Два тела на смятой постели, ноги переплелись. Бархатная кожа Эдика, гладкая на ощупь, покрылась испариной, и светильник, продолжающий ярко гореть, бликовал на лоснящихся от пота изгибах мышц. Ярослав приобнял его сзади, восстанавливая дыхание.
- Ты потрясающий любовник, - прошептал он, лаская губами ухо Эда.
- Где-то я это уже слышал… - равнодушно отозвался тот.
- Ну, нет! - внезапно с энтузиазмом возразил Ярослав. - Только я имею право так говорить, потому что только я могу сравнить твой первый секс и…
- Нашел, что сравнивать, - фыркнул Эдик, уставившись прямо перед собой. - Я был пацаном, и кончил раньше, чем ты ко мне прикоснулся!
- Да ладно, тебе ведь еще не было семнадцати, - улыбнулся Яр и, осторожно лаская, провел по предплечью Эда вверх. - Вполне естественно. Зато во второй раз ты продержался дольше.
- На две минуты, - спокойно заметил Эд, но было понятно, что его этот разговор забавляет.
- Но сейчас… ты великолепно… владеешь собой… - шептал Ярослав, целуя и щекоча губами плечи Эда, его шею, линию роста волос на загривке. Отбросив все условности, наплевав на моральную подоплеку, он остро наслаждался моментом.
- Двенадцать лет практики не пропали даром, - вздохнул Эдик. Он не сопротивлялся действиям любовника, но взаимными ласками не отвечал.
Ярослав старался быть деликатным, но через некоторое время все же спросил:
- Жалеешь?
- О том, что трахался с тобой? - Резко уточнил Эд и повернулся. Впервые за все время посмотрел ему в глаза открытым нахальным взглядом. - Нет. Я живу по принципу - не жалеть о том, что уже произошло.
Ярик, казалось, расслабился, и улыбнулся:
- Молодец! Это очень верный жизнен…
- Но если ты о том, правильно ли я поступил, то ответ - нет.
Повисла неловкая пауза. Улыбка медленно погасла, Ярослав не знал, что сказать, и механически поглаживал короткие волосы Эда. Тот, вновь отвернувшись, молчал, просто потому, что все было сказано.
- У тебя в комнате можно курить? - минут десять спустя вдруг хрипло осведомился гость.
- Тебе все можно, Эдс, - Ярослав встрепенулся, широко растягивая губы.
- Перестань, - поморщился Эдик, - Твое приторное гостеприимство раздражает!
- Курить можно, но пепельниц у меня нет, - Яр вновь посерьезнел: он никак не мог поймать волну, на которой сейчас находился Эдуард, и это его угнетало. - Подожди минуту.
Ярослав вышел и через некоторое время вернулся с массивной стеклянной мыльницей, внутри которой застыли ракушки.
- Красивая, - заметил Эд, повертев вещицу в руках, - Даже жалко.
- Да брось, - беспечно махнул рукой Яр. Он стремился сделать жизнь парня - хотя бы сейчас, хотя бы на йоту - комфортнее.
Эдуард сел на постели, выпрямился, автоматическим движением головы размял мышцы шеи. Яр, подобрав с пола его куртку, протянул парню и вновь улегся рядом. Эдик нашарил в кармане пачку с сигаретами и прикурил.
Пара затяжек вернула ему душевное равновесие, он старался справиться со смятением внутри себя, приказав оставить муки совести и терзания на потом. На утро, на завтра, а лучше - на послезавтра. Эдик повернулся к Ярославу в пол-оборота и потянулся за поцелуем.
Несколько минут они просто целовались, не касаясь друг друга руками. Когда Эд почувствовал, что член снова ожил, он отвернулся и вновь поджег потухшую сигарету. Ярослав протянул руку за затяжкой.
- Ага! Стоп! - прикрикнул Эдик. - Ты бросил - значит, обойдешься.
- Зараза, - улыбнулся Яр. - Но приятно, что ты заботишься обо мне
Эдуард не захотел ничего уточнять. Он смял окурок в мыльнице, устроился удобнее, облокотившись спиной частично на спинку дивана, частично - на плечо Ярослава. Откинул голову назад и пару раз сонно моргнул. Яр с негромким щелчком погасил светильник.
В неверном утреннем свете лицо парня казалось неподвижным, будто высеченным из камня, а серые глаза - светлыми и ледяными.
