Фенрис с превеликим трудом разлепил веки, моргнул раз-другой, и только через некоторое время понял, что смотрит он на какие-то полусгнившие корневища и разного рода валежник. Попытавшись пошевелиться, эльф так же понял, что присыпан этим валежником чуть ли не по уши, а сам носом лежит прямо в муравьиной тропе. Со стоном приподнялся, перевернулся на спину. Все тело болезненно ныло, перед глазами, расплываясь и радуя Фенриса всевозможными разноцветными пятнами, плыли бесконечные кроны деревьев, которым, куда они ни повернул бы голову, наверху не было конца и края. Наконец, он приподнялся на локтях, сел, тряхнул белой головой, смахнул запутавшийся в волосах и за ушами сухостой. До него медленно, но верно стало доходить, что последний раз он помнит себя вовсе не в таком дремучем, бесконечном, как кажется, лесу, где аж верхушек дерев не видно за разлапистыми, густыми ветвями. И не помнил Фенрис такого тяжёлого, несколько даже смрадного духа, что царил здесь. Он прижимал к земле, им тяжело было дышать. Казалось, что можно вонзить меч в воздух перед собой, отпустить рукоять – а он так и останется висеть. Эльфу такое не нравилось до чрезвычайности.
Он попытался восстановить в деталях то, что он помнил последним. Помнил, как он и Мерриль двинулись из Старкхевена после встречи с Варриком. Еще помнил, как он хотел поскорее сбагрить эту приставучую девку первому же попавшемуся долийскому клану, если вообще вдруг наткнётся на него. Фенрис даже фыркнул от неприятных воспоминаний. Магичка долго и слёзно упрашивала его взять её с собой, потому как была небезосновательно уверена, что тот продолжит поиски хоть каких-то следов Хоука или слухов о Защитнике. Эльф сам не знал почему согласился, наверное, предполагал, что это облегчит ему ведение походного быта на стоянках, которого он, впрочем, и так не вёл никакого.
Чуть позже они встретились с этой подозрительной старухой. Ах, ну да. Точно! Аша’беланар. Эта ведьма из Диких земель, вызвавшаяся помочь нам в поисках Хоука. Фенрис взял её за руку, и… всё потухло, словно бы схлопнулось, исчезло. И вот, он здесь. В до жути неприветливом, мрачном, что еще более жутко – кишащем деревьями, лесу. Лесу, из которого Фенрису страшно захотелось убраться подальше.
Качаясь, эльф поднялся, опираясь на скользкий, смолистый ствол. Ноги, руки, туловище, шея – все это продолжало жалобно ныть и побаливать. В мыслях у него вдруг пронеслось, уже после понимания того, что он ничерта не понимает, где находится, что он не наблюдает вокруг себя Мерриль. Его даже немного кольнула мысль о том, что магичка может куда-то запропаститься, и тогда Хоук, когда отыщется, непременно отвернёт эльфу голову. К счастью, проблема тотчас же решилась сама собой. Между деревьев показалась хрупкая и тонкая на фоне могучих, широченных стволов фигурка Мерриль. Лицо её было отчего-то оживлено и радостно. И Фенрис, только заслышав её радостный галдёж, постепенно стал осознавать, что, к своему величайшему сожалению, с печалью от потери долийки он поторопился.
- Фенрис! Фенрис, какое счастье, что я тебя нашла! Ты только взгляни, как же здесь прекрасно! Какая великолепная чаща! А эти деревья, Фенрис! Ты хоть представляешь, сколько им лет? Фенрис? Ты меня слушаешь или нет? Что значит, «лучше бы уж потерялась»? Ты что-то потерял?
- Нет, Мерриль. Я просто очень радуюсь, что ты нашлась. Пойдём-ка отсюда, а то мне уже кажется, что эти твои деревья как-то недобро на меня поглядывают.
- Что тебе может казаться, ты даже не долиец. Откуда тебе знать, что деревья не могут поглядывать, ведь у них же нет глаз.
