От Бекетта пахнет выпечкой и шоколадом. Блики света теряются в кудрявых волосах и весь он словно светится изнутри. От него веет теплом, в котором Киллиан греется каждое его посещение. Без Уолтера Киллиан мёрзнет.

       Парень смущённо улыбается и что-то неловко прячет за спиной, не смотря на мешающийся рюкзак. Переминается с ноги на ногу и до мужчины доносится приглушенный шорох.

       — В чём дело, Уолтер? — С улыбкой интересуется он, подходя ближе к решётке.

       Молодой учёный улыбается шире и также приближается к мужчине. Он чуть покачивается с пятки на носок, а потом резко вскидывает руки, демонстрируя бумажный пакет и термос.

       — С днём рождения, Киллиан, — произносит он и причмокивает губами. Киллиан первый раз видит у него этот жест. Уолтер довольно смотрит из-под полуприкрытых век и улыбается, преисполненный гордостью.

       Киллиан растерянно моргает и чуть склоняет голову, пытаясь вспомнить когда сообщил эту информацию. Прядка падает на глаза и парень чуть дёргает губами, не давая улыбке стать ещё шире.

       — Ты влез в моё досье?

       — Ознакомился, — небрежно пожимает плечами Бекетт и слегка трясёт подношением. — Не хотел пропустить круглую дату.

       Мужчина дёргает бровью, насмешливо ухмыляясь.

       — Это намёк на то, что я старый?

       Уолтер широко распахивает глаза, на мгновение округляя бледные губы, и слегка розовеет щеками. Его руки безвольно опускаются вдоль тела. Термос почти выскальзывает из бледных пальцев и мальчишка, громко ойкнув, пытается его поймать. Получается у него только после того, как Бекетт присаживается на одно колено, и уже из этого положения он вскидывает на Киллиана светлые, слегка испуганные глаза.

       — Боже, конечно, нет, я… Ты вовсе не старый, это просто…

       Прерывает его тихий смех. Киллиан щурит глаза, смотря на растерянного мальчишку, и улыбается. Бекетт слегка обиженно поджимает губы. В его взгляде борятся лёгкий укор и веселье, пока он окончательно опускается на пол.

       — Тебе нравится надо мной издеваться, — подытоживает Уолтер.

       — Не представляешь как, — с прежней улыбкой подтверждает мужчина, также опускаясь на пол.

       Парень вновь протягивает пакет с термосом. Киллиан осторожно забирает предложенное. Внутри обнаруживается шоколадный пирог, от запаха которого мужчина блаженно жмурится, а в термосе — густой какао. Из рюкзака, странно бережно опущенного на пол, Уолтер достаёт две кружки. Кружку с рисунком пузырьков он вручает мужчине, заслуживая ироничный взгляд. Бекетт пожимает плечами, мило улыбаясь, и растерянно оглядывается. Заметив термос на стороне Киллиана, он хмурится, шумно выдыхая через нос, почему-то напоминая этим мужчине ёжика, и забирает напиток, задевая тёплые пальцы Киллиана.

       Какао в кружке обжигает руки, пирог оказывается в меру сладким и очень нежным. Тишина обволакивает их пуховым одеялом, из которого не хочется выбираться. Уютным и согревающим душу. И обстановка вокруг не имеет значения. Всё идёт хорошо до тех пор, пока мужчина не замечает направленный на него пристальный взгляд Бекетта.

       — Ты что-то туда добавил?

       Уолтер улыбается, не разжимая губ. Преступно мило и неожиданно проказливо.

       — Шоколад.

       — Уолтер.

       — Там правда ничего нет. Я сам его готовил. Тебе нравится? — Уолтер чуть подаётся вперёд, опираясь руками на колени и смотря во все глаза.

       — Очень вкусно, — успокаивает его Киллиан и отвлекается на внезапно зашевелившийся рюкзак. — Что там?

       — О, проснулась!

       Парень отставляет свою кружку и осторожно открывает рюкзак, из которого почти тут же высовывается влажно блестящий розовый носик. Уолтер улыбается тихому писку и достаёт котенка, бережно устраивая его в своих ладонях. Пушистая, серая с чёрными черточками по всей шкурке малышка смотрит всё ещё голубыми глазками.

       — Котёнок?

       — Мой подарок. Агентство не возражает.

       Малышка сонно щурится и удобнее устраивается в удерживающих её руках. Носиком зарывается в шерсть и продолжает дремать, наплевав на беспокойный мир вокруг. Уолтер медленно поднимается с пола, стараясь не тревожить своего пассажира, и Киллиан как завороженный следует за ним. Парень задумчиво осматривает рёшетку, прикидывая как передать котёнка. Немного подумав, он направляется к замку, прижимая малышку к груди. Она возмущённо пищит, но вскоре вновь затихает, позволяя Уолтеру сделать своё тёмное дело. Дверь открывается с тихим скрежетом. Бекетт широко улыбается своей маленькой победе, заходя в камеру, и осторожно протягивает подарок. Киллиан подставляет живую руку, по-прежнему держа некоторую дистанцию, но парень отводит руки, не спеша отдавать малышку.

