Влад не знал, как Андрей перенес разрушение Башни, их с Петром детища —слишком был занят с городскими хлопотами. Но надеялся, что архитектор, места себе не находивший в последние дни из-за болезни Петра и Ласки, тоже наконец-то смог вздохнуть спокойно. Но вестей от него какое-то время не было: только Эрхэтэ передавал, что видел, как в Кабак заходили Люричева и Данковский, перед тем как уехать.
Влад был весь в делах. Нужно было восстанавливать производства, оценивать убытки, переналаживать системы. В числе прочего, он нанес визит Виктору Каину и от него узнал о планах застройки другой стороны реки. Каины явно не собирались прекращать свои попытки подвинуть границы — и это воодушевляло. Влад уточнил, планируют ли привлекать к постройке Стаматиных, и услышал, что это так, и вскоре Виктор будет говорить с ними. Через три дня ни с того ни с сего — хотя Влад подозревал, что это было связано с предложением продолжать творить — Стаматин закатил пирушку, на которую приглашены были все желающие — и среди них был Младший Ольгимский.
Твирин лился рекой, его пили наконец-то освободившиеся от постоянно нависающей угрозы люди, уставшие, кто-то потерявший слишком много и запивавший горе, а кто-то — счастливо улыбающейся окончанию кошмара. Влад не принадлежал однозначно ни к одинм, ни к другим, потому что догадывался, как болезненно отзовётся потеря чудес на степняках, и все же был рад выжить, да и тому, что дорогие ему люди все прошли через это, и остались на Земле, а не под ней. Вика, дорогая сестренка; отец; Андрей Стаматин. Влад поймал себя на последнем. С какого момента он внёс Андрея в список самых важных людей? Впрочем, неважно.
— Еще раз стакан наполните, пожалуйста,— обратился он к бармену и, взяв стакан с непонятного бурого цвета горячительной жидкостью, отправился на поиск хозяина заведения и главного по пирушке — чтобы напомнить о себе. Долго искать не пришлось — в окружении утопистов Андрей, как всегда, в центре внимания, красовался, рассказывая какую-то забавную историю и приобнимая Еву за талию. Влад притормозил. Он испытал лёгкий укол какого-то неприятного чувства, слишком подозрительно напоминавшего зависть. Ревность? Не может быть, Андрей — просто человек, который поддержал в трудную минуту, они не близки, он не может его ревновать..
Влад отошёл в сторону, у него слегка закружилась голова. Мысли роились с непередаваемой скоростью. Не может этого быть, это точно твирин, эйфория, наваждение ударило в голову. Не может такого быть, чтобы ему, Владу, нравился чертов Андрей Стаматин, трижды проклятый и четырежды приговорённый архитектор, который чуть ли не единственный увидел в нем что-то большее, чем никудышного сына одного из правителей.. Мысли окончательно запутались.
Влад опустошил стакан, обжегшись и чуть не закашлявшись, чтобы приглушить загадочный ворох запутанных чувств, но алкоголь, казалось, только сильнее запутывал этот клубок . «Наверное, нужно уйти.. протрезветь, разобраться, подумать», пронеслось в голове у Влада, и он сделал несколько шагов в сторону лестниц.
Уйти не удалось — в ту же минуту он был замечен и подозван в ту самую, шумную компанию, в которую, казалось, ни на сколько не вписывался.
— Чего мнёшься? Садись с нами давай!
Влад сел. Все же, быть ближе к Андрею было лучше, чем дальше.
***
Вечер, в принципе, прошёл весело. Твирин все-таки смог осуществить свою забывательную функцию, и плюсом этого было, собственно, забывание, а минусом — что Влад, кажется, единственный остался спать на диване в закрывшемся с утра кабаке.
Он проснулся невесть когда, совершенно один, чуть не упав с диванчика. Головная боль намекала, что с твирином все же следовало быть осторожнее, ватные ноги намекали на то же самое. Влад встал, поправил рубашку, и подошёл к пустому бару в надежде поживится кофе — он, конечно, оставил бы на нем деньги, но бармена ждать не хотелось.
