Лино вовсе не бесился. Он, скорее, первые несколько дней был обескуражен. Они переспали с Ханом, вечером этого же дня тот оттолкнул его и не пустил на колени, а на следующий день пропустил репетицию. Банчан заявил, что тот занят новой песней, и Минхо тогда пересекся с ним тяжёлым взглядом, немо спрашивая "неужели это повод, чтобы пропускать общие репетиции?". Чан проигнорировал его немой вопрос, показывая, что не собирается к этому возвращаться. К ночи Джисон не вернулся в общагу. Крис тоже. 

Чанбин говорит, они заняты песней, и в целом это похоже на правду: эти двое могут сидеть в наушниках долго и нудно, рождая новые хиты. Возможно, посла секса на Хана снизошло вдохновение, и теперь они с Чаном усердно работают. А, может, Джисон просто избегает Лино. Эта мысль раздражает, потому что в ней одновременно есть логика и нет. Как и во всем Хане Джисоне.

На следующую репетицию Хан тоже не приходит. Крис после неё вырубается прямо на полу зала для практик, а Чанбин с Хёнджином продолжают тренировку вдвоём, так что Минхо решает, что это шанс побеседовать с Ханом наедине. Кроме мемберов 3RACHA, едва ли кто-то сунется в студию, так что у них будет возможность поговорить по душам. Но и здесь старшего ждет облом. Нет, Джисон-то в студии. Но он спит. Спит прямо в кресле, стянув наушники на шею и запрокинув голову, на экране продолжает проигрываться зацикленный трек, возле клавиатуры лежит телефон с открытой лирикой. Чуть подальше на столе стоит полупустой стакан айс американо. Ещё несколько аналогичных стаканчиков обнаруживается в мусорке. Что ж, возможно, это просто паранойя? Хан, правда, словил это своё вдохновение за хвост и теперь работает на благо Stray Kids? И ничего личного... Лино вздыхает, ставит на паузу трек, блокирует телефон, поборов соблазн почитать новую лирику, выключает свет и тихо прикрывает за собой дверь. На душе у него становится легче.

А потом Джисон не приходит на третью репетицию подряд.

- Он считает, что и так прекрасно засинхронит эти движения или я чего-то не понимаю? - возмущается старший, клея салфетку на лоб под волосы и встречаясь взглядом с лидером.

Крис смотрит на него исподлобья, всё ещё восстанавливая дыхание, сидя на полу.

- Он справится, не парься, - отзывается лаконично и присасывается к бутылке с водой, отводя взгляд.

Минхо хмыкает, изображая скепсис. Джисон справится - это понятно. Но почему бы ему не отрепетировать со всеми размеренно, чем залипать потом с хореографией по много часов подряд? Да, Хану свойственна иррациональность, с этим все давно смирились, но обычно, когда она шла ему во вред, кто-то из старших изображал здравый смысл и возвращал его в реальность.

- Не похоже на тебя, так спускать ему пропуски с рук, - бормочет Лино и убирает с лица промокшую салфетку, с подозрением глядя на австралийца. Тот только пожимает плечами. 

Что блять эти двое делают по ночам в сраной студии? Почему Джисон так упрямо не общается ни с кем из мемберов, кроме Банчана и Чанбина? Или, может, это только Минхо в бане? Надо выяснить у остальных. Этим Лино и занимается по дороге домой. Оказывается, с Хёнджином они недавно вычитывали лирику, написанную Джинни, с Сынмином дурачились с гитарой, а Феликс заносил ему брауни к кофе. Чонин тоже заходил, приносил свежую одежду. Выходит, только Лино совершенно не общался с Ханом последние три дня. Эта мысль раздражает ещё больше. Минхо вызывается принести Джисонв чистое шмотье этим вечером, и АйЭн уступает ему без препираний. Остаётся надеется, что больше никого из 3RACHA не будет, и они смогут поговорить.

Возможно, Джисону теперь кринжово с ним общаться. Возможно, произошло какое-то недопонимание. Возможно, он спалился Банчану, и тот пытается теперь держать их по отдельности (хотя Крис, скорее, поговорил бы прямо). Возможно, у Хана, реально, вдохновение. А возможен вариант, который Минхо не может сейчас даже предположить. И в любом случае ему нужно всё выяснить как можно скорее. Он находит чистый набор вещей, собирает в рюкзак и решительно выходит из общаги.

Когда он заходит в студию, Хан обнаруживается лежащим на диване и красным, как помидор. Возможно, его румянец объясняется тем, что над ним очень близко нависает Чан и говорит что-то шёпотом на ухо. Лино закрывает за собой дверь и складывает руки на груди, дожидаясь, пока эти двое его заметят.

***

Хан возится под Крисом и поворачивает голову, так что встречается с Минхо взглядом и испуганно распахивает глаза:

- Хён! - выдаёт шокировано, но Чан игнорирует.

- Не "хёнкай", а слушай сюда, упрямая ты задница... - начинает он, встряхивая Джисона, видимо, в попытке сфокусировать его внимание.

- Не ты! - выпаливает Хан и пытается выползти из-под зажавшего его старшего.

Крис поднимает голову и встречается с вопросительным взглядом Минхо. Повисает пауза, которую можно, мягко говоря, назвать неловкой. Джисон слабо шевелится и касается плеча Банчана, надеясь на свободу. Тот вздыхает и садится рядом, чешет затылок и смотрит в пол. Видимо, ищет слова. Лино его не торопит, а Хан и вовсе хватает откуда-то плед, накидывает его на ноги и уползает в дальний угол дивана. Пауза затягивается, и Минхо сдаётся первым:

- В общем,  извините, что прервал, что бы вы тут ни творили...  Просто, соскучился по Хани и решил поболтать, раз на репетициях мы не пересекаемся. Зайду в другой раз, - парень решительно разворачивается, но вдруг чувствует хватку на футболке со спины, так что замирает и смотрит на Джисона через плечо.

Тот всё ещё пунцовый и смотрит куда-то в пол, второй рукой комкая плед на коленях.

- Как... идут репетиции? - неловко начинает он, и Минхо чувствует, как непроизвольно дёргает бровью.

Развернуться бы и уйти. Если ему так интересно - мог бы сам хоть раз показаться на репетиции. Но Лино не уходит, а садится рядом, между Ханом и всё ещё потерянно молчащим Чаном (тот, кажется, слегка выпал из реальности, с ним это случается).

