизу была подпись, время и место похорон.
Ян приложил кончик письма к подбородку и прикрыл глаза. Он обещал себе ни за что не возвращаться в Эзн, но клятву он давал давно, когда только-только сбежал. А сейчас, когда жизнь наладилась, наполнилась смыслом и обрела стабильность, он вспоминал о произошедшем в Эзне, как о страшном сне. И Стефан Бэйн, да и Марк возвращались к нему светлыми воспоминаниями.
Дед Стефан любил делать вид, что спит, а затем резко открывать глаза и кричать “Бу”, когда к нему подходили. Ещё он обожал подзывать к себе детей и обещать сладости, а вместо них совать им в руки засушенных насекомых. Он жил в небольшой двухэтажной квартирке. На первом этаже располагалась лавка со всякими редкостями, а на втором — комната-каморка, где он проводил ночи. Иногда, когда Ян заходил к нему вечером, он видел в желтом окне второго этажа его сгорбленный силуэт. Он что-то писал. Говорил — книгу.
Интересно, дописал?
Ян открыл глаза и смахнул с правого глаза предательскую слезу.
Не верится, что он умер. Он ведь тоже относился к Яну по-доброму, в отличие от многих в Эзне, всегда поддерживал, помогал делать домашнее задание и ничуть не сомневался в его словах, когда он прибегал с очередной невероятной историей.
А Ян ему даже весточки не слал все эти десять лет…
Он сжал письмо обеими руками, прочитал его раз десять.
Самое меньшее, что он мог сделать для деда Стефана, это съездить на похороны. Да, дед об этом не узнает, ему уже всё равно, но совесть Яна будет чиста. Он отдаст ему последние почести и навсегда распрощается с Эзном. Возможно, наконец-то сможет оборвать связывающую его с этим городом нить и позабыть о кошмарах.
Решено.
Он сфотографировал письмо и отправил через сообщение Фабьену.
«Я поеду, — напечатал Ян. — Одной ногой туда и обратно, вот увидишь, ты вернёшься, а я уже буду дома»
С утра он позвонил директору школы и сказал, что вынужден взять четыре дня выходных за свой счет. Директор явно не обрадовался таким новостям, но, выслушав его историю и понимая, что с учителями на замену проблем нет, дал добро.
Ян побрился, попробовал кое-как уложить топорщащиеся каштановые волосы и пошёл к шкафу. Покопавшись, он нашёл черную одежду — сойдёт за траурную. Рубашка, правда, оказалась мала и натягивалась на мышцах, но не рвалась, а значит, какое-то время он потерпит неудобства. Ещё раз оглядев квартиру-студию — их с Фабьеном маленькое убежище — он подхватил спортивную сумку с вещами и вышел, заперев дверь.
Он очень надеялся, что ещё вернётся сюда.
* * *
Перелёт прошёл как в тумане. Ян всё думал, попросят его сказать траурную речь или нет, а если попросят, что сказать? Как бы сделать её не совсем банальной? А ещё: где, мать ее, эта церковь, куда он едет, находится? Пока он жил в Эзне, он никогда не ходил в ту церковь, даже не знал, что она есть. А после сна, который приснился ему недавно, он вообще дёргался при любом упоминании священных мест.
Главное, не встретить старых знакомых. Нет, Марка можно, с Марком они, кажется, расстались друзьями, а вот если он увидит Ария или Томсу — будет как минимум неловко. Или — не дай бог — Адама, тогда тушите свет. Можно сразу ложиться рядом с дедом Стефаном и засыпать себя земелькой.
Цветы! Он забыл про цветы! Нужно немедленно зайти в цветочный.
Купив пушистых белых лилий — дед Стефан их любил, потому что Лилией звали его жену, — Ян сел в такси и, скрепя сердце, назвал адрес маленького городка на отшибе, за Черным озером. Как только машина миновала знак “Добро пожаловать в Эзн”, Ян передернул плечами, начал растирать запястье о запястье и заметно вспотел.
Зря, зря он приехал!
Чтобы отвлечься от панических мыслей, он начал разглядывать пейзаж за окном. Удивительно, прошло десять лет, а городок остался тем же. Будто он и не уезжал никуда.
И это не радовало. Лучше бы его сровняли с землей и построили огромный торговый центр. А ещё лучше — аквапарк. А жителям дали бы квартиры в ближайших городах. Пока Ян перебирал идеи, как можно было избавиться от городка, лес сменился зданиями. Двух и одноэтажные коттеджи сменяли друг друга за окном такси. Вот они сделали круг вокруг школы, а дальше проехали по прямой и — Яна будто током прошибло — миновали пожелтевшее здание колледжа. Он почти нырнул в воспоминания о студенческой жизни, как проехал мимо лавки деда Стефана и вернулся в реальность. На двери висела табличка “Закрыто навсегда”.
Пожалуй, только это в Эзне и поменялось. И у Яна на душе опять заскребли кошки. Он приехал сюда не на отдых, не просто так, он приехал ради человека, которого любил и уважал.
«Так что возьми себя в руки, тряпка, и езжай в церковь!»
Так он и поступил. Но чем ближе он подъезжал к пункту назначения, тем сильнее его охватывало волнение.
«Всё хорошо, — повторял он про себя, — всё будет хорошо, я туда и обратно, ух...»
