Савитар сбился со счета, он просто продолжал снова и снова проигрывать воспоминания последнего года в своей голове. Говорил, что хочет понять, когда все пошло не так, но в глубине души знал, что осознал все уже очень давно. Наверное, еще в ту первую и последнюю встречу с Наром Санхаро и Ви Сульфир. Из их разговоров, из новости о побеге капитана Инаты, а может, даже раньше, если прислушаться к звучащим эхом в голове словам Экипара. Интересно, как давно отец все понял? Был ли он столь мудрым, что предвидел свою кончину и смирился с этим? К Лиру это все, если бы он был столь мудрым, то воспитал бы себе более стойкого сына. Савитар только горько усмехнулся потрескавшимися губами. В его организме просто не осталось лишней воды для слез.

Лучше бы проклятый некрит убил его вместе с отцом и сестрой. Слишком жестоко оставаться живым. Слишком сложно. Намного проще умереть, чем выдумывать бесплодные планы мести. Что он может сделать королю? Что может противопоставить простой человек безумцу с некритом и маленькой армией садистов?

Поэтому Савитар заставлял себя вспоминать. Проигрывал в голове снова и снова миг потери всего, что было дорого его сердцу. Снова и снова оживлял желание мести — единственное, что не давало ему умереть.

Савитар закрыл глаза, сжал зубы и снова погрузился в мир воспоминаний. Ухватился за запах жареного мяса. Потом услышал стук каблуков по деревянным половицам. Ее смех. Звенящий и чистый смех Сииойли.

С трудом проглотил подступивший к горлу ком.

Отправился вперед на звук смеха, который оборвался резким вскриком.

Вот он уже стоит в коридоре отцовского поместья, переносится в те события и мыслями, и духом, и даже в каком-то смысле телом. Хочется сбежать и одновременно дать бой. Спрятаться и разорвать ублюдков в клочья. Но все что он делает — это шаг вперед по коридору к открытым дверям покоев отца, где только что исчезла Сииойля.

***

Был поздний вечер, даже слуги легли спать, но Савитар и Сииойля не могли успокоиться. Целый день они что-то делали по дому, бегали туда-сюда, суетились, а этот поток энергии так и не хотел иссякать. В итоге девушка выкинула свою последнюю шалость: схватила меч и бросилась убегать от друга по коридорам поместья. Если бы их увидел отец, то досталось бы обоим, но Савитару больше всего. После того как Круратар вернул себе трон, подставив Экипара и выгнав его назад в родное княжество, Савитар вообще всячески старался избегать своего отца. Взор богатыря был тяжелым и грустным, все его настроение напоминало юному князю первые дни после смерти матери. Словно где-то там внутри погасили последнюю свечу.

Но всякие размышления отошли на задний план, как только он услышал испуганный вскрик Сииойли. Савитар со всех ног бросился к дверному проему, в который утащили ее хрупкую фигурку чьи-то руки. Инстинктивно потянулся к мечу на поясе, но его там не было. Всю жизнь носить при себе оружие, чтобы в самый ответственный момент оно пало жертвой взыгравшего в Сииойле детства. Савитар мимоходом подумал о Бире, который отвечает за удачу воина, и что, возможно, бог на него зол за неверие. Но вскоре юный князь убедился, что на него зол скорее весь пантеон.

Савитар застыл на входе в покои отца. От того, что он увидел, не смог поначалу сделать и шаг, но потом смех шестерых мужчин привел его в чувства.

Савитар закричал. В том крике была боль, обида, непонимание, но главным составляющим была просто звериная ярость.

Он замахнулся кулаком на первого попавшегося, но бандит ловко увернулся, нанес несколько ударов по корпусу, пока другой заходил сзади. Что-то тяжелое ударило по затылку и послышались слова:

— Вы там, эх, не переусердствуйте, ух, блин, какой же тяжелый, князь нам нужен живым. Хотя бы один.

Пага Кидхар зашелся своим свистящим смехом, прерываемым тяжелыми «ух» и «эх». Нелегко некриту было держать на спине многокилограммового старого князя.

Савитар пытался вырваться, но его руки крепко зафиксировали за спиной, заставили стать на колени, а голову держали за волосы, чтобы он не упустил ни одного момента из долгой смерти отца.

