Полая оболочка.

Немощь.

Жалкое, отвратное существо, захлебнувшееся в собственной крови…

Разве таким должен был прийти Инфинит в этот тлеющий мир?

Разве таким должен был быть долгожданный носитель Нового Солнца?

Разве-

Зэро рухнул на холодную чёрную твердь, сбитый с ног новой волной боли. Он скалил зубы в пустоту. Жмурил глаза до пугающей слепоты. Слабыми и дрожащими руками пытался за что-то ухватиться, чтобы не окунуться в этот глубокий омут с головой… Хватит-хватит-хватит-хватит…

Собственные руки казались Зэро чужими — в беспамятстве он сорвал несколько когтей о глянцевый камень, пытаясь выбраться из четырёх стен, что стали его гробницей. Сколько вечностей он провёл в этой темноте?

Рубин продолжал пожирать собственного носителя, как ненасытный паразит. Зэро казалось, что внутри него уже ничего не осталось — только умирающая полая оболочка с поражённым хворью сердцем… Может ему было так больно, потому что органы давно покрылись острыми кристаллами? Как много времени у Зэро осталось? Может кожу умирающего шакала уже давно дырявили уродливые кристаллические наросты, наполнившие собой всё бренное тело недостойного носителя? Когда эта агония сменится безмятежной смертью? Позволит ли Рубин Иллюзий ему умереть? Паразит явно не желал прекращать питаться его горячей кровью и ужасающей болью — так пламя рубина будет только разгораться, озаряя склеп своим сиянием.

Алое пламя рубина должно было сжечь всё без остатка: все сомнения, все страхи, все воспоминания о старом мире, который взрастил воина… Он должен был отдать всё, ничего не сохранив…

Но он не мог отпустить.  

Зэро насильно заставлял себя подняться на подкашивающиеся ноги. Непонятно, что же давало ему силы выдерживать такие страдания — у него ведь ничего не осталось. Было ли дело во внезапно появившемся огоньке среди непроглядной темноты? Во всё ещё живущей внутри него надежде?

Когда спустя столько долгих мучений, спустя столько криков о помощи, Долина наконец выпустила Зэро из его гробницы — из куба с чёрными стенами, окроплёнными кровью… то у узника не было выбора, кроме как ухватиться за эту призрачную возможность выбраться из бесконечной временной петли, сотканной из его страданий и боли. Обессиленный. Разорванный. Надломленный. Шакал упрямо пополз к выходу, больше всего на свете желая вновь увидеть солнечный свет… услышать шум ветра, прикоснуться к раскалённому песку… всё что угодно, лишь бы вырваться из плена этих чёрных стен, которые пропитались его криками и кровью.

Всё что угодно, лишь бы больше не видеть существо в маске.

Были ли это очередные издёвки Долины? Или галлюцинации самого Зэро от непрекращающихся болезненных мук? Среди беспамятной агонии, в которой он то и дело погибал на какой-то отрезок времени… Всё же сохранились отдельные эпизоды, когда его сознание прояснялось. Кровавый туман рассеивался, позволяя увидеть нечто сокрытое. Зэро помнил, как держал в дрожащих руках нож. Зэро помнил, как разорвал собственные ножны, как пытался прорваться через каменные стены, будто совсем лишившись рассудка… и он помнил, как на него свысока смотрел чертовски знакомый силуэт.

Его собственный силуэт.

Это был Инфинит — в странной половинчатой маске, за спиной которого верно поджидал приказов его верный Зверь.

Идеальный. Во всём идеальный. Достойно несущий свет Рубина Иллюзий в своей груди.

Он наблюдал, как смертный шакал мучается, не справляясь с тяжестью этой ноши. Свет Нового Солнца опалял Зэро шерсть, обжигал его плоть, не оставляя от него ничего узнаваемого… Вывернутый наизнанку труп. Обугленное тело. Зэро заливался слезами, вгрызаясь в собственные запястья, чтобы хоть как-то утолить их лютый голод. Не было в нависшей над ним фигуре никакого сострадания — только холодный металлический взгляд, который впивался в Зэро ещё одним острым кинжалом… Он- Он не может- Не может!

— Выпустите меня отсюда! Умоляю! ВЫПУСТИТЕ! ВЫПУСТИТЕ! — мысленные мольбы стремительно перерастали в оглушительный крик, который отлетал от тесных стен гробницы.

Зэро истерично пытался вырвать рубин из собственной груди, чтобы наконец избавиться от паразита-кровопийцы, вгрызающегося не только в его тело, но и в затуманенное сознание, в саму его суть… Казалось бы, мысли о поджидающей награде должны были подарить Зэро силы, чтобы выдержать это испытание… Но вместо звёздного сияния всё существо воина озаряла только очередная вспышка боли. Вместо обещанного блаженного неба — была только чернота каменных стен. И больше ничего. Зэро не мог совладать с болью, которая ломала ему рёбра, вырывала из него позвоночник, отрубала ему все пальцы и выдергивала зубы… Как бы он ни пытался.

Некто в маске стоял совсем рядом, безразлично наблюдая, как уродливо выгибается его бренное тело.

Холодный голос неизвестного надзирателя вплетался в мысли Зэро напрямую, минуя барьеры скупой реальности — они были связаны между собой нерушимыми узами.

Сначала Зэро вовсе не разбирал этот искажённый голос, совсем не похожий на прочие голоса Долины…

Его собственный голос, пропитанный пережитой болью и холодом металла, твердил снова и снова:

— Встань.

Зэро правда пытался выполнить приказ, но он не мог — его тело с раздробленными костями вновь падало на чёрную окровавленную твердь, как какой-то жалкий мешок с требухой. Зэро, кажется, уже начал сходить с ума… верно? Ведь ему казалось, что это он стоит в маске и смотрит на свою же мерзкую смертную тень, которая давно осталась в далёком прошлом вместе со всеми этими криками и болью… Осталась ведь?

Когда же эта немощь наконец поднимется и продолжит путь?

— Встань.

 Некто лежал посреди гробницы, в которую его заточила вероломная Долина. Некто изо всех сил пытался отвести затуманенный болью взгляд от близ стоящего силуэта… но не мог. Некто рыдал, корчась и выгибаясь от очередных болезненных приступов.

Перед Зэро предстало жалкое существо, захлебнувшееся в собственной крови.

Зэро стоял в металлической маске, наблюдая за собственными мучениями с надменным безразличием. Разве носитель Рубина мог быть таким? Как можно было не сдержать громогласную клятву, данную мудрым предкам, покровителям Порядка? Был ли он достоин нового имени, раз он не смог дать рубину достаточно энергии? Впустят ли призрачные силуэты в Нулевое Пространство — их искусно созданный рай? Почему, ну почему он был таким слабым?

Вскоре терпеть это жалкое зрелище стало для Зэро совсем невыносимо. Он подошёл вплотную к своей блеклой тени, которая не могла совладать с пыланием рубина в груди, в отличие от идеального Инфинита, который уже давно позабыл о своей агонии, растворившейся в далёком прошлом… Инфинит продолжал дырявить своё бренное тело взглядом сквозь прорези маски, будто намереваясь вознести клинок и наконец покончить со всем этим. Во славу Порядка.

Он наступил на горло своей слабой тени, больно схватил за волосы, встряхнул изо всех сил, а в глазах Зэро так и не было ожидаемого огня.

И где же твоя преданность? Где же твоё отчаяние, Зэро? Ты отказался доказать свою преданность Рубину Иллюзий с помощью ритуального лезвия… У тебя не осталось выбора, кроме как пожертвовать самим собой, чтобы насытить наш голод. Так прими последствия собственного выбора с достоинством!  

Неужели ты остановишься на полпути, так и не став мной?

— Встань. 

Некто безымянный болтался в сильных руках Инфинита давно загнившим трупом, в котором жил один лишь только рубиновый паразит — и ничему больше не оставалось места в этой мерзкой мертвечине.

— Встань. Ради долгожданного озарения. Ради абсолютного Порядка. Встань. — прорычал Инфинит искажённым голосом, забивая слова-гвозди в собственный череп.

— Встань. Сдержи данную тобой клятву. Активируй Рубин Иллюзий, пока не стало слишком поздно.

Взревев во весь голос, израненное тело шакала наконец возобновило свои жалкие попытки выполнить сыпавшиеся на его голову приказы: оно широко откинуло руку, с усилием упёрлось в холодную твердь, уродливо изогнув онемевшие пальцы… Оно тряслось, оно ревело, но постепенно поднималось на ноги, будто совершая невозможное. На такое просто не был способен обычный смертный.

— Зажги Новое Солнце. Не позволь ему угаснуть вместе со своей жизнью. — продолжал гудеть голос среди чёрных стен, словно придавая сил своей никчёмной копии из прошлого.

— Теперь это твоя ответственность. Твоя обязанность.

Шакал уже стоял на слабых ногах, опираясь на холодную стену. Мучительно медленно он двигался в направлении к наконец открывшемуся проходу — разошлись в стороны чёрные плиты, позволяя пройти дальше. Ну же, ну же… осталось совсем немного, и он сможет выбраться из этой безнадёжной ловушки, что держала его в капкане с острыми хищными зубьями. Это ещё не конец. Он всё ещё жив!

— Приведи их в Нулевое Пространство. Их кровь станет нашей бесконечностью. — прозвучало где-то за спиной среди помех… или прозвучало в собственной голове?

 Неужели от боли возможно потерять рассудок? Как ещё объяснить, что иногда он совсем не понимал, по какую сторону баррикад находилось его сознание? Кем же он был?

Идеальным Инфинитом или лишь дрожащим в его ногах Зэро?

Действительно ли он слышал этот искажённый голос, или на самом деле всё это время он лишь говорил сам с собой, запертый в этом чёртовом гробу, погребённый заживо в самой глубине Долины, обглоданный ненасытным паразитом?!

Измученный Зэро упрямо шёл наперекор болезненным вспышкам, останавливаясь и пережидая их, как пережидают песчаные бури одинокие скитальцы в пустыне… Чтобы выбраться из своего ненавистного склепа, Зэро был вынужден научиться добывать силу из того, что у него было, чтобы продолжать идти — а была у него только всеобъемлющая боль. Теперь же с каждой болезненной преградой шакал словно наполнялся ещё большей решимостью вырваться из плена темноты. Он оборвёт петлю и исполнит своё предназначение! Он вызволит Новое Солнце из Долины на обозрение всему Мобиусу! Зэро сделает всё, чтобы наконец активировать Рубин Иллюзий и сдержать данное голосам обещание! 

Израненный, измученный, едва державшийся на ногах… он нёс за собой долгожданное озарение.

Всё ближе и ближе… Единственное, что освещало перед Зэро прямой коридор, был алый свет Рубина Иллюзий, вторивший стуку его сердца. Стены давили. Казалось, что Зэро не сможет вдохнуть полной грудью, потому что бока тут же упрутся в чёрную твердь. Он шёл по тонкой грани между бесконечной пропастью и цветущей в груди болью — стоит только оступиться, и Зэро скоропостижно сгинет, ничего после себя не оставив.

…Вдруг среди темноты наконец зазвучали голоса, всё это время хранившие священное молчание. Они словно всё это время не решались вмешаться в древний ритуал перерождения:  

— Активируй Рубин… Активируй Рубин… Активируй Рубин… — повторяли они настойчиво, прощаясь со своим избранным воином Нового Солнца, провожая его в путь.

Впервые Зэро усомнился: а не были ли это голоса предыдущих жертв ненасытного паразита, что сгинули здесь задолго до его прихода? Сколько попыток было совершено, чтобы преодолеть все испытания гнусной Долины?

Голоса предупреждали о боли и голоде… но Зэро всё равно не мог свыкнуться с мыслью, что они обманули его. Заманили в этот жертвенный капкан беспредельным звёздным пространством и безмятежным небом. Они использовали его… и это было последствием собственного выбора Зэро — пощадить мобианца-предателя…

А если бы Зэро знал, чем для него обернётся это милосердие? Убил бы он тогда? Отказался бы он от данного в далёкой самосудной ночи обещания? Кем же он являлся на самом деле? Был ли он лишь ведомой марионеткой, или чем-то большим? Сохранилось ли в нём хоть что-то от того воина Солнца, который когда-то решился всё изменить? Почему он всё ещё помнил свою прошлую жизнь?

…Зэро не знал.

Когтистая и израненная рука вдруг резко вырвалась из песка.

Рука пронзила раскалённый воздух, преградив собой лучи ослепительного солнца.

Зэро дико загрёб обеими руками, пытаясь ухватиться хоть за что-нибудь, чтобы вновь не ухнуть вниз — в чёрные запутанные лабиринты. Наконец шакал смог выползти. Он поднял голову, жадно глотая свежий воздух, тут же заходясь в сильном кашле, отплёвывая песок…

Выбрался. Он — чёртов мертвец, что выбрался из своей могилы назло всем законам мироздания. Слышишь, Хаос? Тебе не кажется. Это оглушительно стучит вновь ожившее сердце Порядка. Пролей хоть тысячи дождей, устрой великий потоп — тебе не затушить пламя Нового Солнца!

Шакал с драгоценным окровавленным камнем в груди выполз из зыбучей западни. Медленно поднялся на ноги. Он побывал там, откуда никто не возвращается. Зэро видел глаза смерти. Она говорила с ним искажённым помехами голосом, скрывая свой оскал за металлической маской. Зэро был там — на смертном одре. Кажется, в какие-то моменты он действительно умирал — затихало его заражённое сердце, не в силах перенести очередную волну ошеломляющей боли. Смыкались тяжёлые веки, и всё погружалось в непроглядную тьму… Рубин угасал.

Боль всё ещё не утихала, не становилась щадящей — её клыки-лезвия были так же остры, как и в самом начале этого испытания. Но Зэро научился превозмогать даже это. Он должен был научиться, чтобы не отдать в жертву рубину всего себя без остатка. И даже больше. Зэро продолжал укрывать от разрушительного света нечто сокровенное, сам того не понимая…

В его разноцветных глазах, повидавших безмятежное небо, Нулевое Пространство и запутанную Долину, было всё что угодно, кроме отчаяния. Он был решительно настроен дойди до самого конца своего пути.

Порождённый болью воин наконец сделал первый шаг навстречу родной пустыне. Он здесь. Новое Солнце сияло в ритм его учащённо бьющемуся сердцу. Выглядел Зэро совсем неподобающе для священного посланника Нулевого Пространства — он больше соответствовал давно сгинувшему под песками мертвецу, которого несколько столетий назад изрезали металлические болванки Роботника. Точно обглоданная тряпичная кукла, вдребезги разбитая фигурка… Но Зэро верил — теперь он являлся чем-то гораздо большим. Абсолютным сознанием, пока ещё запертым в этом бренном и смертном теле. 

…Что это?

Зэро оглядел пустыню властным и одновременно хищным взглядом.

Вокруг стоял небывалый шум для чуткого уха шакала: грохот гусениц, рёв моторов, перебирание маленьких механических ножек… Врагов было много. Очень много. Песчаный Дом тоже страдал от паразитов, как и долгожданный воин Нового Солнца. Металлические монстры рыскали в каждом углу… Искали что-то.

Тут же Зэро поспешил скрыться за ближайшим крупным обломком, чтобы не угодить в поле зрения всевидящего ока доктора Роботника. Настоящая облава. Этого стоило ожидать. Человек сделает всё, чтобы заполучить источник такой колоссальной энергии, которая не уступит силе даже артефактам Хаоса… Значит Роботник решил заполучить рубин как можно раньше? Мог ли этому посодействовать чёртов Фэнг, подставив обременённого активацией воина?! Чёрт возьми- Зэро ведь сейчас был наиболее уязвим… Как же ему добраться до дома невредимым и не потерять рубин? Если, конечно, Зэро уже не потерял его, решив вернуться в деревню дневных-

Вдруг Зэро с силой сжал зубы и весь окрысился, а глаза его затянулись мутной пеленой. Было ли дело в очередной волне боли… или во всё больше назревающих сомнениях? Шакал бережно оградил руками пылающий в груди рубин, словно опасаясь, что порыв ветра затушит этот бьющийся огонь. Нет. Вождь — жестокий тиран, но он никогда бы не предал свою веру! Он был идеален — такие существа не способны на ошибки. Вождь просто не способен сойти со своего пути просвещения длиной не в одну бесконечность. Вождь ни за что не позволит Новому Солнцу умереть, оставив после себя лишь тлеющий пепел и пустую оболочку! Он не мог продать рубин Роботнику. Не мог. Вождь не предаст свой народ.

Зэро аккуратно выглянул из укрытия, пытаясь сориентироваться и выбрать дорогу. Сердце и рубин пропустили удар — Песчаный Дом словно переживал техногенный апокалипсис. Роботы были везде: они сновали по пескам, переступая старые обломки своих собратьев, они сканировали каждый квадратный метр вокруг себя. Самое странное, что даже в небе то и дело проносились маленькие боты, больше напоминающие смертоносный рой… Это ведь были боты? Или-?

Зэро растерянно прищурился, пытаясь отвлечься от обволакивающей боли, которая путала все мысли.

…Эти неясные пятна вели себя слишком живо для роботов. Они напоминали скорее странных сияющих птиц, которые вдруг воспламенялись сами по себе и погибали в своём же огне… Что это такое? Даже бездушные роботы словно не оставались равнодушны — они то и дело бросались в бессмысленную погоню, пытаясь уловить хотя бы часть этого гипнотического сияния… точно мотыльки, вынужденные покориться столь чарующему свету и брести за ним хоть на край мира, позабыв о Роботнике.

Энергия Порядка. Это были не металлические дроны, не лживые птицы, а ожившие лоскуты заряженной ткани, которые заполонили небо сигнальными огнями. Роботы пытались ухватить для своего хозяина хотя бы часть этой могучей силы… но она исчезала прежде, чем металлические конечности успевали сомкнуться. Сейчас Зэро был для роботов таким же желанным огнём, верно? Если бы не было этого вездесущего шума, в котором терялся главный источник энергии… Роботник уже давно бы нашёл и вырвал Рубин Иллюзий из груди воина.

Нужно быть осторожным. Зэро совсем не был уверен, сможет ли он одолеть столько крепких ботов без активации рубина… и Зэро даже не был уверен, как именно он должен был его активировать. Обладал ли он хоть какой-нибудь силой, которая поможет ему выстоять в неравном бою? Нельзя рисковать. Зэро должен избежать встречи с роботами. Хотя бы попытаться… Но разве это было возможно? Роботов слишком много: на северо-востоке, на юго-западе, перед ним, за его спиной…

Вдалеке Зэро видел и Долину, которая преобразилась в мистическую систему многочисленных деревянных элементов, заполненных сияющими символами. Но теперь ни одна из частей Долины не переливалась красивым светом, не парила над песками, не двигалась сама по себе. Одни только огромные ткани так и развевались в самой запредельной вышине от порывов могучего ветра. Вся Долина безжизненно высилась над пустыней — точно обесточенный деревянный гигант, у которого вырвали пылающее сердце (в виде алого рубина?). По телу гиганту сновали голодные термиты в поисках наживы — боты-разведчики Роботника, что пытались пробраться внутрь мистического сооружения. Роботы неустанно сканировали каждую деталь. Заключая элементы Долины в голограммные сетки. От этого зрелища в горле Зэро встал неприятный горький ком. Зэро видел во всём этом неуважение, даже настоящее нападение, попытки уничтожить священное для него место…

Затравленно оглядываясь, шакал ковылял от одного укрытия к другому, зачем-то держа руки у рубина.

Он понимал, что находился в ужасно плачевном положении — каждый шаг по захваченному Песчаному Дому мог стать последним… Но он должен вернуться. Должен сдержать все свои обещания, все свои клятвы. Он вернётся с победой. Он получит всё то, о чём так долго мечтал. Вместе со своими братьями и сёстрами Зэро покончит с империей Роботника. Они освободят Мобиус от долговечной тирании… Всё наконец закончится, вы слышите? Только дождитесь меня… Поймите меня, услышьте меня… Пожалуйста, пожалуйста! Я уже здесь, я уже рядом! Вождь признает, что был не прав. Все признают! Рубин будет согревать Песчаный Дом своим огнём… и Новый Мир станет доступен каждому.

Обеспокоенное сердце ковыляющего шакала стучало слишком часто — от этого рубиновое пламя сильно разожглось… но Зэро был сосредоточен лишь на избегании металлических громил и не мог этого заметить, и-

Страшная боль вдруг пронзила Зэро отравленной стрелой.

Предательской пулей.

Он рухнул наземь, содрогаясь всем телом.

Приподнялся на трясущихся руках. Почувствовал, как кровь стекает по подбородку, наполняет рот… Боже-боже-боже… Он н-не- Не-…

Вязкая муть наполняла сознание, закрывая мир перед глазами кровавым занавесом, наполняя уши прощальным звоном… Он должен подняться. Встань. Встань, Зэро. Пока не стало слишком поздно. Он д-должен… продолжать идти. Должен… но как же сильно рубин желал боли… Желал заполучить то, что Зэро продолжал сохранять-сохранять-сохранять…

 …Зэро услышал, как к нему приблизился очередной бот.

Собрав остатки разбитой воли, воин начал отползать назад в покинутое укрытие. Лишь бы только успеть…

Стараясь не потерять сознание, Зэро прижался спиной к холодному металлу, вслушиваясь в происходящее за спиной. Бот был уже совсем рядом. Секунда — и прямо на глазах Зэро механическая нога раздавила прогнившую деталь от своего поверженного собрата. Зэро старался не дышать. Старался раствориться, уже готовился к неминуемой схватке… Есть ли хоть один шанс, что он выстоит даже против одного робота? У него ничего не было. Ни дуалов, ни ножа. Ничего. Что ему делать? На самом деле главный противник Зэро был незримой эфемерной сущностью, что продолжало вытягивать из воина жизненную силу во благо Порядку.

Вдруг в раскалённом воздухе показался целый рой переливающихся лоскутов.

Они кружили, парили, всеми силами пытаясь привлечь к себе внимание. И робот, вместо того, чтобы схватить весьма заметного полуживого шакала совсем рядом с собой, всё же ринулся в погоню за более сверкающей добычей.

Если бы грудь Зэро не была поражена рубиновой хворью, он бы выдохнул. Пронесло… Каким-то чудом. Неужели он до сих пор находился под присмотром своих незримых хранителей, ожидающих его в блаженном раю? Он не мог их слышать. Не мог их ощущать, выброшенный назад в умирающий мир… Но они всё ещё были рядом, верно? Незримые призраки, отвлекающие прихвостней Роботника… Они не отвернулись от него?

Переждав очередную волну боли, что погружала в страшную тьму с головой, Зэро вновь побрёл дальше — к следующему крупному обломку. Он надеялся таким образом добраться до самой деревни. Но раз за разом, обломок за обломком, а дом словно не становился ближе… Боль становилась только невыносимее, заставляя воина останавливаться и молиться, чтобы всё это наконец закончилось… Как ему активировать рубин?! Он может сделать это прямо сейчас?! Он сделает всё что угодно, лишь бы только закончить эти чёртовы страдания!

В очередной кровавой вспышке Зэро и не заметил, как забился внутрь огромного черепа, много лет назад оставшегося от механического ящера-гиганта.

Он должен был идти дальше… Но он не мог. У него больше не было сил сопротивляться забвению. Сознание уже погрязло в непроглядную черноту — в ней не было места ни надеждам, ни голосам… Только безмолвие.

Через глазницу металлического монстра шакал мог видеть ясное небо — маленькое окошко в угасающую перед глазами реальность. Зэро забился в самую глубь, истерично глотая воздух. Он наблюдал, как пляшут издевательские красные блики от рубина на металлической поверхности черепа… Он не сможет сидеть здесь вечно. Роботы рано или поздно найдут его, вырвут этот проклятый рубин из его груди вместе с плотью и рёбрами, и-

Зэро зажмурился до желанной слепоты.

Паразит нещадно вгрызался в него всё сильнее, а он мог лишь скалить зубы. Глаза предательски намокли… Он поверженный, сломленный и опустошённый — такому жалкому существу только и остаётся, что щемиться по углам, дожидаясь своей кончины или от руки Роботника, или от эфемерных клыков Рубина Иллюзий. Другого не дано. Какой же он слабый. Почему… Почему он не воспользовался шансом активировать камень, когда у него была такая возможность? Рубин желал расплаты за выбор своего носителя — он желал забрать всё, что только у Зэро было, всю его смертную сущность. Сколько можно было за неё бороться?

Зэро громко всхлипнул: то ли от вновь нахлынувшей боли, то ли от невыносимой горечи. Он попытался подняться на ноги… но не смог совладать со слабостью. Встань. Зэро словно заковали в очередную клетку, в которой было только лишь оконце-глазница, наполненная обещанным небом. Тяжесть кандалов не позволяла воину даже шелохнуться. Встань. Сердце тяжело стучало, сбившись с идеального ритма — стоило только поддаться страху, сомнениям, эмоциям… как посыпался весь выстроенный его руками Порядок. Какой же он слабый. Как же в нём много чужеродного Хаоса. Разве таким должен был прийти Инфинит в этот тлеющий мир? Разве таким должен был быть долгожданный носитель Нового Солнца? Воистину жалкое зрелище…

Ему не выбраться из этой западни.

Становилось только больнее, больнее, больнее…

Покрасневшие глаза, налившееся кровью и слезами, смотрели в пустоту. Сколько ему осталось? Зэро истерично глотал раскалённый воздух. Терпкий вкус крови затмевал собой всё остальное — ни на что больше не могло обратить внимание это воспалённое сознание. «Встань. Встань». — твердила некая идеальная сущность из глубины самого мироздания, скрытой от простых смертных. Но Зэро почти не слышал этот знакомый голос. Он не сможет активировать Рубин. В нём не было столько силы, сколько требовал этот чёртов камень… Зэро не сможет его насытить. Не сможет… Не сможет…

Не был ли огромный череп на самом деле той металлической маской из Долины?

Может всё вокруг было лишь иллюзией, и Зэро никогда и не покидал чёрных стен своего склепа? 

Разноцветные глаза, ослеплённые болезненной мутью, наполнились синевой.

Рубин стучал вместе с сердцем, кажется, отсчитывая последние секунды перед концом несбывшегося озарения.

Неужели ты сдашься сейчас? Ты остановишься на полпути, так и не став мной?

…Что это? Зэро встрепенулся, словно очнувшись от пленительного сна. Сердце и рубин тут же забились с новой силой, встревоженные живительным страхом, как разрядом оживляющей молнии.

Шаги.

Кто-то надвигался в сторону Зэро… Или что-то надвигалось. Роботы? Могла ли иссякнуть энергия, которая создавала спасительный шум, скрывающий источник в себе? Что Зэро делать? Разве он справится с железной бронёй? Израненный и душой, и телом — разве он справится? Воин вслушивался в непонятные шаги. Всё ближе и ближе…

Неосознанно Зэро стянул с руки разорванную красную ткань, которой он до этого перевязал рану. Он медленно обвязал грудь, желая скрыть бьющийся Рубин Иллюзий, кажется, от всего враждебного мира… Был ли в этом хоть какой-то смысл? Сомнительно. Но Зэро уже не думал ни о каких смыслах — ни высших, ни земных. Что-то надломилось в нём. Такой желанный рай стал недосягаем даже в самых светлых мыслях.

Зэро приподнялся, затравленно всматриваясь в чуть приоткрытую пасть своего укрытия-черепа. Вот-вот они будут здесь… Кто бы это ни был. Он- Он должен хотя бы попытаться спасти себя и рубин! Он не даст затушить дарованный ему огонь, не дав отпор! Слышите?! Я НЕ ПОЗВОЛЮ! Только не так!

Зэро тяжело дышал, вжавшись в угол, в самую темноту, будто пытаясь просочиться сквозь само пространство и время. С секунды на секунду-

На песке показались их длинные чёрные тени.

Зэро окрысился, ладонью накрывая рубин под окровавленной тканью. Он чувствовал исходящий от Нового Солнца жар, от которого становилось дурно…

…Что? Зэро вдруг различил среди шума чей-то обеспокоенный шёпот — словно шелест свежей листвы, которой в пустыне никогда не было. Тени вдруг перестали походить на размазанные силуэты монстров из металла, что наводнили пустыню. Зэро различил в мутных пятнах на песке большие уши, клинки, колчаны и хвосты…

Они? Неужели- Неужели Зэро сейчас помогут и отведут домой? Они пришли за ним! Дневные воины! Они спасут его, помогут донести это хрупкое пламя! Неужели всё закончилось?! Ради этого момента Зэро был готов вытерпеть сколько угодно терзаний от рубинового паразита в своей груди — лишь бы только всё было не зря! Они поймут, они всё поймут… Помогите! Заберите меня отсюда! Я-

Зэро увидел, как некто осторожно заглянул внутрь черепа давно почившего гиганта.

Тёмный силуэт навострил уши. Он всмотрелся сначала в пропитанный хворью полумрак, а затем и в измученного воина Солнца — падшего из другого мира с обломанными крыльями. От Зэро не скрылось, с какими нескрываемым удивлением таинственный гость наклонил голову.

…Такие знакомые и такие холодные глаза сверкнули во мраке…

Ты?

Зэро, всё это время не смевший даже дышать, вдруг словно вконец озверел. Он дико зарычал и схватил найденный на ощупь острый осколок — первое, что попалось под руку. Зэро выставил своё жалкое ”оружие” перед собой, задыхаясь от переполняющего его страха.

