Келли несколько раз приоткрывала глаза, так и не приходя до конца в себя. Сознание было мутным, мысли даже не пытались выстраиваться во что-то связанное. Боли не было, было только странное тепло в теле и ощущение спокойствия. В глазах все плыло. И лишь слегка приоткрывая их, через несколько секунд она снова проваливалась в никуда. Изредка приходящие к ней посетители выдергивали ее в реальность. Несколько раз к ней приходили новые подчиненные Дока, то проверяя пульс, то меняя бутыль в капельнице. Один раз, открыв глаза, она увидела рыжего, тот усмехнулся и высокомерно заявил, что она так паршиво выглядит, что у него даже не встанет. Еще один раз она мельком заметила босса. Тот смотрел на нее оценивающим взглядом. Видимо, явился проверить, выполнил ли Док его указания.

А на следующий день она открыла глаза и почувствовала всю боль, которая в предыдущий день заглушалась морфином. Действие наркотика закончилось и теперь она в полной мере смогла прочувствовать последствия всех издевательств. Низ живота ужасно ныл, суставы и сломанные пальцы невыносимо ломило, а колющая боль от шипов, что ранее впивались в кожу, усугублялась тем, что девушка была подвешена за запястья возле стены. Только теперь она полностью вернулась в сознание и смогла оценить обстановку.

Помещение и правда напоминало темницу. Стены, сделанные под камень, цепи с кандалами, висящие по периметру. Тяжелая решетчатая дверь из крупных железных прутьев, через которую было видно стены коридора с облезшей краской. Выбивался из общей картины только коммутатор, встроенный в стену возле входа. Такой же, как был в медпункте.

Девушка с трудом ворочая голову осмотрела себя. На руках были бинты, скрывавшие колотые раны от пытки. На левой руке помимо бинтов был еще и гипс, а из вены торчал мягкий катетер, в который приходила трубка висящей рядом на штативе капельницы с прозрачной жидкостью. Надета на ней была больничная сорочка, скрывающая израненное тело. И все бы было хорошо, если бы она не была подвешена на железных оковах.

На внутренней стороне бедер были слегка подсохшие кровавые подтеки и небольшая лужица крови прямо под ней. Пленница болталась на цепях, почти касаясь пола коленями. Маргаритка попыталась подняться на ноги, но те совершенно не слушались. И, сделав несколько безуспешных попыток, девушка бросила эту затею.

А потом к ней пришел Айзек. Он зашел в помещение и присел на деревянную скамью возле входа, в ожидании наблюдая за измученной пленницей. Вначале Келли висела на цепях, опустив голову и не подавая признаков жизни, в надежде, что посетитель уйдет. Но Айзек продолжал просто молча сидеть напротив нее. И в итоге, не выдержав пристального взгляда этого садиста, пленница все-таки подняла голову и еле слышно заговорила.

— Ну же… Давай… засунь в меня свой огромный ствол и выстрели. Будет тебе эксклюзивный материал.

Босс удивленно поднял бровь, встал с лавки и подошел к Маргаритке.

— О! А ты еще и остришь? В твоем-то положении!

Парень усмехнулся и осторожно сдавил кончики ее пальцев, где раньше были ногти. Келли тихо простонала от боли.

— Что, хочешь умереть? Согласна даже так? — Парень весело скалился, заглядывая в мутные глаза девчонки, — Давай же, скажи это: «Пожалуйста, убей меня!». Это ведь совсем несложно.

Келли тихо прошипела сквозь зубы:

— Просто пристрели…

— Так тоже пойдет! — Айзек весело улыбнулся и молча удалился из комнаты, хлопнув решетчатой дверью. Та с грохотом закрылась.

Девушка уже не могла даже плакать. Отчаяние превратилось в смирение и мысли о смерти приносили ей ощущение покоя.

А потом к ней опять пришел один из новеньких в белом халате. Келли снова прикинулась, что находится без сознания. Парень пощупал пульс на ее шее и отключил капельницу. Забрав штатив с собой он вышел из камеры, слабо толкнув тяжелую дверь. Та звякнула, соприкоснувшись с железной коробкой, но не закрылась. Парень хлопнул дверью не достаточно сильно, чтобы замок защелкнулся.