- Позволь, я обрисую перспективы, - нарушил Ярик очарование зарождающегося спокойствия.
- А может, не надо? - Эд уперся расфокусированным взглядом в стену.
- Думаю, это необходимо, - пожал плечами тот.
Эд вздохнул, смиряясь с неизбежным.
- Если ты вернешься к Виталию, то впереди тебя ждет непростой разговор, я уверен - даже скандал.
- А еще точнее - драка, - невесело хмыкнул Эд. Стараясь не выдать изумления, Яр продолжил:
- Но, скорее всего, вы помиритесь, потому что - давай начистоту - ты отомстил. И теперь вы оба испытываете одинаковое чувство вины, а это располагает к компромиссам. Продолжится ваше совместное… хм, сосуществование. Ты все так же будешь проводить время за работой, изредка прерываясь на короткое общение с Виталием, а у него будет еще много помощниц и стажерок. Ничего не изменится, но я не хочу сказать, что ты виноват, нет - ты не первый, кто клюнул на внешность. Ты продолжишь жить в секрете, продолжишь быть его тайной, будешь спрятан ото всех, являясь объектом его мучительного стыда. Вот на что ты обрекаешь себя с ним. Возможно - и даже вероятнее всего - через несколько лет твое терпение лопнет, и ты прервешь эти опостылевшие отношения без намека на взаимное уважение. Но, Эдик, какой смысл терять эти несколько лет?
По лицу Эдуарда ничего нельзя было понять: оно не изменило безучастного выражения, и ни один мускул на нем не дрогнул.
- А если?.. - Подсказал он, словно насмехаясь.
- А если ты будешь со мной - тебя ждет совсем другая жизнь. - Голос Ярослава театрально окреп. - Во-первых, у нас идеально совпадают рабочие графики. Ты знаешь, что я - человек творческий, и переводами люблю заниматься по ночам. Поэтому мы могли бы работать вместе, отсыпаться до полудня, и не чувствовать себя одиноко. Кроме того, и ты, и я - финансово независимы, мы работаем на себя, по индивидуальному графику, и зарабатываем более чем прилично. Раз в квартал минимум мы могли бы летать на отдых, путешествовать по миру и наслаждаться обществом друг друга в любом его уголке. Может Виталий дать тебе это? Насколько я понял, ваш единственный совместный отпуск прошел херово…
- Не надо об этом, - резко бросил Эд, голос его звучал неприязненно, словно Яр - как вор - коснулся того, что ему не принадлежало.
- А самое главное, - Ярик послушно сменил тезис, - я - открытый гей, я - универсал. Друзья знают о моей ориентации, и я с огромной радостью познакомлю тебя с ними. Я уверен, что они с удовольствием примут тебя в наш круг общения, - продолжил он, возвращаясь в русло утерянной мысли. - Друзья… давно знают о тебе, о том, как много ты для меня значил. Я был бы счастлив представить тебя им, как своего парня. Партнера.
- Разница в возрасте, - медленно произнес Эдуард, все так же упрямо не глядя на Яра.
- Четырнадцать лет… Конечно, я понимаю, что это очень много, - согласился Ярослав. - Но, Эдик! Во-первых, я в прекрасной физической форме, и буду стремиться ее поддерживать до тех пор, пока будет позволять мне это мой врач. А во-вторых, обещаю тебе - как только я перестану соответствовать твоим ожиданиям - в тот же день я пойду и застрелюсь.
Ярик заразительно рассмеялся, но Эдуард его не поддержал. Удивленно повернувшись, он спросил:
- Что за чертов бред? Прекрати нести ерунду.
- Прости. - Яр пожевал нижнюю губу, а затем уткнулся лицом в шею Эда. Из-за этого его голос зазвучал глухо, но говорил парень пронзительно искренне:
- Это напускное веселье, этот удивительный самоконтроль - все это маска. Эдуард, ты даже не догадываешься, как много ты для меня значишь. Все эти годы я помнил о тебе. Поначалу пытался не придавать значения нашему расставанию - сколько их у меня было! Много негатива списывал на период адаптации к новой жизни, путал тоску по тебе с тоской по родине в целом. Я уехал за границу за своей мечтой, пахал там как проклятый, и только лишь со временем понял, что все это было нужно для того, чтобы утрата не была напрасной. Я прожил там много лет, у меня сформировалась принципиально новая жизнь, и я даже не пытался разыскать тебя, чтобы напомнить о себе. Какой смысл? Все эти годы я запрещал себе думать о тебе, но все же я вернулся. Все же осел именно здесь, сам сначала не понимая - почему. И только лишь, когда ты отыскал меня, я понял - что именно этого момента я и ждал. Когда мы встретились спустя столько лет, я с ужасом понял, чего лишился. Я с уверенностью и ответственностью заявляю, Эдик - прикипев к тебе еще тогда, все эти годы я любил тебя по-настоящему.
