Это лето никак не обещало стать особенным. Разве что особенно нудным в начале, в связи с итоговыми контрольными перед последним классом, и особенно скучным после них: впервые за несколько лет Влада ждали каникулы без поездки на море. Родители делали ремонт в квартире, и было решено сэкономить на отдыхе. В результате вместо десяти дней на пляже, хоть бы и отечественном, предстояло провести полтора месяца в гостях у бабушки, в крохотном городке в области.
Перспектива эта Влада совсем не прельщала. Обычно они бывали у бабушки максимум на выходные, ну или приезжали посадить картошку на майские и выкопать её в начале сентября. А тут половина лета. Одна радость, что городок у водохранилища — да и та подпорчена: по факту это огромный охладительный пруд для атомной станции. Ну и придумала маман ссылку… Может, рассчитывает, что тощий сынишка хоть немного подрастёт, на свежем уране и стронции-то? Да пусть хоть щупальца вырастут, всё веселее будет.
Словом, ожидания у теперь уже одиннадцатиклассника были невесёлые. Не улучшила их и жара, донимавшая всю дорогу, хоть родители и благоразумно решили выехать ранним утром. По приезду обнаружилось также, что в бабушкиной квартире связь ловит едва-едва: на звонок хватает, а вот обновления страницы с сообщениями в соц. сети, к примеру, приходится ждать по несколько минут, и это Влада добило окончательно.
В кислом расположении духа он бродил по двору, проводив родителей. Предстояло весь день провести в городе, а на следующий они с бабушкой отправятся на лоно природы — то бишь крохотный приусадебный участок в дачном товариществе. В попытках хоть в каком-то углу двора поймать уровень сигнала выше 2G Влад не заметил прохожего и натолкнулся прямо на него, едва не выронив смартфон.
— Ой, изви…
— Ну ты хоть иногда вокруг смотри, чудик, — пробурчал тот в ответ. Впрочем, глянув на экран телефона, перестал хмуриться и понимающе хмыкнул: — Не ловит тут, не пытайся.
— А хоть где-нибудь ловит? — ляпнул неожиданно для самого себя Влад, собиравшийся было поспешно извиниться и слинять подальше.
Незнакомец махнул рукой, приглашая пойти с ним, и направился к детской площадке посреди двора.
Чуть погодя они сидели на выкрашенной в яркие цвета четырёхсторонней "лесенке" с небольшой круглой площадкой наверху. Вроде бы возвышалась она над двором несильно, но Влад с облегчением выдохнул, когда на экране перестал вращаться значок бесконечной загрузки и отобразились свежие сообщения.
— Спасибо, — тихо буркнул школьник, оторвавшись на миг от экрана.
В ответ он получил пожатие плечами:
— Если что, на остановке ещё поймать можно. Я Слава, кстати, — парень едва ли значительно старше его самого протянул загорелую ладонь, которой Влад осторожно коснулся бледной кистью, негромко представившись. — Не видел тебя тут раньше. Только переехали что ль?
— Хуже, — Влад сморщил нос. — Я тут в ссылке. На каникулы отправили то есть.
Слава понимающе ухмыльнулся:
— У меня все друганы тоже разъехались кто куда, ага. Один я скучать остался.
— Так какие у вас тут достопримечательности есть? — тоскливо уточнил Влад.
— Ну, это… Станция, озеро… Ну и я, — гоготнул Слава, пихнув его в бок.
Влад невнятно изобразил улыбку.
Отлично, ага.
***
Утром следующего дня Влад получил волнующий экспириенс под названием "поездка с кучей сумок в пригородном автобусе, полном дачников". Жара, будто не желавшая отступать даже на ночь, тяжёлая поклажа, требования уступать сидячее место и споры, сели ли они с бабушкой на автобус до нужной дачной улицы — всё это утомило выросшего в городе подростка, так что ему было позволено поваляться в гамаке с книгой хотя бы до обеда.
