Маринетт плюхнулась на стул и открыла в телефоне вкладку с энциклопедией про Ледибаг. Энциклопедию эту параллельно с Леди-блогом вела Алья, выкладывая туда информацию о суперзлодеях, супергероях, и просто о людях, как-либо относившихся к Ледибаг. Однако редактировать эту информацию и дополнять её мог любой житель Парижа, поскольку не всегда Алья успевала на место происшествия вовремя. Из-за этого порой возникали глупые ситуации.

Помнится, в самом начале, когда «Леди-вики» только появилась, люди задались вопросом, кого записать в возлюбленные к Ледибаг, ведь в этой важной графе стоял маленький прочерк. И началось. Имена менялись каждый день, пока взбешённый Кот не пригрозил, что следующего, кто напишет своё имя, он лично ударит «Катаклизмом». После этого жители Парижа вернули в графу прочерк и больше туда не лезли, опасаясь справедливого возмездия Нуара.

Сейчас же Маринетт хотела узнать про предпочтения Луки, поскольку у того намечался день рождения и нужно было срочно найти подарок. Девушка внимательно просмотрела всю имеющуюся информацию, однако ничего нового для себя не нашла.

— Может, подарить ему новый альбом Джагедда Стоуна? — задумалась Маринетт.

Так как ничего полезного найдено не было, Дюпен-Чен собиралась закрыть вкладку, но в последний момент передумала и нажала «обновить страницу». Мало ли, вдруг появится какая-нибудь новая информация?

Страничка послушно перезагрузилась, и девушка опустила взгляд на текст. Увиденное сначала заставило её ошарашенно моргнуть, потом потереть глаза кулачками и ущипнуть себя за руку, надеясь, что это галлюцинация, и, наконец, поняв, что это не глюк, захохотать. В графе «любит» яркими красными буквами было выделено «Натаниэль Куртцберг (муж)».

— Подруга, ты чего? — обеспокоенно спросила Алья, оторвавшись от перепалки с Нино. Маринетт, всё ещё всхлипывая от смеха, хотела протянуть ей телефон и всё показать, но зацепилась рукой за ремешок своей же сумки, лежавшей на парте, и попала пальцем по выделенному красным имени. «Леди-вики» послушно открыла страничку Натаниэля Куртцберга и, опустив текст до графы «любит», заставила Маринетт покраснеть, мужественно сдерживая рвущийся наружу смех.

Неизвестный шутник успел побывать и здесь, напечатав ярко-синими буквами «Лука Куффен (муж)». Однако изменения произошли не только в этой графе, в графе «не любит» тоже появилось новое предложение. Не любит: «Маринетт Дюпен-Чен (соперница)». На этом силы воли и терпения девушки закончились, и Маринетт опять захохотала, опустив голову на злополучный телефон.

— Париж вызывает Маринетт, — помахала ладонью перед ней Алья, и, дождавшись, пока Маринетт успокоится и поднимет голову, выхватила у неё телефон.

— Ну-ка, что случи… — Сезер запнулась, покраснела и ошарашенно выдохнула: — Что?!

Заинтересовавшийся происходящим Нино заглянул через её плечо в экран и захохотал.

— Я этого не писала! — возмутилась Сезер, на всякий случай положив телефон на парту и отодвинув от края как можно дальше.

— М-мы знаем! — выдавила из себя Маринетт в перерывах между приступами смеха.

— Может, это они на почве любви к тебе стали… того? — предположила Алья. — «Я люблю её, она меня не любит!», «И я люблю её, а она меня — нет!»?

Последняя фраза будущей журналистки заставила их вновь согнуться в приступах хохота.

Наконец, когда все успокоились, наступила относительная тишина, изредка прерываемая тихими смешками, и Маринетт уже даже успела слегка огорчиться, что всё — конец. Но на этом веселье не закончилось.

Дверь в класс распахнулась, впечатавшись в стену, и явила классу разозлённого Куффена, сжимающего в правой руке телефон. Он огляделся и, увидев Алью, направился к ней.

— Предупреждаю: это писала не я! — выразительно пояснила Сезер.

— Я надеюсь, мой «муж», — последнее слово злой, как чёрт, Лука выделил воздушными кавычками, — ещё не читал этого?

Алья открыла рот, видимо, собираясь сказать «нет», но тут же закрыла. Маринетт перевела взгляд на последнюю парту, за которой сидел Куртцберг, и подавилась воздухом, сдерживая смех. Бедный Натаниэль держал в руке телефон и менял цвет лица быстрее светофора: сначала покраснел, потом побледнел и наконец позеленел.

— Я сейчас всё удалю, — скороговоркой выпалила Алья и достала свой телефон. Пара движений пальцами, и обе странички были очищены от глупой информации. Лука, успокоившись, ушёл.

***

(На следующий день)

— Алья! — Дверь класса снова ударилась об стенку, являя уже психующего Куффена. — Вот. Это. Что?

На его страничке, в злополучной графе «любит» золотилась надпись «Адриан Агрест (муж)». Сил хохотать у Маринетт уже не было.