После того как Сэм немного успокоился, Кас всё-таки напоил его чаем. Зелёным с имбирём. Слетал на своём «ангельском транспорте» в ближайший продуктовый магазин.

Сэм, как только увидел его посреди кухни с пачкой чая, сначала не поверил глазам. Это было так… странно. И трогательно. Кроме Дина, никто и никогда не заботился о нём настолько, чтобы срываться с места из-за какой-то ерунды вроде чая. И Сэм, ну, он почти расплакался. Почти. Сквозь навернувшиеся слёзы он смотрел, как Кас внимательно читал инструкцию и неумело, но старательно заваривал чай, выждав ровно две минуты, прежде чем поставить чашку на стол перед Сэмом. А после, когда Сэм его выпил, отправил отдыхать.

И хотя физически Сэм и правда чувствовал себя уже гораздо лучше, внутри всё скручивало тревогой. Ведь именно этого он и боялся — того, что Дина сорвёт, что он больше не выдержит и опрометчиво кинется в бой, как только появится хотя бы проблеск надежды. Что он уронит первую костяшку домино и начнёт то, что уже нельзя будет остановить.

Руки постоянно тянулись к телефону, и несколько раз Сэм почти сорвался, почти позвонил, но успевал сбросить звонок. Что бы он сказал? Умолял бы не делать глупостей и возвращаться? На Дина это не подействует.

Обычно, стоило Сэму включить режим «щенячьих глаз», Дин сдавался. Но не сейчас. Сейчас, когда Дин искренне верил, что нашёл способ справиться со всеми их проблемами, он не остановится. Они уже такое проходили. И не один раз. Всё, что оставалось Сэму сейчас, — это надеяться на лучшее. Как будто это хоть когда-нибудь помогало.

Лёжа на кровати и смотря в потолок, он вслушивался в звуки бункера. Но слышал лишь тишину и иногда шорохи — Кас, видимо, наводил порядок в библиотеке. Или снова засел за книги. Может быть, ему удастся найти что-нибудь о метке. Например, как от неё избавиться.

Сэм хотел в это верить. Потому что даже если они и правда смогут с её помощью убить Люцифера, Сэм не хотел рисковать.

Когда ожидание и бездействие начали сводить с ума, он всё же схватил телефон, но не чтобы позвонить. Было одно дело, которое он давно откладывал, потому что это казалось слишком неправильным. Словно пир во время чумы.

Он открыл браузер и вбил в поисковую строку «имена детей». Может, он ещё и не знал пол ребёнка, но пока что можно было подобрать несколько вариантов.

Первый же открытый сайт выдал сотни мужских и женских имён, от которых разбегались глаза. Сэм точно решил, что не хочет называть ребёнка в честь кого-то, кого они потеряли. И точно не в честь родителей. И не только потому, что для Дина это станет ещё невыносимее. Просто… это было неуместно.

Давать ребёнку какое-то вычурное и сложное имя Сэм тоже не хотел. Он представлял что-то лаконичное и простое, как у них с Дином. Что-то, что не будет иметь ни малейшей ассоциации с необычным происхождением ребёнка. Как, например…

Мэй, от которого веет весной и светом.

Джек, в котором слышится сила и стойкость.

Сам того не заметив, Сэм положил ладонь на живот и мягко улыбнулся.

Теперь у тебя есть имя, малыш.

Называть ребёнка по имени пока всё равно бы не получилось, не зная пола, и Сэм это понимал, но всё же что-то внутри перевернулось. Это был уже не безликий абстрактный ребёнок. Теперь он стал реальным и живым. И это понимание оказалось на удивление волнительным и таким… захватывающим.

И разделить бы этот момент с Дином, только… вряд ли тот оценит.

Сердце кольнуло осознанием, насколько он сейчас одинок. И он не мог не думать о том, как бы всё было иначе, носи он в себе их с Дином ребёнка. Дин бы не отходил от него ни на шаг, душил бы заботой и почти насильно откармливал. И не бросался рисковать собой при первой возможности. Они были бы счастливы, возможно, как никогда в жизни.

Но реальность такова, что и он, и Дин сейчас один на один с ужасом ситуации, и пропасть между ними только растёт. И он умрёт, а Дин останется с ребёнком, которого будет ненавидеть и сторониться просто потому, что Сэма больше не будет именно из-за него.