Эдик повернул голову, до глубины души тронутый признанием. Слова Ярослава ложились на ободранное до крови сердце ядовитыми полосами, причиняя сильную боль. Эдуард физически ощущал, как душа разрывается на куски, а в уголках глаз закипают слезы. Шок от предательства, осознание того, как сильно он был любим все эти потраченные впустую годы, его собственное умирающее чувство к Виталию, боль от того, как прав был Ярослав, рассуждая о бесперспективности их с Виталием отношений - все смешалось в горький коктейль, щедро разбавленный алкоголем, и нервы не выдержали.
Эд уронил голову на скрещенные руки и глухо всхлипнул. Он физически ощутил, как от слов любовника раскололся его крепкий защитный панцирь.
Яр мгновенно спустился с небес на землю и прижал Эда к себе.
- Прости, Эдс. Вот уж чего я не планировал, так это расстраивать тебя. Наплюй. Моя любовь - это мои проблемы, и я не имею права выставлять ситуацию в выгодном для меня свете. Очернять твой выбор только лишь потому, что у меня есть корысть…
- Почему ты уехал тогда? - Эдуард, отвернувшись, усилием воли вынудил себя говорить без дрожи в голосе. - Почему заставил нас потерять столько времени?
- Я уверен, что это было необходимо, - удивил его Ярослав. Прижимая парня к себе, он поглаживал его по плечам, рукам, украдкой целуя, - Ты не стал бы тем, кто ты есть сейчас. В хорошем смысле, Эдик. Лишь расставшись на какой-то период, у нас появился шанс сравнить друг друга с остальными. Набраться опыта. Сексуального в том числе.
Эд украдкой вытирал слезы, эти крепкие надежные объятия дарили ему давно позабытое чувство покоя. Он понял вдруг, что обычного задушевного разговора у них с Виталием не было уже много лет. Понял, насколько ненужным он чувствовал себя все это время. Как глубоко в нем укоренялся комплекс неполноценности. Как сильно его угнетала вся эта дешевая игра в отношения, которых, по сути, не было. Был лишь Виталий - красавчик с обложки, и был Эд - его тень и секс-игрушка. Как блестяще все выглядело снаружи, и как сильно прогнило изнутри.
Он осторожно уложил Яра на спину, покрывая его лицо поцелуями. Гладил по груди, перебирал пальцами короткий ежик светлых волос, тонул во взгляде изумрудных глаз. Вновь очутился сверху, ощущая, как возбуждение накрывает обоих, но теперь Эдуард не хотел торопиться. И так приятные мгновения в жизни ускользали чрезвычайно быстро.
- Я люблю тебя, это чистая правда, - серьезно прошептал Ярослав.
- Я тоже, - Эдуард склонил голову, упираясь лбом в ключицу Яра. Парень двигался, наращивая темп, и практически не контролировал разум, отдавшись ситуации. Трение даже без проникновения приносило острый кайф обоим.
Оргазм отнял у него последние силы. Руки подкосились, и Эд буквально рухнул на Ярослава. Тяжело дыша, перекатился на бок, откинулся на подушку, не открывая глаз.
- Поспи, Эдс, - откуда-то издалека, сквозь вату, долетали до него слова Яра. - Ты просто измучен сегодняшним вечером.
Эдуард вырубился спустя пару секунд.
Пробуждение не было ни легким, ни приятным.
Вначале проснулась головная боль, и только потом уже Эдуард со стоном открыл глаза. Мигрень, резь в глазах, тошнота и обдирающая сухость в горле - все симптомы перепоя налицо. Эдик с трудом сел, помассировал виски и оглянулся: на прикроватной тумбочке заботами Ярослава его дожидался высокий стакан с водой. Самого хозяина дома на горизонте видно не было.