- Без твоей задницы скучно, - не меняясь в лице, сообщает он.

Джисон смеётся и хлопает его по плечу, обнимает сзади и кладёт подбородок на плечо - Минхо чувствует от него запах кофе и парфюма Криса. 

- Раз ты так говоришь, я приду завтра, - улыбается он старшему куда-то в ухо.

- Джисон... - предупреждающе начинает Банчан, и Хан смеётся.

Лино крайне не нравится не понимать, что происходит. Он запускает руку за спину и хватается за толстовку на Джисоне, второй рукой забирается под неё и принимается считать ребра, вырывая из Хана просто неприличные визги и смех. Но брыкается тот не так яростно, как обычно, только одновременно пытается отползти и не выпустить Лино из объятий. Крис тяжело вздыхает и поднимается, видимо, отчаявшись найти какие-то слова. Или просто не желая ничего объяснять.

- Если ты собрался уходить, то тебе придется сперва объяснить, чего ради ты зажимал Хана так отчаянно, что на нем можно жарить яичницу, пока я не пришел? – безапелляционно заявляет Минхо, перестав третировать младшего, и эти двое разом замирают. 

И это говорит даже больше, чем сам факт того, что Лино застал их в двусмысленной позе. На самом деле, это вызывает достаточно смешанные чувства. С одной стороны – даже если он застал их за чем-то… более-чем-дружеским, то что в этом такого? С другой… совсем недавно Джисон краснел и запинался, рассказывая, как залипает на Минхо. И Лино не ревнует – вот правда. Если вдруг между этими двумя что-то есть и они счастливы вместе, он будет рад. Он просто хочет знать, что происходит. Если вдруг Хан избегает его именно потому, что передумал и решил лучше залипать на Банчана – так пусть лучше скажет об этом. Что бы там он не подразумевал под этим словом «залипать». Потому что интерпретировать его до конца Минхо не может. Или, скорее, не хочет. 

- Мы просто дурачились, - со смешком отзывается Джисон, продолжая обнимать Лино, и эти объятья делают ситуацию хотя бы немного лучше. – Он пытался учить меня уму разуму, а я сопротивлялся.

- На тему? Может, я присоединюсь? – Минхо усмехается уголком губ и тут же получает тычок под ребра, на который смеется.

- Заботы о себе, - выдает Крис, и у Лино ощущение, что он уже очень долго не видел лидера таким мрачным. Он смаргивает и переводит взгляд на неловко улыбающегося Хана. 

- Ты не заботишься о себе? – серьезно спрашивает Минхо, встречаясь с Джисоном взглядом.

Их лица очень близко. И в обычной ситуации Лино не обратил бы внимания, но почему-то сейчас он думает только о том, что эти двое что-то недоговаривают, а ещё что ещё чуть-чуть – и он коснется кончиком носа носа Хана. Тот неловко смеется и отстраняется, продолжая краснеть, натягивает плед удобнее. 

- Ребят, давайте не надо, - мягко просит он и похлопывает Минхо по плечу. – Со мной всё в порядке.

Банчан жует губы, видимо, проглатывая комментарии или пропуская их через какую-то внутреннюю цензуру, и Лино буквально видит, как судорожно ищет пути отступления Джисон. И находит.

- Хён, я нашел твои наброски, кстати, - бодро обращается он к Минхо и подтягивает к себе компьютерное кресло, бодро перелезая на него, но не выпуская из рук пледа. - Пошаманил немного над ними, послушаешь?..

У младшего горят глаза, он подтягивает себя к компьютерному столу, активно щелкает и протягивает слегка ошарашенному Лино наушники. Его музыкальные наброски лежали на студийном компе уже давненько, он просил Чана послушать, но тот в последнее время был слишком занят, и Минхо не мог винить лидера. Но он никак не ожидал, что эти треки попадут в руки Хана. Это вызывает легкое смущение, но и благодарность - тот потратил своё время, правя попытки хёна в написание музыки. Лино надевает наушники под любопытным взглядом Банчана и кивает Джисону, чтобы тот включал. 

Не то чтобы в треке что-то разительно поменялось, но звучать он стал… лучше. Минхо чуть раскачивается в темп и показывает младшему большой палец, одобряя, краем глаза видит, что тот сияет от удовольствия. Дослушав до конца, снимает наушники и поднимается с дивана, подвигает ещё одно кресло к столу и усаживается рядом с Ханом.

- Что ты сделал? 

Ближайшие пару часов они проводят за компьютером. Крис быстро присоединяется к ним и даже со временем расслабляется, перестает быть таким отстраненно-молчаливым, активно принимает участие, пару раз даже умудряется слегка сцепиться с Джисоном о том, где какой эффект добавить, но, благо, это не до конца всерьез. Хан, кажется, особенно рад происходящему. Он то и дело касается их обоих: похлопывает по колену или плечу, коротко обнимает, пару раз закидывает на Лино ногу (это оказывается не слишком удобным), дерется за клавиатуру и мышку и громко смеется. 

Трек они не заканчивают, но Лино честно признается, что у него уже замылилось ухо и работать дальше смысла нет. Чан откидывается на спинку кресла и чуть кивает, всё ещё глядя в экран:

- Это, правда, хорошо, думаю, ещё пару раз так посидим и получится совсем огонь, - выдает он и хлопает Минхо по лопатке ободряюще, протянув руку над вжавшим голову в плечи Ханом, который сидит между ними. 

Лино благодарно улыбается и поднимается с места, разминая шею, смотрит на время. Он будто возвращается в реальность, вспоминая о том, как начался этот вечер. Ответов на свои вопросы он не нашел, но хотя бы убедился в том, что Джисон не избегает его, что между ними всё хорошо, и это уже лучше, чем ничего. Хотя хотелось бы выяснить, какого черта Хан вдруг переехал в студию. Минхо смаргивает, решая забросить удочку

- Ну что, пойдем в общагу? 

- Мы ещё посидим, - мгновенно отзывается Крис, притягивая к себе отложенные наушники, и Лино замечает, как нервно дергается уголок губ Джисона.

Тот пялится в экран, бессмысленно открывая и закрывая папки.

- Тогда я посижу с вами, - решает Минхо и отодвигает лишнее кресло от стола, чтобы двое могли расположиться удобнее. 

