Пока Доктор Стрэндж находился в Камне Души, Ванда научилась лучше контролировать свои силы, однако ей всё ещё не удалось достичь уровня Квентина. Довольно удивительно, что Квентин — абсолютно спокойный и невозмутимый человек, несмотря на ярко выраженные менторские качества. Это явно досталось ему от матери.

Когда Стивен отправлял их вместе практиковать контроль над магией, пока сам в это время изучал необходимую литературу, он не ожидал, что из их взаимодействия выйдет что-то столь необычное. За тем, как они вдвоём упражняются в магии, было действительно интересно наблюдать. Каждый их шаг сопровождали красные и зелёные вихри, которые кружили рядом с ними. Когда они впервые вышли во двор, чтобы позаниматься, посмотреть на них собрались все волшебники Санктума.

Каждый из них изучал магию и её свойства на протяжении многих лет, но в наблюдении за тем, как волшебники используют свои собственные силы, было что-то вдохновляющее и чудесное. Особенно в том, как это делали эти двое. Сосредоточенность — ключ к мастерству, и метод, который выбрала Ванда, чтобы не потерять концентрацию, воодушевлял.

Танец.

Она включала классическую музыку, которую исполняли композиторы её родины, и показывала Квентину пару движений, которые тот схватывал на лету. Даже Стивен не знал об их своеобразных танцевальных уроках, пока они не вышли во двор, и он ни капли не пожалел, что всё это время оставался в неведении.

Удивление, с которым он наблюдал за кружащейся в танце парой и их переплетающейся магией, было бесценно. Они гармонично двигались вместе, идеально дополняя друг друга так, словно делали это всю свою жизнь, но нет. Своей способностью гармонировать друг с другом они были обязаны магии и близости, которая окрепла за время долгих совместных тренировок и обучения.

Всполохи магии то угасали, то снова вспыхивали с каждым их шагом, с каждым движением. Темп нарастал, и они медленно поднимались вверх, не переставая двигаться. Для Ванды это было хорошим достижением, ведь несколько месяцев назад она ещё не умела летать и лишь на несколько секунд замирала в воздухе. Ослепительные облака красного и зелёного цветов ярко озаряли небо, словно искры салюта.

Когда танец завершился, Санктум разорвался бурными аплодисментами волшебников — даже непоколебимый Вонг слегка прослезился. Это что-то да значит.

Щёки Ванды мило зарделись от такого восхищения. Квентин взял её за руку, и они поклонились, тут же весело рассмеявшись.

— За всю свою жизнь ни разу не видел такой красивой демонстрации магии, — поражённо сказал Вонг, стоявший рядом со Стивеном.

— Я тоже, — согласился Стивен, задумчиво поднеся сложенные в молитвенном жесте ладони

к подбородку. Результат превзошёл все его ожидания, магическая совместимость Квентина и Ванды сама по себе была уже легендарной.

Стивен кивнул, хотя этот жест никто не заметил, и развернулся, чтобы уйти, — плащ резко взметнулся за его спиной. Он отправился в библиотеку, чтобы найти книгу о древней ритуальной магии. С годами её почти не практиковали, так как мир становился всё больше и больше и волшебников было сложно найти в одном крае, не то что в одной деревеньке, как это было раньше.

Стивен достал книгу и, открыв её, быстро пробежался глазами по строчкам. Когда-то

давно ритуальная магия была распространена в связи с браками между волшебниками.

Их дети рождались с магическими способностями, а кровное родство делало магию совместимой. Эта практика прекратила своё существование, когда Древняя начала искать и объединять волшебников, живущих по всему миру.

В былые времена кровные родственники могли объединять свою магию в такие заклинания, которые были не под силу ни одному обычному магу. У Древней и самого Стивена был острый ум и способность произносить сложные заклинания одновременно и с огромной скоростью, но такой дар был далеко не у всех. Ритуальная магия делилась между волшебниками поровну. Они могли уделять внимание совершенно разным частям одного и того же заклинания, и их магические силы при условии, что они совместимы, сливались воедино, как если бы это делал один маг.

Какова вероятность того, что на одной планете могут находиться два сильнейших волшебника с врождёнными совместимыми силами, когда один из них совершенно из другой Вселенной? До невозможного низкая. С какой стороны ни взгляни, настолько низкая, что едва достигает нуля.

И всё же…

Это наталкивает на мысль, что, возможно, существует какой-то приведённый в движение божественный или космический план, который должен объединить столько событий в единое целое. Его нашёптывают те, кто следит за ними из астрального мира. Те, кто управляет крохотными кусочками реальности и соединяет их во Вселенную, и пока однажды на Землю не попал Квентин, спасший их всех, пока он и Ванда не начали танцевать, эти шепотки казались лишь плодом фантазии.