Интересно, каково было их отцу, когда он узнал, что Желтоглазый в ту ночь приходил за Сэмом, а мама просто… оказалась не в то время не в том месте. Начал ли он смотреть на Сэма иначе? Так, как будет смотреть на ребёнка Дин?

Сэм не хотел об этом думать. Боялся об этом думать.

Он вообще в последнее время боялся.

Это выматывало и иссушало изнутри. И порой он ловил себя на мысли «Скорее бы всё это закончилось», только спустя секунду вспоминая, чем всё закончится.

Всё это напоминало Ад. И, наверное, именно поэтому Люцифер сделал то, что он сделал. Влез в самое сокровенное и извратил, не оставив мирной гавани, где бы можно было найти покой, когда кругом разруха. Самая изощрённая и невыносимая пытка из всех — медленно сходить с ума от безысходности и отчаяния.

Сэм зло тряхнул головой и отогнал мрачные мысли. Не сегодня. Хватит с него.

Вместо того, чтобы снова накручивать себя, он опять накрыл живот ладонью и несколько раз мягко провёл большим пальцем. Глубоко вдохнул и на несколько секунд задержал дыхание, собираясь с мыслями.

— Привет, малыш, — наконец прошептал он едва слышно. — Это я, твой папа. Я… на самом деле я не знаю, что сказать, просто… Я люблю тебя, — признался он, чувствуя, как глаза щиплет от слёз. — Что бы ни случилось, я хочу, чтобы ты помнил об этом.

Сэм замер словно в ожидании, что было глупо. Ребёнок ещё не мог толкаться. Поэтому Сэм только фыркнул, мысленно ругая себя, и убрал руку с живота. И в этот момент его накрыло волной тепла, от которой тело практически вибрировало. На мгновение он растерялся, застыл, неверяще смотря вниз, как будто оттуда могло что-то вылезти, а потом широко улыбнулся. Впервые за последнее время.

— Ох, детка…

За стуком крови, бешено стучащей в ушах, Сэм не расслышал, как в комнату ворвался Кас. Только когда дверь с грохотом врезалась в стену, поднял на него полные слёз радости глаза и всё продолжал улыбаться.

— Сэм, я почувствовал… — Кас застыл у кровати. Сэм ясно увидел решимость на его лице, которая потом сменилась растерянностью.

— Я думаю, ребёнок… Он, кажется, поздоровался. Или вроде того, — в конце концов объяснил Сэм и, поднявшись с кровати, подошёл к Касу. Дёрнулся к его руке и сжал её, с предвкушением глядя на Каса. — Это Кастиэль, малыш, — начал он, не отводя взгляда от голубых глаз напротив. — Он наш друг. Он наша семья.

И снова поток тепла прошёлся сквозь него.

— Это удивительно, — заворожённо ответил Кас. — Я никогда прежде…

Скрип входной двери прорезал благоговейную тишину бункера.

***

Сэм не мог перестать смотреть на уродливую метку, которая клеймом «украшала» предплечье Дина. Воспалённая, грубая, первобытная. От неё веяло чем-то тёмным и древним. Как от Смерти. Только если всадник внушал уважение на грани страха, метка отдавала безумием.

— Я думал, мы договорились… — Сэм пытался вложить в голос сталь и резкость, но был уверен, что у него не получилось. Его трясло от волнения, он едва мог дышать от того, как сильно в груди колотилось сердце. — Ты даже не предупредил меня! Просто исчез! — сорвался Сэм и подлетел к Дину. Кровь кипела от злости, от страха. Сам того не понимая, он начал толкать Дина в грудь. — Как ты мог? Как ты?..

— Как?! — взревел Дин и резко сжал Сэма словно тисками. — Как?! Что мне оставалось? Сидеть и протирать задницу в библиотеке, снова и снова просматривая книги, в которых ничего нет? Позволить Люциферу разгуливать по земле и наслаждаться жизнью после того, что он с тобой сделал? Или просто ждать, когда его отродье, — выплюнул он, скривившись и бросив взгляд на живот Сэма, — родится и вместе со своим папашкой уничтожит мир? Это мне надо было делать? А, Сэм?

Сэм смотрел на Дина и едва держал себя в руках. Столько гнева. Столько ярости. Они исказили его лицо, превратили в того палача, которым стал Дин в Аду. Охотничьи инстинкты кричали ему, чтобы он бежал, держался от этого человека подальше, что рядом с ним небезопасно. Но это же Дин. Он не причинит вреда, верно?