Только тот завернул за угол и скрылся из вида, Келли ошарашено подняла глаза. Ей не показалось. Дверь действительно была закрыта не плотно. На секунду ее сердце замерло и забилось с новой силой. Давно угасшая надежда пронеслась молнией в сознании и вызвала прилив адреналина. Маргаритка дернулась, рывком пытаясь встать на ноги. Но те по прежнему отказались ей уступить и послушаться. Девушка тихо взвизгнула от отчаяния, что может упустить единственный момент, и попыталась вырвать более-менее целую руку из оков. Казалось, что ее тонкая ладонь могла бы проскользнуть через наручник, но его положение не позволяло этого сделать. При каждой попытке он просто двигался вместе с запястьем. Если бы она могла придержать его другой рукой, тогда наверняка бы смогла вытащить ладонь.

Келли отчаянно с дрожью в голосе заскулила. Что было сил она неуклюже толкнулась ногами от пола, схватившись за цепь, прикрепленную к наручнику и сделав большое усилие, подтянулась и наконец-то встала, держась за массивные звенья. Она прислонилась задом к стене, а слабыми ногами уперлась в пол, чтобы удержать равновесие, и, стиснув зубы, ударила больную руку о стену. Казалось, что из-за гипса оковы были затянуты недостаточно сильно и это натолкнуло на мысль, что сейчас именно он является ее ключом к свободе. Глухо промычав от боли, Келли ударила запястьем о стену еще раз, и еще. Гипс начинал крошиться. И, сделав еще несколько ударов, девушка смогла выдернуть больную руку.

Сильно прикусив губу, чтобы сдержать крик боли, рвущийся из груди, девушка рухнула на колени, повиснув на второй цепи. Сделав несколько вдохов в попытке притупить боль, она крепко сжала широкий браслет, насколько это было возможно сделать одним здоровым большим пальцем и двумя, на которых не хватало ногтей. Она потянула ладонь на себя, вытаскивая ее из наручника и сдирая кожу. Освободившись, пленница грохнулась на пол и опираясь на истерзанные руки, попыталась встать. Но лишь снова упала. Следующая попытка тоже была неудачной, но потом Маргаритка глубоко вздохнула, пытаясь собрать волю в кулак и не упустить единственный шанс для побега. Она дотянулась до цепи и, подтянувшись за нее, все-таки смогла встать на ноги.

Медленно переступая трясущимися ногами и держась за стену, девушка дошла до двери и, мельком глянув на камеру под потолком с надеждой, что никто в данный момент за ней не наблюдает, толкнула решетку вперед. В длинном пустом коридоре никого не было видно. Путь был свободен. И пленница, все так же, придерживаясь за стену, направилась вдоль по проходу. Под потолком тихо гудела вентиляция. Обычный прямой, даже скучный коридор с одинаковыми металлическими дверями, тусклым светом и без единого окна, заставил подумать, что она находится под землей.

Добредя до развилки, девушка выглянула за угол. В одном конце такого же коридора пожилая женщина, внешне походившая на незаконного эмигранта, спокойно мыла полы. Келли замерла, стараясь не издавать ни звука, а после так же тихо прошмыгнула до следующего поворота, который был всего в нескольких метрах, скрывшись из виду. Вдалеке слышался звук строительной дрели. Маргариткой на мгновенье овладел ужас, стоило ее воображению выстроить картину возможного ее применения. Но, стараясь унять разбушевавшиеся мысли, девушка двинулась дальше, стараясь не шуметь. Одна из железных дверей была открыта. Оттуда и доносился звук инструмента. Келли с опаской заглянула в щель. Группа работников перестраивала помещение, трудясь как ни в чем не бывало. Девушку пробрала дрожь от понимания, сколько народа было задействовано в этом деле. Сколько людей знало про то, что здесь творится и спускало все с рук этим садистам. Пленница сделала несколько осторожных шагов и, убедившись, что работники ее не заметили, поплелась дальше. В конце коридора была дверь с заботливо висящей над ней светящейся надписью «выход». Келли изо всех сил бросилась к двери и практически ввалилась в нее.

Перед лицом оказалась лестница, ведущая вверх. В сознании всплыли воспоминания, как несколько раз, когда ее вели на съемки, ей приходилось спускаться по ступенькам. А значит это и был заветный путь к свободе. Ведь надпись не могла обмануть. Девушка с воодушевлением направилась наверх. Но ноги подкосились и она растянулась, ударившись ребрами о бетонные ступени. Отчаянно промычав, она вцепилась в перила и подтянулась. Но ноги отказывались подниматься на высоту ступенек. Тогда она почти ползком вскарабкалась наверх и села в углу за дверью, пытаясь немного восстановить силы.