Эд жадно осушил стакан воды с примесью таблетки против похмелья и был благодарен Яру за эту маленькую предусмотрительность. Ему было чудовищно неловко показываться Ярославу на глаза, поэтому парень насколько мог быстро прошмыгнул в ванную.
На стиральной машинке его ждал очередной сюрприз - чистое полотенце, новая зубная щетка и даже новое нижнее белье. Из запасов очередного «мальчика», понял Эдик. Но этот факт его нисколько не покоробил, а даже позабавил.
Забравшись в гидробокс, Эдуард включил прохладную воду и с наслаждением подставил тугим струям воды пылающую кожу.
К его большому сожалению, купание не могло продолжаться вечно. Эдуард привел себя в порядок, умылся, почистил зубы и только после этого рискнул придирчиво осмотреть себя в зеркале. Оттуда на него взглянул не выспавшийся небритый парень, который вполне соответствовал своим - почти тридцати - годам. Темные круги под глазами, красные капилляры белков, губы, изогнутые в нервной гримасе, но ничто из этого Эда не заботило. Его колени подгибались от страха, он нервничал, переживая по новой все случившееся, все высказанное. И был в ужасе от перспективы выйти из ванной и встретиться с Яром лицом к лицу.
«Утро ничего не упрощает, наоборот. Все, что было произнесено вчера - лишь пьяный угар, атмосферная волна, на которой нас несло, мы наговорили друг другу много лишнего». Эд репетировал, что скажет в ответ на реплику Яра о том, что вчера они хорошо провели время, но сегодня уже совершенно новый день. И новая жизнь. У каждого своя. Поэтому тебе пора, Эдик. Спасибо за два оргазма.
Эд снова плеснул в лицо ледяной водой, и понял, что отсиживаться в ванной уже просто глупо. Зная предусмотрительность Яра, в крайнем случае, в коридоре он найдет указатели к входной двери и коврик «счастливого пути, Эдуард!» Глубоко вздохнув, Эд в одних джинсах прошел на кухню.
Ярослав обернулся от плиты на звук открываемой двери. Гость замер в дверном проеме.
- Доброе утро, - улыбнулся Ярик, тоже заметно нервничая. - Не знал, когда ты встанешь, поэтому начал готовить нам завтрак, когда ты уже купался. Придется немного подождать, но будет вкусно. Этот рецепт панкейков я узнал в Лондоне. Думаю, не разочарую…
Выпалив это со скоростью пулемета, Яр вновь неловко улыбнулся и пожал плечами.
На Эдуарда накатило такое облегчение, что он даже почувствовал, как подкашиваются ноги. Боясь не совладать с дрожью в голосе, он пару мгновений колебался. Его опасения оказались напрасными. Слова Ярослава не разошлись с делом. Вчерашние признания не были пьяной глупостью, не были банальным соблазнением. Его действительно здесь ждали, любили. Яр был ему искренне рад. И сам готовил завтрак. Эд не смог бы подобрать слов, чтобы выразить свою признательность.
- Мне не терпится попробовать, - улыбнулся Эдик в ответ. Подошел ближе, мягко обхватил шею Ярослава теплыми ладонями и вложил в поцелуй всю свою благодарность. Они оторвались друг от друга только лишь, когда запахло горелым.
- Присаживайся, - Ярик махнул рукой в сторону стульев у барной стойки, заменяющей стол. - Чувствуй себя как дома. Еще буквально пара минут.
- После ремонта здесь все так изменилось, - оглядываясь по сторонам, протянул Эд, - вроде бы твоя квартира, а вроде - совсем чужая…
- Я дизайнера нанял, - пожал плечами Яр. - До этого все здесь было оформлено еще родителями, всякие рюшечки-занавесочки… Надоело до пиздецов. Сказал дизайнеру - хочу что-то современное, стильное. Что-то для холостяка. Ну, вот он посчитал нужным влепить синие треугольники на стены.
- Да ладно, красиво вышло! Свежо, - улыбаясь, оглядывался Эдик. - А! Можно воспользоваться твоим шнуром, чтоб подзарядить телефон? - Эд внезапно вспомнил, что его гаджет - не более чем кусок пластмассы.
- Конечно! Поищи в комнате в нижнем ящике, - колдуя над завтраком, сообщил Ярик.