Верно?

— Я сделал это ради тебя, Сэм, — произнёс Дин и мягко обхватил его лицо ладонями, приблизив к себе. — Я не… Я только тебя вернул, — прошептал он. — Можешь кричать, злиться, бить меня. Мне всё равно, но это лучше, чем снова тебя потерять.

— Дин… — только и смог ответить Сэм, вцепляясь и вжимаясь в него всем телом. Дин дрожал, словно замёрз, и Сэм обвил его руками, чтобы успокоить. Укрыть собой, защитить. Почему-то Дин постоянно забывал, что Сэм тоже всегда хотел лишь одного — чтобы Дин был в безопасности. Чтобы он был жив, счастлив, насколько это возможно. И Сэм был готов ради этого на всё, так же, как и Дин.

Это делало их сильнее. И это делало их слабее.

— Тебе надо отдохнуть, — наконец прошептал Сэм и принялся покрывать поцелуями сначала висок, потом щёку и подбородок Дина, пока ласково водил руками по его плечам и спине. — Ты голоден?

— Нет, Сэмми, — хрипло ответил Дин. — Я просто… Побудь со мной, пожалуйста. Я просто хочу…

— Конечно. Всё, что тебе нужно.

Сэм повёл Дина в комнату, держа его за руку, и старался не обращать внимания на пронзительный взгляд Каса.

Дин уснул моментально, как только устроился на кровати, руками и ногами обвив Сэма. Он ворочался, что-то бубнил, иногда вздрагивал, а после цеплялся ещё сильнее. Словно боялся, что Сэм исчезнет. Сэм только шептал слова утешения и не переставая гладил его спину и голову, зарывался в волосы и прижимался губами ко лбу.

Возможно, ему всё показалось? Может, Дин не изменился из-за метки, а просто устал? Он всегда был вспыльчивым, бурно реагировал, особенно когда боялся и не знал, что делать. Но теперь у них был шанс, и…

И что? Всё наладится?

Сэм зажмурился и дрожаще выдохнул в макушку Дина.

Ничего не наладится. Но Сэм мог сделать всё от него зависящее, чтобы Дин как можно легче пережил его уход. Для начала найти способ избавить Дина от метки, как только они убьют Люцифера — мозг категорически отказывался рассматривать вариант, что у них это не получится, — и объяснить Дину, что ребёнок — это просто ребёнок. Раз плюнуть.

Медленно, терзаемый сотнями мыслей и сомнений, Сэм тоже провалился в беспокойный сон. Впервые за долгое время ему снова приснилась Клетка, и Люцифер пытал его, надев личину Дина.

***

Сэм проснулся резко. Сел на кровати, по привычке потянувшись к пистолету под подушкой. Сердце гулко стучало о рёбра, подгоняемое адреналином в крови. Не сразу сообразив, что произошло, Сэм всё же встал и тихо подошёл к двери — въевшиеся в мозг привычки и инстинкты говорили, что что-то не так, и он не стал им противиться.

Бесшумно открыв дверь, он вышел в коридор и прислушался. Всё было тихо, но в голове словно вопила сирена, и Сэм крепче стиснул пистолет.

Грохот раздался со стороны библиотеки. Затем послышались голоса Каса и Дина. Громкие, почти на грани криков. Сэм поставил пистолет на предохранитель и быстрым шагом, срываясь на бег, пошёл на звуки ссоры.

Он ворвался прямо посреди перепалки. Дин с искажённым от злости лицом стоял вплотную к Касу и указательным пальцем давил на его грудь. Кас сохранял спокойствие, но Сэм заметил, как он сжимал руку в кулак, словно был готов вот-вот сорваться.

— Эй, что происходит? — Сэм старался не показывать тревогу, но пальцы, сжимающие пистолет, мелко дрожали.

— Ничего, Сэм. Всё хорошо, — ответил Кас. Он не отводил взгляда от Дина и весь подобрался, словно был готов броситься на него, если что-то пойдёт не так. И Дин это, похоже, заметил: он расправил плечи, прищурился и оскалился. Сэм втянул воздух в лёгкие и шагнул вперёд. Всё внутри напряглось, как перед дракой — он был почти уверен, что к этому и идёт.

— С каких пор ты решаешь, в порядке у нас всё или нет, а, Кас? — прорычал Дин. — Кто дал тебе право?