Но всё изменилось.

Стивен на мгновение задумывается, кто и что это за Наблюдатели. Каковы их цели? Они боги над богами и если да, то хороши ли их намерения? Или же всё, что есть во Вселенной, — это их забавы или персонажи их общей истории?

Какая судьба у двух его учеников? Будут ли они вновь «Богами из машины»*, если появится кто-то опаснее Таноса? Может, его цель состояла в том, чтобы он открыл им глаза на всю полноту их сил? Может, это та великая судьба, о которой сказала ему Древняя, когда взглянула на него?

Подобные мысли могут свести человека с ума или же дать ему иллюзию того, что он велик, хотя на самом деле ему ещё далеко до гениальности и величия. Сейчас он должен отбросить эти домыслы и сделать так, как его учила наставница. Она обладала непостижимой ни одному смертному мудростью и предвидела, что Стивен совершит множество величайших поступков, если останется верен себе и будет слушать своё сердце, а не разум.

А что же говорит ему сердце? Что эта пара, как и Тони Старк, сыграет большую роль в грядущих событиях, которые постичь ему не под силу. Он будет заниматься с ними, научит их владеть своими способностями, но, как и в случае со Старком, они не должны знать, что сыграют в будущем огромную роль.

Он берёт книгу с полки и прячет её в плаще: так надёжнее. Пока не стоит забегать вперёд, им всё ещё нужно изучить и освоить базовую работу с заклинаниями. Время ещё придёт, он чувствует, что спешить нельзя, особенно после совсем недавней битвы за перчатку.

<center>***</center>

Прошло полгода с тех пор, как Квентин пересёк портал и попал в эту Вселенную, но уже столько всего изменилось. Его тело вновь приобрело былую мышечную массу благодаря тренировкам с Тором, магия стала сильнее благодаря Стрэнджу и Ванде, а одиночество, сопутствовавшее ему долгое время, сменилось дружелюбными лицами новых друзей.

Ему казалось правильным устроить небольшое праздничное шоу, чтобы отблагодарить многих, кто помогал ему в этот трудный период адаптации к неизведанному миру. Ванда тоже была рада, что согласилась, когда Квентин поделился с ней своими мыслями. И то, что она любила танцевать, было только на руку, у неё не осталось партнёра по танцам с тех пор, как она потеряла Вижна и брата. Она восприняла это предложение как возможность станцевать в знак памяти о них, чтобы сосредоточиться на хорошем, а не погрязнуть в пучине скорби по ним.

Получить на это разрешение у Верховного Мага и его подопечных казалось непростым делом, так как их народ веками жил в изоляции, но те единодушно согласились. За последние несколько месяцев, проведённых с Квентином и Вандой, их холодность к чужакам испарилась.

Неудивительно, что вежливая и приветливая Ванда растопила сердце обывателей Санктума: будучи всю жизнь изгоем из-за своих сил, она благоразумно не путалась ни у кого под ногами. Она знала цену оказанного ей доверия даже для того, чтобы просто попасть в это тайное общество магов, и всегда проявляла свою благодарность в виде комплиментов и, самое главное, домашних блюд, приготовленных по рецептам, имеющим большую популярность у неё на родине.

У магов не было ни малейшего шанса устоять перед ней.

К Квентину они привыкали чуть дольше, так как он по своей природе был совершенно другим человеком. Он не понимал, как устроен этот мир, и не имел о нём ни малейшего представления. Частенько он чувствовал себя только что родившимся младенцем, которого сразу начали учить счёту.

Не то чтобы он был глуп, но незнание даже обыденных фраз, сленга и устройства мира доставляло неудобства. Он ночами изучал на телефоне всё, что было за гранью его понимания, и Пятница ему в этом помогала. Ему предстояло столько всего узнать, что у него аж немного захватывало дух. Политические системы, экономика, война, расизм, равноправие полов и самое трудное для понимания:

Религия.

Эта планета изобиловала разнообразием религий, и у каждой из них были свои правила и достоинства. На Гее была лишь одна, и ни у кого не возникало сомнений в её «истинности» благодаря одному ощутимому доказательству: великим деяниям Хранителей.

Как же повезло, что его народ родился в мире, где уже были даны ответы на самые элементарные вопросы. Здесь же постоянно происходят волнения и многочисленные войны. Квентину печально созерцать гибель из-за простого невежества.