Спустя какое-то время написал Славик, явно изнывающий от скуки и недостатка общения и добавившийся в друзья ещё вчера, когда они сидели вдвоём на горячей железной "лесенке". Поморщившись было, Влад решил вдруг ответить на попытки нового знакомого, дружелюбного, словно прикормленный пёс, наладить с ним контакт. Он, может, и мало с кем любит общаться, но тут вариантов досуга не так много, особенно учитывая, что мобильник ловит интернет через раз.
Дачи располагались у самого водохранилища — там, на берегу, парни и договорились встретиться.
— Так у тебя тут тоже участок?
Влад шагал по примятой траве, сунув руки в карманы джинсов, и то и дело искоса поглядывал на Славика. Приятель его на вид был будто полной его противоположностью: хоть и незначительно выше Влада, казался всё же гораздо крупнее за счёт спортивной фигуры и горделивой осанки; кое-как подстриженный, подставлял непослушные русые пряди ветру, в отличие от сутулого Влада, то и дело оправляющего аккуратную тёмную чёлку.
— Ага, у родаков дом на девятнадцатой улице.
— Девятнадцатой?
— Ну да, а чё?
Влад хитро ухмыльнулся, вспомнив про ждущий его в гамаке том "Тёмной Башни".
— Да так. Книжку сейчас одну читаю…
За кратким художественным пересказом эпического цикла Кинга время пролетело незаметно. В лице Славика Влад неожиданно обрёл благодарного слушателя: тот понимающе угукал, удивлённо почёсывал затылок и восклицал, когда у него появлялись предположения насчёт следующего поворота сюжета.
Не такой уж он и непробиваемый гопник, каким кажется на вид, наверное.
Контраст между ними двумя создавался не только из-за внешности, но и за счёт разницы в характерах: Славка, поначалу напугавший натолкнувшегося на него школьника своим видом, оказался добрым в общем-то парнем, солнечным таким. К нему хотелось тянуться, и для Влада, привыкшего неосознанно отталкивать людей, просто потому что он мало кому доверял, это было в новинку.
На следующий день мальчишки договорились вместе пойти на озеро купаться. Влад с безотчётной завистью посматривал на подтянутую фигуру приятеля; тот же называл его бледным лягушонком и незаметно затащил на ту часть мелководья, где колыхались в воде плети водорослей, а после вытаскивал верещащего от ужаса и отвращения Влада на берег, где был заслуженно бит полотенцем.
Дни побежали быстрее, чем Влад опасался поначалу. Помощь на огороде, к которой иногда присоединялся и Славик, чтение в гамаке, походы к сельскому магазину, прогулки, купание в озере смешались в яркий летний калейдоскоп. Пьянящее чувство беззаботности, когда не помнишь, какой сегодня день недели, потому что это не имеет значения, особенно радовало после утомительных месяцев учёбы.
И о том, что однажды это закончится, даже не думалось.
***
— Слав, гляди, чего в кладовке нашёл.
Влад бережно поставил в траву пакет и плюхнулся рядом: джинсы и так убитые, так что вымазать в травяном соке или земле не страшно. Зашуршал полиэтиленом, являя на суд сонно жмурящегося под козырьком кепки Славика старый-старый, ещё советского производства, плеер.
— Ого, кассетник! — оживился приятель, взяв раритетный гаджет в руки. — Пашет?
— Вроде да. Чего ему сделается?
— А кассеты какие?
Влад заглянул в пакет, с прищуром осматривая пыльное содержимое:
— Что тут у нас… Не все подписаны, но есть Битлы и Квин, что ещё… Депеш Мод и Абба, плюс что-то из советской попсы. Неплохой набор ретро.
Хиты последних десятилетий прошлого века, хрипящие из древних наушников и подпеваемые нестройным двухголосым хором, скрасили часть дня. А потом плеер зажевал одну из кассет и вовсе отказался работать.
