Свет в комнате приглушён, одеяло сбито в ноги. Юнджи ненавидит спать в одежде, поэтому лежит в лёгком топе, ясно рисующим силуэт её груди. Намсун тоже не спится. Она смотрит на этот силуэт, поднимаемый и опускаемый дыханием, и зачем-то пытается уловить бугорок соска среди складок ткани. Странное наваждение. И ещё более странная мысль о том, что без топа выглядело бы лучше. 

Намсун уверена, что асексуальна. Уже три месяца она официально встречается с такой же асексуальной Юнджи, привязанность к которой тянется через всю её жизнь с самого детства, и в этих платонических отношениях её всё устраивает.

Тряпка поверх чужой груди раздражает неимоверно. Намсун ищет другие объекты, способные отвлечь её внимание, но находит только полноватое бедро, притягивающее прикосновение своей мягкостью: Юнджи две недели провела на родине, и теперь выглядела мягче и округлей, вызывая настоящий восторг от предвкушения объятий. Аппетитные изгибы можно наблюдать по всей длине, вплоть до края коротких шортиков. Намсун смотрит и внутренне плывёт. Хочет усесться на эти ноги и сжать бёдрами… Юнджи для неё единственная девушка, чьим телом не стыдно любоваться. 

Кажется, Намсун свихнулась. Она испытывает недвусмысленный жар при виде чужого тела, но поскольку это тело Юнджи, даже не считаем это слишком странным. 

— Наму, всё хорошо? 

Не хорошо. Совсем не хорошо. В паху тепло и даже влажно, а ноги сами поджимаются, чтобы немного облегчить желание. Так в этом всё дело? Юнджи говорила, что почти не прибегает к самоудовлетворению, потому что ей это неинтересно, для Намсун же периодическое снятие напряжения было делом необходимым. Это всегда её напрягало: асексуальным людям не нужен секс, но ей он нужен, просто не в том виде, как всем остальным. Ей нужна тишина и одиночество, нужна идея о тепле и защищённости в момент, когда она дарит себе удовольствие. Никаких картинок обнажённых людей, никаких реальных людей и действий. Только она, тепло и мастурбация. Но присутствие Юнджи, почему-то, в эту формулу тоже прекрасно вписывается. 

Кажется, Намсун выглядит действительно потерянной, потому что Мин садится напротив неё и внимательно заглядывает в глаза. Её животик от этого складывается в мягкую складочку, родинки на лице становятся подробно видимыми и словно осязаемыми. Юнджи такая родная и домашняя сейчас, что она не воспринимается как кто-то посторонний, и Намсун ничего не стоит преодолеть себя.

— Что-то точно происходит, — бормочет старшая и пару раз щёлкает пальцами перед затуманенным взором Намсун. — Эй, какие измерения тебя поглощают? 

— Если я скажу, что прямо сейчас хочу потереться о твоё бедро, — тут же проговорила Намсун голосом, полным шокированной уверенности, — ты сильно меня ударишь?

Юнджи замерла, удивлённо нахмурив брови.

Они подробно обговаривали это. Им обеим нравились объятия и заходили поцелуи. Они обе любили лёгкие телесные контакты, но когда дело доходило до чего-то более интимного, высказывали одинаковое равнодушие. 

Юнджи не была против близости. Под своей асексуальностью она подразумевала крайне низкое влечение, но никак не отвращение к сексу или прикосновениям. От неё даже можно было добиться отклика, если подловить подходящее настроение и достаточно накалить обстановку. Просто в повседневной жизни она предпочитала лишь удовлетворять своих партнёрш, не желая в ответ того же. 

Но Намсун? Она ругала секс за бездуховность, боялась доверить своё тело кому-то чужому и всегда корчила брезгливые мордочки, когда речь заходила о любовных утехах.

— Ты говорила, что даже мысль о сексе с другим человеком вызывает у тебя отвращение, — проговорила Юнджи, внимательно считывая каждую эмоцию с лица девушки, но руки к ней всё равно протянула. 

Намсун пожала плечами. Перед ней не было других людей, только Юнджи. 

Все кроме неё ощущаются как чужеродная прохлада, но Юни, подруга детства, главная школьная конкурентка и, наконец, спустя столько лет, любимая девушка, отогревала внутри даже то, что Намсун считала несуществующим. 

