С момента того инцидента на балконе прошло больше недели. И, к своему счастью, Сакура осознавала, что больше никто не будил её по ночам. Никакого бесящего смеха в коридоре или звона разбитой посуды, никакой ругани, криков и истерик. А главное (о, счастье), ни намека на интим-концерты за стеной.

Красота. Её мечта осуществилась.

Мужчина, живущий напротив, словно подался в монахи, совершенно не отсвечивая и ведя тихий, спокойный образ жизни. Словно...

Он стал идеальным соседом.

Верилось в это, конечно, с трудом. Сакура сначала даже подумала, что, наверное, он просто уехал куда-то. Она не знала, кем он работал и чем занимался, но, возможно, у него тоже были командировки. Ну, или просто в отпуск уехал. Кто его знает? Но нет. Она регулярно видела его на территории апартаментов. Например, когда гуляла с коляской. Или когда шла из магазина. Или просто поздно вечером почту разбирала, стоя у ящиков на первом этаже. Всегда, мельком, но Какаши проскакивал в её поле зрения.

Разговор они не заводили — мужчина всегда куда-то спешил. Да и смысл? Кроме как соседством, они друг другу ничем не были обязаны. Вот только... иногда Сакура спиной ловила чужой взгляд. Ей казалось, что он смотрел на неё. Может, это лишь её воображение, но стоило ей повернуться, чтобы это проверить, как мужчины уже не было рядом. Он молча уходил, а девушке оставалось лишь нервно кусать губы.

И всё же...

— Какого хрена? — раздражённо спросила Сакура, лёжа в кровати и скептически смотря в потолок.

Неизвестно, кому предназначался этот вопрос, но плафон лампы ответил ей снисходительным молчанием. Девушка и не ждала, что получит объяснение: она сама ничего не понимала.

Сакура продолжала просыпаться ровно в три часа ночи. Каждый божий, мать его, день. Просто открывала глаза в определённое время и не могла уснуть до утра. Тупо часами разглядывала белую штукатурку, за много месяцев наконец осознав, какой кривой у неё всё-таки потолок.

Она пыталась... Ох, что Сакура только ни делала, чтобы вернуть сон: овец считала, но всегда сбивалась, так ничего и не добившись; книги читала, выбирая медицинскую студенческую литературу, от которой клонило в сон даже такую заучку, как она; телевизор включала и смотрела исключительно скучнейшие дебаты политиков — всё было без толку. Однажды, проходя мимо аптеки, Сакура думала купить себе упаковку снотворного, но взгляд тут же упал на дочь в коляске. Нет, это был не выход. Она не знала, как организм отреагирует на лекарство, и если что-то случится, то она могла просто не проснуться вовремя. Не услышать плач ребёнка. Кроме них-то в доме никого.

Надо было найти другое решение проблемы. И вот спрашивается, кто виноват в этом? Конечно, сосед.

Она была уверена: это из-за него сбился часовой ритм организма. Всё из-за его давних громких ночных оргий. Тело просто привыкло вставать именно посреди ночи, считая, что ему вполне достаточно трёх-четырёх часов сна. Сакура с ним была в корне не согласна и требовала своих законных девяти. Ну, или восьми. Ладно, она была готова сторговаться на шести часах. Она не хотела чувствовать себя сонной мухой в течение дня, чтобы потом ночью сверлить взглядом стену от безнадежности.

Боже, даже тут подгадил, скотина. Как же бесит.

Сакура повернулась на бок. Взгляд её зацепился за вторую половину кровати — такую пустую и одинокую. Девушка провела ладонью по простыне, разглаживая еле заметные складки на ткани. Ничуть не помялась. Почти неделя прошла, как она постелила новое бельё, а половина мужа так и осталось нетронутой и идеально выглаженной.

«Где же ты, Саске?» — печально подумала Сакура, чувствуя под пальцами лишь холод шёлка.

Она всё ещё ждала его. И всегда будет ждать, что бы ни случилось. Потому что... она его жена.