Экипар хватался пальцами за шею, которую сдавливала удавка, но все было тщетно. Тонкий шнур уже глубоко впился в кожу, лишая возможности зацепиться за него. Отец Савитара тяжело кряхтел, но все еще не хотел признавать поражение. Как долго это длилось? Сколько заняло у шестерых бандитов, чтобы довести его до такого истощенного состояния? По всему телу Экипара виднелись мелкие порезы и каждый из них либо пересекал важный сосуд, либо проходил в опасной близости к нему. Пол и стены были заляпаны кровью, но каким бы сильным ни был князь, против шестерых осторожных ублюдков в пятьдесят лет сажаться было трудно.

Было видно, что без боя он не сдался. На железных шлемах, отливающих красным, виднелись небольшие вмятины от тяжелых ударов богатыря. Ферритская сталь — вот почему Сииойля не почувствовала вторжения. А слуги? Похоже, они отправились в леса Бира вместо своих кроватей.

Но только последняя деталь прояснила для Савитара все окончательно. В руках одного из нападающих трепыхалась, глотая слезы, его старшая сестра Дая. Конечно же, Экипар не мог сражаться в полную силу, когда вражеский кинжал был приставлен к горлу его дочери. Как не мог и что-либо сделать сейчас Савитар, ведь в таком же положении находилась не только его сестра, но и Сииойля. Его маленькая тан казалась такой беспомощной в руках мужчины.

Вдруг большая рука Экипара опустилась, бесполезно повисла вдоль тела, раскачиваемая последними судорогами.

— Неужели все? — выглянул из-за тела некрит, осматривая результат своих действий.

— Нет! — воскликнул Савитар.

Не мог его отец погибнуть так, так... Бесславно и унизительно. Он был великим воином, десятки раз он выбирался победителем из-под груды вражеских тел. Он был всем, эталоном человека. Савитар мог представить, как после долгой и изнурительной битвы грудь его отца пробивает вражеский меч. Открыто, не исподтишка, лицом к лицу, противник, не уступающий ему в силе.

Но чтобы в собственном поместье, в собственных покоях на глазах у своих детей, истекающий кровью и обессиленный от удавки — никогда. Это было неправильно. Словно некрит осквернил этим действием душу Экипара. Словно Бир в своем царстве разочарованно помотал головой и сплюнул.

Но некрит только начинал.

— Лир дери этого великана, я устал, — Пага тяжело опустился в кресло, но потом сморщился, вскочил и ударил Сииойлю. — Прекрати! Бесишь! В ушах из-за тебя звенит.

Савитар предположил, что тан пыталась пробиться сквозь сталь, но безуспешно. Некрит стал наматывать круги по просторной комнате, его подельники притихли, только Савитар не оставлял попыток вырваться. Кидхар вдруг остановился, осмотрел пленников и трепыхающегося князя в частности. Медленно приблизился к Савитару так, что его лицо оказалось прямо перед глазами.

— Знаешь, маленький князь, думаю, я хочу немного развлечься. За твой счет, разумеется. Круратар хочет тебя для своих каких-то планов, он сказал оставить тебя в живых и невредимым. Физически. Улавливаешь, к чему я клоню? — некрит захихикал, заметив искру страха в глазах Савитара. — О, да, ты меня понял. Ты, конечно, не Кэди Пиро, но я найду к тебе персональный подход. Знаешь, кто ещё не должен умереть? — Кидхар отошёл от князя, приблизился к бандиту, держащему Сииойлю. — Мой король приказал оставить ее в живых, но ничего не говорил про увечья. Она нужна ему для твоего освобождения, и я сейчас продемонстрирую, что тебя сковывает.

Некрит провел тыльной стороной ладони по ее лицу, тан дернулась, лишь вызвав улыбку у Кидхара. Савитар снова закричал:

— Не смей к ней прикасаться, мус! Я убью тебя, слышишь? Убью и сожру твое сердце!

Только вот сам Савитар слышал, как дрожит от страха его голос. Улыбка некрита стала ещё шире, демонстрируя гниющие зубы. Он снова ударил девушку, игнорируя неправдоподобные угрозы князя, вырвал тан из рук своего подельника, за руку поднял в воздух, приговаривая, какая она лёгкая. Сииойля не осталась в долгу, не имея возможности использовать свою силу, она отчаянно замахала свободной рукой, стараясь выцарапать глаза некрита или хотя бы задеть лицо. Кидхар только рассмеялся, встряхнул ее и обратился к Савитару:

— Она ведь из народа лааой, о хрупкости и утонченности их девушек ходят легенды. Впрочем, как и о свирепости и силе их мужчин. Удивительный контраст. Я еще слышал, что их кости ломаются так же легко, как сухие ветки.