— Эх, а я хотел ещё принести, у нас должны валяться батины, "Чиж", там, ещё что-то… — огорчённо протянул Славик. — А ну, оставь его мне пока, я поковыряюсь — может, починю.
— Сможешь? — прищурился Влад, откинув чёлку. — А, ладно, забирай, всё равно толку нет от него, — сунул пакет с плеером и кассетами другу в руки.
Ночью Влад пялился в низкий обшарпанный потолок своей комнаты, анализируя события дня. Ему не особенно везло прежде с "друзьями", так что он привык существовать от одного депрессивного эпизода до другого и ограничивать своё общение с людьми, из опасения, что все водятся с ним только ради выгоды. И вдруг впервые за долгое время ему было действительно легко с кем-то. Осознал он это именно в этот жаркий полдень, когда они со Славиком сидели в тени деревьев на берегу и дуэтом завывали старые песни. И музыкальные вкусы у них вроде бы не слишком совпадали, но мелодии и слова знакомых с детства, въевшихся в подкорку хитов прошлого века сумели их объединить.
Это настораживало. И одновременно нравилось. Настораживало тем, что нравится. Влад поморщился, борясь с мыслью, что его невольный старший приятель возится с ним только потому, что его друзей пока нет в городе. И сам удивился тому, каким болезненным оказалось для него это предположение.
***
На несколько дней Славик неожиданно исчез. Не висел с утра пораньше на калитке, голося, что засоня Влад проспит всё лето, не помогал полоть грядки, не звал гулять в город или плескаться в озере. На сообщения отвечал редко и односложно, толком не объясняя, где пропадает.
Злясь на себя, Влад то и дело вновь сворачивал на девятнадцатую улицу, слоняясь туда-сюда по пыльной просёлочной дороге. Сам не зная, чего ищет, разглядывал аккуратные домики — так и не узнал ведь, какой из них принадлежит семье Славы, — естественно, не находя в их дворах или окнах вихрастого синеглазого парня.
Потом он и вовсе запретил себе туда ходить, решив вместо этого исследовать улицы подальше, например, нумерацией после тридцати, на третьем поле товарищества, где располагался сельский магазин. Оттуда пришлось даже раз удирать, когда нарвался на шпану, которой не понравился его "пидорский городской прикид". Попетляв по незнакомым улицам, чтобы не вывести преследователей к своей даче, и сам едва не заблудившись, Влад вернулся уже под вечер. Усталый, на грани истерики, ввалился в дом, приготовившись выслушать причитания бабушки по поводу запылённых волос и подранной футболки, и замер в дверях при звуке знакомого голоса.
— А я заждался уже, уходить хотел. Где тебя носило? — Славик широко улыбнулся, демонстрируя по-детски милую щербинку между передних зубов, и поднялся со стула. Отнёс к раковине чашку и блюдце с остатками варенья и отмахнулся от Владовой бабушки: — Не надо, тёть Люб, я сам помою.
— Это меня-то где носило? — прошипел себе под нос Влад, на что, впрочем, внимания не обратили.
Конечно, бабушка ворчала за пропущенный ужин и жуткий внешний вид. Конечно, Влад с трудом помог уговорить её отпустить его с ночёвкой к другу.
Конечно, выйдя на переулок, они со Славиком отправились гулять к водохранилищу.
— Проблемы дома? — предположил Влад, поглядывая на друга. — Тебя неделю почти не было.
— Вроде того, — уклончиво ответил Славик и дёрнул на своих плечах рюкзак, в котором от этого что-то дзенькнуло. — Пошли бухнём что ли.
Влад приподнял бровь. Вот тебе и ЗОЖник! Всё-таки не ангел, пользуется привилегиями совсем недавно наступившего совершеннолетия.
— И что у нас на повестке, м-м-м, вечера? — школьник с любопытством глянул на оттянутое дно рюкзака, хлопавшее Славика по заднице при каждом шаге. — “Гараж”? Пивас?
— Вино.
