—…куго… Бакуго, — Кацуки очнулся из-за настойчивых ударов в плечо. Минета стоял над ним и испуганно колотил со всей дури по накаченному телу, пытаясь привести одноклассника в чувства. Заметив оживление, он облегченно вскрикнул.— Ты, мерзавец, больше не издевайся так надо мной! — парень проигнорировал нервные выпады Минору и схватился за руку — на запястье красовались три метки.
— Блять, — тихо прошипел подрывник и подскочил, собираясь совершить побег к себе в комнату.
— Стой, — Минета схватил его за за предплечье, изучая знаки, — ты пробудился как соулмейт. И кто твоя пара? — Минору с интересом рассматривал лицо одноклассника.
— Не знаю, отпусти меня наконец, — Бакуго вырвался из несильной хватки и рванул к себе. Нужно было срочно позвонить Шинсо и поговорить с ним.
   Телефонные гудки тягучей болью отдавались в голове, ожидание заставляло подростка закусить до крови губу. Он не знал, что сказать, уверенность, что это был Хитоши никуда не делась, но начали зарождаться сомнения. Кацуки обязательно должен проверить все варианты, и найти лазейку, чтобы в случае чего выкрутиться из нежелаемой ситуации. Послышался хриплый голос Шинсо:
"— Эй, хуёво, что нас посадили под арест, да? Я уже скучаю, хочу тебя увидеть и повторить вчерашнее, — Хитоши усмехнулся, наверняка слегка приподняв подбородок к верху — подрывник отлично изучил все привычки своего парня и хотел бы лично убедиться в своей догадке, но их разделяло наказание.
— Тебя тоже? Конечно, — ответил за собеседника Кацуки, обнимая подушку.— У меня появились метки.
— Вау, — было слышно, что парень слегка растерялся, — круто. Я рад, осталось дождаться, когда у меня они появятся.
— Да, — Бакуго не знал, что еще можно сказать: "Они могут связывать меня с кем-нибудь еще" или "Мы сможем рассекретить наши отношения?" Что за бред.— Ты мне нравишься, — самое банальное продолжение разговора, теряешь хватку, Кацуки.
— Я тебя люблю, — Бакуго умер на своей же чертовой кровати, сердце остановилось и вышло из груди, закрыв за собой дверь. Парень не знал, что ответить, он не был готов к таким серьезным словам, и ему требовалось время на осознание, но Шинсо начала напрягать тишина, и он продолжил.— Все в тебе: характер, внешность, твои заморочки и закидоны. Детка, я невероятно хочу провести ночь с тобой, как со своим соулмейтом, ты такой потрясающий, что мне хотелось просто быть твоей тенью, но я могу целовать тебя, обнимать и это самый щедрый дар от вселенной, — возможно Хитоши приувеличивал, сильно приувеличивал, но Кацуки чуть не лишился чувств во второй раз за день.
— Ты мне тоже дорог, но пойми, что за несколько дней отношений невозможно привязаться к человеку настолько, я не готов ответить тебе такой же преданностью, — подрывник ошарашено смотрел на стену. Возможно впервые в жизни он говорил что-то подобное, отвечал на чужие чувства с трепетом и осторожностью, боясь ранить. Этот человек был слишком важен для необдуманных и грубых фраз в стиле Бакуго.
— Я влюбился в тебя с первого взгляда еще за долго до нашего знакомства на вечеринке Ашидо, это было тремя неделями ранее, тогда на тебе были те самые облегающие джинсы, в которых ты впервые сбежал со мной из общежития.
— Мне нужен час на то чтобы найти успокоительное и наглотаться его, прости,— Бакуго положил трубку.
 Он не мог прийти в себя после такого быстрого развития событий. Буквально несколько дней назад они впервые поцеловались и Кацуки принял свою симпатию к Шинсо, а сейчас речь идет о настоящих серьёзных отношениях, к которым парень не готов. Взаимодействия с людьми изматывали хуже любой тренировки, где подросток выкладывался на полную. Со злости, а скорее растерянности и неловкости, он подорвал подушку, вспоминая о прошедшем разговоре, совершенно не хотелось терять Шинсо, также как и торопить события. Хотя, возможно, это Бакуго тормозит со своей эмоциональной нестабильностью, а Хитоши, как нормальный человек, ловит момент? После долгих метаний, Кацуки понял, что сначала нужно успокоится, а потом уже думать о дальнейших действиях в сторону Шинсо. Он спустился в гостиную в поисках ромашкового чая и человека, на которого можно вылить все свои переживания. Под руку попался, надоевший за день Минета. Бакуго кинул в него пустую упаковку из-под заварки.
— Может тебе Kracie* выпить? Ты сегодня слишком буйный даже для себя,— Кацуки наигранно улыбнулся и полез за таблетками в шкаф. Все-таки иногда этот комок пороков и раздражителей может выдать дельную мысль. Выпив их, он упал на диван рядом с Минору, тот страдальчески закатил глаза, вызывая этим усмешку у Бакуго.— Почему ты такая сволочь?— подрывник замучено посмотрел на одноклассника и хмыкнул.
