— Всего лишь интервью. Тебе нечего переживать, Намсун, девочки и стафф, они все будут рядом. Ты долго готовилась, и остальные тоже. Ты постараешься и справишься ради арми. Всё ради них.

Она стоит в самом углу гримёрки и бормочет себе под нос, пока ещё раз просматривает вопросы. Пальцы перещёлкивают нестройный ритм, каблук скоро лишится набойки от того, с какой настойчивостью им барабанят об пол. Но лидерка в норме. Она уже несколько раз отстранилась от объятий макнэ, и отказалась принимать успокоительное: «мне нужна ясная голова».

— Она в ужасе, — констатирует Хосок, обеспокоенно переглядываясь с остальными мемберками. — Она одна знает английский, на ней слишком большая ответственность. 

— А я говорила про переводчика, — Джин благодарно улыбнулась стилистке, наконец закончившей с её макияжем, и потянулась к бутылке с водой и таблеткам. — Но её переспоришь? Дайте ей на плечи всю планету, и она её понесёт. Даже не вякнет ни разу, что тяжело, просто смирится и будет работать пока ноги не откажут. Тэхи, напои её, — она забросила таблетку в бутылку, и пару раз встряхнула. Успокоительное растворялось быстро.

Ким отошла, и, шепнув лидерке на ухо что-то явно смущающее, протянула ей бутылку. Без стука каблуков и щелчков в помещении стало заметно тише, даже стало слышно распевку Чимин из соседней гримёрной. Когда половина бутылки была выпита, Тэ быстро обняла Намсун, и вернулась к остальным девушкам, победно отбивая ладошку Чонгу. Сработано на отлично. 

Юнджи наблюдала за всем с другого конца комнаты, но никак не вмешивалась. У неё у самой телефон слегка дрожал в пальцах, и слюна стояла в горле, не давая спокойно дышать или говорить. Это интервью их первое в Америке, и от него зависело если не всё, то многое. На месте Намсун она бы уже давно пускала злые слёзы, глядя на своё загримированное отражение, или даже с размаху приложилась бы о него головой. Но это не нужно. Намсун зубрит ответы, принимая большую часть ответственности на себя, и от этого что-то волнительное сплетается в животе Мин. Это восхищение? Уважение? Всё вместе, и даже больше, и Юнджи лишь с лёгким расстройством вздыхает и по новой пролистывает всю ленту инстаграма. Ей нужно отвлечься от собственного волнения, прежде чем пытаться отвлечь других. Поэтому первенство заботы о лидерке она переймёт после интервью. А сейчас их зовут под камеры. 

***

— Они нас ни во что не ставят, — Намсун подпрыгивает на одной ноге, пытаясь избавиться от повисшего на ступне чулка. Её витые персиковые локоны рассыпаются по обнажённой спине, над резинкой трусов торчит не заправленная этикетка. От этой девушки в тихом номере стоит навязчивый шум и грохот, но распаренной душем Юнджи не важно: она лежит в полотенцах, одним пальцем продолжая прокручивать ленту соцсети, но чаще смотрит мимо, на оживлённую от возмущения Ким. — Им интересен любой шлак, если он не касается музыки. Про диеты, про наряды..

— Про парней, — вставляет Юн, наблюдая как девушка щёлкает замочком бюстгальтера и сбрасывает его в общую кучу тряпок. От лямок на коже остаются вмятые красные следы, которые она расчёсывает ноготками, словно пытается разгладить. — Мы в норме, это они ставят нам приговор женской к-поп группы. 

— Даже они бы изменили своё мнение, если бы задали первоначальные вопросы! — Намсун гневно забросила одежду в шкаф, даже не пытаясь её складывать. На очереди было собрать мешающиеся волосы, так что она подошла к постели, где Юнджи уже протягивала ей резинку и делала вид, что нисколько не интересуется оголённой грудью лидерки. Глаза Ким умерщвляли одной ей видимых призраков журналистов, даже пересекаться с этим взглядом было страшно. — Мы другие. Мы не лучше, но мы действительно вкладываемся в музыку. Сидим за этими компами круглые сутки, искренними с ними всеми быть пытаемся. Я просто хочу, чтобы они нас увидели. Не обязательно поверили, но хотя бы глаза открыли и взглянули на перфоманс, музыку нашу послушали и задали нормальные вопросы. Я не прошу у них невозможного! Это их работа! — резинка в её пальцах лопнула, и девушка с досадой опустила руки. В глазах её стояли слёзы, а лицо покраснело от того разочарования, с которым она говорила. Юнджи потянулась к ней, чтобы взять за руку. 