* * *
Такси остановилось прямо возле церкви, затерянной между столетних сосен и дубов. Перед входом стоял фонтан, в центре которого купидон направлял любовную стрелу в небо. Перед входом Ян остановился и сжал лямку спортивной сумки. Дубовые двери были распахнуты, изнутри доносились приглушенные голоса и долетал запах ладана и свечей. Что-то это ему напоминало, что-то нехорошее, например, кровавый сон.
«Нужно быть сильнее страха», — напомнил он себе и переступил порог церкви.
На похороны деда Стефана собрался, казалось, весь Эзн. В углу — недалеко от алтаря, на котором лежал открытый гроб и высился белый мраморный крест, — играли на органе. Ян видел по телевизору, как на нем играют, но вживую это впечатляло гораздо сильнее. По коже пробежали мурашки. Он поднял голову и вздрогнул — от потолка по стенам шли разводы. Крыша протекала.
Он сглотнул.
«Просто совпадение», — повторил он и опустил голову, надеясь найти взглядом Марка.
Наверняка он пришёл на похороны деда.
Но вместо Марка наткнулся взглядом на священника. Если бы можно было сразу испустить дух, Ян бы это и сделал. А так только замер. Со спины служитель выглядел точь-в-точь, как человек из его сна. Этот человек обернулся — и у Яна заполошило сердце. Но маски на священнике не оказалось. Лишь открытое и добродушное лицо старца, готового ответить на любые вопросы. Он стоял в стороне и сейчас кивал какой-то женщине, смиренно опустившей перед ним голову в платке.
— Он теперь в лучшем мире, дочь моя, — донесся бархатистый голос священника. — Дьявол не коснётся его.
Ян прошёл через толпу, извиняясь, если кого-то задевал и возложил белые лилии рядом с остальными цветами. Он поджал губы и скосил взгляд на бледное, сморщенное лицо, выглядывающие из-за бортиков гроба. Казалось, дед Стефан вовсе не умер, а сейчас сядет и крикнет своё извечное “Бу!”. Ян вымученно улыбнулся. Ему не хватало приколов этого деда.
«Я правда скучал, старик, — мысленно сказал он. — Спасибо за всё»
Он прошел к гробу, чтобы коснуться его руки, как услышал ропотное:
— Ян?
Он обернулся — и улыбка сама собой изогнула губы.
— Ма…
— Ох, Ян! — Она, расталкивая людей локтями, подбежала к нему и упала в объятия, прижавшись щекой к груди. — Ян, ты живой! Ох, Ян! — Люди начали оборачиваться, заинтересованные сценой. Вот черт, он не думал, что мама до сих пор живёт в Эзне и придет на похороны. — Ты мне не писал, не звонил, где ты был? Боже… боже мой, это правда ты!
Он вскрикнула и схватила его дрожащими пальцами за лицо. По морщинистым щекам потекли слезы.
— Прости, ма, я… — Ян прокашлялся, косясь на прихожан. — Может, мы отойдем? Давай, мам…
Она похудела и, казалось, даже уменьшилась в росте. Ян приобнял её за спину и провёл через толпу, усадил на скамейку и сам сел рядом. Она сморкалась в платок и вытирала глаза, с ресниц потекла тушь.
— Не могу поверить, — мама хлюпала орлиным носом, — не могу поверить, Ян, засранец! — Она легонько стукнула его по плечу. — Чтобы мы встретились, деду Стефану пришлось умереть! А ради меня, живой, ты приехать не мог?
— Прости, ма, всё сложно, я объясню…
— Сбежал с этим оболтусом рыжим! — Но мама не успокаивалась. — Какого-то придурка, прости господи, забрал с собой, а меня… ох…
Да, он поступил, как скотина, но тогда ему казалось, что у него нет выбора.
— Ян Гартнет? — раздался бархатистый голос, и он обернулся, придерживая маму за плечи. Рядом с ним стоял священник, он благодушно улыбался, хотя в глазах застыл смущающий Яна интерес. — Вот уж не думал, что вы вернётесь. Приятно, очень приятно удивлён.
— Я… — Он растерялся. — Простите, я не думаю, что знаю вас.
— Не лично, конечно, — священник мелодично посмеялся, — но такая у меня работа — знать каждого в этом городе. Я вдвойне счастлив, что пришли не только вы, а вся ваша компания.
Ох, ты ж, еб…
Яна словно обухом по голове ударили. Он поджал губы и подумал, что вот оно: пора сваливать, и как можно быстрее. Священник, будто прочитав его мысли, снова коротко посмеялся.
— Томса и Арий уже здесь, Адам не уезжал из города, но я был удивлен его приходу. Обычно он держится от меня и церкви в стороне…
О, черт…
Адам...
— Позвать их? — Священник уже отвернулся, и Ян бессознательно ухватил его за рясу.
— Нет, пожалуйста, не стоит! Я это… я сам с ними потом того, поговорю.
Священник медленно обернулся. На долю секунды Яну показалось, что в церкви нет никого, кроме них. Священник посмотрел на пальцы, сжавшие его робу, и улыбнулся. Только улыбка уже не показалась Яну такой приятной, как минутами ранее. Он собрался убрать руку, но ледяные пальцы сомкнулись на его запястье и притянули к себе. Ян вскинул голову, их взгляды со священником пересеклись.