Нет. Нет-нет-нет, только не он, только не сейчас! Почему?! Почему он?! Зэро никогда не верил в карму — но вот же она, самая что ни на есть настоящая! Сейчас Зэро наконец поплатится за своё деяние, лишится шанса добраться до дома… шанса хотя бы увидеть всех в последний раз… И кто же в этом виноват?! Неужели Зэро думал, что сможет избежать этой встречи?! Воин Солнца, кажется, уже чувствовал эфемерный правосудный клинок у своего горла… Ч-чёрт-

Ночной воин аккуратно подошёл ближе, преградив вид на ясное синее небо и погрузив Зэро в свою тень. Воин Луны напоминал ожившую статуэтку из чистого фарфора, с аккуратно вырисованными тёмными пятнами на лице умелой рукой создателя.

Сердце Зэро стучало-стучало-стучало — сейчас на него наконец обрушатся накопленные за долгие годы гнев и ненависть. Сейчас Зэро станет жертвой мести, которая нависала над ним столько лет страшным пророчеством. Ведь так? Когда-то Зэро обманом заманил этого воина Луны на фальшивую дуэль, желая на самом деле убить его на радость абсолютному Порядку… Ради вождя. Ради признания. Ради того, чтобы изменить этот ненавистный мир. Кара была неизбежна.

Сознание само вырисовывало огромный зал, обвешанный синими тканями и расписанный древними символами — храм другой веры, другого сознания… Храм ночного племени.

Витраж изображал совсем другой сюжет: в его стёклах были заточены звёзды и ночное небо, позволяя народу Луны любоваться своим избранным небесным светилом и в шторм, и в бурю, и даже при смерти прежнего мира. Белый свет Луны заливал холодные напольные плиты. Опалял. Ослеплял. Лунный свет пробивался сквозь витражные стёкла, будто насыщая каждый цветной фрагмент своей энергией. Хрупкая белая блямба на витраже смогла обратиться в настоящее небесное светило, озаряющее весь зал.

В круг из света оказался заточён и их главный враг.

Носитель рубина.

Зэро затравленно огляделся.

Безликие ночные шакалы стояли вокруг, будто ожидая его исповеди. Тёмные силуэты не понимали, как здесь оказался чужак, несущий в себе разрушительное Новое Солнце. Они щурились, брезгливо отворачивались. Этот свет мог затмить собой не только Луну, но и весь мир. Не останется ни лёгких облаков, ни чарующих лесов, ни безмятежных снегов, ни холодных звёзд… «УБИЙЦА!» — немо кричали лунные шакалы, но Зэро мог слышать каждую их мысль и эмоцию, как свои собственные.

Было бесполезно пытаться доказать им что-то — они не слышали. Не хотели слышать.

Зэро попятился к витражу. Ночные не надвигались, не тянули руки — только наблюдали, лучше Зэро понимая, какая именно кара его ждёт. Они ждали, притаившись в холодных тенях. Ждали, прожигая воина Нового Солнца взглядом, полным ненависти и осуждения.

Они ждали своего палача с двумя клинками в руках.     

В этот раз от ночного жался в угол уже Зэро, вытягивая перед собой какой-то никчёмный осколок. Разве не смешно? Спустя столько лет они поменялись местами. И у ночного наконец появился шанс отплатить ослеплённому дневному той же монетой — отплатить за унижение и пережитый ужас. Так давай же! Давай! Сделай это прямо сейчас! Если у меня нет ни шанса спасти себя и пламя Нового Солнца… так пускай всё закончится как можно быстрее. Лучше умереть от рук воина Луны, чем от механических клешней Роботника. Ну?! 

…Но по какой-то причине во взгляде ночного не было гнева. Только замешательство отражалось в его голубых глазах. Он так и не выхватил из ножен смертоносные дуалы, будто отказавшись быть палачом.

Но почему? Что происходит? Почему он так растерян? Неужели ночной не желал оборвать жизнь своему убийце? Но ведь если бы не Сэнд… Зэро точно убил бы этого воина Луны, отчаянно пытаясь заглушить свою боль чужой. Когда-то Зэро даже не задумался бы, насколько всё это было неправильно — для великого вождя это было меньшее, чем Зэро мог пожертвовать взамен на мимолётное признание… Неужели ночной этого не понимал? Или дело было в чём-то другом? Почему он был так… потерян? Что-

Вдруг за спиной ночного раздались и другие осторожные шаги:

— Старфолл? — тихо позвал его кто-то.

Ну конечно, он был не один. За ним шёл целый отряд белоснежных воинов и воительниц Луны — таких же необычных и фарфоровых. Они вопрошающим взглядом смотрели на своего собрата, пока наконец не находили загнанного в угол Зверя, что так и продолжал испуганно скалить зубы и держать перед собой этот дрянной осколок.

Смешно. Жалко.

Замешательство волной прокатилось по всему отряду ночных — никто из них не ожидал увидеть полуживого вражеского воина, на теле которого не осталось живого места… Что с ним? Кто он такой? Что произошло? Кажется, ночные шакалы боялись мертвецов, восставших из могил. Или боялись подобных отказников от смерти, несущих в груди мощь целого солнца. Зэро пронзительно смотрел на них разноцветными глазами, закрывая рукой рубин. Он не собирался отдавать свою жизнь без боя. Даже если у него не было ни единого шанса на победу. Его не простят за подобное. Он сам себя не простит.

Что воины Луны могли с Зэро сделать? Взять его в плен? Присвоить себе рубин? А знали ли они про рубин? Могли ли чувствовать биение его умирающего сердца? Видеть слабое пульсирующее мерцание сквозь окровавленную ткань? Могли ли ночные оборвать жизнь вражеского воина, просто потому что это был слишком хороший шанс, чтобы избавиться от ещё одной раздражающей помехи? Даже не подозревая, что именно они совершат, остановив сердце Зэро…

Вперёд вышел могучий воин, который едва помещался в черепном пространстве механического гиганта. Выглядел он знакомо. Зэро встречал его много раз. Он знал, что этот матёрый шакал в возрасте был командиром ночного отряда. В его голубых глазах Зэро вдруг увидел… нечто противоречивое.

Измученный воин Солнца даже медленно опустил своё импровизированное ”оружие”. Наконец Зэро перестал напоминать одичавшего зверя и стал походить на самого себя, каким его знала родная пустыня до ухода в Долину. Командир отряда Луны не собирался ему вредить. Словно бы даже… наоборот? Он смотрел на Зэро, как на собственного раненого воина, которого он был обязан спасти любой ценой. Наверняка ночной тоже давал подобную клятву, но только не под священным Солнцем, а пред звёздами и далёкой Луной… Что- Но почему? Почему он-

— Полукровка? Ты… сын Мун? — шокировано произнесла воительница Луны совсем близко, облачённая в тяжёлую белоснежную броню, — Как такое возможно?

…Значит в этом всё дело? Все они так растерялись из-за его разноцветных глаз? И Старфолл ничего не сделал… потому что вдруг узнал, что когда-то его пытался убить не просто сбрендивший воин Солнца… а шакал, тоже наполовину принадлежавший Луне? Сколько раз они видели друг друга после той страшной ночи? И не счесть. Патруль предвещал эти неизбежные встречи. Они даже сходились в битве, если не было другого выбора — при этом воины читали в глазах друг друга то, что не мог прочесть никто другой. Слишком много поменяла та идиотская дуэль. Видеть на горизонте знакомый силуэт каждый раз было всё больнее. Ни разу Старфолл и Зэро не проронили друг другу ни единого слова, будто связанные некой негласной клятвой. Также, как и с Сэндом — мёртвое молчание, за которым скрывалась неизвестность чужого сознания.

И вот вдруг, спустя столько лет… Старфолл узнаёт, что всё это время Зэро являлся ещё и полукровкой? Сыном Мун? Тем самым? Но разве это так много меняет? Какая разница, какая кровь течёт в жилах твоего убийцы? То, что сделал Зэро, не надлежало прощать.    

Сразу пять пар глаз всматривались в воина Солнца не мигая, будто каждый пытался лично убедиться в факте их родства — под прицелом их взволнованных взглядов Зэро и сам засомневался в своём существовании. Почему они так свято верили, что сын Мун никак не мог вновь оказаться в Песчаном Доме? Или теперь дело было в чём-то другом? Не могли же ночные разглядеть окровавленный рубин?

Командир воинов Луны будто хотел что-то сказать… но никак не находил нужных слов. Вглядывался даже пристальнее Старфолла. Зэро всё ещё боялся сделать хоть одно лишнее движение. Ночные нависли над ним, как над подстреленной добычей, и Зэро не мог отделаться от нарастающего чувства опасности. Но, кажется… никто из них действительно не собирался нападать. Ни у кого из воинов Луны словно и в мыслях подобного не было.

Они не видели в Зэро ни древней силы, ни инородного существа из другого мира. Для них Зэро был лишь израненным в неравном бою воином, в жилах которого тоже текла Лунная кровь. Ночные выражали… сострадание. Они видели в Зэро такого же воина, как и все они — воина, который просто хотел защитить свой дом от техногенной тирании. И разве они ошибались? До активации рубина Зэро действительно был лишь жалким полукровкой и ничем больше, верно? Он смертен. Он сломлен… И позорно зажат в угол вражеским отрядом. Как же можно было угодить в подобную ситуацию?

…И к чему же приведёт эта встреча? Что ему делать? Что говорить? Чёрт возьми… У Зэро не было ни единого варианта. Он не мог ни о чём думать — в голове лишь отдавало слабеющим стуком сердца, перерастающим в знакомый Долинный гул.

Перед последователями Луны был избранный воин Нового Солнца, несущий озарение, увидевший другой мир, покоривший Долину Лоскутов... но они не могли этого знать.

Ночные переглядывались, безмолвно вопрошая друг друга, задавая миллионы вопросов и оставляя их все без ответа. Зэро запоздало понял, что возможно ему стоило хоть что-то ответить на прямой вопрос. Но вскоре всё для воина Нового Солнца утратило смысл. Слишком больно… Внутри него всё угасало, уступая болезненным ощущениям, которые уже стали его неотъемлемой частью.

Сначала Зэро медленно опустил нелепый осколок, а затем и вовсе бросил его Старфоллу под ноги — он покорился течению, показал, что принимает воинов другого племени. Лицо Зэро исказилось гримасой боли, которую он больше не мог скрывать.

— Твоё имя Зэро, верно? — наконец произнёс заветную фразу командир, и по его глазам воин Солнца понял — ночной и так знал ответ.

…Что? Откуда- Откуда он знает его имя?! И почему он- Что, чёт возьми, это значит?!

Остальные ночные явно задавались теми же вопросами: они удивлённо покосились на своего лидера, не ожидав от него такого беспокойства и такой осведомлённости о жизни найденного полукровки.

Зэро? Кто такой этот Зэро? Почему они узнали о нём только сейчас? Разве Мун дала ему такое имя? Старфолл задумчиво наклонил голову набок, продолжая узнавать всё больше и больше о своём заклятом враге. А знал ли Старфолл его имя? Рассказывал ли хоть кому-нибудь, что ввязался по глупости в ту идиотскую дуэль, чуть не ставшей последним событием в его жизни?

Зэро смотрел на командира отряда в полном непонимании, затуманенными кровавой завесой глазами. Сознание отказывалось подчиняться, то и дело погружаясь в кратковременное забвение. Дневной тоже задавался бесчисленными вопросами: что его могло связывать с командиром ночного отряда? Было ли это связано с картой? с Фэнгом? С той нелепой потасовкой? Может много лет назад Зэро перешёл статному воину дорогу? Или-… Боже, что всё это значит?

Грозный великан, за плечами которого были миллионы рассветов и закатов, многозначительно проговорил:

— Ты спас Скай. Ты спас мою дочь.

…Что?

Зэро потупился, окончательно потеряв связь с реальностью.

Скай? То есть-

Остальные ночные уставились на своего командира, не веря собственным ушам:

— Что?!

— ЧТО?! — громче всех завопил Старфолл, будто поражённый разрядом молнии, — Это был он?!

— Он спас Скай от Металлической Смерти? Этот дневной?!

— Полукровка?!

— Сын Мун?!

— Послушай… — могучий командир ночного отряда опустился на колено в уважительном жесте, обращаясь к спасителю своей дочери, — Я помогу тебе добраться до дома. Это меньшее, что я могу сделать для тебя, Зэро.

Ещё никогда прежде его имя не произносили с такой благодарностью.

— … — Зэро молчал, будучи не в силах найтись с ответом. Мысленно дневной бродил где-то далеко-далеко за пределами захваченной пустыни, почти доходил до незримых границ Нулевого пространства, пытался вновь услышать голоса, чтобы они направили его, дали подсказку…

Зэро смотрел воину Луны в глаза, будто пытаясь уличить его в обмане.

Нет. Такого просто не могло быть. Такого просто не бывает! Неужели его спасением станут ночные? Шакалы другого племени, которых Зэро когда-то так сильно ненавидел? Скай не сдержала обещание: похоже, она просто не смогла не поделиться произошедшим хотя бы с отцом… Какова была вероятность, что именно её отец окажется здесь? Что он решит помочь врагу, не взирая на опасность? Неужели с Зэро действительно это происходит? Всё было похоже на сюжет сюрреалистичного сна, утром обычно напоминающий лишь несвязный бред. Но… всё происходило взаправду. 

На рассвете своей жизни Зэро шёл убивать воина Луны Старфолла, намереваясь что-то доказать, что-то изменить… На закате, за считанные часы до своего ухода на Мобиус, Зэро спас воительницу Луны Скай, едва сам не погибнув от металлических когтей. Огромные незримые чаши весов покачнулись — с оглушительным звоном посыпались на холодную твердь обронённые гири, и воцарилось долгожданное равновесие. Эфемерный судебный зал затаил дыхание. Значило ли это, что Зэро действительно изменился? Было ли в нём что-то кроме всепоглощающей ярости? Сохранил ли он хоть что-то от себя, или Рубин Иллюзий давно изглодал его сущность?

Командир не выглядел потерянно. В отличие от Зэро, он принял решение за секунду, отринув все свои сомнения. Для отца Скай был лишь один ответ на все вопросы — чёткий, ясный и однозначный. Спасти. Помочь. Огромный шакал с чистыми голубыми глазами не внушал ни капли страха. Ночной словно знал, какой ужас пережил Зэро внутри чёрных стен Долины. Он словно представлял, насколько это было страшно и больно, насколько тяжёлый путь преодолел падший воин Нового Солнца, чтобы добраться досюда… Может Зэро не казалось? Вдруг перед ним был некто… возвышенный? Не был ли случайно командир ночного отряда на самом деле неким хранителем, который полностью осознавал истинный смысл происходящего в Песчаном Доме? Может воин Луны был послан Зэро предками, чтобы помочь? Может это был единственный живой, понимающий его? — тихие мысли Зэро окончательно спутались и утихли, оставив бренное тело наедине с паразитом и шакалами из другого племени.

Зэро разрывался от противоречивых чувств: ему было не по себе от одной только мысли, что ему придётся принять помощь от последователей Луны… но вместе с этим Зэро чувствовал, что его силы были на исходе. Каждая секунда была на счету. Он больше не мог держать на лице треснутую маску некоего сильного существа, которым Зэро всё ещё не являлся. Он больше не мог терпеть и делать вид, что рубин не изглодал его плоть и сознание, оставив внутри лишь страшную пустоту. Зэро хотелось разрыдаться, не сдерживая оглушающего горестного рёва, который так невыносимо саднил горло… Чтобы докричаться до чистых небес, до Нулевого пространства… Но в Новом Мире не было места таким никчёмным кускам мяса, неспособным пережить это испытание достойно… Зэро их подвёл. Не оправдал их ожидания. Не оправдал своё новое имя, которое каждый должен произносить с уважением к Порядку…

Зэро так хотелось обессиленно упасть в чужие руки.

Я так устал. Мне так страшно, так больно, я не-…

Командир ночного отряда вдруг протянул воину Нового Солнца флягу с водой.

…Это ему? Зэро тяжело дышал, вытерпливая новую волну боли. Он всё ещё с сомнением всматривался в небесные глаза напротив. Шакал с белоснежной шерстью же терпеливо ждал — только тогда Зэро заметил, как сильно Скай была на него похожа. Родственные души. Одинаковый взгляд. Перед глазами воина Солнца вновь возник тот давний разговор о Мун с кроткой воительницей…

Казалось, что прошла не одна вечность, прежде чем трясущиеся руки Зэро всё же приняли флягу.

Драгоценная вода стекала по лицу, по подбородку, омывала кровавые царапины… Зэро вдруг осознал: он всё ещё был обычным смертным из плоти и крови, а не высшим эфемерным существом, которым его нарекли таинственные голоса. Все их обещания стремительно забывались, вымещенные рубиновой агонией. Зэро жадно пил до самого дна, зажмурив впавшие глаза. Где-то на задворках сознания что-то предупреждало: вода это яд для такого, как ты… что-то предупреждало, что он должен остановиться и уходить, пока не поздно… что он не должен принимать помощь… не должен признавать свою слабость… не должен, не должен, не должен… Зэро не слушал этот отдалённо знакомый голос. Пусть заткнётся.

Ночные шакалы в синих тканях сначала наблюдали, как воин Солнца жадно впитывал в себя каждую живительную каплю… но вскоре они вновь обеспокоенно заговорили:

— Но… Люмен, вы что, собираетесь идти в одиночку? — обратилась к своему командиру воительница Луны, которую можно было назвать противоположностью хрупкой Скай, — Вы же это несерьёзно? Люмен?

Люмен ответил не сразу. Он продолжал наблюдать за мучающимся Зэро, будто это Зэро следовало отвечать на заданный вопрос — ведь жизнь Люмена теперь была полностью в его руках. Однако вскоре командир отряда всё же поднялся на ноги, в задумчивости заглядывая в таинственную пустоту между реальностями. Что же он там видел, будучи обычным смертным?

— Да. Это я в долгу перед Зэро за спасение дочери. Не вы. Роботов слишком много. Я не могу рисковать вами, — объяснил Люмен, в голосе которого слышалось всё больше разгорающейся решимости, — Здесь наша разведка завершится. Возвращайтесь домой и доложите всё, как есть. Предводительница меня поймёт. 

— Что?! Мы не можем вас оставить! — тут же запротестовала ночная, едва не перебив самого Люмена, — Это- Это неправильно, я не-

— Я пойду, — без промедлений сказал Старфолл, продолжая буравить Зэро переменившимся до неузнаваемости взглядом.

Оставшиеся два воина Луны переглянулись между собой, вмиг загоревшись:

— Мы тоже.

Могучий Люмен оглядел всех своих подчинённых, заглядывая в глаза каждому по очереди. Казалось бы, такая бесконечная преданность должна была вселить уверенность в его сердце, но всё было словно наоборот:

— Неужели вы не осознаёте, что можете не вернуться? У вас есть выбор. Вы не обязаны идти за мной.

— Если он спас нашу Скай… то мы сделаем то же самое и для него.

— Он одолел саму Металлическую Смерть! — с замиранием сердца пролепетал один из воинов, будто дневной совершил нечто невозможное – например, одолел жреца в чёрной мантии с косой наперевес. Но разве всё было не так?

— Мы поможем вам. Так шансов будет гораздо больше.

— …Хорошо, — кивнул своим воинам Люмен и вновь обратился к стремительно угасающему Зэро.

Время было на исходе — это чувствовал не только сам Зэро, но и каждый из воинов Луны, что столпились вокруг него. Воин Нового Солнца слабел на глазах, а за стенками металлического черепа всё нарастал шум — роботы окружали их, подбирались всё ближе и ближе. Ещё немного, и шакалы не смогут уйти отсюда без боя. На кону были не только жизни храбрых воинов, но и весь озаряющий Порядок, судьба всего мироздания… Рубин словно чувствовал свою уязвимость и вбирал от Зэро всё больше крови, силясь насытиться силой и сиянием. Слишком больно. Невыносимо. Зэро уже видел перед собой только мутные пятна вместо воинов Луны, едва не проваливаясь в последний сон.    

— …Ты ранен, — тихо проговорил Люмен, как обеспокоенный родитель, — Позволь ос-

— Нет. — отрезал Зэро неожиданно стальным голосом, не собираясь никого подпускать к себе настолько близко. Сердце вновь испуганно забилось.

Зэро и представить себе не мог, что случится, если кто-нибудь из них увидит мистический рубин… Увидят ли ночные в Новом Солнце разрушительный свет? Попытаются ли они разбить алый камень? Руки Зэро сами собой продолжали накрывать рану на груди, которую выгрыз драгоценный паразит. Сил не было ни на какие мысли. Зэро оставалось только покориться бурному потоку и постараться не захлебнуться. Лишь бы-

— Мы хотим помочь, а не причинить тебе вред. Эта рана выглядит серьёзной. Ты должен довериться нам.

— … — вместо ответа Зэро выдохнул сквозь стиснутые зубы.

Он стал медленно подниматься на ноги, опираясь на металлические стенки. Нужно торопиться.

Должно быть со стороны это выглядело жалко — как ещё объяснить, что весь отряд воинов Луны оживился, с тревогой наблюдая за потугами раненого? Замерли в ожидании. Зэро выпрямился и застыл, переводя дух. Его отчаянный взгляд упирался строго под ноги, не желая видеть мутные лица ночных, так похожих на безликих из его видения… Нужно идти! Он должен добраться до дома! Он вернётся с победой, как и обещал! Всё будет иначе… всё будет-

Отвоёвывая у изголодавшегося Рубина Иллюзий право на каждый шаг, Зэро медленно побрёл вперёд, продолжая держаться за стенку черепа. Не успел воин Солнца сделать и пары шагов, как его ноги предательски подкосились, а сердце пропустило удар, отдав его неживому рубину… Казалось бы, он должен был позорно рухнуть в песок, но-? Зэро не позволили это сделать.

Мгновенно Зэро оказался подхваченным, с перекинутой рукой через чужое плечо… Что?

Всё произошло так стремительно, что раненый даже не сразу осознал, кто именно пришёл ему на помощь:  

— Я пойду с ним, — поставил Старфолл своего командира в известность, а Зэро стало ещё больше не по себе.

Последнее, чего он ожидал, так это оказаться в руках воина Луны, которого он когда-то чуть не зарезал… Что, чёрт возьми- Почему-?!

— Дрим и Мист замыкают строй, Блэки – со мной. Старфолл помогает Зэро и в бой не вступает, остальные прикрывают их, — распорядился Люмен громогласно, вбирая из ножен свой двуручный меч. 

Воины Луны также взялись за оружие, выстраиваясь в строй:

— Есть!

— …Вперёд! — скомандовал широкоплечий ночной, ступая во владения захваченной пустыни.

Внешний мир сотрясался от грохота. Отряд торопливо сориентировался и во главе с Люменом двинулся в сторону деревни дневных, держа оружие наготове. В случае схватки Зэро будет абсолютно беспомощен — даже не столько из-за рубиновой лихорадки, сколько из-за утраты верных клинков… Теперь он всецело зависел от белоснежных шакалов с тёмными пятнами. Он даже не успевал оценить обстановку, а иногда и вовсе путался в собственных ватных ногах… Чёрт возьми-! Зэро правда пытался изо всех сил поспевать за ночными, но всё его тело снова и снова пронзало ядовитой иглой, и перед глазами вместо пустыни образовывалась страшная чернота.

Откажись. Откажись. Откажись. Откажись.

Старфолл чуть ли не тащил Зэро на себе, подвергая себя опасности — то и дело дневной и ночной понемногу отставали, рискуя оказаться застигнутыми врасплох металлической клешнёй. Старфолл хищно оглядывался, держа наготове лишь один из клинков в свободной руке. Быстрее! Для воина Луны раненый словно был верным товарищем, с которым они прошли вместе огонь и воду, прожили не одну жизнь, чтобы встретиться вновь именно в этот момент грядущего озарения…

Зэро не понимал, почему его держат эти руки. Почему его буквально тащат к спасению сквозь опасную пустыню… Почему именно Старфолл? Это пугало — был бы Зэро в Долине, он смог бы заглянуть внутрь этой души и наконец понять её. Но он утратил эту силу, как и всё остальное, что делало его чуть ближе к бесконечности… Зэро был лишь блеклой тенью совершенного Инфинита.

Преодолев несколько укрытий в плотном строю, шакалы продолжали бежать, то и дело скрываясь за очередными исполинскими обломками — они скрывались словно не только от роботов, но и от самого бога Хаоса. Ткани продолжали электризовать раскалённый воздух мистическими светляками, своим сиянием уводя роботов как можно дальше от ночного отряда.

Воин Нового Солнца в болезненном беспамятстве чуть не рухнул без чувств, но Старфолл вновь удержал его. Воин Луны собирался во что бы то ни стало довести Зэро до дома, будто бы даже ценой собственной жизни. Настолько он был предан Люмену, что был готов простить убийцу? Или-

— …почему ты это делаешь? — неожиданно проронил Зэро затравленным шёпотом, без надежды быть услышанным.

Но Старфолл услышал:

— Скай моя сестра. Если бы она умерла той ночью… — он осёкся, поспешно следуя за Люменом и озираясь по сторонам в ожидании противников, — …я не знаю, что бы я с собой сделал.

Пусть украдкой, но благодарный воин Луны всё же заглянул в чужие разноцветные глаза:

— Спасибо, Зэро.

 То есть… Это значит, что-…

Зэро потрясённо выдохнул — рубин тут же отозвался на переживание своего носителя. Вероятно Старфоллу было крайне сложно осознать, что один и тот же шакал мог как спасти жизнь его сестры, так и попытаться убить его… «Что же ты такое? Что от тебя следует ожидать?» — наверняка немо вопрошал черноволосый воин Луны, крепче сжимая исполосованную руку Зэро и продолжая буквально тащить его на себе…

У Зэро не было ответа. Ему вновь стало страшно от осознания — когда-то он намеревался оборвать эту жизнь, намеревался наказать Старфолла за свободу, которой у него самого никогда не было… Зэро помнил как в помутнении представлял во всех деталях долгожданную расправу. Продумывал каждую мелочь. Предвкушал желанные последствия. Когда-то Зэро видел в Старфолле своё идеальное отражение, которое почему-то смело жить под Луной и звёздами, которое обладало всей их любовью и чистой кровью… Зэро хотелось разбить это чёртово зеркало. Он хотел составить окровавленными руками осколки реальности так, как было нужно ему. И было плевать, какой ценой обойдётся воину Солнца такое право. Что угодно. Кого угодно. Сколько угодно. Всё, чтобы заглушить эту боль. Всё, ради воцарения своего Порядка…

И теперь Старфолл его благодарит. Он говорит тихим голосом «спасибо» и называет его старое имя.

Зэро до сих пор помнил, как в руках ощущался тот самый нож — помнил каждую шероховатость рукоятки. В руке будто вновь ощущались вырванные спутанные волосы- 

…Его сейчас вырвет.

Зэро — шакал с позолоченными глазами, в которых сияло только правосудное Солнце, ослепившее его, — приставлял нож к горлу испуганного Старфолла.

Зэро — шакал с небесными глазами, преисполненные состраданием, — бросался под металлические когти, закрывал собой загнанную в ловушку Скай и спасал чужие жизни ценой собственной…

Старфолл и Скай — брат и сестра, последователи вражеской Луны, свободные от разрушительного света — они словно стояли поодаль с разных сторон, касались воина Нового Солнца холодными руками и вопрошали: «Кто же ты?». Каждый из них пытался повернуть Зэро к себе, чтобы заглянуть в его лицо и увидеть желанный облик. Они не принимали двойственность — такое свойственно жалким созданиям Хаоса, а не высшему существу Порядка… Верно?

Кто же ты, Зэро? Что же ты такое?

— Это-? — пролепетал Старфолл на рваном вздохе. Глупо было надеяться, что от глаз поводыря укроется слабо пульсирующий свет сквозь окровавленную ткань.

— …не говори им, — прошептал Зэро слабым голосом. Как он вообще смел о чём-то Старфолла просить?

— Ты был в Долине? — Старфолл явно хотел задать тысячи вопросов, но вместо них произнёс только один, самый для него важный.

Зэро не ответил.

Им нужно было сосредоточиться на дороге и препятствиях. Пока отряд преодолевал всё большее расстояние, огибая ботов, воин Солнца окончательно потерялся. Ему казалось, что всё это происходило не с ним — это кого-то другого вёл Старфолл к спасению, это у кого-то другого в груди сиял драгоценный Рубин, древний артефакт, потерянный на бесчисленные века, это кто-то другой спас Скай и Стик, это кто-то другой заслуживал новую жизнь, а не он. И эту пустыню он никогда не знал — не было в его доме столько разрухи и останков, не было в родных песках магических тканей, кружащих в вышине. В конце концов Зэро позволил Старфоллу вести себя куда угодно — едва ли он осознавал происходящее вокруг…

Воины Луны казались безликими силуэтами из дурного видения. Потерянными призраками. Решил бы Люмен помочь, зная всю историю полностью? Помог бы он если бы узнал, что Зэро пытался убить его сына? Что Зэро спасал в первую очередь Стик, а не его дочь Скай? Почему Старфолл не рассказал обо всём и не убедил отряд бросить врага умирать?

…Как бы исказилась эта реальность, если бы Зэро собрал осколки иначе?

Зэро очнулся только когда перед отрядом возник огромный паун Роботника, грозно сигналя.

Старфолл рванул в сторону, стремясь оказаться вместе с Зэро за спинами товарищей.