— Мы только в начале пути. И идти нам ещё долго. 

— Я устала чувствовать себя ни на что не годной. 

Юнджи закатила глаза, но руки не убрала. Пальцами она пыталась расслабить напряжённую кисть девушки, а взглядом передать поддержку, на которую слов не хватало, но Намсун была слишком сосредоточена на своей обиде, чтобы прислушаться. 

— В первую очередь мы делаем это для арми. 

Нам мужественно смахнула слезу и закивала. У неё были большие амбиции, толстые блокноты с лирикой и фанаты, которые, Ким надеялась, уже переламывают подлым журналюгам все кости. Арми — причина, почему она должна справится, и она сделает всё наилучшим образом. 

— Пойду помоюсь. Ты подождёшь меня или?.. — она остановилась в проёме, и замерла, наблюдая как Юнджи неторопливо развязывает полотенца и нагишом растягивается на простыни. 

— Отомри. Не впервые видишь. 

Намджун бы поспорила, что каждый раз как первый, но корзинка со всякими средствами для душа тянула руки. 

— Я быстро. 

В ответ Юнджи с блаженным урчанием потянулась, напрягая пальцы и изгибаясь всем телом. Времени представлялось много, и она почти задремала к моменту, когда аромат цитрусового геля и теплой влаги защекотал нос. 

Намокшие кончики волос упали на грудь Юнджи, и теперь елозили по ней холодом, пока Намсун пыталась удобно устроиться рядом. Мин вздрогнула, и сквозь дрёму потянулась закрыться руками от прохлады, но Намсун уже светила ямочками, за которые ей прощалось всё, и собирала волосы за плечо, чтобы не доставлять Мин неудобств. 

— Нет большей лжи, чем я, обещающая вернуться быстро. 

— Нет большей лжи, чем завязанные волосы в душе. Всё равно будут мокрые. 

Нам пожала плечами. Улыбка с её губ не сходила, пальцы нежно и ненавязчиво втирали капли в кожу, чтобы они быстрее исчезли. Юнджи оставалось только лежать и смотреть на девушку в ответ, читать нежность из её взгляда, и надеяться, что сама отдаёт ей тоже самое. 

— Ты устала. 

— Нет, я полна сил, — Юнджи подкусила нижнюю губу, самую середину. Разомлевшая, она лежала перед Ким нежнейшим искусством, с подобранными к груди руками и взглядом, полностью сосредоточенным на возлюбленной.

— С трудом верится. Ты сейчас милая, — Намсун наклонилась и поцеловала её в щёку, долго не отрывая губ от кожи, чтобы лучше прочувствовать бархатистую текстуру. Мин прикрыла глаза и подалась ближе, потянула руку, чтобы не дать девушке отстраниться.

Словно Намсун могла. Она двинулась выше, сухо и безотрывно скользя губами по лицу, оставила поцелуй у носа, у бровей, аккуратно поймала губами скулу. 

— Милые девочки отлично орудуют пальцами. А ещё ты украла у меня желание. 

— Каким образом?

Намсун подалась чуть назад, и старшая сщипнула что-то с её губ, широко улыбаясь. 

— Ресничка. Моё желание. Признавайся, хотела забрать его у меня, но я тебя раскрыла. 

Намсун готова отдавать ей все свои желания в будущем, если старшая пожелает, поэтому просто игнорирует всё и целует её в губы, крепко к себе прижимая. Это лишь короткое мгновение, когда тела прохладные, и губы не стали до приторности мокрыми, и девушки наслаждаются им, чтобы просто соприкоснуться и почувствовать друг друга без спешки и нетерпения. 

Намсун замедляет движение, прикасаясь к левому плечу Юнджи: оно всё ещё иногда болит, и младшая очень жалеет, что не обладает рукой достаточно твёрдой, чтобы самостоятельно вкалывать обезболивающее. Она может лишь целовать, и подставлять плечо, чтобы можно было удобнее пристроиться при поездке в машине или самолёте. 

Юнджи давит пальцами сильнее, проходясь по крепким плечам младшей: в эту фигуру вложено столько труда, столько дней, когда Ким просто падает от изнеможения, хватая холодный воздух от зеркала, пока оно полностью не запотеет от её жара. 