В общем коридоре послышался тихий звон ключей, заставивший Сакуру замереть, вслушиваясь в мягкие шаги за дверью. В голове промелькнула надежда, что это мог быть вернувшийся муж. Копошение и щелчок соседней двери развеяли в пух и прах её надежды.

Всего лишь сосед.

Он всегда возвращался домой, а Саске — нет.

Чертовски несправедливо.

Сакуре оставалось лишь продолжать ждать и вечно слушать гнетущую тишину этой квартиры по ночам.

Бесит.

Как же ей осточертели эти холодные стены.

Саске, вернись домой. Она так устала быть одна. Сакура желала, чтобы её согрели теплом, успокоили, прижав к родному плечу. Как же невыносимо и горько без него.

Она зажмурилась и снова перевернулась, вытирая непрошеные слёзы о наволочку. Она не будет плакать. Ни за что. Ради него и ребёнка. Она сильная, и такая мелочь не сломит её. Но так хотелось немного поддаться слабости. Забыться, ненадолго, пусть бы и во сне. Боже, даруй его Сакуре. Пока она занималась днём с ребёнком, то хоть как-то могла отвлечься. Когда соседи занимались сексом, и то было легче. Она могла на них злиться, не думать. А сейчас Сакура — наедине со своими страхами, и они пожирали её изнутри.

«Прошу, позволь мне уснуть».

Ответ на её молитвы пришёл незамедлительно, но в весьма необычной форме — из спальни соседа раздался звук, заставивший Сакуру вздрогнуть и удивлённо поднять голову.

«Ч-что?» — женщина не верила собственным ушам.

Музыка.

Какаши включил музыкальный проигрыватель.

Она настолько привыкла к тому факту, что из его спальни могли быть слышны лишь пошлые стоны, что происходящее сейчас казалось дикостью за гранью безумия. Он никогда такого не делал. Это очень удивляло.

Звук был тихий и приглушённый стеной, да и Сакура плохо разбиралась в жанрах и не могла угадать, что именно играет в его комнате. Но не джаз и не классика — это точно. Что-то очень мелодичное, инструментальное, но чертовски приятное. Сакура с интересом вслушивалась и ловила себя на мысли, что ей было бы интересно узнать исполнителя. Она могла бы и сама поискать в интернете, вбив ключевые фразы из куплетов, но вот беда — слов у песен не было. Лишь экспериментальные мелодии, создаваемые различными звучаниями и переливаниями гитары. И они вытесняли из головы накопившиеся плохие мысли. Сакура наслаждалась звуком и расслаблялась, даже не заметив, как желанный сон обнял её за плечи.

Проигрыватель за стеной щёлкнул, выключаясь. Дом погрузился в блаженную тишину, и лишь на балконе молча курил мужчина, задумчиво изучая взглядом дверь соседки.

***

Саске наконец-то вернулся домой.

Спустя почти три недели отсутствия он внезапно появился на пороге их квартиры, заставив Сакуру чуть ли не с разбега кинуться в его объятия. Она была на седьмом небе от счастья и весь вечер окрылённо прыгала вокруг мужа послушной зайкой. Интересовалась, как у него дела на работе и что бы он хотел на ужин, готовила для него самые вкусные блюда, от которых ломился стол. Такие дни для неё были словно праздник, и она всячески старалась побаловать любимого, совсем не жалея сил. Сакура не хотела упускать ни единой секунды рядом с Саске: берегла эти мгновения и желала услышать похвалу, сказанную таким прекрасным, низким голосом.

Она так соскучилась.

Саске устало и с неохотой отвечал на вопросы, постоянно отвлекаясь на дочку, сидящую на коленях. Девочка с упорством пыталась выколупать папе глазик, хотя он просил показать нос. Сакура с умилением любовалась этой редкой семейной картиной и чувствовала себя как никогда счастливой, так что ничто не могло омрачить её домашний праздник.