       — Боюсь, тебе придётся взять её обеими руками.

       После секундного раздумья мужчина послушно протягивает обе руки ладонями вверх, принимая тёплое тельце аккуратно ссаженного Уолтером котёнка. Малышка сонно обнюхивает новые руки, на которых оказалась, и тонкими зубками прикусывает искусственный палец, почти тут же удивленно распахивая глаза. И упорно продолжает грызть. Киллиан лишь улыбается, смотря на неё. Своим упорством она страшно походит на Уолтера.

       — Как её зовут? — Спрашивает Бекетт, почесывая малышку меж ушек. Мужчина бросает на него короткий взгляд, от которого парня пробирает до костей.

       — Венеция.

       Помещение наполняет тихое мурлыканье. Уолтер хмыкает, хитро щуря глаза, и улыбается.

       — Хорошее имя. Правда, не думаю, что крошки придутся ей по душе.

       Венеция спит всё время, что Бекетт делится впечатлениями о прошедшей неделе.

       — Киллиан, держи её!

       Пригнувшуюся для прыжка Венецию, оперативно подхватывают под живот и водружают на колени. Подросшая малышка какое-то время трепыхается, недовольно мотыляя хвостом и пытаясь вырваться, но в итоге затихает под тяжелой рукой и не менее тяжёлым взглядом хозяина. Уолтер облегчённо вздыхает и наконец отходит от дверей. Лави осторожно выглядывает из-за ворота кофты, коготками впиваясь в плечо.

       — Уолтер?

       — Привет, — парень машет рукой и садится возле решётки. Киллиан остаётся на своём месте, сторожа свою подопечную. Венеция утробно ворчит. Голубые глаза неустанно следят за каждым движением голубки.

       — Почему ты с Лави?

       — Она напросилась, — пожимает Бекетт плечами и с нежностью смотрит на свою подругу. Голубка тихо воркует, потираясь головой о его щеку, и спрыгивает на пол, разглядывая кошку. Венеция перестаёт возмущаться, отвечая таким же пристальным взглядом. Увидев её смирение, Киллиан неуверенно поднимает руку.

       — Лэнс говорит, что не понимает, почему ты так хорошо ладишь с животными.

       — Всё дело в харизме.

       Уолтер улыбается, глядя на его самодовольную ухмылку.

       — Да, тут не поспоришь.

       Оба наблюдают за своими питомцами.

       Венеция спрыгивает с коленей Киллиана, на мгновение прижимаясь к полу и оглядываясь на хозяина. Лави быстро семенит ей навстречу, тихо шлепая лапками по полу.

       Когда между новыми знакомыми остается пара сантиметров, Венеция прижимает уши к голове. Скалит белые острые зубки и топорщит длинные усы. Киллиан строго шикает, призывая к порядку. Кошка вздрагивает, пристыженно оглядываясь, но почти тут же с независимым видом выпрямляется, хвостом огибая лапки, словно это не она готовилась сейчас к прыжку. Лави же останавливается перед ней, дружелюбно смотря карими глазками, и распушает воротник. Венеция в ответ небрежно фыркает, отворачиваясь. Видимо решив, что на этом церемонии можно закончить, голубка двигается дальше. Она огибает недовольно муркнувшую кошку, вспархивает на койку Киллиана и прямым курсом направляется к альбому.

       — Что она делает? — Наконец интересуется Киллиан.

       — Понятия не имею. Эй, Лави, в чём дело?

       Голубка не обращает на них внимания. Но когда она дёргает выступающий листок, мужчина нервно подхватывается, пытаясь отогнать её.

       — Хэй! Это не твоё!

       Лави быстро забирает свою добычу и спешит к Уолтеру. Перепрыгивая бросившуюся наперерез Венецию, она приземляется на макушку хозяина, удерживая лист перед его лицом.

       — Лави, — негромко укоряет Уолтер, забирая рисунок. И замирает на пару секунд. Линии складываются во вполне узнаваемый портрет. — Очень… красиво. Это я?

       Киллиан молча кивает, беря на руки обиженную невниманием кошку.

       — Могу я… Можно ещё посмотреть твои рисунки? — Просит Бекетт, заглядывая в глаза.

       Мужчина подхватывает альбом, подсаживая Венецию на плечо, и приближается к парню, присаживаясь по свою сторону. Бекетт тут же углубляется в изучение. Почти все рисунки Киллиана — портреты, за исключением нескольких натюрмортов. Здесь также находятся рисунки Венеции, несколько зарисовок охранников и даже Стерлинга. Но большинство страниц заняты его, Уолтера, портретами. Улыбающегося, уставшего, смеющегося, зевающего. Кажется, нет такого момента, который Киллиан бы не запечатлел. У Уолтера от этого открытия щемит в груди и спирает дыхание. У него подрагивают кончики пальцев и блестят глаза, когда он вновь смотрит на Киллиана.

       — Очень красиво. У тебя стало получаться гораздо лучше.

       — Практика делает своё дело.

       — Я возьму один рисунок?

       — Конечно.

       Венеция тихо урчит, пока Киллиан гладит её между ушей.