— А почему ты такой извращенец? Можешь не отвечать, мне все равно,— Минета, не желая трепать свои нервы, встал с насиженного места и ушел из общей комнаты. Спорить с Кацуки да и вообще как-то контактировать с ним было по силам не многим и Минору не то что не был в числе этих избранных, он даже и не хотел записываться в этот отряд отчаявшихся самоубийц, поэтому лучшей политикой в его случае было избегание.

 Бакуго убивал время до отработки как мог, лишь бы не вернуться мыслями к Шинсо и его чувствам. Парень знал, что если ничего не сделает или не найдёт подходящих слов, то лишиться этого человека, тот просто исчезнет из его жизни, как будто никогда не появлялся и будет тихо страдать, отталкивая обеспокоенных друзей, как и сам Кацуки. За небольшой период времени приоритеты Хитоши поменялись, люди для него теперь так же важны, как и мечта доказать всем, что он способен стать героем, а на первом месте стоял Бакуго, которому было чертовски стыдно за свою реакцию, и который бы никому в этом не признался. 
  Подросток метался по углам, он перемыл все общежитие уже несколько раз и после каждого брал в руку несчастный телефон, пытаясь найти в себе силы набрать давно знакомый номер, но все его попытки заканчивались провалом. И, когда Кацуки все же решился сделать этот шаг, он записал простое голосовое сообщение, выражая в нем все свои мысли и переживания, парень рассчитывал на понимание со стороны второй половинки и его терпимость.
"Хитоши, я правда не представляю, как сформулировать все, что я хочу сказать. Ты знаешь, я никогда не отличался многословностью, но я попытаюсь объясниться. Извини, я не хотел бросать так внезапно трубку или как-то обидеть тебя, но мне было не по себе от твоих признаний, и я растерялся. Ты мне очень дорог, серьёзно, я хочу быть с тобой: встречать закаты и рассветы, делить приятные моменты, но я не готов сказать "я тебя люблю", ты мне нравишься, просто нравишься. Мы на разных стадиях отношений и наши желания из-за этого не всегда совпадают, поэтому либо мне придётся ускориться, либо тебе ненадолго остановиться. Мне нечего добавить. До встречи?"— это было самое сложное сообщение в жизни Бакуго, он не знал какой реакции ждать от Шинсо и чем это все обернётся. Подросток чуть не упал, когда пришел ответ. "lol, расслабься, детка, все норм. Я не думал, что ты начнешь так драматизировать. Я просто накурился с утра, чтобы хоть немного прийти в себя после недавних событий, вот меня и унесло не туда, точнее туда, но слишком рано. Так что не переживай, ты мне тоже нравишься.
X.O.X.O Шинсо"— Кацуки выпал в осадок. Он все это время мучался, пытаясь разобраться в себе и отношениях с Хитоши, а тот просто закинулся дозой и потерял последние мозги.
— Охуеть, он ебанулся,— Бакуго откинулся на спину и отложил телефон. В голове вертелись тысячи реакций на такой поворот событий, но парень игнорировал их, не желая убивать то, что минуту назад хотел воскресить. 
 В общежитие зашли Киришима и Серо, отвлекая подрывника от размышлений, они весело посмотрел на него и сели рядом по обе стороны. Эйджиро закинул руку Кацуки на плечо, а Серо облюбовал в качестве подлокотника его колени.
— Вы вообще слышали о личном пространстве?— недовольно промямлил Бакуго, предпринимая попытку выпутоться из вражеского захвата.
— Успокойся, бро, у нас скоро отработка и ты от нас отдохнешь, так что дай посидеть в удобстве,— Киришима примирительно переместил руку с плеча друга на спинку дивана.
— Соевый соус, тебя это тоже касается.
— Какой же ты вредный засранец,— Ханта даже отодвинулся, исполняя просьбу парня.—Кстати, Бакуго, одолжи мне свою волшебную книжку по английскому, мне опять ничего не понятно в учебнике,— подрывник прорычал, выражая свое недовольство, но встал и тихо прошипев "пойдем" двинулся в свою комнату за чертовым пособием по английскому для "умственноотсталых", как он его называл. Конечно оно таковым не являлось и было куплено Мицуки исключительно для облегчения жизни сына, но тот ни в какую не хотел им пользоваться, а вот участники Бакускварда боготворили мудрую женщину и частенько брали книгу у ее хозяина, аргументируя свои действия тем, что такое добро не должно пропадать, в данном случае пылиться на полке.  
       Пока Кацуки искал пособие, Серо валялся на его кровати и читал лежавшую там мангу, он отвлекся только тогда, когда белобрысая макушка вынырнула из-за очередной тумбачки с барахлом( всего их было 3), подрывник подошел к обнаглевшему  Ханте и протянул книгу, взглядом давая понять, что гость уже заседелся и пора бы уходить.
— Я только дочитаю,— протянул Серо, прижимая мангу к себе. Бакуго цыкнул и лег рядом, просматривая знакомые страницы. 
 Прошло минут десять и Ханта с довольным лицом отложил мангу. Кацуки встал, выгоняя одноклассника и спускаясь за ним вниз. В гостиной уже собрались все ученики, они готовились к отработке и просто общались. Парни начали искать Эйджиро, затерявшегося в толпе, который как оказалось ушел прогуляться перед тренировкой. 