Некрит вдруг подбросил девушку в воздух так, чтобы она повернулась параллельно полу. Схватил за ноги и ключицу и резко опустил на свое колено. За криком Сииойли не было слышно хруста ее позвоночника. Словно надоевшую куклу, некрит откинул девушку в сторону, приказав одному из бандитов надеть на нее свой шлем и тем самым заблокировать силы.

Савитар, словно мантру, повторял про себя одно и то же.

«Нет, этого не может быть. Такого не могло случиться. Нет. Нет. Нет. Это все нереально».

Князь смотрел на свою маленькую подругу, как она изо всех сил старается пошевелить хотя бы пальцем. Как ужас заполняет ее глаза, как приходит к ней осознание, что тело стало ее тюрьмой. В огромных фиалковых глазах появились слезы, на губах застыл от шока крик.

Такая маленькая. Такая беззащитная. Он не смог ее уберечь. Он не смог сделать абсолютно ничего ни для своей девушки, ни для отца.

Савитар снова закричал, чувствуя, как надрываются голосовые связки.

— Я убью тебя! Убью, проклятый мус.

В этот раз в его голосе не было страха или колебания. Только ярость и ненависть. То, что помогло ему пережить последующие месяцы заключения.

Но некрита это развеселило только больше.

— О, неужели? Ну тогда давай я тебе покажу, почему ты этого не сделаешь. Как показывает практика — безотказный прием. Маг, король, простой человек — не важно, — Кидхар присел возле Сииойли. — Смотри. Она все еще жива, так ведь? И, что более важно, она все еще в моей власти. Улавливаешь?

— Ты не убьешь ее! — продолжал кричать Савитар, но уже и сам видел, что на его стороне сегодня нет ни одного бога.

— Так мне и не надо.

С неизменно противной улыбкой некрит потянул вверх юбку Сииойли.

— Нет! Прекрати! — Савитар проглотил подступающий к горлу ком из страха, ненависти и отвращения. Он не был героем из сказок и легенд. Он ни капли не был похож на своего отца. — Пожалуйста, не делай этого.

— О, как мы теперь запели, — подскочил к Савитару, потирая руки, Кидхар. — Да, ты, конечно, не кровняк. Слишком быстро мальчик, слишком мало мне твоей боли. Давай зайдем с другой стороны, ты ведь не против? С живой, скажем так.

Некрит махнул рукой, и на центр комнаты вытолкнули Даю. Девушка тут же вскочила и сжала кулаки. В покрасневших глазах закончились слезы, осталась только ненависть, на которую некрит ответил своим свистящим смехом.

— Ух, какая воинственная. Вот это я понимаю — женщина, а не эти декоративные игрушки, — Пага пнул парализованную тан.

А Савитар ненадолго даже перестал дышать. В живых приказано оставить только его и Сииойлю.

— Нет, прошу, не трогай ее. Я все что угодно сделаю, только не трогай. Она ведь не нужна тебе, просто отпусти. Пожалуйста.

Некрит рассмеялся.

— Зит, мальчик мой, иди сюда.

К Кидхару подошел бандит, который ранее не принимал никаких активных действий, а просто наблюдал. Его зеленые глаза безразлично прошлись по лицу Савитара, по подельникам и остановились на некрите. Тот потрепал его по черным волосам и развернул лицом к трупу Экипара.

— Подними его.

Зит удивленно отступил на шаг назад.

— Но он же такой здоровый, у меня наверняка не получится.

— Делай, что я тебе говорю! — вдруг вскрикнул некрит, но потом кашлянул и продолжил более спокойно: — Как я тебя учил. Чувствуешь кровь, по большим артериям переходишь к маленьким капиллярам и так двигаешь тело. Потом даешь импульс мозгу и готово. Все просто, давай, ты справишься. Точно так, как и всегда, небольшими шагами.

Словно заботливый наставник, Пага стоял сзади Зита, придерживал и направлял его руки. Пока младший некрит заставлял тело Экипара вздрагивать, старший решил похвастаться Савитару.