Тут же в бой вступили стрелы и двуручные мечи. Люмен вместе со своими воинами отважно теснил металлическую болванку прочь, не позволяя подойти ближе. К несчастью потасовка привлекла внимание второго робота, затем и третьего… Чёрт-

Воины Луны наносили удар за ударом, рассыпая огненные искры и оставляя Роботнику глубокие царапины на его творениях. Зэро мог слышать эту яростную битву, но не мог её видеть — Старфолл тащил их обоих к укрытию, не собираясь вступать в бой, как Люмен и приказывал… Было видно, что сердце ночного разрывалось от необходимости оставить своих товарищей, но таков был приказ. Всё оставалось за спиной и тонуло в страшном шуме.

Вдруг к Зэро и Старфоллу подлетел бадник.

Из-под его колеса фонтаном вырывался песок — бот ехал прямо на них, намереваясь сбить с ног. Воин Луны разъярённо зарычал: даже обременённый тяжестью чужого тела он смог не только уйти от удара, но и смог пронзить клинком смертоносную машину. Прежде чем Зэро успел хоть что-то понять, Старфолл уже со всех ног бежал к укрытию, увлекая раненого за собой.

Оказавшись в спасительной тени, они припали к ржавеющим металлическим рёбрам, глотая раскалённый воздух. Зэро обхватил себя за плечи и отстранился, уродливо корчась от боли — Рубин будто пытался вырваться из груди носителя, чтобы заполонить своими смертоносными кристаллами абсолютно всё в этой чёртовой пустыне: раскалённый металл, саму материю мироздания, другую плоть… Почему же ты не позволяешь? Зэро смог только рвано выдохнуть, стараясь лишний раз не шевелиться, не давать повода к новой вспышке.

Старфолл выглядывал из тени, наблюдая за разразившейся битвой. В этот момент воин Луны и воин Солнца словно были в разных мирах.

Всё ещё держа наготове один из клинков, ночной вдруг обратился к Зэро:

— Ты как? — глухо раздался его голос среди рёва двигателей и звона рассекающих клинков.

Шакал, обременённый Новым Солнцем, смог лишь едва заметно кивнуть в ответ. Больно. Было, чёрт возьми, больно. Старфолл окидывал взглядом то творившееся снаружи, то вздрагивающего под боком Зэро. Он знал, что дневной мучился вовсе не от обычной раны и потому боязливо косился на пульсирующий камень. Что же это за проклятье?

— Держись, — прошептал сквозь зубы воин Луны, вновь выглядывая из укрытия, — Они почти расправились с паунами… Роботы, кажется, отвлекаются на что-то. Не могу понять. Какой-то свет? 

…Ткань. Ожившие лоскуты Долины всё ещё пытались исполнить своё предназначение — Зэро словно бы даже мог ощущать их присутствие и каждое движение, пускай и с большим трудом: как слышать лишь глухие отдалённые шумы через стену, вместо ясного зова. Уведите. Запутайте их! Расчистите путь! Ослепите всевидящего Роботника!

Вместо ответа реальность разошлась по швам и треснула на миллионы осколков.

За одно мгновение Зэро вдруг вновь ощутил чужие тревоги и страхи, вышел из границ бренного тела — на мгновение стал каждым воином Луны одновременно, обретя их сознание и плоть. Боже-

Зэро видел, как исказилось лицо Старфолла. Что он увидел? Что случилось? Ответ пришёл напрямую, минуя надобность видеть всё собственными глазами. Боль отпустила. Рубин разжал свои клыки, позволяя своему носителю вновь задышать. Одно единственное мгновение поделило всё на ”до” и ”после”. Зэро ощущал себя совсем иначе, впившись в Старфолла потерянными, но ясно видящими глазами.

Кровь окропила раскалённый песок.

Одного из воинов Луны подстрелила шальная пуля — понял воин Нового Солнца из чужих эмоций, вдруг обрушившихся на него неожиданной лавиной. Но насколько серьёзно? Кого именно?

Старфолл обеспокоенно продолжал наблюдать, уже растеряв всю веру в лучший исход. Зэро сжал зубы, но уже не от рубиновой лихорадки. Неужели в попытке помочь чужаку, кто-то из ночных погибнет? Нет- Это-… Зэро положил руку на пылающий рубин, чувствуя бьющееся в нём сердце. Что только что произошло? Боль отступила, стоило только кому-то рядом попасть под пулю и пролить кровь под священным Солнцем… Значит-

Зэро понял истинную природу полученного артефакта ещё в Долине, но до последнего отказывался её принимать.

…Да будет их кровь нашей бесконечностью…

Зэро истерично глотал воздух, рыская глазами в тенях металлических останков исполинов. Разве речь шла не только о врагах Порядка? Почему они-

…Всё что угодно, чтобы заглушить эту боль. Всё что угодно, чтобы восторжествовал абсолютный Порядок. Зэро был готов вгрызться в шею Старфолла, если это избавит его от Рубинового проклятия. Зэро был готов уподобиться озверевшему монстру, освободившемуся от древних кандалов. Он был готов разбить эту фарфоровую статуэтку на мириады осколков прямо сейчас. Эту священную жажду невозможно было утолить какой-то дрянной водой: разве этим Зэро сможет заплатить? Пускай горячая кровь Старфолла стекает по его подбородку, пускай её впитывает Рубин и дарует своему носителю силу, вместо того, чтобы её отнимать…

Вонзить лезвие между чужих рёбер, выцарапать чужие небесные глаза и увидеть, как гаснет чужая жизнь! Да будет их кровь нашей бесконечностью! Да будет царить Порядок в Новом мире!

Зэро вздрогнул всем телом, замотал головой и закрыл лицо руками.

Это- Это не его мысли! Он никогда не совершит такое! Больше нет! Ради живительной энергии он не стал убивать даже Фэнга, предавшего его… Как бы Долина ни пыталась лишить Зэро выбора — он не подчинился её чарующему гипнозу. Он не убийца. Не монстр и не зверь! Как бы сильно рубин ни делал Зэро больно, он не пойдёт на такое… он не тронет их. Никого не тронет, не позволит-!

Казалось, что воин Нового Солнца просидел так не одну бесконечность, спрятавшись от всего мира, противясь удушливому омерзению, вставшему поперёк горла. Старфолл что-то говорил, но Зэро не слышал — ему было страшно даже взглянуть в эти небесные глаза.

Кровавый туман перед глазами Зэро развеялся, когда совсем рядом стали слышны торопливые шаги и голоса воинов Луны. Битва за право пройти дальше подошла к концу и увенчалась успехом… если не считать молодого ночного Дрима, истекающего кровью.

Когда отряд оказался в укрытии, подстреленного воина сразу усадили рядом с Зэро плечом к плечу. Дрим выглядел относительно спокойным, но Зэро отчётливо чувствовал каждую грань его ужаса, пробирающего до костей. Остальные воины отдалились, выглядывая из укрытия и планируя дальнейший маршрут — они должны выбраться из этой западни. Дрим держался за простреленное плечо — пуля лишь едва его задела, и рана будто бы была не такой серьёзной… но Зэро чувствовал — боль воина Луны была несоизмерима. Ненормальна. Такую сильную боль от подобной раны не испытывают.

Зэро затравленно косился в сторону Дрима, который совсем недавно оказался в рядах воинов. В разноцветных глазах Зэро читались вина и сожаление. Он видел то, что больше никто не мог видеть — на ночном сияло клеймо бесконечности, перекрывающее свежую рану. Метка, от которой никак было не избавиться. Дрим так сильно мучился, потому что разделял бремя воина Нового Солнца. Он даже не подозревал об этом.

Зэро стало проще дышать… потому что за него теперь болел кто-то другой.

Рубин паразитировал на чужой ране, раскинув свои невесомые кристаллы-клыки.

Значит вот как всё работает? Теперь всё живое в Песчаном Доме неминуемо подвергалось пагубному влиянию древнего артефакта. Рубин будет впитывать их кровь до последней капли вместо крови своего носителя…

Зэро скривился — он не собирался обременять кого-либо даже частью этой невыносимой боли. Рубин походил на неконтролируемого монстра, запертого в груди воина Солнца, который всё норовил освободиться и впиться клыками в следующую жертву… и у Зэро словно не было никакого выбора, кроме как позволить монстру питаться. Ведь самому Зэро так было легче — боль притуплялась, становилась более терпимой… Вместо Зэро теперь уродливо корчился Дрим, едва не прокусывая собственный язык. Ночному было страшно. Он не понимал, что с ним происходит, и почему ему так больно. Эта жертва не была выбором воина Луны. Эта жертва не была выбором Зэро. Так почему? Почему он позволил этому произойти?

…Разве таким должен был быть высший Инфинит? Воин, несший в себе силу целого солнца, который лишь прячется за чужими спинами и питается чужой болью — это носило имя Инфинита? Почему Зэро снова не дали никакого выбора? Почему эта сила всё ещё была неприступным пламенем, который переходил в смертоносный пожар, не подчиняясь его рукам? Сколько ещё раз Зэро должен обжечься, чтобы наконец совладать с этим проклятием? Зэро не собирался расплачиваться чужими жизнями за свою силу. Больше нет. Воины Луны видели его таким слабым, таким сломленным и беспомощным… Они повели его к дому, рискуя собственными жизнями, когда это должен был делать лучезарный Инфинит — воин Нового Солнца, несущий просветление и Новый Мир в своём окровавленном сердце.

Хватит. Рубин бился в его груди. Никто не имел права решать за носителя, кто будет расплачиваться за эту силу. Рубин Иллюзий теперь принадлежал ему, и только ему было под силу использовать его. Больше Зэро не позволит рубиновой лихорадке затронуть кого-то своими уродливыми наростами. Он больше не был тем воином Солнца, который желал убить ближнего в угоду силе. Зэро не будет приносить в жертву Порядку ни воинов вражеской Луны, ни созданий инородного Хаоса… Чем бы это для Зэро ни было чревато. 

В силах Инфинита было создать Новый Мир, подчинить себе Долину и Рубин Иллюзий! Так почему он продолжал склонять голову пред этой болью, как недостойный смертный? Он должен вознестись. Стать сильнее, перекричать все их оглушительные голоса — только так он сможет стать истинным Инфинитом, носителем Нового Солнца…

Дрим снова и снова вздрагивал от рубиновой боли, но старался не подавать виду. Не хотел доставлять проблем. Тени от металлических обломков скользили по его лицу, будто Дрим желал спрятать глаза, стыдясь собственного страха пред непонятным проклятием. Остальные воины Луны готовились вновь ринуться в путь, даже не подозревая, что происходило с их собратом по оружию. Как же он мог их подвести? Именно сейчас, в такой ответственный момент? Что с ним такое?

Дрим сглотнул горький ком в горле и наконец заметил взгляд спасённого полукровки: необычными разноцветными глазами на Дрима смотрел не Зэро, а… кто-то иной? Кто-то, кого ещё не знали живые, но чьё присутствие заставляло трескаться зеркало самой реальности.

Дрим растерянно моргнул. Ещё больше молодой воин растерялся, когда его вдруг схватили за предплечье, едва не вонзаясь когтями в кожу. Что- Что происходит? Что он-

Ночной не смог выдавить из себя ни слова: он лишь наблюдал, как стекается к руке Зэро сияющая энергия, как перетекает кровь бурным ручьём на чужую кожу… как проявляется рана на чужом плече.

Дрим затравленно дёрнулся, и Зэро отпустил его.

Воин Луны тут же зашарил рукой по собственному плечу, но не почувствовал горячей крови — его раны словно никогда и не было. Всё произошедшее на поле боя будто оказалось лишь искусной иллюзией и ничем больше… Но- Как такое возможно?! Что полукровка только что сделал?!

Зэро весь скривился и зажмурился, переживая новую боль, которую он милосердно забрал у жертвы Рубина. В глотке тут же засаднило. Всё вокруг погрузилось в короткое забвение — кровь из свежей раны на плече стекала по руке, медленно вклиниваясь в пустеющие каналы рубиновых вен…

Как бы Зэро ни было страшно и больно — так было правильно. Зэро верил, что поступал правильно, чёрт возьми. Он сможет вынести что угодно, чтобы в небе воссияло его Новое Солнце: переломать свои кости, вырвать свои когти и зубы, изрезать ступни о разбитые зеркала… «Чтобы боль была ему подвластна, он должен быть ей порождён» — так они говорили? Но он был чем-то большим.

Инфинит не опустится до первобытного паразита, состоящего только из страданий и мести.

Он другой.

Дрим продолжал метать взгляд от своего исцелённого плеча к чужому — окровавленному. Воин Луны был поражён до самой глубины души. Он всё ещё не мог в это поверить. Что это было? Какая-то магия исцеления? Дар, подобный мобианскому? Почему же тогда теперь рана красовалась на плече полукровки? Что всё это значит?! Зачем он это сделал?! — у ночного было тысячи вопросов, но не было никаких ответов.

Дрим обеспокоенно засуетился, не зная, как помочь таинственному магу в красной ткани:

— …Как? Что ты сделал? — прошептал он сбивчиво, едва не срываясь на удивлённый крик.

Зэро, всё ещё морщась от болезненных ощущений, лишь приложил палец к губам в умиротворяющем жесте. Тише. Всё уже сделано. Ты свободен от бремени Нового Солнца. Я скрыл тебя от разрушительного сияния, спрятал в своей тени… И сделаю это столько раз, сколько потребуется, пока моё сознание окончательно не погаснет и не сгинет в кровавой мгле.

Зэро будет сам искать дорогу в непроглядной неизвестности и выбирать тропу. Без направляющих голосов он мог заблудиться в темноте и уже никогда не выбраться к спасительному свету, состоящему из мириады древних свечей… Пускай так. Зэро был готов расплачиваться за свои решения каждой каплей своей крови. Слышите? Пульс Рубина становился всё тяжелее, оглушительнее, требовательнее…

— …Спасибо, — наконец потерянно проронил Дрим, виновато наблюдая за чужими страданиями от клейма бесконечности, которым, казалось бы, нарекли молодого воина Луны, а не носителя Рубина. Но Дрим не мог об этом знать. Он не понимал, от чего именно был только что спасён.

 Притаившийся рядом Старфолл всё это время наблюдал за происходящим. Он переглянулся с Дримом, разделяя его смешанные чувства, тоже по-своему избавляя молодого воина от тяжкого бремени — Старфолл не вынуждал Дрима мириться с новым знанием в одиночку. Верно, Дрим. Мы ведём домой далеко не простого смертного воина Солнца…

Но тогда кого?

Старфолл в смятении смотрел на Зэро, пытаясь разглядеть в нём все пережитые испытания: зацикленные лабиринты, фальшивый небосвод, закрытое от Мобиуса пространство среди далёких звёзд… но простой воин Луны не мог заглянуть вглубь этой души — ему оставалось только наблюдать за пугающими чудесами, которые Зэро творил изувеченными руками… Что ещё он мог сотворить, кроме как исцелить чужую рану ценой собственной крови? Какова истинная цель воина Солнца?

Ночной отряд намеревался двигаться дальше — прямиком в руки жестокого Роботника. Времени нет! Дрим и Старфолл мягко подхватили воина Нового Солнца каждый со своей стороны. Они видели, какими мучениями расплачивался Зэро за каждый малейший вдох, но не могли ничего сделать. Только подхватить под руки, не позволить упасть. Ночные помогли Зэро медленно встать на ноги. Им нужно было идти, они должны довести выжившего из Долины прямиком до дома! Давай же! Старфолл и Дрим дали воину Нового Солнца немного времени, чтобы совладать с проклятием, прежде чем настойчиво повести его за остальным ночным отрядом. Вперёд! Мы отведём тебя домой!

Но…

Зэро резко остановился: вместе с ним застыли и Старфолл с Дримом, растерянно обернувшись к нему. В чём дело? Воин Солнца был не в силах идти?

Вопреки ожиданиям, ночные вдруг увидели во взгляде Зэро пламя решимости, свойственное существам из иного мира. Существам, которым была подвластна и смерть, и боль, и весь мир вокруг. Рана на плече, рана в груди, исполосованные руки — ничего из этого словно больше не беспокоило дневного шакала. Он был выше этого. Он заставил себя быть выше этого.

Зэро высвободился из рук воинов Луны, продолжая идти уже без их помощи — так стоило поступить с самого начала… но повернуть время вспять не мог даже носитель Рубина Иллюзий. Старфолл и Дрим уже было запротестовали, но отчего-то не решились спорить с тем, кто мог управлять чужой болью. Воины Луны лишь схватились за оружие — блеснули на солнце дуалы Старфолла, Дрим выхватил из колчана стрелу и натянул тетиву лука. Они поспешили за Зэро, готовые в любой момент защитить его.

Остальной ночной отряд уже успел оторваться от задержавшихся шакалов. Люмен со своими воинами уже был у следующего укрытия, в недоумении наблюдая за происходящим. Роботы могли напасть в любую секунду! О чём они там вообще думают?! Сюда! Сейчас же! Командир активно подгонял Старфолла, Дрима и Зэро, не понимая, зачем же они вздумали играть с огнём и отклониться от плана — в Песчаном Доме всё трещало по швам и без их помощи!

Но Зэро не помчался стремглав к своему спасителю. Вместо этого воин Нового Солнца прихрамывая шёл по пескам, будто совершенно больше не страшась металлических когтей. Плевать на его жизнь, но разве он не рисковал сохранностью Рубина? Может и так. Но разве высший Инфинит мог отсиживаться в тени, подвергая опасности ни в чём неповинных жителей Песчаного Дома? Нет. Он не мог. Не таким воин видел высшее существо в своих туманных мыслях. Зэро решил взять пример с могучего белоснежного Люмена, который в один миг принял важное решение, не подчиняясь никаким страхам и сомнениям. Зэро поступал так, как считал нужным он сам. Пусть Рубин всё ещё не был активирован и целиком зависел от сердцебиения своего носителя… Зэро больше не боялся этой слабости. Он найдёт решение. Отыщет истинный путь, пускай никем ещё не открытый за эту долгую бесконечность…

Зэро подчинит себе Рубин Иллюзий.

Воин Нового Солнца устремил взгляд в чистое небо: там многочисленные ткани, ведомые хозяином, тут же возникли в небосводе, закручиваясь в сияющем вихре… Песчаный Дом затаил дыхание. Мир ожидал дальнейших действий воина, наконец вернувшегося домой. «Как же ты поступишь?» — немо вопрошали пески вокруг голосом могучего ветра, — «Что ты выберешь?». Зэро не мог ответить на все их вопросы. Но одно он знал точно: больше бежать от опасности он не собирался. Рубин Иллюзий был инструментом, который необходимо использовать ради высшей цели. Камень не был лишь каким-то добытым из Долины сокровищем, которое шакал должен был донести до старого вождя в надежде на прощение…. Зэро должен был совершить гораздо большее. Он должен был искоренить из себя последние частички живого и хаотичного, должен был перестроить себя, разорвать на части, чтобы стать тем самым кем-то из их эфемерных ожиданий…

Он должен стать Инфинитом.

Идеальным Инфинитом.

Самой бесконечностью, озарением мира и его долгожданным спасением!

Он должен стать Инфинитом!

…но не тем, каким его желали лицезреть покровители.

Песчаный Дом и все его жители отныне под моей защитой. Эта пустыня должна была наконец освободиться от вековой тирании Роботника. И сейчас настал этот долгожданный момент — первый шаг воина к своему идеальному миру…

Закройте глаза и вслушайтесь к вою ветров.

Старфолл и Дрим стояли за спиной воина Нового Солнца, как блеклые тени — они не могли оторвать взгляд от кружащихся искр в небе, которые наверняка заметит каждый робот поблизости. По белым лицам ночных шакалов плясали яркие блики, а в их глазах читался лишь нарастающий ужас.

— Нам нужно уходить отсюда! — потерянно взмолился Старфолл, оглядываясь снова и снова, — Сейчас здесь будет вся армада!

Зэро мгновенно обернулся к ним, будто очнувшись от наваждения. Живые ещё не знали, что им больше нечего бояться. Зэро захромал в сторону Люмена и его воинов, а лоскуты продолжили кружить в воздухе космическими огнями. Дрим и Старфолл намеревались было снова подхватить воина Нового Солнца под руки и побыстрее спрятаться от всевидящего ока Роботника, подвешенного в небе красной пылающей сферой… но Зэро не позволил ночным этого сделать. Что происходит?!

Вместо этого воины Луны были вынуждены идти вслед за Зэро, абсолютно ничего не понимая. Живые ткани окружали их со всех сторон, выстраивая из своего света некий тоннель. Старфолл и Дрим наблюдали за творившейся магией с нескрываемым страхом на лице, а не лучистым восхищением.

Раскатами страшного грома по пустыне разносился знакомый шум приближающихся машин смерти. Было видно, что воины Луны больше всего на свете хотели ринуться вперёд к укрытию… но они продолжали держаться рядом с Зэро, которого они пообещали защищать. Когда же полукровка наконец одумается?! Старфолл держал наготове дуалы, выставив их перед собой в сторону нарастающего шума. Дрим так и не позволил себе ослабить тетиву ни на секунду. Сами того не осознавая, ночные жались ближе к дневному, силясь заразиться его сверхъестественным хладнокровием — никак не получалось.

Зэро отпустил их, только когда тоннель из невесомого света достроился вплоть до желанного укрытия вдалеке:

— Идите. Быстрее. — проговорил Зэро не своим голосом, отходя в сторону и освобождая двум ночным путь.

— Но- — оторопел Старфолл, никак не решаясь броситься вперёд – в таинственное магическое сияние.

— Быстрее. — настоял воин Нового Солнца: он махнул рукой и зачарованные ткани начали выбиваться из строя и подталкивать смертных к спасению, невесомо касаясь их белоснежной шерсти.

Только тогда оба воина Луны ринулись к кричащему Люмену, Блэки и Мисту впереди. Остальные ночные в конце тоннеля выглядели ещё более встревоженно.

Шум нарастал — роботы шли сюда, сбегались к ошеломительному столбу света со всех концов пустыни. Они намеревались наконец найти ту точку, в которой концентрировалось столько озаряющей энергии. Зэро ожидал прибытия этой армии. Он собирался покончить со всеми болванками Роботника раз и навсегда. Пускай человек наконец поймёт, что эти пески ему не принадлежали, как и не принадлежал весь безграничный Мобиус!

Голос Зэро теперь был намного громче, чем божественный голос Хаоса — великого бога, который позволил своему миру увянуть в человеческих руках.

Зэро исправит это. Он возведёт на Мобиусе древний Порядок. 

Пока воин Нового Солнца наблюдал, как на горизонте появляются свинцовые тучи, состоящие из металлических тел, два ночных шакала бежали по выстроенному тоннелю — ткани направляли их, обтекали, будто пытаясь успокоить и помочь, а Старфолл и Дрим боязливо сторонились сияющих потоков, как истинные порождения Ночи, опасающиеся этого волшебного света. Старфолл то и дело оборачивался — проверял, был ли младший Дрим всё ещё рядом и не исчез ли воин Солнца.

Тело Зэро истекало кровью. Но в нём больше не было и следа былой смертной слабости. Только решимость. Только высшая ярость, способная разжечь собой Новое Солнце, не взирая ни на какие препятствия. Пускай кости дробятся, а глаза наполняются болезненными слезами. Он вынесет что угодно. Что угодно! Ради воцарения Порядка! Ради Нулевого Пространства!

 Воины Луны мчались вперёд, пока вдруг перед ними не мелькнул разряд смертоносной молнии, постепенно обретающий металлическую плоть…

О боже, что это?!

Старфолл резко затормозил, оставляя следы на песку и загораживая собой Дрима.

Сквозь сияющую невесомую стену тоннеля просочился быстрейший бот, созданный Роботником. Лучшее творение человека.

Энергия Порядка сияющей пылью опадала с металлического корпуса застывшего перед ночными робота-мобианца. Воины Луны тут же бесстрашно выставили оружие. Они были готовы защищаться от самой Металлической Смерти, которая когда-то уже чуть не оборвала жизни Скай и Зэро.

Сверкнули алые неживые глаза среди черноты глазниц. Распустились острые когти-лезвия, подобно искусственным смертоносным лепесткам цветка. Металлический монстр был готов разорвать их обоих.

Люмен и его воины тут же бросились к своим, готовясь к жестокой схватке: они что-то яростно кричали, требовали Роботника остановиться…

С ошеломительной скоростью робот бросился к двум воинам Луны.

Но острые когти так и не коснулись хрупких фарфоровых фигур — лишь полоснули тёмную шерсть воина Нового Солнца, возникшего между ними.

Робот отпрянул, вновь сканируя Зэро, как в ту далёкую злополучную ночь.

Старфолл и Дрим застыли, вглядываясь в глаза Металлической Смерти — ходящей меж ночными легенды, которую простым смертным было невозможно победить… Воины Луны жались ближе к спасительному Солнцу, будто уже совсем не боясь его разрушительного света.

Робот вновь встал в стойку, распустив окровавленные когти:

— Источник обнаружен. — отчитался своему хозяину холодный голос.

Робот было метнулся прямо на Зэро, намереваясь нанести следующий удар…

Но не смог.

Воин Нового Солнца крепко схватил машину за руку, не позволив снова причинить себе вред.

Тут же ожившая ткань отделилась от бурного потока и обвила корпус робота, будто заковав его в нерушимые цепи-символы. Металлическая Смерть застыла — вместо глубокого неживого голоса послышалось лишь шипение вышедшего из строя динамика. Красная ткань, которой Зэро скрыл Рубин Иллюзий, воссияла символами — точно так же, как это было в Нулевом Пространстве. Хранившаяся в ней сила стремительно стала наполнять каждую жилу в теле воина. Зэро видел, как неисправно мигают красные огоньки в глазницах робота. Зэро чувствовал каждый разряд инородной энергии Хаоса в создании Роботника.

Больше никто не погибнет от этих когтей.

Воин Нового Солнца сверг Металлическую Смерть с её трона, переломав её проржавевшую косу.

Под тяжёлым взором Зэро робот рухнул наземь обесточенным металлоломом — рассыпался на мириады осколков, как самое неудачное создание человеческих рук. Ткани вновь оторвались от разгорячённого металла, вклиниваясь в течение тоннеля: они вобрали в себя энергию Хаоса, перевоплотив её в энергию Порядка.

Зэро больше не был тем воином Солнца, который едва мог сдерживать натиск машины — теперь он обладал силой, способной освободить весь Песчаный Дом от гнетущего Хаоса, что кипел в металлической плоти.

Зэро сорвал с себя свою красную ткань, что наполнилась сияющими символами, и позволил ей окружить себя, перевоплотиться в энергию, в Долинные кубы…

Больше ты не обладаешь никакой силой, Роботник.

Да начнётся бой за свободу Песчаного Дома.

Дрим и Старфолл потерянно стояли рядом, не зная, куда себя деть. Это было… по-настоящему? На их глазах только что свершилось чудо, о котором шакалы Дня и Ночи грезили бессчётное количество времени… но сюда надвигалась нескончаемая армия! Враги намеревались погасить восторжествовавший свет, задавить его своими гусеницами, разорвать клешнями и перемолоть в труху всё, что несло в себе энергию Порядка, раз она не желала подчиниться человеку… Что же делать? Смогут ли они выстоять?

Подоспевший командир Люмен с Блэки и Мистом также растерянно смотрели на стремительно приближающихся роботов: «Что же нам делать теперь?» — немо вопрошали они, косясь на бездыханного робота, созданного по мобианскому подобию. Металлическая Смерть смотрелась просто дико, лежа в песке вместе с мириадами останков от тысяч других ботов, поверженных когда-то стрелами и клинками… Точно мираж, голограмма, иллюзия, созданная чтобы обмануть живых и вверить им ложное ощущение надежды. 

Даже в такой ситуации ночной отряд сориентировался быстро. Вскоре уже все пятеро воинов Луны встали в строй по обе стороны от Зэро, с ужасом всматриваясь в приближающуюся смертоносную лавину. Они приготовили оружие для самой последней битвы под этим небосводом. Роботы-роботы-роботы… Сколько же их? Пустыня погрязла в этом ужасающем гуле. Громыхали гусеницы, гудели дроны, слетаясь где-то над головами… Встревоженные крупицы песка образовали пугающую тёмную завесу, что скрывала за собой подступающую армаду из металлических тел. Глаза-лампочки хищно сверкали меж песчаной темноты — все взоры были обращены лишь к сияющему вихревому потоку энергии и к стоящим в эпицентре воинам Солнца и Луны…

«Убить! Уничтожить! Погасить этот свет! Разбить Новое Солнце! Покорить его себе!» — в Песчаном Доме не было физического воплощения Роботника… но Зэро всё равно мог отчётливо слышать его кровожадные желания. Желания доктора читались в царящем Хаосе, по частичке эти желания упорядочивались для Зэро в простые, но столь многозначительные слова. Это был вирус. Хворь. Чума. В каждом роботе был этот человеческий голос, задававший своим верным машинам направление. Впервые воин смог ощутить присутствие врага так явно, будто Роботник явился в Песчаный Дом на последний бой собственной персоной, собственной кровью и плотью, не боясь рубиновых клыков… Его искажённый инородной энергией облик вёл за собой металлическую армию: «Вы, жалкие создания, ещё не одолели Металлическую Смерть! Ведь это и есть я, а не мои творения!».