— Хэй, ребят,— к ним подошел Каминари,— там Яойрозу заваривает свой фирменный чай, присоеденяйтесь. За одно Бакуго расскажет о своих каторжных буднях, да Каччан,— он весело посмотрел на Кацуки, наслаждаясь раздраженным лицом и сжатыми кулаками. Дразнить Бакуго было весело и Денки не упускал шанса это сделать. 
— Думаю Минета с этим лучше справится, но если ты хочешь спецэффекты, красочные взрывы там, то я готов устроить шоу, только потом не жалуйся на испорченное лицо,— Кацуки оскалился и двинулся в сторону компашки Момо, а именно: Мидории, всех девушек класса, Ииды, Тодороки, Сато с пирогами и Аоямы, остальные подтягивались к ним.— Что встали? Идем,— Каминари с Серо двинулись вперед, громко обсуждая какую-то неважную чепуху, а подрывник уже было почти подошел к чаёвникам, но тут его как будто пронизала вспышка света, органы, казалось, перестали работать, а воздух нагрелся. И весь этот бредовый  спектр ощущений из-за... Шото? Он был освещен, будто святой, его волосы слегка растрепались и это придавало ему шарма, Тодороки сейчас был идеальной версией себя, излучавшей тепло. Кажется Бакуго попал, Тодороки Шото — его соулмейт. 
— Мне не хорошо, передай Айзаве, что я заболел,— прошептал Кацуки на ухо Каминари и ушел, стараясь не попадаться на глаза Двумордому, ему не обязательно знать об их родственности. 
 Подрывник скривился, чувствуя приступы тошноты, он завернул в туалет, не заходя в комнату. Видимо даже его желудку не по вкусу такая вторая половинка. Пищевод обожгло остатками завтрака, Бакуго упал рядом с унитазом, следуя сигналам своих органов, на языке почувствовался неприятный вкус отходов, в воду упали остатки собы. Парень умылся и сплюнул, окончательно очищая полость рта. Теперь его байка о плохом самочувствии воплотилась в реальность. 
 Сзади послышались быстрые шаги.
— Каччан, ты в порядке?— тошнотворный голос Деку резал уши,— я только увидел тебя, подходящего к нам, а ты тут же сбежал. Тебе плохо?— Кацуки чуть не подорвал раковину. Ну и зачем этот задрот поплелся за ним? На кой черт ему это забота? Он медленно повернулся к надоедливому Изуку и, сверкнув полным злости взглядом, грубо ответил:
— Мне было хорошо, пока я не увидел ваши рожи, от которых аж блевать тянет.
— Сходи к исцеляющей девочке, она поможет тебе с... отравлением?
— Она не лечит неприязнь к людям, так что возвращайся вниз и оставь меня в покое,— очередной приступ накатил внезапно, Бакуго сложился пополам над толчком, а Мидория сочувственно посмотрел на друга и ушел, закрыв за собой дверь. 
     Осталось пережить период, пока Кацуки не найдет в правилах о соулмейтах тех самых исключений, прописанных мелким шрифтом.
××× 
   — Куда ушел Мидория?— Шото отложил кружку и оглядел комнату, рассматривая одноклассников. В обычной обстановке было проще всего найти слабости и рычажки давления на подростков, как бы хорошо они не общались, но соревнование никто не отменял, поэтому лучше изучить своих противников до поединка.
— Не знаю,— пожал плечами Каминари и продолжил флиртовать с Джиро, стоящей рядом. Как раз тогда, когда Тодороки хотел было обратиться к Момо, на лестнице появился Изуку, он улыбнулся, поймав взгляд друга и двинулся на встречу, парнишка встал рядом и взял в руку наполовину пустую чашку.
— Куда ты ходил?— Шото облокотился на стол и сжал его край.
— Бакуго, ему плохо, вот я и побежал посмотреть, что с ним,— к Деку повернулся Серо.
— И что же?— спросил он.
— Отравление.
Ханта с умным видом что-то промычал, показывая свою заинтересованность и снова вернулся к разговору с Денки, Кьёкой и Ашидо.  Тодороки закатил глаза, мало того, что Кацуки нарушает правила, переходит все грани приличия и пропускает уроки, так он еще и отравился, что значило его отсутствие на отработках. По-хорошему его давно должны были выгнать, но нет, он слишком силен, чтобы стать обычным офисным работником. Это было несправедливо, что Бакуго мог вытворять такое, пока огромное количество по-настоящему ответственных подростков мечтающих поступить в UA  из-за пары былов были лишены такой возможности.  
— Эй, Тодороки,— Шото повернулся на голос, рядом стоял Киришима. Напряжение, воцарившееся между ними после рокового поединка можно было потрогать. Тодороки вопросительно поднял бровь и он(Киришима) неуверенно продолжил,— у нас отработка сейчас, не спи,— парень знал, что это не то, что хотел сказать Эйджиро, но сам он не собирался подталкивать одноклассника на нужные слова. Он вообще-то тут обиженный, а не Киришима, так бессовестно применивший свою силу.