Встречаясь ладонями, они медленно играют пальцами, притираются ближе друг к другу, так что изгибы тел встречаются. Намсун всё ещё приоткрывает глаза иногда, и, оторвавшись на пару мгновений, просто смотрит в лицо старшей, словно не верит, что Юнджи рядом. Но постепенно её поцелуй становится настойчивей, она всё чаще подаётся желаниям и касается губ языком, тут же его убирая, ведь Мин начинает протестно мычать. Они достаточно соскучились по уединению. Намсун и вовсе казалось, что в такой разочаровывающей день оно было ей необходимо. 

— Что будем делать сегодня? — старшая бережно проводит большим пальцем по подбородку Нам, на что девушка шумно втягивает воздух через рот и делает ещё одну попытку утащить Юнджи в поцелуй. Мин не даётся, за шею несильно щипает. 

— Хочу и дальше целовать тебя, а потом прижать к подушке и сделать чертовски приятно. 

Глаза Мин становятся мягкими полумесяцами, когда она улыбается так широко, что видно розовые дёсны. Намсун наклоняется к ней вплотную, целует мягкость, ресницы ощущает губами, и не отстраняется, даже когда Юн начинает отталкивать её ладонями. Ким хочет не просто видеть улыбку старшей, но и чувствовать, знать текстуру и вкус, запоминать температуру всего того, что вызывает в ней столько вожделения. 

— Ты хотела сделать мне очень приятно!

— Это я и делаю, — Намсун дразнит её, а Юнджи наконец добирается до её шеи, и не прикладывая сил давит на горло, отстраняя девушку. 

— Нет. Ты нянчишься, а я хочу чтобы ты взяла свой язык и коснулась меня там, где мне нравится. Ты знаешь, где это? — её пальцы раскрываются на горле младшей веером, она ощущает движение, когда Ким сглатывает и начинает легонько смеяться. Так странно ощущать чужую жизнь на поверхности ладоней. 

— Тогда повернёшься для меня? 

Юнджи переворачивается и расставляет колени. Намсун видно со стороны, как грудь девушки сначала провисает, а потом мягко сминается на подушке, когда Мин удаётся прогнуться в пояснице. Её ягодицы, округлые и даже просто на вид такие упругие и привлекательные, оказываются призывно открытыми, и Нам вновь сглатывает. Она всей душой их хочет. 

— Начинай. От поясницы и ниже.

— Когда-нибудь я тебя засужу, Мин Юнджи, за всё, что ты делаешь. 

Старшая смущённо прячет лицо и смеётся, а Намсун пристраивается к девушке сзади, легонько разминает ягодицы руками. Когда она первый раз проводит языком по упругой коже, в завершение прикусывая, старшая затихает. Воздух вокруг наполняется волнующим напряжением, твёрдые ягодицы постепенно розовеют от поцелуев и укусов, от широких массирующих движений рук Нам. Младшая представляет, что Юнджи сейчас жмурится, неслышно сопит, упёршись носом в ткань, а губы её трутся друг о друга, пока она их обкусывает. Нельзя её отвлекать разговором, только делать приятно, даже если не всегда понятно, действительно ли она наслаждается. 

Намсун невольно спускается ниже, прикасается к жёстким волоскам на лобке и у входа: просто убедиться, что там мокро. Юнджи же словно оживает и шевелится, удобнее расставляя ноги. 

— Теперь языком, — шепчет, звуча тихо и капризно. — Ты сокровище, потому что согласна на римминг. 

— У тебя были, кто нет?

Ким начинает движение языком. Осторожно, сначала едва касаясь кожи и больше дразня теплом, а после ускоряет темп и проникает внутрь. Юнджи сдавленно шипит и приподнимается на локтях, голову назад закидывает, и Намсун едва сдерживается, чтобы не посмотреть на её лицо. С нахмуренными бровями и приоткрытым ртом, глаза закрыты и спокойны, ресницы не дрожат: так Юнджи должна выглядеть, когда расслаблена. 

— Мне, — старшая говорит прерываясь, медленно, пытаясь попадать в те паузы, когда Нам возвращается к поверхностным ласкам, — Один раз сказали, что я не парень, чтобы наслаждаться этим. Нужных органов у меня для этого нет, поэтому.. чёрт.. Кайфуй только вагинально. Словно это потолок женщины. Идиоты. Они не знают, чего меня лишают...