Плюхается на диван и достает телефон, собираясь залипнуть. Нет, он не даст этим двоим возможности остаться наедине и обсудить, что бы там они ни хотели обсуждать без лишних ушей. Он не лишние уши, он должен знать, какого черта. Остальные могут делать вид, что не замечают ничего странного, но Лино не собирается поступать так же. 

- Лино-хён, а ты возьмешь нам кофе? Мой кошелек вон, в рюкзаке… - обращается к нему Хан после недолгой паузы и улыбается совершенно очаровательно.

Минхо хмыкает, не отрывая глаз от телефона:

- Ещё чего… 

Джисон тут же надувается и отворачивается к компьютеру, но Банчан уже забрал мышку и надел наушники, так что от работы Хан оказывается отрезан. И, видимо, считает это поводом продолжить канючить.

- Ну хё-ён, - тянет он, стоя на кресле на коленях и держась за его спинку, положив на неё подбородок. - Ну хён, ну пожалуйста… 

Лино отрицательно мычит, продолжая листать ленту невозмутимо. 

- Можешь взять себе тоже, - продолжает попытки Хан и снова улыбается со всем возможным обаянием.

Если бы взгляд Минхо не был прикован к экрану телефона, он бы, наверняка, сдался этой улыбке. Но он только дергает бровью, показывая, насколько наглой считает такого рода просьбы. 

- А если возьмешь себе ещё тортик? - Джисон не сдается.

- Я на диете, - напоминает Лино, и Хан мучительно стонет. - Да и вообще, давайте лучше закажем еду сюда. Не знаю, как вы, а я в последний раз ел ещё утром. 

Джисон толкает Криса локтем, так что тот вопросительно мычит, нехотя сдвигая с уха наушник. 

- Ты голоден? - интересуется Хан, но лидер только неопределенно мычит, едва ли вникая в вопрос, всё ещё слишком в процессе переслушивания трека. Младший закатывает глаза и переводит взгляд на Лино. - Давай закажем что-то, не думаю, что Чан против. Только не пиццу, пиццу не хочу. 

Минхо отрывает взгляд от телефона и усмехается.

- Разве что ты платишь, - по идее, это должно отвадить младшего от заказа еды, иногда такой ход срабатывает. В любой другой ситуации Ли заплатил бы сам, и все здесь об этом знают, он просто дразнится.

Джисон закатывает глаза и сползает, нормально садясь в кресле и доставая из кармана телефон. Плед падает на пол.

- Тогда я и заказываю, - ворчит он.

Банчан наклоняется и накидывает плед обратно на Хана, тот невнятно мычит благодарно, и что-то здесь не то. С этим пледом. Джисон нередко таскается в шортах даже тогда, когда остальные уже перебрались во что-то теплее. Начерта плед? В студии не холодно, кондиционер поддерживает нормальную температуру. Если вначале одеялком Хан ментально защищался от старших, то сейчас необходимости в этом нет. Лино задумчиво морщит нос, тянется с дивана, хватается за край пледа и стягивает его, так что Джисон не успевает среагировать с телефоном в руке, а кресло разворачивает его лицом к Минхо.

Лино окидывает младшего взглядом и смаргивает. Из-под узких рваных джинсов выглядывает фиксирующая повязка на голеностопе. Хан дергается, словно всё ещё надеясь как-то спрятаться, и они встречаются взглядами. Банчан реагирует на то, как замирают они двое, снимает наушники и отворачивается от компа, пытаясь оценить обстановку. Минхо не знает, что спрашивать, Джисон, очевидно, не знает, как оправдываться. Крис вздыхает и вытягивает ноги, откатываясь от стола, чтобы лучше видеть обоих.

- Ну, теперь ты можешь рассказать, что тебе сказал врач сегодня, - обращается он к Хану, сверля его взглядом. 

- Я… закажу еду сперва, - бормочет Джисон, утыкаясь в телефон и затягивая ноги на сидение, обнимая колени в явной попытке спрятаться от пронзительных взглядов. 

В голове Минхо постепенно складывается картинка. На душе одновременно становится легче - причина переезда Хана в студию и отсутствия на репетициях ясна, и она никак не связана с их взаимоотношениями. С другой стороны - насколько серьезна травма, если парню приходится носить повязки и избегать даже минимальной нагрузки? Но спрашивать пока ничего не хочется. Хочется обработать новые данные, прежде чем получать новые. 

***

Минут пять они молчат, Хан возится с телефоном и делает вид, что его здесь нет. Потом всё-таки делает заказ на троих и опускает телефон, нервно облизывая губы. Ёрзает на кресле, не поднимая глаз, не желая ничего говорить, не зная, как начать, если всё-таки начинать.  Крис поднимается со своего кресла и присаживается перед Джисоном на корточки, ловит его руки, уже было вцепившиеся в джинсы с силой. 

- Ну? - он вопросительно поднимает брови, глядя снизу вверх. 

На самом деле, Чан пришел на немного раньше Лино. Зная, что сегодня приходил врач, начал допытываться, что тот сказал, а после отчаянных попыток Хана увильнуть от ответа, зажал на диване и сказал, что не отпустит, пока тот не скажет. К тому моменту лидер уже начал раздражаться всерьез, так что появление Минхо по-настоящему спасло Джисона. И спасало до недавних пор. Хан пытается забрать руки, но Крис только крепче сжимает его пальцы в своих ладонях.

- Хани, не заставляй меня волноваться ещё больше. Пока ты молчишь, мне кажется, что всё совсем плохо. А я даже не знаю, что с тобой успело случиться, - вмешивается Лино, и Джисон бросает на него виноватый взгляд, который тут же отводит, и вздрагивает всем телом, когда Чан прижимает его холодные от волнения пальцы к своим горячим губам в немом жесте поддержки.

- Ещё дней пять придется отказаться от репетиций. Если начать раньше, травма может усугубиться. Из-за того, что… ею не занялись вовремя, - нехотя признается Хан и чувствует на своих пальцах облегченный вздох лидера. 

- Значит, ты вполне успеешь восстановиться и отрепетировать к началу выступлений. И чего тогда молчал? Я уже подумал, что тебе нужен месяц реабилитации или что-то в таком духе, - делится Крис и посмеивается своим нервным смешком.