— Я безумно, — прошептал священник, чуть наклонившись и огладив запястье Яна, где под бугорком бился пульс, большим пальцем, — безумно счастлив, что ты приехал.
«Блядь…»
Не стоило, не стоило ему возвращаться в Эзн!
— Святой отец, всё готово! — раздался из-за спины священника мальчишеский голосок.
— Хорошо, — он отпустил Яна и выпрямился, вновь его улыбка излучала тепло. — Прошу, устраивайтесь поудобнее. Скоро начнётся служба.
И он — хвала яйцам! — ушёл. Ян провёл ладонью по лицу, пытаясь прийти в себя. Что, черт побери, только произошло? Почему это священник так посмотрел на него? Зачем так недвусмысленно трогал? Ян всего лишь приехал на похороны — всё!
Надо скорее сваливать отсюда.
— Ты обязан мне всё рассказать, — вырвал его из размышлений голос матери.
Он повернул к ней голову и улыбнулся.
— Да, конечно, ма, — хотя сам хотел сесть на ракету и свалить с планеты.
Мама продолжала говорить, что не верит своим глазам. Шепотом, невзирая на цыканья, спрашивала, где Ян живёт, до сих пор ли ведёт себя легкомысленно, рядом ли с ним этот побитый лис Фабьен и так далее. Ян, даже когда священник стоял к нему спиной, постоянно думал, что он смотрит, и отвечал матери кратко. Возможно, пару раз даже грубо. Но это случайно, просто это место его растаптывало! Подавляло в нём всё хорошее!
Он крутанул головой и мысленно — как же ещё в церкви? — выругался. На параллельном ряду, на середине скамьи, сидел Арий. Они пересеклись взглядами. Он выглядел удивленным. Его лицо осунулось, когда-то гладкое и чистое, оно покрылось щетиной. Редкие брови срастались над переносицей, а светлые волосы были зализаны на бок. Но взгляд серых глаз до сих пор светился как в мальчишескую пору. Ян отвернулся, отвлекаясь на слова матери, а когда снова посмотрел на Ария, тот поставил локти на спинку скамьи, уложил на сцепленные руки подбородок и внимательно слушал священника.
И вот молитвы были спеты. Каждый, кто желал, подходил к гробу с прощальной речью. Желающих оказалось не так много. Ян хоть и планировал выйти, отправить деда в последний путь так, как бы он того хотел, но присутствие старых друзей и священника отпугивало. Поэтому он просто дождался окончания службы не поднимая головы.
Все начали расходиться. Странно, но после всех сказанных слов и отпевания в сердце пришло смирение. Да, дед Стефан умер, но он дожил до девяноста четырех лет, занимаясь любимым делом, а не в доме престарелых. Попробуй добейся того же!
Ян улыбнулся. Нет, всё-таки он приехал не зря.
Мама крепче сжала его плечо, привлекая внимание.
— Поедем домой? Ты наверняка устал с дороги, вон, какие круги под глазами!
Домой? Яна передернуло. Как мама вообще могла жить дома, в Эзне, после произошедшего. Хотя… она ведь и половины не знала, события городка её только огладили, когда как Яна сжали в кулак и тряханули по-полной.
— Я приду, — Ян накрыл её ладонь своей и легонько сжал. Улыбнулся. — Ма, я обещаю, я всё расскажу. Останусь у тебя погостить. Но сейчас, после похорон, я мыслями вообще не здесь. Дай мне отойти, хорошо?
Маме явно хотелось всего и сразу, как, в общем-то, и всегда, но она опустила голову и смиренно кивнула, глаза вновь наполнились слезами.
— Только не исчезай, — попросила она. — Или, клянусь, я найду тебя и выдеру как сидорову козу! На этот раз точно найду!
— Я приду, — он обнял её.
Мама не хотела расставаться, но, пересилив себя, поцеловала Яна в лоб и вышла. В церкви почти никого не осталось. Ян ещё раз посмотрел на гроб и, приложив кулак к сердцу, мысленно произнес: «Пока, старик».
Поднялся и поспешил выйти, чтобы не оставаться со странным священником наедине.
В Эзне вообще не рекомендовалось оставаться с кем-либо наедине.
* * *
Воздух запах дождем. Вдалеке громыхнуло, и пара несмелых капель упала на листья клена. Сейчас точно ливанёт — и к плохому настроению прибавится ещё и простуда. Директор вряд ли посмотрит на него одобрительно, если Ян уйдёт на больничный после отпуска. Всё-таки у ребят скоро экзамены, их нужно подготавливать для колледжей и университетов. А чем больше учеников получит пятерки, тем больше премиальных Ян увидит в отпуске. Всё просто.
Пузатые тучи подсветились. Небо сверкнуло, загромыхало аж до звона в ушах. Ян ускорил шаг и выругался — он свернул на ту дорогу и сейчас шёл прямиком к лесу. Дождь заморосил уверенней, и кроны деревьев вскоре перестанут защищать от непогоды.
Черт, черт, черт... Ладно. Недалеко есть один домик, когда-то в нём жил лесник. Если Яну повезёт, он до сих пор заброшен и там можно будет переждать грозу. А даже если кто-то в нём — внезапно — поселился, Ян просто постоит под крышей, пока буря не уляжется.
Он перебегал от одного дерева к другому, и уже вскоре показалась черная гладь пруда. Ломаная молния рассекла небо, и в ослепительной вспышке Ян увидел над водой рыбачий мостик и деревянный домишко, заросший мохом.