Мерриль говорила все это с расстановкой и менторской дикцией и выглядела при этом так серьёзно и важно, что эльф сам не сдержал лёгкой улыбки. Про себя он порадовался, что Мерриль все же с ним. Сколь бы неоднозначны были его чувства к «приставучей девке» с лицом и глазами ребенка. Да и с мозгами подстать мордашке, как считал сам Фенрис.
А Мерриль всё тараторила и тараторила. Эльф давно перестал её слушать. Он вдруг посерьёзнел и поднял ладонь. На его языке это означало «Помолчи». Применительно к долийке перевод был несколько иным «Завали, а не то сам завалю». Она притихла. Эльф тихо заговорил, оглядываясь:
- Дух здесь просто отвратительный. Не чувствуешь, дитя леса? Словно бы деревья… болеют.
- Никогда не видела чихающего ясеня, - с сомнением протянула Мерриль. - Или сопливящегося дуба.
- Не знаю, что до чихающих или кашляющих деревьев, - вполголоса пояснил Фенрис, опускаясь на корточки перед деревом, у которого очнулся, - но мне достаточно просто глянуть на смолу. Чуешь, чем пахнет? Видишь, она гуще обычной, и черная, как уголь.
Эльфийка скептически глянула сначала на Фенриса, затем на дерево, потом на смолу. Втянула носом воздух, выдохнула и сощурилась, глядя куда-то вперед, между стволов.
- Тут надо слепым быть, чтобы не заметить. Гниль в воздухе. Паутина кругом развешена – огромная, больше чем все мои простыни, даже если их сшить. И листья какие-то, - эльфийка запнулась, подбирая нужное слово из не родного ей языка, - какие-то неживые. Словно бы в них нет… этой, внутренности. Души. Вот.
Фенрис выпрямился, отряхнул руки. Сжал губы и развернулся, не забыв проверить меч за спиной.
- Души ей не хватает, у листьев, - ворчал себе под нос эльф, расстегивая и застегивая обратно заклинившие от листвы, в которой он валялся, застежки ремней. – Додумалась. Надо уходить отсюда, - добавил он уже так, чтобы долийка расслышала. – Сейчас же.
И вот он развернулся туда, куда секунду назад стоял спиной, сделал шаг. И замер. Мерриль за его спиной тихо хихикнула.
- Дошло, первопроходец? Мы вообще без понятия, где мы и куда идти. По солнцу можно еще хотя бы стороны света узнать, да только не видно солнца – деревья одни, высоченные такие, что и не взлезть на них. Да и проку со сторон света, как с галлы в упряжи.
Фенрис молчал, сжав зубы и, сам тому не веря, соглашаясь с каждым словом долийки. Глухое, позабытое отчаяние и беспомощность едва, только один раз лизнули его спину неприятными толпами холодных мурашек, но тут же растворились. Им на смену пришла доведенная до автоматизма настороженность, рука сама дернулась к рукояти меча. Мерриль еще ничего не успела понять, а только с интересом наблюдала, наклонив голову, за своим спутником, пока тот весь обратился в слух. Но сама аж воскликнула от неожиданности, когда где-то над ними послышался голос: властный, повелительный и настроенный явно не на дружескую беседу:
- Замри!
Фенрис не замер. Одним молниеносным движением он вынул меч из ножен, занял боевую позицию, даже оскалившись на предполагаемых нападающих, но так и остался стоять с мечом в руке. Из-за деревьев высыпали воины, и сделали они это в большом количестве. Только перед собой и только беглым взглядом он насчитал полдюжины. У всех в руках туго натянутые луки, у всех стрелы направлены на него и на Мерриль, которая как замерзла в позе страшного удивления, приложив обе ладошки ко рту, так и осталась в ней же. Эльф тихонько выругался, проклиная мысленно самыми нехорошими проклятьями свою беспечную спутницу. Он прекрасно понимал, что один со всей оравой лучников не совладает. Как, впрочем, даже если бы Мерриль успела вынуть из заплечного крепления посох.
- Man le? – Заговорил один из них: чернявый, с хмурыми глазами, острым крючковатым носом и суровым голосом. – Le evair? Eglan? Adan?