Джисон чувствует, как теплые горячие подушечки скользят по его костяшкам, разминая и согревая, и осторожно глубоко вздыхает в попытке вернуть себе душевное равновесие. 

- Я надеялся вернуться к тренировкам уже завтра, - признается он, - и расстроился, что придется ещё столько сидеть тут. 

- Кто-то ещё знает? - Минхо кивком указывает на ушибленную ногу.

- Чанбин, - тут же отзывается Хан и сжимает пальцы Банчана в ответ, тут же получая улыбку. - Он первый увидел... - Джисон осекается, понимая, что Лино вообще не знает ситуации, и объясняется: - Я оступился на тренировке, врач сказал, вывиха нет, просто, сильное растяжение, но, если не дать зажить как следует, потом будут проблемы.

Судя по тому, как Минхо хмурится, он пытается вспомнить последнюю тренировку, на которой был Хан. Парень тяжело вздыхает и кивком зовет Криса переместиться диван. Усаживается между двумя старшими - Чан так и не выпускает его руки, Лино тут же кладет ладонь чуть повыше колена, как раз там, где джинсы порваны, и Джисон чувствует, как его прошибает мурашками от прикосновения кожи к коже. На душе становится спокойнее. Он не хотел беспокоить Криса вердиктом врача, но тот, кажется, наоборот, вздохнул с облегчением. По лицу Минхо сложно что-то понять, но складывается впечатление, что он не обеспокоен слишком сильно. Хан опускает голову на плечо Чана, на Лино закидывает здоровую ногу и успокоено прикрывает глаза, чувствуя, как одна рука поглаживает его ногу, другая - пальцы.

- Если я останусь здесь ещё, остальные точно поймут, что что-то не так, - задумчиво тянет Джисон. - Не хочу их беспокоить. Хёнджин же устроит настоящую панику. 

- Он уже почти устраивает из-за того, что тебя не бывает на репетициях, - возражает Лино, и Хан страдальчески морщится. - Придется сказать. 

- Теперь, когда понятно, когда ты вернешься к тренировкам, имеет смысл сказать. Никто не будет волноваться слишком сильно. Возможно, Феликс испечет тебе целебные брауни, - Чан улыбается в его волосы, и Джисон смеется, - и сделает массаж.

Они замолкают. Откуда-то из наушников всё ещё приглушенно играет музыка. Если бы они не ждали заказанную еду, уже пошли бы в общежитие. Но Хан рад возможности просто посидеть вот так. Крис и Бинни, конечно, старались не оставлять его в одиночестве слишком надолго, но Джисон всё-таки успел заскучать по остальным. Поэтому теперь, сидеть в их объятьях кажется особенно уютным. 

- Спасибо, - выдает он негромко и поднимает голову, чтобы посмотреть Чану в глаза.

Не то чтобы их губы сталкиваются впервые в жизни - такие нелепости уже случались и на спор, и по неловкости, и когда кто-то из них (не будем тыкать пальцами, учитывая, что австралиец не пьет) напивался и лез просто к каждому встречному. Но впервые в жизни никто из них не отшатывается, они просто продолжают прикосновение. Хан часто моргает, переваривая собственные ощущения и вообще случившееся. Он… не жалеет об этом. Даже не так, он рад поцеловать Банчана, даже если не до конца специально. Высказать благодарность, тепло и вообще… прикоснуться вот так. Однако, немного сложнее всё кажется из-за присутствия в комнате ещё и Минхо. Джисон пару мгновений смотрит в спокойные и теплые глаза Криса, потом переводит взгляд к смотрящему на них нечитаемо Лино, не замечает в нем отторжения, а потому тянется к нему и так же касается его губ. 

После того, что между ними уже было, такой легкий поцелуй кажется сущей мелочью. Хану должно бы сделаться неловко, но почему-то происходящее ощущается как-то… правильно. Слишком естественно. Ему хорошо, и он нашел такой… не вполне адекватный способ выразить это. Но когда это его методы общения вообще были адекватными?.. Если бы только он ещё был уверен, что к этим методам относятся положительно… Если вдруг понадобится объясняться… Джисон чувствует, как краснеют у него кончики ушей от одной только перспективы. Но никто ничего не говорит и не спрашивает. Минхо так же гладит его по бедру, а Чан держит за руку. 

Ощущение, что даже боль в голеностопе становится слабее от того, как ему хорошо в этот конкретный момент. 

А потом у Хана жужжит телефон, Лино уходит забрать еду, они ужинают, собирают вещи Джисона и вместе возвращаются в общагу. Банчан собирает всех в гостиной, объясняет ситуацию, и Хан получает столько поддержки, сколько не ожидал услышать от явно расстроенных и удивленных мемберов. 

Устраиваясь, наконец, в своей постели, а не на диване студии, Джисон думает об этих странных самых уютных поцелуях в его жизни. И ловит себя на том, что не хочет даже предполагать, что это первый и последний раз.

***

Последующие дни он сидит в их с Чонином комнате, периодически кто-то из мемберов перетаскивает его в гостиную позалипать в телевизор или поесть со всеми. Если он пытается выбираться самостоятельно, его тут же отлавливают и закидывают на свой горб, не давая и шанса напрячь травмированную конечность. Кажется, мемберы намеренно сговорились, чтобы никогда не оставлять его одного. Кроме, конечно, часов трех с лишним в сутки, когда все уходят репетировать вместе. Тогда Джисон остается наедине со своими мыслями и, откровенно говоря, он не слишком радуется одиночеству. Потому что мыслей много, а приятных среди них мало.

После этого странного спонтанного недосекса с Лино, поцелуев и объятий с Банчаном, у Хана возникает ощущение, что он что-то сломал и уже не починит. Хотя кажется, что между ними ничего не поменялось - Крис так же невозмутимо таскал его на себе вчера к ужину, Минхо так же подкалывал за столом. Только временами они все втроем пересекались взглядами и залипали на несколько секунд. Или Джисону так только казалось. Парень стонет, сидя за столом с блокнотом перед собой. 

Ребята ушли на репетицию минут десять назад, и эти десять минут он тупо сидел перед чистым листом. В последнее время свои попытки в лирику он вбивал в заметки телефона, но сейчас решил сменить атмосферу в надежде, что это как-то поможет. Но вместо лирики утонул в своих мыслях и написал целое ничего. 