Ну точно!
Он стрелой преодолел остаток пути, взбежал на открытую веранду, под козырек домика, и отдышался. Ливень хлестал во всех направлениях, между холмов и стволами бурными ручьями текла вода.
«Ну и ну...» — Ян выдохнул и расстегнул намокшую рубашку, ещё сильнее сдавившую мышцы.
В студенческую пору они с друзьями постоянно собирались в этом домике, чтобы укрыться от ненастья, семейных проблем, сыграть в настолки или просто поговорить. Это было их тайное место, укромный уголок, где они могли позабыть обо всем.
Это время тоже возвращалось Яну теплыми воспоминаниями, но приносило с собой и горе: он ведь так и не попрощался ни с кем из друзей. По сути, просто бросил их.
Наверное, они на него до сих пор злы.
Или забыли о нем. Но Адам наверняка зол. Просто потому что другого состояния, кроме злости, у него не бывает. Обняв спортивную сумку, Ян откинулся затылком на деревянную стену и усмехнулся, глядя на стену дождя перед собой. В глубине души он надеялся увидеть Адама в церкви, хотя бы мельком посмотреть на него взрослого.
Остался ли он таким же грубияном? Похудел ли? Располнел? Кем он работает?
Нашёл ли кого-то?..
Очередной раскат грома принёс с собой хлопок дверью. Ян отпрыгнул от стены. Спортивная сумка упала на пол, а он замахнулся, готовый прибить незнакомца.
— Тыхо, ты шо, усовсем?! — скрестив руки над головой, Томса попятилась. — Энто я! Я!
Ян тяжело дышал. Адреналин ещё бурлил в крови, но он соображал: это Томса, и она, очевидно, просто вышла посмотреть, кто это стоит на крыльце дома.
Что она тут забыла?
Он опустил кулак и выдохнул.
Прошло столько лет, а он до сих пор боялся любого шороха.
— Ты меня напугала. — Он подхватил выроненную сумку, стараясь сдерживать дрожь, одолевшую тело.
— Энто ты нас напухал! — Томса опустила рук.
«Нас?»
Она почти не изменилась, разве что морщин прибавилось и голос огрубел, а так: все те же мешковатые штаны цвета хаки, бесформенная толстовка, скрывающая худощавое низкое тело, из-за чего не определить, мальчишка стоит рядом или девчонка. Черные волосы она подстригла, и они неаккуратной челкой спадали на лицо.
— Ну... — Ян покосился стену дождя, ручьи воды и кренившиеся во все стороны кусты. — Я пошёл!
Ведь если она сказала «нас», значит, там могут быть как Арий, так и Адам. Так и они оба.
Он уже сошел с первой ступеньки, когда:
— Ты шо, сбрендил?! — Томса схватила его за рубашку на спине и потянула назад. — Тоби ж затопит!
Он остановился, а она, цыкнув, отпустила его.
— Пшли. — Томса неуверенно топталась на месте. — Мы ток тебя и обсуждали щас. И ты, как по заказу. Обалдеть, конешна...
Ян поджал губы. Дождь не прекращался, он сам забрёл к этому домику и, наверное, будет выглядеть очень глупо, если он пойдет назад.
— Ладно, только ненадолго, — Ян обернулся и пошел за Томсой, распахнувшей дверь.
Стоило переступить порог, как гром раздался, казалось, прямо за спиной, отчего Ян остолбенел, закрыл глаза и выругался. За эту поездку он точно поседеет, а ведь ещё недавно хвастался, что ему нет тридцати, работает учителем, а белых волос как ни бывало! Он закрыл за собой дверь и вытер ботинки о коврик. Сумка полетела на пол.
— Эй! — окликнул его Арий, поджигая фитиль свечки. — Рад тебя видеть!
Адама не было.
Ян улыбнулся. Он сомневался, что Арий правда радовался его визиту, но попытка выглядеть дружелюбным чуть снизила напряжение. Томса, скинув обувь, плюхнулась на диван и потянулась, она так и бросала на Яна осуждающий взгляд. Или ему так только казалось? В целом, у нее были все основания злиться.
Дождь барабанил по окнам, а расставленные горящие свечи создавали некое подобие уюта и отгоняли мысли о побеге.
Может, не так всё плохо?
Сейчас они поговорят и расстанутся, если не друзьями, то хотя бы знакомыми без обид.
Да, наверное, эта встреча пойдет всем на пользу. Не нужно убегать.
— Ничего себе... — Ян огляделся, расстегивая пуговицы на одежде. Ему хотелось уже сменить тесную рубашку на просторную футболку. — Тут что, кто-то живёт?
Полы явно подметали и мыли. Никакой паутины, протекающих крыш или отслоившихся обоев. На плетеном ковре-круге, перед видавшим виды подранном и заштопанном диване, стоял каменный столик с настольными играми...
— Воу, это же «корыто», — Ян с улыбкой подошел к столику и присел перед картами на дощечке, — помните? Кто с носками придёт...
— ...носки стирать пойдет, — хором закончили Томса с Арием, и все трое неуверенно посмеялись.
Арий даже чуть свечу не выронил.
В «корыте» нужно было придумать фразу-активатор, и они тогда, будучи в каком-то безумно настроении, придумали его. А переделывать не захотели.