Даже сейчас в век информационных технологий и разгуливающих по улицам богов люди убивают друг друга за то, чтобы доказать, кто из них прав, а кто — нет. Даже религии, проповедующие любовь и принятие всех без исключения, не отрицают насилия. Квентин прикладывает руку к сердцу, благодаря Гею за то, что она избавила его народ от подобной трагедии.

Со временем он узнаёт всё больше и больше и меньше ошибается в общении с магами Санктума. Они начинают его потихоньку принимать. Он сравнивает себя с нетерпеливой собакой, к которой привыкают родители: он так же старается во всём угождать и быть лучшим.

Квентин очарован магией другого мира, совершенно непохожей на его собственную и подвластной даже не одному человеку. Практически каждый, у кого доброе сердце и ум, может стать волшебником. Это место вроде как школа магии. Школа! Он качает головой, поражаясь своим мыслям.

Ванда тоже разделяет восхищение Квентина, радуясь целой школе, посвящённой лишь магии. В отличие от него, проходившего какое-никакое обучение с прошлыми Хранителями и имевшего тепло Геи, которая направляла его на верный путь, у неё не было ничего, кроме собственных разума и сердца.

Они были лучшими учениками, о которых только могли мечтать учителя. Во время занятий они были очень увлечены и внимательны. Здесь уже давно не было таких заинтересованных учеников, если не брать в расчёт самого Стивена Стрэнджа. Это словно вдохнуло новую жизнь и надежду в Санктум, всё ещё восстанавливающийся после Щелчка и Барона Мордо, который покинул их и увёл с собой своих последователей, потому что не хотел принимать методы обучения и тренировки новичков, практиковавшиеся в Санктуме.

Праздник, посвящённый достижениям двух лучших учеников и их магическим способностям, казалось, был нужен всем. Хоть и гвоздём программы были два мага с врождёнными силами, большинство волшебников тоже вызвались помочь в организации торжества и сделать его незабываемым. Наконец, долгое время спустя, они не будут использовать магию ради какой-то определённой цели — для войны или защиты, — а вернутся к старым заклинаниям, предназначенным просто для веселья.

Две недели до запланированного шоу обычно размеренная атмосфера Санктума сменилась ощущением праздника и волнением, которые были неотъемлемой частью репетиций и подготовки. На смену серым одеждам пришли яркие одеяния всех цветов радуги, на лицах волшебников наконец заиграли улыбки, а коридоры наполнились радостным смехом.

Мстителям, друзьям и всем, кто хочет присоединиться к веселью, уже разосланы приглашения. Никто из приглашённых не отказывается от возможности поучаствовать в празднике. Гости прибывают рано и довольно необычно: в квинджете, на драконе, через порталы или же в костюме Железного человека.

Разнообразных напитков и блюд, как и мест для такого количества гостей, достаточно, спасибо магии. В воздух взмывают дроны и рассредотачиваются по специально отведённым позициям, чтобы запечатлеть мировое событие: праздник жизни и преодоления трудностей. Сколько было споров по поводу того, приглашать ли только Мстителей и им подобных или нет, но в итоге было решено, что скрыть столь радостное событие от людей, переживших не меньший шок и ужас, будет жестоко. Каждый обычный мужчина, каждая женщина и каждый ребёнок так же нуждались в этом празднике, как и все герои.

Щелчок и последующий Скачок, как его окрестили в новостях, неплохо всколыхнули мир. Когда уже люди смирились с потерей половины Вселенной, исчезнувшие начали возвращаться. Шок и последствия сделанного выбора в момент, когда всякая надежда была утрачена, были тяжёлыми для всех.

О вечеринке было объявлено в пресс-релизе благодаря милой мисс Поттс, которая всё и организовала. Хоть она никогда и не хотела быть героем и просто делала то, что было необходимо в критический момент, когда многое было поставлено на карту было, она всё же была им. Кроме того, именно она способствовала сохранению мира между героями и народом на протяжении более десяти лет. Нелёгкий подвиг, временами сопровождаемый

ошибками, которые герои совершили за эти годы, но никто не рискнул бы сказать, что кто-нибудь другой справился с этой задачей лучше неё.

Десять минут до начала, в воздухе витает приятное волнение. Ванда нервничает всё сильнее, ведь после той трагедии в Заковии она стала врагом номер один и была вынуждена скрываться от людей. Это будет её первое публичное появление спустя большой промежуток времени, и она обеспокоена.

Она ходит взад-вперёд по пустым залам, думая о своём решении выступить на публику и волнуясь о том, как отреагируют люди. Её находит Пеппер и берёт её дрожащие руки в свои.

— Ты прекрасно справишься, ты всем понравишься, я уверена. — Она ободряюще сжимает ладони Ванды.

