Примечание
Как давно мы тут?
Я когда-нибудь спускаюсь?
Мне нужно думать проще, если я хочу остаться.
Я никуда не денусь.
Кого, думаешь, я обманываю?
Я все еще стою на том же месте, где ты оставила меня.
Меня легко найти.
(с) The National — I Am Easy To Find
Что-то в жизни меняется, а что-то остаётся неизменным.
Апартаменты, в которых проживала Сакура, попадали под это правило: лифт снова накрылся медным тазом. До этого получалось удачно обходить стороной его непостоянную работу, но не сегодня: молодая мама встряла на первом этаже, но не одна, а с маленькой дочерью в коляске. До кучи усложняли задачу пакеты из продуктового магазина — полный комплект геморроя на голову.
Как же вовремя, чёрт возьми!
Перспектива смириться и тащить всё в одиночку не привлекала: этот подвиг потом никто не оценит (её спина — в частности). Как вариант, можно было попросить помочь Какаши, но Сакуру бесил тот факт, что мужчина должен надрываться по вине обслуживающей компании, которая некомпетентно относилась к ремонту лифта в их доме. На что, собственно, уходят коммунальные деньги жильцов? Пусть лифтёры ответственно относятся к своей работе.
Пока дочка самозабвенно пускала слюну, кусая один из плюшевых хвостов игрушки-лисёнка, Сакура пристально изучила взглядом объявление на стене: «По всем вопросам, связанным с работой лифта, просьба обращаться по номеру...». И, недолго думая, набрала его, приложив динамик к уху.
Претензий накопилось много, и женщина уже собиралась высказаться, но к несчастью, попала не по адресу: проблему должна была решать управляющая их дома, а не обслуживающая компания. О поломке они знали, но специалист мало чем поможет: мог лишь перезагрузить мозги техники, выключив и включив снова. Лишь после таких манипуляций лифт просыпался и вспоминал, что должен работать, а не стоять истуканом на одном из этажей. Но этого хватало ненадолго: требовалась полная замена автоматики. Старая постоянно перегревалась, полностью износившись и не справляясь с объёмом работы. Будь лифт на гарантии, то всё давно бы уже заменили, а так... идите и трясите своего управдома, уточнив, по какой таинственной причине она отказывается менять изношенные внутренности подъёмника за свой счёт (ежемесячный сбор с жильцов мог давно покрыть подобные расходы).
У Сакуры была догадка: их тупо водили за нос, а все коммунальные деньги хозяйка зажимала на другие (личные) нужды. Управляющая жила на первом этаже, а как обстоят дела выше, явно не её проблемы. Она вот в шоколаде, а Сакуре приходится пердолить аж до пятого этажа. И ладно бы с пустыми руками, но с ребёнком... Даже колясочной в их доме нет, чтобы оставить детский транспорт на первом этаже — сопрут.
В каком же дивном районе она жила.
— Жадная сука, — женщина не выдержала, убрав телефон и пнув двери кабины лифта. И продолжила материться себе под нос, проклиная хозяйку, из-за грязных махинаций которой сейчас страдала. Ох, попадись только управдом ей на глаза, тогда точно...
— Учиха-сан, прошу не портить дорогую технику.
Помяни чёрта, а он тут как тут!
Управляющая вышла из своей квартиры, застукав Сакуру на месте преступления, и теперь недовольно буравила её взглядом, спешно надвигаясь на молодую мать.
— То, что мертво, умереть не может, — буркнула та, раздражённо глядя на подошедшую женщину. — Лифт снова сломан, Азуми-сан. Вы разве не обязаны как-то решить эту проблему?
— А я решила, — обманчиво вежливо улыбнулась та. — Вызвала специалиста, который подъедет, как только закончит работу на другом объекте. Всё заработает в течение пары часов, не волнуйтесь.
Кажется, она уже слышала подобное когда-то: обещания управдома всегда растягивались на несколько дней.
— Не волноваться?! — Сакура злобно напирала на женщину, видя, как у той скривилось лицо. — Сколько ещё будет продолжаться это безобразие? Вам бы очки надеть, потому что, кажется, у вас беда со зрением: у лифта уже давно истёк срок эксплуатации! Да ему лет больше, чем мне! С этим вы не собираетесь ничего делать, Азуми-сан? Это небезопасно!
Женщины ссорились в общем коридоре, грозясь перейти на личности, но управляющая упорно гнула свою линию, мол, полная замена обойдётся весьма дорого — еженедельные услуги лифтёров были выгоднее. Но больше всего Сакуру возмутил тот факт, что ей тонко намекнули пойти погулять с дочкой, дабы подышать свежим воздухом: не хотела идти пешком по лестнице — дожидайся исправного лифта, закаливая Сараду под ливнем. Укрепляй детский иммунитет, твою мать!
Иначе говоря, Сакуру завуалированно послали нахрен.
— И, вообще-то, у нас через год запланирована полная модернизация лифта, — самодовольно щерилась управдом, видя, как кипит от гнева женщина. — Так что...
— Она у вас каждый год, Азуми-сан, но что-то я её так ни разу и не видел.
Сакура обернулась: рядом с коляской сидел Какаши, всё это время не отсвечивая и тихо развлекая Сараду, пока её мать была занята выяснением отношений. Девочка увлеченно следила, как мужчина перебрасывал монетку из одной руки в другую, ловко перекатывая её между пальцев. В детских глазах читался безграничный восторг, а маленькие ручки упорно пытались поймать блестяшку.
Похоже, сосед уже давно слушал их разборки, но вежливо не вмешивался, ожидая, чем закончится спор. А сейчас решил присоединиться:
— Знаете, я живу здесь уже давно, но всегда хожу пешком. И это не потому, что полезно для здоровья или мне заняться нечем, нет, — Какаши напряг ноги, встав и обратив внимание на женщин. Хотел сделать шаг в их сторону, но его остановила Сарада, вцепившаяся в ладонь мужчины. Девочка внимательно изучала её, крутя в разные стороны и пытаясь найти внезапно пропавшую монетку. Сакуру тоже интересовало, куда она делась, хотя она следила, не мигая: рукава рубашки были закатаны, но руки пусты (опять пользовался магией вне Хогвартса). — Как верно заметила моя соседка, лифт постоянно стоит, а, по-хорошему, его следовало давно списать. Кроме определенных трудностей, это ещё очень опасно для здоровья. Не хотелось бы доводить дело до летального исхода кого-нибудь из жильцов, верно?
Управляющая попыталась было перебить Хатаке, как сделала с Сакурой, но явно не на того нарвалась:
— Ещё и в суд могут подать, сославшись на неподобающее обслуживание и моральный ущерб, — многозначительно протянул сосед, потрепав Сараду по волосам. — И что-то мне подсказывает, что дело выиграют. А нам ведь такой расклад не нужен, да?