Эльфы, разумеется, поняли, что чернявый обращается к ним к обоим, но не понимали ровным счетом ничего из того, что он проговорил. Видимо, это так и читалось по их лицам (особенно по лицу Мерриль, еще более обескураженному, чем до этого), поэтому лучник, ступивший на шаг к ним навстречу, перешел обратно на всем понятный язык:
- Кто вы такие? Вы из галадрим?
Мерриль по простоте душевной, или просто обрадовавшись тому, что прежде чем превращать их, невинных путников, в ежей, с ними таки решили поговорить, сразу взялась отвечать как на духу:
- Какие еще галадрим? Никакие мы не эти, мы просто путешествуем. Мы кое-кого ищем, знаете ли.
- Мерриль! – Завопил взбешенный Фенрис, в уме подсчитывая, скольких из полудюжины он успеет срубить, если кинется на окруживших их прямо сейчас. - Ради Создателя, захлопнись!
- Сам захлопнись! Хочешь помахать своей железякой – отойди в кусты, мы мешать не будем.
Чернявый глядел на них уже с некоторым удивлением и с высоко вскинутыми бровями. Наблюдая перепалку, он переводил по-прежнему натянутый лук то на Мерриль, то на Фенриса, рассматривал их с ног до головы и, то было видно, дивился и дивился. В этот самый момент к нему подскочил самый низкий, юркий и прыткий из его соратников и стал что-то быстро-быстро говорить ему на ухо. Чернявый слушал, морщил лоб, шепнул «Talion pedent?» и медленно, нехотя опустил лук. Окружившие эльфов лучники последовали его примеру. Мерриль, уткнув руки в боки, с видом эльфийки, предотвратившей Мор или что-то даже похуже, торжественно заявила мрачному, как чёрт, Фенрису:
- Видишь? Пара слов и оружие уже ни к чему. Спрячь свою железяку обратно, пока не поранился.
Эльф оскалился, зло сверкнув глазами, но меч убрал за спину. Он обвел хмурым взглядом исподлобья воинов вокруг, пересекся с парой взглядом. Увидел, что, хоть луки больше не натянуты, стрелы у них все еще на тетиве. Невольно сглотнул, решив пока что предоставить Мерриль полномочия говорить от лица их маленького отряда.
И то было к счастью для самого отряда, потому как, говори от их лица сам Фенрис, через минуту все равно все бы кончилось кровопролитием.
Чернявый заговорил: несколько неуверенно и с акцентом, похожим на акцент Мерриль.
- Моё имя – Менельтор. Вы не обязаны говорить кто вы такие, но сказать что вам здесь нужно – должны. Отвечайте же, и не смейте лгать и изворачиваться. Много стрел у моих воинов сейчас просятся в полёт.
- Да-да, конечно, - долийка немного неловко заторопилась, забегала глазами по спокойному, несколько суровому лицу Менельтора. – Меня зовут Мерриль, а его – Фенрис. Не обращайте внимания на его мину – он даже дома ходит с лицом, которым можно убивать, - она хихикнула своей собственной неловкой шутке и тут же, потупив взгляд, притихла, пробормотав себе что-то на эльфийском.
Фенрис за её спиной молча закатил глаза.
- И все же, вы эльфы? – чуть сощурив большие внимательные янтарные глаза, спросил Менельтор.
- Конечно, а кто еще, - эльфийке вопрос показался ну очень глупым – их уши были у всех на виду.
Менельтор и тот, что был рядом с ним и ниже на целую голову, переглянулись, лица у них при этом были непонимающие и растерянные. Заговорил малорослый, голос у него был, как показалось Мерриль, куда добрее, чем у чернявого:
- Вы, друзья мои эльфы, да будет вам известно, наткнулись на пограничный патруль при попытке пересечения запретных границ. Поначалу мы приняли вас за эдайн из-за вашей одежды, но, - он помолчал, мельком глянув на Менельтора, тот поджал губы. – Если вы действительно эльфы, то какого племени? Вы из авари, да?
Мерриль тотчас же выдала:
- Я сама долийка, а мой спутник из Тевинтера.