— Подобрали его в лагере рыцарей Зо. Очень умелый паренек, когда хочет. Будущее нашего королевства, помяни мои слова. Будущее за сильной армией и поддержкой умелых некритов.

Савитар его не слушал, он наблюдал, как отец снова открыл свои глаза, только вместо ледяной сини они были мутными и слепыми, как у мертвой рыбы.

— Не делай этого, прошу.

— Савитар! Прекрати ныть! Разве отцу...

Дая не договорила, оплеуха державшего ее до этого бандита отправила девушку на пол.

— Прекратите...

— Так! Все! Тухло! Почему так тухло? Почему ты не кричишь, маленький князь?

Кидхар снова ударил его, но Савитар не отреагировал, покорно склонил голову, не в силах и дальше выносить эту жизнь.

— Да что это такое? Я ведь самое интересное оставил на конец. Смотри, как твой отец убьет твою сестру. Ну же. Ты чего?

Некрит присел и заглянул Савитару в лицо. Князь не реагировал. Его охватили апатия и безразличность. Что он может сейчас сделать? Что он сможет сделать после, если Сииойля будет у врагов в руках? Савитар вдруг понял, что на этом его жизнь закончилась. Не будет никакого спасения Родчии от тирана. Нет никакой надежды для людей. Бир на него не смотрит, даже не замечает его ничтожную жизнь.

— Ты что уже сдался? Я действительно не думал, что ты настолько слаб. Ведь сдаться — проще всего. Намного проще, чем позволить ненависти съесть твое сердце, поверь, я знаю, о чем говорю. Если ты мертв, то нет никаких проблем, ты ведь так думаешь? У мертвого нет девушки, которую в любой момент могут пустить по кругу шестеро мужчин. У мертвого нет сестры, которую вот-вот задушит труп отца, если, конечно, Зит соизволит сегодня продемонстрировать свой гений, — Кидхар минуту молча наблюдал за потугами его ученика, а потом повернулся назад к Савитару. — Я действительно должен уговаривать тебя не сдаваться, чтобы насладиться твоими пытками? Да что не так с моими жертвами? У Круратара так все четко выходит, а я, как всегда. Блин. Да ты посмотри, даже твоя сестра продолжает бороться, может мне предложить ее Круратару в качестве альтернативы бракованному брату?

Савитар не ответил. Ничего внутри не поднималось, никакого духа война или желания мести. Это все пришло потом, когда его запихнули в каменный гроб, протискивая сквозь щели для воздуха какую-то вязкую дрянь, перемешанную с грязной водой, чтобы не дать ему умереть с голода. Когда он снова и снова срывал связки в пустой надежде, что кто-нибудь услышит крик из недр горы.

Тогда он с безразличием наблюдал, как Зиту все-таки удалось заставить труп двигаться, пусть совсем не так плавно, как того хотел Кидхар. Потом Пага перехватил контроль. Использование магии вновь привело его в веселое настроение. Они все смеялись, кроме младшего некрита. Смеялись над тем, как большая рука трупа сначала нежно гладит кожу Даи, потом бьет ее, снова гладит, выдирает волосы, пока в итоге девушка не становится такой же безучастной к происходящему, как и Савитар. Парень вдруг понял, что они убили ее именно в тот момент, а не позже, когда некрит позволил массивным рукам сначала сдавить ее шею до хруста, а потом и вовсе оторвать голову.

Они убили его сестру раньше, чем ее тело. Они убили его самого тогда, даже не причинив увечий. Савитар не мог сказать, мертва ли Сииойля: из-за большого шлема он никак не мог разглядеть ее глаза. В любом случае у него ничего не осталось. Все что было ему дорого — мертво. Даже он сам.

Савитар сам не до конца понимал, что родилось в недрах горных пород из его опустевшей оболочки. Он лишь надеялся, что оно было достаточно жестоким, чтобы противостоять Круратару. Надеялся, что монстр, созданный другими монстрами, будет сильнее его изначальной сути.

Послышался лязг металлических замков, Савитар потянулся расцарапанными руками к щелям для воздуха.

Похоже, братец соскучился и захотел пообщаться. Савитар улыбнулся, он уже давно ждал какого-нибудь развлечения помимо срывания глотки от криков, царапания камня и поедания собственных ногтей и кожи. Хотя нет, улыбнулось уже нечто другое, не Савитар.

Просто Сав. Подземный монстр, который очень хочет сожрать сердца своих врагов.