Хан роняет голову в блокнот и закрывает глаза, тяжело вздыхая. Он думает слишком много - ни к чему хорошему это не приведет, никогда не приводило, нужно отвлечься. Выключить мозг. Подумать о чем-то приятном. Но думается только о Минхо. О том, как хорошо было те жалкие пару минут после их… близости, в объятьях друг друга. О том, как тот целуется - медленно и глубоко, так что поджимаются пальцы на ногах и совсем быстро заканчивается дыхание… Так, стоп, нет. Джисон даже не уверен, что то, что между ними было, когда-то повторится. Нет, он, определенно, думает не в том направлении. Надо перестать. 

Парень поднимается из-за стола, хромает в ванную, стараясь не ступать на ногу, хотя она болит уже гораздо меньше, чем раньше, умывается водой попрохладнее и возвращается в комнату. Садится на кровать, трет глаза и смотрит на время на телефоне. Время ползет слишком медленно - ребята вернутся не скоро, он предоставлен самому себе и своим дурацким мыслям. Хан раздраженно вздыхает и откидывается на подушку, закрывает глаза ладонью. 

Ладно, а если позволить себе продолжить думать в “не том” направлении? В конце концов, это лучше, чем пытаться предполагать развитие их взаимоотношений (ну, или деградацию, кто знает), учитывая, что эти предположения всё равно ни к чему не приведут. Джисон неуверенно опускает ладонь на внутреннюю сторону своего бедра и облизывает мокрые после умывания губы. Дрочить на собственного друга очень странно. Наверное, очень плохо и не правильно, но, к сожалению, Хан делает это уже не впервые, поэтому ощущение “неправильности” уже успело притупиться в его сознании. 

Он вспоминает, как тяжело дышал Лино, упираясь в кровать рядом с его головой, как скоро двигал ладонью по их членам. Гребаный пиздец, они дрочили друг другу. Не то чтобы Джисон не осознавал этого раньше, но каждый раз от этого понимания его пробирает до самого загривка. Не так давно он и мечтать о подобном побаивался, а теперь это было на самом деле. Хан шумно глубоко вздыхает, отдаваясь воспоминаниям и фантазии. 

Минхо проводит ладонями по внутренней стороне его бедер, разводя их пошире, кончиками пальцев проводит выше, но не уделяет внимание тяжелеющему члену, вместо этого задирает футболку, проводит по подрагивающему от прикосновений животу и ещё выше. В этот момент фантазия Джисона делает какой-то странный кульбит и дорисовывает ещё одну пару рук, которая помогает Лино вытряхнуть Хана из футболки. 

Приходится прижать ладонь к глазам, чтобы удержать порыв посмотреть, какого черта, напомнить себе, что это только фантазия. Джисон нервно вздыхает и приподнимает бедра, представляя, как позволяет этим же рукам стащить спортивки. Ладно, он никогда не думал, что персонажем его личных порно-фильмов станет Крис. Хотя стоило бы об этом подумать, потому что на Чана грех не залипнуть. С ним… иначе, чем с Лино. Возможно потому, что Хан дольше его знает, он привык к тому, что живет с фактом в голове: Бан Кристофер Чан чертовски красивый. Не только потому, что он “господин-белая-шоколадная-плитка-среди-Stray kids”. У него совершенно невыносимая улыбка и невероятно ловкие руки. И представлять, как эти самые руки обхватывают уже возбужденный член Джисона, кажется самым лучшим способом перестать думать. 

Хан запускает руки в свободные штаны, но тут же решает, что их всё-таки лучше снять, чтобы не запачкать, так что приподнимается и приспускает до середины бедер вместе с бельем. Облегченно вздохнув, плотно сжимает пальцы на полувставшем члене и шумно выдыхает. Учитывая, что он один в общаге, можно даже не беспокоиться о том, что он будет шуметь. Потому что не шуметь в такие моменты Джисон не умеет.

Правда, фантазия тут же подкидывает ему неплохой вариант, как можно хотя бы приглушить звуки. Он бы с удовольствием снова взял Минхо в рот. В прошлый раз он действовал под впечатлением, мало отдавал себе отчет в происходящем, и позволяет себе вспомнить, как это было, сейчас. Какой тяжелой оказалась влажная и солоновая от предэякулянта головка на языке, как непривычно приходилось осторожничать с зубами и как глотал Лино стоны где-то сверху, когда Хан втягивал щеки и старательно сосал. 

Если бы тогда с ними был Чан, он бы позаботился о Джисоне. Может, тоже взял бы у него в рот. А, может, взял бы его сзади. От этой мысли жар бежит от затылка к копчику. Хан нерешительно ёрзает и ногами окончательно стаскивает спортивки, нервно кусая губы, убирая руку от глаз. Косится на тумбу с лубрикантом, на закрытую дверь. У него впереди ещё часа два, вполне можно позволить себе не просто торопливую дрочку. Парень достает тюбик из тумбы и выливает на пальцы, продолжая кусать губы. 

Удобнее разведя ноги, запускает между них руку и касается тут же сжавшегося от прохлады прохода. Закрывает глаза, снова пытаясь утонуть в воображении (природа, спасибо, что наградила его такой богатой фантазией!). Крис был бы осторожен. Джисон скользит пальцами по колечку мышц неспешно, второй рукой машинально и рассеянно водя по члену. Осторожно проталкивает средний палец на фалангу и тут же ёрзает по постели, стараясь раскрыться шире. В последний раз он ласкал себя внутри, когда готовился встречать Минхо. И то, это были не ласки, а просто подготовка. Теперь можно отдаться ощущениям. Дыхание спирает, Хан крепче зажмуривается и проскальзывает пальцем глубже, по самую костяшку. Выдыхает сдавленный стон и думает о том, что пальцы Чана ощущались бы почти так же. Может, чуть шире и короче, но в целом… 

Представляя, как Крис растягивает его изнутри, а Лино в размеренном темпе толкается в рот, Хан скорее двигает ладонью по члену. Может, он ебанулся вкрай, раз дрочит сейчас, представляя себя под двумя хёнами, но он подумает об этом попозже, не сейчас, когда возбуждение пульсирует во всем теле, а дыхание перехватывает от удовольствия. Он осторожно добавляет второй палец и глухо ругается себе под нос, подается бедрами навстречу собственной руке. 