Из какой-то подсобки вынырнул Андрей Стаматин собственной персоной, по всей видимости, гораздо менее помятый.
— Доброе утро, — невыносимо довольно ухмыльнулся он,— Как спалось? Я тебя, так сказать, по дружбе будить не стал,— он поправил ремни, на которых держались брюки — и Влад, не особо умея читать по лицам и опиравшийся только на сказанное, решил, что, пожалуй, действительно зря он замечтался вчера под твирином. Хотя он подозрительно много не помнил.
— Скажешь тоже, доброе. Может, ты, раз такой довольный, кофе мне сделаешь?
— Да без проблем.
Андрей сварил такой вкусный кофе, какой только умел (о чем радостно сообщил) и разлил на два стакана.
— Ну что, помнишь хоть вечер? — спросил Андрей, отпивая первый глоток и смотря искоса, как будто с хитринкой, на заспанного Влада.
У того внутри немного похолодало: он не помнил. Вдруг он делал что-то ужасное?.. Лез к Андрею, танцевал на барной стойке, кричал, как ненавидит отца и свою жизнь, ел лимон как Бурах? Что из этого он мог натворить? Но свою обеспокоенность Влад постарался не выдавать.
— Да так, обрывочно что-то. Надеюсь, ничего особо не натворил? — всю свою наигранную непринужденность он постарался вложить в этот вопрос и выдохся после него мгновенно.
Андрей, спросивший больше из праздного желания понаблюдать за реакцией (потому что Влад большую часть вечера просто пил, а из странных вещей было только то, что он присоединился к всеобщим танцам), просто многозначительно подмигнул и сказал, что нет, ничего такого.
— Ну хорошо,— выдохнул Влад, не заметив легкой то ли иронии, то ли насмешки.
— Но это на самой вечеринке,— пришлось добавить Андрею, чтобы все-таки немного заставить младшего Ольгимского занервничать.
— Что я сделал?— Влад, пытаясь вспомнить хоть что-то, даже зажмурил глаза.
— Да ничего такого,— ответил Андрей,— ты, деловая колбаса, когда спал, какие-то подсчеты вслух выдавал непонятные,— но, не дав на этот раз расслабиться, Андрей сразу продолжил,— а, и еще, когда я тебя с пола на диван переложил, ты бормотал что-то.. про меня, — Андрей ухмыльнулся, — ласковое.
— Черт..— вылетело у Влада абсолютно неконтролируемо,— Я, не.. — он запнулся и стал краснеть,— в общем..
— Да забей, кто странной херни только не болтал по синьке,— примирительно похлопал по плечу Андрей,— просто я не особо ожидал от тебя.
— Не ждал, что я комплименты мужчине отвешивать буду?— угрюмо спросил Влад, смутно начавший вспоминать.
— Да ладно тебе, я как будто непривычный, скажешь тоже. Скорее, я думал, что в принципе ты на такую симпатию не особо способен,— Андрей припомнил кутежи, которые устраивались в университете, неизменно заканчивающиеся такими оргиями, что Владу, пожалуй, и не снились никогда. Ещё бы он сейчас против невинного бормотания что-то вякнул.
У Влада отлегло. «Так, ну Андрей, по крайней мере, не парится. Ему вообще, вроде, все равно. Хотя, пожалуй, на меня ему тоже все равно..»
Андрей хмыкнул и посмотрел на него. Когда они сидели, то были одного роста, и зелёные глаза из-под тяжелых век смотрели прямо на Влада.
— Вообще насчёт этого.. не переживай. Если вдруг захочешь без твирина, так сказать, ко мне ночью наведаться — не стесняйся. У меня с этим нрав свободный, а ты, вообще-то, вполне в моем вкусе.
Влад от неожиданности пролил кофе на рубашку и поперхнулся. А после этого стал смотреть в пространство, находясь в шоке от того, что то, в чем ему даже себе было признаться неуютно, Андрей говорит так легко и свободно.
— Но ты же с Евой, нет?— неуверенно, но с надеждой, что ему ответят «нет», спросил Влад. Андрей приподнял одну бровь.
— Не то чтобы мне когда-либо было достаточно лишь одного человека...