Ну, или почти ничто. Она бы даже сказала, никто. Пока не наступила ночь, и супружеское ложе не примялось под весом двух (не одного, в кои-то веки) тел.

В апартаментах стояла тишина, но Сакуре снова не спалось. Она мучилась, мечась по кровати и гадая, что на этот раз не устраивало её организм. Муж сегодня дома, тихо спит рядом, а к его спине так приятно и тепло было прижиматься. Ей не одиноко, никто не шумит. Разве не предел мечтаний? Долбанутый сосед вон остепенился, его подружка тоже охладила пыл и...

Сакура вдруг замерла, сжав одеяло и вслушиваясь в окружение. Как говорится, «помяни чёрта»: в конце коридора послышался знакомый женский смех. Правда, он тут же был прерван злобным мужским шипением, призывающим к тишине. Удивительно, но сработало — женщина заткнулась, даже не начав препираться, лишь тихо зазвенели ключи и мягко хлопнула соседская дверь. Они даже дочь не разбудили, поразительно.

Но Сакура сейчас поражалась не соседскому чуткому поведению, а совершенно иному: сладкая парочка пришла сегодня вместе! А это означало только одно...

Сегодня она их поймает.

Прищучит с поличным прямо за хвост (а то и за другое интересное место).

Господи, она не верила своему счастью. Неужели всегда подозрительно осторожный в своих действиях сосед наконец-то сделал промах? После стольких месяцев их сожительства, взял и так тупо лопухнулся на ровном месте? Он никогда не приводил свою любовницу, когда Саске был дома. Всегда магическим образом избегал этого, но сегодня удача отвернулась от него. Подружка в его квартире — всегда лишь с одной целью (и это явно не чаи погонять, да в монополию поиграть), а значит, Сакура как следует выскажет всё, что накипело за месяцы бессонных, испорченных ночей.

Ох, у неё аж руки чесались. В присутствии мужа дать волю языку точно получится, как и заслуженно обматерить соседа — кому-то влетит по самые помидоры. Жаль, долбануть и плюнуть не могла. А как хотелось бы. И, нет, ей не стыдно. Это самый восхитительный подарок за все перенесённые страдания, лучшая моральная компенсация, после которой она точно будет спать, как убитая. Дай бог, чтобы это был не сон, а то слишком идеально всё складывалось — уж не день рождения ли сегодня, нет?

Безумно хотелось грязно захихикать, но Сакура лишь улыбалась, сев на кровати и вслушиваясь в происходящее. Удивительно, раньше она совершенно не желала анонимно подслушивать интимную жизнь мужчины, однако как всё меняется в одночасье.

Парочка явно отказалась от прелюдий и препирательств на кухне, целенаправленно двигаясь в сторону спальни — Сакура это поняла по приглушенному женскому смеху.

Просто идеально.

«Ну, давай, паршивец. Повесели меня», — злорадно усмехнувшись, Сакура развернулась лицом к стене, разделявшей две их квартиры.

Скрипнула чужая кровать, снова послышался тонкий смешок, а Сакуре захотелось закрыть глаза и вытянуть руки. Она чувствовала себя дирижёром на сцене, которому предоставили власть руководить выступлением от и до. Финал будет феерическим и подарит незабываемое удовольствие в лице облома для мужчины за стеной. Он, правда, не оценит, но кого это волнует? Уж точно не её.

«Начинайте».

Щёлкнул проигрыватель, затянув мягкую, медленную мелодию. Сакура нахмурилась: снова музыка. Сосед стал злоупотреблять этим в последнее время, но благо у него был хороший вкус и он не включал её громко — играло ненавязчиво и тихо на заднем плане. Для своих любовных игр этот трюк он вообще использовал впервые, обычно переходя сразу к действию. Что могло вдруг измениться?

— Послушай меня...

Сакура вздрогнула, широко раскрытыми глазами смотря в стену. Он никогда не говорил во время секса. В этом плане единственным источником звука были лишь стоны его любовницы.