Скосив на управляющую взгляд, Сакура с удовольствием отметила, как та побледнела, нервно прикусив губу. Похоже, Какаши надавил на больную мозоль: жадная хозяйка не желала расставаться с огромной суммой денег из своего кармана, ведь было понятно, кто мог пойти на такой шаг. Она наверняка, так же, как и Сакура, давно догадывалась, что с этим мужчиной шутки плохи и у того есть все необходимые связи, которые он не постесняется использовать, если понадобится.
Шах и мат.
— Я вас поняла, — недовольно пробурчала Азуми, прожигая в Какаши дыры: кажется, кто-то только что лишился поклонницы, но, судя по тонкой, довольной улыбке соседа, ему данная потеря была абсолютно побоку. — Я поговорю с техником о полной замене.
— Рад, что мы друг друга поняли, — Какаши добродушно кивнул, но его вежливость не оценили: даже не попрощавшись, управляющая развернулась на каблуках, поспешив в сторону своей квартиры. Явно желала сбежать и без свидетелей дать волю эмоциям, от души обматерив приставшую к ней пару. А Сакуре хотелось грязно захихикать, показав средний палец вслед. Не подобающее её возрасту поведение, но как же приятно на душе от того факта, что Какаши уделал хозяйку лишь парой предложений.
— Спасибо, — тихо прошептала она, с улыбкой посмотрев на соседа и получив такую же ласковую в ответ.
— Пожалуйста, — он взъерошил её волосы, совсем как Сараде минутой ранее: мягкое прикосновение, щекочущее и немного по-детски, но приятное. — Надо было давно поднять этот вопрос, а не затягивать до скандала. Кстати, держи.
Он взял ладонь Сакуры и вложил в неё монету — ту самую, которой развлекал её дочь. Женщина удивлённо захлопала глазами, переводя взгляд с Какаши на блестящий кружок: вот как он это делал? Она готова была дать голову на отсечение, что руки соседа точно были пусты — не из её волос же достал?
— Ты фокусником работаешь, что ли? — и с подозрением покосилась на улыбающегося мужчину.
— О, я уже подумал, что ты забыла о нашем споре, — Какаши довольно усмехнулся, заметив, как побледнела Сакура. — Мимо.
— Погоди, я же... — она хотела возмутиться, что ляпнула это предположение вовсе не с целью отгадать его профессию, но сосед прервал, подняв в воздух ладони и загнув большой палец.
— Ещё девять попыток, милая.
Хотелось закатить глаза, жалея о профуканной догадке, ибо Какаши явно не собирался поддаваться. Ещё бы — желание на кону, заполучить которое мечтали, видать, оба.
Ладно, осталось ещё много шансов, чтобы понять, кем работает сосед, а сейчас очень хотелось вернуться домой. Как бы Сакура ни противилась, её ждали лестница и целая сотня ступенек, которые без помощи мужчины точно не преодолеть. Даже попросить не успела, как Какаши сам шагнул к Сараде, нетерпеливо подпрыгивающей в коляске.
— Ты не против, если я помогу? — вежливо спросил разрешения, чем удивил Сакуру: конечно, нет — вообще-то, этот вопрос должна была задать она, а не наоборот.
Приятно.
Отцепив ребёнка и взяв на руки, Сакура подсказала соседу, где находился механизм, чтобы сложить коляску (в разобранном виде было не особо удобно нести), как вдруг за их спинами послышался щелчок открываемой двери: снова управляющая, чтоб ей пусто было.
— Забыла вам сообщить, Хатаке-сан, — женщина выглянула из квартиры, мрачно смерив мужчину взглядом. — Вашу просьбу о содержании животных в доме отклонили. Надеюсь, вы не сильно расстроены этим фактом.
Ох, сколько же яда сочилось в её последних словах: точно желала задеть, подгадив напоследок. Это она так отплатила ему за то, что он решил помочь соседке? А если бы не вмешался, проигнорировав проблему, одобрили бы запрос?
Выражение лица Какаши было абсолютно нечитаемым, и это заставило Сакуру нервно прикусить губу: как же неловко теперь перед ним.
— Ничего страшного, — типичная для него улыбка «глазами». — Спасибо, что сказали.
Дверь захлопнулась — они снова остались одни в общем холле. Пока Сакура продолжала корить себя за произошедшее, мужчина молча вернулся к делу, ловко свернув детский транспорт. Хотелось, чтобы он как-то прокомментировал произошедшее, ну, или обматерил управдома, но нет: Какаши тихо повернулся, предложив взять Сараду к себе на руки. В этот раз пакетов из магазина было в разы меньше, да и они практически ничего не весили, а мужчина явно планировал максимально облегчить задачу Сакуре, не давая ей надрывать руки.
— Я обещаю быть аккуратным, — кажется, он неправильно понял её выражение лица, посчитав, что она попросту не доверяла ему. — Если хочешь, то я мог бы...
— Это из-за меня, да?
Глаза соседа удивлённо округлились.
— Что ты имеешь ввиду?
— Ну, — Сакура неуверенно подняла на него взгляд. — Она отказала, потому что ты помог мне? Эта жаба, конечно, заслужила, но не стоило. Чёрт, не ожидала, что она поступит так низко. Прости.
Какаши усмехнулся и протянул руку, снова потрепав по волосам — жест, который зачастил сегодня, вероятно, войдя у него в привычку.
— Не извиняйся. Здесь нет твоей вины, — он пытался подбодрить, мягко улыбнувшись Сакуре. — Ты удивишься, но это не первый раз, когда мне отказывают в этом вопросе. Вот только я весьма настойчивый.
— Не первый? — Какаши кивнул, взяв её дочку на руки и двинувшись к лестнице, а Сакура подняла с пола пакеты и поспешила за ним. — Тогда почему она всегда отказывает тебе?
Нет, серьёзно, до сегодняшней стычки эта женщина чуть ли не боготворила мужчину, томно вздыхая в его сторону. По логике, Какаши мог из управдома верёвки вить, пользуясь своим магическим обаянием до бесконечности, а тут внезапно отказ.
— В правилах проживания прописано, что нельзя, — он пожал плечами, двигаясь вверх по лестнице, а Сакура запоздало обратила внимание, что колёса коляски мазали по его джинсам — одежда соседа после знакомства с ней явно оказалась проклята. Было стыдно, но, вероятно, Какаши считал это мелочью. — Если позволят мне, то захотят и другие. Такие вот дела.
— А кого ты хотел завести? — Сакура всё продолжала засыпать его вопросами, но Какаши явно был не против, охотно отвечая.