— Иду,— но видимо лед всё-таки начал таять.
×××
Мебель летала по комнате под истерический смех и вопли Кацуки, он не представлял, что хуже: потерять Шинсо или получить Двумордого на постоянной основе в его жизни. В висках стучало, а по запястьям текла кровь, он поранился пока превращал свою комнату в руины. Парень схватился руками за голову, цепляясь пальцами за волосы и слегка натягивая их, в попытке привести себя в адекватное состояние. Не помогло. Боль лишь усилила приступы истерики - и когда Бакуго стал таким чувствительным? Подросток упал на кровать, чуть ли не доводя себя до припадка. Изо рта текут слюни, глаза на покром месте, только вот хрен он будет плакать из-за чертовой любви, к тому же надежда на лазейку... никакой надежды ни на какую лазейку нет, слишком наивно было полагать, что у судьбы есть дыры. И только больной мозг, ошарашенный другими физическими недугами мог поверить в фокусы с ней. Это не тупая детская сказка, а не менее тупая и чересчур жестокая жизнь. Дрожащие пальцы набирали номер, пока парень сдерживал, как мог ненавистные всхлипы. Он минут двадцать пытался дозвониться до такого самого лучшего в его жизни человека, пока не услышал тихое "Да".
"— Боже, Шинсо почему ты так долго отвечал, я нашел своего соулмейта это Тодороки, я просто умираю внутри, почему ты не подошел к трубке раньше,— Кацуки, запинаясь, с несвойственным для себя волнением высказывал все свое недовольство. Его душа разрывалась на тысячи осколков, сердце бешено стучало, а он сам не понимал, что будет дальше. Как они с Двумордым будут жить, как, черт возьми? Они же вопьются друг другу в глотки сразу же, как дойдет до компромиссов и понимания.
— Успокойся, я на тренировке, сейчас буду у тебя. Только подожди пока я отмажусь от занятий и решу вопрос с камерами,— Бакуго кивнул.— Детка, ты там?— до парня дошло, что Хитоши его не видит и он быстро проговорил:
— Да-да, хорошо, жду."
Шинсо повесил трубку, а Кацуки заметался по кровати в поисках удобства и комфорта, но все казалось неправильным и неподходящим. Он сполз на пол и полез в шкаф в поиске заначки — украденой из клуба бутылки джина.  
     К моменту, когда Хитоши все же смог прийти, Бакуго опустошил весомую часть алкогольного напитка и уже успокоился.  Шинсо в ужасе оглядел разрушенную комнату и непонимающе посмотрел на Кацуки.
— Просто мои, и без того бушующие, гормоны сошли с ума и полностью взяли контроль над ситуацией,— парень на это прошептал тихое "Вау" и сел рядом с подрывником, использующим борт кровати как спинку. Он обнял своего, сжимающего бутылку, как последнюю опору, бойфренда и поцеловал в висок.
— Кацуки,— Шинсо спустился губами к ушной раковине,— Кацуки,— имя звучало, как молитва, возвышающая к ангелам,— Кацуки,— подросток, ведомый голосом, прижался ближе, надеясь укрыться от всех невзгод в теплых руках, защищающих его от внутренних демонов. Он весь трепетал от ласковых, чувственных поглаживаний и улыбался, понимая, что он нужен и его не бросят из-за глупых каракулей на руке.— Мы что-нибудь придумаем, Кацуки.
××× 
 Пот крупными каплями стекал по телу, мышцы были напряжены до предела, одно неверное движение и натянутые связки оборвутся. Бакуго пропустил одну из самых опасных для здоровья учеников тренировку. Да он просто везунчик! Шото скинул часть своей одежды на первой половине отработки, и даже когда она закончилась, парень не спешил снова одеваться, ему было адски жарко, не спасала даже ледяная сторона. Его одноклассники, все побитые и изнеможденные, еле двигая языками, бранили жестокость Айзавы и его хладнокровие при наблюдении за страданиями детей. Хоть немного сочувствия в адрес бедных школьников не помешало бы. 
 Шото кое-как добрался до своей комнаты и сразу же рухнул на кровать, не снимая оставшееся тряпьё. Усталость накрывала волной, не позволяя сосредоточиться на определенных мыслях. Вместо этого они хаотично перемещались и путались в голове. Почему-то в первую же секунду, как тело соприкоснулось с удобным матрасом подросток подумал о симпатичной фигуре Хагакурэ: ее упругой груди, тонкой талии, ровных ножках и шикарных бедрах. Жаль, что лицо невозможно было увидеть, наверное она милая. Потом его сознание резко перебросилось на детские воспоминания, подросток сжался, хватаясь длинными пальцами за одеяло, неприятные ощущения вернулись вместе с картинкой. Парень как сейчас видел все издевки отца над ним и Рэй. Нужно будет навестить завтра мать, отпроситься после уроков и пропустить отработку, на выходных он исправится. К Рэй Тодороки уже давно не ходил, учеба отбирала все его время, но раз один из лучших учеников может спокойно проводить время как ему вздумается, то почему Шото не может навестить родную мать? От ставшего таким привычным осуждения Бакуго парня отвлекла новая вспышка усталости.