Низкий, тихий, но такой отчётливый голос казался сейчас настоящей дикостью — Сакура была крайне удивлена внезапному порыву разговорчивости мужчины. И, кажется, не только она.

— Какаши, ты чего? — хихикнули на той стороне. — Мы во что-то игра...

Её внезапно перебили мягким шипением. Сакура готова была поклясться, что, наверное, Какаши приложил палец к губам партнерши. Та благоразумно замолкла.

— Я знаю, что ты слышишь меня. Всегда это делаешь, хоть и молчишь.

У Сакуры внутри всё похолодело от его слов. Что за странная игра? Он точно сейчас обращался не к кому-то иному? Безумие какое-то, но Сакуре казалось, что слова относились именно к ней. Логично ведь, что любовница его слышала, тогда зачем? Вдобавок она, может, и была глупа, но на слух явно не жаловалась. Да и обвинить её в молчании было за гранью фантастики — столько криков оба выслушали.

В подтверждение мыслей Сакуры на той стороне тут же попытались возмутиться, но снова были перебиты тихим голосом.

— Расслабься и закрой глаза. Я хочу, чтобы ты доверилась мне. Я не сделаю ничего плохого, обещаю. Просто слушай мой голос.

Наверное, Сакура сошла с ума. Даже если он и правда сейчас обращался именно к ней (как бы странно это ни выглядело), она не обязана была повиноваться. Абсурд. Она жертвовала своими законными часами сна не ради этого. Она хотела поймать его с поличным, а что на деле? Какаши устроил непонятный цирк, а теперь молчал, явно ожидая чего-то. Не её же действий? Через стены он видеть не мог и понятия не имел, чем она сейчас занята. Да и какое ему до неё дело? Напридумывала, показалось. Они соседи, не более. Сакура лишь хотела возмездия и покоя. И ей ни капельки не любопытно. Не-а, не интересно. Вообще.

Сакура закрыла глаза, стараясь максимально бесшумно плюхнуться на подушку. Дудки, если это ролевые игры с третьим лишним, то она вполне удовольствуется ролью зрительницы, а на самом пике разбудит Саске и предоставит ему полную возможность разбираться с голубками. Но молчание затянулось, а за стеной подозрительно томно охнула любовница в ответ на почти неразличимые слова.

— Ну же...

И отчего-то Сакура напряглась, пытаясь их разобрать.

Это явно магия, вызванная то ли манящей мелодией, то ли приятным голосом. А может, и тем, и другим одновременно. Неважно. Это тупо бред, и ясно, что обращался он к...

— Умница, — Сакура вдруг почувствовала, как по спине бегут мурашки. В его голосе она услышала усмешку, но не по себе стало от того, что он словно и впрямь видел её скептические действия. Как?! Что происходило на той стороне и могло ли это быть простым совпадением? Она не знала, как ещё это объяснить, совершенно растерявшись. А Какаши и не думал останавливаться.

— Хорошая девочка, — крыша уже зашуршала шифером, но с закрытыми глазами чудилось, будто мужчина находится совсем рядом, буквально за её спиной. Тихо нашёптывал на ухо, почти обдавая горячим дыханием. Чёртов сексуальный голос и чёртово отсутствие нормальной интимной жизни в существовании Сакуры. — Подними руки. Просто делай, как я говорю. Я веду, ты следуешь, договорились?

Сакура с ужасом словила себя на мысли, что — в самой бессознательной перспективе — совсем-то она не против. Какая-то часть была очень даже за, подавляя дикую истерику от абсурдности происходящего и стыда за собственную двинутость. Эта дикость будоражила и возбуждала. Сакура словно медленно подпадала под гипноз, покорно и молча выполняя простые движения кистями рук. Какаши направлял её (нет, не её, конечно, но любовница сегодня притихла настолько, что создавалось иллюзорное ощущение тет-а-тет), словно кукловод марионетку.