— А. — быть не единственным, это была, конечно, интересная концепция. Но зато его — чувства?— взаимны?
— То есть, ты хочешь сказать, что я, в принципе, тебе нравлюсь? — наверное, он бы мог сформулировать и получше, но как-то не до того было.
— Вполне.
Влад, во-первых, не особо поверил, а, во-вторых решил, что можно пойти и ва-банк.
— Тогда поцелуй меня.
Андрей пригладил волосы, обхватил руками взъерошенную голову Влада, вдохнул, наученный горьким опытом поцелуев на утро после попоек, побольше воздуха, и горячо поцеловал его прямо в пересохшие губы.
Влад резко выдохнул. Странно, наверное, впервые поцеловаться в двадцать восемь лет. Тепло разлилось по всему телу, концентрируясь около области паха, и он перестал думать обо всем, кроме горячих губ Андрея и его рук, все ещё держащих непутевую голову.
***
Заплетающимися ногами и головой, полной новых чувств и мыслей, Влад вышел из кабака на улицу. Его поцеловал Андрей Стаматин.. Его поцеловал Андрей Стаматин. Не на пьяную голову, не в пылу всеобщего безумства, а утром, трезвый, вдвоём, только его.. Влад слишком смущенно отодвинулся после, с горящими щеками, ушами и невесть чем, и Андрей, усмехнувшись, предложил продолжить в другой раз. Влад был немного зол на себя и свою нерешительность, но все ещё очень, очень доволен, если не сказать — счастлив.
***
Несколько дней спустя, прихватив конфет — они, конечно, не сразу, но все же достаточно быстро снова заняли свое место на прилавках магазинов Города после эпидемии — Влад вышел в сторону Заводов. Заглянул в один из цехов, поговорил с рабочими, проверил, все ли процессы работают, как нужно. После Песчанки рабочих не хватало, много приходилось откладывать или оптимизировать. Разобравшись с очередной задачей, Влад дошел до “Разбитого Сердца” и спустился вниз по лестнице.
В кабаке было шумновато, и они с Андреем обменялись кивками. Влад слегка улыбнулся. Кабак и до этого для него ассоциировался с некоторой безопасностью, а в этот день и вовсе показался родным. Впрочем, неудивительно, своим-то домом Влад называл халупу без окон и дверей, а «дома» у отца от чувствовал себя отвратительно лишним. Влад взял себе кофе и уселся за дальний столик, чтобы никто не видел, как он временами поглядывает на Андрея, который, не изменяя привычке, носил ремни на голое тело.
Вскоре Андрей проводил запозднившихся гостей, не исключая, впрочем, пьяницу, уснувшего под столом, и подошел к Владу.
— Отойдем?
Было бы ошибочно полагать, что в здании, целиком отведенном под кабак, не предполагалось небольшого закутка-комнаты, в которой его владелец мог бы оставаться ночевать или отсыпаться днем. Такой закуток, конечно же, был, и являлся небольшой и даже уютным, насколько это может быть осуществимо без окон.
Мягкий свет лампы падал на кровать и письменный стол.
— Заждался? — хмыкнул Андрей, поправил волосы и посмотрел на Влада — снизу вверх.
— Спрашиваешь..
Влад обхватил голову Андрея, нагнулся к нему и поцеловал. Он немного увереннее чувствовал себя в этом деле, и не очень понимал, почему ещё недавно оно казалось таким далеким и невозможным. Влажные губы Андрея и запах твири, намертво с ним сцепившийся, кружили голову.
Влад снял пальто, повесил его на спинку стула, стянул свитер и рубашку. Андрей приобнял его сзади, и Влад вздрогнул от холодного прикосновения и улыбнулся. Ничего, скоро они согреются.
Он развернулся, скинул с Андрея подтяжки, крепко обнял и повалил на кровать.
***
С утра Влад проснулся первым. Солнца не было, но ощущение эйфории было таким ярким, как будто оно заливало комнату. Влад широко себе улыбнулся. Вот, значит, как у людей бывает.. Не получится теперь говорить, что ни разу не видел он вживую эту любовь.
