Примечание
*саоцзи – "невестка", если верить гуглу
— Сань Лан, ты? По какому поводу два глаза?
Вэй Усянь зевнул, потягиваясь, и едва не споткнулся о порог. Спросонья он и не узнал юношу в красных богатых одеждах, с черными волосами, собранными в длинный хвост. Только взгляд алых глаз выдавал в нём Хуа Чэна. Странно было видеть его в ином обличие, ведь дома Хуа Чэн никогда не менял образ.
Вэй Усянь сел за стол рядом с Хуа Чэном. Тот поставил яблоко, что ранее вертел в руках, приблизился и спросил:
— Вэй-саоцзи*, я красивый?
Вэй Усянь опешил от такого вопроса. Когда Ло Бинхэ и Хуа Чэн спорили, кто лучше, у каждого насчет своей внешности сомнений не возникало: оба считали себя писаными красавцами. Почесав затылок, Вэй Усянь ответил:
— Обычно да. Но сейчас ты больше похож на избалованного молодого господина из богатой семьи, — он расхохотался и щелкнул Хуа Чэна по лбу.
— Второй брат, это правда?
Только подошедший Лань Ванцзи расставил на столе чаши с едой и сел.
— Нет. Не на избалованного.
Ло Бинхэ со смешком скрестил на груди руки:
— Правда. Второй брат слишком сильно тебя балует и потакает всем твоим капризам.
Подперев щеку рукой, Хуа Чэн повторил его ухмылку.
— Неужели? Разве Шэнь-саоцзи не делает то же самое с тобой, первый брат?
Ло Бинхэ вскипел до такой степени, что чуть не обнажил свой меч, однако Лань Ванцзи вовремя вмешался:
— Драться за едой запрещено. Драться после еды — тоже.
И хотелось бы двум демонам ответить: «Это не Облачные Глубины! У нас нет никакой скалы с правилами!», но с недавнего времени такая скала имелась и у них. Хуа Чэн и Ло Бинхэ до скрежета в зубах жаждали разрушить это изваяние из камня, но уважение ко второму брату было сильнее, поэтому им пришлось послушно перейти на словесные баталии.
— И всё же, Сань Лан, зачем ты так вырядился? На свидание собрался? — раздался голос Шэнь Цинцю, что тут же скрыл хитрую улыбку за веером.
— На свидание?! — крикнул Вэй Усянь, и всю его сонливость как ветром сдуло.
— Наш маленький мальчик уже дорос до свиданий, — Шэнь Цинцю потрепал Хуа Чэна по щеке. — Сейчас тебе на вид лет пятнадцать, совсем ещё мальчишка.
Вэй Усянь потянул Хуа Чэна за другую щеку и слегка взъерошил чёрные волосы.
— И кто же похитил сердце нашего маленького Сань Лана?
— Было бы что похищать, — обиженно буркнул Ло Бинхэ. Ревновать мужа к младшему брату было очень глупо, но он ничего не мог с собой поделать. Позже обязательно вызовет его на поединок за пределами горы (который вновь закончится ничьей), чтобы выпустить пар.
Хуа Чэн скинул с себя чужие руки и предстал пред ними в истинном обличье.
— Хватит. Я понял, этот облик не годится.
Шэнь Цинцю и Вэй Усянь переглянулись: оба поняли, что Хуа Чэн не в духе отвечать на их шутки, поэтому оставили его в покое.
Немного помолчав, Вэй Усянь спросил:
— Сань Лан, ты, конечно, прекрасен в любом обличье, но чем тебе истинная внешность не угодила?
Хуа Чэн отвернулся и, взяв в руки яблоко, вновь начал его крутить.
— Не хочу его пугать.
— Не напугаешь, — произнес Лань Ванцзи.
— Именно. Во-первых, ты слишком маленький, чтобы кого-то напугать, — Ло Бинхэ потрепал его по волосам, словно щенка. — Во-вторых, если он тебя всё же испугается, ты уверен, что он тот, кто тебе нужен?
Хуа Чэн задумался. Впервые за восемьсот лет он увидит своего возлюбленного, заговорит с ним, поэтому вполне естественны переживания. А если его оттолкнут? Если не примут? В конце концов, кто он такой, чтобы быть рядом с Его Высочеством?
— Бинхэ прав, — кивнул Шэнь Цинцю. — Если этого человека оттолкнет твоя истинная сущность, значит, он тебе не подходит. Но, если верить твоим же словам, он совсем не такой. Так зачем нервничать?
— Или ты хочешь, чтобы старшие братья дали тебе совет?
— И какой же совет дашь мне ты, первый брат? Как запереть любимого в тюрьме, чтобы он не осмелился сбежать?
Вэй Усянь со смеху прыснул в кулак, однако Шэнь Цинцю и Ло Бинхэ шутку не оценили. Веер в руках Шэнь Цинцю чуть не треснул.
— С другой стороны, я был бы рад получить совет от второго брата.
Лань Ванцзи, немного подумав, сказал:
— Всегда носи с собой деньги, чтобы купить ему то, что он захочет.
«Дельный совет», — моментально кивнули все.
— Защищай его изо всех сил, даже если это будет стоить тебе жизни, — добавил Ло Бинхэ.
— Его счастье должно быть для тебя превыше всего, — продолжил Лань Ванцзи. – Всегда будь на его стороне.
– Но сильно не навязывайся, иначе ты можешь ему надоесть.
– Внимательно слушай всё, что он говорит.
– О твоих слабостях ему знать необязательно. Ты должен быть сильным, чтобы он мог на тебя положиться.
Ло Бинхэ собирался ещё что-то сказать, но Шэнь Цинцю его перебил:
Ло Бинхэ собирался ещё что-то сказать, но Шэнь Цинцю его перебил:
— Эй-эй, это уже слишком. Давайте не будем на него давить.
Вэй Усянь закинул в рот сладости, кивая в знак согласия:
— Сань Лан, просто будь собой, и ты ему понравишься. Тебя сложно не полюбить, — улыбнулся он, взъерошив и без того «пышную» прическу Хуа Чэна.
— О, и ещё, Сань Лан, оденься потеплее, когда будешь уходить. Похоже, зима в этом году наступит раньше.
— Только я в этом доме всё ещё помню, что он мертв? Учитель, он не может заболеть!
В жалобном взгляде Ло Бинхэ так и читалось: «Учитель, я здесь, хватит обращать на него внимание!» Успокоился он лишь тогда, когда Шэнь Цинцю по привычке похлопал его по голове в благодарность за еду.
— Побыстрее приведи его в дом, — произнес Вэй Усянь. — Не терпится узнать, что же за человек Его Высочество.
(Где-то в Поднебесной Се Лянь чихнул и, плотнее укутавшись в свои изношенные одежды, подумал: «Неужто осень в этом году выйдет холодной?»)
— Согласен. А сейчас, — Шэнь Цинцю захлопнул веер и положил его на стол, — давайте приступим к трапезе.
Ло Бинхэ, садясь рядом с супругом, буркнул:
— И зачем только переводить на Сань Лана продукты? Ему даже дышать не нужно.
Позже, вечером, Ло Бинхэ и Хуа Чэн вновь сильно поругались из-за пустяка и в итоге последний сменил облик и ушел из дома, не оставив на прощание даже записки