Сакура совершенно не отдавала себе отчёт в своих действиях, почти чувствуя на коже чужие ладони. Хотелось прикоснуться, ощутить его всем телом, но стоило ей немного приоткрыть глаза, как образ мужчины со смехом отдалялся, расплываясь в темноте комнаты и чёрных силуэтах мебели. Лишь голос и желание нагнетали воздух.

— Что ты чувствуешь? Приятно? — он играл, посмеивался, точно знал, как Сакура кусала губы, стараясь сохранить молчание. Её руки порхали над собственным телом, ласкали и согревали, будто чужие. Если честно, она в жизни не занималась чем-то подобным, даже на глазах у Саске (да что там, тем более), но неприятных ощущений пока не испытывала. Почему-то мозг, наоборот, словно разгружался. — Хорошо. Опусти руку ниже.

Сакура вздрогнула, но послушно провела по животу, оглаживая плавные изгибы. Пальцы скользнули по внутренней стороне бедра, но вдруг замерли. Она замешкалась, ловя себя на мысли о какой-то неестественности движений и вообще всего происходящего.

— Смелее, — он был чертовски настойчив, даже находясь за стеной. Прокуренный бархат интонации туманил разум, и Сакура неосознанно запрокинула голову на подушке, напряжённо выдохнув. — Потрогай себя.

Господи, что она творила? Муж лежал рядом и мог проснуться в любой момент, а она планировала заняться онанизмом, слушая голос постороннего мужчины, который раньше вызывал в ней одно только бешенство. Мысли о мести стушевались, будто их и не было. Сакура должна была наказать соседа, а в итоге участвовала в его странных играх. Стыдно, досадно, но как же приятно.

Пальцы неуверенно скользнули между ног, легонько дотрагиваясь до влажной ткани шорт. Мало. Она хотела больше, сильнее, и этот дьявольский шёпот советовал то же самое. Сакура смелее надавила на клитор, массируя. По телу тут же прошёл импульс лёгкого тока, разнося удовольствие и дрожь. Она крепче сжала губы в тонкую линию, чтобы не застонать в голос, и поджала ноги в коленях, чувствуя, как напрягается живот. Какаши нельзя знать (ну, услышать), что она творит, иначе Сакура сгорит со стыда: щёки и уши уже пылали, грозясь пойти паром.

Он просил продолжать, а Сакура и не могла остановиться. Прикосновения становились всё увереннее и настойчивее. Если бы она сняла пижаму, то ощущения точно были бы куда острее. Было стыдно, мозг плавился, стекая потом на простыни. Ей было жарко настолько, что она почти задыхалась. Невесомо и осторожно (чтобы не разбудить мужа), Сакура ворочалась на матрасе, двигаясь в такт музыке за стеной, которая с каждым движением ускорялась, становясь более тягучей и соблазнительной. От неё кровь в венах, и так бежавшая быстрее некуда, вспыхивала настоящим огнём. Сакура чертовски ошибалась: её вот-вот должно было выкинуть куда-то в астрал, и сознание буквально балансировало на грани реальности и эйфории. Какаши вынуждал её сорваться с помощью простых слов:

— Как же я хочу услышать твой голос...

— М-м...

Вот он, этот миг... сейчас...

Громкий женский смех за стеной заставил Сакуру поражено дёрнуться, открыв глаза. Сосед раздражённо цокнул, чуть не зарычав. Они опять забыли про эту женщину, а та подала о себе знак в самый неподходящий момент. И, кажется, Какаши был взбешён: угрожающий тон выдавал его с головой.

— Какого чёрта ты смеёшься? — тихо процедил он, и у замершей Сакуры в горле опять скопилась слюна, которую она нервно сглотнула. — Твою мать, явно почти же... Вот нужно было тебе именно сейчас?...

По скрипу кровати можно было понять, что он встал.