 Веки смыкались, а конечности не поддавались контролю. Сонная дымка окутала вымотанного Тодороки, он провалился в бездну.

Будильник раздражал своим противным звоном, и почему Шото не выбрал мелодию получше? Он на ощупь нашел на тумбочке телефон и выключил звонок. Все тело после вчерашней тренировки ужасно болело, но подросткам приходилось вставать со своих постелей, чтобы снова испытать ту же усталость, не давая организму прийти в себя и окончательно истощая его. Тодороки потянулся, разминая затекшие мышцы и поднялся с кровати, направляясь в душ.

 День пролетел быстро: куча тренировок, обычные уроки, общение, Шото не успевал за этим потоком событий, он беспомощно тонул, разглядывая свое покрытое знаками тело. Вода смывала с него пот и грязь, но не вымывала противных ощущений, растекшихся под кожей. Подросток чувствовал, как медленно терял свою человечность по крупицам, как метки вытягивали из него душу. А он все это время безуспешно противится хлестким волнам. Его разум отключился из-за перенапряжения, а эмоции иссякли. Он на автомате оделся, сел в такси доехал до больницы, совершенно ничего не ощущая и не понимая. И только напротив палаты матери Тодороки пришел в себя, он неуверенно приоткрыл дверь и вошел внутрь. Мать сидела на кровати, смотря в окно, она медленно перевела взгляд на вошедшего сына и слабо улыбнулась.
— Шото,— тихо произнесла она с упоением изучая своего маленького мальчика, который так вырос. За долгий приод разлуки она успела соскучится по нему, и образ парня успел размыться в ее больном сознании,— я так рада.
Тодороки подошел к женщине и присел рядом. Он взял ее руки в свои и поцеловал, этим жестом выражая весь спектр эмоций, что он ощущает от встречи. Рэй слегка растрепала волосы Шото и погладила его по щеке, подросток прикрыл глаза. Он давно так хорошо себя не чувствовал, эти успокаивающие жесты родного человека наполняли его сердце щемящей нежностью. Он здесь, рядом. Им не нужны были слова, чтобы насладиться такой необходимой близостью.
— Мам, у меня появились знаки,— женщина положила голову сына к себе на колени и зарылась пальцами в его волосы, особенно бережно перебирая красную сторону. Она, будто боясь обжечься, прикоснулась к шраму и ее тело слегка задрожало. Стыд никак не отпускал - как она, мать, могла причинить своему ребенку боль, ранить его?
— Ты знаешь, кто твоя родственная душа?— Рэй не верила в благосклонность судьбы к людям, но она не хотела омрачать такой радостный момент в жизни сына и промолчала о темной стороне этого дара. Как бы женщина не старалась перед детьми показаться умиротворенной и даже в какой-то степени счастливой, внутри все сжималось каждый раз, когда она общалась с семьей, получала цветы от Энджи. Все это было неправильно и так неуместно в психиатрической больнице, эта нежность, любовь, раскаяние. Это все было лишним, Рэй не нуждалась в подобных подачках. Ее сердце, казалось, заледенело.
— Нет. Но я же смогу спасать людей без души? Как Старатель?— Шото смотрел полными надежды глазами. Рэй не могла его удерживать от принятия собственных решений.
— Да. Как Старатель. Ты станешь лучше него намного, Шото, а знаешь почему?— Тодороки отрицательно покачал головой.— Потому что у тебя есть люди, которые любят тебя. 
 Шото улыбнулся, его очень тронули слова матери и он хоть немного взбодрился после всей этой ситуации с метками, вечеринкой, наказанием и в край обнаглевшем Бакуго.
— Расскажи мне  что-нибудь о своей школьной жизни. У меня это было самое счастливое время, пока я была свободна. Давай же,— в глубине глаз Рей заплясали огонки интереса. Она весело ущипнула Тодороки за щеку.
— О, после того как я получил знаки моя подруга, Момо Яойрозу устроила...
 Шото рассказал во всех подробностях о происходящем в его жизни, а женщина жадно впитывала информацию, наслаждаясь доверием сына. Для нее это значило очень много: ее мальчик делится с ней своими переживаниями и радостями. О таком она могла только мечтать. Они просидели до вечера, обсуждая разные события. Рэй даже рассказала о своих школьных годах и о том, как она была популярна среди сверстников, сильна причудой и духом. Женщина, заканчивая свою историю горько усмехнулась.
— Тебе пора в общежитие, уже темнеет,— Шото кивнул, он попрощался с матерью и заказал такси. После времени, проведенного с женщиной, внутри горел светлый огонек, разгоняющий тьму. Тодороки был умиротворен.
××× 
  Это был один из самых глупых поступков Бакуго — пойти на провокацию Шинсо и провернуть очередную аферу ради совместной ночи. Конечно спать в объятиях своего парня было гораздо приятнее, чем валяться в одиночестве, но стоя под окном нужной комнаты Кацуки медлил. Они опять нарушали правила и нарывались на неприятности, но кажется Айзава уже привык к их идиотскому поведению и сможет закрыть глаза на очередную невинную проделку. Бакуго выдохнул, ладони заискрились и он поднялся наверх, в открытое окно. Хитоши ждал его, распластавшись на кровати.