— Собаку, — улыбнулся, ловко увернувшись от маленьких ручек, которые упорно желали стянуть с лица лейкопластырь, закрывавший не зарубцевавшуюся пока рану. Смешно, но соседу действительно приглянулись детские (Сараде они тоже пришлись по вкусу). Интересно, а как отреагировали на такую забавную мордашку на его работе? Женщина привыкла за неделю, но первые дни не могла сдержать улыбки. — Давно хотел завести мопса. Жалко, что всё утыкается в правила.
Забавно: у неё сосед ассоциировался с какой-нибудь большой, охотничей собакой, а тут маленькая, декоративная — Какаши продолжал удивлять, мило. Если задуматься, то Хатаке и правда был похож на собачника: как-то раз, гуляя с коляской, Сакура заметила соседа с незнакомым мужчиной (вероятно, с другом). Тот выгуливал своего питомца, а Какаши чуть ли не любовно трепал холку собаки, перебирая шерсть. Она могла уже тогда догадаться о его страсти, хотя несколько месяцев назад у неё вряд ли бы возникла такая мысль: прошлая Сакура была бы уверена, что единственное, что могло привлекать Хатаке в этом животном — поза в сексе. Хотя, кто знает...
— А ты не думала кого-нибудь завести? — он с интересом покосился на неё. — Котёнок?
— Птицеед.
Ответ явно ошарашил мужчину. Настолько, что тот застыл на месте, пораженно уставившись на нисколечки не смущённую Сакуру, обогнавшую его на лестнице. Вероятно, ожидал услышать что-то по типу: кошечки, птички или рыбки, а тут огромный, хищный паук — у любого бы челюсть отпала.
— Довольно... мммм... экзотическая зверушка, — он замялся, явно подбирая слова, но снова поспешил нагнать женщину. — Почему такой выбор?
— Они милые, пушистые, — Сакура перечисляла преимущества паука, загибая пальцы, — а ещё ты знал, что в момент опасности они начинают тереть своё пузико и разбрасывать волоски вокруг, и те начинают колоться, как стекловата, если попадают на слизистую? Прелесть, правда? — она обернулась, лучезарно улыбаясь мужчине, судя по выражению лица, абсолютно не впечатлённого такой особенностью. — Ах, да: ещё они умываются передними лапками, как котики. Вот так!
И решила наглядно продемонстрировать, как это делается, приподняв и согнув ладонь, но запоздало сообразила, что это было лишним: Какаши внимательно смотрел, с интересом склонив голову. Ещё бы мяукнула для полного эффекта, дура.
— Но сейчас я не планирую никого заводить, — Сакура смутилась, отвернувшись. — Нам и так хорошо, да, Сарада?
— А! — утвердительно ответила дочка за её спиной, а Какаши усмехнулся.
— Милые вы.
Они ещё немного обсудили личные вкусы: Сакура даже поразилась, узнав, что мужчина не отказался бы завести аж целых восьмерых собак, перечислив ей полюбившиеся породы (фаворитом всё равно был лупоглазый, забавный мопс). За ненавязчивым разговором пара наконец-то поднялась на заветный пятый этаж.
Разложив коляску и усадив в неё дочь, Сакура зацепилась взглядом за необычный предмет, который до прогулки не стоял в общем коридоре: старенькое пианино, одиноко приютившееся у стены. Вероятно кто-то из соседей решил от него избавиться, но уткнулся в ту же проблему: неработающий лифт. Такую махину явно никто не отважился тащить по лестнице, и инструмент бросили в пустом холле.
— Знаешь, — задумчиво протянула Сакура, — когда я училась в старших классах, бабушка подарила мне похожее пианино. Она думала, что я научусь играть на нём, но это был полный провал, — усмехнулась, предавшись воспоминаниям, а Какаши слушал её, не перебивая. — Похоже, единственное, в чём я хороша, так это медицина. Как ни билась, так и не смогла покорить этот инструмент.
— И где он сейчас?
— Продали, наверное, — она пожала плечами, правда не зная, какая судьба постигла бабушкин подарок. — Думаю это к лучшему: мне больше нравилось слушать, а не играть.
— Вот как...
Разговор исчерпал себя так же быстро, как и начался, но добавить и было нечего. Поэтому Сакура взяла коляску с твёрдым желанием докатить её до квартиры, но резко замерла на месте: Какаши внезапно шагнул вперёд к пианино. Вытащив руку из кармана джинс, заинтересованно провёл ладонью по лакированной поверхности, пальцами подцепив крышку. Сосед снова поступал, как заблагорассудится, трогая то, что ему не принадлежит. Ещё и открыть решил, совсем стыд потеряв.
— Ты что делаешь? — зашипела Сакура, крутанув коляску и поспешив к этому горю луковому. — Хатаке, тебя мама не учила, что чужие вещи трогать нельзя?
— У меня её не было, — женщина вздрогнула от того, с какой лёгкостью он об этом сообщил: снова это чувство неловкости и желание извиниться за то, что подняла нехорошую тему, но Какаши, похоже, нисколечки не смутился, приподняв крышку. — Я же не собираюсь его ломать. Просто поиграю немного.
— В смысле? А ты умеешь, что ли? — она опешила, а сосед не ответил, молча пробежавшись пальцами по белым клавишам: проверял, настроен ли инструмент. Пианино издало ровный, мелодичный звук. Он довольно хмыкнул, приступив к игре. Поразительно, но правда умел: мелодия лилась приятная, но весьма грустная.
А ещё очень знакомая!
Сакура заинтересованно подошла ближе, встав рядом и вслушиваясь: опять это странное чувство, щемящее в груди — дежавю, совсем как с чашкой чая. В голове крутился правильный ответ, но упорно ускользал, стоило ей ухватиться за мысль: может, по радио услышала когда-то?
У неё появилась догадка.
— Эй, я, кажется, знаю её! — Сакура улыбнулась, взглянув на Какаши, — Это... Coldplay, верно?
Она была на сто процентов уверена, что угадала, но сосед внезапно прыснул и покачал головой.
— Нет, милая. Это не Coldplay.
— Но я уверена, что слышала её раньше, — не сдавалась Сакура, чувствуя, как её охватывает азарт. — Сыграй ещё, я почти узнала.
Он продолжил, а Сакура с полуулыбкой следила, как длинные пальцы мужчины мягко нажимают на клавиши, извлекая нужный звук. Где-то вдалеке, из приоткрытого окна, ведущего на улицу, было слышно, как тихо шелестит дождь. Хотелось закрыть глаза и завернуться в плед, сидя в кресле и слушать, слушать, слушать... Но приятную идиллию внезапно нарушила лишняя нота: Сакура повернула голову и заметила, что дочь тоже решила присоединиться к процессу, вцепившись в пианино сбоку и подтянувшись на руках, а теперь радостно стучала пальцем по крайней клавише.