— Дин, пожалуйста… — попытался Сэм, но тот его словно не слышал. Продолжал сверлить взглядом Каса, будто перед ним стоял враг. Сэм сделал ещё один шаг к ним, убрал пистолет на стол, готовый кинуться оттаскивать Дина, если придётся.

— Думаешь, я не вижу, что ты вытворяешь за моей спиной, Кас? — продолжал Дин, теперь почти нависая над Касом. — Как ты подбиваешь к нему клинья, как вьёшься рядом, такой заботливый и внимательный. Захотел воспользоваться его уязвимым положением, да?

— Что ты такое говоришь, Дин? — выдохнул Сэм, не веря тому, что слышит. Дин, конечно, бывал ревнивым порой, но это больше была игра напоказ. Тем более к Касу?..

— Как ты можешь быть таким наивным, Сэмми? Неужели ты всерьёз думал, что он просто беспокоится? — Дин наконец повернулся к нему, и Сэм чуть не отшатнулся. Этот Дин пугал как…

— Это же Кас, — почти умоляя, произнёс Сэм, надеясь вразумить его. — Он наш друг, он столько сделал…

— И что же он сделал, Сэм? — рявкнул Дин и подошёл к Сэму. Сэм едва не попятился назад, но сумел удержаться. — Предал нас и обманывал? Разрушил твою стену? Ты об этом? Чем он нам помог? — Всё внутри сковало льдом. Сэм чувствовал, как слёзы наворачиваются на глаза от ужаса. Всё было куда хуже, чем он мог себе представить. — Если бы он и правда хотел помочь, то помог бы. Нашёл способ убить Люцифера или убил бы его сам. Но он только торчит здесь, пока я пытаюсь хоть что-то сделать! А он крутится вокруг тебя и… — Дин оказался прямо перед ним. Сэм внутренне съёжился. В памяти ещё так свежи были отрывки сна. Воспоминания того, как Люцифер медленно и с таким удовольствием убивал его снова и снова. — О чём вы постоянно разговариваете, а? Ты правда думал, я не замечу, Сэм?

— Это не то, что ты думал, — выдохнул Сэм дрожащим голосом. — Дин, боже…

— Тогда объясни, что я должен думать, — рыкнул Дин. Сэм с трудом находил силы смотреть ему в глаза. Сердце провалилось куда-то в живот. Всё тело онемело, словно чужое. — Давай! — прикрикнул Дин, и Сэм содрогнулся.

— Это… — еле слышно начал он. Слов не было. Только чувство бесконечного ужаса. Ему казалось, что это продолжение сна, потому что реальность не могла быть такой. Настоящий Дин не мог… — Мы говорили о ребёнке. Мы… Дин. — Сэм тяжело вздохнул и прикрыл глаза, собираясь с силами. Он должен был сказать это. Ещё давно, как только увидел тот сон с ребёнком впервые. Сэм открыл глаза, встречаясь взглядом с Дином, и решился: — Он не зло. Этот ребёнок — не зло. Он просто… В нём нет ничего от Люцифера. И Кас это тоже чувствует. Чувствует, что…

— Это Кас тебе наговорил? — В глазах Дина разливалась ярость. Первобытная и неукротимая. Сэм знал, что она направлена не на него, но с трудом держал себя в руках. — Он запудрил тебе мозги этой?..

— Нет, Дин, нет. Я это просто знаю, понимаешь? — Сэм мягко коснулся его руки, надеясь успокоить Дина, как всегда это делал. — Я чувствую его, вижу его во снах. Он… Думаешь, почему у меня нет кошмаров, приступов паники? Этот ребёнок заботится обо мне и…

— Конечно, он заботится, Сэм! — Дин схватил его за плечи и крепко стиснул. — Ты нужен ему здоровым!

— Нет, Дин. Дело не только в этом, — качал головой Сэм. Он не сводил с Дина взгляда, словно пытался передать ему свои мысли и чувства. — Это не просто забота о… сосуде, это…

— Я понял. Я… — Дин в поражении опустил голову и ссутулил плечи. Что-то в нём сломалось и оборвалось, и Сэм задержал дыхание. Сердце начало бешено колотиться, когда Дин нежно обхватил ладонями его лицо. — Господи, Сэмми, прости, — прошептал он, и Сэм лишь слабо улыбнулся, смаргивая слёзы. Неужели Дин правда всё понял? Может быть?.. — Я должен был заметить это раньше. Он пустил корни, затуманил твой разум. Я думал, ещё есть время… — Что-то внутри с грохотом разлетелось на сотни осколков. — Но я всё исправлю, клянусь, слышишь?