Двое воинов перед ними замолчали, на сей раз надолго. Они не переглядывались, не поджимали губы, а только глядели на эльфийку, ожидая, что она или пояснит им совершенно незнакомые географические названия, или прекратит дурачиться. Тёмноволосый, не выпускавший из рук лука, только подозрительно щурился. Глаза его товарища – русого, с пухлыми губами и руками сложенными на груди, были страшно выпучены и напоминали два жёлудя. Именно он, сначала открыв рот, потом закрыв его, снова открыл и переспросил:
- Простите, из чего-нтера?
Фенрис закатил глаза и решил все-таки вставить хоть что-то, пока из-за его спутницы пограничники не записали их случайно в сумасшедшие:
- Нет ни малейшей разницы, откуда мы и из какого народа. Мы ищем своего друга, и больше ничего. Если не хотите нам мешать – просто уйдите с дороги. Мы не будем мешать ни вам, ни пересекать ваших границ.
Светловолосый шепнул куда-то в воздух, впрочем, вероятно предполагалось, что сказано то было Менельтору:
- Они авари, я понял. Ну, точно тебе говорю, посмотри на уши.
- У авари нет таких ушей, Арандиль, - отозвался тот, все так же скептически щурясь на эльфов.
- Много ты видел в своей жизни авари?
- Прилично.
- Ну, ведь ни одного же. Я так и думал.
- Помолчи.
- Да чего ты лоб морщишь, Менельтор? В Карас-Галадон их и вся недолга. Они уже пересекли границу.
Мерриль не на шутку переполошилась и засуетилась. Фенрис смачно сплюнул в траву и выругался.
- Послушайте, вы, - грозно процедил он, угрожающе глядя на пограничников из-под белой челки. - Я вам настоятельно, пока еще по-хорошему, рекомендую уматывать. Нам очень нужно уходить, - слово «очень» Фенрис проговорил с особым нажимом, должным подействовать на их пленителей как убеждение.
Должно не подействовало. Начальник, как эльфы поняли, отряда – Менельтор – кивнул товарищу и, все так же щурясь, произнес с соответствующей военному человеку расстановкой:
- Эльфы вы или не эльфы – вы не нашего племени, а значит – нарушители. Вы не можете вернуться. Выбор невелик – следуйте за нами или умрёте на месте прямо сейчас. У нас не шутят с чужаками. И ты, белоголовый, даже подумать не успеешь доставать своё оружие, а уже отправишься к Намо.
Фенрис таки успел подумать, и уже даже начал доставать, выплюнув в злости:
- Ах ты паршивый!..
Воины тотчас натянули тетивы, их нестройные ряды ощерились смертоносными наконечниками стрел. И, действительно, быть побоищу, если бы Мерриль не кинулась вдруг на эльфа, схватив его за руку ладонью, а другую воздев над собой по направлению к уже целящимся в них лучникам. Она закричала:
- Стойте! Мы сдаёмся, не стреляйте! Этот недоумок сдаётся!
- Мерриль! – Фенрис дернул всем плечом, скидывая эльфийку с себя и так и не достав своего меча. Глаза его в тот момент были такими злобными и взбешенными, что казалось, что загляни туда долийка и тотчас же рассыпалась пеплом. По крайней мере, эльфу сейчас очень хотелось спалить несносную девку ко всем демонам.
- Создатель, да одумайся ты, наконец, - зашипела она ему прямо в лицо, явно не опасаясь быть задушенной или зашибленной тяжёлой фенрисовой рукой. – Тут у нас вообще никаких шансов! К тому же подумай сам, - голос её вдруг потеплел и стал таким же тихим и спокойным, как и прежде, - вот переложишь ты их всех, ну и что дальше? Куда ты пойдешь? Ты вот знаешь, где ты находишься? Знаешь?
Фенрису ничего не оставалось, как отрицательно мотнуть головой – настолько он был без понятия, где находился.
- Вот видишь. Идти куда-то лучше, чем идти совсем непонятно куда. Даже если идешь под конвоем. Убивать-то они нас вроде не собираются. – Мерриль осеклась и чуть-чуть растерялась, хотя и постаралась сделать вид, что сохраняет самообладание. – Не собираются ведь, ну, конечно же, нет, - и совсем уж неловко и неубедительно засмеялась.