Да, десять лет прошло...
Краем глаза Ян заметил на комоде сложенный ноутбук. Не от Адама ли он?..
— Знач, Маркос вам тожа написал, — прервала молчание Томса.
— Удивительно, что он узнал мой адрес! — Арий поставил канделябр со свечками на комод, рядом с ноутбуком. — Но я мигом помчался сюда. Дедуля Стефан мне всегда нравился, если бы не он, кто знает, что бы со мной стало!
— Мэнэ больше удивляет, шо его самого на похоронах не было.
— А, как будто вы не знаете, как Марк относится ко всем этим сентиментальным штукам! — Ян улыбнулся и выпрямился во весь рост. — Письмо для него написать и то наверняка было подвигом. Скорее всего, он знал, что этого бы хотел дед Стефан, и сидит сейчас, стресс водкой запивает.
— Бэз нас... — Томса печально вздохнула и достала пачку сигарет.
— Да... — протянул Арий.
Двойная вспышка, раскат грома прямо над домом — и дождь лишь усилился. Хотя казалось бы, куда сильнее! Вновь повисло молчание, разбавляемое переглядками.
— Значит, дед Стефан... — Арий неуверенно растер ладони, а затем, зажмурился, распахнул глаза и отмахнулся. — Да ладно, скажите честно, вы наверняка не только из-за него поехали. Нет, я, конечно, очень расстроился, узнав, что он умер, но... Меня, например, тянуло сюда все эти годы. То, что здесь случилось, слишком невероятно, я прямо... Не знаю. Меня никто не слушал и не понимал, и лишь вы, этот город, не сочли бы меня сумасшедшим!
В этом весь Арий — никогда не умел держать всё в себе.
— Значит, ты тоже уехал? — Ян стянул рубашку и повесил её на спинку стула.
— Ну да... — Арий помассировал затылок. — Сразу после тебя. Да кто вообще захотел бы тут остаться после увиденного?
— Шо верно, то верно, — поддакнула Томса. — Но Арий хотя б предупредил.
Комнату наполнил аромат сигаретного дыма. Раньше она не курила. Ян помассировал плечо, не зная, что на это ответить.
— Нет, ну, я вначале не хотел уезжать, думал, что справлюсь, но потом понял, что не справлюсь. — Арий печально улыбнулся. — Захотелось сменить обстановку и я сменил её, в общем-то, аж на десять лет. Просто, раньше...
— Давайте-то только не о прошлом! — Томса аж дымом поперхнулась. — Энто не тот случай, когда хотса предаваться воспоминаниям!
— Да ладно, а вдруг... — Арий растер лоб. — Вдруг каждый из нас помнит всё иначе? Я вот не знаю, как вы, а я иногда вспоминаю и думаю: может, мы всё не так поняли, может, паззлы у каждого из нас разные? Ведь мы так и не разобрались ни в чем, просто сбежали, а теперь меня мучают кошмары. А вас? У вас всё хорошо?
Томса в ответ затянулась сигаретой, а Ян поежился, вспоминая сон накануне. Кошмары мучили и его, иногда редко, а порой — каждую ночь. Всегда разные и после них не хотелось жить.
— Давай, Ян, рассказывай. — Арий сел на кресло и добродушно улыбнулся. — Не помню, чтобы ты вообще нам когда-нибудь говорил, почему ты переехал в Эзн.
Ян закашлялся в кулак и отвёл взгляд.
— Это не та история, которую надо рассказывать за чашечкой чая, знаешь ли.
— Та мы ж вроде и не чаёвничаем, — подметила Томса.
Ян вздохнул. Нужно же как-то провести время, пока они пережидают дождь. Он закончится, они разойдутся — и всё.
Прощай Эзн, на этот раз навсегда.
Когда-то Яну нравилось проводить время с Арием и Томсой, почему не попробовать сделать это снова? Не бука же он какая-то, в самом деле.
— Не томи уж, а, — донеслось от Томсы.
— Ну ладно! — Ян развернул к себе стул и уселся на него, сложив руки на спинке. — Только слушайте внимательно, детки, я буду задавать вопросы по пройденному материалу!
— Я уже конспектирую, учитель! — Арий шутливо помахал карманным блокнотом.
Ян улыбнулся.
— Ладно, мне было восемнадцать, когда отец не выдержал и решил отправить нас с матерью подальше из Ава-Ривы, моего родного города, сюда, помню наше первое от него впечатление...
* * *
— Ну и дыра... — Мама, ещё тогда полная и розовощекая, поправила съехавшие на кончик носа очки, оглядывая старые коттеджи вдоль дороги, асфальт которой полнился дырами и трещинами.
Их высадили в середине улицы: дом был обит серыми панелями, ажурные окантовки овивали оконные ставни. Один этаж и мансарда, Ян сразу понял, что будет жить наверху. Он бы даже порадовался, вот только ему хотелось обратно — к друзьям, в тёплую Ава-Риву, к пальмам, на берег моря. Не успел он сойти с самолета, как уже замерз и расчихался.
— Что ж! — Мама старалась сохранять бодрость духа. — Зато тебе не придётся делить комнату с братом и сестрой! Хорошо же? Хорошо! — Они покатили сумки и чемоданы к крыльцу. — А мне не придётся готовить на всю ораву, я прямо, считай, в отпуске, в котором никогда не была! Чудесно! Пусть моя сестрица да муженек займутся детьми. Поймут, каково это!