Он приобнял спящего Андрея, чье теплое тело вообще не мотивировало выбираться из-под одеяла, но и затекшая рука давала о себе знать. Влад вытянул ее из-под Андрея, немного размял. Посмотрел в потолок, спать решительно не хотелось.
— Эй.. Пора вставать.. — он постарался говорить не слишком громко, чтобы не переполошить, но Андрей упорно держал глаза закрытыми. Так что Влад легонько поцеловал его в лоб и начал вставать. Одевшись и снова улыбнувшись прошедшей ночи, он аккуратно подоткнул одеяло. Андрей обещал сделать с утра кофе, но что-то он не торопился вставать, поэтому Влад тихо спустился вниз и сделал, как умел: сварил кипяток и залил слегка толченые зерна. На вкус было так себе, но можно было закусить конфетами. Все равно сейчас даже самый ужасный кофе не смог бы испортить его настроение.
***
Андрей позже спустился вниз.
— Что же ты меня не разбудил? Я полдня проспал, да и вообще, решил уже, что ты ушел, не попрощавшись.
—Да я, вообще-то, пытался… — неуверенно протянул Влад. — Но раз ты все равно уже проснулся, может, позавтракаем? Я тебя ждал.
Вообще-то Влад просто надеялся, что ему не придется что-то готовить.
— Думаю, пора, сейчас сделаю яичницу, — Андрей потянулся и зевнул.
***
Они стали встречаться так достаточно часто. Влад забегал на ночевку в Андрею почти всегда, когда у него были дела на Заводах —а дел на Заводах было предостаточно. Если Влад приходил рано и в кабаке еще был народ, они садились в углу и обсуждали каждый раз разное: то Степь, то город-за-рекой Каинский, то людей. Андрей все мечтал о том, какие же прекрасные новые здания создаст его брат.
—А ты? — спрашивал Влад.
— А я — обычно хмыкал Андрей, — я таран, пробивающий ему путь.
— Я думаю, ты можешь творить не хуже. Ты известный архитектор и художник, Андрей. Ты себя недооценивешь..
Разговоры о Петре почти всегда были самыми некомфортными для Влада. Но он знал, что это Андрею важно, и старался не уходить от темы, даже если хотелось. В один холодный вечер у них в очередной раз завязалась такая беседа.
— Влад, что мне с Петром делать? Как думаешь.
Поначалу Влад не понял вопроса.
—В каком плане?
—Отдаляется он. Люблю я его, ну ты знаешь, сильно. И Башню нашу любил. Меньше, чем он, но все же. И все боялся, как он перенесет ее разрушение, и сейчас мне бы радоваться: он даже меньше пить стал, не только хуже не стало. Но вот и я ему меньше нужен как будто. А мы ведь одно целое, Влад.. Два близнеца, одно сердце.
Влад вздохнул. Если бы у Стаматиных действительно было одно сердце, его бы и Петр любил. Не приведи Бодхо..
— Ну а что же. Вы разные люди, Андрей. Привязанность это хорошо, да. Но нельзя же в другом человеке растворяться. Вы близнецы, значит, у каждого индивидуальный комплект всего имеется.
—Не понимаешь ты. Где ж тебе.. С Лаской Петя все время. Она хоть и живет у Сабуровых, а с Петей общаться не перестала. Рисуют.. А я ему и не нужен. Мне же много не надо — рядом быть, чувствовать, что нужен. Влад приобнял его за плечи.
— Думаю, нужен. Просто менее болезненно, понимаешь? Ты и мне нужен.
Андрей помотал головой, и у Влада защемило внутри. Нужно бы помочь, да как он может.. Впрочем, промелькнула одна мыслишка.
—Хм.. А как ты с Лаской общаешься?
— С девочкой-то? Да о чем с ней..
—А ты подход найди. Я помочь могу, у меня сестра ведь ее ровесница. Я с детьми умею немного. А с ней найдешь общий язык, и втроем сможете на мансарде картины рисовать, м?
Андрей бросил взгляд на Влада. В зеленых глазах показалась искорка.
—Поможешь, Влад? Я тебе не забуду.