Подбородок Намсун стал влажным, челюсть начинала уставать. Придыхание в голосе любимой, нетерпение, читающееся в напряжении мышц и всё более частом переминании с коленки на коленку вызывали в душе странную гордость. Намсун наблюдала за Юнджи всегда, даже тогда, когда погружалась в свои собственные проблемы, поэтому знает, что и ей сегодня было нелегко. 

Она отлично читает её волнение. Всегда излишне равнодушное, чтобы не показать, как на самом деле трепыхается сердце. Такой уж у девушки стиль: не сказать ничего, а потом будто случайно переплести пальцы на сцене, пока свет ещё выключен, при этом рискуя всем; не стонать открыто, но дрожать, направлять, расслабляться неожиданно искренне, так что сомнений не возникает по поводу того, что она чувствует. 

Но Намсун тоже хочется своего. Первоначальный жар спал, ничто не мешает пальцам двигаться ровно и уверенно, а в голову лезут совершенно сторонние мысли о работе, фанатах, и Юнджи, когда та закрыта на сцене, и лишь в конце позволяет себе улыбнуться. 

— Онни, ты сегодня?...

— Нет, этого хватит. Давай я тебя приласкаю, — Юнджи привстала, разминая затёкшие конечности, и с улыбкой притянула девушку к себе, целуя в щёки и стирая слюну с подбородка и губ с особой нежностью. — Ты так хорошо постаралась. Чего ты хочешь? 

Намсун задумчиво опускает глаза. Как и всегда, в голову не идёт ничего конкретного, но одного осознания, что Юнджи будет делать с ней что-то, в мышцы возвращалось приятное напряжение, а кожу накрывало мурашками. 

— Можешь подсказывать? Как в прошлый раз.

У Юнджи редко всплывало желание поцеловать кого-то так спонтанно, но сейчас она с обидой облизала губы. Придётся подождать, пока они обе не приведут себя в порядок, а пока можно ласково пощекотать девушку под подбородкам и насладиться её смехом и румянцем, которого сегодня даже не стеснялись. Где-то в душе Намсун конечно волнуется о чём-то своём, но хотя бы не думает о происходящем, как о чём-то ответственном или тяжёлом. Юнджи определённо тоже может гордиться достигнутым. 

— Хорошо. Прямо сейчас, тебе бы хотелось, чтобы я поцеловала твою шею? 

Нам кивнула. Она отвечала согласием практически на каждый вопрос, позволяя губам старшей целовать всё её тело, всё ниже, гладить живот и облизывать родинки,обойдя вниманием только грудь: перед месячными она болела. 

— Хочешь проникновения? Пальцами?

Ким тяжело дышала, а улыбка не сходила с её губ. Напряжённая, теперь девушка была той, кто лежит полностью открытой перед партнёршей, позволяя делать всё. Вопрос заставил её задуматься сильнее, чем на всех прошлых этапах, но в итоге она всё же покачала головой. Тело требовало другого, и Ким выразительно взглянула сначала Юнджи в глаза, а потом на шкафчик за её спиной. Старшая победно ухмыльнулась и потянулась к дверце. 

— Поняла. Потерпи ещё немного, будет очень хорошо. 

Смазка завалилась куда-то далеко, поэтому прежде чем Юнджи сумела откопать её, младшая довела её икры до красноты щипками и поглаживаниями. Она прикасалась жадно, и нетерпеливо дёргала стопой, сбивая простынь, а когда Юнджи всё же нашла всё нужное и продемонстрировала небольшой прозрачный фаллоимитатор и смазку, громко и облегчённо выдохнула. От желания в паху уже начинало жечь. 

— Итак, я беру твоё любимую смазку и любимую игрушку, а потом просто вставляю в тебя? 

— Да-а, я мечтала об этом всю неделю! — Намсун дёрнулась, когда прохладный предмет прошёлся по клитору вниз, но тут же вновь расслабила ноги и сцепила руки над головой. — Это расписание... Одни нервы. 

Юнджи понимающе закивала и, пройдя ещё пару кругов между половых губ, всё же приставила игрушку ко входу и медленно протолкнула внутрь. 