— Я хочу домой... — против воли вырвалось у Яна, когда они подошли к ступенькам. Мама крутанулась и направила на него строгий взгляд из-под очков. — Нет, ну а что?! Он бы ещё на северный полюс нас отправил! Не хочу я...
— Нужно было раньше думать, а не совать свой член кому попало! Боже, Ян!..
Ему будто пощечину влепили. Он отвёл взгляд.
Они что, вечно будут это вспоминать? Ну-да-да, признает, не стоило заниматься сексом прямо в кабинете географии, кабинете отца, с учителем на замену, молодым практиком. Ян тогда совсем не думал о последствиях — да он вообще тогда не думал, — поэтому дверь не запер, окна занавесками не задернул, а кабинет-то располагался на первом этаже. Их соитие, не сказать что жаркое и полное уверенности — у Яна так вообще был первый раз — стало достоянием общественности. Ученики, видевшие их через окна, и учителя, решившие, что вот именно сейчас нужно зайти в кабинет и оценить помещение для ремонта, наверняка получили уйму впечатлений на ближайший день-два, а то и больше.
Ава-Рива — не село какое-то, но и не миллионник с кучей модных тачек и олигархами за стенкой. Слухи разлетелись быстро, и отцу пришлось очень нелегко. Ян и так не пай-мальчиком рос, вечно его вызывали к директору и ругали за драки, неприличные надписи на стенах, брюки с подворотами, а тут ещё и такое. Но на отца тогда Яну было плевать, ему самому тот случай жизнь заметно подпортил. Он через улицу не мог перейти, чтобы не встретиться с какими-нибудь гопниками, решившими, что надо бы проучить «пидорка голимого» или компании щегловатых подонков, желающих «отведать» прелестей Яна.
А самое страшное, в магазине, куда он всё время бегал, ему теперь не продавали пиво.
В общем, отец психанул. Он связался со своим знакомым и вскоре выяснил, что друг друга его знакомого сдаёт дом в далеком Эзне. И, как Яну показалось, без зазрения совести послал их сюда. Мол, езжайте, семья! Попробуйте начать новую жизнь, пока в Ава-Риве всё не уляжется! От такого решения бомбануло у всех. Мама скандалила с отцом каждый день в течение недели, но победил, как всегда, отец. Он даже не попрощался с Яном. Стыдился, наверное.
— Прости, — мама присела на высокий чемодан и сжала плечо Яна. — Это всё перелёты, поездки, умоталась.
— Я не виноват, — буркнул Ян, — что я такой...
— Ян, прекрати! — Мама снова разозлилась, она сняла очки и принялась протирать линзы краем блузки. — Дело совсем не в твоей любви к... прости господи, мужчинам, а твоей легкомысленности! Ты мог бы извиниться, пойти навстречу отцу, сгладить углы, а в итоге? В итоге весь город показывал на тебя пальцем. Ты ещё и публичные заявления, вспомни, какие делал. Ужас!
Ну да, Ян невольно улыбнулся. Ему нравилось внимание. Быть особенным, а не какой-то серой мышью, как остальные. Что в этом плохого? А отец постоянно вгонял его в какие-то рамки. Мальчик не может делать того, мальчик обязан делать то и то...
— Я позвоню грузчикам, — мама надела очки на нос и поправила пушистую копну рыжих волос. — А ты погуляй, проветрись. Иначе мы опять с тобой поругаемся, а я устала с тобой ругаться. Ну?
— Ты первая начинаешь, — Ян пожал плечами и просунул кисти рук в карманы джинсов.
В целом, она права насчет прогулки. Стоял день, светило солнце, птички щебетали... Почему бы и не погулять? Всё-таки ему теперь здесь жить и учиться, надо привыкать. Изучить каждый угол, познакомиться с людьми.
— Ладно.
— Не допоздна, через час-два я тебя жду, — мама уже приложила мобильный телефон к уху. — Постарайся не опаздывать и помни, мы здесь новую жизнь начинаем. Давай попробуем сделать всё правильно?
Ян уже отходил спиной, раскинув руками.
— Я и так всегда всё делаю правильно.
— Ян!
— Люблю тебя, — и Ян, прыгая боком, удалился от дома.
— Говнюк мелкий... — услышал он вслед и рассмеялся.
По пути никого не встретилось. Удивительно, в Ава-Риве каждый день почти не протолкнуться. Кто-то всегда гуляет или идёт по делам. А здесь — тишь да гладь. Впрочем, он сейчас не то чтобы стремился к общению. Весь этот стандартный набор вопросов: «Ой, а откуда вы? как там живут? так вот почему ты такой загорелый? а пальмы, они правда большие?» — ему слышать не хотелось.
Дорога незаметно уходила в лес. Такого запаха в Ава-Риве он не слышал. Хвоей и дождем здесь пропиталось буквально всё, это дурманило голову. Деревьям здесь, наверное, сотни лет. Они поскрипывали, путались кронами и лапами друг с другом, словно боролись за место или, наоборот, удерживали друг друга от падения. Некоторые из них покрывал мох, отчего трава и листья сливались в одно изумрудное полотно.
Ну просто «вау!». Сказочная сказка.