— Чем смогу, помогу. Не переживай.
Влад улыбнулся, и Андрей улыбнулся в ответ.
Ночами Влад иногда задумывался о том, что его очень даже устраивает такая жизнь, и никакую хозяйку в жены он брать не собирается — хотя отец не упускал возможности при встрече иногда намекнуть на то, что пора бы искать жену, и если не Марию, то хотя бы Лару. Но с Ларой они жили в разных мирах, и если можно было бы представить ещё более разные миры, это были бы Мария и Влад.
Как отнесётся отец к тому, что его сын в свои почти двадцать восемь встречается с архитектором-кабатчиком-уголовником? Может, какой-то отец бы и отнёсся нормально, но это точно не этот.
А вот к Капелле Влад отправил мальчишку-посыльного, написал, мол, приходи, поговорить надо. Не самому же в отчий дом заявляться.
Вика пришла — Влад заметил, как сильно она повзрослела за последнее время — и он, предложив пройтись по окраине города, решил сначала спросить, не подсказывает ли ей что-то чутьё Хозяйки.
— Ты как будто давно уже скрываешь что-то,— пожала плечами Вика, смотря на брата,— возможно, я и догадываюсь, что.. Но предпочту живой разговор.
— Ну, в общем, сможешь отцу не говорить пока?
— Конечно, смогу.
— В общем.. Влип я, Вика. В одного человека..
Капелла задумчиво посмотрела в ответ, как бы сквозь брата. Не было похоже на то, что она удивлена или разочарована. Они совсем отошли от города. Влад задумался, как бы сообщить аккуратнее.
— В общем, не удивляйся, если в твоих видениях я буду с Андреем Стаматиным. Это правда.
— Да уж, батеньке лучше не знать, наверное.. Ты береги себя! Если что, он вряд ли на Марии жениться заставит — уже ведь мы с Каспаром помолвлены, — Капелла почему-то придумала только это. — И, знаешь что? Иди сюда, я тебя обниму.
Они тепло обнялись. Влад подумал, как бы он не хотел быть на ее месте — жениться по расчёту. Он решил не говорить об этом вслух, чтобы не расстраивать ее еще сильнее. Может, к тому времени и планы правителей немного поменяются.. После разговоров о городе и людях, уже не касающемся их самих, Влад спросил, не нужны ли сестре вдруг деньги — но она ответила, что в принципе ей на все хватает. У парка они разошлись — Влад не хотел светить лицом перед отцом.
***
Жизнь текла своим чередом, осень сменила зима, а зиму — весна. Иногда Влад на несколько дней подряд оставался в кабаке, но старался часто так не делать — впрочем, слухи все равно поползли. Правда, они заключались преимущественно в том, что Ольгимский спивается ночами.. но все равно. Влад все думал, что надо хотя бы временно улучшить свой дом, но никак не находил времени: зато за рекой уже кипело строительство: перед зимой заложили фундаменты, теперь потихоньку клали кирпич.
Из-за дел с новым городом приходилось общаться с отцом, а Ольгимский старший иногда задавал неудобные вопросы. У Влада кончалось терпение — и до этого все разговоры с ним были из разряда особо тяжелых пыток, а теперь и подавно. Знает он, что разочарование. Знает. Была бы мать жива она бы, наверное, все поняла. По воспоминаниям Влада она даже была тактичнее, чем Капелла — что, впрочем, неудивительно, ведь Капелле пришлось расти, в основном, под опекой сурового отца. Да, а мама бы и такого человека могла успокоить.
Влада бесило, что он снова и снова вынужден скрываться. Он попытался даже поговорить об этом с Андреем.
— Как думаешь, мне сказать отцу?— Влад поднял глаза от утреннего кофе у барной стойки. — или проблем больше будет?
— Зачем? Смелость свою доказать себе, разве что.
— Не знаю.. может, и смелость. Ты-то родителям говорил о своей жизни хоть что-то?
— Я? Да ни в жизнь. Они из газет узнавали все. Все равно доебывались. Но мне им ничего доказывать и не надо было — я знал; что мы с Петром лучше них. Но тебе я бы не советовал — суров твой отец, кто его знает, что там в голове.