— Прости-прости, — не унималась любовница, продолжая смеяться. — Но это так глупо! Не знала, что у тебя такие странные фетиши. Может, давай по старинке, м? Эй, Какаши! Ты что обиделся? Ну, я же пошутила!

— Иди к чёрту, женщина.

Сакура затравленно смотрела на стену, убрав от себя руки и пытаясь привести дыхание в порядок. Теперь, когда наваждение спало, она полностью осознала, что наделала: только что косвенно изменила мужу через стену с соседом. Между ног дико ныло, тело требовало разрядки и логического завершения, а в голове набатом стучало: «Ты отвратительна. Безвольная тряпка». Стыд ударил волной, и Сакура запылала с новой силой, не зная, что делать с мерзким осадком в душе.

Почему она вообще начала? Она не хотела соседа. Нет, он её бесил. Нервировал. И вообще, он явно всё подстроил, чёрт возьми! Сакура не знала, как он это сделал. Явно следовал интуиции, не совершив ни единой ошибки. Манипулировал ей, причём мастерски.

А она явно идиотка, которая купилась и, простите, откровенно дрочила в присутствии мужа. А по факту, за стеной наверняка была интим-сцена, предназначенная совершенно другой женщине. Боже, что за позор!

И всё же... у него чертовски сексуальный голос.

За стеной послышался новый взрыв хохота, который уже было просто невозможно игнорировать. Тут и мёртвый бы проснулся, и как результат — муж беспокойно зашевелился рядом. Выдохнул, приподнялся на локте и заспанно посмотрел на Сакуру, а та испуганно вздрогнула и сглотнула, молясь, чтобы в темноте не было видно, насколько красное у неё лицо.

— Почему не спишь? — его голос был хриплым ото сна, и кажется, Саске вот-вот мог отключиться вновь.

— Ну... — Сакура мяла пальцами край пижамы, внезапно оробев.

«Это же твой шанс! Другой идеальной возможности, чтобы расставить все точки над «i», не будет! Харуно, доставай уже свой язык из задницы и расскажи о проблеме! Занимаешься каким-то мазохизмом, твою мать! Тебе же не нравится происходящее».

Нет же?

Кажется, она окончательно запуталась.

— Саске-кун, послушай... Этот сосед... Соседи, — поправилась Сакура, чувствуя, как сердце долбится о рёбра. Она чувствовала на душе грязный осадок — внезапно стало неприятно жаловаться и ябедничать, если сама буквально пару минут назад получала бесплатное удовольствие. — Когда тебя нет дома, они довольно сильно и часто шумят по ночам. Я плохо засыпаю. Вернее, практически не сплю. И...

Сакура путано пыталась объяснить свою проблему, всё больше теряя уверенность в своих словах, но неожиданно поддержка пришла, откуда не ждали — ей протянули руку помощи прямо через стену. В комнате разнёсся гогот полоумной дамочки, а Саске нахмурился, кажется, поняв, что до него хотела донести жена.

— Я поговорю с ними, — вздохнул, откидывая одеяло, а потом протёр глаза, попутно смахивая с них упавшую чёлку.

Он встал с кровати, целенаправленно идя в сторону входной двери. Сакура тут же последовала за мужем, безумно паникуя в душе: с одной стороны, она действительно хотела возмездия, а с другой... Дико не улыбалось сейчас пересекаться с хозяином квартиры напротив, а слышать его голос — и подавно. Спасибо, уже хватило на эту ночь. Настолько, что хотелось закопать свою голову в песок, как перепуганный страус. А может, ещё и поорав от души. Она ругала сама себя, позорно мечтая дать задний ход и сбежать, но лишь робко мялась у порога своей квартиры, наполовину выглядывая из-за двери. Саске же подошёл к соседской, уверенно постучав в неё.

Открыли на удивление быстро. Сакура сомневалась, что сосед действительно выйдет на контакт, но... Хотя лучше бы он сидел дома. Или оделся бы для начала, бесстыдник.