Высшему существу Порядка было дозволено ощутить и желания живых сердец, что находились рядом с ним. Несмотря на поглощающий страх, несмотря на глубокое отчаяние, воины Луны действительно не собирались отступать от неминуемого боя за Песчаный Дом. Они не надеялись на силы воины Солнца, перевоплотившегося перед ними: ночные не понимали их природы и не понимали, почему чувствуют с носителем Нового Солнца некую связь, словно он был-

Люмен так и не отдал никакого приказа. Командир отряда был единственным, кто своими руками повязал свою жизнь с жизнью воина Нового Солнца… но остальные? Почему они не бросились спасать свои жизни? Почему предпочли стоять до конца, будто не в силах не сдержать своё обещание дойти до конца?

Не звучали ли и в их головах тихие голоса, желая насильно подчинить воинов священному Порядку?

…Ночные могли бы разжечь Рубин Иллюзий своей кровью, дать носителю больше сил, избавить его от мучений… но Зэро отказался от этой жертвы. Пусть их сердца будут наполнены не фальшивым восхищением и болью, а истинными переживаниями, что свойственны живым — такт их сердец не будет совпадать с биением Нового Солнца, и Зэро придётся нести это бремя одному…

Но он был к этому готов.

Армия Доктора Роботника подступала всё ближе и ближе — на металлических корпусах уже сверкали блики от искрящейся энергии Порядка.

Прежде чем воины Луны отчаянно выступили вперёд навстречу своей гибели во имя Порядка, Зэро преградил им путь взмахом руки.

Нет.

По воле Зэро часть горящих лоскутов нырнула в песчаный океан вокруг шакалов. Что? Песок под ногами зашевелился, зарябил… Все воины начали подниматься вверх на чёрной платформе с символом бесконечности, что вырвалась из глубин пустыни — они поднимались прямиком к чистому небу, к безопасности. Ночные встревоженно засуетились и столпились, пытаясь быть как можно ближе друг к другу. Они боязливо балансировали на возвышающейся над пустыней платформой: «Откуда она взялась?! Что происходит?!» — немо вопили живые, оглушая высшее существо своим потрясением…

Вскоре все силуэты воинов Луны оказались заключены в длинной тени Зэро, заградившего собой сияющее солнце. Зэро, точно как потерянный мобианский хранитель, закрывал более слабых созданий от сжигающего света своими незримыми крыльями.

Мириады маленьких кубов, в которые перевоплотилась ткань Зэро, вдруг нашли себе новый центр, новое уязвимое солнце, что нуждалось в защите… Теперь кубы окружили ночных, создавая вокруг них сияющий купол и заключая воинов Луны под фальшивый небосвод — всё, чтобы сохранить их жизни. Пока все воины Луны боязливо оглядывались и щемились от летающих фигур, Старфолл и Люмен лишь неотрывно смотрели в глаза воину Нового Солнца, будто не замечая пылающий Рубин Иллюзий в его окровавленной груди. Их души переполняло слишком много всего… но они так и не вымолвили ни слова.

Зэро уже ринулся вниз, прямиком к поджидающей Металлической Смерти, что пожирала пустыню столько лет.

Воинам Луны оставалось только встревоженно наблюдать за происходящим внизу. Наконец среди всех этих ран и багровой крови они смогли разглядеть в Зэро воина Нового Солнца, несущего в себе бесконечную древнюю силу. Они выглядывали сквозь защитный небосвод, припадали к чёрному холодному камню, всё ещё до конца не веря, что всё было по-настоящему. Зэро чувствовал их страхи так явно, словно они шли за ним по пятам, а не наблюдали за каждым его движением с высоты.

Зэро падал, не боясь разбиться — стоило только ощутить незримые нити, пронзающие всю пустыню, которые были привязаны к его подрагивающим пальцам… стоило только потянуть за эти нити, и реальность менялась под влиянием воли. Теперь Зэро сам был кукловодом, в руках которого развернулся целый мир. Лоскуты следовали за ним сияющей волной, воздушными змеями, сотканными из чистейших разрядов золотых молний.

Лоскуты перерождались в энергию, в фигуры, позволяя воину Нового Солнца создавать себе дорогу прямо по раскалённому воздуху — он стремительно бежал к ревущей армии Роботника, преисполненный небывалой решимостью. Казалось, что никто не вынесет нести в себе столько силы и чувств… но Зэро был готов сражаться даже с раздробленными костями и пронзённой рубиновым кинжалом грудью. Во славу Порядка!

Дроны трещали в небе мерзкими чёрными цикадами. Дроны устремили на бегущего Зэро алые лучи — рубин лишь ярче запылал в этом губительном свете, словно впитывая в себя человеческую жестокость, отражая её зеркальной поверхностью…

Пылающие лоскуты выбились из шлейфа за спиной воина, устремившись к металлическим летунам — дроны подкосились, стали падать и врезаться друг в друга, поражённые разрядами чистой энергии.

Выпущенные снаряды из ракетниц прогремели в воздухе, так и не достигнув цели. Искры от взрыва оседали вокруг вместе с рассыпавшимися на отдельные звёздные огоньки тканями. Роботник был частично ослеплён — теперь его глазами были только паразиты, снующие под ногами воина Нового Солнца…

Роботы всех размеров и форм сначала пытались добраться до вознесённой платформы с воинами Луны… Но теперь машины полностью переключились на пылающий рубин. Уничтожить. Уничтожить. Уничтожить. Машин было так много, что они то и дело сталкивались друг с другом, бились раскалённым металлом. Бездушные боты лезли вверх, к бредущему по воздуху Зэро, желая вырвать камень из груди шакала своими когтями и клешнями, вырезать пилами, расколоть молотами… Роботы наступали на своих же и создавали из собственных тел непрочную башню, ведомые только красным сиянием над головами. Пули решетили возведённую воином невесомую тропу. Роботы издавали страшный белый шум, будто вопя в агонии от переизбытка разрушительной энергии Порядка. Сияние кубов и тканей словно заставляло машины выходить из строя одним своим присутствием, выжигая в корпусах сквозные дыры.

Воин Нового Солнца остановился.

Его глубокое рычание вдруг подхватила вся пустыня — из самых глубоких недр послышалось ответное звериное рычание, что сливалось с голосом носителя рубина. Казалось, словно это Песчаный Дом обрёл сознание и наконец оглушительно воспротивился гнёту Роботника голосом смертоносных лавин, ужасающих землетрясений и разрушительных наводнений. Стихийное бедствие. Природная катастрофа. Ярость тлеющего мира.

Теперь Зэро мог чувствовать, что вся пустыня источала собой энергию Порядка, буквально состояла из неё. Страдавшая пустыня желала лишь одного: чтобы воин Нового Солнца направил эту энергию и уничтожил всех врагов Нового Мира. Плоть Зэро была пронзена миллиардами тончайших струн, связывающих его с Песчаным Домом, позволяющих ему управлять зеркалом реальности — струны изрезали его, уничтожали его, впивались в грудь и сердце, вдевались в вены… Только высшее существо было способно вынести это — и Зэро сделал это. Он подчинил Рубин Иллюзий, не активировав его по приказам далёких голосов… Это его выбор! Он сделал это! Назло всему мирозданию!

Не сдерживая страшного рёва, Зэро направлял огромные потоки энергии, как делал это в Долине. Теперь же перед ним была не чистая энергия, сияющая алой рекой в уготовленных каналах, а распылённая энергия в старом мире, в каждой его частице… Рубин пульсировал и дико бился, подстраиваясь под дикий ритм биения сердца.

В руках Зэро пески перевоплотились в золотой океан, бушующий в страшном яростном шторме. Роботы рухнули, так и не сумев ни застрелить, ни разорвать воина Нового Солнца. Пески погребали под собой трепыхающихся паразитов в блестящей металлической шкуре. Пески обрушивались на армию Роботника настоящим цунами.

Зэро не стоял на месте ни секунды — лоскуты несли его вперёд, образуя под ногами воина сияющие фигуры и астероидный защитный ореол, не позволяющий ни одной шальной пуле задеть его священную плоть.

Зэро был дирижёром, создающим взмахами окровавленных рук не чарующую музыку Долины, а смертоносные песчаные волны. Пустыня в его руках стремительно менялась, будто он переворачивал хрупкие песочные часы самого мироздания, как только ему вздумается. В его воли было разбить стекло и позволить пескам высыпаться во внешнюю черноту — в небытие. Теперь всё было лишь в его руках.

Роботы тонули в песках, бесследно исчезая с поля боя. Роботы падали наземь, поражённые сияющей невесомой тканью. На поверхность то и дело вырывались чёрные глыбы и деревянные фрагменты, оторванные от Долины — будто вот-вот возникнут все сокрытые в песках сооружения, осыпая песчаные водопады, заставляя мир перемениться, перемалывая болванок Роботника в труху…

Зэро действительно пользовался и этими нитями — он использовал осколки другой реальности, в которой священная Долина существовала. Всё больше кровожадных машин превращались в ничто, переломанные исполинскими шестернями затерянного механизма. Символы ярко горели на каждом фрагменте Долины, обозначая свою связь с носителем Нового Солнца. Зэро замуровывал тридцатиметровых роботов, отрывал им головы точным попаданием кубов, которые просачивались в малейшие пазы корпусов, чтобы вырасти вновь и разорвать прочный металл. Одновременно в лучах правосудного солнца погибали сотни машин, тысячи машин, так много машин…

Зэро уже оказался далеко впереди, продолжая бежать по возникающей дороге — увлечённый управлением пустыней вокруг, он не мог заметить, как и сам изменился вместе с реальностью вокруг. Его тело тоже покрылось сияющими символами: изрезанные руки, ноги, ладони… Символы мерцали, вторя мерцанию рубина и сердцу носителя. Наконец в нём узнавалось инородное существо, больше не принадлежавшее Хаотичному миру.

…В один долгожданный момент воцарилась блаженная тишина. Казалось, что можно было слышать движение далёких облаков…

Армия Роботника пала перед священным Порядком.

Тишина, наступающая после великого потопа, была оглушительной.

Живые лоскуты медленно спустили хозяина к пескам, и он сделал первый шаг.

Это был не тот Песчаный Дом, в который возвращался поражённый рубиновой хворью воин.

Зэро словно сумел покорить само время и отмотал его назад — в далёкое прошлое, когда эти пески ещё не знали гнёта и напастей человека, когда ни один робот ещё не ступал в эти земли. Вокруг Зэро распростился чистейший золотистый океан. Ни единого обломка. Ни единого бездыханного металлического тела. Никакой человеческой грязи, будто никаких сражений никогда и не было в этой пустыне… Только свет, только чистое небо над головой… Машины и останки словно провалились в небытие, в бесконечную черноту, навсегда исчезнув из подвластной воину Нового Солнца реальности.

И впредь так будет с каждым врагом священного Порядка.

Зэро закрыл глаза, обращаясь к вновь обострившемуся шестому чувству — блеклыми пятнами света он мог ощущать присутствие шакалов Дня и Ночи на двух противоположных концах пустыни… но высшее существо искало не живых существ, а следующий поток машин, которых мог наслать упорный Роботник… Ничего. Песчаный Дом был очищен от металлической многолетней хвори. Слышите? Теперь вы под моей защитой. Роботник больше никогда не вторгнется в наш дом, никогда не взглянет на чужие владения глазками запрятанных камер. Никогда. 

Настал час расплаты — и не только для врагов, но и для самого Зэро.

Боль озарила всё его существо неожиданным рассветом среди непроглядной ночи. Она медленно заполоняла каждую клетку тела рубиновыми наростами, огибала руки колючей проволокой, опаляла грудь и сердце…Боль заставляла поплатиться за каждую секунду использованной силы и власти.

Чтобы снова не потеряться в кровавом вареве, Зэро поднял глаза к чистому небосводу, который когда-то был обещанием долгожданного покоя. Голоса вновь мертвенно молчали, не разделяя торжества освобождения Песчаного Дома… но Зэро словно мог вглядеться меж двух миров, ещё дальше. Он словно мог разглядеть дорогу к закрытому Нулевому Пространству… Знакомое мерцание звёзд донеслось до чутких ушей, заставляя отвлечься от боли и вспомнить, ради чего Зэро стоило бороться с рубиновой лихорадкой. Бесконечность. Счастье. Прощение. Всё это ждало его там — среди далёких звёзд и невесомых призрачных тканей…

Новый мир… Новый мир…

Помертвевшие разноцветные глаза, наполненные небом, вдруг вновь сверкнули живым блеском.

Эмоции, свойственные смертным, вдруг опустились на плечи Зэро и просочились сквозь кожу неким ядом.

Незримой рукой, сотканной из лоснящихся лоскутов, воин Нового Солнца уже давно спустил ночных шакалов к очищенным пескам… И теперь все пятеро застыли за его спиной со спёртым дыханием. В них теснилось слишком много чувств, зачастую противоречащих друг другу. Они радовались. Они боялись. Они благодарили. Они печалились и одновременно тянулись к Зэро, сами не понимая своих спутанных ощущений. «Что ты такое? Посмотри на нас. Поговори с нами. Взгляни на нас, озари своим светом»…

Вокруг Зэро эфемерные ткани закручивались в кольцо, перевоплощаясь то в маленькие фигуры, то снова в лоскуты. Воин раскрыл ладонь, позволяя тканям хищно змеиться меж пальцев.

Он обернулся.

Воины Луны тоже выглядели иначе — увиденное зрелище точно изменило в их глазах весь прежний уклад жизни. Они познали Порядок. Познали его истинную силу, увидели гнев родной пустыни, голосом которой был стоявший перед ними воин. Зэро внимательно прислушивался к каждой чужой эмоции, вглядывался в самую глубь этих смертных душ… Что это? Зэро ощущал, как в каждом из них медленно растекается некое знание, словно ночные тоже взглянули на обещанный голосами чистый небосвод… Это знание вымещало собой всё остальное, не оставляло ничего... Древнее знание. Давно забытое знание.

— …Инфинит. — благовейно произнёс Люмен, в глазах которого отражались одновременно и испуг, и восхищение.

Зэро вдруг дёрнулся от произнесённого имени, теряя всё хладнокровие, свойственное высшим сущностям.

Инфинит? Откуда? Как они-?

Остальные ночные шакалы с фарфоровыми телами смотрели на носителя Рубина Иллюзий таким же многозначительным взглядом: в нём читалось восхищение, уважение, страх, тревога… Воины Луны и сами не понимали, почему их губы произносили это имя снова и снова — тихим затравленным шёпотом, каким обычно произносят имя бога. Образ воина Нового Солнца в кровавых подтёках и многочисленных ранах будто был с ночными с самого рождения — образ таился в самой глубине их холодных сердец. Он наконец пришёл к ним из их снов и мечтаний, чтобы принести за собой новый мир!

— …Инфинит! — теперь проронил это имя и исцелённый Дрим, будто не в силах поверить в свершившееся долгожданное чудо. Неужели скоро это случится? Долгожданное озарение уже грядёт?

— Да будет наша кровь твоей бесконечностью. Да будет царить Порядок в новом мире, — снежным ветром пронёсся в пустыне хор тихих голосов воинов Луны.

Узнали его. Вспомнили. Зашептали его имя снова и снова, снова и снова… Ночные смотрели на извивающиеся вокруг Зэро призрачные ткани так, будто лоскуты являлись ещё одними спасёнными душами, как и они сами.

Спустя мгновение огромный шакал Люмен уже упал на колени пред Зэро в великом поклоне. Его верные воины тут же присоединились: поклонился чуткий Дрим, поклонилась нерушимая Блэки, поклонился доблестный Мист, головой прикасаясь до очищенных от хвори песков… Последним это сделал Старфолл — в нём больше всего ощущалось это странное дежавю, когда в один миг всё кажется правильным и неправильным одновременно: и образы, и мысли, и слова… Старфолл вглядывался в незнакомые разноцветные глаза перед ним, пытаясь разглядеть в них кого-то. Но вскоре Старфолл тоже склонил голову пред носителем Рубина Иллюзий, хранителем Нового Солнца…

…Что вы делаете?

Глаза Зэро забегали, оглядывая каждого ночного шакала, поклоняющегося ему, как настоящему богу.

Зэро оглядел себя. Несмотря на все нанесённые самому себе раны, он всё ещё не смог выстругать из своего несовершенного существа того, кого считал Инфинитом он сам. Старое имя всё ещё оседало за ним зябкой тенью, недостойной этих поклонов… Ведь Зэро оступился. Он сам склонил голову перед болью, подверг опасности тех, кого должен был защитить… Разве его можно было назвать Инфинитом? Это Зэро должен был приклонять голову перед воинами Луны за их добросердечность и желание помочь. Ему хотелось отвернуться. Он не мог признать в себе то существо, которое он видел в Долине.

Ещё нет.

На чёрных глянцевых стенах ветвистые ручьи чистой энергии Порядка складывались в изображение Инфинита в пугающей маске, с пылающим Рубином Иллюзий в груди и с верным Зверем за спиной… Зэро мог только догадываться, что скрывалось за этой маской. Ночные же думали, что уже знали ответ.

Зэро чувствовал, как незримые нити связывали его и с инородными воинами Ночи — их синие ткани отзывались на каждое движение. Воин Нового Солнца мог бы поставить клеймо бесконечности на каждого из них, освобождая тем самым себя от болезненной рубиновой хвори… Зэро стоило только наконец воспользоваться этой связью сполна — позволить себе не только давать, но и брать… Почему же ты не делаешь этого? Что тебя останавливает? Ты клялся нам! Пульс Рубина слабел — огонь становился всё тише и тише, заставляя Зэро поджигать самого себя для сохранения будущего озарения…

Ночные и не подозревали, в какой страшной опасности они были, находясь так близко к разрушительному свету Рубина Иллюзий.

Он хотел сожрать вас. Переломать кости, стянуть кожу с горячей плоти.

…Но сердце носителя горело другими желаниями, а рубин был зависим от его сердцебиения…

Астероидный пояс из тканей и кубов вдруг объединился в одно сплошное кольцо, возвращаясь в форму знакомой красной ткани воина Солнца с сияющими символами.

Зэро одним взмахом когтей отделил пять отдельных лоскутов. Казалось, что призрачная ткань была всего лишь эфемерной энергией Порядка… но песок окропили капли крови, словно Зэро ударил живое существо.

Не стоило забывать, чем эта энергия являлась на самом деле. За блеском и звёздным мерцанием скрывались бездонные кровавые океаны, волнами омывая сознание воина Нового Солнца…

С немого позволения Зэро, воины Луны подняли головы и выпрямили спины, приготовившись внимать высшей сущности вплоть до полной потери самих себя — каждое слово озаряющего Инфинита, каждое его движение. Зэро знал: они бы выполнили любой приказ, произнесённый его могучим голосом. Все до единого. Воины Луны бы последовали за ним хоть на край земли, уверовав в существование далёкого чистого небосвода нового мира. Зэро был для них новым воплощением их священного светила, его божественной волей. Только скажи, что нам сделать, Инфинит. Что угодно. Кого угодно…

Но воин Нового Солнца вновь не воспользовался предоставленной возможностью — вместо того, чтобы принять жертву от зачарованных небесами, Зэро продолжал только отдавать.

Пять лоскутов золото-чешуйчатыми рыбами покинули воина Нового Солнца, чтобы стать частью других инородных шакалов.

Пока ночные с кротким изумлением наблюдали за происходящим, лоскуты осели на их шеях аккуратной подвеской. Прямоугольные ткани фиолетовых цветов несли в себе символ защиты. Это были обереги, которые должны были обеспечить ночным абсолютную безопасность при возвращении домой.

Хоть Зэро больше и не ощущал среди своих владений присутствие доктора Роботника… но его шестое чувство стремительно ослабевало — с каждым ударом сердца рубин только тускнел, не насыщаясь энергией… Зэро больше не мог точно знать, грозила ли воинам Луны опасность. Вновь он становился лишь смертным из прошлой жизни. Его связь с пустыней и воинами Луны ослабевала, позволяя ночным вновь почувствовать что-то кроме содрогания пред Инфинитом. 

Воины Луны оглядывали дарованные обереги, одновременно желая прикоснуться к пылающим символам и опасаясь это сделать. Они оглядывали друг друга, вновь заинтересованные не только грядущим озарением, но и собственными жизнями. Немо задавали вопросы, прислушивались к тихому ветру в поисках ответов… Ночные осматривали воина Нового Солнца более осознанными взглядами, полными обычного непонимания, которое было гораздо более свойственно для смертных, чем всеобъемлющая покорность… Теперь они были свободны от гнетущих нитей — не полностью, лишь частично, но с позволения Зэро их разум прояснился от неясного небесного наваждения. Больше Зэро не мог ясно ощущать чужие переживания и проживать их — чужие души вновь были закрыты даже для носителя Рубина Иллюзий. Без активации Зэро мог обращаться к силе рубина лишь короткими мгновениями…

Старфолл прикоснулся к фиолетовому оберегу, как к самому драгоценному сокровищу. Люмен вздрогнул и оглядел всех своих воинов, наконец очнувшись от помутнения: все были на месте, все были невредимы… И Зэро позаботился, чтобы так было и впредь. Он не мог допустить, чтобы кто-то из жителей Песчаного Дома пострадал. Если это случится, то мученик непременно окажется под влиянием древнего рубина и будет вынужден насыщать артефакт своей болью… Но с этими оберегами воины Луны будут сокрыты от пагубного сияния — энергия Порядка спасёт их и излечит, не беря ничего взамен. Таковой была воля воина Нового Солнца. И освобождённой пустыне приходилось с ним считаться.

Воины Луны в белых доспехах не проронили ни слова, будто научившись понимать новое божество напрямую через сознание. Зэро был для них священной Долиной и грядущим будущим, преображёнными в облик смертного существа.

Они расступились. В этот раз ночные склонили голову уже не только перед Инфинитом, но и перед Зэро, который пожертвовал им часть своей силы — он поплатится за это неизбежными приступами боли, но воин Нового Солнца полностью принимал последствия своего выбора. Он был способен защитить каждого живого. Разве Зэро мог вместо этого заставлять воинов Луны сжигать себя в пламени Нового Солнца?

Спаситель. Освободитель. Тот, кто никогда не оставит их в страшной темноте, ведь он сам в ней побывал и знал, что это такое. Зэро отпустил затихших воинов Луны и направился в сторону дома медленным тяжёлым шагом — боль тянула его к земле неподъёмными цепями, не давала вздохнуть полной грудью. Небесные глаза ночных провожали его. Они смотрели ему в спину, всё ещё пытаясь ужиться с новыми знаниями и новым миром, который они уже смогли частично лицезреть…

Что же будет дальше?

Воин Нового Солнца решительно шёл вперёд, вытерпливая все уготовленные для него мучения. Красная ткань осела на плечи, тянулась за силуэтом воина сияющим шлейфом.

Следы, оставленные на песке уходящим вдаль Зэро, тоже переливались, медленно образуя из себя нечто другое. Маленькие следы смертного шакала постепенно переходили в огромные следы Зверя, запертого в недрах Долины и ожидавшего своего часа.

Наконец ваши ожидания подошли к концу…

Инфинит возвращается домой.

Песчаный Дом переменился до неузнаваемости. Благодаря силе рубина пустыня вновь вернула себе прежний облик — никаких останков, никаких обломков, ни единого намёка на многолетнюю войну с Роботником. Всё кануло в небытие. Потонуло в золотых песках, сокрылось будто самим течением времени. Никому во всём мире не было дозволено пойти против бурного потока и обернуть его вспять.

Но теперь в тлеющий мир пришёл Инфинит — существо Порядка, избранное для осуществления высшей цели и всеобъемлющего озарения. В новом мире даже ослепшие снова смогут видеть так же ясно, как и прежде. Зэро чувствовал: истинному Инфиниту это будет подвластно… Верно?

Он остановился и оглядел израненные руки, пока рубин вновь озарял его тело вспышкой боли.

Зэро поднёс к лицу ладони. Он разглядывал их так, будто они ему не принадлежали. Что же он такое? Неужели он всё ещё не мог ответить на этот вопрос даже самому себе? Вся его сила и хладнокровность быстро таяли под гнётом рубина, вторящего дикому сердцебиению. Зэро вновь уподоблялся обычным смертным, которым не чужды ни эмоции, ни воспоминания. Всё ещё не был высшим.

…Он много думал обо всём произошедшим за эти дни: бой с Сэндом, испытания Долины, зов голосов, предательство Фэнга, Нулевое Пространство, бесконечная агония в непроглядной тьме… и гнев пустыни, который он направил на бездушные машины Роботника. Всё было двойственно. Всё до единого. Исполинские весы так и не застыли в равновесии, а продолжали накренять свои расписные чаши, размерами с целые миры — то воцарялась блаженная звёздная Ночь, то сиял ясный День, никак не сходясь в умиротворяющем единстве. Воины Луны одновременно восторгались и боялись Зэро. Они не понимали его разрушительной силы.

Зэро сжал кулаки, и когти впились в сухую кожу.

Он и сам боялся себя.

Предки, ожидающие его за пределами мира в Нулевом Пространстве, желали видеть Инфинита совсем… иным. Зэро клялся им в верности, но сам не следовал за голосами. Он прислушивался к своему собственному голосу. Как же он посмел? Он не активировал рубин. Не пожертвовал для этого чьей-то жизнью. Не пролил чью-то кровь. Вместо этого воин оставлял тяжесть бремени Нового Солнца только на своё слабеющее тело… Он не сделал ничего из того, что так упорно требовали далёкие голоса мудрых призраков. Ничего. Он правда хотел стать их Инфинитом. Хотел принять это новое имя, стать идеальным, но… Что значит ”быть идеальным”?

Зэро продолжал среди хора оглушительных голосов выделять только свой: надломленный, отчаявшийся… но такой живой и настоящий. Было ли это ценнее?

Кто же я такой? Если Рубин Иллюзий способен на такое… то что ещё он может сотворить? Стоит ли Зэро активировать рубин? Он не знал, какие последствия грядут после этого… И уже не был уверен, что после активации сможет противостоять их божественному хору, как делал это раньше. Что если он окончательно лишится выбора? Что если он подчинится им? Покорится, станет лишь инструментом в их незримых руках… Или же нет? Свыкнутся ли предки с выбором носителя рубина — жертвовать только собой ради воцарения Порядка? Не последует ли для Зэро жестокое наказание за неповиновение приказам?

Зэро шёл домой, а каждый шаг давался ему всё тяжелее. Из песков будто вырывались страшные руки, сотканные из геометрических фигур, которые хватали воина и тянули за собой, норовя разделаться с никчёмной полукровкой… Но это было лишь очередное наваждение в кровавом тумане. Он был совершенно один. Чудовища остались в Долине. Но наверняка предки следили за своим избранным потомком. Каждый его шаг не оставался за пределами их вездесущего взора. Камеры Роботника были разбиты — тут же образовавшуюся пустоту наполнили собой истинные хозяева пустыни.

Зэро помотал головой и продолжил брести вперёд.

Домой. 

…Как же ему было страшно. Зэро чувствовал присутствие не только эфемерных сущностей, но и своего Зверя — голодного, ужасающего, готового в любой момент сорваться с рубиновой цепи. Зверь шёл за шакалом, оставляя на песке исполинские следы. Это явно было незримое божество в кандалах — воплощение всей накопленной его старым именем боли… Иногда в помутнении Зэро даже мог видеть чёрную тень Зверя, что словно бы поглощала в себе всю пустыню разом. Звериное рычание разносилось в песках подземным гулом… или это был шум работающих в Долине древних механизмов? Частью какой реальности был этот монстр? По какую сторону Зверь находился?

Взъерошенный хвост Зэро обессиленно волочился по песку. На сколько ещё воина хватит? Каждый шаг шакала так и норовил стать последним. Пустыня словно превратились в настоящие зыбучие пески, которые каждый раз заставляли его прикладывать всё больше усилий, чтобы просто двигаться вперёд — к своей единственной цели… Когда-нибудь он ведь справится? Сколько ещё ему придётся идти то на далёкий зов, то на путеводное сияние? Он так устал. Казалось, что сейчас из рассыпчатого золота восстанут гуманоидные скелеты из кубов и набросятся на воина, желая вернуть Долине её древний артефакт. Ведь избранный оказался не достоин. Не справился. Несовершенный, сломанный, неправильный!

 Не принявший своё новое имя!

…Рубин больше не источал алый свет. Он лишь едва мерцал в такт сердца. Такой огонь был не способен разогнать густую тьму, которая осела на плечи Зэро чернокрылыми стервятниками — падальщики так и намеревались выклевать его уставшие глаза… Больно. Песчаный Дом превратился в глазах шакала в размытые цветные пятна… Сон в тяжёлом бреду…

Так хотелось остановиться и попытаться отцепить от себя всех паразитов, как бы глубоко ни вошли их клыки и когти…

Но Зэро продолжал упрямо идти вперёд.

Рубин нёс в себе не только разрушительный свет, но и что-то гораздо большее… Он верил в это. Все его мучения не будут напрасны. Все надежды непременно осуществятся, если он продолжит бороться… Так говорил его собственный внутренний голос — слабый, надломленный, который столько раз пытались заглушить навсегда… Но назло всему Зэро продолжал своё существование. Долина не смогла полностью опустошить избранного воина Нового Солнца, освободив его от старого имени… Не смогли затмить это сознание ни рубиновая агония, ни чистота небес. Зэро всё ещё был — всё ещё обладал плотью, ощущал жар и прикосновение ветров к коже.

Должно ли было всё быть именно так? Инфинит продолжал быть лишь абстрактным понятием, которому каждый давал собственное определение.

…Внезапно Зэро медленно остановился. Что это? Какое… неприятное ощущение. Колющее. Ноющее. Его сердце отчего-то слабо вздрогнуло, будто воин очнулся от очередного кошмара. Что это такое? Он заставил себя выйти из задумчивого транса, полного далёких размышлений. Освобождённая пустыня будто отражала состояние своего спасителя: небо затянулось непроглядной серой пеленой… но стоило только Зэро вновь обратить внимание на мир вокруг, как через облака пробился один единственный луч света.