— Правда? Ты уверена? Даже после…

— Да, я уверена, — мягко прерывает её Пеппер, и Ванда поднимает голову и заглядывает ей в глаза. — Мы провели сотню исследований и опросов, ты уже давно прощена, в мире и без того произошло столько трагедий, никто не держит на тебя зла за твою единственную ошибку.

Ванде так были необходимы эти слова. Она притягивает Пеппер в крепкие объятия.

— Кто это здесь? Две мои любимые горячие рыжие красотки! — громко восклицает Тони, подходя к девушкам. — Нет-нет, обнимайтесь, мне очень приятно на это смотреть. — За эти слова он тут же получает от Пеппер шлепок по руке.

Ванда смеётся, напряжение постепенно стихает. После Гражданской войны её отношения со Старком были натянутыми, но после Щелчка они медленно сдружились, и этому в немалой степени поспособствовало общее горе утраты Вижна. Ванда встряхивает головой, она чуть не забыла, что здесь собрались все её друзья, все, кто о ней заботится, чтобы поддержать. Независимо от того, к каким последствиям приведёт или не приведёт сегодняшний вечер, ей будет достаточно уже и этого.

Следующим её находит Квентин, облачённый в свой обычный костюм, в отличие от других магов, которые нарядились в яркие и замысловатые одежды. Хотя его костюм тоже в равной степени был ярким и замысловатым, и самое главное — в нём он чувствовал себя наиболее комфортно. Это его первое публичное появление в этом мире, если не брать в расчёт сплетни и размытые снимки папарацци, которые видели таинственного человека среди величайших героев Земли во время его перемещений от штаб-квартиры Мстителей к Санктуму.

Вокруг него ходит столько сплетен и догадок, на самом ли деле он — тот самый сказочный человек, который появился в последний момент и спас всех от трагедии? Может, он новый Мститель или один из тех странных магов, которые объединились для битвы с Таносом? Пеппер и вслед за ней остальные Мстители пока отказывались как-то это комментировать. Они решили, что лучше подождать, когда Квентин будет готов и сам решит, что и как кому говорить.

Квентин выбрал драматическое представление — в любимом стиле Тони Старка. Если честно, тот даже слегка завидовал ему, так как «разоблачение» Квентина затмит его собственное, по крайней мере в драматизме. Неудивительно, что он нравится Тони. Ну, и вдобавок ко всему его аккуратная борода.

Пеппер в последний раз обнимает Ванду, а потом утаскивает за собой Тони, чтобы дать магам немного личного пространства перед выступлением. Ободряюще улыбнувшись, она тихонько закрывает за собой дверь. Квентин берёт ладонь Ванды и касается губами её тыльной стороны.

— Могу ли я пригласить вас на танец? — спрашивает он тёплым, словно растопленный мёд, тоном. Маленькая девочка внутри Ванды хихикает и смущённо краснеет, словно на танец её пригласил принц Чарминг. Вечер сегодня обещает быть волшебным во всех смыслах. Она согласно кивает, и они занимают свои позиции, ожидая знака.

Шоу только начинается. Маги всех возрастов выстраиваются в ряд, образуя радугу своими яркими мантиями. В толпе зрителей воцаряется тишина, все ждут начала представления. Посреди сцены открывается золотой портал, и из него выходит Верховный Маг во всём своём величии, облачённый в свой красный плащ, который развевается за его спиной.

— Добро пожаловать на первый ежегодный, да, мы планируем повторить, праздник жизни и преодоления трудностей. — Раздаётся его глубокий голос. — Долгое время мир был заключён в оковах скорби, но сегодня, хотя бы на одну ночь, давайте отправимся в волшебное путешествие, отпразднуем восстановление мира и поприветствуем новые возможности, которые улучшат наше будущее.

На мгновение наступает тишина, Стрэндж даёт людям переварить услышанное, а затем взлетает вверх, в небеса, открывая праздник, и вслед ему вспыхивают радужные искры, которые маги выпускают из своих ладоней. Он и сноп искр исчезают в новом портале. Среди толпы тоже открываются порталы, из которых сыплются разноцветные розовые лепестки и медленно оседают на пол, превращаясь в цветной дым.

Пока зрители восхищённо переглядываются между собой, маги произносят следующее заклинание, и из дыма вспархивают бабочки со светящимися крыльями, кружась у всех над головами. Тихая музыка на фоне становится всё громче с каждым мановением крыльев насекомых.

Морган Старк хихикает и танцует вместе с бабочками на радость родителям. Вскоре ни один человек не остаётся равнодушным, ведь веселье заразительно. Большинство из собравшихся долгое время страдали и уже не вспомнят, когда в последний раз смеялись от счастья.