— Кажется, у тебя растёт маленький музыкант, — улыбнулся Какаши, убрав руку и потянувшись к крышке. Дождавшись, когда от инструмента уберут маленькие пальчики, закрыл пианино и отошёл.
— А ты довольно хорошо играешь, — заметила Сакура, следуя за мужчиной, который снова засунул руки в карманы, расслабленно двигаясь в сторону их квартир.
— Не, я давно не практиковался.
— А я считаю, что ты скромничаешь, — она хмыкнула, продолжая одаривать комплиментами. У него действительно здорово выходило. Приятно было послушать, и хотелось, чтобы Какаши когда-нибудь повторил такой небольшой концерт для неё. — Жалко, что не смогла отгадать, потому что...
«Это не Coldplay».
Она резко затормозила, когда до квартиры оставалась всего пара шагов, а Какаши обернулся, не понимая, что послужило причиной внезапной остановки женщины. Но Сакуру осенило: фраза, которую он сказал. Ей ведь говорили её уже когда-то, разве нет?
— Что случилось?
Она внимательно вглядывалась в его лицо, не отвечая и понимая, что не ошиблась — правда слышала уже, давным-давно. Вот только...
Тот мужчина из прошлого не похож на Хатаке. Сакура смутно его помнит: ни лица, ни имени, лишь расплывчатый образ. Да и, если честно, она с ним не так часто пересекалась, но одно знала точно — они разные. Её нынешний сосед был странным, придурковатым извращенцем, а тот был полной противоположностью: серьёзный, молчаливый, всегда хмурый, как туча (в этом плане сходство больше с Саске). Возможно, тот некто жил здесь до появления Какаши, а потом внезапно исчез из её жизни на долгие годы. Тогда девушку интересовало, что случилось, но на все вопросы бабушка лишь пожимала плечами, уходя от ответа. Впоследствии Сакура и забыла о странном мужчине, за которым бегала хвостом.
Просто совпадение.
Странно, что вспомнила лишь сейчас.
— Нет, всё нормально, — улыбнулась, покачав головой и засунув руку в карман, чтобы достать ключ. — Вспомнила, что завтра в магазине акция. Чуть не пропустила, было бы обидно.
Соврала ему, открыв дверь квартиры и совершенно не замечая, как внимательно смотрел ей в спину сосед, явно задумавшись о чём-то. Мужчина скользнул взглядом по пианино вдалеке, нахмурился и вздохнул, взъерошив волосы.
— Да... обидно.
Закатив коляску внутрь и сняв пакеты с ручек, Сакура обернулась к Какаши. Мужчина расслабленно раскачивался с пятки на носок за порогом, явно ожидая дальнейших указаний, и получил их: его губы растянулись в полуулыбке, когда женщина подняла свободную ладонь и пальцем указала в сторону спальни — понял намёк. Крутанувшись на месте, он поспешил к себе, а Сакура захлопнула дверь, закрыв ту на внутренний замок — привычка, которая возникла с появлением соседа в её жизни.
— Подожди минутку, зайка.
Дочка вновь нетерпеливо подпрыгивала в коляске и была уверена, что сейчас её выпустят из заточения, но маме нужно было сделать ещё кое-что. Быстро скинув обувь, Сакура поспешила в спальню и щёлкнула замком балконной двери, открыв её. Всё было сделано для того, чтобы один дуралей не выламывал её и понапрасну не мок под дождём.
Вот теперь точно всё, и можно спокойно заняться повседневными делами.
Пока Сарада радостно пинала мяч, наворачивая круги по коридору, Сакура убрала коляску и решила разобрать покупки на кухне. Сегодня она и правда закупилась в разы меньше: на столе выросла небольшая пирамида из пакетов с фруктами: черешня, манго, персики — всего по мелочи (сезон в самом разгаре). Вишенкой на торте стали упаковки чая — того самого, которым баловал Какаши.
Из-за их посиделок запасы Сакуры довольно быстро исчерпались, так что пришлось искать новые, а это стало почти невыполнимой задачей: сосед заваривал нечто поистине редкое. Нет, правда, женщина полгорода обошла, но обнаружила его лишь в одном магазине (спасибо Какаши за наводку). А ещё очень удивила цена: странно, но на кассе оказалось, что сумма была вдвое меньше, нежели гласил ценник. Продавец отмахнулся, обрадовав: товар непопулярный, и на него скидка, но Сакура всё равно с подозрением косилась на цифры в чеке.
Дочка ютилась под ногами, потеряв интерес к игрушкам, и теперь потрошила внутренности кухонного гарнитура: на пол полетели кастрюли, звонко подпрыгивая на месте (застрелитесь, соседи). Пришлось в скором темпе домывать фрукты, а то Сарада грозилась разнести здесь всё по частям — ручки ящиков на добром слове держались (ещё одна просьба для Какаши). Да и время обеда близилось, и если Сакура хотела вовремя покормить и уложить свою девочку, то следовало приступить к готовке прямо сейчас.
Заинтересовав Сараду бутылочкой сока и конструктором, женщина приступила к делу, изредка поглядывая за девочкой. В скором времени суп варился, овощи — тушились, а Сакура выдохнула, вытерев влажные руки о фартук и намереваясь его снять. Женские пальцы остановились в районе бёдер, нащупав в кармане что-то мелкое: монетка от Какаши, точно. Она автоматически сунула её туда, даже не рассмотрев как следует.
То, что она спутала с монетой в пятьдесят йен, оказалось на деле кое-чем иным: Сакура крутила в хрупких пальцах заморскую мелочь. С виду тоже серебряная (а может, из другого сплава), с дырочкой в центре, но расписанная неизвестным языком.
— 1927, — прочитала женщина, поразившись, насколько старая вещица ей досталась: монете почти век. Сакура склонила голову, пытаясь разобрать буквы, вычеканенные по краю. — Haakon den syvende norges konge.
Кажется, её любопытство сейчас дьявола призовёт.
— «Король Норвегии Хо́кон VII», — насмешливый голос со стороны входа на кухню. — Это норвежская крона, Сакура.
Призыв успешно завершён.
Женщина опустила ладонь ниже, взглянув через круглый прорез посередине на безумно хитрую мордашку её соседа: Какаши всё-таки заглянул к ней в гости, переодевшись в чистое.
— Только не говори мне, что ты знаешь норвежский, — Сакура опустила ладонь и вздохнула, заметив положительный кивок: человек-загадка продолжал поражать своими навыками и познаниями. — И откуда у тебя такая редкая вещица?
— Друг отдал когда-то, — сосед присел за стол, но к нему тут же потянулась Сарада, желая залезть на руки: странно, обычно она остерегалась чужих, а вот Какаши был для неё исключением. — И я бы не сказал, что она редкая. В банке можешь выменять такую же за сто йен. Просто мелочь, завалявшаяся в карманах.