— Да, повременить лучше с этим. Может, потом.
***
Влад за время их знакомства с Андреем знатно осмелел, полюбил ночной город. Днем они не очень часто выходили вдвоем, а вот ночью гулять было безопасно от лишних глаз. Внутренняя, да и внешняя сила Андрея казалась щитом, а от лишних глаз их скрывала темнота. В одиночку он тоже стал ходить чаще, особенно когда они договаривались о встрече. Со времён песчанки бандитов он больше не встречал, постепенно учась ходить по улицам, не оборачиваясь на каждый шорох.
Но в эту ночь что-то пошло не так. Немного не дойдя до условного места в Кожевенном, Влад услышал топот ног, не успел сориентироваться, оглянулся не в ту сторону.
— Ах ты, сука! - человек с перепачканным лицом с кулаками бросился на Ольгимского. Тот попытался неумело защититься, но не успел опомниться, как кто-то грубо оттащил нападавшего и Влад сразу же услышал знакомый голос.
— Я тебе все кости переломаю,— прошипел Андрей, заламывая руку грабителю. Тот застонал от боли. Владу показалось, что это рабочий. Андрей дернул сильнее.
— Мне жрать нечего, — прорычал тот в ответ, вырываясь.
Андрея это не очень-то это растрогало, и он развернул человека, ударил его ногой под колено, прижал спиной к стене и замахнулся крепко сжатым кулаком. Влад догадался, что сейчас будет.
— Андрей, не надо..
Удар в лицо. Удар в грудь. Замах. Кажется, нос сломан, из него течёт кровь.
— Андрей!
Влад кинулся на Стаматина, и с силой, на которую был способен, стал оттаскивать его от своего обидчика, хотя тот не давался и даже случайно заехал локтем в грудь. Но в какой-то момент хватка ослабла, и пойманный мужчина извернулся и убежал в сторону Заводов.
— Это вместо “спасибо”, как я понимаю? — голос Андрея звучал металлически снисходительно.
— Жалко мне его. Ты чего..
Андрей посмотрел на небо.
— Не жаль. Мало ли, что он мог сделать. Я за своих, знаешь.. Но, может быть, и погорячился, — он перевел взгляд на Влада,— а тебе бы хоть револьвер заиметь, дорогой.
Влад усмехнулся в усы. Андрей, конечно, бешеный. Раньше он бы и представить не мог, чтобы за него могли вступиться вот так.
***
Через несколько дней, пока Влад расчерчивал схемы города за рекой, раздался настойчивый стук в двери.
За дверью стоял запыхавшийся гонец от отца. На словах передал, что домой пора, кивнул и скрылся, не дав себя расспросить. Нехорошее предчувствие заворочалось в груди Влада, заскреблось подозрение в мозгу. Он накинул плащ и отправился в Сгусток.
Поправил немного пальто, вдохнул поглубже, прокашлялся и зашел. Ольгимский-старший явно был не в духе и нервно мерил шагами просторную комнату.
— Ну здравствуйте, отец.
— Здравствуй.. сын. Это что за истории про тебя ходят? — Старший Влад начал издалека, но голос выдавал, что спокойного разговора можно не ждать. Дело пахло керосином.
— Какие истории? Вроде бы, колодцы закопаны, вода регулярно в городе. Проекты — готовлю. — Влад старался говорить уверенно.
— Как это, какие, глупец! — прогремел Старший Влад, — что ты с Андреем Стаматиным якшаешься, и не только, так сказать, дружески! Что за слухи? Может, объяснишь родному отцу?
Влад вздрогнул и набрал побольше воздуха. Он привык к крикам отца в детстве, но почти забыл ощущения от них за то время, что жил отдельно. Выдохнул. Врать дальше не получилось бы, да и не хотелось.
— Боюсь, придётся тебя разочаровать, отец,— голос абсолютно предательски дрогнул,— Это правда.
— Ты хоть пр-редставляешь, щенок, что я сделать могу? — Старший Влад был настолько оглушительным, что Владу стало интересно — чисто гипотетически, их с улицы слышно? Впрочем, это было типичным методом ухода от стресса. Думать об отвлеченном.. техника не очень надежная. И сейчас она не сработала. Он проговорил тихо:
— Допустим, знаю.