Что это? Ему не кажется?

С огромной дюны спускался чей-то едва различимый силуэт.

Кто-то бежал к Зэро, не щадя сил.

— ЗЭРО! — раздался оглушительный крик, будто снова пробиваясь в его сознание из всего забытого и оставленного позади навсегда, — ЗЭРО-О-О-О!

Не веря своим ушам, Зэро продолжал вглядываться в приближающуюся фигуру, будто до последнего думая, что это был лишь мираж — очередные проделки гнусной Долины, что не бросала попытки надломить его волю… Ветер учтиво подловил далёкий голос, стократно усилил его, позволяя воину Нового Солнца ясно услышать этот зов.

У Зэро не было сил бежать. Он был полностью скован рубиновым проклятием, не позволяющим сделать даже лишний вдох… но он всё равно упрямо возобновил шаг. Стиснул посильнее зубы. Казалось, что под влиянием воли воина пустыня теперь наоборот помогала ему преодолеть огромное расстояние — песок будто сам нёс Зэро дальше. Под его ногами будто снова возникали призрачные ступени… Затихли встречные ветра. Затаился рубиновый паразит, сбитый с толку оживлением своей жертвы.

Вскоре далёкое абстрактное пятно стало узнаваемым — ученица Зэро бежала ему навстречу, едва не падая наземь от усердия. Она продолжала отчаянно звать его по старому имени… и воин Нового Солнца отзывался:

— …Стик! — Зэро не мог кричать, но всё равно произнёс её имя в пустоту, даже зная, что Стик его не услышит. Слишком далеко. Воин словно обращался к бескрайней пустыне и завывающему ветру, чтобы они позволили дневной приблизиться к их божеству.

Стик мчалась вперёд. Она словно тоже вырвалась из чужого враждебного мира, в котором так страшно трещали молнии над головой, вот-вот норовя пронзить тело смертоносным разрядом. Стик же продолжала делать так, как учил её Зэро когда-то. Она закрывала глаза. Пыталась прогнать все вероломные иллюзии и вспышки, считая каждую секунду… Раз, два, три, четыре… Пять, шесть, семь, восемь… Девять! Десять! Но спасение никак не приходило. Стик оставалась одна в этой страшной темноте, в которой так легко потерять самого себя. Она звала-звала-звала… но её никто не слышал. Лишь продолжали сыпать молнии, оставляя кровавые ветвистые шрамы на коже. Снова. Раз, два, три, четыре, пять, шесть, семь, восемь…

Как много Стик пришлось отсчитать, прежде чем закончилась тёмная буря и вернулось озаряющее Солнце?

Маленькая врачевательница спотыкалась об собственные ноги, широко разбрасывала руки — она пыталась обогнать все пустынные ветра и течение самых бурных рек Мобиуса.

Раз, два, три, четыре!

Израненный путник Зэро протянул руки навстречу, готовясь не дать Стик упасть.

Пять, шесть, семь,

Восемь!

Стик набросилась на воина Нового Солнца, прижимая его к себе так крепко, как только могла. Они едва не рухнули, но Зэро смог устоять на ногах. Зэро обнимал Стик — как же это противоестественно для такого, как он, это так по-живому, так смертно и низко — воин позволил ей зарыться носом в его шерсть, спрятать заплаканное лицо. Зэро держал Стик, чувствовал стук чужого сердца, наполненного целым океаном самых искренних чувств уставшего ребёнка…

Он добрался. Боже, он добрался! Зэро сжал зубы и тоже зажмурился, топчась на месте со Стик на руках. Неужели всё это реально? Он здесь? Только увидев Стик, только обняв её, Зэро вновь почувствовал себя живым. Настоящим. Но всё могло сложиться совсем иначе — подчинись Зэро Долине, отдав всего себя без остатка и оставив себя в зазеркалье… Стик бы стала лишь чьим-то далёким отражением, которое едва ли значило для воина Нового Солнца хоть что-то. Лишь иллюзия. Мираж. Расходный материал. Источник крови… Потеряй он себя в той невыносимой боли, сгори он в пламени рубина… Что бы осталось? Ничего. Лишь пепел. Абсолютный Порядок, не знающий двойственности. Порядок, отрицающий его, пересоздающий его… Жертвенный клинок бы обрушился на головы невинных. Пустыня бы потонула в алом океане, а некто по имени Зэро потерялся бы в далёких коридорах Долины, продолжая звать-звать-звать… и тихо отсчитывать секунды в пустоту.

К горлу неидеального и сломанного существа, не оправдавшего ничьи надежды, подступили слёзы. Неужели всё наконец закончилось? Рубин Иллюзий, скрытый за тканью, болезненно отзывался на каждое проявление слабости. Рубин реагировал на каждое действие Зэро, которое было свойственно его живой половине… Больно.

Зэро сжал зубы и ещё сильнее зажмурился: «Я справился, Стик. Я смог добраться домой, слышишь меня? И я не потерял себя… Это всё ещё я! Я помню, я всё помню… Никто не пострадал от света рубина, я не позволил… Теперь я всё исправлю».

— …Я дома, — Зэро смог проронить из всего этого лишь жалкие два слова сдавленным полушёпотом. В его груди точно уже должна была зиять сквозная дыра.

Стик вдруг яростно забилась, освобождаясь из его рук. Она затравленно отпрянула от воина, словно рубин обжёг и её тоже.

Наконец Зэро мог видеть лицо врачевательницы: красные опухшие глаза, бесконечные страх и потерянность во взгляде… Воин больше не мог ощущать чужие переживания и пропускать их через себя разрушительным ледяным водопадом… но он прекрасно всё видел сам. Стик была в ужасе. Она была на грани и едва сдерживалась, чтобы не закричать во всё горло:

— Нет! — Стик рвано выдохнула и изо всех сил оттолкнула Зэро от себя, — Уходи! Тебе нельзя возвращаться!

…Что?

Зэро — воин Солнца, которому было под силу заставить пустыню изменяться как его душе угодно — уставился на заплаканного ребёнка, как будто она действительно могла остановить его.

О чём Стик говорит? Что случилось? Что значит ему нельзя возвращаться? Но-

Вместо того, чтобы вдаться в размышления и хоть немного поразмыслить над её словами, Зэро полностью утонул в собственной тревоге, позорно позволяя низшим эмоциям управлять своим абсолютным сознанием.

Он ещё не понимал, что это было прощание.

— Стик… что ты делаешь? — потерянно и как-то тоскливо проговорил Зэро слабым голосом, даже не пытаясь обойти её. Он просто не понимал.

Стик задыхалась и не знала, что ей делать:

— Они- Они идут за тобой, Зэро! Я всё слышала! Ты должен уходить!

— Я обещал-

— Они своё обещание не сдержат! — закричала она, не желая ничего слышать, — Сэнд всё рассказал! Они все считают, что ты… — её переполненный ужасом голос постепенно затих, и Стик начала утирать вновь подступившие слёзы, — Пожалуйста, уходи! Убегай отсюда!

Врачевательница вновь толкнула воина, призывая его наконец послушаться. Но Зэро продолжал стоять на месте. Значит-

Он только сейчас осознал, что Стик была одна в когда-то опасной пустыне. Стик сбежала — она вырвалась из кольца каменных стен, чтобы предупредить его об опасности. И чтобы попрощаться навсегда. Она отчаянно продолжала пихать Зэро, во что бы то ни стало намереваясь спасти его от грядущего ненастья…

Нет, всё не должно было быть так! Зачем ты это делаешь?!

Зэро пытался убедить:

— Я справился, Стик. Я покорил Долину!

Стик на секунду замерла, прекратив толкать его… Зэро хотел было сорвать с себя красную ткань, чтобы врачевательница убедилась в правдивости его слов: «Вот он, древний артефакт! Я сдержал обещание, я смог! Всё будет иначе!». 

— …Как ты не понимаешь?! — вдруг окрысилась Стик, поднимая на Зэро горящие глаза, — Им плевать на это! Уходи! Уходи, прошу тебя!

— Всё изменится, слышишь? Я покажу им, что-

— ЗЭРО! БЕГИ НА МОБИУС! — Стик сорвалась на отчаянный крик, когда поняла, что все её попытки остановить воина Нового Солнца ни к чему не приводили.

Она не понимала, почему Зэро никак не желал прислушаться к ней — к своему единственному другу. Стик яростно начала бить воина кулаками, намереваясь оказаться услышанной хотя бы так. Уходи! Уходи, пока не поздно! Почему ты всё ещё здесь?! Что мне сделать, чтобы ты ушёл?! Что?! Стик продолжала сыпать глухими ударами, не встречая никакого сопротивления — Зэро лишь продолжал твёрдо стоять на месте, не отступая назад ни на шаг.

Почему?!

…Вдруг врачевательница остановилась.

Она заметила, как на её руках появилась чужая кровь. Зэро ведь был весь изранен, на нём не было ни единого живого места. Стик испугалась и наконец посмотрела воину в глаза, сгорая от чувства всепоглощающей вины. Она не хотела этого. Просто он не оставил ей никакого выбора! Стик вдруг осознала, что пыталась прогнать не того воина Солнца, с которым она выросла, а носителя Рубина Иллюзий, подчинившего себе поток разрушительной энергии. Эти замученные глаза, растрёпанная копна белых волос, многочисленные раны, похожие на древние символы… Точно ли это был Зэро, которого она считала братом?

Стик медленно попятилась, с ужасом на лице вытягивая перед собой окровавленные руки.

«Нет-нет-нет-нет, это всё ещё я, Стик. Я не исчез, я не потерялся в темноте и не пропал в бесконечных небесах… Я здесь – за всеми ранами и ужасной болью, за металлической маской высшего создания Порядка. Пожалуйста-».

Зэро что-то сбивчиво говорил ей, будто исповедуясь перед самим Порядком — в полумраке храма под витражными стёклами. Он пытался убедить Стик, что всё будет хорошо. Теперь никто не посмеет навредить им. Он не позволит. Они поймут. Услышат. Одумаются…

Но Стик не слушала. Она лишь безостановочно мотала головой на все слова Зэро, едва вновь не заходясь в отчаянных и злых слезах. Стик не верила ему? Она знала что-то настолько ужасное, что не позволяло ей отступиться? Но что же Стик слышала? Что бы воин Нового Солнца ни говорил, она оставалась непреклонной. Стик была непреодолимой пропастью, разделяющей Зэро от дома. «Дома нет», — читал воин в глазах Стик снова и снова, — «…Только буря».

Пустыня завывала за спиной. Пустыня была готова в любой момент снести эту жалкую ”преграду” бурным потоком и освободить путь. Воин Нового Солнца не позволял. Он не использовал подаренную мощь… Только продолжал пытаться добиться от Стик хоть чего-нибудь, кроме яростной мольбы покинуть это проклятое место как можно скорее. Зэро мог бы обойти Стик и продолжить идти вперёд, игнорируя её слова — вряд ли она стала бы вновь пытаться остановить его силой… Но воин продолжал и продолжал говорить что-то, хоть Стик и была оглушена страшным громом грядущего будущего. Стик жмурилась, снова косилась на раны Зэро и опять лишь немо мотала головой. Тебе нельзя идти дальше. Это был окончательный ответ. Уходи, уходи, уходи, уходи, уходи, уходи!

Рубин вдруг впился в Зэро мириадами острых иголок — паразит словно почувствовал опасность, оживился, заёрзал под сердцем.

…Что?! В чём дело?! Что-

Когда Зэро повернулся, в его лицо уже прилетел тяжёлый кулак, и из глаз посыпались кровавые искры.

Весь Песчаный Дом предостерегающе загремел где-то в самой глубине. Воин не удержался и рухнул на песок, держась за часть лица, вдруг покрывшуюся расплавленным металлом. Весь мир потонул в неприятном звоне. Рубин участил мерцание, вновь насыщаясь свежей болью носителя…

Зэро медленно поднял помутневшие глаза.

Сэнд нависал над ним безразличным палачом. За его спиной сияло правосудное солнце — главный ориентир командира. И снова Зэро оказался заключён в чью-то чёрную тень, как подобает самым немощным созданиям.

— НЕТ! НЕ ТРОГАЙТЕ ЕГО! — во весь голос завопила Стик и даже набросилась на Сэнда, яростно пытаясь оттащить командира отряда прочь… Но тщетно. Матёрый шакал даже ухом не повёл, уделяя всё своё внимание только долгожданной полукровке.

Стик успела оставить на накидке Сэнда несколько дыр, прежде чем её таки схватил взявшийся из ниоткуда Клауд. Он призывал Стик к спокойствию, пытаясь перехватить тонкие руки-тростинки… но врачевательница совсем не собиралась успокаиваться. Она билась и вырывалась из рук воина изо всех сил, будто пойманная дикая птица. Рейн поспешил помочь — он схватил Стик за руку и тоже начал что-то говорить ей гневным полушёпотом, перемешанным с рычанием. От всех этих нотаций маленькая врачевательница только больше дёргалась. Отпустите! Отпустите меня! У Стик не было ни шанса вырваться из хватки исполинского Клауда, но она ни на секунду не переставала пытаться. 

…Зэро приподнялся на руке, продолжая неотрывно смотреть Сэнду в глаза.

В одеянии ярких теней командир выглядел устрашающе — как великий кто-то, кто принял в свои руки тяжёлое бремя защищать Песчаный Дом от всякого отребья. Не осталось в Сэнде больше ни капли сочувствия — он видел в израненном шакале только угрозу всему живому. Больше ничего.

— …Вернулся. Надо же. — Сэнд наклонил голову набок, рассматривая Зэро, точно как озверевшего подопытного монстра, сорвавшегося с цепи.

Командир присел на корточки, оказавшись с полукровкой максимально близко — даже не побрезговал. Сэнд явно хотел, чтобы Зэро точно услышал его стальной голос:

— Ты пожалеешь об этом.

Прямо сейчас Сэнд давал новое обещание, которое он, кажется, наконец-то собирался сдержать. Зэро никак не отреагировал даже на прямую угрозу — он лишь продолжал вглядываться в глаза, полные знакомого пламени, так похожего на сияние рубина…

Рубина? Сэнд словно услышал его мысли — он уронил взгляд на красную ткань, что скрывала древний артефакт, вживлённый в плоть воина, в саму его суть…

Под тяжестью взгляда командира Зэро засуетился и начал было отстраняться. Секунда — и Сэнд рванулся вперёд, намереваясь сорвать завесу с сияющего камня…

Но Зэро не позволил. Он перехватил чужую руку за запястье и стал удерживать, что отнимало немало сил.

Что ты делаешь?! Только посмей меня тронуть, ты-!

…Как он мог позволять так обращаться с собой, с Новым Солнцем? …С самим Инфинитом? Разве командир не должен поплатиться за свою наглость?

Перед глазами Зэро сами собой возникли неясные видения среди пугающей мглы, в которой погрязло его сознание… Как же хотелось прямо сейчас свернуть Сэнду шею. Резко. Одним движением. Чтобы живой блеск померк в его глазах навсегда. Вырвать бы прямо сейчас из груди это живое сердце, сжать его в руке… Зэро мог бы позволить Долинным чудовищам вырыться из песка и скрутить Сэнда, как какого-то никчёмного слабака — хвалённый командир ничего не смог бы сделать. Только умолять о пощаде. Позорно. Жалко. Одно лишь слово, одно лишь позволение воина Нового Солнца — и Сэнд окажется перемолотым в труху исполинскими руками Долины, что древними насекомыми копошились глубоко под ногами шакалов… Я ведь предупреждал тебя. Предупреждал.

Рубин Иллюзий будто тянулся своими незримыми руками к командиру, желая отравить проклятием и эту смертную душу. Пускай заплатит своей горячей кровью за неподчинение Порядку!

УБЕЙ ЕГО, УБЕЙ ЕГО, УБЕЙ ЕГО, УБЕЙ ЕГО!

…Зэро лишь медленно закрыл глаза, пережидая страшный рубиновый пожар, как очередную вспышку боли.

Он старательно отделял себя от этого яростного потока, буквально заставлял себя вынырнуть на поверхность глубокого омута, наполненного чернотой… Это не он. Зверь низко рычал, бился израненными боками об углы клетки где-то глубоко под землёй. Вся пустыня содрогалась от происходящего… но обычным дневным это было невдомёк. Смертные всё ещё были глухи и слепы. Может где-то в их подсознании и были смутные тревоги, вызванные грядущей бурей, но не более того.

Воин Нового Солнца не поддался смертоносному порыву.

Он не такой. Никто не должен пострадать.

Он отпустил Сэнда, так и не причинив ему никакого вреда. И снова высшее существо проявляло слабость, подчиняясь своему старому имени… Это для Зэро Сэнд что-то значил — а воин Нового Солнца, освобождённый от прошлой жизни, утолил бы голод Рубина Иллюзий не задумываясь, не жалея ни о чём…

Командир отряда яростно отдёрнулся и вновь встал на ноги. Ещё больше окрысился. Для воина Нового Солнца мгновения борьбы с самим собой тянулись годами, когда на деле прошло не больше пары секунд.

— Ты-! — начал было Сэнд отдавать приказ пленнику…

Но вдруг осёкся.

Зэро уже покорно протянул командиру свои изуродованные руки.

Сэнд не скрывал злого удивления. Он смерил Зэро пронзительным взглядом, в котором читались многочисленные оценочные упрёки: «И что же с тобой произошло в Долине, Зэро? Откуда столько ран?». Сэнд словно был абсолютно уверен, что Зэро получил все эти увечья в очередной нечестной битве, целью которой было лишь вымещение его накопленного гнева… «И кто же пострадал от твоих когтей на этот раз? Кем ты решил пожертвовать?».

…А могло ли получиться так, что Рубин Иллюзий оказался бы в руках Сэнда? Смог бы Сэнд вынести бремя Нового Солнца доблестно? Преодолел бы он все лабиринты и испытания Долины, смог бы отречься от воспоминаний и всей своей сути?

…Прислушался бы он к голосам, приказывающим ему убить Зэро во благо Порядка? Или не стал бы даже сопротивляться? Как бы он поступил? Кем бы пожертвовал?

Сэнд принялся завязывать на запястьях пленника тугой узел.

Чужие эмоции вновь стали более различимы, стоило только рубину разжечь древний огонь, обратив боль в энергию… Может Зэро предпочёл бы и не знать вовсе, что творилось у Сэнда внутри. Но было уже поздно — нежеланные ощущения захлестнули Зэро с головой.

И мгновенно вся ярость воина Нового Солнца иссякла. Покрылась изморозью, теряя влияние над абсолютным сознанием. Сэнд так старательно скрывал своё истинное лицо, что Зэро оторопел от увиденного.

Сэнд действительно боялся воина Нового Солнца. Сэнд видел в нём только того шакала, который желал зарезать ни в чём не повинного Старфолла. Воин Луны чуть не поплатился тогда лишь за факт своего существования. Всё, что говорил командир в Долине, оказалось правдой. Он действительно так думал. Сэнд искренне верил, что Зэро так и остался тем жестоким беспощадным монстром…

И разве он был не прав? Все эти кровожадные мысли преследовали Зэро ещё задолго до получения рубина. Они были неотъемлемой частью воина с самого детства… Сколько раз Зэро мысленно убивал этого никчёмного старика? Пронзить кинжалом со спины. Столкнуть с лестницы. Проломить череп досадно забытым молотком…

Разве Сэнд ошибался, что Зэро нёс за собой погибель? Вот же она — скрыта за красной тканью от взора старого солнца. Что будет, если Зэро оступится и наконец поддастся рубиновому гипнозу? Может всё это время ему и удавалось спасти свою душу от безвозвратного метаморфоза, к которому его столько раз направляла вероломная Долина… Но сможет ли Зэро оставаться самим собой и дальше? Как долго он сможет сопротивляться? И во что он превратится, когда его душа окончательно сломается под натиском рубиновой агонии?

Зэро покосился сначала на свои связанные руки, а затем на Клауда и Рейна, стоявших в стороне. Сэнд ведь всё рассказал, верно? Теперь они тоже видели в Зэро лишь жестокого убийцу, который нарушил воинский кодекс. И ради чего? Признания? О чём же думал этот чёртов полукровка? Разве вождь мог снизойти до признания бесчестных маньяков, наплевавших на все моральные принципы разом? …Бывший отряд Зэро и вовсе видел его силы в действии. На их глазах Зэро буквально заставил восстать из небытия сокрытую Долину и запустил древний механизм с помощью пугающего сияния… Его напугалась Стик. Рейн и Клауд тоже боялись воина Нового Солнца — этот страх был таким же сильным, как и страх перед тираном Роботником. Зэро был для них… таким же?

Сэнд больно схватил Зэро, заставил подняться на ноги и бесцеремонно толкнул в сторону дома:

— Только попробуй что-нибудь выкинуть! Рейн сразу же прострелит тебе ногу. Услышал?!

…Зэро мог бы заставить их всех пасть на колени пред Инфинитом — далёким, прежде недоступным образом из их сознания… но не стал. Не стал ни взывать к пустыне, ни ставить на их сердцах клеймо бесконечности, несущее за чарующим светом лишь всепоглощающую боль. Зэро покорно принимал все последствия своего выбора. Его соплеменники не должны бояться Нового Солнца. Всё должно быть иначе.

Отряд вместе с пленником уже было направился в деревню… как вдруг Стик снова яростно забилась в руках Клауда. От неожиданности воин не смог её удержать:

— БЕГИ! — отчаянно закричала Стик, отбиваясь от тяжёлых лап, — ОНИ УБЬЮТ ТЕБЯ!!!

…Убьют меня?

Зэро остановился и медленно обернулся к застывшим фигурам.

В его глазах была лишь абсолютная потерянность.

Значит вот о чём Стик пыталась его предупредить?

Они… приговорили его к казни? Но-

Разве вождь мог отступиться от своих же слов? Разве старик мог-

Почему?!

Подчинённые Сэнда тут же в ужасе зашипели — Клауд зажал Стик рот, как опасному заложнику, но было уже поздно. Весь отряд устремил взгляд на Зэро, опасаясь его реакции. Рейн молниеносно наставил на воина Нового Солнца лук со стрелой. Сэнд выставил перед собой клинок. Так они и застыли друг против друга — Зэро стоял на месте, лишь рассматривая бывших товарищей хищными глазами. Все они смотрели на связанного шакала, как на вырвавшегося из глубин Долинного монстра… только во взгляде Стик читалась тихая мольба: «Спасайся, пока не стало слишком поздно».

Зэро чувствовал, как его буквально разрывало по швам. Ему так хотелось броситься в горькие слёзы. Так хотелось засыпать товарищей вопросами, почему же они так поступили. «Я выполнил обещание! Ради вас, ради Порядка! Неужели для вас это ничего не значит?! ПОЧЕМУ?! Что ещё я должен сделать, чтобы вы наконец приняли меня?! Чем ещё я должен пожертвовать?! Когда вам будет достаточно моей боли?!», — безмолвно кричала половина воина, желая вцепиться в глотку каждому ненавистному предателю, разорвать им лица в неразличимое кровавое месиво, чтобы больше не видеть этот чёртов страх, эту чёртову боязнь, — «Хотите убить меня?! Хотите наконец избавиться от меня?! Думаете я позволю?!».

…Зэро нужно было лишь отсчитать секунды после раската грома. Обрушить божественную кару на этих никчёмных смертных. Заставить их поплатиться за своё неуважение…

Раз — и из песка вырываются острые обсидиановые сталагмиты, пронзая хрупкие тела, разбивая их на миллионы кровавых осколков. Два — и обсидиан обращается в рубин, что переливается в лучах солнца всеми существующими кровавыми оттенками, насыщаясь болью. Три — и дневные остаются здесь навечно, приговорённые к нескончаемым пыткам. Четыре — и их кровь становится бесконечностью, наполняет Инфинита великой силой. Пять — и светит в небе Новое Солнце, указывая потерянным душам путь. Шесть — и открываются огромные врата, ведущие в Нулевое Пространство. Семь — и лживый Хаос преклоняет голову пред абсолютным Порядком. Восемь — и наконец воцаряется Новый, истинный мир.

…но Зэро остался безмолвен.

Едва ли хоть одна хаотичная эмоция затронула его внешнюю изувеченную оболочку. Как бы ему ни было обидно и больно от происходящего, воин Нового Солнца не позволил себе снизойти до жестокой расправы. Он не такой. Теперь Зэро являлся высшим существом, которое обязано видеть больше обычного смертного, которое обладало иным сознанием, более обширным… Воин Нового Солнца должен быть выше. Должен управлять своей болью, направлять её в нужное русло… Поступать правильно. Справедливо. Достойно. Даже с теми, кто желал Зэро лишь смерти.

Они ведь не понимают, что творят на самом деле. Они не понимают, что такое Рубин Иллюзий. Они не чувствуют привязанности к предвестнику Нового Мира. Они боялись совсем по-живому. И разве у них не было на это права? Разве их нельзя было понять? Ведь Зэро не зря был одарён шестым чувством, которое без активации рубина подчинялось ему лишь частично — он должен был понимать своих последователей. Должен был направить их. Показать правильную дорогу.

В его силах было всё исправить. Показать народу Солнца, что такое лучезарный Инфинит на самом деле. Инфинит — не только ярость и страдания, не только разрушительный радиационный свет Рубина Иллюзий…

Инфинит — это долгожданное освобождение от оков реальности. Спасение. Их древний потерянный оберег.

…Прежде чем Сэнд успел хоть что-то сказать или сделать, Зэро резко развернулся и сам решительно направился в деревню Солнца — прямиком на собственную казнь.

Сбитый с толку Сэнд тут же поспешил нагнать своенравного пленника. Командир отряда ещё не понимал, что это Зэро вёл их за собой под древний вой ветров, доносившийся со всех сторон… Что это? Словно Зверь продолжал биться об прутья решётки своей гробницы, так и не обрушив на живых веками копившуюся ярость. Зверю только и оставалось, что оглушительно рычать до появления трещин в самом зеркале реальности. Каким же хрупким это зеркало оказалось… 

Командир отряда догнал воина Нового Солнца и принялся идти следом — шаг в шаг, готовый в любой момент пронзить Зэро клинком и свершить самосуд прямо сейчас… Но едва ли высшее существо снисходило до того, чтобы обращать внимание на предательское Подчинение. Половина сознания Зэро всё ещё утопала в кровавом омуте бесконечной ярости… Почему же Сэнд был так слеп?

Сможет ли Зэро наконец открыть ему глаза так же, как когда-то это сделал для него Сэнд?

Клауд и Рейн последовали за ними. Теперь по пустыне, освобождённой от раскалённого металла и древних столбов, двигалась почти целая процессия, будто провожая покойного в его последний путь. Лучник продолжал целиться в пленника по приказу Сэнда, не отвлекаясь ни на секунду.

Какое-то время Стик продолжала пытаться вырваться из рук громилы Клауда — она билась, пыталась разжать чужие пальцы… но безрезультатно. В итоге даже Стик покорно склонила голову и затихла, словно бурный ветер затушил последний огонёк надежды, что ещё теплился в ней. Конец. Врачевательница обмякла в руках Клауда, тупя взгляд в тянущейся ленте песка под ногами, по которой скользили чёрные тени других участников этой гнусной процессии. Стик лишь украдкой косилась на Сэнда и Зэро. Воин Нового Солнца шёл во главе отряда, но при этом к его спине приставляли острый клинок. В глазах маленькой врачевательницы можно было видеть только отражение непостижимой вины.

Не смогла. Она не смогла убедить его уйти, пока не поздно.

О Хаос…

Что же теперь с нами будет?

Огромные каменные врата, ведущие в деревню Солнца, медленно отворились, издавая какой-то страшный оглушительный шум…

Было ли это страшное предзнаменование, которое кричал даже мёртвый камень, пытаясь уберечь воина Нового Солнца? Ведь Зэро был посланником небес, воплощением воли этой пустыни. Почему же он покорно шёл прямо в когти этих бесчестных отступников? Зэро чувствовал, как весь мир отзывался сиянию рубина, намереваясь сокрыть артефакт от врагов, уберечь его… Поднять бурю. Разразиться самой сильной грозой. Сделать что угодно, но не дать дневным шакалам погасить священный огонь. Словно вместе с Зэро не понимала происходящее и сама пустыня: почему же народ Солнца вдруг отвернулся от своего священного светила в самый важный момент?

Неужели сегодня под взором небес долгожданного посланника Порядка свергнут?

Зэро решительно шёл вперёд, не взирая на приставленный к горлу нож — Сэнд решил вести пленника до главной площади именно таким способом. Будто так будет более безопасно для ни в чём неповинных жителей. Рейн и Клауд всё так же брели следом, до сих пор не позволяя Стик вырваться. Стоило только врачевательнице проронить хоть слово, как Клауд вновь больно зажимал ей рот. Казалось, что отряд вёл сразу двух заложников, посмевших не соблюдать установленные правила.

Народ Солнца создал коридор, позволяя Сэнду и его воинам вести пленника к пьедесталу.

Они не узнавали Зэро. Не видели в нём ровным счётом ничего знакомого.

