Немо Кингсли всегда считал себя обычным юношей: шрамы на коленях, локтях и левом плече, украденные у сварливого соседа яблоки, драки за школой и рваные джинсы, секреты и переходный возраст за плечами, родители и уютный дом в пригороде, совсем небольшой, один этаж и чердак. За свои восемнадцать лет он привык выделяться разве что своими огненно-рыжими волосами, коих не было ни у отца, ни у матери, и необычайной удачей.

Удача следовала за ним по пятам, как пёс на коротком поводке, но он по юношеской лихости её почти не замечал. Его родные и близкие, как, впрочем, и он сам, никогда за восемнадцать лет не болели ничем серьёзнее простуды, не ломали костей и не испытывали финансовых проблем, они не становились жертвами преступников и диких животных, и в целом были счастливы. По неопытности мальчишка считал это чистой случайностью, не имеющей никакого отношения конкретно к нему.

Немо родился и вырос в таком заурядном маленьком городке, что не хочется называть его имя. Да и зачем, если он и так обозначен не на каждой карте, как и сотни, а может, тысячи точно таких же захолустных городков. Там даже общественного транспорта вроде автобусов не было, а жители знали друг друга в лицо, поэтому юноше часто влетало из-за быстро расползающихся слухов о его проказах. Детей там было не так много, зато все, как на подбор забияки и хулиганы, не боящиеся ни розг, ни ремней, ни цепной собаки какого-нибудь старого ворчуна. Словом – лучшие друзья, каких только можно найти, друзья из тех, с кем опасно играть в начальной школе, приятно иметь дело в старших классах и разлететься по всем сторонам света, как только настанет время поступать в колледж, чтобы никогда больше не вспоминать друг друга.

Примерно так проходило детство Немо Кингсли, но, когда он окончил школу и настало время выбирать, куда идти дальше, пришлось покинуть родное захолустье. Как бы радостно ему ни было здесь, пока он был ребенком, он чувствовал, как по мере взросления городишко становится ему мал. Прекрасное место для детей и стариков – тюрьма для молодого человека, подающего большие надежды. Вместе с родителями он переехал в ближайший крупный город, казавшийся едва ли не столицей по сравнению с прежним местом жительства. Шум и движение пьянили его, но еще больше – надежды на будущее, сладкие грёзы о взрослой жизни. 

Немо считал себя обычным юношей, от которого сегодня отвернулась удача.

А все ведь начиналось так хорошо! Стояло раннее утро, и рыжее солнце лениво выковыривало остатки тумана из всяких нор, трещин, узких переулков и прочих укромных уголков. В лужах, оставшихся после ночного дождя красовалось чистое голубое небо, по которому лишь изредка пробегали крохотные белые облачка и быстро исчезали из виду, будто старались догнать большую грозную тучу, скрывшуюся далеко на севере. Было зябко, в воздухе пахло сыростью, но Немо все равно снял толстовку и повязал на своём поясе. Это был оранжевый с белыми рукавами бомбер на манер тех, что в американских сериалах носят студенты-спортсмены – подарок от дорогой подружки Мико, выставившей его за дверь около часа назад. 

Почему-то все были убеждены, что Немо испытывает к ней более глубокие чувства, чем дружбу, только вот все это было неправдой. Она, конечно, была отличной девчонкой, непризнанным гением хулиганства, но при этом начитанной и образованной, с ней можно было болтать ночи на пролет, обсуждать новые книги или играть в приставку, ей можно было доверить все свои тайны и быть уверенным, что о них на утро не будет говорить весь колледж, но вот дальше по ряду причин не заходило, и это устраивало всех, кроме родителей с обоих сторон. Собственно, этой ночью он снова был в гостях у Мико, как и половина их курса – отмечали успешное окончание семестра и начало каникул, а наутро эксцентричная хозяйка вспомнила про скорое возвращение семьи и, вооружившись шваброй, выгнала взашей всю тусовку. Немо был не против. Многие решили продолжить празднество где-нибудь в другом месте, но рыжий посчитал лучшим вернуться домой: прогулка на свежем воздухе в тишине и одиночестве казались ему лучшим продолжением шумной вечеринке, и он не собирался упускать шанс. Сейчас, всем своим телом чувствуя влажность и холод воздуха, случайно вымочив в лужах кроссовки, забыв про сонливость и усталость, он чувствовал себя необычайно живым и настоящим. Чувствовал себя так, будто ему подвластен весь мир. 