— О-о-о! Да это настоящее свидание под луной получается, — хихикнул Влад и почувствовал, что неожиданно для самого себя покраснел, благо темнота скрыла этот факт. Слишком уж радовало его возвращение товарища. Подозрительно радовало, до щенячьего восторга и щекотки где-то в животе.
Ещё и Славка вдруг глянул на него и хмыкнул так, что Влад понял: его тоже.
Ребята устроились на заросшем пляжике, на давно облюбованной ими перевёрнутой лодке, проржавевшей до дыр и наполовину увязшей в озёрном иле и песке. Болтали о ерунде, отмахивались от комаров, со смехом беззвучно чокались пластиковыми стаканчиками и с ужасной неловкостью избегали смотреть друг на друга.
— А, во, смотри-ка, — Славик закопошился вдруг в рюкзаке и протянул сонно жмурящемуся из-за выпивки Владу плеер. — Починил вроде.
— Серьёзно? — совершенно искренне изумился тот и послушно подставил голову под дужку видавших виды наушников. С приятным щелчком поддалась кнопка, и журчание плёнки заглушила слегка хрипящая из-за почтенного возраста кассеты музыка — приятный гитарный перебор, смутно знакомый.
Славик помахал перед носом Влада коробочкой с аляповато-яркой картинкой альбома, и тот понимающе кивнул: нашёл всё-таки своего "Чижа".
На двоих — один паспорт для развода ментов,
Плеер марки "Романтик" и кассета Битлов.
Влад пьяно хихикнул. Как специально песню подбирал.
Или так и было?
На двоих — один свитер для холодных ночей,
Пара банок консервов, полкило сухарей.
А, плевать, нарочно или совпадение. Парень растянулся на днище лодки, пихнув друга в бок, чтобы подвинулся, и уставился на звёзды и выщербленную половинку луны, позволяя музыке унести все мысли.
На двоих — один берег, на двоих — один лес,
На двоих — одно море, на двоих — один крест.
Как же всё-таки чертовски красиво небо за городом…
Для двоих — один месяц и бутылка вина.
На двоих — "парабеллум", если война.
— Сла-ав, а где твой парабеллум? — промурлыкал Влад в затылок Славика, усевшегося спиной к лодке, чтобы было можно слушать песню вместе с ним.
— Вот договоришься у меня, покажу ведь, — тот обернулся на мгновение, задорно сверкнув в темноте глазами, отчего Влад гулко притопнул ступнями по лодке и зашёлся мелким смехом, задохнувшись от нежданного жара, прилившего к щекам — то ли от хмеля, то ли от игривых двусмысленностей.
Да что с ним такое, чёрт побери…
Под бесконечный проигрыш перед последним куплетом Влад медлительно изучал взглядом окружающую обстановку, будто силясь до капли впитать в себя атмосферу этого вечера: озеро, станцию, безумно прекрасные звёзды на небе, берег и лодку. Славика, тоже безумно прекрасного, сидящего совсем-совсем близко.
На двоих — сигарета и пара бычков.
На двоих один зонтик и одна любовь…
— Тебя вот не было, а меня сегодня на третьем поле пацаны чуть не избили.
— За что? — Славкина спина ощутимо напряглась, и Влад не отказал себе в неожиданном удовольствии пододвинуться ближе, любуясь перекатами мышц и вдыхая слабый запах пыли и пота.
— За то, что я пидор, — фыркнул он и замер, когда резкий выдох щекотнул Славику загривок.
— А ты — правда?
Неосознанно прижимая к шее сползшие с ушей наушники, Влад неотрывно глядел расширившимися глазами на обернувшегося к нему Славика.
— Что — правда?
— Ну, это… — парень неловко взъерошил собственные вихры и нерешительно глянул на собеседника — так обезоруживающе, что у того под рёбрами будто сноп искр промчался. — По мальчикам.
— Смотря по каким, — удивившим его самого глубоким томным голосом ответил Влад, и приподнялся на локте, чтобы оказаться лицом к лицу с до ужаса смущённым Славкой.