— Ты долго,— заметил он и сгреб Кацуки в охапку. Даже не верилось, что этого парня придется отпустить, такого спокойного и податливого в его руках. И отдать ставшего родным человека гребаному Тодороки Шото, которому нахер никто не сдался.
— Думал чем такая выходка может нам обернуться,— Бакуго ответил на объятье, переплетаясь ногами и руками с Шинсо, он сжал чужую ладонь и поцеловал лежащего над ним парня. 
 Сначала подрывник думал просто полежать с Хитоши в одной кровати и поговорить, но когда такой потрясающий язык парня вытворял безбожно приятные махинации у Кацуки во рту, а его пальцы уже добрались до чувствительных сосков, все мысли улетучились, оставляя только похоть. У них было время, поэтому они не спешили переходить к более активным действиям, наслаждаясь близостью. Шинсо зацеловывал каждый миллиметр тела Кацуки, срывая с его губ тихие, приглушенные ладонью, стоны. Это было до безумия приятно и Бакуго лишь оставалось зарыться своему парню в волосы и поглаживать спину. 
— Аахх, Хитоши,— подрывник чуть ли не встал в мостик, почувствовав на своем члене чужие движения,— да, та..ак очень хорооошоо,— срываясь на гласных полувскрикнул-полупростонал Кацуки и вцепился зубами Шинсо в плечо, тот прошипел и обхватил уже свой половой орган вместе с пенисом Бакуго, сближаясь, пока его парень самозабвенно вылизывал и покусывал шею с ключицами, желая съесть бойфренда целиком. 
 До разрядки оставались считанные секунды, еще бы чуть-чуть и  Хитоши бы кончил. От предвкушаемого оргазма отвлек голос ворвавшегося в комнату Мономы.
— Эй, Шинсо, мы там...— Кацуки быстро отстранился, пытаясь прикрыть свое тело, спрятаться от ненужного свидетеля и прикрыть тело своего парня.
— Бляяять,— вымучено простонал он и перевел взгляд на совершенно непонимающего ситуацию Нейто. Парня как будто ледяной водой окатили, он стоял, жадно глотая воздух, и ошарашено смотрел на однокурсников.
— Ахуеть,— вскрикнул он, а Бакуго встал и напялил на себя сброшенные в порыве страсти шмотки, не обращая внимания на непрошедшее возбуждение.
— Вы вместе? Шинсо и этот психованный выскочка, вы... о  боже,— Монома схватился за голову, переваривая все произошедшее.
— О, боже,— вторил ему подрывник,— за какие чертовы грехи на меня свалилось все это дерьмо?Вали уже, а.
— Но ты же под арестом, ты должен быть у себя в общаге... все, я зову Влада,— Кацуки схватил Нейто за ворот рубашки и толкнул его к стене.
— Только попробуй, и ты не жилец,— по наполенным страхом глазам было понятно, что парень будет молчать. Но еще одна, а точнее три проблемы в виде Кендо, Каибары и Авасе стояли в дверях. Они удивленно уставились Бакуго и голого Шинсо.
— Оденься, бля,— прошипел подрывник своему бойфренду и в ответ посмотрел на учеников параллельного класса.— Без комментариев. И я пошел,— Кацуки кинул одежду Хитоши и выпрыгнул в окно. Ему незачем было оставаться, да и не хотелось слушать осуждения, поэтому подросток решил просто сбежать от ответственности и последствий. Он понимал, что это низко, но другого выхода не было, к тому же Шинсо сам спокойно разберется со своими друзьями.  Телефон в кармане завибрировал, оповещая об очередном сообщении.
" " Хитоши": прости за такую ситуацию. Я не ожидал подвоха в виде Мономы. Люблю тебя." 
  Кацуки улыбнулся. Он дошел до общежития и залетел к себе на балкон, из-за сильного ветра дверь внутрь захлопнулась. Отлично, Бакуго, теперь тебе придется ночевать на улице. Он повернул голову к балкону, находящемуся совсем рядом. Киришима должно быть еще не спит, но идея пробраться к себе через него казалась ужасной. Что он будет отвечать на многочисленные вопросы и укоризненный взгляд? Эйджиро точно потеряет к нему всякое уважение, которым подрывник правда дорожит. Взвесив все за и против Кацуки решил, что вынести нравоучения друга лучше, чем замерзнуть на улице. Он перелез к Киришиме и постучал в дверцу. Парень быстро подошел к окну и сильно удивился, увидев Бакуго. Что ж, это вошло в привычку— шокировать людей. Эйджиро открыл и пустил друга к себе. Кацуки сразу же бросился к двери на выход под возгласы Киришимы.
— И какого хера ты там делал?— спросил тот, загораживая путь к отступлению.
— Ну, мой балкон заблокировался, и вообще это не твое дело. Свали с моей дороги,— злобно прорычал подрывник, оттаскивая приятеля от двери в коридор.
— Может быть тебе будет приятнее беседовать с Айзавой?— за такие манипуляции можно и треснуть чем-нибудь тяжелым, но Кацуки сам был виноват во всей этой ситуации и он привык отвечать за свои действия, так что Киришима был не самым худшим вариантом для раскаяния.— Бро, ты можешь мне довериться,— черт бы побрал этот противно-спокойный тон Эйджиро, которму невозможно противостоять.