Когда показалось, что она отдохнула достаточно, то снова поднялась, дрожащими руками опираясь на стену и толкнула дверь. Ее виду открылся точно такой же коридор, как был ниже. Здесь тоже было тихо. Людей видно не было. И, в надежде, что где-то поблизости есть такая же лестница, которая выведет ее из этого ада, Келли снова пошла вперед. Окон не было и здесь. Те же обшарпанные стены, те же железные двери. Дойдя до очередного поворота девушка в надежде осмотрелась. А после позади раздался яростный выкрик:

— Эй! Ты куда собралась?

Келли обернулась. Сердце ушло в пятки, отозвавшись щемящей болью в груди. В конце коридора стоял Айзек. Келли отчаянно шарахнулась за угол и рванула вперед. В голове промелькнула лишь одна мысль, захватившая сознание: «Бежать!». Она успела преодолеть всего несколько метров, прежде чем раздался выстрел, а следом за ним еще один.

За грохотом последовала раздирающая жгучая боль в плече, и практически мгновенно такая же боль разнеслась по ноге. Келли казалось, что ее насквозь от плеча до бедра проткнули железным прутом, но пули всего лишь прошли по касательной. Маргаритка с ревом грохнулась, повернувшись на бок и согнувшись от боли. И пока пленница корчилась лежа на полу, стрелявший подошел к ней и злобно оскалившись, пнул ее в живот, заставляя перевернуться на спину.

— Ну ты и дря-а-ань, — Айзек злобно процедил сквозь зубы, — каких еще сюрпризов от тебя ждать?

Келли с жалобным ревом распласталась на бетонном полу. Босс же продолжал свой монолог:

— Ты что же думала? Что сможешь вот так просто сбежать? Или тебе действительно настолько жить надоело? — Айзек поставил ботинок на раненое плечо Маргаритки и наступил, та взвыла, вцепившись в его ногу.

На звуки выстрелов начинали собираться люди. Кто-то наблюдал за происходящим с интересом, кто-то с нескрываемым ужасом. Работники были наслышаны о садистких наклонностях их главаря, но видеть жестокую расправу над пленницей в живую, приходилось впервые. Ведь обычно все происходило за дверями студий. С криком: «Пропустите!» и с камерой наперевес подлетел один из операторов, стараясь не упустить момента. Айзек присел возле лица девушки и хлопнул ее по щеке, заставляя открыть глаза.

— Если хочешь выжить, то тебе остается только смириться со своим положением и тер-петь, — Айзек сделал акцент на последнее слово, практически прошипев его по слогам.

Вид валяющейся в луже собственной крови жертвы, корчащейся от боли, отзывался нестерпимыми волнами возбуждения по всему телу насильника. Он встал, ботинком грубо развел ноги девушки в стороны и опустился между ними, расстегивая молнию на штанах и освобождая возбужденный орган. Парень взгромоздился над девушкой и резко без жалости вставил в нее свой член. Келли взревела еще громче. Его толчок откликнулся непереносимой острой болью по всему телу. Айзек начал двигаться сразу грубо и жестко, довольно рыча сквозь прикушенную от наслаждения губу.

— Айзек! Твою мать! У нее же швы разойдутся! — Запыхавшийся парень в белом халате подлетел к месту событий.

Не обращая на того внимания, да и вообще ни на что вокруг, главарь продолжал насиловать девчонку без жалости, двигаясь жестко, вдалбливая ее в зернистый холодный пол.

Келли чувствовала, как от каждого толчка нити внутри натягиваются и вырываются с мясом, раздирая воспаленные ткани все сильнее и сильнее. Глухо простонав она несколько раз хрипло вздохнула и снова потеряла сознание. Босс сделал еще несколько резких движений, толкаясь в ее бессознательное тело и вцепившись в окровавленную сорочку, достиг непередаваемого оргазма.

Удовлетворенно облизнувшись, он встал и застегнул ширинку, не смотря на то, что весь был перемазан в крови.

— Айзек! Ты чего творишь? Она же так без матки останется! — Гейл подлетел к жертве, спешно проверяя ее пульс.

— А какое тебе дело? — Босс ехидно ухмыльнулся, уставившись на коллегу, — не кажется ли тебе, что ты слишком близко принимаешь ее к сердцу? Влюбился что ли?

Врач поднял на босса злобный взгляд:

— Знаешь что, если так хочешь посмотреть, как она откинет коньки, то переведи ее на шестерку и избавь меня от необходимости собирать ее по кускам! — Док крикнул на босса с неприкрытой яростью в голосе, а после посмотрел на зевак, — Привезите уже кто-нибудь каталку!