Это был кто-то иной. Кто-то, кто больше не боялся смерти. Кто-то, кто пережил тысячи битв и наконец смог возвратиться с бесконечного поля боя, переписав ради этого чёртовы законы мироздания. Это был кто-то, у кого в глазах не читалась ни одна эмоция — остался один лишь властный холод, опаляющий любого смертного. Зэро всегда стыдливо склонял голову на пути к пьедесталу, не выдерживая тяжести чужих взглядов… Прибывший воин Нового Солнца же пробирался вперёд, гордо подняв голову и расправив плечи. В нём было больше от мертвеца, чем от живого — эти растрёпанные волосы, кровавые увечья, переменившийся взгляд… Кого же привёл отряд Сэнда?

Немудрено, что народ Солнца зашептался, защемился, провожая многозначительными взглядами шедшую процессию. Когда-то воин по имени Зэро боялся вглядываться в глаза вокруг, опасаясь увидеть их осуждение. Это стоило слишком многого. Воин Нового Солнца же сам заставлял дневных шакалов боязливо отворачиваться, чтобы им не пришлось встретиться с промёрзшим взглядом разноцветных глаз.

Как же так? Оглянись. Это ведь были те же самые безликие фигуры из твоего видения, верно?

Зэро словно вновь оказался в храме другой веры, в которой разрушительный свет Рубина Иллюзий пытались погасить как можно быстрее, пока он не затмил собой ясную Луну. Зэро было понятно непринятие ночных… Но почему от добытого им света отворачивались даже шакалы, преданные лишь озаряющему Солнцу? Сможет ли Зэро показать им и другую сторону своей силы? Прислушаются ли они к своему воину? Не отвернутся ли снова? Простят ли его? Услышат ли зов чистых небес, готовых принять их смертные души? 

Лезвие ножа у горла вновь блеснуло на свету.

…Зэро знал, что пощадив Сэнда он навлечёт на себя проблем. Теперь ему придётся объяснять, почему когда-то он своенравно отправился убивать воина Луны, хотя никакого приказа ему отдано не было… Они спросят и почему Зэро не остановился, и почему рассёк клинком спину Сэнда, оставив собрату огромный шрам на всю оставшуюся жизнь. И не стоило забывать, что он подверг опасности Стик. Нарушил практически все правила разом, взявшись за наставничество без ведома вождя… Вознёс дуалы и вступил в бой со своими же, решив отправиться в глубины Долины без сопровождения командира во что бы то ни стало. Убийца. Чёртов маньяк. Грязный бесчестный полукровка.

…Предатель.

Зэро не хотел, чтобы его народ ассоциировал совершенного Инфинита с этими понятиями. Он должен всё исправить. Он должен доказать им, что в нём была не только дробящая кости жестокость! Кто, если не он, должен был показать дневным, что такое абсолютный Порядок? Они должны принять его таким. Дневные должны понять, что у него просто не было другого выбора.

Среди толпы воин Нового Солнца выцепил два силуэта — Хоуп и Блэйд, родители Стик, с которыми он долгое время пытался наладить отношения в прошлой жизни, будто надеясь по-настоящему стать частью чьей-то семьи. Смешно? Жалко? Было ли ему всё ещё это важно? Был ли он всё ещё повязан этими острыми удушающими нитями? Должен был отпустить. Пусть бы всё сгорело в чёртовом рубиновом пламени…

Хоуп и Блэйд ничем не отличались от других — они смотрели на Зэро так же пытливо и зло, ни капли не сострадая вернувшемуся монстру. В руках матёрого кузнеца спустя столько лет вновь оказался его верный двуручный меч. Блэйд словно желал быть палачом и лично лишить головы обидчика его дочери. Ведь это была лишь счастливая удача, что Стик не пострадала от когтей Зэро. Ведь так? Не могло быть в этом сломленном Звере ни единой крупицы смертной эмпатии — только лишь дрожащая ярость, которая вот-вот обрушится лавиной на ни в чём неповинных. Вот что они видели. Больше ничего. Угроза. Опасность. Зверство.

…Зэро вновь устремил взгляд перед собой. В сопровождении Сэнда он продолжил идти дальше по коридору из многочисленных замерших силуэтов.

Казалось бы, воин Нового Солнца должен был готовить какую-нибудь великую речь, чтобы попробовать развеять все их сомнения. Но вместо этого Зэро лишь прислушивался к биению собственного сердца, что неустанно ухало в голове страшным громом. Он будто желал вычленить из неровного ритма некое запрятанное послание, ответ на все вопросы…

Рейн и Клауд всё ещё шли следом за командиром. Настала их очередь пройти мимо двух статуй с злыми глазами — Хоуп и Блэйд всё ещё неотрывно наблюдали за пленником, будто весь остальной мир погряз во мраке, оставив только пугающий свет рубина. Они больше ничего не видели.

Стик, стоило ей завидеть родителей, тут же вновь оживилась: она забилась, отодвинула от себя тяжёлую руку и начала звать их. Врачевательница звала. Звала снова и снова. Звала… Но Хоуп и Блэйд будто не узнавали собственную дочь. Они даже не взглянули на Стик, когда Клауд пронёс её мимо. Она тянулась руками к родителям, продолжала пытаться дозваться… И вдруг замолкла, потерянно наблюдая, как их величественные фигуры остаются позади.

Воин Нового Солнца хотел было обернуться, но Сэнд не позволил, больно осадив пленника. На задворках сознания Зэро слышал, что творилось у него за спиной: он слышал, как Стик звала маму с папой, но они не отозвались. Оставили зов повторяться в темноте страшным эхом. Теперь врачевательница и не пыталась бороться — она закрыла лицо руками, не желая больше быть частью страшной бури вокруг. Снова Стик была в силах лишь жмуриться и прятаться от грядущего. Оставалось лишь считать-считать-считать…

…Почему? Почему Хоуп и Блэйд проигнорировали свою дочь? Если бы они злились на Стик, разве они не проронили бы хоть слово? Почему они даже не взглянули на неё, будто Стик не существовала вовсе?

Зэро косился то на один силуэт, то на другой — золотистые глаза соплеменников вдруг показались ему… неживыми. Стеклянными. Ненависть выжгла всё, что делало этих шакалов живыми. Ничто не отличало их друг от друга — абсолютно одинаковая ненависть. И больше ничего. Манекены. Абстрактные фигуры из Долины. Фальшивки. Сквозь глаза-прорези этих неживых деревянных статуэток на воина Нового Солнца смотрел кто-то другой. Кто-то один, чьё абсолютное сознание вытесняло собой всё остальное, выжигало…

Зэро возжелал обратиться к шестому чувству, но не мог. Рубин Иллюзий был ослаблен — артефакту была нужна новая боль, чтобы носитель смог вновь использовать свой потаённый дар. Зэро не сможет заглянуть внутрь столпившихся вокруг оболочек, чтобы узнать, осталось ли в них хоть что-то… или народ Солнца отдал всё без остатка, не сохранив ни частички себя. Неужели Зэро думал, что сияние Рубина Иллюзий никак не повлияет на них? Может дневные переживали болезненный метаморфоз вместе со своим воином?

…Что с вами такое?

Зэро захотелось вцепиться в руку, удерживающую у его горла нож. Захотелось обернуться и взглянуть Сэнду в глаза, чтобы увидеть в его взгляде хоть что-то знакомое. И плевать, что именно: злость, разочарование, страх… Лишь бы это действительно принадлежало Сэнду — тому самому Сэнду из прошлой жизни Зэро, а не кому-то ещё.

Воин Нового Солнца и врачевательница Стик будто оказались в храме, полным незнакомых странников. Никто не узнавал их. Все силуэты видели в них лишь отступников, инакомыслящих, которые должны покаяться за своё невежество. Не мог же народ Солнца действительно не принять Рубин Иллюзий, восприняв это сияние за ложный идеал? Почему даже ночные смогли узнать в Зэро высшего Инфинита… а его народ так и продолжал отворачиваться от него?

Что он должен сделать? Какие подобрать слова? Станут ли ослеплённые ненавистью вообще слушать его?

Впереди уже был виден деревянный пьедестал, окружённый догорающими лампадками. Скоро к этому огненному созвездию добавится ещё одно звено, если Зэро не сможет призвать народ Солнца к Порядку.

Не сосчитать, сколько уже раз воин покорно шёл на эту площадь, чтобы предстать пред вождём — дать ещё одну непосильную клятву, позорно пряча глаза и вынужденно выслушивая помпезные речи, складывающиеся в незатихающую в его голове мантру…

Но то была другая жизнь. Зэро не позволил Долинному гулу полностью заглушить свой голос, однако какая-то его часть всё равно изменилась до неузнаваемости после всех пережитых испытаний. Зэро стал сильнее — его не остановили ни обсидиановые стены, ни армия Роботника, ни рубиновая агония. Он продолжал подниматься снова и снова, желая наконец вознести Новое Солнце, бьющееся в его груди… Больше вождю не удастся заглушить его голос. Больше нет.

Наконец Сэнд соизволил убрать нож от горла пленника. Командир, как потерянная тень, быстро разрезал тугую верёвку на чужих запястьях. Сэнд отстранился, оставляя Зэро одного на остатке его столь мучительного пути, длиною в целую жизнь. Столько лет Зэро мечтал добраться до конца этой истории. Воин Нового Солнца не оборачивался к каменным горгульям, что притворялись дневными — он знал, что в их вырезных глазах он увидит только желание увидеть долгожданную казнь. Больше ничего. Зэро бесстрашно шёл на последний суд, будто совершенно не боясь надвигающейся бури. В его силах было заставить ветра обратиться вспять и затихнуть навечно, погрузив мир в мёртвую тишину… но всё равно внутри содрогалось нечто живое. 

Весь народ Солнца стоял и наблюдал за происходящим. Великий день наступил. Сумасшедший полукровка, что решился убивать, наконец поплатится за все свои преступления. Дневные не могли видеть, как Зэро прямо сейчас сгорал заживо ради своих высших идеалов. Это пламя касалось каждого. Все они были связаны незримыми кровавыми нитями с воином Нового Солнца — может это и было причиной, из-за которой их сердца утопали в тревогах?

В толпе вдруг завиднелось движение: Стик пробилась в первый ряд, но успела только лицезреть, как Зэро заходит в круг догорающих лампадок на песке, олицетворяющие уже ушедшие души. Обратного пути больше нет.

Врачевательница потерянно застыла — от остальных тёмных силуэтов ребёнка отличали ясные глаза, наполненные сострадательной болью.

Размеренным шагом воин дошёл до возвышающегося посреди площади пьедестала. Должно быть за Зэро осталась цепочка кровавых следов, которая могла бы быть целым океаном, если бы он исполнил каждое желание вероломной Долины… Но он выбрал другой путь.

Воин Нового Солнца рухнул на колени. Острый взгляд выглядывал из разбросанных на лице прядок. Раны зияли на его теле, как некие древние отметины, таившие в себе скрытый смысл.

Зэро словно вновь оказался под чистым небосводом, что являлся лишь Долинным миражом, отравляющим сердце покоем, который никогда ему не принадлежал. Может на самом деле воин так и не выбрался из заточения? Может стоит ему только поднять руку… и он прикоснётся к далёкому совершенству? Тут же всё погрязнет во тьму — погаснут множественные обсидиановые плиты-мониторы, зайдутся фальшивые небеса рябью, а его сознание наконец проснётся от бесконечного сна… Но нет.

Иллюзия вдруг стала его реальностью.

Воин Нового Солнца неотрывно наблюдал, как вождь медленно восходит на пьедестал. Солнце старого мира сияло за его силуэтом ослепительным ореолом. Весь дряхлый старик в этот момент буквально состоял из вязких чёрных теней. Точно монстр в длинной мантии, скрывающийся в мировых расщелинах и пещерах, просачивающийся в детские кошмары. Действительно ли скрывалось под капюшоном знакомое сморщенное лицо? Или там была только бесформенная чернота?

Сгорбленная фигура в мантии стукнула посохом о деревянный пьедестал — казалось, что вся пустыня затихла, прислушиваясь к замирающему биению Рубина Иллюзий.

Под надзором величественных предков начался последний суд.

— …С возвращением, воин Нового Солнца, — наконец провозгласил вождь с нескрываемым почтением, раскинув руки в стороны и склонив голову. Ни страха. Ни ярости. Ничего. Только лишь небесный покой и ожидание нового рассвета.

…Что? Зэро физически почувствовал, как ядовитая тревога встала ему поперёк горла. Рубин Иллюзий неуютно заворочался в груди, предчувствуя опасность, как и подобает дикому Зверю. Где же было всё ожидаемое негодование вождя? Что всё это значит?!

Воин медленно возложил руку на драгоценного паразита, будто пытаясь успокоить учащённое сердцебиение. Он ожидал услышать далёкие от реальности вопросы: «Где сокровище пустыни? Зачем ты вернулся? Почему ты напал на свой отряд? Как камень оказался вживлён в твою грудь, ты, несчастный полукровка?!». Но ничего из этого Зэро так и не услышал.

Этот кровожадный старик словно и так обо всём знал. Даже больше — вождь словно знал всё с самого начала и вёл точный подсчёт, сколько раз его образ оказался убитым в мыслях будущего посланника Порядка. Больше вождь не обладал над Зэро никакой властью. Тогда почему сердце воина продолжало содрогаться, заставляя разгораться рубиновое пламя? Как много знал старик? Неужели он действительно-

— Раз ты так долго ждал этого момента… — вдруг продолжил говорить вождь необычно тихо, что было совсем не похоже на того помпезного старика, которого знал Зэро, — Почему бы тебе не показать им? Высшее существо ведь должно быть снисходительным… Верно?

…Снисходительным?

Воин Нового Солнца продолжал прожигать тяжёлым хищным взглядом теневую фигуру, возвышающуюся на пьедестале. Зэро был сбит с толку. Обескуражен и обезоружен. Зэро — божество, почти дотронувшееся до небес, которое не могло даже примерно предугадать свою судьбу. Раз вождь что-то знал… то что он собирался делать? К чему всё идёт? Воин не понимал.

Зэро медленно встал на ноги. Какое-то время он пытался разглядеть в мантии на пьедестале нечто зловещее, проникшее из иного мира… но вскоре отвернулся.

Воин вцепился в красную ткань, повязанную на груди, и резко сорвал её — он словно вытягивал собственные кровеносные сосуды, подвергал себя ужасной боли, отрывая древний лоскут, уже ставший частью его тела… И это только для того, чтобы народ Солнца смог наконец лицезреть мистическое сияние. Красная ткань, несущая в символах его новое имя, распалась на мириады отдельных частиц. Ткани начали кружить вокруг пьедестала по уготовленному маршруту из догорающих лампадок и свечей. Уподобившись носителю рубина, ярко-фиолетовые лоскуты тоже постоянно меняли свой облик, то превращаясь в идеальные геометрические кубы, то вновь возвращаясь в форму маленьких воздушных змеев с символами вместо чешуи.

Стоило только Рубину Иллюзий проявить себя, как дневные вдруг очнулись от небесного сна.

Они оживились, стали походить на самих себя — реагировали на круговорот красок точно так, как Зэро себе и представлял. Как и воины Луны, дневные сначала лишь боязливо сторонились, но постепенно подходили ближе, желая быть частью происходящего. Они внимательно вглядывались в мерцающий алый камень, будто пытаясь разглядеть в нём отражения грядущего будущего. Дневные внимательно вглядывались в воина Нового Солнца, знакомились с ним, узнавали в нём нечто родное, неосознанное…

Толпа неравнодушных подбиралась всё ближе к огненной границе, изумлённо оглядываясь друг на друга.

Наконец всё встало на свои места — послышались среди мёртвой тишины их многочисленные голоса. Они заговорили, стали обращаться друг к другу, скинули с себя страшное небесное наваждение, как лживую теневую мантию… Нарушилось мёртвое безмолвие. Больше их сознание не наполняло одно лишь лучезарное послание. Дневным вновь стали важны их близкие. Вновь им стали слышны их собственные мысли… Стик оказалась рядом с обеспокоенными Хоуп и Блэйдом, которые хоть и следили за происходящим, но самым главным для них всё ещё была их маленькая дочь, которая вновь сбежала навстречу опасностям. Теперь каждые золотистые глаза в толпе отражали что-то своё, уникальное… Они боялись, любили и волновались.

Настоящие. Живые.

Зэро стало легче дышать — всё это время его грудь сжимало ещё и беспокойство, а не только рубиновые клыки. Что же это было? Очередное пугающее видение, неотличимое от реальности?

Вождь некоторое время отстранённо наблюдал, как его народ изумлённо следит за кружащимися лоскутами и тканями. Дневные походили на малых детей, только-только нашедших путь во внешний волшебный мир, который столько лет ожидал их за каменными стенами. Наблюдал старик с той самой снисходительностью. Сам он ничуть не поразился красочному действу — великодушно позволял далёким от Порядка дневным хоть раз прикоснуться к бесконечности, пока у них была такая возможность.

…Воину Нового Солнца не нравилась это надменное покровительство над его народом.

Зэро вновь обернулся к вождю, утопая в его длинной и чёрной тени, которую разгоняли сияющие лоскуты:

— …Теперь говорить буду я, — отчеканил воин Нового Солнца.

Старик в мантии наклонил голову набок. Его лица не было видно, но Зэро знал, что вождь насмешливо улыбался — улыбался так, словно слабая полукровка так и осталась лишь слабой полукровкой, несмотря на пылающий в его груди Рубин Иллюзий.

— Хочешь повести их за собой? Ты? — вождь указал остриём посоха на растерянного воина, — Это было суждено сделать Инфиниту… а не Зэро.

Воин Нового Солнца просто не мог поверить в услышанное.

 Его едва не трясло от распирающей ярости. Этот чёртов старик продолжал ни во что его ни ставить и насмехаться. Зэро снова оказался в роли ущербного ученика, неспособного сделать хоть что-то идеально — везде найдутся недочёты, огрехи, ошибки, свидетельствующие о его истинной природе. Вождь как бы говорил: «Ничто тебя не исправит. Хоть разожги в груди солнце, хоть сорви с небес колючие звёзды — всё равно ты останешься лишь жалким ничтожеством, способным только падать. Ты сохранил своё старое имя, струсил пойти до конца, и ещё гордишься этим?».    

— Я и есть-! — запротестовал было воин, уродливо скривившись.

Но назвать себя священным именем старик ему не позволил: 

— Почему ты не убил воина Луны?

— … — Зэро вдруг утратил весь прежний гнев, будто провалившись под лёд и окунувшись в холодную тёмную воду.

Воин ожидал услышать тысячи других вопросов, но явно не этот.

Почему не убил? Именно так. Больше вождя ничего не интересовало:

— Что тебе помешало?

— …Сэнд остановил меня, — проговорил Зэро, совладав с оледеневшим голосом, — Он- Благодаря ему-

— Подчинение мне не подчинилось?

Там за пределами круга из фиолетового огня, Сэнд, окружённый своим отрядом, вслушивался в далёкий старческий голос с абсолютной потерянностью на лице. Подчинение? Что это значит? Что вождь такое говорит? Почему он-

Не только Сэнд задавался вопросами — весь народ Солнца взбаламучено озирался друг к другу в поисках хоть каких-нибудь ответов… но каждый дневной в толпе лишь отражал непонимание близстоящего. Никто не понимал происходящего. Они ожидали совсем другого диалога, в котором Зэро должен был ответить за совершённое много лет назад преступление… но вместо этого вождь будто осуждал своего преемника Сэнда, нежели гнусного полукровку, приговорённого к смерти… Как же так? Мир сошёл с ума, а дневным приходилось прикладывать немало усилий, чтобы не потеряться в этом страшном безумном бедствии. Только и оставалось, что покрепче хвататься друг за друга, пока всё не обратилось в великое ничто.

— Зэро… — продолжил между тем вождь, не обращая внимания на беспокойные метания народа Солнца, словно это больше не была его забота. Старик явно желал подчеркнуть, что воин всё ещё не являлся совершенным Инфинитом, — Эта мерзкая трусость присуща ночным. Разве я учил тебя не доводить дело до конца?

…И вдруг всё стало так очевидно. Вождь ведь целенаправленно подталкивал своего ученика пойти на убийство. Годами складывал рубиновую мозаику в голове ребёнка — так ненавязчиво, так аккуратно, чтобы в итоге Зэро увидел мир в том свете, в котором было нужно полоумному старику… Но зачем ему было это нужно?

Воин Нового Солнца не сводил с фигуры на пьедестале глаз, продолжая заживо сгорать.

Вождь неторопливо разъяснялся перед воином. И только в этот момент Зэро осознал, насколько это было на него не похоже: раньше старик всегда говорил с полукровкой лишь косвенно, обращаясь сначала к ожидающей толпе… но теперь для вождя не существовало никого, кроме носителя Рубина Иллюзий. Весь вождь был обращён лишь к воину Нового Солнца и ни к кому больше:

— Зэро должен был стать жертвой Рубина Иллюзий. Исчезнуть навсегда, оставив после себя только ненависть. Но он вечно за что-то держался, как будто его жалкая жизнь имеет какую-то ценность. И вот он снова предо мной… — громогласно отчеканил старик, — Ты ничто. Лишь оболочка. Пустой сосуд.

Казалось бы, воин Нового Солнца мог в любой момент приказать этому чёртовому старику заткнуться ради собственного блага, но… В спасении своего старого имени было не только хорошее, но и плохое — Зэро был скован ржавыми кандалами на протяжении многих лет. Он не был так же свободен, как лучезарный Инфинит. Когда как Инфинит уже давно бы заставил всех подчиниться новому Порядку, Зэро в свою очередь лишь потерянно слушал вождя, ничем не отличаясь от обычных смертных, толпящихся рядом с огненным кольцом из лоскутов и кубов.

— Сердце носителя Рубина Иллюзий должно вечно биться в одном ритме. Но твоё… — некая брезгливость просочилась в звучный голос, — Твоё сердце всё ещё сбивается. Болит за других. Ты пытаешься отрицать очевидное… Но я знаю, что ты и сам прекрасно понимаешь, о чём я говорю. Так быть не должно, Зэро. Это сердца других должны болеть за твоё. Зачем ты пытаешься спасти их? Это противоречит всей твоей природе.

Зэро оставался безмолвен — он лишь слушал, перетерпливая кровожадные порывы.

— Посмотри на них. Обратись к шестому чувству. Убедись в моих словах. Ты видишь? — вождь указал на свой народ, не удостоив смертных даже взглядом, — В них ведь нет ничего достойного. Они не знают Порядка. В их душах слишком много инородного Хаоса… Разве они могут быть достойны рубина и нового мира? — старик закачал головой, выжидая желанный ответ, но Зэро всё ещё не отвечал, — Ты думал, что ты жил ради них… когда на самом деле это они жили ради тебя.

…О чём он говорит? Что это значит? Я- Я не-

Всё же Зэро не сдержался и вновь обернулся к потерянным лицам дневных в поиске родственного смятения. Они тоже не понимали. Боялись дальше слушать своего предводителя, ведущего их всё это время по неизвестной тропе, что завела преданных последователей в безвылазные дебри.  

— Подчинение. Покорность. Отвага. Жертвенность. Озарение. Смирение… — холодно перечислял вождь, впервые познакомив дневных с их истинным нутром, — Всё это – теперь твои имена. Они жили только ради этого момента. Всё, на что они сгодятся – это отдать воину Нового Солнца свои имена и наделить его силой. Теперь они не более, чем просто необходимая жертва ради энергии. Ты стал выше их всех. Так прими же это с честью.

Медленно к дневным приходило осознание, что происходящее не являлось лишь дурным сном. Они внимательно взвешивали каждое сказанное слово, не понимая, как же всё могло прийти к такому. Их предали. И вождь даже не говорил с ними — ему был важен только воин Нового Солнца.

Всё это время ему был важен только он.

— В них нечего спасать, — подтверждал их мысли старик в мантии, — Ты – причина их существования, Зэро.

…Не говори так. Это не может быть правдой.

Зэро вновь покосился на дневных, скорбно поникших и содрогающихся от страха. Блэйд держал на руках Стик — они были одни из единственных, кто больше обращался именно к воину Нового Солнца, а не к несмолкающим исповедям вождя. Словно ждали ответов именно у него…

Зэро же и сам был потерян:

— Я… Я не понимаю-

— До твоего прихода в пустыню у них были совсем другие имена. Совсем другие цели и мечты… Кто-то из воинов раньше был поваром. Кто-то раньше мечтал отправиться на Мобиус… Но от тех дневных ничего не осталось. Они переродились. Переродились лишь для того, чтобы каждый повлиял на тебя определённым образом. Разбил тебя. Направил тебя… — вождь говорил вкрадчивым голосом, старательно пытаясь достучаться до неприступного разума Зэро, — Понимаешь, мой воин? Их роль заключалась лишь в том, чтобы создать вокруг будущего Инфинита определённое окружение. Среду, в которой должно было взрасти нужное нам сознание. Эти дневные ничего не помнят из своих прошлых жизней. Они пусты и никчёмны. Слепы. Едва ли они сгодятся тебе на что-то, кроме энергии. Позволь же им исполнить своё предназначение и принести пользу. Сжалься над ними. Будь снисходителен. Отомсти им за всю свою боль.

Никогда ещё дневные не испытывали такого первородного, истинного ужаса.

Они щемились друг к другу — взрослые и дети, в поисках защиты от древних мистических сил, что столько веков таились во всех уголках пустыни. В каждом безобидном столбике, в каждом лоскутке ткани… Светлые сказки про волшебную Долину Лоскутов вмиг обернулись в кровавое пророчество. Воины Солнца схватили луки, стрелы и клинки, готовые сражаться с высшими силами за свои ”никчёмные” жизни…

…Всё было фальшью?

Каждый миг жизни Зэро — лишь работа складного идеального механизма, а он в этом механизме был одним звеном из тысяч. Составной частью. Как и все остальные дневные шакалы. Все дневные были лишь отражением самих себя — подлинных и настоящих. Убитых много лет назад во славу Инфинита. Зэро чувствовал их страх. Именно это отвратное чувство стало самым первым, что народ Солнца испытал на себе по-настоящему. Зэро ощущал страх и ужас каждого живого за своей спиной — оглушительный душераздирающий крик сразу тысячи голосов, которые стремились перекричать друг друга, чтобы их наконец услышали. Как же страшно было осознать, что вся твоя жизнь оказалась чем-то искусственным. Подменённые воспоминания, вживлённые личности, новые имена… Кто же мы такие?! Кем мы были до всего этого?! Ответь же нам! Ответь! За что ты обрёк нас на всё это?!

 Зэро казалось, что от нахлынувших чужих эмоций Рубин Иллюзий треснет на мириады осколков, не сумев впитать столько боли одномоментно. Зэро слышал оглушительные крики. Зэро слышал горестные рыдания. Зэро слышал так много вопросов, обращённых к затянувшимся смутным небесам… Вся вера дневных мгновенно превратилась в прах, оставив после себя только страшное небытие.

Оказалось, что к казни был приговорён не Зэро, а весь народ Солнца разом.

Ты знал об этом, Зэро?

Дневные чувствовали это. Они видели в кружащих тканях собственную погибель. Прятались, щемились от разрушительного света, как ночные мотыльки, что боялись обуглить белоснежные крылья. Красная ткань — главный символ их родства с озаряющем Солнцем — вмиг обратился в красную нить, продетую в вены и головы для полного контроля. Было ли в дневных хоть что-то настоящим? Не упадут ли они замертво, раз их жизнь больше не имела смысла?

Зэро многократно оборачивался к своему народу, не оставаясь в стороне от их горя. Он ведь ощущал ровно то же, что и они — и дело было даже не в шестом чувстве. Страх. Предательство. Ужас. Опустошённость… Чьи это были имена?

Дневные шакалы держали оружие перед собой, в любой момент ожидая, что высший воин Нового Солнца вырвется из магического кольца, чтобы исполнить волю предавшего их вождя… Но Зэро не собирался этого делать. Блэйд храбро стоял во внешнем кольце, находясь рядом с женой и дочерью, обнимающих друг друга. Сэнд со своим учеником, Рейн, Клауд, хромающий Лайт — все они закрывали собой стариков и детей, вмиг разочаровавшись во всех лучезарных идеалах.

Как же вы не видите? Я такой же, как и вы. Я сохранил своё имя. Мне знакомы ваши чувства, небезразличны ваши жизни… Не слушайте его! Я не такой!

Воин Нового Солнца вернул свой взор на сгорбленную фигуру в мантии — казалось, что на лице Зэро застыла лишь правосудная ненависть… но эту неживую маску портили слёзы, сами собой стекающие по его лицу. Чужие слёзы. Чем громче рыдали дневные — тем громче хотелось закричать ему самому. Как бы Зэро ни хотелось отрицать происходящее, но он чувствовал, что все слова вождя являлись правдой. Самой жестокой правдой. Ядовитой. Эфемерные призраки будто кивали вслед каждой фразе, не удостаивая больше носителя рубина своим вниманием… Они призывали Зэро пойти на нечто настолько ужасное, что… Он не мог об этом даже думать. Нет-нет-нет-нет, он не такой, это не он, это не его желание…

Рубин тяжело бухал в груди, отзываясь каждому переживанию вокруг себя, коих было чёртово изобилие. Слишком много. Слишком больно.

…За что Зэро должен был им мстить? Он понятия не имел, где в сознании дневных заканчивалось смертное и земное, и начиналось возвышенное и невольное. Все эти шакалы были такими же жертвами, как и он сам. Всего лишь марионетками, подвешенными на кровавых нитях. Эта беспричинная ненависть, которой они отравляли Зэро жизнь годами, была вживлена искусственно. Ненависть таилась в красных тканях незримыми древними символами. Теперь и воин Нового Солнца мог это ощущать. Они причиняли ему вред неосознанно, верно? Они были ни в чём не виноваты… Или может на самом деле Порядок лишь едва подталкивал их в нужную сторону, а остальное перевоплощение в мучителей стало результатом уже их собственных действий, но…

— …Ты предал меня. Ты предал свой народ, — прорычал Зэро, смаргивая горячие слёзы, — Если кому-то и суждено сегодня расплатиться перед Порядком своей кровью, то это сделаешь ты.