- Позволяешь посторонним лазать по твоим шкафам? - пошутил Эд, поднимаясь.
- Ты для меня не посторонний, - не оборачиваясь от плиты, бросил Ярослав. Улыбка Эдика медленно растаяла, и он вышел.
Поставив телефон на зарядку, Эд вернулся как раз к завтраку.
- Чай или кофе? - Ярослав полностью вжился в роль гостеприимного хозяина.
- Давай чай, - махнул рукой Эдуард, вальяжно развалившись на стуле.
Завтрак действительно получился превосходным. Эдуард с удовольствием съел большую часть блинчиков, матерясь от восхищения. Ярослав был искренне рад, что сумел угодить дорогому гостю. В приятной беседе они провели около часа. Когда Эд спохватился и, наконец, глянул на время, стрелки часов уже приближались к полудню.
- Твою мать! - Эдик вскочил со стула и метнулся в комнату за телефоном, чтобы его включить. - Ярик, спасибо огромное еще раз! Но я должен идти.
- Ты ведь вернешься? - Яр перестал убирать со стола и впился внимательным взглядом в лицо Эда.
- Вернусь, - помедлив, ответил тот. - Но мне нужно все уладить.
- Эдик, я хочу быть с тобой, - Яр был предельно серьезен.
- Я тоже, - парень кивнул, закусив нижнюю губу.
- Это обдуманное решение? - все никак не унимался тот.
- Конечно. Я обещаю, что вернусь, как только…
Его слова прервала трель звонка. Незнакомый номер. Эд нахмурился и вышел в другую комнату, чтобы поговорить.
- Я слушаю, - ответил он на вызов.
- Здравствуйте. Это Эдуард? - Осведомился женский голос.
- Да, а… - Эдик был удивлен. - С кем я говорю?
- Меня зовут Инга. Я помощница Виталия… Юрьевича. Следовало бы сказать - приятно познакомиться, но, к сожалению, это не так.
- И… Инга? - Эдик ничего не соображал, его мозг будто впал в ступор. «Откуда у нее мой номер? Откуда она может меня знать? А главное - что она может мне сказать?»
- Мне нужно кое-что вам объяснить. Дело в том, - глубокий вздох, - дело в том, что вчера вечером ко мне приезжал Виталий.
- Ого, - Сказал Эд, только лишь, чтобы не молчать и не казаться идиотом. Хотя именно так он себя и ощущал.
- Он рассказал мне все. Рассказал о вас… с ним. О том, что вы вместе много лет. Если бы я знала раньше, Господи! Ничего этого не было бы… Эдуард, уверяю вас, я не имела ни малейшего понятия!
- Я верю, - глухо проговорил Эдуард. Он никак не мог осознать случившееся. Шок был так силен, что нервный спазм скрутил желудок и съеденный завтрак подкатил к горлу.
- Я ведь была уверена, что он просто бабник, заядлый холостяк, который просто не может переломить своей привычки одиночества. Но предположить, что он голубой! Простите, конечно, Эдуард, но я в шоке. До сих пор.
- Понимаю, - солгал Эд. Он ровным счетом ничего не понимал. Не понимал, как быть дальше. Что говорить Инге, Виталию, Яру. Самым сильным его желанием было оказаться на необитаемом острове.
- В целом, мне больше нечего добавить, - по голосу Инги Эд понял, что большую часть ночи она проплакала, и ему стало вдруг невыносимо ее жаль. - Я хотела бы, чтобы все вернулось на круги своя. К тому состоянию, которое было до моего знакомства с Виталием, но…
- Боюсь, это невозможно, - закончил ее фразу Эд, - но я уверен, что вы сможете все это пережить. Поверьте, он - не самое большое лишение в жизни.
- Вы правы, - согласилась Инга, - человек, который столько времени мне врал… врал нам обоим. Он не заслуживает теплых чувств и приятных воспоминаний.
- Спасибо вам за звонок. Всего доброго, Инга, - попрощался Эдик и в полнейшем недоумении вернулся на кухню.
Он пересказал изумленному Ярославу содержание разговора. Тот даже присвистнул.
- Вот уж нихуя себе! Даже понять не могу - он опоздал или поторопился?
- Знаешь, - невесело хмыкнул Эд, - я ведь так до сих пор и не знаю достоверно - спал он с ней или нет...