— Я хотел переночивать у Шинсо,— глаза Киришимы округлились, он хотел было что-то сказать, но промолчал и кивнул, показывая, что готов слушать,— Яойрозу оказалась еще той сукой,— Красный бунтарь вообще не понимал при чем тут Момо.— Заварушки с ночевкой можно было и избежать, пусти она меня к Шинсо днем, но у нее как-то слишком быстро отросли яйца. Такая неуверенная девчушка, которая на все соглашается, при очень важной ситуации стала чертовым диктатором, а после просьбы вообще даже в туалет мне спокойно не давала сходить. Вот мы и решили с Хитоши встретиться ночью. Пришел я значит к нему, ну мы начали целоваться, потом это переросло в нечто большее,— у Бакуго полыхало все лицо, пока он рассказывал обо всей ситуации,— и вот за этим большим нас застукал Монома,— Киришима пораженно ахнул,— а потом приперлись другие выродки. Мне ничего не оставалось сделать как наорать на них и сбежать в окно. Я хотел пробраться обратно в общежитие через балкон, но он заблокировался из-за ветра. В общем, вот,— Эйджиро прежде чем что-то сказать досчитал до десяти и попытался успокоиться.
— У вас же вроде тайные отношения, но почему тогда о них знают все, кому не лень? Да и вы особо не скрываетесь. Типо, ты серьезно сказал Момо, что тебе надо к Шинсо,— Кацуки смутился таким прямым указанием на его тупость.
— Мы же друзья с ним, ну и оба в похожей ситуации, так что... ладно, это было глупо,— Бакуго вздохнул. Киришима приблизился к нему и приобнял, сжимая плечо.— Я пойду к себе,— Кацуки попытался скинуть чужую руку, но его только сильнее прижали к себе, так, что теперь парень упирался в грудь Эйджиро.
— Ну уж нет. Сегодня мы будем смотреть ахрененный фильм, а потом развлекаться и отвлекать тебя от плохих мыслей и плохой компании, — подрывник усмехнулся, но не оставил попыток вырваться из крепкого захвата. А Киришима как на зло все не отпускал.— Какой фильм?
— Сам решай и убери уже от меня свои грабли,— возмутился подросток и Красный бунтарь хохотнул, начиная шуточную борьбу, так и не разжимая одной руки. 
   Наигравшись они все-таки уселись за компьютер и включили новую дораму, связанную с героями и злодеями. Она была довольно интересной и половину сезона парни осилили за ночь.
— Ну и как ты на учебу попрешся?— усмехнулся Бакуго, смотря на помятого и невыспавшегося друга. Они буквально закончили смотреть со звуками будильника, оповещающего о подъеме.— Я-то на больничном да и при том, арест,— Эйджиро недовольно пробубнил что-то про симуляцию и бестыжесть.
— Эй, Деку вообще-то видел как я блевал. Кстати о нем,— Кацуки хрустнул рукой,— сегодня его очередь за мной присматривать, будет весело,— хмыкнул подрывник.
— Не убей его и не травмируй психически, тебя же за это точно из школы попрут,— Бакуго пожал плечами.
***
 Шото было одиноко, он слишком привык к обществу Изуку в школе. Они могли просто молча идти или болтать о чём-то неважном и без его присутствия было не по себе. Тодороки медленно оглядывал учеников, чтобы хоть как-то отвлечься и задерживался на особенно интересных.
— Вы слышали,— говорил какой-то парень с факультета поддержки, активно жестикулируя,— Шинсо-то оказался геем, его застукали с тем бешеным блондином с геройского, капец. Они чуть ли не трахались,— Шото навострил уши и остановился около стены, чтобы получше все расслышать. Он достал книгу из сумки, притворяясь просто незаинтересованным зубрилой.
— А Монома еще говорил, что этот самый блондин был снизу. Оказывается за напускной агрессией скрывается текущая задница,— другой парень, кажется с бизнес-факультета, мерзко усмехнулся своей пошлости.— А вообще он ничего так, я бы тоже его хорошенько отымел,— вся компания, состоящая из семи человек взорвалась хохотом. Тодороки прикусил губу, удерживая себя от нападения на этих тварей. Они не имели права так говорить о Бакуго, что бы он не вытворял, но он бы никогда не позволил бы себе так грязно обсуждать человека. 
— Кажется, его зовут Кацуки. Ммм, Кацуки Ба... не могу вспомнить,— протянул самый неприятный парень из этого сборища клоунов.
— Бакуго,— подсказал другой,— да и Шинсо хорош — замутить с парнем. Гадость, он упал в моих глазах, чертов педик и таких еще берут на геройский... глупо. Лучше бы меня перевели, но вместо этого я должен страдать тут на самом дне, как последний отброс, хотя настоящие отбросы спокойно трахаются, как последние извращенцы,— Шото со всей силы сжал книгу, он так увлекся мысленным набиванием морд этим ублюдкам, что не заметил проходящих мимо Каминари, Минету и Киришиму. Услышав, что про одного из них (человека с любого геройского факультета) рассуждают в таком ключе они встрепенулись.