Заинтересованно промычав, она снова посмотрела на монетку, отметив, что через дырочку можно спокойно продеть цепочку: неплохой сувенир и первый подарок от соседа. А если кто-то задаст вопрос, откуда у неё это, можно сказать, что от друга — не соврёт, они с Какаши друзья (довольно странные, но всё же). Но для начала ей стало интересно повторить один из трюков, который продемонстрировал сосед: он ловко перебрасывал монету из одной руки в другую, а в конце поймал двумя пальцами. Вот это интересно: Сараде же понравилось, и её мама хотела так же повеселить дочь, если получится.
Ключевое слово — «если». Как она уже говорила, ловкость её рук была хороша лишь в медицине: мелочь звонко поскакала по полу, пролетев мимо и развеселив вместо дочери — соседа.
— Ни слова! — Сакура смутилась, грозно ткнув пальцем в пару, наблюдающую за бесплатным шоу: Какаши даже губы поджал, чтобы не рассмеяться.
— Давай я тебя научу другому трюку, попроще, — аккуратно предложил он, — Сакура, у тебя есть тонкая веревка?
Она удивилась, выпрямившись и утвердительно кивнув: редко, но для некоторых блюд использовала кухонную нить, а такая как раз должна была заваляться в одном из ящиков. Найдя и положив перед Какаши клубок с ножницами, Сакура взяла дочку на руки, посадив в детский стульчик: обед был готов. Пока она сервировала стол, мужчина отмерил нужную длину и откусил ножницами, а потом связал два конца между собой в узел — вышел большой круг.
— А что ты делаешь? — любопытная с детства Харуно не удержалась от вопроса, следя, как сосед продел в верёвочную петлю ладони обеих рук, высвободив большие пальцы, а потом ещё раз обкрутил каждую.
— Это старая игра, — Какаши развёл руки в стороны, натягивая нить. — Её называют по разному: «Hexenspiel», «Ведьмины верёвочки», «Аятори», но по всему миру она больше известна, как «Колыбель для кошки».
Уже слышала о ней когда-то: отец читал книгу с похожим названием, но Сакура понятия не имела, о чём она. Вместо научной фантастики, в юности женщина предпочитала сёдзё-мангу или более лёгкое, юмористичное чтиво. Но чаще засиживалась с учебниками допоздна — староста и пример в школе.
Зачерпнув ложкой суп, Сакура хотела покормить дочь, но внезапно чуть не промахнулась мимо детского рта, во все глаза таращась на то, что творил сосед: Какаши ловко работал руками, цепляя нить и перекидывая с пальца на палец, но делал это так быстро, что у женщины челюсть отвисла от шока.
— Та-да! — скинув петли с мизинцев, мужчина резко развёл руки в стороны, демонстрируя Сакуре ровный узор. — «Лестница Якова».
Этот уникум точно был не человеком! И это «трюк попроще»? Какого хрена?! С монеткой всё выглядело в разы легче!
— В смысле «та-да!»? Ты издеваешься надо мной?! — злобно зашипела Сакура, видя, что попала в точку, ибо поганец расплылся в широкой, довольной улыбке: у кого-то снова детство в попе заиграло, переключив внутренний тумблер с «нормального» состояния на «озорное». — А ну давай заново! Но в этот раз медленнее и чтобы я видела!
— Как скажешь, милая.
Тихо посмеиваясь, Какаши скинул с рук то, что наплёл из ниток за эти несколько секунд, и снова обвернул ладони верёвкой. В этот раз Сакура желала рассмотреть внимательнее, поэтому подсела ближе, практически соприкасаясь с ним плечом: ложку отобрала дочь, желая доказать свою самостоятельность (золото, а не ребёнок), освободив маме руки.
— Обычно в эту игру играют вместе с детьми, вдвоём. Она полезная, помогает развить моторику. Но... — Какаши действительно работал в разы медленнее, но Сакура всё равно путалась в алгоритме движений мужских пальцев. — Думаю, вам ещё рано. Пусть Сарада подрастёт хотя бы лет до пяти, а то может пораниться.
Парочка ловких движений, и перед женщиной снова красовался необычный прямоугольный узор из ромбиков — фокусник, блин.
— Всё равно сложно, — она покачала головой, немного отодвинувшись. — Вряд ли смогу повторить.
— А ты попробуй. Можно вместе, — сосед снова обнулил результат, повернувшись к Сакуре. — Просто делай, как я говорю. Я веду, ты следуешь, договорились?
Она вздрогнула, во все глаза глядя на Какаши, который вопросительно склонил голову вбок, не понимая, что сделал не так. А вот Сакура запомнила на всю жизнь: слово в слово фраза из той злополучной ночи, когда он порвал со своей бывшей любовницей. Они никогда больше не поднимали эту тему, сдружившись, и она постоянно отгоняла от себя мысль, с какой целью он устроил тот концерт, но сейчас Какаши напомнил и вновь смутил.
— Х-хорошо, — замявшись и надеясь, что не покраснела, Сакура подсела ближе, следя, как сосед сделал несколько простых движений и протянул к ней руки.
— Подхвати пальцами места, где скрещиваются верёвки. Ага, здесь. А теперь поддень снизу параллельные участки и выверни. Так, всё, замри.
Какаши вытянул пальцы из узлов и жестом намекнул, чтобы Сакура растянула верёвку: снова узор, но абсолютно иной.
— Поздравляю вас, Учиха-сан. Вы сделали «Кровать солдата», — усмехнулся, любуясь результатом. — А из меня вышел неплохой учитель, верно?
— Возможно, — хмыкнула, протянув руки Какаши. — И что дальше, сенсей?
— А дальше, Сакура-чан, у нас «Свечи».
Он подхватил места скрещивания нити и раздвинул их в стороны, зацепив параллельные участки сверху. Следуя указаниям, Сакура развела руки, позволяя Какаши поддеть и переложить верёвочку на свои пальцы — получилась новая фигура, но уже у соседа.
«Ясли», «Бриллианты», «Кошачий глаз» — играть можно было до бесконечности, но Какаши прервал процесс на схеме «Часы», кивком головы указав в сторону: Сакура залюбовалась растянутым маятником между его ладоней и не сразу поняла, к чему он клонил. А когда повернула голову, подорвалась с места к детскому стульчику, за которым хитрый маленький художник супом рисовал сюрреалистичные картины, счастливо улыбаясь во все свои восемь зубов.
— Ну, и как тебе? — Какаши отложил необычную забаву в сторону, любуясь, как женщина протирала салфетками перемазанную детскую мордашку.
— Интересно.