Старший Влад, сверкая глазами, замахнулся, и его сын инстинктивно, как в детстве, закрылся рукой, но удара все же не последовало. Старший Ольгимский вместо этого одним махом скинул все со стола, и по полу разлетелись бумаги, разлились чернила, разбилась чернильница. Младший Влад, застыв как камень, смотрел на это.
— А что бы сказала твоя мать... — голос отца стал тише, но от этого не менее угрожающим. У Влада похолодело внутри. Это был незаконный приём. Но он и его должен выдержать. обязательно должен.
— Ее с нами нет.
—Ты… конечно, нормальным никогда не был, но это.. Ты с ним рвешь, слышишь.. Делаешь вид, что ничего не было.. Жену ищешь срочно, мне эти слухи не нужны все.. Иначе..
— Отец! — Влад тщетно попытался перебить поток речи.
— Да и ладно бы нормальный кто.. Ладно бы! Так этот Андрей, у него же полгорода перетрахано!
Влад поморщился. Ему было все равно, но слова отца были отвратительны.
— Совсем ты себя не уважаешь, Влад! Где это видано.. Не только с мужиком, а с каким! С этим! Дурь бы тебе эту из головы повыбивать!
— Не посмеешь. Это моя жизнь, мне решать что с ней делать. Довольно с меня, — эйфория иррационально накатывала от осознания, что отступать некуда. Голос все ещё было сложно контролировать.
Старший Влад сжал кулаки и скрипнул зубами.
— Ты у меня на коленях будешь ползать.. Вы оба.. Вон. И чтобы не видел я тебя больше.
Влад стремительно вышел из Сгустка. Не так должно было это произойти. Не так.
***
Влад, конечно, сообщил Андрею о реакции своего отца в тот же день. Андрей был вне себя от злости.
—Да как он.. зашоренный, узколобый идиот! На что он вообще способен?
—Я не знаю. Я за себя не боюсь, Андрей, я за тебя переживаю.
—Хах, да что он мне сделает. Уверен, что ничего, — Андей обнажил свой хищный оскал, но Влад только вздохнул в ответ. Ему было отвратительно тревожно. Что может сделать его отец, на что он готов пойти..
***
Влад стал реже заглядывать в кабак. Реже передавать небольшие записки. Чаще — ночами с проектами сидеть и пропадать в Степи, тщетно ища твириновые ростки. Он не хотел идти на поводу отца, думал, думал про Андрея, и, когда страх пеервешивал, хотел забыть, как страшный сон. Но это был не сон, и не было на самом деле ни одной причины для того, чтобы Влад не вспоминал о последних месяцах как о лучших в своей невеселой жизни.
И снова возвращался в кабак, мучимый стыдом перед Андреем за трусость, но забывая о проблемах в его объятиях, оставаясь на ночь, целуя в лоб с утра.
— Андрей, можно я и сегодня заночую у тебя? Я не хочу возвращаться к себе.
Есть вещи, которые не забываются, как бы не хотелось.
Первая ссора с матерью.
Первый подзатыльник от отца.
Первая улыбка Вики.
Первый порез за закрытой дверью, чтобы не плакать. Не отвлекать на себя внимание. Не кривить лицо. Избегать наказаний за слезы.
Ему было тринадцать, когда он уже начал смотреть безразлично, оставаться неуязвимым. Ему было почти тридцать, когда он задумался о том, чтобы больше так не делать.
Контроль, как и все в этой жизни, не пришёл бесплатно. Что-то нужно было отдать, чтобы получить защиту.
Влад отдавал кровь. Ему казалось это даже немного... романтичным? Отдавало степняцкими легендами, где кровью платили за всё. Плакать он тогда и разучился. Зачем, когда есть более быстрый способ? О котором, в отличие от слез, можно было молчать, и не бояться, что мать и отец будут обсуждать на кухне ночью, почему их сын — плакса.