- Это неважно, - возразил Яр. - Измена начинается раньше секса.
Эдик сидел за стойкой, и нервно барабанил пальцами по гладкой столешнице.
- Яр, похоже, я задержусь. Мне придется объясниться с ним, собрать вещи. Не обещаю, что это будет скоро.
Ярослав понимающе кивнул:
- Но ты, самое главное, возвращайся.
В прихожей Эдуард, полностью одевшись, вдруг смутился, не зная, как следует попрощаться. Он неловко вынул руку из кармана куртки и, погладив Яра по небритой щеке, смазано скользнул поцелуем по его скуле. Тот приобнял парня рукой за плечи и прижал к себе, словно боясь отпустить таким трудом добытое счастье. Эдик через силу улыбнулся ему и покинул дом.
Эдуард привычно отпер квартиру Виталика своими ключами, и подумал, что, наверное, в последний раз. Мысль обожгла болью. Одно дело - разговоры, планы, перспективы, и совсем другое - своими руками рушить привычную жизнь.
- Пиздец, Эд! - Рявкнул Виталий, выбегая из кухни. - Где тебя всю ночь черти носили?
Эдуард промолчал, снял куртку и в сердцах швырнул ее на вешалку.
- Где шлялся? - Все не унимался парень.
- Хватит орать! - Крикнул Эдик в ответ, - У меня болит голова.
Он поморщился и прошел мимо Виталика в кухню, где снова осушил полный стакан воды.
- Эдуард, - голос Виталия хоть и дрожал, но вдруг зазвучал мирно, - мы ведь договаривались, что объяснимся, все обсудим. Я вернулся - тебя нет. И не было - заметь - целую ночь! Я не знаю… не понимаю - что происходит?
Эдик вздохнул. Было мучительно больно, и он не видел смысла тянуть время, продлевая мучения.
- Виталик, эту ночь я провел у другого парня. Говорю сразу - это случилось впервые. Я хорошо все обдумал и понял, что поторопился давать тебе последний шанс. Между нами уже нечего спасать. Сегодня я принял решение разорвать этот замкнутый круг. Уверен, со временем ты поймешь меня правильно…
- Пойму, приму и буду благодарен за то, что ты ебался с другим? - Сквозь стиснутые зубы просипел Виталий, непроизвольно складывая руки на груди.
Эд замер и покачал головой, глядя на него:
- Не делай хуже, пожалуйста. Не порть о себе впечатление еще сильней.
Виталий не ожидал, что может быть так больно. На него было реально жалко смотреть. Поэтому Эд старался не смотреть. Он говорил, и голос его звучал твердо, хоть и спокойно, но в душе царило черт знает что. Вчерашние события, которые только, было, улеглись, всколыхнулись снова, и неприятное чувство сидения на двух стульях одновременно возникло вновь.
- Да! Утром звонила Инга. - Мельком Эд глянул в карие глаза: в них плескалась ненависть, - Поверь, мне, правда, жаль, что ты все же раскрыл… свое инкогнито. Но это ничего не изменит. Разве что - твою дальнейшую жизнь.
Виталий не произнес ни звука, но весь как-то разом поник, лоск с него слетел, и, казалось, он даже постарел. Эдуард, превозмогая неловкость, прошел мимо парня в комнату собирать вещи.
Процесс упаковывания сумок занял неожиданно много времени. Эдик считал, что вещей у него совсем мало, но выяснилось, что за шесть лет совместной жизни успела накопиться масса мелочей, которые сбивали с толку. Он окидывал взглядом полки, ящики и интерьер, рассуждая, что следует забрать, что - навсегда оставить, потому что оно ему не принадлежит или не пригодится в новой жизни.
Все это время Виталий молча находился в другой комнате, ни звуком не выдавая своего присутствия. Казалось, он напряженно размышляет. О том, как самая большая жертва, на которую он пошел в своей жизни, оказалась напрасной. И не смогла спасти то, что он любил в своей жизни больше и дольше всего.
Собравшись, Эд замер у входной двери. Злость и желание выбивать зубы испарились без следа. Но и жать на прощание руку, обниматься ему тоже не хотелось. Поэтому он просто молча протянул Виталику ключи от квартиры. Тот взял их дрожащей рукой, стараясь не касаться пальцев парня.
Эд развернулся, чтоб уйти, и уже на пороге его догнал грубо прозвучавший вопрос:
- К нему валишь?