Ради этого ощущения Немо даже не стал ловить такси или садиться на автобус, хотя через некоторое время тело начало вспоминать о своей смертной слабости и способности уставать. А какая разница, если до дома чуть больше часа пешком? Это была его первая ошибка. 

Второй ошибкой стало его решение сделать дополнительный крюк, отсрочив своё триумфальное возвращение ещë на полчаса. Впрочем, у такого отклонения была ещë одна причина, и по этой причине через двадцать минут Немо уже выходил из магазина с большой пачкой корма для животных, а ещё через десять рассыпал её в ближайшем переулке. На его призыв тут же сбежались бродяги всей округи: голодные псы с выступающими рëбрами, кошки с переломанными хвостами и неправильно сросшимися лапами, птицы с отмерзшими пальцами. Многие из них были Немо уже знакомы, других он видел впервые, и вслух поражался новым несчастным мордам. Некоторые из старых приятелей подходили к нему поздороваться, например, Барон, победитель сражения при мусорном баке, старый и одноглазый, но все еще злой и когтистый. Он сдержанно мурлыкнул и потерся головой о протянутую руку, после чего важно удалился к своему месту, не оборачиваясь на хихикающего в ладонь Немо. Зато другой улично-бродячий товарищ на приветствия не скупился – к юноше, бешено виляя хвостом приближался большой серый пëс, уже почти не прихрамывая на одну из лап. Он прижал уши к голове, стараясь показать человеку свою доброжелательность, а приблизившись, лизнул его в щëку, заставляя рассмеяться. 

– Я тоже рад тебя видеть, Волк. – ответил ему Немо, поглаживая старого пса по голове. 

Если честно, бродяге его кличка не шла: сходство с лесным хищником заканчивалось на цвете шерсти, а уж дальше шла какая-то ерунда – висячие уши, нелепая «бородка» и кудрявый хвост. Если уж по чести, пëс гораздо больше был похож на волкодава, но приходилось иметь дело с кличкой, данной по незнанию соседскими детьми. Впрочем, кличка нисколько не уменьшала его собачьих достоинств. Немо любил Волка за его ум, доброту и храбрость: пëс часто провожал детей окрестности в школу и назад, знал разные команды и даже, казалось, смотрел как-то совсем по-человечески. Наш герой только дважды видел, как бродяга оскалился: один раз – когда Волк защитил его от соседского породистого пса, обезумевшего на короткой цепи, второй раз… прямо сейчас. 

Серый с глухим рыком отскочил от Немо, не обращая внимания на больную лапу, шерсть на его загривке топорщилась иглами. Услышав позади себя металлический грохот, юноша обернулся и увидел странного человека. Он не выглядел опасным, шел пошатываясь, опираясь на стену, а страшный звук вызвал лишь упавший на бок мусорный бак, и все-таки Волк испугался незнакомца. Он не решался броситься на своего противника, только пятился назад. «Пьяный, что ли?» – подумал про себя Немо, припомнив, что из всех людей и животных пëс ненавидел только тех, от кого разило спиртом. Сам-то он запаха не чувствовал, но собачий нос в разы чувствительнее человеческого. И все-таки Немо что-то ощущал. Не запах, не вибрация, не звук, но что-то иное, что-то очень тревожное ощущалось в этом человеке. Юноша не боялся пьяных и не имел к алкоголю предвзятого отношения, но от волнения, зарождающегося где-то глубоко внутри, отделаться не мог. Предчувствие?

Так и сидел бы Немо на одном колене, пристально глядя на пьяного незнакомца, медленно приближающегося, если бы несчастный не запнулся, практически падая на асфальт, тогда-то и было принято решение действовать. Взрощенный в любви и заботе, рыжий не мог пройти мимо страждущего и нуждающегося: он подкармливал собак и провожал детей до дома, – но с пьяными до этого ему дел иметь не приходилось. Юноша в последний раз нерешительно обернулся на Волка, спрятавшегося за углом, пожал плечами и поднялся на ноги. Он хотел помочь незнакомцу, и это стало его третьей ошибкой. 