За их спинами – открыто, ясно и звонко – расхохотался тот, кого чернявый назвал Арандилем. Его русые волосы взметнулись копной, когда он, смеясь, запрокинул голову и воткнул руки за пояс. Он подмигнул Фенрису и весело сказал:
- Если вы о легендах, ходящих, вероятно, среди авари о Лотлориэне, то нет – пленников мы не убиваем и не жарим их на больших кострах для последующего ритуального употребления в пищу. В действительности, мы ведь тоже, позволю заметить, эльфы, а нашим сородичам в Золотом лесу всегда рады. Даже таким… необычным, - эльф снова добродушно подмигнул им. – К тому же, я вижу, что вам нужна помощь. Вы ведь кого-то там ищите.
Мерриль неуверенно, но вполне искренне улыбнулась Арандилю.
- Ну, ничего себе, - тихонько проговорила она, не стесняясь, разглядывая русого, в особенности – его уши, кои были вполне себе человеческими, разве что самую малость заостренные, - эльфы. Да такие странные. Совсем не такие, как мы.
Отряд Менельтора без какой-либо команды, словно повинуясь немому приказу, вдруг весь куда-то заторопился, часть его в одно мгновение скрылась между большими, старыми, болезненно поскрипывающими деревьями, а другая часть рассыпалась на расстоянии видимости от Менельтора, как телохранители вокруг своего командира. Фенрис, которому идея отправиться в некое неизвестное место в качестве пленников нравилась все ж таки чуточку больше, чем перспектива отправиться вообще неизвестно куда через больной и выглядящий угрожающе лес, недовольно сжимал губы. Он так и чувствовал с десяток изучающих взглядов, полировавших его спину и затылок, но стоически терпел. Честности ради даже подошел к Мерриль и произнес вполне себе привычным угрюмым голосом непривычные для себя слова:
- Если бы не ты, нас бы обоих застрелили, да? Спасибо тебе, получается?
- Получается, что «спасибо», да, - усмехнулась та и, щуря глазки, внимательно взглянула на Фенриса. – Придётся тебя почаще осаждать. Слишком уж ты рвешься к своему Хоуку, аж про мозги забываешь.
Фенрис хотел огрызнуться, да не смог. Лишь мысленно послал Мерриль и её наставления в известном одному ему направлении, но сам же про себя пристыдился этому, потому как знал, что долийка была совершенно права. Помолчали. Менельтор зычно окликнул их, переговорив предварительно с Арандилем, который, едва их заметно прибавивший отрядик двинулся в путь, тотчас же пристроился рядом с двумя эльфами, то и дело окидывая их взглядами той или иной степени насмешливости, бдительности и заинтересованности. Фенрис страшно злился, но послушно следовал за теми, кто называл себя «галадримами». Мерриль же только смотрела по сторонам, на раскинувшийся вокруг дикий первобытный лес, и ежеминутно восхищалась им.
Фенрису этот лес, надо сказать, не нравился совершенно, даже та его похорошевшая часть, которую они в данный момент проходили. Он был совершенно удручен и подавлен, совсем не как его явно приободрившаяся спутница. Она радовалась, что идет хоть куда-то, что появились шансы по крайней мере что-то разузнать про Хоука. Но эльф глубоко в душе ощущал, что с каждым шагом, приближавшим его к этому загадочному Карас-Галадону, он все дальше и дальше от того, за кем он шагнул в неизвестность за руку с коварной Флемет. Все больше он утверждался в мысли, что ведьма просто подшутила над ним, и это просто одна из её «забав», какими она, подлая и одинокая, развлекала себя, если верить легендам. С каждым шагом, словно с закрытыми глазами в полной неизвестности, он все твёрже понимал, что не найдет здесь того, кого ищет.
Мысли душили его, сжимали горло. Фенрис отбрасывал их снова и снова, но опять и опять они возвращались к нему. Тихо, так чтобы Мерриль не обратила на него внимания, он вздохнул, как горько вздыхает безутешно, безответно, но горячо и преданно влюбленный эльф.
«Где же ты, Хоук? Что тебя привело сюда, в такую глушь… так далеко от меня?»