Нет, ей правда понравилось, но только, когда они играли вдвоём. Следовать указаниям Какаши было просто, а вот одиночную версию Сакура вряд ли потянет — об этом она сообщила мужчине, снова взяв кормление дочери в свои руки.
— Зря отказываешься. Я уверен, у тебя получится, если немного попрактикуешься. Слушай... — сосед действительно был чертовски настойчивым, склонившись к ней и загадочно улыбнувшись. — А давай поступим так: ты разучишь фигуру, которую я выберу в качестве домашнего задания, и если ты сама, без моих подсказок, соберёшь, то я выполню какое-нибудь простое желание. Что думаешь? Или боишься проиграть?
Снова-здоро́во, но кто-то явно любил разбрасываться необычными предложениями: соседу вероятно было очень скучно, раз он всячески пытался завлечь её, предаться с ним глупостям, забредшим в лохматую, седую голову. Спасибо, что склонял не к пошлятине, а лишь к детской игре в верёвочки: вот чем, интересно, она его так зацепила?
— Я думаю, что кто-то любит брать людей на слабо, — она грозно ткнула ложкой в сторону Какаши, но не сердилась, а улыбалась, действительно задумавшись над предложением. — И много желаний ты проиграл подобным образом?
— Ни одного, — гордо заявил мужчина, хмыкнув. — Такие ставки я предлагаю лишь тебе, а вот с другом мы обычно ведём простой счётчик побед.
— Ого. И кто выигрывает?
— Ничья: пятьдесят побед и столько же поражений. Ну, так что, согласна?
Вот упёртый.
Конечно, она согласна: два сапога пара — азарт явно у них в крови. Новый пакт был скреплен горячим рукопожатием, а Сакура со вздохом поняла, что теперь придётся кровь из носу, но разучить то, что задаст хитрый лис.
— Чему ещё вы можете меня научить, сенсей? — она пребывала в хорошем настроении, уже продумывая всевозможные варианты приза (она же выиграет: кто сомневался?).
Может, лимитированные пирожные из пекарни? Их раскупали за несколько минут, а очередь собиралась у порога с петухами. С Сарадой ей никогда их не приобрести, а вот если заслать гонцом соседа, то вариант. Хотя нет: слишком просто — его природное очарование выстелит красную дорожку прямо через толпу покорённых женщин. Какаши точно постучит в двери первым, прихватив до кучи свой любимый хлебушек.
Надо было придумать что-то посложнее.
Пока Сакура задумчиво хмыкала и пыталась придумать воистину стоящую награду, мужчина внимательно оглядел кухню, вероятно, восприняв её последний вопрос всерьёз. Тёмно-серый взгляд зацепился за полотенце у раковины, а вернее, за сохшую на нём черешню. Губы соседа растянулись в загадочной, тонкой улыбке, заставив Сакуру напрячься: выражение лица, когда в его голову залетала очередная глупость.
У неё очень хорошая интуиция, к гадалке не ходи, но любопытство сильнее: что Какаши задумал?
— Есть кое-что, — он встал, неспешно подойдя к раковине и подцепив пальцами ягоду. — Сакура-чан, умеешь так?
Какаши разделил черешню на две части: его интересовал длинный черешок, а не мякоть, а Сакура подорвалась с места, запоздало догадавшись, что он хотел сделать.
— Погоди! Ты же не... — поздно: мужчина сунул стебелёк в рот и скрестил руки на груди, хитро глядя на застывшую соседку, которая, в свою очередь, во все глаза таращилась, как двигаются его губы. Сакура думала, что это лишь миф, но Какаши продолжал удивлять и пользоваться магией без рук: он завязал языком черенок в узелок всего за пару секунд, и теперь крутил его в пальцах, довольный произведённым эффектом.
— Ты невыносим, — выдохнула она, падая на стул, а сосед, посмеиваясь, решил наградить себя ягодой, положив ту в рот.
— Почему? — промямлил, выплюнув косточку и ловко закинув её вместе с черешком в мусорку. — Я думаю, твой муж оценит, если научишься. Кстати, советую брать коктейльные — они более гибкие. Всё проще, чем кажется, милая.
Ну, да, конечно — это у Какаши всё выходит без сучка, без задоринки, а вот нормальные люди не могут столько всего уметь. Иногда Сакуре казалось, что сосед сошёл со страниц какого-то дешёвого романа, где главный герой просто сиял своей идеальностью: знает иностранные языки, золотые руки, язык подвешен (не только в разговоре), фантазия запредельная, связи безграничные. Что ещё? Ах, да — в постели он Боженька. Как она могла об этом забыть? А ещё как бы теперь избавиться от назойливой, шальной мысли, что стоило повременить когда-то с пощёчиной и дать продемонстрировать, как сосед «черенки завязывает» своим языком?
Саске-кун, кажется, ты срочно нужен дома, потому что у твоей жены медленно начинает течь крыша, и всё по вине соседей. Ох, дура грешная.
Больше Сакура не отвлекалась, сосредоточившись на Сараде — лишь тихо тикали часы, отмеряя время. На них-то женщина и поглядывала, изредка кидая взгляд на телефон. Какаши заметил её метания.
— Торопишься куда-то?
— Да, — выдохнула, откладывая пустые тарелки и вручив дочке бутылочку с водой. — У меня запись к зубному после обеда. Мама обещала, что придёт и присмотрит за Сарадой, пока та спит. Как раз за тихий час управлюсь и вернусь. Сними пластырь: я быстренько осмотрю тебя и начну собираться.
Пока она мыла посуду и руки, Какаши снова сел за стол, выполнив просьбу. Сакура поспешила склониться над ним, внимательно вглядываясь: как она и предполагала, а на соседе всё заживало, как на собаке — ранка окончательно схватилась. Теперь оставалось лишь дождаться, когда швы рассосутся сами по себе, а это долгий процесс — месяц или полтора. Ну, ничего: ниток и следов от иглы не видно, сейчас он уже красавец на выданье, а к осени будет тем более.
— Доктор, скажите, я буду жить?
Вот не мог этот юморист посидеть минуту спокойно: у кого-то точно шило в заднице застряло, и Какаши только дай дурака повалять.
— Хатаке-сан, если вы не научитесь следить за языком, то велика вероятность, что умрёте самой болезненной смертью, — серьёзным тоном проговорила Сакура, а потом прыснула, лукаво вглядываясь в его глаза. — Нет, правда, ты невыносим.
— Готов поспорить с твоим диагнозом: я просто душка, — Какаши продолжал ехидно улыбаться, как мальчишка, не разрывая зрительный контакт, а она не могла не улыбаться в ответ.
И ведь не поспоришь: действительно весьма очаровательный мужчина с прекрасными серыми глазами. Поразительно, но Сакуре казалось, что они прозрачны, как стекло — в них видны все чувства и эмоции человека. И чем дольше вглядывалась, тем больше понимала, что, возможно, испытывает то же самое, что и её сосед.