— Ты уверена, что это нормально? — глазки её слегка поблёскивали, дыхание тяжелело. Она волновалась, но это волнение приятно пьянило кровь. — Я не знаю, я впервые себя так чувствую..

— Если ты хочешь этого, то всё путём. — Юнджи осторожно коснулась её шеи, пуская мурашки, легонько чмокнула в губы. Намсун в её руках трепетала, кажется действительно не понимая затопивших её чувств, но повинуясь им беспрекословно. 

Юнджи будет счастлива, если её милая, привыкшая к самокопанию девочка, попробует что-то новое без лишних внутренних разборок, и она послушно отсаживается чуть назад, чтобы выпрямить ногу и позволить Намсун использовать её бедро по своему усмотрению. 

Через ткань её штанов ощущается только тепло да трение. Намсун движется робко, почти не смотрит на девушку, но крепко держится за её плечи. Вздрагивает всем телом, когда старшая берётся легонько направить её, и резко поднимает глаза: напуганные, притуманенные и полные доверия. 

— И как это ощущается? 

— Комфортно, — голос дрожащий от глубоких вздохов, на губах появляются белые вмятинки от особо неудачных укусов. Но во взгляде с каждым движениям растерянности всё меньше. — Тепло и приятно… Что я творю… — она смеётся. Всё происходит с нелепой лёгкостью, которая смущает больше всего остального, но удовольствие не даёт этой мысли задерживаться. 

Наверное, было бы лучше делать это не через одежду, чтобы трение не раздражало кожу, но останавливать девушку Юнджи не хотела. Намсун призналась ей в своём желании кажется, даже его не обдумав, и это победа. Настоящий знак того, что любое, даже самое разрушительное самокопание, теперь не имеет силы над Намсун, когда она рядом со своей девушкой, вложившей действительно много труда в её уроки любви к себе.

— Так приятно быть особенной для тебя, — промурлыкала Юнджи, забирая персиковые локоны за ухо девушки, чтобы те не мешали любоваться её метаниями. Намсун не могла определиться, хочет закрыть или открыть глаза, и было забавно видеть, как её зрачок слегка сужается при каждом взмахе ресниц. — Я всё ждала, когда что-то подобное случится, и вот, ты используешь мои бёдра. 

— Ты не могла знать! — тяжело проговорила Намсун. Темп её толчков усиливался, и разнообразие в мимике расцветало. — Я сама не знала.

— Ну, а я чувствовала, что асексуальность — это не твоя история. У тебя что-то другое, связанное с доверием и чувствами. 

— Я и тут ненормальная. — Намсун хотелось сосредоточиться на своём удовольствии, но Юнджи было скучно просто сидеть, поэтому приходилось её слушать. И эта непринуждённость тоже в каком-то роде была возбуждающей. 

— Это мир ненормальный, раз ставит рамки, — Мин самодовольно усмехнулась, сильнее направляя девушку к себе. — Мы все лишь расплывчатые пятна предпочтений поверх шкалы ориентаций. Бессмысленно пытаться быть чем-то конкретным. Я вот не люблю, когда меня трогают, а других потрогать могу. Тоже не совсем канонная асексуальность. Столько серых зон... Ты там скоро? 

— Ты серьёзно?... — от такого вопроса желание мгновенно угасло, а смех вырвался сам собой, побуждая упасть на плечо девушки и страдальчески простанать. — Ужасный вопрос, ты сбила весь настрой!

— Просто у меня немного начинает болеть нога, а в то, что от такого можно кончить, верится слабо. — Юнджи оглядела своё покрасневшее бедро и недоверчиво покачала головой. 

— Я смогла бы кончить, если бы не твои глупые вопросы. — Намсун оторвалась от плеча девушки и схватила её за щёки, принимаясь щипать их. — Это тебе месть! Мне захотелось впервые в жизни, а ты так меня обломала. 

— Я?! — Юнджи смеялась тоже и пыталась защищаться. В итоге девушки просто катались по постели, смеясь и сталкивая одеяло всё ближе к краю. Персиковые локоны Намсун оказались спутаны, а чёрные волосы Юнджи распушились, забавно топорщась на затылке. Их тела обволакивало теплотой. — Если ты доверяешь мне, я могу помочь тебе руками. — Юнджи внезапно стала серьёзнее и даже перестала улыбаться, прикоснувшись к резинке штанов девушки. — Ты хочешь попробовать? 

Намсун сглотнула, слегка смущаясь от внезапной серьёзности партнёрши, но тело и любопытство подталкивали её к согласию. Она кивнула. 