Что же скрывалось под мантией? Каким монстром старик являлся на самом деле?

…И почему Зэро мог чувствовать в нём родство?

В тени капюшона мантии сверкнули белоснежные клыки:

— Ты должен быть благодарен тому, кто приучил тебя к Порядку, — протянул старик совсем не старческим голосом, — Разве ты не хочешь достичь совершенства? Стать истинным Инфинитом?

…Что?

Зэро затравленно наблюдал за фигурой на пьедестале, положив руку на пылающий Рубин Иллюзий. Стук сердца был сбивчивым. Аритмичным. Неровным. Неидеальным.

Вдруг всё пространство внутри пылающего кольца наполнилось страшным треском — деревянный посох в руке вождя зашёлся трещинами от натиска когтей. Лживая деревянная оболочка отваливалась кусок за куском, щетинилась острыми щепками, пока в руках вождя не остался только глянцевый чёрный посох, так похожий на очередной найденный в Долине артефакт. И снова обманка. Даже в таких мелочах.

Зэро медленно проследил, как щепки попадали на песок никчёмным мусором.

Он вновь поднял глаза…

И замер.

Тёмная фигура на пьедестале резко выпрямилась и расправила плечи, купаясь в сиянии вихря из кубов и лоскутов.

Некто принялся медленно стягивать с лица капюшон, заставляя каждое живое сердце пропустить удар…

Из тени показались никому не знакомые глаза, наполненные звёздным светом до краёв.

Это был не вождь. Это был некто совершенно иной — кто-то, кто не знал, что такое старость и что такое смертность. Некто из иного мира, обладающий абсолютным сознанием. Не спутанная шерсть — а идеальный глянцевый обсидиан, на котором отражались далёкие созвездия и облака. Не старческая немощь — а возвышенная сущность. Искусно созданная Долиной иллюзия, что лишь выдавала себя за живого, стремясь затаиться в их рядах. Безупречный. Совершенный. Неживой. На теле предка сияли символы и симметричные фигуры. Зэро, используя рубин против Роботника, выглядел похоже.

Народ Солнца недоумевал от происходящего, утопал в криках: да как такое вообще возможно?! Только что на пьедестале точно стоял их вождь со спутанной бородой и горбом на спине! Куда же он делся?! Что происходит?!

Зэро хищно наблюдал, как самозванец неспешно спускается к нему, постукивая обновлённым чёрным посохом. Его мантия покачивалась от бурных потоков, создаваемых вращающимися кубами и тканью.

Сердце тяжело стучало в груди. Рубин Иллюзий едва не разбивался. Размывались все границы и сгорали мосты.

За обликом вождя народа Солнца скрывался кто-то иной — и Зэро знал, что этот кто-то был с ним рядом всю его жизнь. Мучитель и чёртов надзиратель, заставляющий Зэро снова и снова ломать самого себя. Все эти жестокие наказания, все эти шрамы и болезненные слова — всё это было волей высшего сознания, а не старого маразматика. Сколько Зэро себя помнил, он всегда находился в его плену… от которого Зэро всё же решился однажды спастись. Сбежать и укрыться на Мобиусе. Но этот кто-то осмотрительно вживил Порядок в саму суть будущего воина — как бы он ни метался и ни боролся за право выбора, невольно он всё равно продолжал возвращаться. Всегда. Это его проклятье, его неизбежная жестокая судьба, которую не получится переписать, если не пролить чью-то кровь — только такими чернилами выйдет написать новую историю…

Сначала высший кто-то отправил Зэро убить воина Луны во славу Порядка.

Теперь этот кто-то призывал Зэро принести в жертву всех остальных дневных…

Во славу Порядка.

Воин боялся осознать, как много оков на него навесили эти руки и как много острых нитей этот кто-то продел в его вены, подчиняя чужой воле…

Шакал, усыпанный звёздами, предстал перед воином Нового Солнца. Теперь этот кто-то словно признал в Зэро равного, наконец спустившись с пьедестала. Его лицо не несло в себе никаких эмоций — ведь это удел смертных. Мертвецам не к лицу ни улыбка, ни слёзы. Огромный хвост самозванца качался из стороны в сторону, выдавая некий ”мобианский дар”, свойственный предкам народа Солнца и Луны по легендам.

Как бы сильно Зэро ни хотелось прямо сейчас разбить это симметричное лицо на жалкие осколки, страх дневных остужал его сердце. Напоминал Зэро, кто он такой. Поэтому воин Нового Солнца ограничился лишь вопросом:

— …Кто ты?

Ограничился одним вопросом, самым важным.

Предок, одновременно так похожий на призраков из Нулевого Пространства и одновременно совсем инородный, лишь неопределённо раскинул руки:

— Ты ведь и так знаешь ответ, воин Нового Солнца. Я – это ты. Ты – это я, — и вдруг незнакомец заговорил искажёнными, множественными голосами: — Мы – это каждый из них. Мы все одно. Мы все – Порядок.

Мгновенно облик высшего существа стал таять на глазах, плавно перетекая в чужое обличие.

Раз — и перед Зэро уже стояло Подчинение в красной накидке, внимательно рассматривая разноцветные глаза напротив. Настоящий Сэнд от увиденного едва не выронил клинок из ослабших рук. Два — и перед Зэро уже Отвага ловко вертел в руках огромный двуручный меч, который всего мгновение назад был глянцевым посохом. Что чёртово существо из другого мира хотело этим показать — непонятно. Происходящее скорее походило на издевательство. Неужели этому кому-то не хватило всех тех десятилетий проведённых в маске, чтобы поиздеваться над отсталыми смертными вдоволь?!

— Прекрати. — приказал воин Нового Солнца и словно бы всё вокруг отозвалось: сверкнул Рубин Иллюзий хищным блеском, замедлился бушующий вихрь, лоскуты словно прислушивались к голосу хозяина, как живые звери.

Зэро чувствовал обширную уверенность предка — для неё просто не хватало места. А предок, вдруг пробравшийся из далёкой древности в настоящее время, в свою очередь не видел в воине Нового Солнца угрозы. Он знал, что прекрасно выполнил свою работу. Он знал, что Зэро при всём желании не отклонится от предначертанного Порядком пути… И хоть предок не боялся носителя рубина, он всё равно не стал перечить прямому приказу — послушно вернул себе истинный облик, к которому дневным было так сложно привыкнуть.

Воин считал себя обязанным задать хотя бы часть тех вопросов, что волновали народ Солнца и его самого:

— Как давно ты скрывался в этом обличии?

— Я пришёл в тот же день, что и ты. Моей целью было сопровождать и направлять тебя… — вождь говорил твёрдо, размеренно, как и всегда, не обращая внимания на усиливающийся вихрь, развевающий его мантию, — …Обучить тебя Порядку. Проследить, чтобы ты добрался до Долины.

Предок рассматривал потомка, из которого он на живую вырезал образ воина Нового Солнца, не взирая на душераздирающие крики и пролитую кровь. Вождя волновал только результат, что должен был оказаться совершенным. Идеальным. И теперь спустя столько лет… скульптор наконец мог во всех деталях разглядеть возведённый из плоти предмет искусства. Больше не было нужды скрываться под маской старика и выдерживать образ сумасшедшего мучителя. Теперь создатель мог поговорить со своим произведением на равных.

…Какая честь. Зэро во всех деталях представил, как он выхватывает этот проклятый посох и как проламывает острием череп древнего шакала, чтобы полные света глаза затянулись мёртвой пеленой. Рубин Иллюзий тут же отозвался болезненным ударом сердца и наполнил вены острыми кристаллами, пытаясь заставить носителя наконец сорваться.   

— …А настоящий вождь? Что с ним произошло?

— Зачем ты продолжаешь спрашивать? — разочарованно бросил предок, — Ты знаешь ответ. Просто прекрати его отрицать. Прими наконец своё новое имя. Почему ты всё ещё не сделал этого, Зэро? Чтобы стать всем… ты должен был стать ничем.

Должен был стать ничем.

Это они и сделали со стариком — обратили его в ничто.

Принесли в жертву.

Зэро попятился ближе к кольцу, переживая приступ страшного отвращения. Он вспомнил все данные клятвы и ему захотелось прокусить собственный язык. Захотелось закричать. Захотелось вырвать из груди этот проклятый рубин. Он был готов сделать что угодно, но только не признать в себе желанного ими Инфинита. Знал бы Зэро, что именно он поклялся сделать для них. Тогда бы он позволил своему голосу потонуть во всеобъемлющем хоре? А что будет дальше?! Что ещё они потребуют сделать?!

— Вы убили его. — наконец проговорил через силу Зэро, продолжая чувствовать невиданное прежде омерзение.

Внутри него дрожало всё живое от первородного гнева.

Что же он такое?

Инфинит оказался совсем не той ролью, о которой грезил маленький ребёнок, избитый до неузнаваемости. Не о такой новой жизни он мечтал.

— Энергия Порядка не может взяться из пустоты, воин Нового Солнца. Вождь отдал свою жизнь, чтобы даровать своему народу новые имена. Благодаря его крови ты стоишь сейчас здесь – передо мной… — учитель в озарении лоскутов указал на Зэро глянцевым посохом, — Пора и тебе исполнить свой священный долг. Ты поклялся поддерживать огонь.

Зэро рвано вдохнул раскалённый воздух и прижал ладонь к пылающему драгоценному камню.

Ты поклялся, Зэро.

Помнишь?

Клятвы выведены на твоём теле уродливыми отметинами.

Раз, два, три, четыре, пять, шесть, семь, восемь — спешно считало загнанное в ловушку сердце…

Что же ты выберешь? Чем закончится твоя история, воин Солнца?

Воздушные змеи и небесные тела замедлились, озарённые алым переливом — мгновенно всё вокруг потонуло в кровавом свете. Вновь покачнулись чаши исполинских весов. Приходилось выбирать. Немыслимый шторм бушевал в душе воина Нового Солнца. Почему он не видел всего этого раньше? Почему не смог разглядеть в далёких призраках жестоких палачей? Действительно ли было в них нечто высшее, совершенное — то, что и искал потерянный Зэро, желая наконец найти своё счастье? Он так был зачарован звёздами Нулевого Пространства, будущей свободой… И в итоге предпочёл добровольно заслонить глаза своими изувеченными руками, чтобы не видеть неудобную и пугающую истину. Какая разница, какой ценой? Пусть останется в темноте. Я отвернусь. Я забуду. Мой взгляд будет устремлён только в сторону неба…

В сторону неба.

Раскрылись хищные разнородные глаза — светлый День и тёмная Ночь, кровожадное Солнце и милосердная Луна. Предок не узнавал своего ученика… Но не признавал он и совершенного Инфинита.

Так кто же стоял перед ним?

Это сияющее кольцо энергии было создано руками Зэро, но теперь он оказался своим же пленником. Воин хотел бы наконец остановить чарующий рубиновый вихрь, что только разрастался и разрастался от каждого пророненного в суде слова… Но не мог — теперь Зэро оберегал дневных шакалов от самопровозглашённого вождя, заперев его вместе с собой.

Инфинит должен защитить слабых от разрушительного света. Должен спасти их от жестокой расправы. Должен переписать эту главу. Не позволить последней песчинке упасть в песочных часах мироздания — разорвать самого себя, но не позволить.

Никто из его народа сегодня не умрёт.

Зэро уже давно должен был приказать дневным бежать как можно дальше, спасать свои жизни… но так и не сделал этого. Зэро так боялся остаться один в окружении хищных голосов, проникающих в сознание. Ему казалось, что только эмоции дневных помогали ему не забыть, кто он такой. Эмоций было так много. Он не понимал, что принадлежало ему, а что нет. Останется ли от него хоть что-то, если дневные покинут его? Может всё горе и весь страх доставался воину именно от живых. Он хотел, чтобы его народ был рядом. Он должен был понимать, ради чего ему нужно продолжать держаться. Только благодаря им Зэро всё ещё не растворился в чужой воле.

Предок замер в центре алого вихря, внимательно вглядываясь в каждую эмоцию, что отражалась на лице его творения. Неправильно. Ошибочно. Сплошная немощь и слабость. Неужели воин Нового Солнца не сдержит слово и отвернётся от них? Но ведь древнее пророчество почти свершилось.

Остался всего шаг. И долгожданное озарение наконец начнётся.

Высшему существу в мантии не было нужды спрашивать — он считывал все противоречивые эмоции напрямую, узнав ответ даже раньше самого воина:

— Значит это твоё окончательное решение, Зэро? Ты всё равно желаешь повести этих бесполезных пустышек за собой, не взирая на нашу волю? — прорычало множественным голосом высшее существо, — …Но разве такой, как ты, сможет это сделать?

Таинственное существо, вырвавшееся из далёкого немыслимого прошлого, угрожающе надвигалось на воина. Перед ним будто был не воин Нового Солнца, а лишь жалкий ребёнок, возомнивший себя всесильным. Глупый. Наивный. Слабый. Вздумавший, что Рубин Иллюзий позволит вершить судьбы, как ему заблагорассудится, игнорируя их неутолимый голод. Предок испытывал совершенно иные недоступные смертным эмоции. Эта обсидиановая скульптура, заточившая в себе звёзды, была практически пуста. Она не чуралась убивать.

Зэро и высшее существо начали идти по кругу, пытливо вглядываясь друг другу в глаза, словно перед началом неизбежной схватки. Лоскуты и кубы не позволяли покинуть площадь — оба противника были заложниками сияющего смерча. Из оружия у воина был только пылающий камень в груди. Он ждал, когда же существо в мантии наконец рванётся на него мстительным фантомом, сотканным из совершенной темноты, когда же разобьёт посохом рубин, дабы лишить недостойного его силы. Давай же. Попробуй пойти против меня. Постарайся сам не стать жертвой этого разрушительного пламени.

…Но они так и продолжали лишь следовать за алым течением, не в силах противиться бурному потоку — энергии было слишком много. Она опаляла. Наполняла маревом, наполняла каждого свидетеля первородным животным ужасом.

Было ли перед Зэро воплощение самой смерти? Лучезарный жнец в чёрной мантии, посох которого вот-вот обратится в зачарованную косу из чистого обсидиана. Сама вероломная Долина. Древнее предзнаменование. Как же воин мог окрестить себя частью всего этого безумия? Если он оступится сейчас, то погибнет всё, во что он так верил. Ничего не останется. Слишком много было поставлено на чаши весов.

— Инфинит должен быть идеален, — продолжал проповедовать предок, — Он должен быть судьёй. Он должен быть убийцей, добытчиком и нашим спасителем. Он должен быть всем.

Зэро и голоса желали создать совершенно разного Инфинита. Даже будучи ведомым, будущий воин Нового Солнца всё равно смог отклониться от назначенного Порядком курса — он до самого конца оставался верен в первую очередь своим собственным чувствам и воспоминаниям, не позволив погибнуть ни Сэнду, ни Фэнгу, ни себе самому, как бы искусственный мир вокруг ни пытался ему помешать.

Они разбивали его столько раз… и каждый раз Зэро не позволял им пересобрать осколки в его иное отражение. Он делал это сам. Он сам выбирал, что в нём останется, а что сгинет в вечном огне Нового Солнца навсегда. Дрожащими окровавленными руками склеивал себя снова и снова, снова и снова, снова и снова… Они пытались излечить Зэро. Избавить его от уродства. Уподобить себе окончательно. Незримые руки отрывали от его тела кусок за куском, вживляя частицы чистых небес. Неужели они допустили ошибку? Мог ли их общий великий разум допустить несовершенство? Как Зэро смог перекричать оглушительный хор? Как смог вмешаться в священный процесс перерождения и не позволить себя убить? Зэро собирал себя сам — он был возрождённой техникой кинцуги скульптурой с золотыми заплатками, что трещинами проходили через всё его тело. Неидеальный. Разбитый слишком много раз, но всё равно продолжающий бороться.

Фигура в мантии же продолжала наступать, вторя шагам воина:

— Инфинит – эталон. Абсолют. А что же ты, Зэро? — взгляд чистых белых глаз наполнился тёмной укоризной, — Рубин отвергает тебя. Сжирает своего носителя живьём. Этого бы не произошло, будь ты достаточно сильным. Ты клялся осуществить предначертанное. Клялся разжечь пламя Нового Солнца. Но ты не смог насытить Рубин Иллюзий энергией, потому что струсил отобрать жизнь.

Зэро скривился в гневной гримасе, показывая не только свою ярость, но и ярость всех дневных, что делились с ним переживаниями. Он не собирался отступать. Отобрать жизнь? Нет. Впредь всё будет иначе. Рубин Иллюзий мог быть не только холодным оружием. Можно было найти другой способ… Зэро верил в это. Совершенная красота Нулевого Пространства была доказательством. Если направить энергию в нужное русло, научиться управлять всеобъемлющей болью… Было ли это отчаянное желание Зэро лишь постыдной трусостью? Воин не понимал, как же эти высшие существа могли сочетать в себе такие совершенные чувства и такую ужасающую кровожадность одновременно? Почему вы не стремитесь к той красоте? Что для вас истина? В чём для вас смысл?

Как вы могли наделить меня даром ощущать чужие эмоции и послать меня убивать?

Предок словно слышал каждый вопрос своего потомка: он то ухмылялся, то клонил голову, то прислушивался, грациозно переставляя глянцевый посох. И, словно издеваясь, существо не удосужилось ни на что ответить:

— Ты не пожертвовал воином Луны. Ты не тронул Подчинение. Ты не тронул даже этого никчёмного мобианца, последователя Хаоса… Вместо того, чтобы брать энергию, ты продолжаешь только отдавать её.

Воин всё больше твердел внутри — становилось всё больнее, всё страшнее. Ждать было невыносимо. Когда же закончится отсчёт? Когда наконец остановится адское колесо и воцарится тишина? Зачем Зэро продолжал вслушиваться в страшный знакомый голос, преследовавший его всю жизнь? Он уже сделал свой выбор. Пора поставить точку-!

— Жалкое. Поистине жалкое зрелище, — с омерзением сплюнул вождь, что было совсем не к лицу подобному существу, сотканному из эфемерных света и тьмы.

— Достаточно. — из сдавленного горла Зэро вырвались не слова, а сплошные тревожные помехи, — Впредь решать буду только я.

Воин Нового Солнца едва успел договорить.

Совсем рядом прогремел страшный взрыв, заставляя его голос затихнуть.

Зэро отшатнулся, стал озираться дикими глазами.

Что это-?!

Зарево смертоносного пожара озарило деревню Солнца.

Огонь быстро пожирал деревянные строения. Обугливал деревню до неузнаваемости.

Дневные душераздирающе кричали. Они были не в силах отвернуться.

Невольный крик сорвался и с губ носителя рубина.

Ещё один взрыв сотряс пустыню — на этот раз в храме.

Рассыпались звездопадом цветные стёкла витражей.

Поползли ветвистые трещины. В некоторых местах здания проявились символы, словно камень тоже состоял из живой плоти и мог жертвовать кровь.

Пламя поглотило храм. Яростно забил в небо чёрный дым.

Это не было иллюзией, не было гнусным миражом Долины — деревня, в которой вырос Зэро, вот-вот обратится в мёртвое пепелище.

Нет-нет-нет-нет-

Почему?! Что происходит?!

Зэро не мог пошевелиться, так и оставшись в центре вращающихся тканей — не позволяли чужие эмоции, сковавшие и раздавившие воина непосильной тяжестью. Он видел, как Сэнд отчаянно повёл дневных прочь от алого сияния и огня: даже слышал его удаляющиеся крики…

Но не успела толпа даже начать убегать, как взрыв прогремел уже совсем рядом.

Обломки норовили погрести дневных под собой страшной лавиной.

— НЕТ! — взревел Зэро и вознёс полные символов руки.

Часть зачарованных воздушных змеев ринулась вперёд яркой кометой.

Мгновение — и испуганных дневных уже заградила прочная стена из обсидиановых кубов, защищая от пожара и обломков. Зэро видел, как Стик накрывает голову руками, как Сэнд закрывает собой своего ученика, как Клауд накрыл себя и брата щитом — Зэро чувствовал ужас каждого из них. Воин Нового Солнца бережно заставил кубы сложиться в нерушимый купол. Пламя охватило обломки зданий, но каждый из дневных остался невредим. Зэро рвано выдохнул, пытаясь совладать с океаном эмоций и разгоревшимся рубином. Спасти. Защитить.

Воин Нового Солнца стиснул зубы, не позволяя себе дрогнуть даже когда снова среди пожара раздался следующий взрыв. Зэро держал купол и прислушивался к биению чужих сердец, чтобы убедиться, что никто не пострадал, не стал жертвой клейма бесконечности…

С безразличием на лице высший предок подошёл к воину Нового Солнца.

Он вонзил остриё посоха Зэро в спину.

Пронзённый болью воин разразился криком. Отозвались ткани, замедлив своё течение. Отозвался рубин, ослепительно вспыхнув.

Лопнули незримые кровавые нити — купол содрогнулся и едва не посыпался на смертных, погребая их под собой, но Зэро смог удержать немыслимую тяжесть и не позволить этому произойти.

— Сжечь дотла. Стать ничем, — надменно процедил лучезарный вождь, нависая над рычащим Зэро.

«Ничем, ничем, ничем» — даже взрывы не могли заглушить эхо множества голосов, разносимое среди чёрного дыма.

Зэро шипел и рычал, пересиливая нанесённый предательский удар. Энергии было слишком много. Зэро казалось, что с секунды на секунду его грудь обуглится, а рубин треснет, не выдержав собственного пылания. Воин стерпел всё. Он восстановил защитный купол вокруг испуганных дневных, спасая их от древнего огня.

Предок косо наблюдал за происходящим, как за чем-то крайне грешным: 

— Ты как истинный ночной, Зэро. Не можешь осмелиться пожертвовать другими ради идеального мира. Даже собой ты не пожертвовал – отдал лишь малую часть. Трусливо предпочёл скармливать Рубину Иллюзий только свою боль. Как же это-

Существо в мантии не успело договорить.

Зэро развернулся и со всей силы врезал ему по лицу.

На удивление учитель оказался из мягкой плоти, а не из мёртвого нерушимого камня. Как же по-живому. Оно даже отшатнулось, будто тоже умело чувствовать боль. Может за все эти годы просто оно научилось выдавать себя за живого в совершенстве?

Ненавистный предок стёр подступившую с носа кровь и оскалил клыки — этот оскал был так знаком воину, что его вновь пробрало.

Зэро выхватил посох из чужих рук.

Послышался страшный треск, выделяющийся даже среди шума бушующего пожара — воин Нового Солнца голыми руками разломил глянцевый обсидиан пополам. Посыпались на песок блестящие чёрные искры. Проявились в обсидиановой плоти едва заметные алые вены. Воин отбросил обломки прочь.

Вождь ничего не сделал — ни когда Зэро сломал его посох, ни когда Зэро начал надвигаться прямо на него. Только всё больше расплывался в безумной улыбке. Существу в мантии словно было невозможно причинить настоящего вреда, ведь он не принадлежал этому миру… Может поэтому эта гнусная фальшивка продолжала измываться, не боясь за это поплатиться?

В предке хватало наглости даже чтобы отчеканить воину подобное:

— Ты не Инфинит. Ты – моё оружие. Не более того. Раз ты не в силах нести на Мобиус абсолютный Порядок… то мне придётся продолжить вести тебя.

Вождь хищно прищурился и протянул воину руку, будто предлагая сделку:

— Только ты и я, Зэро. Два высших существа. Мы сможем возродить истинный Порядок. Вместе.

Носитель Рубина Иллюзий в свою очередь лишь яростно и твёрдо прорычал:

— Никогда.

— …Ты ведь понимаешь, что я сделаю с тобой, если ты не склонишь голову? — вождь окончательно лишился всего высокого, полностью уподобившись чему-то низшему и звериному, — Я вырву рубин из твоей груди вместе с твоим сердцем! Я принесу тебя в жертву Порядку! И в этот раз ты не откупишься одной только кровью! Тебя ждёт нечто хуже смерти!

— Я не трону никого из них. И никому не позволю это сделать.

Предок, ослеплённый белоснежным светом, злорадно усмехнулся:

— Кажется ты совсем забыл, о чём тебя предупреждал Фэнг.

— …Фэнг? — Зэро не ожидал услышать это имя.

— Создание Хаоса говорило правду! — вдруг закричал предок во весь голос, разведя руки в разные стороны, будто исповедуясь пред родными небесами. Среди абсолютно белых глазниц бушевала безумная искра, — Я действительно продал всех вас! Я продал Рубин Иллюзий Роботнику!

— …Ты всё слышал. — с ненавистью тихо проронил воин Нового Солнца.

Вождь словно ходил за Зэро по пятам в вероломной Долине, словно непосредственно участвовал в построении ловушек и лабиринтов для своего ученика. Зэро был уверен, что при желании вождь сможет слово в слово повторить тот разговор на мостовой. Но зачем? Что это меняет? Это какой-то чёртов блеф? Для чего? Был ли Фэнг жив… или на самом деле Зэро пощадил не того?

— И мне плевать, что будет с миром после этого! Если у рубина такой слабый и несовершенный носитель… — продолжал вождь, едва не захлёбываясь невиданными злостью и ненавистью, — …то лучше и не начинать долгожданное озарение. Пускай Роботник ощутит на себе Порядок и погорит в нём! Пускай на этом всё и закончится! Пускай ночные получат смерть, которую они так хотели!

Зэро ещё никогда не слышал, чтобы вождь так сильно кричал. Он выворачивал искусственное тело наизнанку и демонстрировал дневным своё истинное гнилое нутро. Разве высшие сущности, сотворившие чарующее Нулевое Пространство, были способны на такое? Предок словно натянул на свой обсидиановый череп чужую кожу — на этот раз уподобляясь какому-то безумцу, что желал сжечь дотла весь мир. Не оставить ничего. Во славу абсолютному Порядку. 

— Рубин Иллюзий принадлежит мне. Я смогу уберечь его от Роботника, — холодно проговорил воин Нового Солнца, удерживая себя от слепого гнева, не позволяя себе заразиться им ни от вождя, ни от дневных, жаждущих правосудия, — Только я буду решать, как использовать эту силу. И даже ты больше не можешь мной управлять.

Слышишь? Они смеялись. Смеялись тихо-тихо, намеренно затаившись среди треска страшного пожара. Тонкие, неестественные голосочки, которые никак не могли принадлежать тем невесомым силуэтам из звёзд и темноты, встреченные воином в Нулевом Пространстве. Не могли ведь?

Вождь подхватил этот смех — он по-живому ухмыльнулся с явной издёвкой, которая буквально сочилась из него ядом:

— Я никогда и не управлял тобой. Это Порядок управляет всем, Зэро. Судьба предрешена с самого начала и до самого конца, — размеренно проговорил предок с улыбкой… но вдруг он вновь переменился. Ощетинился. Оскалился. Едва не завыл страшным голосом в небо, чтобы все услышали его последний приговор: — Ты ничего не можешь изменить! Никчёмный глупец, когда же ты поймёшь?! Нет другого пути! В Порядке нет никаких случайностей! С Рубином Иллюзий или без него – ты ничего не сможешь сделать!

— Нет случайностей?! — наконец взревел воин в ответ, будучи больше не в силах слушать эти надменные крики, — Как же тогда всё началось?! Если бы родители не бросили меня умирать, я бы не оказался здесь снова и ничего бы не было!

— О-у, Зэро… — вождь вмиг позабыл о ярости и медленно расплылся в умилительно-жалостливой улыбке, — Разве тебя кто-то бросал?

Сердце Зэро пропустило удар.

На мгновение само мироздание словно прекратило своё существование и погрязло во тьме.

Больно.

— …Что? — проронил Зэро потерянно и опустошённо.

— Они потеряли тебя. Два левых мобианца однажды притащили в деревню Солнца полумёртвого ребёнка. Они нашли тебя на свалке Мобиуса. Грязного. Раненого, — безразлично чеканил вождь слово за словом, растеряв всё издевательское сочувствие, предавшись мёртвому холоду, — Они просто хотели спасти тебя. Вернуть домой. Откуда же им было знать, что твой дом больше не в пустыне с остальными шакалами? Мобианцы хотели как лучше. Они и не подозревали, что исполняли волю Порядка… — хищный оскал озарил лицо предка, — Всё было предрешено. Так продиктовал Порядок. Как бы сильно родители тебя ни любили, это ничего бы не изменило. Ты должен был быть брошенным ребёнком. Иначе откуда в тебе взяться нашему Зверю?

— Они- Они не бросали меня? — глаза Зэро забегали, будто выискивая чьи-нибудь протянутые руки, чтобы ухватиться. Он попятился, уронил плечи и вмиг утратил нечто важное – нечто, что делало его самим собой.

Всё могло быть… иначе?