Дальнейшее могло бы быть описано в творениях иных авторов как "высшее проявление чистейших и нежнейших чувств, выражавшееся в единении душ и тел". Влад же охарактеризовал бы это чуть прозаичнее: они целовались неумело, но жадно, будто в последний раз, причём Славка весьма болезненно вжимал его в корявый остов лодки, взгромоздившись сверху. И не возникало даже порыва сопротивляться, потому что всё это ощущалось ужасно… правильно. Так и должно было быть: жёсткое дно лодки под спиной терпкие густые ароматы летней ночи, смешивающиеся со спиртовым шлейфом от дешёвого вина и раззадоривающим запахом разгорячённых тел их обоих; ласковый плеск воды и скрип закольцованной плёнки, шелест травы и сверчковый стрёкот в высоких камышах; холодное мерцание огоньков станции на том берегу и звёздного нимба вокруг головы нависшего над ним Славика, который…
— Э, тише, тише, — он с трудом оторвался от Влада, податливо отвечающего на ласку, и попытался выровнять дыхание. — Ты так и будешь что ли дальше на всё соглашаться?
— Можешь даже потом мне навалять за пидорство, — ядовито ухмыльнулся парнишка, но где-то в подсознании отрезвляюще скребнуло: и правда, слишком легко он поплыл и разложился тут перед ним, как бухая развязная школьница на выпускном. Неправильно это всё…
От приступа самобичевания отвлекла наглая и нелегально очаровательная ухмылка одного синеглазого типа:
— Я к тому, что необязательно так гнать прямо тут, нам ещё ночевать вместе, помнишь?
***
День отъезда Влада домой выдался пасмурным. Отговорившись от того, чтобы бабушка его провожала, парень выскочил из подъезда на улицу и раздражённо сощурился: надеялся добраться до вокзала прежде, чем ливанёт, но как раз начало накрапывать.
— Мы, мол, не можем, езжай сам, сынок, на автобусе… — бурчал он по дороге к остановке, нервно поправляя лямки рюкзака, врезавшиеся в мгновенно отсыревшую футболку.
Не сразу заметил, что перестало вдруг капать на чёлку, и, обернувшись, расплылся в улыбке.
— Сопровождение особо важных особ, — хмыкнул Славик, держа над ним зонт.
— И где же это сопровождение было, когда наша особа топала от подъезда под ливнем? — нарочито капризно закатил глаза Влад и проглотил продолжение: "Я так боялся, что не увижу тебя до отъезда".
До вокзала — низенького кирпичного здания с парой лавочек под навесом — добрались почти что молча. Молча же стояли в ожидании автобуса в компании хмурых дачников, оккупировавших все возможные сидячие места под навесом.
Славик кивнул Владу куда-то в сторону, и тот засеменил следом за плечистым товарищем, отойдя вместе с ним за угол. Удивлённо уставился на то, как Славик достал и прикурил сигарету.
— Я сам-то редко курю, а ты…
— Я так-то тоже, — сощурился Славка и поднёс сигарету к губам Влада, предлагая. Тот принял угощение, припав на мгновение губами к куреву и сухим Славкиным пальцам, — дым резанул по лёгким, оставив взамен приятное слабое головокружение, — но закашлялся под внимательным взглядом друга.
Только ли друга?
— Пялишься, будто… — Влад смущённо пихнул Славку в бок, и тот наконец отвёл пронзительно-синий взгляд, фыркнул и затянулся сам.
— О-какие мы стеснительные. Что-то на даче ты так не смущался.
Оба примолкли, разом помрачнев, и Влад едва заметно шагнул ближе, переплетя свои пальцы с пальцами свободной руки Славика. Зажмурился, ощутив ответное прикосновение.