Или, может, у неё богатая фантазия, и Сакура тупо залюбовалась. Если она не хотела проблем и неловких разговоров, то следовало прекратить игру в гляделки.
— Тебе только дай с кем-нибудь поспорить, — усмехнулась, потупив взгляд и выпрямившись. — Поздравляю, пугало. Обрабатывать и заклеивать пластырями больше не нужно — рана затянулась.
Нормальный человек должен был обрадоваться такой новости, но сосед не входил в этот список: Сакура прыснула, заметив, как расстроился Какаши. Неужели настолько прикипел к этим «смайликам»? Или нравилось, когда она его осматривала?
Как бы то ни было, но ей действительно следовало поторапливаться: мама должна была прийти с минуты на минуту, а значит, соседу пора возвращаться домой. Телефон, словно прочитав её мысли, зазвонил.
— Да, привет, — Сакура призвала Какаши к тишине, приложив палец к губам. Он правильно истолковал её просьбу, развернувшись на месте в сторону коридора, чтобы тактично уйти, но замер, даже не сделав несколько шагов — была причина. — Что значит, ты не сможешь прийти?! А что я делать буду?! И почему ты сообщила об этом только сейчас?!
Потому что это её мама: чего она ещё ожидала, чёрт возьми?
Вот и доверяй после этого родственникам: нет бы позвонить чуть-чуть пораньше — так бы Сакура успела найти другого человека, но нет, в её семье привыкли всё делать в последнюю минуту (а то и секунду). Спасибо, что вообще перезвонила, а не забила болт. Теперь лишь переносить запись на другое свободное окно, но когда это будет: у личного врача завтра выходной, а стенка зуба откололась несколько дней назад, всячески мешая сейчас. Благо не смертельно и не болело, но неприятно резало язык, когда ненароком задевала острый край.
Бесит.
— Да чтоб я ещё раз с ней связалась, — злобно бубнила себе под нос Сакура, ища телефон клиники. — Вот, когда ей нужна помощь, то дочь должна быть, как штык и в точное время. А когда наоборот...
— Хочешь я пригляжу за Сарадой?
Большой палец замер на дисплее, перестав листать список контактов: Сакура пораженно подняла взгляд на Какаши, который молчал, ожидая ответа.
И что сказать?
Нет, по-хорошему и в сложившейся ситуации, его предложение действительно было спасением. Но какая мать согласится вручить своё сокровище тому, с кем общается более-менее лишь неделю? Даже, если сосед создавал впечатление, как человек, на которого можно положиться (с придурью, но всё же), но у него явно нет опыта с детьми. Ладно то, что он выполняет роль няньки для Сакуры — там бабушка подсуетилась. Но Сарада — другой случай.
Точно справится?
— У меня есть свободное время до вечера, — похоже, Какаши заметил её сомнения по этому поводу. — И ты же сама сказала, что управишься за несколько часов, пока Сарада будет спать, так? Не думаю, что возникнут проблемы: у тебя есть мой номер телефона, а я всегда на связи.
Обидно, что времени практически нет, чтобы тщательно обдумать, а сомнения разрывали на две части.
— Всё будет хорошо, не переживай, — он подошёл ближе, склонившись и пытаясь поймать её взгляд своим. — Доверься мне.
«Не врёт».
Она увидела это, нерешительно посмотрев в ответ. Какаши правда хотел помочь, даже не прося ничего взамен: бескорыстный и отзывчивый — ещё одна его черта.
Ладно. Уговорил.
Лишь бы не пожалеть потом: Сакура ему голову открутит, если с дочерью что-то случится.
***
Так странно было впервые переступить порог его дома: Сакура думала, что подобное никогда не случится, а всё вон как повернулось. Первое, что бросилось в глаза: Хатаке любил порядок, и это радовало. А ещё он предпочитал контрастную отделку: кипенно-белые стены, ламинат цвета «венге», такие же тёмные двери — чётко и со вкусом.
Устроить тихий час для Сарады решили в его спальне, а та располагалась в конце длинного коридора, за углом. Дойдя до поворота, Сакура зацепилась взглядом за приоткрытую дверь, но различить, что за ней, не успела — Какаши мягко захлопнул её и повёл гостью в ту, что находилась напротив.
Переступать порог этой комнаты было ещё более неловко: царство разврата же.
Или нет?..
За месяцы соседства фантазия напридумывала множество вариаций, как должен был выглядеть этот сексодром. Но каково же было удивление Сакуры, когда вместо плёток, развешенных на стенах, всяких извращенных агрегатов и прочей вакханалии, её встретили идеальная чистота и порядок. Просто спальня, ничем не отличающаяся от её собственной.
Сарада с интересом крутила головой, приглядываясь, что можно стащить на роль новой игрушки, и выбрала: разноцветная пирамидка из кубиков Рубика. На кой чёрт ему их столько? Сакура и с одним не могла справиться, а у Какаши аж четыре штуки, и все разных размеров. Похоже, сосед любил игры, связанные с логикой и мелкой моторикой (мастер-класс с верёвочкой уже продемонстрировал).
С позволения Какаши Сакура присела на застеленную кровать, а то дочка грозилась раскапризничаться окончательно, требуя необычный кубик. Зарождающаяся истерика была прервана подсунутой соской: девочка сначала донельзя удивилась, но, распробовав, звонко зацокала любимой пустышкой. Они всё ещё не отучились спать без неё — пытались, но безрезультатно.
— Дай мне десять минут, — попросила Сакура, пытаясь свить себе «гнездо» в кровати: она уложила Сараду себе на грудь и мягко приобняла, а под локоть подсунула предложенную подушку (чтобы ребёнку было комфортно и голова находилась выше уровня тела). — Я укачаю её и выйду, хорошо?
Какаши кивнул, отойдя от балконной двери: он зашторил помещение, погрузив то в полумрак. Лишних вопросов не задавал, тихо выйдя и прикрыв дверь, и за это она была благодарна.
Теперь дело оставалось за малым: убаюкать Сараду.
— Мир жесток, пыль наполняет воздух, — тихо напевала она, поглаживая дочь. — Ночь пришла, как завеса на земле, а в моей голове витает маленькая песня, которую я не могу забыть.
Мало, кто знал эту колыбельную: Сакура случайно услышала её по радио, а после мелодия крепко запала в душу. Дочке тоже нравилась эта песня: она чуть ли не моментально расслабилась, вслушиваясь в мамин нежный голос и отключаясь.