Зэро не мог воспротивиться удушающему дыму, что затмил его сознание. Не мог ни думать о той отобранной жизни, которую ему не посчастливилось прожить. Не мог ни думать о ласковых руках матери, которых он не подержал и не ощутил даже мимолётно. О родных лицах, которых он не запомнил… Позабыл. Отвернулся. Если бы не древнее предзнаменование, Зэро мог бы сейчас быть далеко отсюда. Мог бы быть в безопасности. Он мог быть по-настоящему свободным и любимым. У него могло быть и детство, и настоящая семья. Могло быть всё. Но невесомые руки, сотканные из света далёких звёзд, к которым Зэро тянулся всё это время, отобрали у него это, желая разбить его, сломать и изуродовать. Во славу Порядка. Впервые воину было дозволено узнать, какой именно фрагмент был вырван из его сердца, дабы образовать в нём нужную для перерождения болезненную пустоту — столько лет он пытался найти то, что даровало бы ему покой, но это было невозможно…

Остановился круговорот оживлённых тканей — они рассеялись, разбрелись вокруг как потерянные огоньки, утратившие направление. Рубин уже не мерцал, а горел непрерывно — дикий стук сердца не позволял огню ослабнуть ни на миг.

Зэро выпустил из ослабших рук все незримые нити. Энергия не желала подчиняться потерянному. Он никогда не обладал контролем над собственной жизнью. Его выбор никогда не имел значение. Лоскуты и кубы утратили свою чёткую форму — они безостановочно менялись, перетекали из одной формы в другую, застряв где-то между ними, представляя собой всё и ничто одновременно. Защитный купол близ дневных рассыпался. Дневные вынужденно бросились прочь, пытаясь разорвать цепи. Всё чарующее сияние обратилось в сплошные пугающие помехи. Белый шум. И причиной этого был носитель Рубина Иллюзий, потерявшийся во тьме.

Зэро больше не смотрел на предка. Земля уходила из-под его ног и ему казалось, что он снова падал в бездонную пропасть — в самую глубину вероломной Долины. Сомкнулась над головой чёрная водяная гладь. Воин захлёбывался, давился неконтролируемым всеобъемлющим чувством.

Зэро пятился прочь от угрожающе надвигающегося высшего существа, на теле которого красовались многочисленные симметричные отметины.

Зэро отрешённо смотрел на пылающий пожар. Чувствовал чужеродный ужас многочисленных сердец, опаляющий со всех сторон. Он будто больше не мог вмещать в себе столько боли — он сломался, перестал охватывать мыслью всё происходящее. Умирающий мир стал беззвучен и безмолвен. Всё казалось ненормально огромным: подступающий огонь, клубящийся дым, всё пространство вокруг. Зэро только и оставалось, что тяжело дышать и пытаться совладать с собственным омертвевшим телом. Но он лишь продолжал в панике озираться на стремительно сгорающий мир. Он ведь был богом. Он ведь обладал ошеломляющей силой, способной сделать что-угодно… Но Зэро не находил сил даже чтобы вновь воспротивиться этой кровавой мгле.

Десятки отобранных жизней. Сотни стёртых воспоминаний, переработанных в чистую энергию. И всё из-за него — из-за его существования. Если бы не он, Порядок бы не исказил души несчастных дневных, не подверг бы их корректировке. Всё должно было быть иначе. У них должны были быть совсем иные имена, иные жизни, в которых не должно было быть ненависти и боли. Как и Зэро, дневные могли бы быть сейчас совершенно другой версией самих себя. Всё, во что они так верили, оказалось ложью во благо Порядка. Теперь все произнесённые в священной клятве слова обладали новым сокрытым смыслом.

Зэро заливался уродливыми слезами, продолжая смотреть то на пылающий пожар, то на затянутое небо. Воин больше не мог вместить в себе столько боли — ни своей, ни чужой. Он задыхался. Пытался пробиться из-под толстого льда, но всё было тщетно. Действительность обратилась лишь в яркие неразличимые пятна. Погрязла в помехах. Стала ничем. Столько лет Зэро пытался вновь вернуть себе смутно знакомое ощущение безопасности, ощущение дома — всё то, что у него отобрали высшие голоса, пообещав вернуть в награду за преодоление всего пути к озарению. Белый шум, утробный стук сердца и тонкий звон могла слышать вся пустыня. Ничто носитель больше не мог скрыть от мира. И от правосудного взора с небес.

Предок подошёл вплотную к своему ученику — нерушимый и безразличный, как пережившая тысячи природных катастроф скала:   

— …И ты смеешь называть себя Инфинитом? — надменно задал вопрос множественный голос.

Зэро смотрел на него — но не видел его. Зэро слушал его — но не слышал его. Алый свет Рубина Иллюзий наполнил и ослепил воина изнутри. Лишь страшный шум помех. Искажённые ткани и кубы, беспорядочно витавшие вокруг без цели, воссоздавая бурю внутри носителя рубина и поддерживая полыхающий смертоносный пожар.

Ничего не сможешь сделать. Рубин Иллюзий сжирал Зэро живьём. Ничего уже не изменить. Всё разрасталось вокруг кладбище былых надежд и мечтаний. Всё превращалось в мёртвый пепел. Всё растворялось в чёрном вездесущем дыме. Утопало в помехах, исчезало и повреждалось. Такой слабый. Так и не сумевший стать истинным лучезарным Инфинитом. Покинутый. Забытый. Так и не узнавший, что значит быть любимым. Виноватый пред своим народом. Изгнанный и с бренной земли, и с далёких небес. Что же он такое?

Вождь безумно оскалился.

Ритуальный нож блеснул в руках высшего праведного существа — он вознёс оружие над головой:

— ДА БУДЕТ ТВОЯ КРОВЬ НАШЕЙ БЕСКОНЕЧНОСТЬЮ! ДА БУДЕТ ЦАРИТЬ ПОРЯДОК В НОВОМ МИРЕ! — сотряс пустыню безумный надрывный крик.

На лезвии отразился белый шум, отразился дым и далёкое зарево смертоносного пожара.

Беспощадный удар обрушился на воина Нового Солнца, и он рухнул наземь без чувств.

Всё обратилось в непроглядную темноту.

Зэро снова падал в бесконечную бездну.

В ушах звенело. Мысли путались.

Горло саднило от слёз и дыма. Рубин ярко пылал в груди.

Что произошло? Вождь только что… убил его?

Зэро медленно приподнялся на трясущихся руках.

Крупные тёмные капли крови стекали с его лица на песок — составляли путеводное созвездие.

Воин пытался убрать с правого глаза вездесущую кровь. Пытался сморгнуть влагу, вытереть её рукой… но мир так и продолжал оставаться наполовину в темноте, что бы он ни делал.

Уродливо дрожащими пальцами воин попытался на ощупь понять своё увечье — пальцы лишь проваливались в мягкое и податливое кровавое месиво. Горячее. Тёплое.

Зэро не видел. Он больше не видел на правый глаз.

Он больше не обладал тем досадным врождённым дефектом, что роднил его с матерью. Вождь наконец добродушно излечил его уродство. Не осталось больше в воине никаких признаков двойственности, присущей инородному Хаосу. Чистокровный. Истинный. Родной. «Умри, милосердная Луна. Сожги всё дотла, моё кровожадное Солнце», — тихо пропел на задворках сознания чужой истеричный голос. Больше ничто Зэро не связывало с прошлым, потонувшим в забвении.

Разве ты не рад, мой воин?

Зэро задыхался. Он держался за окровавленную половину лица, что покрылась глубокими трещинами — и их уже было ничем не залатать: ни драгоценным золотом, ни чужой горячей кровью… Воин потерянно смотрел на бушующий пожар и бьющий в небо чёрный дым. Пустой. Сломанный. Разбитый.

Лоскуты ринулись к Рубину Иллюзий, как алый звездопад, оставляя глубокие царапины на зеркале реальности. Помехи. Яростное искажённое шипение.

Кровавая мгла, в которой погряз абсолютный разум воина Нового Солнца, просочилась в реальность — пылающая деревня погрязла в непроглядном неестественном тумане, среди которого то и дело виднелись битые осколки действительности.

Правосудная ночь возникла среди ясного дня.

Тишина.

Предок скоропостижно потерялся среди этой непроглядной завесы. Он озирался по сторонам в непонимании — то и дело его полное отметин тело царапали мельчайшие дисперсные частицы, подхваченные бурей. Что- Что происходит?!

Вождь бросился бежать, поддавшись самому настоящему животному страху — разве высшие существа боялись смерти? Учитель бежал и спотыкался об свои же ноги. Постоянно оборачивался, вглядывался в песчаную бурю, что насильно заключила его в себе.

Ничего не сможешь сделать.

Вождь изо всех сил пытался вырваться за пределы, но время словно остановилось — как усердно он бы ни бежал вперёд, всё равно он оставался неподвижен. Вероломная пустыня удерживала его, подчинившись другому разуму. Ноги высшего существа утопали в зыбучих песках. Лоскуты хищными воздушными змеями преследовали его, обвивали конечности и одёргивали. В тёмной завесе снова и снова мерцали страшные видения и множественные чёрные силуэты.

Вождь питал своим страхом Рубин Иллюзий. Он испуганно продолжал пытаться убежать от хищной тени, неспешно шедшей следом.

Теперь это воин Нового Солнца был вездесущим мстительным призраком, что мог раствориться и наблюдать за своей жертвой свысока. Предок повелевал лишь крошечным мирком в песочных часах, возомнив себя вершителем судеб. Теперь эти жалкие часы вместе с ним оказались в руках высшего Инфинита — исполинского бога, испокон веков существующего среди звёзд. Инфинит перевернул часы мироздания, заставил песок погрести сияющего предка, закопать его, задушить. Всего мгновение — и рука бога и вовсе сомкнётся в кулак, раздавливая хрупкое стекло и распарывая эфемерную ладонь, проливая священную кровь.

Предок в ужасе отшатнулся от мелькнувшей среди бури тени, устремился в противоположную сторону. Вождя пробирало от смертных эмоций, захлестнувших его. Он продолжал оборачиваться дикими глазами и выискивать алый свет Рубина Иллюзий — но вокруг была лишь тёмная кровавая мгла и мерцающие лоскуты, норовившие замотаться на шее высшего существа в удавку. Даже пожар не пробивался сквозь бурю. Предок словно провалился на другой уровень мироздания, в котором ему точно не найти спасения. Он продолжал бежать и отбиваться от кубов. Продолжал пытаться найти выход из Долинного лабиринта, возведённого на этот раз чужими руками.

Раздался тяжёлый звериный рёв, прокатившийся по всей пустыне раскатом оглушительного грома.

Нечто вырвалось из самого сердца пустыни.

Вождь остановился, устремил взгляд наверх, в ужасе осознавая, что оно идёт за ним. Лоскуты вели себя как яростный смертоносный рой — они стремительно налетали, оставляя длинные порезы острыми краями и насыщаясь кровью. Как бы приговорённый к смерти предок ни закрывался от них руками, ритуальные лезвия всё равно настигали его. Он пытался отбиться. Махал когтистыми руками. Разрезал ткани окровавленным ножом — но порезов на нём самом становилось только больше. Вождь мог только стоять на месте, закрываться руками и отшатываться из стороны в сторону от очередного удара. Отчётливо ощущалось в буре присутствие высшей воли. Оно наблюдало со всех сторон одновременно. Всматривалось в лицо своего предка, сто окончательно утратило хладнокровность высших существ под гнётом ужаса и боли.

Жалко.

Из песка стремительно вырвалась обсидиановая цепь, что обвязала запястье сверженного вождя.

Он дико взглянул на оковы. Забился, попытался освободиться, но всё было тщетно.

Раз — и из песка вырвалась следующая цепь и сковала вторую руку жертвы. Два — и упал на песок выроненный нож. Три — и цепи начали скручиваться под землёй, растягивая руки жертвы в противоположные стороны, едва не разрывая её на части. Четыре — и сверженный с пьедестала вождь пал на колени, позволяя гнусным лоскутам оставить на его лице новые отметины, с новыми значениями. Пять — и завиднелся впереди среди тёмной завесы яркий огонь Рубина Иллюзий. Шесть — и вся пустыня содрогнулась от яростного рёва вырвавшегося на свободу Зверя. Семь — бросился хищник на свою жертву бестелесным фантомом.

Восемь — и разорвали рубиновые когти чужое горло.

Носитель не мог остановиться. Он бил-бил-бил-бил без остановки, желая не просто убить высшего предка, а превратить его в ничто. Не оставить ничего! Изничтожить всё его проявление!

Зэро мстил за всю свою боль — за то, что вождь оставлял его во тьме, за то, что избивал его до неузнаваемости, что в наказание оставлял на руках незатягивающиеся шрамы, за то, что он врал и притворялся, за то, что отобрал у Зэро всё.

Зэро рычал, рвал когтями скованную жертву и не мог остановиться — даже когда сверженный вождь уже давно не дышал и ничего не ощущал. Зэро норовил разорвать ему пасть за все те сказанные им слова. Норовил выцарапать ему глаза за все те ненавидящие взгляды, норовил вырвать язык, вырвать сердце и посмотреть, что же могло быть внутри этого беспощадного монстра.

Зэро, уже весь измазанный в крови, продолжал наносить удар за ударом, все тяжелее предыдущего. Когда же станет легче?! Почему мне всё ещё больно?! Сколько раз мне нужно тебя убить, чтобы ты наконец отпустил меня?! Кровь окропляла песок. Кровь впитывалась в рубин. Кровь озаряла полыхающую деревню новыми лоскутами.

Для Зэро мёртвый вождь всё ещё тянул к нему невесомые руки, не взирая ни на оковы, ни на саму смерть. Он всё ещё ухмылялся. Насмешливо-умилительно улыбался. Тянулся к пустеющей окровавленной глазнице собственного убийцы…

Было ли это наваждением носителя Рубина Иллюзий? Жестокой галлюцинацией воспалённого сознания, окончательно утратившего свой первоначальный вид и уподобившегося Зверю?

Воин Нового Солнца вознёс когтистую руку для очередного удара, но её вдруг перехватили твёрдой хваткой.

Зэро обернулся — и Сэнд лицезрел его изувеченное лицо и единственный глаз, налившийся кровью и алым светом активированного Рубина Иллюзий.

Командир отряда бесстрашно прорвался к нему сквозь пожар и бурю, даже будучи обычным смертным. Вернулся, отделился от толпы бежавших дневных и помчался наперекор ветрам. Казалось бы, любой здравомыслящий смертный уже давно бы бежал прочь от пылающего рубина, окроплённого горячей кровью… но Сэнд не подчинился собственному страху. Будто у него была цель. Будто он видел в воине что-то кроме разрушительного и смертоносного рубина.

…Или Сэнд ошибался?

Зэро продолжал по-звериному рычать. Он в бешенстве одёрнул руку. Кто посмел ему помешать?

— ЗЭРО! — воззвал к нему Сэнд, пытаясь перекричать бурю и пожар вокруг.

Спасать его было поздно.

Сэнд отшатнулся, когда некто изо всех сил ударил его по лицу и оставил когтями глубокие царапины. Лоскуты стервятниками кружились в вышине. Дневной в ужасе бросился прочь от носителя рубина, надеясь скрыться в тёмной буре. Некто неумолимо брёл следом за следующей жертвой во славу Порядка, заливаясь яростным рычанием. Хоть что-то от Зэро смогло не погореть в огне активированного Нового Солнца?

Сэнд пятился, поднимал руки, непонятно на что надеясь:

— Мне жаль, слышишь?! — раскаивался он, не позволяя буре заглушить его, — ЗЭРО!

Воин Нового Солнца не отзывался. Активированный Рубин Иллюзий горел во всём его существе: во взгляде, в груди, в его бьющимся сердце. Он надвигался на Сэнда, оскалив клыки и распустив когтистую пятерню. Кто теперь тебя спасёт?

— Это я, Зэро! ОЧНИСЬ! — отчаянно взмолился Сэнд, до последнего не отворачиваясь от чёрной мстительной тени, пытаясь дозваться до того шакала, которого он знал когда-то, надеясь, что ещё не поздно всё исправить.

Носитель не реагировал — лишь начинал очередной отсчёт. Раз — и буря усилилась, заставляя жертву в ужасе зажмуриться и отвернуться. Два — и воин Нового Солнца рванулся вперёд, яростно скалясь. Три — и пустыня затаила дыхание, как живое существо, в предвкушении расправы. Четыре. Пять. Шесть. Семь. Восемь-!

Но гром так и не разразился в задымлённом небе. Прежде чем носитель рубина обрушил на командира свою ярость, холодное лезвие полоснуло его вновь — в этот раз по руке.

Кто-?!

Воин Нового Солнца отшатнулся и надрывно зарычал, зажимая свежую рану. Лоскуты дрогнули и засияли ещё ярче, насыщаясь болью носителя — хищные змеи тут же бросились на обидчика, норовя заковать его в цепи и предать на растерзание Зверю-добытчику… но в последний момент отступились, возвращаясь в тёмную завесу из песка и дыма.

Некто умудрился пробраться сквозь бурю. Некто успел помешать воину Нового Солнца отнять следующую жизнь. Не побоялся пойти наперекор Рубину Иллюзий и его радиационному свету.

Стик схватила Сэнда за руку и начала уводить вглубь бури, смотря при этом только на воина Нового Солнца, как на Металлическую Смерть когда-то.

Врачевательница выставила перед собой маленький окровавленный кинжал, украденный у какого-то воина из ножен ради спасения командира отряда. Стик дикими глазами смотрела на пылающий Рубин Иллюзий, несущий за собой смерть и ужас. Она всё ещё отчаянно пыталась разглядеть в носителе древнего оружия того, кто обещал всё исправить, не дать пророчеству исполниться… Но того воина больше не было пред ними. Был кто-то иной — с изувеченным лицом и с горящим рубином в груди, кто-то с разбитых витражей и чёрных стен Долины.

Запоздало Сэнд всё же взял себя в руки — с появлением Стик командир увидел смысл бороться даже против непобедимого божества. Не ради своей жизни, так ради жизни Стик. Он выхватил клинок, наставил его на бывшего товарища, а врачевательница крепко держалась за руку командира отряда, чтобы не поддаться натиску бури. Оба смертных понимали, что они ничего не смогут сделать против монстра, ослеплённого рубином — оставалось только смиренно ждать своего приговора. В любую секунду хищные воздушные змеи-лоскуты могли обвить их конечности, обернувшись в неподъёмные кандалы. Рубиновые сталагмиты могли вот-вот пронзить их тела. Из бури могли в любой момент вырваться множественные тени, только и ждущие заветного разрешения воина Нового Солнца, чтобы разорвать смертных на кровеносные лоскуты. Только пожелай… 

Чистая ненависть отражалась на разбитом воине, как отражается на осколках стекла алое зарево заката… но он оторвал взор от потерянных Сэнда и Стик. Заморгал. Зашипел. Задышал и заметался, оглядывая свои израненные окровавленные руки. Его пальцы уродливо задрожали, словно Рубин Иллюзий ещё не выжег из этой оболочки всё живое.

Сквозь тёмную завесу и буйный круговорот сияющих вредоносных тканей, всё же прорвалась чья-то огромная тень, желая спасти дневных от зноя Нового Солнца, сорванного с искусственно созданных небес Нулевого Пространства. Великан Блэйд возник между носителем рубина и двумя дневными. Он тяжело вздымал бока после сражения с вероломной бурей и пожаром. Блэйд держал огромный двуручный меч, бесстрашно переходя дорогу высшему существу. Такой же отчаянный, изрезанный в буре зачарованными тканями, он закрывал собой Сэнда и Стик и не смел отвести взгляда от смертоносного алого сияния… Дневные косились на бездыханное тело вождя, закованного в обсидиановые цепи. Когда же начнётся последний и их обратный отсчёт?

Ослеплённый воин Нового Солнца затравленно всматривался в матёрого Блэйда, посмевшего встать на его пути. Носитель рубина мог легко разбить их несчастные души на мириады осколков прямо сейчас — все трое дневных осознавали это, но…

Предначертанная много лет назад казнь так и не началась.

Воин Нового Солнца лишь с усилием провёл рукой по изувеченной половине лица так, что его кожа уродливо оттянулась.

Буря затихала. Лоскуты замедлили своё течение и вернулись к носителю.

Блэйд и Сэнд осторожно озирались на бушующий пожар, что снова стал им виден — от их дома ничего не осталось. Огонь пожрал всё и наверняка Порядку это было во благо. Дневные всё ещё ждали нападения. Всё ещё наставляли на воина Нового Солнца оружие, собираясь сражаться за свои жизни до самого конца — пусть это и было бесполезно. Они не сдадутся без боя. Они не позволят принести себя в жертву, не дав никакого отпора…

Воин Нового Солнца решительно направился прочь в полном безмолвии.

Блэйду, Сэнду и Стик оставалось только провожать его потерянным взглядом, всё ещё опасаясь сложить оружие и последовать за носителем рубина.

Лоскуты тянулись за воином сияющим шлейфом, сплетаясь в единый поток энергии Порядка. Активированный Рубин Иллюзий больше не затухал — и так будет впредь, на всю бесконечность. Ничто не способно затушить это пламя, добытое из чужой крови. Не остановить начавшийся процесс всемирного озарения. Вскоре алый свет рубина коснётся каждого уголка земли.

Хаос падёт. Станет жертвой абсолютного Порядка.

Грядёт совершенно другой мир.

Воин Нового Солнца не оборачивался ни на смертные души, ни на полыхающее зарево. Он оставлял свой народ на пепелище. Он мог остановить этот ужасный пожар. Спасти хотя бы что-то от того, что ещё не успело погореть — показать дневным своё сострадание и неравнодушие к их горю…

Но воин лишь всё дальше уходил от догорающей деревни, что когда-то была его домом.

Его взгляд был устремлён строго перед собой.

Остальные дневные, укрывшиеся от рубиновой бури и смертоносного пожара за внешней стеной, провожали воина Нового Солнца в последний путь с ужасом на лицах — они буквально состояли из страха. Рубин Иллюзий мог отчётливо это ощущать. Столько кровоточащих сердец. Столько энергии. Но воин Нового Солнца сделал лишь одно — он вознёс руки, не останавливая шаг, и насильно вживлённые дневным имена стали отделяться от носителей в виде эфемерных тканей с горящими символами. Подчинение. Отвага. Покорность. Смирение. Утратили свою силу все обереги и лоскуты, добытые для каждого шакала в Долине ради ритуала посвящения — теперь дневные были свободны от влияния этих имён. Новые ткани присоединились к единому сияющему потоку.

Дневные смотрели вслед уходящему Новому Солнцу — свободные и разбитые, вновь оставленные без всего. Носитель рубина не стал обременять их тяжёлой ношей. Он отвернулся от них. Оставил смотреть на пожар, в котором погорело всё, что делало их самими собой. Ничего не осталось. Прямая дорога к Нулевому раю вдруг превратилась в сотни троп, ведущих лишь в непроглядную мглу неизвестности. Дневные вновь были вольны сами делать выбор.

…Воин Нового Солнца брёл по переменившейся пустыне — после активации Рубина Иллюзий Долина больше не скрывалась в песках.

Чёрные глянцевые плиты, механизмы — пустыня наполнилась некой иной жизнью, что питалась добытой воином кровью.

Под ногами носителя рубина стелилась дорога из чёрных кубов, что вела его прямиком к затаившим дыхание голосам. Зверь шёл следом — уже различимый и настоящий.

В задымленном небе наконец воцарилось равновесие, за которое воин поплатился столь высокой ценой. Наконец замерли чаши исполинских весов, выкованных из звездчатого металла.

Ни День, ни Ночь. Ни Солнце, ни Луна.

Лишь долгожданное Затмение.

Множественные эфемерные руки, переплетаясь меж собой древесными корнями, покорно протянули воину Нового Солнца его маску. Он мог видеть, как переживал свой метаморфоз даже холодный металл — маска изменилась, так как изменился и её носитель. Не изувеченный, а исцелённый. Не разбитый, а возрождённый. Теперь на правой половине маски чернела непроглядная молния.

Маска ощущалась на лице так правильно, словно она тоже была когда-то его живой частью. От металла чувствовался жар. Алый свет рубина наполнил отметины маски. Энергия циркулировала в теле воина непрерывным потоком жидкого огня. С маской утих белый шум и множественный шёпот, преследовавший его. Это был инструмент, с помощью которого воин Нового Солнца сможет направлять свою силу, сможет обратиться к своей связи с древним Зверем.

Его имя — Инфинит.

И сегодня он создаст великий Новый Мир.

Да будет нашей кровью бесконечность.

 Да воцарится последнее Затмение.

***

— …Вы, кажется, не понимаете, насколько всё серьёзно, — сурово отчеканил Тейлз в голубые экраны вокруг рабочего стола, — Сигналы изумруда регистрируются в колоссальном объёме. Сами сигналы сильно отличаются от обычных по всем характеристикам…

 Голос лиса был наполнен холодной рассудительностью, свойственной главному учёному Мобиуса, но при этом язык тела выдавал его обеспокоенность. Тейлз то и дело нервозно расчёсывал когтями шерсть на голове, снова и снова вглядывался в собственный неровный почерк: пометки на графиках, обведённые несуразные числа… Ещё никогда прибор не регистрировал таких странных значений.

Двухвостому лису казалось, что прямо сейчас в его руках сыпался Хаотичный мир, а он не мог назвать даже примерную причину происходящего!

Тейлз покосился на купол, стоящий в другом конце лаборатории — под стеклом неестественно мерцал небесный изумруд Хаоса, подключённый к целой системе регистрирующих приборов. Не драгоценный камень, а болезненное и ослабленное сердце. Лису хватало одного лишь взгляда, чтобы понять, что полученная ”электрокардиограмма” будет отображать бессчётное количество аномальных отклонений. Приборы гудели, обрабатывая бурный поток сигналов. Кто-то словно использовал изумруд, чтобы оставить в послание свои душераздирающие терзания. Не слова, а лишь обрывки. Отчаянный зов, предупреждающий о грядущем… Мог ли эти послания оставлять само божество этого мира?

— Что-то явно происходит. — заключил Тейлз, решительно поднимая глаза на дрожащее изображение некого мобианца в белом халате, — Что ещё нужно Комплексу, чтобы начать наконец действовать? Факты говорят сами за себя.

— Так вы полагаете, что в этом замешан Роботник?

— Я не могу такого утверждать. Ситуация слишком необычна, — терпеливо отвечал Тейлз, старательно пытаясь трезво осветить ситуацию не только для Комплекса, но и для себя самого, — За всё это время ни за одним из изумрудов не было замечено подобного поведения. Обработанные сигналы не несут в себе никакой информации – только набор несвязных символов… Но как я и говорил – это не самое главное. В Песчаном Доме наблюдается аномальная активность, и возможно-

— Но в пустыне нет энергии Хаоса, Прауэр, — перебил лиса голос из динамиков, что наконец соизволил выразить хоть какое-то опасение.

— …Именно.

Наконец победа была за ним. По мнению Тейлза, Комплексу следовало предпринять меры ещё несколько дней назад, когда изумруд впервые начал слабо мерцать, вместо того, чтобы озарять лабораторию чистой небесной синевой. Стоило обратить внимание на первые тревожные сигналы и всплески энергии в пустыне. Тейлз взглянул на карту всего Мобиуса на одном из мониторов. Песчаный Дом буквально утопал в аномальной активности, обозначающейся красным тревожным светом.

Что если очередной план доктора Роботника уже пришёл в действие? Что он мог сотворить в этот раз? Как много времени было у Мобиуса, чтобы дать отпор?

Лис решительно призывал основателя Комплекса наконец очнуться и задаться этими же вопросами:   

— Свяжитесь с штабом Сопротивления! Объявите тревогу! Нужно во что бы то ни стало-!

Прежде чем Тейлз успел договорить, мониторы резко потухли, оставив учёного всматриваться в своё растерянное отражение.

Вся лаборатория утонула в темноте.

Лис отшатнулся от экранов и замер — земля под ногами шла ходуном.

Повалились с высоких полок книги. Опрокинулись хрупкие склянки и закачались громоздкие стеллажи с инструментами. Тейлз потерянно озирался, пережидая микросейсм. Мгновения тряски ощущались необычайно долгими — за это время Тейлз успел задаться тысячами вопросов и утонуть в тысячах опасений. Что вызвало эти колебания? Было ли это связано с-

Зажглась на стене красная лампа — её свет означал, что теперь лаборатория была на аварийном питании. Зажглись мониторы. Вернулся гул многочисленных работающих механизмов. Какое-то время Тейлз оставался неподвижен, отрешённо наблюдая за переливами света в лаборатории: Алый. Небесный. Алый. Небесный. И снова по кругу. Алый. Небесный. Алый. Небесный. Нерушимый цикл, нескончаемая временная петля. Ты чувствуешь? Прямо сейчас, весь мир переменился. Какое странное ощущение — оно так было схоже на страх собственного существования.

Из странного транса Тейлза вывел резко возникший шум: регистрирующий прибор, подключённый к изумруду Хаоса, начал безостановочно извергать из себя ”кардиограммы” бурной бумажной рекой.

Сам изумруд, заключённый под стеклянным куполом, то загорался небесным светом, то обращался в абсолютно чёрную огранённую стекляшку. Загорался. Затухал. Снова и снова, снова и снова. Изумруд заходился болезненными тёмными пятнами, какими-то чёртовыми спиралями, симметричными полосами… Изумруд словно был сияющим солнцем, вынужденным переживать своё болезненное затмение бесконечно много раз. Казалось, что изумруд вот-вот потухнет и уже никогда не загорится вновь.

Не помня себя, Тейлз ринулся прочь из лаборатории.

С грохотом лис вырвался наружу.

Его встретил яростный ветер, разносивший по всему Мобиусу страшное предзнаменование.

Тейлз устремил взгляд в чёрное небо.

Затмение.