— Не дрожи ты так, не навсегда же расстаёмся, — горячее дыхание опалило макушку невесомым поцелуем, и Влад едва справился с предательским давящим спазмом в горле. — Я, вон, как колледж закончу, в город к вам поеду, в универ поступать…
— Это когда ещё будет, Слав? — Влад не удержался и всхлипнул. Тут же мысленно обозвал себя тряпкой и прикрыл глаза, стараясь не выпустить жгучую влагу из-под ресниц.
— А до того у нас будет куча каникул. Да и что тут ездить, двести километров, прямой автобус — хоть каждые выходные можно…
***
Каждые выходные Славка не приезжал: не до того было. Владу, впрочем, тоже: последний год в школе едва позволял поднимать голову от учебников. Пару раз, впрочем, они всё-таки виделись в сентябре и начале октября: отец Славика проездом был по работе в областном центре и взял сына с собой, а в другой раз тот приехал сам.
Этого было катастрофически мало.
В объятия депрессии Влад погрузился легко и привычно. Следить, чтобы она не влияла на успеваемость, он научился уже давно, и ничто не мешало днём отвечать наспех вызубренные правила, а по ночам, скрючившись в сбитой постели, тихонько скулить в подушку от тоски.
Он считал себя плаксой, но вот уже пару месяцев даже слёзы не шли.
— Сынок, тебе там извещение с почты, — голос мамы выдернул Влада, уставившегося на заснеженный зимний пейзаж за окном, из забытья. Пробежав взглядом отпечатанные на листке строчки, паренёк тут же кинулся к шкафу за курткой.
Спустя одну сигарету, почти час ожидания в переполненном почтовом отделении и огромную очередь Влад наконец заполучил заветную коробку. Вбежав в свою комнату, на ходу скидывая куртку, захлопнул дверь и плюхнулся на кровать вместе с добычей.
Едва не порезавшись, пока взрезал канцелярским ножом скотч на коробке, он глупо рассмеялся, увидев сразу под крышкой листок с корявым Славкиным почерком. Жадно впился взглядом в неровные строчки, тщетно пытаясь унять дрожь в руках.
"Незнаю когда она дойдёт, так что можешь счетать, что это и на Новый год и на день святого Николая и на Рождество. Ты ж хоть что-то из этого отмечаешь, вампирюга?".
Влад скосил взгляд на экран смартфона и хмыкнул: девятнадцатое декабря. Праздничное чудо: почта доставила что-то вовремя!
Умилённо морща нос от ошибок и кривых букв, Влад дочитал письмо до определённого пункта и заглянул в коробку.
"...Я тебе прислал там чтоб не мёрз, ты ж у меня вечно леденючий".
Длинный чёрный шарф был послушно намотан на шею, а шапка в тон — водружена на макушку, несмотря на нещадно шпарящее отопление.
"...И ещё кое-что, ты его не забрал и мне кажется, ты будешь рад."
Влад вздрогнул и стянул с себя шапку. Достав из посылки пластиковую коробочку с кассетой внутри, надел на голову хрупкий ободок наушников и, помедлив, нажал кнопку.
Под ласковый гитарный перебор перед внутренним взором пронеслось всё: знакомство, медленное сближение, потом неделя передышки, как оказалось, взятой Славиком для примирения с самим собой, и долгожданная новая встреча, приведшая к бурному вечеру на той чёртовой лодке и не менее бурной ночи. И такой вечер впоследствии был не один…
Полтора месяца нежданного, тёплого счастья, яркого, как солнечные лучи в непослушных русых вихрах. Вполне осознанного в последние пару недель. Разделённого на двоих и кажущегося таким ирреальным, таким пугающе, отчаянно выдуманным среди этой хрустальной зимы.
— Не смей реветь, — приказал Влад сам себе и тут же жалостливо всхлипнул.
Дотянувшись до смартфона, набрал в почти не закрываемом эти месяцы диалоге:
"На двоих — один берег".
Меньше минуты спустя раздался звук оповещения:
"На двоих — один лес".
И мнившееся далёким и ненастоящим лето в тот миг стало вдруг очень, очень близко.