Ян запрыгнул на пень, а оттуда сразу ухватился за ветку дуба и подтянулся. Затем второй раз, третий — ветка под его руками чуть пружинила, но не ломалась. Убедившись, что она выдержит его вес, Ян снова подтянулся, встал на вытянутых руках и, стараясь удержаться, протянул руку к новому суку.
Интересно, как высоко он сумеет забраться?
Но вдруг раздался хруст — и из кустов, чавкая, вышел парень не старше Яна, и поднял на него изумлённый взгляд зеленых-презеленых глаз.
— О, воу! — Ян промахнулся второй рукой, первая задрожала и не удержала вес. Он угодил торсом на ветку, перевернулся и упал спиной на мягкую, покрытую мхом землю. — Ох...
— Ого... — раздался хриплый, сбавленный чавканьем голос парня, — офигеть... ты кто, лесной эльф?
«Хах, что?» — Ян приподнялся на локтях и убрал ладонью прилипшую ко лбу челку — влажно тут было, да и разволновался он что-то.
— Чего? — Ян недоуменно улыбнулся.
Парень гораздо больше походил на лесного жителя какой бы там ни было мифологии, чем Ян: бледный, розовощекий, с выкрашенными в зеленый цвет растопыренными волосами. Его выдавала разве что современная одежда: футболка с надписью «The best», раскрашенные граффити шорты и кроссовки на мощной подошве.
— Ну я такой иду-иду... — Парень указал на тропинку между кустов, — а потом такой бах! И ты по веткам скачешь! Я подумал, ну сегодня-то мне повезло, один из призраков Эзна наконец-то залетит ко мне в кармашек, хотя там ему душно будет, наверное, но это такие мелочи, я как-то раз попробовал весь день проходить с мешком на голове, и что-то как-то мне не... Ой!
Тут он опомнился и подскочил, протянув измазанную в чем-то красно-чёрном руку. Ян и сам бы мог подняться, но от помощи странно парня не отказался. Когда ему ещё такой милаха попадётся?
— Иво! — отчеканил он, когда Ян поднялся, оказываясь на голову выше парнишки и глядя на собственную испачканную ладонь. — Я Иво Арра.
— А я Ян. — Веселье парня передавалось и ему, заставляя улыбаться. — Ян Гартнет.
* * *
— Ух... — Томса поперхнулась дымом и закашлялась.
— Ах да, Иво... — Арий помрачнел. — Так вот, когда вы с ним познакомились. Почти в первый же день…
— Черт… — Ян сам не заметил, как начал рассказывать историю не задумываясь о последствиях. Слова шли так легко, что он забыл, с кем разговаривает. — Не стоило мне о нём напоминать.
— Нет-нет! — Арий замахал ладонью, неловко улыбнулся. — Что ты, всё нормально. Он — часть истории, и как мы будем вспоминать прошлое без него? Он...
Арий попытался подобрать слово.
— Был чем-то! — заключила Томса.
— Это точно, — Ян провел пальцами по влажным после дождя волосам и нежно улыбнулся, глядя на ножку столика. — Что-то с чем-то...
* * *
— Приятно познакомиться! — Иво затряс его ладонь обеими руками, зеленые глаза азартно горели. И, сложив руки за спиной, принялся вышагивать вокруг Яна. — Знаешь, что? Я тебя не видел ещё, а я всех знаю в Эзне. Да-да, дорогуша, всех! Ты приехал недавно, да? Скажи-скажи!
Яна забавлял этот парень.
Он не мог сдержать глупой улыбки, отвечая:
— Ну да, ты же сам сказал, что не видел меня раньше. Не из воздуха же я...
— О, здорово! — Иво снова показался перед глазами. — Проездом или навсегда? Хочешь ягодок? Тут сейчас были, погодь...
Он принялся копаться в карманах броских шорт, растягивая ткань во все стороны.
Ян пожал плечами, улыбку сдерживать было всё труднее.
— Да фиг его знает, пока проблемы в семье не уляжутся.
— Понимаю-понимаю! — Иво достал горсть ягод, часть из которых просыпалась, и протянул Яну. Тот подставил ладонь. — Если надо что уладить, это к Иво, то есть, ко мне. Я улаживаю конфликты, укладываю прически. Хочешь причёску? Бесплатно, я добряк-моряк. Вот это, — Иво указал на неравномерный, кое-как поставленный ежик на своей голове. — Моё творение. Каково, а, а, а?
Ян расхохотался, запрокинув голову, а затем прикрыл рот тыльной стороной ладони.
— Ты извини, но у тебя на голове как будто что-то взорвалось.
Иво тоже рассмеялся и, щёлкнув пальцами, указал на него.
— А ты сечёшь! — Они отсмеялись, и он продолжил: — Да ты не парься, ты не один такой. Я тоже приезжий, год назад мы с семьёй сюда переехали. И не откуда-то, а из самого Эзгерта, во как!
— Серьёзно? — Яне недоверчиво сдвинул брови и закинул пару ягод в рот, м-м-м, сладкие. — В такую дыру из Эзгерта?
— Угу-угу, — Иво кивал, словно слушал дэнс или электро. — Это всё родаки, любители редкостей. Решили пришпандорить сюда, мол, это место покрыто тайнами истории и бытия. Вот честно, я пока ни одной тайны бытия не раскрыл, хотя, говоря откровенно, очень пытаюсь. Вот, например, по лесу один шляюсь. Ищу приключений на самое приключенческое место и что ты думаешь? Ничего! Пусто! Выросла капуста!