— Дин… — задушено выдавил из себя Сэм. Внутренности словно сжали в тиски.

— Я ухожу, — отрезал Дин и отстранился. Сэм подался вперёд, за теплом его тела, но почувствовал лишь лёд. — И, когда вернусь, тебя здесь не будет, ясно? — бросил он Касу. И, схватив висящую на спинке кресла куртку, пошёл к выходу.

— Что?.. — Сэм ничего не понимал. Мир вокруг него, его мир рассыпался, как песочный замок во время прилива, а Сэм всё пытался удержать его целым. — Дин! — с отчаянием прокричал он, надеясь остановить его.

— Я на встречу с Кроули, — рвано произнёс Дин, едва повернув голову в его сторону. — Он должен предать клинок. Я убью Люцифера. А потом? — Он замер и посмотрел на Сэма. Его глаза горели решимостью и обещанием. — Я вырежу его ублюдка из тебя. Я всё исправлю, Сэмми.

— Дин… — выдохнул ему вслед Сэм, но Дин его уже не слышал. Входная дверь заскрипела в мёртвой тишине, а потом оглушительно захлопнулась. Сэм прижал руки к лицу, лишь бы не закричать, и осел на пол.

Он не заметил, как и когда Кас успел оказаться рядом, лишь почувствовал его руку на спине и расходящееся от неё тепло. Но не этого сейчас хотел Сэм, не его присутствия рядом и не его поддержки, хотя и был благодарен за этот трогательный жест.

Босые ноги заледенели и начали неметь, но Сэм не мог сейчас подняться. В груди разрасталась пустота и слабость, нехорошая, болезная. Ядовитая. Всё, на что Сэму хватало сил, — это не закричать и не утонуть в отчаянии. Он вцепился в плащ Каса, как в спасательный круг, и дрожал. Слёз не осталось. Ничего не осталось.

Он знал, что уже ничего не будет как прежде. Что сейчас они пересекли черту, после которой нет возврата. Дин пересёк. Изменился. И если ещё вчера Сэм мог хотя бы наивно надеяться, что всё ещё наладится, то сейчас надежда рухнула.

— Вставай, Сэм, — тихо, но уверенно сказал Кас, помогая Сэму подняться. Он придерживал его за плечи и немного встряхнул, заставляя смотреть на себя. — Ты должен собрать вещи. Бери только самое необходимое, слышишь?

— Что? — спросил Сэм. Он не понимал, зачем Кас просит его о таком. Как он мог просить о таком? Бросить Дина, когда тот нуждается в помощи?

— Тебе здесь небезопасно, — спокойно объяснил Кас и, убедившись, что Сэм твёрдо стоит на ногах, отошёл к столу, перебирая книги, откладывая кое-какие в сторону.

— Что? — снова спросил Сэм, в этот раз с усмешкой. — Дин не причинит мне вреда, Кас.

— Ты в этом уверен? — Кас повернулся к нему лицом и выжидающе смотрел прямо в глаза.

— Я… Конечно уверен. — Сэм выпрямился, подобрался, чувствуя не то злость, не то обиду. — Это же Дин! Он никогда…

— Это уже не Дин, — отрезал Кас. От того, каким спокойным и ровным тоном он это произнёс, живот Сэма скрутило тошнотой. — Метка исказила, извратила его, приумножив все негативные эмоции. Он теперь — сплошные ярость и гнев. При других обстоятельствах, я думаю, этот процесс длился бы куда дольше. Но в последнее время Дина питали тёмные мысли и тёмные эмоции, и это ускорило изменение.

— Даже если и так, — заикаясь и качая головой, произнёс Сэм, — даже если он изменился, Дин никогда не сделает мне больно, он…

— Даже если будет считать, что спасает тебя? — Сэм прижал руку к груди, впиваясь пальцами в плоть, словно хотел вырвать из себя ноющую боль, которая не давала дышать. Это всё неправда. Это нереально. Этого не может быть… — Он сейчас не в себе и не видит границ, Сэм. Он может убить тебя, если решит, что это единственный способ защитить тебя от тьмы.

— Нет… — почти умоляя, выдохнул Сэм, но в глубине души что-то кричало, что слова Каса, пусть и такие страшные, — правда.