Наверное стоило сначала согреть предмет, но Намсун явно нетерпелось, а старшая не хотела заставлять её ждать. Она осторожно двигала игрушку, но встретила сопротивление и остановилось, просто пару секунд лаская девушку и целуя в живот. На пальцах оставалась влага и жар, короткие волоски покалывали ладонь. Очаровательное ощущение, для Ким не менее приятное: она задышала легче и прикрыла рот, как делала всегда, когда входила в нужное состояние. Юнджи сделала новое поступательное движение. 

Вид Намсун мог вызвать только ликование. Она откликалась со всей чувственностью, и, хотя Юн не могла понять прелести подобной стимуляции, лицо младшей, счастливое, с широко открытыми глазами и удерживаемым дыханием меж губ, начинали её возбуждать снова. 

— Немного сильнее... 

— Тебе нравится, когда онни делает это с тобой, да? 

Глаза Намсун повлажнели, на щеках появились ямочки. 

— Только Мин Юнджи умеет делать это так комфортно, — она заметно напрягла бёдра, и привстала на локтях, чтобы увидеть движение прозрачного конца фаллоимитатора и рук старшей. Пальцами она сминала одеяло.

— Ты тоже сегодня не перестаёшь стараться. Сначала на интервью, теперь надо мной, — старшая ускорила темп, стараясь при каждом толчке наклонять игрушку, чтобы попадать по самым чувствительным местам. Намсун смотрела на неё, жадно ловя каждое слово. — Нам нужно чаще говорить, насколько мы ценим тебя как лидера. Ты всегда вытягиваешь нашу группу на такой высокий уровень, тянешь такую гору ответственности, как какой-то пустяк. Чёрт, Наму, я просто надеюсь, что могу позаботиться о тебе достаточно, чтобы отплатить. 

— Но это бесплатно, — младшая растроганно улыбнулась, тонкая слеза стекла по виску в гущу волос. Она ощущала себя нужной, очень ценным человеком, и не могла удержаться от того, чтобы накрыть свободную руку Юнджи своею и погладить себя через неё. — Я просто люблю тебя и остальных девочек. Нашу группу...

Пара движений, и влажные очертания ладони Юнджи — больше ничего не требовалось, и девушка задрожала, роняя ещё одну слезу и почти не дыша, пока удовольствие не угасло.

Намсун оказалась достаточно дезориентированной, чтобы слепо потянуться к Мин и зажать её в объятиях. Она дрожала, кожа была тёплой и мокрой, дыхание постепенно восстанавливалось, а руки держали даже слишком сильно. Юнджи едва успела вытащить фаллоимитатор, прежде чем оказалась практически обездвижена, но даже это нисколько не сбивало её удовлетворённости произошедшим. 

— Умница, — шепнула она, как можно удобнее устраиваясь на плече девушки и вслушиваясь в частое сердцебиение практически под ухом. —И не скажешь, что перенервничала сегодня. Так быстро кончила. 

— А ты нет, — Нам выпустила девушку и откинулась на подушки. Выбившиеся пряди мешались на лице, но шевелиться, чтобы зачесать их, у неё не было сил. — Тебе точно нормально?

— Сегодня это было бы лишним, — Юнджи упала рядом, и бупнула кончик носа младшей, оставляя след из её же выделений и лубриканта. Ким взвизгнула от такой подлости, но с постели не поднялась, ограничившись лишь влажной салфеткой, оказавшейся на столике поблизости. — Ладно, вот теперь кажется и я устала. 

— Не идём в душ?

— Нет. Лежим и наслаждаемся. Мне нужно будет встать к семи, согласовать некоторую лирику. 

Юнджи отёрла пальцы и бросила салфетку на пол. Тело ощущалось изнеженным, пот не очень приятно прел на спине и подмышками, но даже это не сбивало с уютной неги, которая воцарилась над постелью. Намсун провела ребром ладони по щекам старшей, пропустила меж пальцев прядку чёрных волос. Улыбнулась, доверительно и ласково. Сердце забилось с трепетом. 

— Жду не дождусь твой микстейп, — она помолчала, лучше подбирая слова, а потом просто поднялась, чтобы выключить свет, достать бутылки с водой и наконец улечься под одеяло. — Спокойной ночи. Завтра все твои песни допустят, потому что ты даже слишком хорошо стараешься.  

Юнджи прикрыла глаза, мысленно загадывая это как желание. После слов Намсун она не сомневалась, что это сбудется.