Бабочки медленно меняют свои цвета, становясь красными и зелёными, и, к огорчению Морган, взмывают высоко в небо, где образуют одну огромную бабочку с зелёным и красным крыльями. Она подлетает ещё выше и падает на сцену, где стояли волшебники, но теперь их нигде нет.

Бабочка ударяется оземь и распадается на части, и когда дым рассеивается, на сцене уже стоят Ванда и Квентин. Музыка сменяется более спокойной, и пара кружится в танце в такт мелодии. Поначалу они не используют никакой магии, но спустя мгновение они начинают медленно подниматься вверх, всё так же танцуя. У ног Квентина разливается зелёное свечение, у ног Ванды — красное.

Квентин протягивает светящуюся руку Ванде, и от касания их ладоней в воздух вырывается зелёно-красный дым. Квентин кружит Ванду, и вокруг них образуется волшебный круг, который исчезает, как только они отстраняются друг от друга.

Ванда танцует, порхая вокруг Квентина, пока тот ступает по воздуху. Их волшебный дым медленно образует двух китайских драконов, которые кружат друг за другом. Ванда взлетает выше и выше, и её магия становится всё ярче и больше, но Квентин со своим изумрудным драконом из дыма и света от неё не отстаёт.

Драконы и их создатели танцуют в небе ещё несколько минут, пока Квентин, наконец, не обхватывает талию Ванды рукой, приподнимая и притягивая к себе ближе. Их драконы объединяются, становясь одним гигантским золотым драконом, который оставляет за собой блестящий след.

Дракон открывает рот и проглатывает пару, отчего у некоторых зрителей на лицах появляются улыбки. В этот момент возвращаются маги Санктума. Рядом с драконом открываются десятки порталов, из которых выходят облачённые в яркие мантии фигуры, держащиеся за руки и образующие вокруг него хоровод.

Их голоса сливаются в глубокий баритон, пока они что-то громко говорят на древнем диалекте, давно забытом в этом мире. Они гармонично поют, толпа не различает их слов, но по тону их голосов, несомненно, понятно, что это крик похвалы. Дракон распахивает свои маленькие крылья, осыпая волшебников светящимися искрами. Когда те касаются из голов и плеч, золотое сияние окутывает их, словно аура.

Их пение становится громче, и, кажется, это подпитывает дракона, так как он увеличивается в размерах, и, когда он уже почти касается круга волшебников, те замолкают и снова открывают порталы, исчезая в них. Дракон запрокидывает голову, словно делая глубокий вдох, и выдыхает, выплескивая в толпу вместо языков пламени золотой дым.

Как и волшебники, люди, которых коснулась волшебная пыльца, светятся золотым и обретают связь с Квентином и Вандой, а затем и друг с другом. В груди каждого разливаются радость, любовь и надежда. От такого неожиданного поворота в толпе раздаются удивлённые вздохи.

Люди изумлённо переглядываются, удивляясь, почему они могут чувствовать стоящего рядом с ними человека. Их жизненные силы переплетаются, и они могут делиться ими и всем, что у них есть, но через минуту свечение гаснет и волшебство заканчивается. Взрослые люди не скрываясь плачут и обнимают друг друга, почувствовав любовь и привязанность своих товарищей, которую невозможно описать словами.

Это подарок Геи, и, хоть это не её народ, Квентин и Ванда общими силами дали землянам ненадолго вкусить любовь и связь друг друга. Люди на этой планете так боятся боли, что из них мало кто замечает, что кто-то питает к ним любовь и разделяет их привязанность, и большинство страдает, не сказав никому ни слова.

Золотой дракон исчезает вместе с силой Геи, и Квентин и Ванда, прижавшись друг к другу, медленно покачиваются, словно школьники на танцевальном вечере, возвращаясь на сцену. Зрители в полном шоке от того, что произошло, от подарка, который они получили, несмотря на то, что он был так мимолётен.

Никто не решается нарушить наступившую тишину, пока к Квентину и Ванде не подскакивает Тор и, подхватив их обоих на руки, словно они ничего не весят, не начинает кружить их по сцене. Его громкий смех разрушает магию момента, и вся толпа взрывается бурными аплодисментами. Тор не входил в их планы, но иногда спонтанное получается даже лучше запланированного. Всё-таки это праздник.

Тор поворачивается к Ванде, звонко чмокает её в щёку и, обернувшись к Квентину, проделывает то же самое и с ним. Они с Вандой недоуменно переглядываются и отплачивают восторгающемуся богу той же монетой. Его смех разносится на много миль, и никто не может остаться к нему равнодушным.