— И кто же такой мерзкий отброс, как ты говоришь?— спросил Киришима, угрожающе затвердевая. 
— Оу, а ты не знаешь, что твои друзья марают честь академии своими выходками? Их заметели в пикантной позе за очень интересным занятием. Ни Бакуго, ни Шинсо вам не рассказали о своих более чем близких отношениях?— Каминари удивленно на них уставился и прижал к стене говорившего.
— Это слухи! Вы настолько тупые, что верите слухам?— крикнул парень, принимая обиду друзей на себя.
— Нейто, Кендо и другие подтвердят и отпусти меня, я видел как ты прикасался к этим ненормальным,— Денки на мгновение засомневался, но тут же бросился защищаться активнее.
— Я не могу поверить вам на слово, но даже если это и правда, то вы все равно и мизинца Шинсо или Бакуго не стоите,— Шото заметил как в руке одного из парней что-то заблестело, это была стрела, сразу же пущенная в Каминари. Тодороки немедля выстроил небольшую ледяную стену, выступившую в роли щита. Все сразу перевели на него полные непонимания глаза.
— Я советаю вам убраться отсюда пока не пришли учителя и не смейте ничего говорить про Шинсо и Бакуго,— позновато ты, Шото, влез в разговор, но это подействовало более чем успешно: глава этой мини-банды шепнул "пойдем" и остальные двинулись вслед за ним, ругая обнаглевших выскочек с геройского факультета. Им не хотелось втягивать себя в неприятности из-за нескольких зазнавшихся придурков. А Киришима, Каминари и Минета стояли на месте примерно с минуту прежде чем подойти к Шото и заговорить с ним.
— Спасибо, конечно, но я и сам бы мог справится с этой стрелой,— неловко сказал Денки.— О, ужас, у нас скоро урок,— он быстро перевел тему, опасаясь обсуждения случившейся ситуации.

 Отношения Шинсо и Бакуго стали самой обсуждаемой вещью в академии. Заткнуть семеро придурков было мало, чтобы заставить людей закрыть глаза на произошедшее. И как бы ни хотелось высказать каждому, кто разносит через сплетни свое мнение о сложившейся ситуации это было бы просто неэффективно, те продолжили бы трепаться. В их классе заработало негласное правило: ни в коем случае не говорить о Кацуки и Хитоши. Девочки, прикусив языки, старались не начать обсуждать эту тему, а мальчики не избить до полусмерти каждого, кто хоть как-то задевал словами Бакуго или Шинсо. У Шото и у самого чесались кулаки, но он спокойно проходил мимо, иногда бросая испепеляющий взгляд на особо нахальных. 
     В столовой Иида грустно ковырял свое бенто, притворяясь глухим. На самом деле колкие фразы в сторону Кацуки били по нему больнее всего. Что он за староста такой, который не может защитить своего одноклассника? И к концу уроков он не выдержал.
— Нам нужно что-то сделать, Тодороки-кун, так не может больше продолжаться,— Тенья огорченно посмотрел на Шото.
— Сейчас лучше всего подождать пока уляжутся слухи, мы ничего не можем сделать. Но с Бакуго непременно нужно поговорить.
— Ты прав, но сколько придется ждать, а если это отразится на парнях в будущем?— Тодороки не знал, что ответить. С одной стороны Тенья был прав, но они были бессильны в данной ситуации. И им даже не у кого было спросить совета, узнай о проишествии Айзава — Кацуки и Хитоши не сдобровать.
— Сначала поговорим с Бакуго
— Ага.
  В общежитии все выдохнули, подростки нарушили свое же правило и приступили к активной дискуссии по поводу слухов и догадок о личной жизни их одноклассника. Мина громко возмущалась неотесанности учеников UA и осуждала их неандертальские взгляды по поводу однополой любви. Ее поддерживал Серо изо всех сил доказывая, что таким людям не место в академии, он и Каминари были очень рады за друга и не хотели чтобы что-то омрачало его счастье. Урарака с Мидорией тоже были серьезно настроены, если что разорвать на куски за Кацуки и Хитоши.
 Шото в очередной раз поражался каким их класс может быть дружным и как эти ребята  волнуются друг за друга. Именно они показали Тодороки хорошую сторону жизни и людей. 
— Я не думаю, что Бакуго стоит говорить о сплетнях вокруг него и Шинсо. Зачем его травмировать,— Момо была против предложения Ииды поговорить с парнем. К ней присоединились Джиро, Кода, Токоями и Шоджи.
— Эта новость очень сильно ударит по его гордости,— приводила аргументы Джиро.
— Но мы же не можем от него скрывать,— встрепенулся Мидория, Каччан заслуживал правду и наверняка был готов ее принять, он сильный.— Я все равно пойду к нему... сейчас же,— помедлив, решился Изуку.
— Я с тобой,— забившийся в угол Киришима наконец-то вышел на свет и он был полностью готов к бешенству Кацуки.
— Я тоже,— тихо сказал Шото, он должен быть там с Бакуго и помогать ему справится с переживаниями. — Пошли.