Ян снова коротко посмеялся и закинул оставшиеся ягоды в рот. Прожевал и проглотил. У-у-у, последняя оказалась кислой, и он сморщился.
— Так тебе здесь нравится или нет? Я не понял.
Иво широко улыбнулся и, шутливо ударив его носком кроссовка в кроссовок, отпрыгнул.
— Уже нравится!
Ян вскинул брови, улыбка так и не сошла с его лица. Этот парень что, только что с ним флиртанул?
В долгу Ян оставаться не любил, поэтому добавил:
— Да я тоже не ожидал, что здесь такие виды.
Иво расхохотался, его щеки покраснели.
— Да ладно, если серьёзно… — но Иво опять рассмеялся, — я не умею серьёзно, извини, чувак. Короче, город уматовый. Ты скоро прочувствуешь. А где ты живёшь?
— Что, уже в гости захотел?
— Да пошёл ты! — Иво ещё на шаг отпрыгнул и зачесал упавшую на лоб прядь назад. — Я тебя запомнил, чел, увидимся в колледже!
— Так быстро? — Ян развёл руками. — Уже меня бросаешь?
— Не всё сразу, пупсик! — раздался голос Иво за кустами, а затем удаляющийся хриплый смех.
Ян глядел ему в след и никак не мог снять с лица улыбку. Какой… странный парень! Ладно, может, ещё с кем забавным столкнётся? В лесу тут, похоже, живее, чем в городе.
Но больше он никого не встретил, только лесных птиц да насекомых.
* * *
Возвращался он затемно. Над головой светила луна, дорогу освещали фонари. День, в общем-то, прошёл неплохо. Мама была права, когда посоветовала ему прогуляться. Он и развеялся, и мысли привел в порядок.
Кто знает, вдруг здешний колледж его приятно удивит?
Сдалась ему Ава-Рива! Он один из немногих, кто мог похвастаться такими далекими переездами. Считай, приключение.
С улыбкой он пнул ближайший камень и тот, прыгая, укатился к фонарному столбу, лапочка на котором замигала. Ян поднял голову — фонарь погас. За ним другой, второй, третий — и вся улица погрузилась в темноту. Только стрекот кузнечиков доносился со всех сторон, но вот и он разом стих.
В окнах не горел свет — ни в одном из домов.
— Так… — Ян достал смартфон, смахнул пальцем верхнее меню и нажал большим пальцем на кнопку фонарика. Ноль реакции.
— Эй, друг, ты чего! — Ян побил большим пальцем по сенсорной кнопке, а затем надавил на неё и подержал секунду, две, три... и наконец конус света вспыхнул, разрезая тьму белым ореолом. Ян поднял фонарик, и тот выхватил в двух шагах от него черный силуэт мужчины.
— Сука! — Ян отшатнулся.
Телефон выпал фонариком на асфальт. Перед глазами вновь потемнело и заплясали цветные пятна. Он быстро подхватил упавший девайс.
— Извин... — но когда выпрямился, никакого силуэта не увидел. Ему что, показалось?
Темно, вечер в незнакомом городе, вот фантазия и разыгралась, видимо, поэтому…
Под чьими-то шагами раздался хруст стекла.
Ян резко обернулся, но никого и ничего не увидел, но кто-то точно приближался. Шаркал в размеренном ритме. Как бы Ян не пытался выловить светом от фонарика незнакомца или незнакомцев, его окружала темнота и тишина, словно город уже несколько лет как забросили.
Хруст. Шарк-шарк.
«Блядь!» — Ян сам не понял, как сорвался на бег, постоянно оглядываясь назад.
Он так быстро только от гопоты в своё время удирал, и никак не думал, что так же будет спасаться от темноты. Уже у дома, забежав под работающий фонарный столб, он обернулся.
— Что за…
Все фонари работали. В окнах соседей горел свет, откуда-то даже доносился запах яблочного пирога. Ян уперся ладонями в колени и отдышался.
Что за черт? Он же точно видел, что видел!
А может, перебои с электричеством? Ну да! Точно! Наверное, отключили весь район, а силуэт — просто электрик. А Ян, блин, так испугался, что драпанул через всю улицу. Ну не дурак ли? Он рассмеялся и покачал головой. Как, наверное, сейчас ржёт сам электрик…
— Ян! — На всю улицу раздался голос мамы. Вжав голову в плечи, он повернулся к дому. — Я же сказала не допоздна, час-два, мелкий ты… — Мама тоже умела нецензурно выражаться. — Иди домой, я из-за тебя поседею! И похудею! А мне моя полнота нравится!
— Мне тоже, миссис Гартнет! — Мужчина в соседнем дворе выгуливал корги.
Мама погрозила ему пальцем, высунувшись из окна, и махнула Яну.
— Домой!
Нет, ну вы посмотрите на неё! Яну восемнадцать, а мама до сих пор обращается с ним, как с маленьким!
Тем не менее он пошёл домой, не решившись спорить. У тропинки, ведущей к крыльцу, невольно бросил взгляд вдоль улицы, вновь освещённую фонарями.
Нет, ну как его могло так переглючить?
Наверное, это всё усталость и перелёт. Нужно просто выспаться.