— Ты знаешь, почему Каин убил Авеля? — Сэм от неожиданного вопроса нахмурился. Кас теперь стоял перед Сэмом, держа в руках стопку книг, и, словно учитель, терпеливо ждал ответа. Но Сэм забыл все слова и лишь смотрел на него, пытаясь вспомнить, как дышать. — Не из-за зависти, как вам твердили. Каин любил брата больше всего на свете, но убил, чтобы спасти его от влияния Люцифера, чтобы душа Авеля осталась незапятнанной.

Сэм отвёл взгляд от проницательных глаз Каса и закрыл лицо ладонями. Всё происходило слишком быстро. Он не успевал угнаться за событиями последних дней, а от него требовали решения. Это сводило с ума. Он и без того балансировал на краю пропасти, а сейчас чувствовал, как земля под ногами крошится.

— Я не смогу помочь тебе и ребёнку, если ты не позволишь, Сэм, — негромко сказал Кас. — Ты просил меня позаботиться о ребёнке, и я обещал, что сделаю всё, от меня зависящее. Но я не смогу этого сделать, если заботиться будет не о ком.

— Да, — хрипло ответил Сэм. Слова Каса напомнили ему, что он должен взять себя в руки. Грубо растерев лицо, он кивнул и прочистил горло. — Ладно, дай мне десять минут.

***

Клинок казался продолжением руки, словно был давно потерянной частью его самого. Дин и не замечал, как тяжело ему дышалось, пока не взял его в руки. И сразу же ощутил прилив сил. Такого не было… никогда. Лёгкость и свобода. Как будто что-то в нём, надёжно запертое, терзающее душу, вырвалось на волю.

Он чувствовал, как мощь струится, окутывает тело, пульсирует и движется вместо крови. Энергия переполняла его, пузырилась под кожей, жаждала выбраться, выплеснуться сокрушающей всех и всё на своём пути волной, нести разрушение. Смерть.

Всю дорогу до бункера Дин украдкой бросал взгляд на клинок, лежащий рядом, на месте, которое принадлежало Сэму. Касался его, кончиками пальцев поглаживал рукоять и лезвие. В нём было что-то первобытное, дикое. Что-то, что взывало к самым потаённым уголкам подсознания, резонировало с вибрирующими от жажды мести и крови струнами души.

Дин едва находил в себе силы не ёрзать на месте и не срываться на бешеную скорость. Он так хотел сжать рукоять клинка и погрузить его в чью-то плоть, чувствовать, как он мягко и без сопротивления разрезает кожу и мышцы. Услышать этот чавкающий звук, с которым лезвие выходит из тела. Ощутить тепло и липкость крови, покрывающей пальцы. Это так… возбуждало. Он давно не чувствовал ничего подобного. Возможно, вообще никогда не чувствовал. Чтобы дыхание сбивалось от одной только мысли…

Бункер встретил его тишиной.

Дин ухмыльнулся. Ангел всё-таки послушался и ушёл, оставив их в покое. Отлично. Пернатый засранец слишком многое себе позволял, вёл себя так, словно имел право находиться здесь и… Дин стиснул челюсти и сжал клинок, представив, как этот говнюк прикасался к Сэму, миловался с ним и пудрил голову чепухой прямо под носом у Дина. Пользовался его наивностью и уязвимостью. Сэма ведь так легко обвести вокруг пальца. Вспомнить хотя бы историю с Руби.

Дин утробно рыкнул.

Ангелы. Демоны. Всё одно — мерзавцы, которые использовали людей в своих целях. И ни те, ни другие почему-то не могли пройти мимо Сэма. В чём-то Дин их понимал — Сэм был особенным. Всегда, с самого детства. Но он принадлежал Дину и только ему. С того самого момента, как папа вложил его в руки Дина в задымлённом и горящем доме Сэм больше не был мальчиком Джона. Он принадлежал Дину. Даже когда Сэм уехал в Стэнфорд, клеймо, печать принадлежности, метка собственности Дина оставалась на нём. В его костях, его сердце, его коже.

И, наверное, сейчас было самое время напомнить об этом. Сколько уже прошло? Больше двух месяцев с их последнего раза. С его последнего раза, потому что последний раз Сэма был с… хреновым Люцифером. Пора Сэму напомнить, что он — только его.

Ровными и чёткими шагами Дин направился в сторону комнат.