- Да, - отозвался он, стараясь замаскировать хладнокровием ураган в душе.
- И кто же этот пидор?
Колебания Эдуарда были почти осязаемы. Он секунд десять не мог решить - стоит ли отвечать. В конце концов, подумал, что нет необходимости оставлять между ними недомолвки.
- Ярослав. Моя первая любовь.
- Первая любовь не ржавеет, да, Эдик? - Со злобным цинизмом донеслось ему в спину.
Эд ничего не ответил.
Эдик загрузил вещи в багажник и устроился на водительском сидении.
Ноябрьский день угасал. В отличие от вчерашнего дождя, небо радовало глаз палитрой облаков и ласковым солнцем, уже клонящимся к закату. Красные лучи ложились почти горизонтально, отбиваясь от стекол высотного дома яркими сполохами.
Эд внезапно осознал, что ноябрь весьма символичен, ведь именно в этом месяце шесть лет назад он был опьянен счастьем, окрылен перспективой перебраться жить к любимому парню, стать его надежным другом и партнером по жизни, создать крепкий союз, основанный лишь на обоюдном желании быть вместе: без фальши, выгоды, потаенных причин. Горько хмыкнув, он склонил голову и обнял руль.
Он разочаровался в серьезных отношениях, наглядно, день за днем наблюдая за тем, как они портятся, словно корзина со спелыми фруктами, забытая на окне. Медленно, неуловимо, неотвратимо.
Сначала пропадает страсть, затем трепет. После куда-то исчезает желание - и, конечно же, возможность - проводить вместе время. Парень не знал, было ли все это следствием бытовых проблем, несовпадающих ритмов жизни, или регулярных стычек с лучшим другом, который все же сумел вложить в голову бывшего теперь уже партнера нужную ему идею? Была ли проблема в тяжелом характере Виталия, в его гордыне, непринятии Эда в качестве равноправного участника союза? Точила ли отношения зависть, корысть, страх, постоянное напряжение? Являлась ли причиной невозможность расслабиться и отдаться в пассивной роли?
Эдуард махнул рукой, легонько хлопая по рулю. Он не хотел заниматься анализом прошедших лет. Он лишь боялся, что больше не сможет строить нечто подобное снова.
Парень уставился в одну точку: перед его глазами калейдоскопом мелькали события из совместной жизни. Было хорошее, много хорошего. Масса такого, отчего сейчас его челюсти плотно сжимались, зубы скрипели, а к горлу будто подкатывал ком. Воспоминания почему-то оказались весьма избирательны, и вместо справедливых причин для разрыва подсовывали яркие красивые картинки прошлого. Моментов, в которых Эдик ощущал себя счастливым. Которые заставляли его пусть и тускло, но улыбаться даже спустя годы.
Он был благодарен Виталию за каждое теплое слово, подаренный поцелуй, ласковое касание, крепкое объятие, открытый дружелюбный взгляд. Все это сохранится в памяти надолго - Эд надеялся на это, а также на то, что боль от предательства хоть немного померкнет. И пройдет обида, кривым и ржавым лезвием зацепившая струны души.
Виталик ни разу не назвал себя голубым, потому что он им не был - невесело усмехнувшись, Эдик был вынужден признать эту правду. Эд пытался отогреть его своим теплом, но корка льда на сердце была слишком толстой. Он словно зачем-то ломал себя ради Эда, заставляя и того сломаться под себя. Эта странная искаженная реальность его жизненных взглядов была недоступна парню, и раскодировать ее уже возможности не представится. Он только искренне надеялся, что их отношения не нанесли Виталию непоправимый вред. Как бы ни была сильна его злость - плохого он бывшему парню не желал.
Эдуард завел машину, и двигатель заурчал как сытый довольный кот. Он окинул взглядом двор, высотку, этаж, который за такой внушительный промежуток времени привык считать своим вторым домом. За плотно закрытыми окнами квартиры царила темнота.
Парень глубоко вдохнул, закашлялся и вздрогнул, словно очнувшись от мыслей. Никак не решаясь навсегда покинуть часть своей жизни и уехать в зияющую пустоту, Эдик еще минут пять сосредоточенно рассматривал округу, постукивая пальцами по колену. Наконец, он принял окончательное и бесповоротное решение.
Его ждал Ярослав.