Раздеваться оказалось более неловко, чем признаваться в своём желании, но Юнджи делала всё быстро и выглядела не очень заинтересовано. Лишь бегло взглянув не жёсткие тёмные волоски и отметив впалый животик между остро выпирающими тазобедренными косточками, она тут же вернула взгляд к лицу младшей и вниз больше не смотрела.

— Не впечатляет? — понимающе пробормотала Намсун, хотя в действительности испытывала лишь облегчение от того, что на её нагое тело не пялились. 

— Неа, — легко согласилась Юнджи, поглаживая нежную кожу под подбородком младшей. — Твоя реакция мне стократ интересней. 

Она уложила девушку на подушки и сама нависла над нею, дразня близостью лиц и лёгкой улыбкой. Совершенно спокойная и уверенная в каждом своём действии — Намсун почувствовала небывалый покой от того, с какой лёгкостью и бесстрастием Юнджи руководила процессом. 

— Я не телепат, так что помогай мне, ладно? — Юнджи вновь чмокнула девушку в губы, с лаской провела рукой по щеке, замечая, что она немного дрожит. — Как тебе обычно приятно? Больше внимания на клитор? — она осторожно скользнула ладонью вниз, щекотнула живот, и, наконец, коснулась заветного места, призывно набухшего и слегка влажного. Намсун инстинктивно притянула к себе ноги, но быстро взяла себя в руки и опустила их обратно. Юнджи внимательно наблюдала за её эмоциями. — Или половые губы? — её пальцы двигались почти незаметно, едва касаясь, чтобы не причинить дискомфорта, хотя их прохлада всё равно по началу ощущалась чужеродной, и Намсун старательно привыкала. — Или у тебя чувствительный вход? 

— Слишком много вопросов для бывшей асексуалки.. — едва слышно пробубнила Ким срывающимся голосом. В отличии от своей девушки, ей было интересно увидеть всё, что происходит внизу, и она периодически крутила головой в попытках заметить движение чужой руки, но видела лишь обвисшую грудь Юнджи и заливалась румянцем. — Трогай чуть ниже клитора.. Круговыми... 

— Так то лучше, милая.

Намсун даже сейчас была суетливой, эмоции на её лице менялись ежесекундно, и Юнджи казалось, что за эти минуты она изучила гораздо больше её морщинок и мимических привычек, чем за всю жизнь. За ней было интересно наблюдать, её дыхание и редкие тихие стоны было приятно слушать, и от этого на душе старшей стояло тепло. Пусть ей и не дано было познать прелестей ответного желания, но возможность направлять Намсун, буквально вести её к моменту, в котором ей будет очень, очень приятно доставляло другое, психологическое удовольствие и заставляло Юнджи сильно гордиться собой.

Даже у неё самой слегка сбилось дыхание от того, как очаровательно её девочка начала жмурить глаза, и она сама не заметила, как скользнула пальцем ниже, на одну фалангу входя в девушку. Похоже она не практиковала проникновение, потому что несмотря на влагу там было совсем узко. Намсун тихонько пискнула и широко открыла глаза.

— Нужно было спросить разрешения, да? 

— Да.. Определённо да.. — Юнджи тут же вернула пальцы к клитору, надеясь, что обилие влаги обеспечит отсутствие дискомфорта, но Намсун остановила её руку. — Подожди, думаю достаточно. У меня не выходит, — прошептала она с грустной улыбкой и протянула к старшей руки, приглашая в объятия. — Это очень приятно, правда, спасибо тебе. Просто что-то не пускает к финалу... 

— Хорошо, никаких проблем. — Юнджи тут же оттёрла пальцы о простыню и упала в объятия девушки. — Если тебе было приятно, то мы достигли нашей цели. — Разница в росте позволяла Юнджи лежать на Намсун без страха её задушить, так что она очень уютно устроила голову на её плече, и принялась накручивать на палец светлые прядки. 

Обе понимали, что на утро им нужно будет вновь серьёзно обсудить всё произошедшее и решить, как дальше строить отношения в полном комфорте для них обеих, но пока можно было отложить это и просто насладиться моментом. Не прошло и четверти часа, как Юнджи уже сопела, и Намсун переложила девушку на подушки. Хотелось продолжать касаться её, поэтому она принялась осторожно плести ей косички, пока сон не обессилил пальцы, оставляя причёску незавершённой.