Сейчас левая рука выше локтя красноречиво покрыта побелевшими от времени шрамами. Особо глубокий снизу, почти диагональный — Термитник. Уже почти зажил.
Андрей провёл пальцами по руке Влада и тот вздрогнул. Забыл ведь на минуту, что они вдвоём. Хотя показалось, на вечность.
— Эй, все хорошо.
Крепкие объятия не вернули к реальности, не стёрли прошлое, не защитили от отца — но как будто накрыли и укутали Влада легким то ли туманом, то ли одеялом, даруя чувство безопасности.
***
Атмосфера была не то чтобы тяжелая —обычная, осенняя, Влад к ней привык. Она была для него комфортной — этот серый покрапывающий дождь, эти тучи, свинцовые, как он сам. Но именно в этот день от всего этого веяло не спокойствием, а каким-то излишне напряженным ожиданием, тревожным, как шепот степняков. Настоявшись в Степи, наглядевшись на поезда, Влад пошел в сторону Кабака, не то чтобы по предчувствию, а по легкому его отголоску. Это было несвойственно ему обычно, только когда Капелла очень хотела увидеться, он чувствовал. Впрочем, в тот день вероятно без нее тоже не обошлось. Подходил по влажной дороге к Разбитому Сердцу он уже почти бегом, потому что тревога становилась все сильнее.
Он забежал на лестницу, и понял, что его внутренний голос был прав, когда услышал ругань двух до боли знакомых голосов. Он притормозил, пошел тише, за криками его явно никто не заметил - не то чтобы что-то новое, конечно — заметил он про себя. Встав за одной из деревянных опор он прислушался, потому что любопытство в таких случаях всегда брало верх.
—Андрей, я понимаю, столичные нравы, скучная жизнь в этом городишке, но ты же понимаешь, что мой сын должен жениться на достойной девушке? Я.. не осуждаю тебя. Просто ему это не нужно, я знаю. Он сын правящей семьи, и я не позволю..
— Ну конечно, всегда все знаете за сына! В двадцать восемь лет все за него решаете!
—Просто поезжай в Столицу. Или где там тебя ждут, не думаю, что пропадешь. Так.. всем будет лучше.
— Ни черррта не будет лучше, старый ты хрыч! Не любишь ты его значит, раз..
—Это я тебе еще навстречу пошел, мог бы сразу на него надавить.
Андрей помрачнел еще больше, хотя казалось бы, куда, но его голос стал еще жестче и если бы у кинжала был голос, интонации были бы неотличимы, наверное.
— Если ты хоть пальцем, хоть ебаным мизинцем, будешь ему угрожать, я из тебя, убьюсь, но котлету сделаю, ясно? Отстань от детей своих, душишь ты их своей узколобой волей!
Старший Влад собирался что-то возразить, но Младший, уже не выдержав, застучал подошвами по нижнему пролету.
— Не мешаю тут, жизнь мою делить?
Андрея, кажется, нисколько это появление не успокоило, а вот Старшего Влада осадило.
— Видишь, в обиду тебя не дает,— усмехнулся он.
—Это правда.
Повисло неловкое молчание. Старший Влад перевел взгляд на сына, о чем-то подумал, вздохнул.
— Говорила Вика не идти.. Знает ведь, наверное, все, как и мама. Выросла уже совсем ведь, за эти-то месяцы.
— Вика давно уже знает. И, если честно, думаю что мама бы тоже была довольна. По крайней мере, я не остался одиночкой, как вы боялись.
—Возможно.. возможно.
— Может, кофе?- как-то очень неуверенно и совсем не к месту предложил Влад.
— Нет, я уж.. пойду. Не думай, что такое ослушание я тебе прощу, только что с тобой поделаешь. Живите.. трогать не буду.
Андрей задрал брови, но промолчал.
Они дождались пока Старший Влад уйдет, тяжелыми шагами топая по лестнице вверх. Влад свалился на диван, а Андрей принес им по стакану и бутылку.
— Ну его.
— Да смирится теперь. Как я уехал, он тоже скандал закатил, —хмыкнул Влад. Ничего, думаю, Вика его успокоит немного. К нам он все-таки еще нормально относится.