При ближайшем рассмотрении этот человек оказался вовсе не похожим на бывалого выпивоху – чистая одежда, чистые мягкие светлые слегка в рыжину волосы, вьющиеся не крупными кольцами, как у Немо, а покладистыми волнами – он казался скорее студентом, перебравшим по неопытности или обманутым сверстниками. Ростом он был немногим выше самого Немо, считавшегося в группе самым низким из парней, худощавый и не привыкший к серьёзному спорту или тяжелым нагрузкам. Словом, незнакомец создавал впечатление исключительно положительное, смешанное разве что с тёплым сожалением. Бедолага… 

- Вам нужна помощь? – осторожно спросил Немо, протягивая ему руку. – Я могу проводить Ва…

Договорить он не успел. Пьяный вцепился в него, как в последнюю надежду, и в этот момент можно было ощутить, как он дрожит.

- Я х-хочу, чтобы… Ч-чтобы ты з-знал… - говорил он неровным голосом, слова его трудно было разобрать. – Я… Т-то есть Иисус… Он любит тебя, т-только… Только п-помочь не может… 

Вот и урок жизни – никогда не расслабляйся. Немо оставалось лишь неловко улыбнуться, пытаясь понять – нормально ли слышать такое от пьяного, или у бедолаги было не все в порядке с головой? Так или иначе, юноша уже взялся проводить его до дома или хотя бы вызвать людей, которые смогут ему помочь. Оставлять странного незнакомца на улице, одинокого и беспомощного, казалось крайней жестокостью, на которую юноша не готов был пойти. По крайней мере, чудак до сих пор не казался опасным, ведь так? Рассудив, что почитатель христианства вряд ли скажет ему что-то полезное, юноша принялся обшаривать его одежду в поисках какого-нибудь документа, попутно стараясь не думать о том, как подозрительно это выглядит. Впрочем, рядом не было никого, кто мог бы подумать дурное.

Вот удача: в нагрудном внутреннем кармане оказались водительские права и какая-то записка. Заранее порадовавшись, Немо решил проверить имя владельца, но в следующую же секунду его глаза изумленно расширились, а челюсть отвисла. Согласно карточке, пьяный незнакомец, изначально принятый за студента, был двадцатипятилетним Иисусом Христом. Все чудесатее и чудесатее, думалось нашему герою, когда он разворачивал записку, и уже не знал, стоит ему плакать или смеяться. А на маленьком клочке бумаги в клеточку аккуратным почерком было выведено следующее послание:

«Если вы нашли эту записку, пожалуйста, помогите Иисусу добраться домой! Если он ведет себя странно, не волнуйтесь и не пугайтесь – он всегда такой, когда пьян. Его психика в порядке, даже если вам кажется, что это не так. Простите за неудобства!» 

Далее был написан адрес и номер телефона. Что ж, по крайней мере это было недалеко – уже повезло. Оставить этого блудного Иисуса здесь Немо точно не смог бы, да и с каждой секундой становилось все интереснее, что же это за человек такой, что сменил имя на христианского полубога?

Хоть до места назначения было рукой подать, и в одиночку молодой человек добрался бы быстро, с грузом в виде еле переставляющего ноги чудака это было задачей почти не выполнимой, поэтому было принято решение сесть на автобус, благо, с утра они все пусты и одиноки, если ехать из города. Иисус, надо отдать ему должное, вел себя хорошо, не возражал, когда Немо выгреб из его кармана мелочь (свои-то деньги на корм для уличных доходяг потратил!) и всю дорогу до дома спокойно проспал, лишь изредка просыпаясь, чтобы извиниться, виновато похлопать глазами и снова задремать, склонив голову на плечо спасителя. Немо чувствовал к нему странную симпатию, в адекватном состоянии его новый знакомый наверняка был приятным человеком. Мимо окон проплывали усталые деревья запущенных садов, лающие собаки и заспанные лица – словом, ничего интересного. Пользуясь случаем Немо отправил родителям короткое сообщение, предупреждая о задержке. Они должны были понять, поэтому юноша спокойно убрал телефон в карман.

Чем ближе была нужная остановка, тем тревожнее становилось юноше: спящего на его плече Иисуса еще необходимо было разбудить, а как правильно подойти к этому делу, он не знал. К счастью, Вселенная, по всей видимости, была сегодня на его стороне, потому что новый знакомый проснулся совершенно самостоятельно, встрепенулся и выглянул в окно.

-- Приехали. – Резюмировал он, очевидно, увидев знакомые места, и встал со своего места, направляясь к выходу. За время поездки ему, кажется, стало лучше, хотя Немо и не знал, могут ли люди так быстро трезветь. И все-таки алкоголь не до конца выветрился, и это было видно в неточных действиях самозваного полубога, его неуверенных шагах. Он молчал, и юноше казалось это хорошим знаком.