Минхо взял бы его за волосы и постепенно начал толкаться глубже, следя за тем, чтобы младший не подавился слишком сильно, но принял достаточно. От мысли о том, чтобы взять Лино во всю длину, Джисона покрывает мурашками. Он кусает губы и скулит от того, что это только фантазия, а у него нет третьей руки, чтобы взять в рот хотя бы пальцы. Ещё немного, если он ускорится ещё немного, его накроет. Хан разводит пальцы внутри до тянущей боли, прогибается с протяжным стоном и кончает в собственные пальцы, продолжая двигать ладонью по пульсирующему члену. 

Минуты две он просто лежит, ловя остаточные волны удовольствия. Просто чудо, что он сейчас не испоганил себе футболку. Восстанавливая дыхание, Джисон осторожно выскальзывает пальцами и через несколько мгновений садится. Вертит головой, убеждаясь, что не запачкал ничего вокруг себя, поднимается на ноги и уже даже не шипит от боли в пострадавшей конечности. Ещё бы, ему через день возвращаться к репетициям, нечего ей болеть. Дойдя до ванны, приводит себя в порядок и даже зачем-то расчесывается, хотя никто не тягал его за волосы. Вернувшись в комнату, одевается и садится за стол.

Что ж. Кажется, он увяз в этом дерьме ещё глубже. Хан издает отчаянный вскрик и закрывает руками лицо, жмурясь. Он думал, хуже уже некуда. А вот оно как. Теперь ему будет неловко смотреть не только на Минхо, но и на Чана. Отлично, подсознание. Отлично, либидо. Именно этого ему и не хватало. Именно это ему нужно для психической стабильности. 

Пожалуй, он напишет песню о том, что мечтать не всегда хорошо, иногда нужно обращать внимание на реальность. Джисон нервно смеется сам себе, но всерьез берется за карандаш.

***

Ещё несколько дней он сидит в комнате, всё так же окружённый заботой мемберов (и ворчанием Хёнджина одновременно из серии "да как так можно было вообще?" и "ты почему раньше не сказал, скрытная твоя задница?"). Впрочем, ворчание - это наименьшее из того, что ожидал Джисон. В принципе, градус напряжения в группе сперва не сильно поднялся. Ну, или ребята мужественно делали вид, что не беспокоятся, чтобы не досаждать травмированному приятелю. Но ко дню визита врача вся группа пребывала в таком напряжении, что хотелось забиться под кровать и отправить врача к кому-то другому, типа Хан тут вообще не при делах. Если бы всё время ожидания Чан не обнимал его за плечи, а Минхо не застебывал его за волнение так, что, собственно, за смехом, не оставалось даже способности нервничать, Хан бы всё-таки полез под кровать. 

Благо, доктор говорит, что можно по чуть-чуть возвращаться к тренировкам. Прекращать их тут же при появлении болевого синдрома, не снимать фиксирующей повязки, но тренироваться. Минхо сразу же пишет об этом в общий чат, потому что остальные на занятиях, и телефон в его руках мгновенно превращается в вибратор от приходящих ответов.

Чан тут же поднимает Джисона с дивана гостиной за плечи и улыбается довольно:

-Иди одевайся, сегодня позанимаешься с Лино, а завтра уже со всеми, если будешь хорошо себя чувствовать, - заявляет лидер, и Хан со смехом отдаёт честь, послушно отправляясь к себе. 

Пиздец блять. "Позанимаешься с Лино". Чем там они позанимаются вдвоём в пустой комнате под громкую музыку, м?? Джисон нервно улыбается, зачем-то бросая в рюкзак бутылочку смазки и пару презервативов (здравый смысл вопит "нахуя?", гормоны шумят в голове "а чего нет-то?"), закидывает это добро сменной футболкой и мазью для ноги, сверху добавляет кошелёк и блокнот с карандашом, закидывает сумку на плечо и выходит. Минхо ждёт его под дверью, уже собранный, и улыбается. 

-Ну что, Джисони, сегодня я тебя уничтожу, - с улыбкой заявляет старший, и Хан только посмеивается в ответ (вовсе не нервно):

-Жду с нетерпением. 

До студии он доходит вполне безболезненно, даже без поддержки Лино. Тот помощи и не предлагал, но Джисон видел, как внимательно тот следил за походкой младшего и эмоциями на его лице. По дороге они обсуждают трек Минхо, танец, который предстоит сейчас репетировать. Хан расслабляется - всё идет хорошо. После этого странного поцелуя они ни разу не оставались наедине. Джисон боялся, что будет неловко, будет тишина или, наоборот, вопросы, на которые у него нет ответов. Из серии "какого черта?". Но они общаются как ни в чем ни бывало, и это успокаивает. Хан не хотел бы лишаться этого. Да что там, он больше всего на свете боится лишиться этого - дружеского расположения самых близких людей.

Дойдя до комнаты для тренировок, Минхо долго помогает ему размяться после перерыва. Помогая Джисону наклониться ниже к полу во время растяжки, забирается прохладным руками под просторную футболку, так что младший вскрикивает и слабо дёргается, покрываясь мурашками от холодного прикосновения к обнажившейся пояснице. 

-Такой чувствительный, - мурлычат ему в ухо, дразня настолько явно, что у Хана перехватывает дыхание и вспыхивают щёки. 

Он не находится со словами, просто продолжая тянуться. Лино посмеивается за его спиной и отходит, чтобы включить музыку и показать движения, если они подзабылись. Джисон любуется хёном, не вставая с пола. Смотрит совершенно бессмысленно, абсолютно не запоминая движения, просто следя глазами за каждым движением гибкого тела. Он проклинает кофту, которая зачем-то надета на Минхо поверх футболки и не даёт следить за движением мышц рук, которые Хан просто обожает. Песня заканчивается слишком быстро. 

-Я тоже соскучился, Хани, но давай всё-таки сперва отрепетируем, а потом ты можешь откушать меня не только глазами. 