Жар в животе с каждым шагом становился сильнее и наполнял конечности, словно расплавленный металл.

— Сэмми! — прикрикнул он, подходя к нужной двери. На мгновение в голове пронеслась мысль, что Сэм может спать, он в последнее время сам не свой, на него ведь столько свалилось, и надо дать ему отдохнуть, но Дин отмахнулся и рывком открыл дверь.

В комнате было пусто.

Как и в комнате Сэма. Сердце заколотилось быстрее. Возбуждение сменилось паникой, когда Дин понял, что Сэма в бункере нет. Но стоило приглядеться, и Дин понял: некоторых вещей Сэма тоже не было. Его сумки и рюкзака, ноутбука, любимой толстовки, из которой он в последнее время не вылезал, «Тауруса».

Паника сменилась раздражением и злостью.

Дин слепо вытащил телефон и по памяти набрал номер Сэма. Гудки всё шли и шли, и это начинало действовать на нервы. Дин сбросил звонок и набрал номер снова. Если Сэм не поднимет трубку сейчас…

Телефон завибрировал, гудки прекратились. Дин услышал шорох и шум ветра, тихий вздох, похожий на всхлип. Этот звук он узнал бы всегда.

— Сэм, какого хрена? Где ты? — прорычал Дин.

— Дин… — еле слышно протянул Сэм, снова вздохнул, явно собираясь силами перед долгой, наверняка эмоциональной речью, на которую Дин сейчас не был настроен.

— Что происходит? — перебил он, не дав Сэму сказать ни слова. — Это всё Кас? — рявкнул он. Конечно же, Кас. Кто ещё мог надоумить Сэма сделать какую-то глупость? Может, он вообще заставил его сделать это силой или своим ангельским внушением? Если это так, то Дин выдернет все его перья, оторвёт проклятые крылья и запихнёт их в его задницу. А потом убьёт. С особой жестокостью. Медленно и мучительно, так что даже его моджо не поможет исцелиться.

— Что? Нет, Дин, — беспокойно ответил Сэм. — Кас… Он со мной, да, но он тут не при чём.

Дин стиснул телефон до скрипа и еле сдерживался, чтобы не швырнуть его об стену. Гребаный ангел.

— Скажи, где ты, — ровно произнёс Дин, выровняв дыхание. — Я тебя заберу, слышишь?

— Нет, Дин. Не надо. Я… — Повисла тишина. Дин вслушивался в каждый шорох и звук, пытаясь понять, что происходит. Хотел бы он видеть Сэма, его глаза, чтобы знать, что творится в его огромной голове. Вот так, слыша только его голос, искажённый помехами, он не мог нормально функционировать. Наконец Сэм вздохнул и сказал: — Мне нужно было уйти. Я должен был ради ребёнка и его безопасности. — Дин с трудом верил своим ушам. Неужели Сэм ушёл из-за этого… отродья? Неужели всерьёз выбрал его, а не Дина? — Он не такой, каким ты его считаешь, — продолжал Сэм. В его голосе слышалась лёгкая улыбка. — Я верю, что он удивительный, он сможет изменить этот мир, понимаешь? Я должен его защитить. Даже от тебя.

— Что ты несёшь?

Дин так этого боялся. Того, что этот ребёнок начнёт влиять на Сэма, играть с его чувствами. Сэм ведь всегда был таким мягкотелым в этом плане, его так легко было разжалобить. И эта тварь тоже это знала.

Он должен был начать действовать раньше, а не протирать штаны в библиотеке над кучей бесполезных книг. Тогда Сэм был бы в безопасности. Тогда Сэм был бы здесь, рядом с ним, а не чёрт-те где с ангелом, который его чуть не убил.

— Я люблю тебя, Дин, — сквозь слёзы выдохнул Сэм. — Очень сильно. И я хочу быть с тобой. Я… не хотел уходить, видит Бог. Я хочу быть сейчас с тобой, я должен быть с тобой, помогать тебе. Мы должны искать способ убить Люцифера, избавиться от метки вместе, но… — захлёбываясь воздухом, глотая слова, говорил Сэм. Дин практически видел его заплаканные красные глаза, растрёпанные волосы, дрожащие пальцы. Видел, как он сидит, сгорбившись, сжавшись калачиком, словно это спасёт его ото всех бед. — Я не могу, Дин. Я должен его защитить. Он ведь мой. Он мой, Дин. Я не могу его подвести. Я должен его защитить. Прости меня, боже, прости. Я так тебя люблю, Дин, но не могу остаться. Прощай.

