Когда Эда застрелили, он был один — не в счёт убийцу — на пустынной улице города, и с пулей в груди. Он даже не успел ни о чём подумать или пожалеть, как оказался в белом пространстве с причитающим белым силуэтом подле себя.

Эд не боялся смерти. И всё же он не хотел умирать. Как минимум из-за того, что точно знал, что окажется в этом ненавистном ему пространстве с ненавистным ему Истиной. Это означает, что он уже не сможет спрятаться от него в реальности; что ему не позволят уйти на покой; что ему не позволят пройти через Врата; что его не отпустят назад; что Истина будет рядом с ним постоянно.

На месте ранения ничего: ни раны, ни крови, ни разорванной одежды. Элрик задаёт вопрос, Истина отвечает. В своей манере: упреком, качанием головы и очередной загадкой.

Истина смеётся. Эд не обращает на него никакого внимания.

Эд привык. Он лишь моргает и открывает глаза в том самом переулке, в котором его убили. На его груди ни намека, что некогда он был застрелен — был ли?

В дальнейшем случаи смерти стали постоянными. Эд не планировал умирать — по крайней, в первые два раза точно — это было простой случайностью.

Однажды он просто поскользнулся на лестнице и оказался в белом пространстве. Свернул шею. Истина ничего не говорил, лишь хитро посмеивался. Через пару мгновений Эд открыл глаза у подножия лестницы. Ни намёка на то, что он был мёртв.

Через еще одну смерть он понял, что Истина не позволит ему пройти через Врата. Эд решил не чураться этим шансом и использовать это во благо. То подставится, чтобы защитить кого-то, то его найдут недоброжелатели, которым он умудрился когда-то перейти дорогу, то, опять-таки, случайность.

Истина никогда ни на что не даёт прямого ответа. Эд их больше и не просит.

— Наслаждаюсь твоим обществом, ал-хи-мик, — извечная фраза-ответ.

Эд просто плывёт по течению.