У Джисона кружится голова, пока он поднимается на ноги. От одной мысли о том, чтобы "откушать" хёна как-нибудь не только глазами, в животе горячеет. Блядство, да он бы попробовал на зуб каждый сантиметр этого непозволительно притягательного тела. Но ему нужно танцевать, так что ближайшие сорок минут он залипает на Минхо, стараясь при этом запоминать движения и воспроизводить их. В целом он помнит всё гораздо лучше, чем ожидал, хотя Лино не выглядит удивлённым его успехами. Они переходят к следующей песне, с ней ситуация обстоит приблизительно аналогично, но в какой-то момент Джисон обнаруживает, что начал беречь ногу, старается ступать на неё легче, чтобы не причинить себе боли. Это же замечает и Лино, так что мгновенно объявляет конец тренировки. Хан машет руками, тяжело опускаясь на пол и вытягиваясь на нём:

-Не конец - перерыв. Дай мне пятнадцать минут и продолжим, - тяжело дыша, предлагает младший и закрывает глаза, за своим шумным дыханием слыша, как садится рядом Минхо. 

-Я подумаю об этом, - серьёзно отвечает ему старший, и Джисон машинально вслепую находит его ладонь, улыбаясь. Переплетает пальцы (Лино отзывается, и от этого сердце бьётся быстрее, чем от сорокаминутных танцев). 

Ещё несколько минут Хан лежит, восстанавливая дыхание с закрытыми глазами, пока не выпаливает:

- Я, правда, скучал, хён, - и открывает глаза робко, следя за реакцией.

Сидящий рядом Минхо несколько раз моргает, видимо, осознавая информацию, облизывает губы и улыбается хищно, склоняясь к лежащему младшему. Джисон чувствует, что только-только выровнявшееся дыхание снова идет по пизде, и чуть крепче сжимает чужие пальцы. Если Лино наклонится ещё немного - они поцелуются. И Хан мог бы сам приподняться навстречу, но отчего-то боится. Раньше всегда он был инициатором или ощущал себя инициатором хотя бы, теперь всё ощущается иначе. 

Прежде чем всё-таки поцеловать его, Минхо перекидывает через него ногу и усаживается на бедрах. А потом они всё-таки целуются, сразу же влажно соприкасаясь языками, сталкиваясь зубами. Лино прикусывает кончик его языка, губу, вырывая сбивчивый вздох. Джисону и без того было жарко от движений, но сейчас он отчетливо чувствует, что футболка липнет к спине. Паника, ещё пару мгновений назад сидевшая у него в глотке, стремительно тает. Если они так продолжат, у него очень быстро встанет. Особенно учитывая близость бедер Минхо к его ширинке. Хан судорожно облизывается, опуская руку на талию хёна и тянется к нему, возобновляя прервавшийся, чтобы перевести дыхание, поцелуй. Лино вплетает пальцы в его влажные от пота волосы, сжимает их почти до боли, так что Джисон выдыхает приглушенный стон в мягкие губы. Возможно, его перерыв слегка затянется, но он совершенно не против. 

Откровенно говоря, он не ожидал такого отклика от старшего ещё когда они “договаривались” об этом странном “сексе по дружбе”. Отчего-то Хан был уверен, что старший просто уступает его бушующим гормонам, хотя, справедливости ради, это Минхо предложил ему “не только залипать”. Ладно, он подумает об этом позже, не тогда, когда Лино всё-таки вжимается задницей в его пах, заставляя прогнуться на полу и жадно схватить губами воздух. Через два слоя ткани близость кажется невыносимо недостаточной, Хан отпускает пальцы Минхо, чтобы забраться ладонями под его футболку со спины, коснуться хотя бы так. 

- У меня в рюкзаке есть… - сбивчиво шепчет он во влажный поцелуй, и старший удивленно мычит, потом ухмыляется. - То есть ты это запланировал, Ханни?.. 

Щеки Джисона так стремительно загораются смущением, что можно прикуривать. 

- Не то чтобы, я просто… 

Лино вскидывает бровь, побуждая его договорить, но Хан только стонет и притягивает парня обратно, продолжая жаркий поцелуй, несмотря на пульсацию в губах. Нет, он не планировал, но он надеялся на такое развитие событий. Когда Минхо делает движение бедрами, скользя задницей по его паху, у Джисона перед глазами пляшут цветные пятна. Ширинка давит на полувставший член почти болезненно - лучше бы он надел спортивки вместо джинсов. Хан жмурится, сжимая ладонями чужие взмокшие бока.

А потом открывается дверь, и они оба замирают, слишком ошалевшие от накрывающего возбуждения, чтобы отстраниться. Джисону страшно поворачивать голову в сторону вошедшего, поэтому он медленно отворачивается в противоположную. И в зеркале встречает откровенно ахуевающий взгляд Банчана. Немую сцену лидер прерывает, поспешно закрывая за собой дверь и тут же запирая её на замок. 

- Блять… - выдыхает Хан в тишине, роняя руки с талии Минхо на его бедра.

***

Минхо выравнивается, буквально усаживаясь на бедрах Джисона, и тот едва сдерживает жалкое скуление от давления чужих ягодиц на ширинку. Лино улыбается лидеру и подмигивает, так что Хану приходится собираться с силами, чтобы не спустить в джинсы тут же от этой улыбки.

- Смотришь так, будто хочешь присоединиться, но не можешь решить, как это лучше сделать, - обворожительно улыбается Минхо, и Джисон следит за тем, как лицо Банчана вытягивается ещё сильнее.

Австралиец прокашливается и опускает голову, глядя в пол, трет шею, как делает всегда, оказываясь в неловком положении. 

- Да вы, кажется, вдвоем отлично справляетесь, оба рта уже заняты, - бормочет он и нерешительно поворачивается было к выходу, но почему-то останавливается.

- Так целовать можно не только губы, посмотри, сколько места, - выдает Хан, как обычно, быстрее, чем думает, гладит хёна по бедру и тут же чувствует на себе взгляды старших. Нервно облизывает пульсирующие губы и переводит взгляд с Лино на Криса. 

- Я… э… воздержусь, - снова прокашливаясь, заявляет Чан и натягивает на лицо серьезное выражение, несмотря на то, что уши у него горят. - Только скажите мне, что вы занимались… этим не вместо тренировки, потому что…

Лидер пытается перейти на интонации, которые делают его лидером, и Минхо смеется, перебивая его, тоже натягивает язвительно-серьезное выражение на лицо:

- Нет, мы тренировались всё это время, потом у Хани заболела нога, но он отказывался прекращать, так что мне пришлось действовать решительно, чтобы он отдохнул.

Джисон выдает сдавленный смешок и думает, что не отказался бы сменить позу, потому что близость задницы Лино к его паху - это, конечно, замечательно, но у него скоро пар из ушей пойдет от того, как болезненно член упирается в ширинку. 