Она смущенно прикусила губу. В ту ночь на балконе и при плохом освещении Сакура мало что смогла рассмотреть, но сейчас при свете коридорной лампы ей открывался довольно интересный вид на голый торс мужчины. Какаши был в джинсах, но майкой или рубашкой явно пренебрёг — вышел к ним во всей своей красе. А посмотреть было на что — у соседа оказалось красивое, подтянутое тело, вот только... Сакура удивлённо моргнула. Её взгляд автоматически зацепился за плечо мужчины, а вернее, за белесый шрам на коже.

«Пулевое ранение?», — поражённо подумала она, с интересом подаваясь чуть ближе — хотелось рассмотреть получше. Бесил он её или нет, но Сакура по образованию была медиком. Шрам явно старый, да и кроме него можно было заметить другие похожие — то тут, то там белели тонкие полосы, явно ножевые. — «Кто он, чёрт возьми? Чем занимался, если его тело выглядит так, будто он поле битвы прошёл?»

Какаши словно почувствовал её взгляд, тут же переключив всё внимание на девушку. Сакура смутилась, снова прячась за дверью квартиры, но успела заметить, как стальные глаза заинтересованно пробежались и по её телу. Это явно была ответка на любопытство — теперь он оценивал внешний вид соседки (совсем как тогда, на балконе). Уголки его губ дрогнули в улыбке, а Сакура почувствовала, как сердце застучало в районе горла, а уши предательски заалели — она была в пижаме. Довольно короткой, откровенной и явно не предназначенной для посторонних глаз. Чёрт, надо было халат накинуть.

Пауза, между тем, затягивалась.

— Доброй... ночи? — Какаши решил начать разговор первым, скрестив руки на груди и с интересом покосившись на Саске. — И чем я обязан столь позднему визиту?

На фоне абсолютно расслабленного соседа её муж выглядел мрачнее тучи (хотя он всегда таким был). Он явно не горел желанием быть вежливым, поэтому просто решил перейти сразу к сути.

— Вы шумите, — хмуро начал Саске. — Не даёте покоя никому в моём доме, а в особенности жене. Из-за вас она не спит и устаёт, так как всё прекрасно слышно. И...

Сакура замерла, забыв, как дышать. Она заметила, как губы Какаши растянулись в тонкую довольную улыбку. Она уже не слышала, что говорил её муж — он снова смотрел на неё.

— Значит, слышала меня... — Какаши сказал это тихо, с усмешкой, но Сакура прекрасно всё расслышала. И от этих слов у неё внутри всё похолодело.

«Он... он же не всерьёз?».

— Что? — Саске нахмурился сильнее, явно не понимая, о чём толкует мужчина напротив.

Какаши лишь усмехнулся, взъерошив непослушные седые волосы.

— Говорю, мне жаль, что вы слышали это. Ваша жена слышала, — ей не понравилось, с какой интонацией он выделил слова, а сосед продолжил, нисколько не смутившись: — Не знал. Могли бы давно сказать, что мешаю. Но... — Какаши снова скользнул по Сакуре взглядом. — Теперь я знаю, как себя вести с... вами. Буду тише.

«Что значит «знает, как себя вести»?», — напряглась Сакура.

Её смущало, что как-то он слишком легко согласился со всеми выставленными претензиями. Её не обманет его напущенный добродушный вид: она в жизни не поверит, что за эти месяцы он ни разу не догадался о том, что между их квартирами потрясающая слышимость. Он либо идиот, либо старательно им притворялся. И Сакура склонялась ко второму варианту — Какаши явно насмехался над ними, но её мужа слишком устроило быстрое примирение.

Он кивнул ему и развернулся в сторону квартиры. Время было позднее, ему утром рано вставать на работу, и проблема, кажется, была решена. Вот только Сакура, пропуская его в коридор и наблюдая, как Саске сонно шаркает тапочками в сторону спальни, терялась в догадках, когда бесящий сосед снова её потревожит.

А это явно случится. Рано или поздно.