— Латай ее и верни на место, обратно в «темницу».

Гейл грозно вдохнул и прорычал:

— Нет!

— Что ты сказал? — Айзек возмущенно процедил сквозь зубы.

— Я сказал, нет!

***

Маргаритка открыла глаза, вновь обнаружив себя на кровати своей комнаты. Для нее это было облегчением. Оказаться здесь, а не подвешенной на цепях ей нравилось куда больше. Девушка попыталась сесть, но в глазах потемнело и она откинулась обратно на подушку. Видимо ее снова накачали, потому что боль была вполне сносной. Через пару минут после ее пробуждения в комнату зашел Док, посмотрел на пленницу и легко улыбнулся. Под его глазом красовался огромный фингал.

— Что это? — Келли еле слышно спросила, пытаясь приподняться в положение полусидя облокотившись на подушку.

— Мы с Айзеком, так сказать, разошлись во мнениях. Но теперь вопрос решен.

Гейл присел на край кровати возле девушки, приложил пальцы к ее запястью и посмотрел на часы, считая частоту пульса.

— В меня стреляли?

Девушка медленно покрутила головой в попытке размять затекшую шею.

— Да, но оба ранения касательные.

— Он промахнулся?

Келли огорченно посмотрела на врача. Гейл отрицательно покачал головой.

— Айзек хорошо стреляет.

Выдержав небольшую паузу, Келли снова задала вопрос:

— Почему ты здесь?

Гейл непонимающе посмотрел на пленницу.

— Как почему? Пришел проверить свою пациентку.

— Нет, я не о том. Ты же хороший человек, врач от бога, почему ты здесь?

Гейл вздохнул и поднялся с кровати.

— Это долгая история…

Келли, сползая с подушки снова попыталась приподняться.

— Я никуда не спешу.

Парень вздохнул.

— Во время учебы я был лучшим на курсе. В ординатуре мне пророчили будущее гениального хирурга, а я все не мог определиться с направлением — гинекология или пластическая хирургия… А потом заболела мама. Страховка не покрывала даже треть необходимого лечения, а на мне еще висел огромный кредит за учебу. И тогда Айзек предложил мне беспроцентный займ на всю сумму с возможностью отработки. Так я сюда и попал.

— Понятно, — Маргаритка сочувствующе протянула, — Ты здесь из-за долга.

— Нет, что ты, — парень сделал паузу, набирая в шприц препарат, — долг давно выплачен, платят тут хорошо, мама в порядке. Просто это моя работа и я люблю ее.

Маргаритка разочарованно вздохнула. Она надеялась услышать, что он здесь не по своей воле, что его заставляют работать шантажом и угрозами, но ее надежды рассыпались в прах. Гейл продолжал, увидев реакцию.

— … по началу было тяжело, но потом привык. Человек ко всему привыкает. Да и скучать с такой работой некогда, — парень слабо улыбнулся, — если бы Айзек меня тогда не поддержал, я не знаю, как бы справился со всем этим.

Маргаритка удивленно округлила глаза.

— Вы что, были знакомы до всего этого?

— Мы выросли вместе. Его часто оставляли у нас. Он мне почти как брат.

Увидев еще большее удивление на ее лице и прочитав в нем немой вопрос, Гейл продолжил.

— Айзек всегда был таким. Ему с детства нравилось смотреть, как кто-то страдает. А потом начался переходный возраст, гормоны взбушевались и оказалось, что его не интересуют нормальные человеческие отношения. Он загремел в колонию по малолетке за изнасилование, а когда вышел… У главного, того что над Айзеком, был сын. Они сидели вместе. И после отсидки ради развлечения устроили порно-студию снаффа. Главный вначале был в ярости — противоречит это его морали. Но потом понял, что дело приносит неплохой доход. Он пытался воспитать из сына настоящего мужика, поэтому и не отмазал его от тюрьмы, а как-то потащил парнишу на свои разборки. Там его и застрелили. А потом уничтожить детище сына не хватило духу и он полностью оставил управление Айзеку… — Гейл замолк, осознав, что сболтнул лишнего, и спросил сам у себя — Зачем я все это тебе рассказываю?

Врач подошел к девушке и ввел жидкости из нескольких шприцев в трубку капельницы.

— Спи, восстанавливай силы. Несколько дней тебя никто не тронет.