Чан умудряется сохранить серьезность, несмотря на язвительность Минхо. Он сжимает-разжимает кулаки, отрывает взгляд от пола и осматривает их ещё раз, так что Хану хочется провалиться под землю. Возбуждение вперемешку с физической усталостью и смущением составляют какой-то убийственный микс. 

- То есть вы… вместе? - Чан дергает бровью, видимо, не зная, как лучше сформулировать щекотливый вопрос.

И Джисон так хотел бы знать, что ему ответить. Но может только приглушенно прыснуть, глядя на Лино с потаенный паникой в надежде, что тот ответит первым. Они встречаются взглядами, и сердце Хана делает заднее сальто. Они не вместе, они…

- Если бы мы встречались, ты узнал бы об этом первым, - выдает Джисон с усмешкой и, насколько может, твердым движением заставляет Минхо съехать с его паха ниже, к коленям, облегченно вздыхает и натягивает футболку, наивно надеясь хотя бы визуально скрыть собственное возбуждение. - Мы просто… 

Слова путаются, Хан пытается прогнать туман из головы, но без особого успеха, сформулировать внятное предложение не выходит, и Лино приходит на помощь, удобнее устраиваясь на его коленях:

- ...иногда помогаем друг другу справиться с сексуальным напряжением, - он улыбается так лучезарно, что Джисону хочется материться на всю компанию, что Ли, мать его, Минхо совершенно, блять, не помогает справиться с сексуальным напряжением, он его, блять, создает.

Чан приподнимает брови, и на его лице постепенно возникает понимание, даже что-то сродни облегчению, и Хан пытается понять, почему перспектива свиданий кого-то внутри группы так напрягла лидера. 

- И… давно? - Крис подходит ближе и садится рядом, так, что при желании Джисон может протянуть руку и положить на его колено, но не делает этого, продолжая бессмысленно цепляться за футболку и хёна. 

- Пока что один раз, - тупо отзывается Хан и приподнимается на локте, молясь, чтобы жар в паху, наконец, отступил, потому что в общении с Чаном, определенно, нет ничего заводящего.

Минхо и Крис давят смешок почти одновременно, и Джисон стремительно заливается краской. Косится на Лино, словно спрашивая, что такого сказал, но тот только отмахивается. Чан снова делает серьезный вид, но опять срывается с неловкий смешок, закрывая лицо руками, чтобы собраться. Спрашивает, не убирая рук от лица:

- И вам ну… всё хорошо? Вас всё устраивает? 

- Тебя не хватает, - тут же выдает Хан, и встречается с глазами Криса, когда тот смотрит между пальцев. 

В комнате повисает пауза. Чан неловко смеется, Минхо смотрит на Джисона сверху вниз как-то нечитаемо, и младший чувствует, что поутихшая было паника снова пытается его удушить. Он ляпнул большую глупость. Теперь они все чувствуют себя ещё более неловко. Из-за него. Хочется выползти из-под Лино и забиться в угол, но тот вдруг сжимает его ноги своими крепко и с ухмылкой поворачивается к Чану:

- Я сразу предложил тебе присоединиться. Видишь, Хани тоже приглашает.

У Хана потолок путается с полом от снова возникшей тесной близости чужих бедер, от слов Лино и того, как горят уши Чана. Тот продолжает закрывать лицо руками, но Джисон уверен, что и лицо у него тоже горит. 

- Если бы у меня так стоял, я бы тоже приглашал присоединиться всех вокруг, - бормочет Крис в ладони, и Хан задыхается от смущения и возмущения одновременно.

- Дело не в этом! Дело в том, что ты горячий, как… фак, да у меня даже слов нет для сравнений! - Джисон запинается и замолкает, понимая, что ситуация становится всё щекотливее и щекотливее с каждым сказанным словом.

- Возможно, я поверю, если ты скажешь мне это без стояка в штанах, - ворчит Чан, и Хан шумно выдыхает носом. 

- Извини, я не могу избавиться от этого силой мысли, может, поможешь мне? - предлагает он, возмущенно сопя. 

Минхо ржёт с них совершенно бесстыдно, и Джисон опускает на его бедро шутливый шлепок. 

- Тебя это тоже касается, между прочим! - обращается он к Лино, глядя на него большими блестящими глазами. - И вообще, это ты виноват… 

Чан впервые за эту нелепую встречу смеется совершенно искренне и заметно расслабляется, откидываясь на руку за спиной и глядя на них своим обычным покровительственным взглядом “за что эти дети на мои седины?”. 

- Мне кажется, Лино тоже не отказался бы от помощи, - замечает он с легкой улыбкой.

Хан с удовлетворением замечает, как щеки Минхо вспыхивают. Снова на некоторое время повисает пауза. За шутками возбуждение, на самом деле, постепенно отступает. Джисон ёрзает по полу и осторожно шевелит ногой, о боли в которой успел забыть. Некоторое время они сидят в спокойной уютной тишине.

- Я думаю, мы можем продолжить с тренировкой, а к вопросу взаимопомощи вернемся как-нибудь позже, - предлагает он неуверенно и вскидывает бровь. 

Лино согласно фыркает и поднимается на ноги. В его спортивках черт разберет, нужна ли ему рука помощи, но Хану думается, если бы старший испытывал сейчас дискомфорт, то не согласился бы продолжать танцевать. Избавившись от чужого веса на себе, Джисон облегченно вздыхает и садится. Смотрит на Криса и кивком приглашает присоединиться:

- Ну, здесь-то ты составишь нам компанию? 

Лидер смеется и тоже поднимается. Старшие синхронно протягивают руки сидящему на полу Хану и поднимают уверенным рывком. 

- Прогоним разок и пойдем, уже пора обедать… или ужинать даже, - решает Чан, хрустя шеей, косится на ширинку Джисона и удовлетворенно хмыкает, решая, видимо, что к тренировке, действительно, можно вернуться.

На финальном прогоне Хан постоянно ошибается, потому что не может перестать думать об этом максимально идиотском диалоге и ситуации в целом, за что получает пару ощутимых тычков от старших, на которые только жалобно скулит и оправдывается, что ещё не пришел в форму. 

Мысль о том, что к произошедшему когда-то придется вернуться и обсудить нормально, не даёт Джисону покоя.