Дальше Немо приходилось просто следовать за Иисусом, так как эта местность была ему совершенно незнакома. Дорога от остановки вела к самому большому саду, который приходилось видеть до сих пор: шикарные многовековые деревья вытянулись, казалось, к самому небу, закрывая от неба одну-единственную петляющую между ними тропинку и, если бы не с трудом угадывающаяся система посадки, их можно было принять за чудом сохранившийся клочок настоящего леса. Забора не было, но Немо показалось, что он все равно чувствует какую-то незримую границу. Ему не стоило труда пересечь её, но как только он сделал это, воздух вокруг сразу изменился, стал более мягким и приятным – одно удовольствие вдыхать полной грудью, и стало как будто теплее. Пахло вином и деревом, и ещё чем-то, что Немо не мог определить, но сразу понял: Иисус чувствовался так же, как неотъемлемая деталь пока что непонятной картины. Странный и чудаковатый снаружи, здесь он казался вполне естественным. Подходящим.

По мере продвижения по саду за кронами деревьев вырисовывалась красная крыша дома, появлялись все более редкие и необычные цветы, а едва заметная тропка как-то незаметно превратилась в дорожку, пусть и не из жëлтого кирпича, но из мелких разноцветных камушков, приветливо шуршащих под ногами. Если бы кто-то сказал Немо, что здесь его настоящий дом, он бы поверил без колебаний – так здесь было уютно, спокойно и тихо. 

Прогулка по саду длилась недолго, и вскоре двое путников вышли к двухэтажному зданию, которое, судя по всему и являлось домом Иисуса Христа, о котором говорилось в записке, найденной в кармане джинсовой куртки. Перед домом располагалась небольшая лужайка с коротко выстриженной травой, на которой в теплые деньки можно было устроить пикник, тут и там виднелись клумбы, а под окнами крепились вытянутые цветочные горшки. Дом был старым, но очевидно ухоженным. Кто бы ни жил здесь, они прикладывали много усилий для поддержания порядка. Мирную красоту нарушало только одно – свежая могила слегка в стороне от садовой дорожки. Квадрат взрытой земли был слишком маленьким, чтобы скрывать под собой человека, и Немо предположил, что здесь было похоронено домашнее животное – кошка или небольшая собачка. «Здесь покоится пророк Мухаммед, верный друг и хороший помощник.» – гласило маленькое каменное надгробие без портрета, а на нем лежал крупный, если не сказать откормленный, белый кот с большими бурыми пятнами на спине и голове.

Увидев приближающихся людей, он спрыгнул на траву, с удовольствием потянулся и направился к ним, высоко подняв пушистый хвост, чтобы приветственно потереться о ноги Иисуса. Все в поведении кота вызывало восхищение, от важной походки до манеры не оборачиваться. За всю свою жизнь он ни разу не участвовал в уличных драках и привык не опасаться за свою жизнь, вместо борьбы предаваясь праздной лености. Поприветствовав хозяина, он обернулся к Немо и, как показалось, коротко кивнул, сощурив жёлтые глаза в кошачьем подобии улыбки. Иисус нагнулся к нему и почесал за ухом, после чего пояснил для нового знакомого:

– Это Будда, он рад тебя видеть.

Иисус Христос, пророк Мухаммед, Будда… Голова шла кругом от всех этих имён. Пусть хозяин дома и кота показался Немо приятным человеком, он явно был повёрнут на религии, так что будет дальше? Его жена по имени Афродита и дети Тор, Кришна и Перун? Часть Немо била тревогу и требовала бежать подальше, другая же была опьянена местным воздухом, яро интересовалась, что, собственно происходит. Размышления юноши прервал требовательный «мяу» Будды, который крутился у его ног, но, стоило привлечь к себе внимание, побежал трусцой в сторону двери. Немо вздохнул и двинулся к дому, чтобы постучать в дверь. 

Ждать ему пришлось недолго. Вскоре дверь приоткрылась, и за ней показалась невысокая девушка с пшеничными волосами. Она казалась испуганной, но заметно успокоилась, увидев рядом с пришельцем Иисуса, и даже улыбнулась.

– Спасибо, что привел нашего непутёвого домой! – поблагодарила она, открывая дверь шире. – Проходи, дорогой, налью тебе чаю.