— Сэм! — Но Сэм уже не слышал. Звонок прервался. Дин всё ещё прижимал телефон к уху и слушал быстрые гудки. Сердце колотилось о рёбра как сумасшедшее. Не понимая, что только что произошло, Дин вслепую снова набрал номер Сэма.

Если этот мелкий засранец думал, что Дин это просто проглотит и примет как данность, то он сильно ошибался.

Бездушный голос оператора прорезал напряжённую тишину: «Аппарат абонента выключен или находится вне зоны действия сети».

— Блядь! — прокричал Дин и зашвырнул телефон. Тот с грохотом ударился о дверь и, отскочив, упал на пол. Экран покрылся сетью трещин, но продолжал издевательски гореть.

Дин пнул его в угол и запустил руки в волосы. Он не мог поверить. Сэм ушёл. Бросил его ради Люциферского выродка.

Нет. Нет-нет. Это не Сэм. Он бы никогда так не поступил. То есть, конечно, Сэм творил всякое: уехал в Стэнфорд, ушёл к Руби. Но это было раньше. Это был прежний Сэм. Сэм настоящий бы так с ним не поступил.

Это всё ребёнок. Это он повлиял на Сэма, запудрил ему голову. Поэтому Дин должен его спасти, как делал это всю свою жизнь. Заботиться о Сэмми — это ведь его жизненная установка.

Но как же хотелось сжать его горло, чтобы почувствовать, как заполошно колотится пульс под рукой, чтобы увидеть, как расширяются зрачки. Хотелось вгрызться в его губы, чтобы до крови. Кусать шею до чёрно-синих отметин и впиться пальцами в плоть до синяков.

Пометить, напомнить, кому он принадлежал, заполнить собой, выбивая стоны и крики. Брать. Всего его целиком, без остатка, испить до последней капли, пока Сэм не сможет ему больше ничего дать, и после взять его снова.

Дин оперся спиной о стену и пытался успокоить дыхание. Лёгкие горели от недостатка воздуха, который со свистом вырывался сквозь стиснутые зубы. Член болезненно пульсировал, упираясь в молнию. Жар нарастал где-то в пояснице и требовал выхода. Дин откинул голову, ударившись затылком, и дрожащими пальцами быстро расстегнул джинсы, запуская руку под резинку боксеров.

Головка члена уже покрылась плёнкой смазки и была мокрой. Дин на пробу провёл по стволу, размазывая влагу, и прикусил щёку изнутри от прошедшего по телу импульса удовольствия. Сжал основание, чтобы не кончить прямо сейчас, несколько раз глубоко вздохнул и провёл по всей длине.

Было бы намного легче это сделать, будь у него под рукой смазка. Или кровь Сэма. Липкая, влажная, тёплая. Дин бы заставил его сначала смотреть, как он дрочит себе, а потом — заглотить член по самые яйца. Запихнул бы глубоко, чтобы головка упёрлась в заднюю стенку горла. Чтобы Сэм не мог дышать. Чтобы он прочувствовал этот вкус — его кровь и естественный мускусный запах Дина. Чтобы он запомнил раз и навсегда, кому принадлежит.

Дин кончил, захлебнувшись воздухом. Мощно, сильно. Перед глазами побелело. Спина выгнулась, бёдра подались вперёд, в пустоту. Внутренности сжались в невидимом кулаке. А потом его накрыло приятной тяжестью.

Мелко дрожа, Дин выдохнул, открыл глаза, вытащил руку из боксеров, размазывая по пальцам сперму, и замер.

Это было…

Господи. Он кончил, представляя, как практически насилует Сэма. Это…

Боже, что с ним происходит. Он…

С отвращением стряхивая белёсые капли в руки, Дин чуть ли не бегом двинулся в сторону уборной. С остервенением вымыл руки с мылом дважды. Выблевал желчь, стоило только увидеть себя в зеркале — расширенные зрачки, лихорадочный румянец, покрасневшие губы.

Наспех застегнувшись и приведя себя в порядок, Дин пошёл к выходу. Ему надо было выпить. Где-нибудь не здесь, не в этом месте. В баре, где будут люди и где он сможет отвлечься.

И только тихий-тихий голос откуда-то из самых потаённых глубин шептал, что ему понравилось.