— И я говорю там-да-ди-дам~ Там-да-ди... ммм? — женщина покачивала дочь и бездумно смотрела в стену напротив, но, опустив взгляд ниже, удивлённо моргнула и замолчала. Когда вошла в комнату, совершенно не обратила внимание на гитару, прислонённую к стене. Сакура не могла отвести глаз, охваченная догадкой, которую теперь не терпелось озвучить Какаши.
Но для начала следовало переложить Сараду: та, кажется, уснула, и довольно крепко.
Сакура давно приловчилась перекладывать дочь так, чтобы не разбудить. Повернулась набок, аккуратно перекатила спящую девочку на простыни и медленно вытянула руку из под её тела — готово. Сарада тихо сопела, свернувшись калачиком.
Чтобы дочка не упала во сне, Сакура обложила её по периметру подушками (Какаши заранее предугадал и достал, умница). Осталось тихо, на цыпочках, дойти до двери, но чёрт дёрнул ещё раз оглядеть комнату. Хозяину спальни вряд ли бы понравилось, сделай она такое при нём, но когда ещё выпадет подобный шанс? Попала по чистой случайности, а здесь могли быть (обязаны) подсказки, кем работает её уважаемый соседушка.
«Трогать не буду. Взгляну лишь одним глазком», — подумала Сакура, рассматривая содержимое книжного шкафа. Какаши и правда был начитанным: у него оказалась коллекция самой разнообразной литературы, на любой вкус, жанр и тему. Но напрягало следующее: а где, собственно, порножурналы? Не верится, что он не читает их, вероятно, в другом месте спрятал, чёрт.
Обидно, но книги лишь сильнее запутали. Вот у Сакуры дома можно было легко отгадать, кто женщина по профессии — на это тонко намекала медицинская литература. А если судить по Какаши, он мог быть и программистом, и аналитиком, и даже баристой. Может, переводчик? Он сказал, что знает норвежский, а у него и правда куча книг на каком-то эльфийском языке.
Или писатель?!
Взгляд зацепился за пачку листов — специальная бумага для авторов и, если приглядеться, можно было увидеть текст, а ещё пометки красным карандашом — явно чья-то рукопись.
— «...девушка неловко соскользнула ладонями с чужих плеч, боясь, как бы сердце не пробило рёбра. Внутри всё колотило от предвкушения поцелуя — настоящего, страстного и долгого...», — шёпотом прочитала Сакура и заалела: Господи, это не просто черновик — это роман! Её сосед действительно пишет подобное? Скорее, он редактор — почерк был женский, мелкий, с завитушками, а вот правки явно сделаны мужской рукой.
Но зачем тогда уходить по вечерам из дома? Так, взять на заметку и расспросить.
Что ещё могло ей помочь в этой комнате, чтобы выиграть спор?
В гардеробную Какаши она не лезла — копаться в чужом белье неправильно. Хотя кому она заливает? То, что она делала сейчас, тоже некрасиво, но любопытно было до дрожи.
На рабочем столе подсказок оказалось больше: зеркальный фотоаппарат, например. Может, он фотограф, который по вечерам следит за людьми? Вариант: ему дают заказ, проверить, например, верность определенного мужчины (или женщины), а он собирает доказательства и получает за них приличную сумму.
Очень хорошая версия.
Ноутбук был неинтересен — явный перебор любопытства, да и пароль она не знает. Кубики, вероятно, просто головоломки, чтобы подумать, пока перебираешь их стороны. Взгляд зацепился за перевёрнутую лицом вниз фоторамку: что под ней скрывалось? Рука автоматически потянулась, чтобы проверить, но Сакура одёрнула себя — это личное, то, что трогать нельзя ни при каких обстоятельствах.
У Какаши тоже могли быть секреты, в которые не стоило нагло лезть посторонним.
А вообще, время вышло: об этом сказали часы, на которые взглянула Сакура — прошло явно больше десяти минут, и она могла опоздать. Мастер-класс от опытной матери: только они могли бесшумно, как ниндзя, пробежать через всю комнату и не разбудить ребёнка. Настоящая куноичи, чтоб её.
— Уснула?
Сакура вздрогнула, замерев на месте. Она совершенно не ожидала столкнуться с Какаши за дверью, а тот сидел на полу, прислонившись спиной к стене и с интересом поглядывая снизу: неужели всё время ждал тут?
— Д-да, — отмерла женщина, тихо закрыв за собой дверь. — Извини, что так долго.
— Ничего, — он поднялся, отряхнувшись и взглянув на Сакуру. — Ты красиво поёшь, кстати.
Ну, точно никуда не уходил и опять подслушивал, поганец. Комплимент был приятный, но он безумно смутил — щёки точно расцвели румянцем. И поругать не могла — сама не лучше, потому что лишь минуту назад нагло исследовала его спальню в личных целях.
Кстати, говоря о том, что она узнала...
Это, конечно, сдаст её с потрохами, но как ещё выиграть в споре, если мужчина, живущий напротив, до безумия загадочен?
Сакура хочет желание.
Сосед тоже.
Оба поддаваться не будут. И вообще, она вела себя прилично (очень надеется на это), не переступив черту дозволенного, а осмотрев лишь то, что было на виду.
Всё равно, сосед не глупый и вероятно, сам догадался уже, почему её так долго не было. Так что...
— Хатаке, кажется, я знаю, кем ты работаешь, — Сакура решилась озвучить свои догадки: женщина стояла возле выхода и обувалась, но услышала позади смешок.
— Интересно, — протянул Какаши, скрестив руки на груди. — Кто-то лазил в моих вещах?
— Неправда! — возмутилась, оскорблённо посмотрев в ответ и пытаясь оправдаться. — Я ничего не трогала! И вообще, ты сам предложил уложить у себя в спальне, а я не слепая и пару вещей приметила. И... чего ты ржёшь?
Её озадачила его реакция, потому что нормальный человек рассердился бы, пожурил, а не тихо посмеивался, лукаво глядя в ответ.
— Да так... — хмыкнул мужчина, хитро улыбнувшись, — Любопытство не порок, а на войне все средства хороши, так? Логично, что тебе нужна была подсказка. Но... — его взгляд внезапно стал серьёзным. — Ты правда ничего не трогала?
Точно, намекал на фоторамку.
— Не трогала, — честно ответила Сакура, смотря ему прямо в глаза. — Я хорошая девочка.
— Вот как... Славно, — он мягко улыбнулся, расслабившись, но через мгновение его губы снова растянулись в фирменной ухмылке, а взгляд загорелся интересом. — И что «хорошая девочка» смогла обо мне узнать?
У неё была ещё пара свободных минут до выхода, поэтому Сакура решила потратить время на их незамысловатую игру — главное не профукать все попытки. Ну, что-то из увиденного точно должно было быть связано с его профессией!
— Во-первых, камера, — Сакура задрала палец вверх. — Ты фотограф?
Каково же было разочарование, когда мужчина отрицательно покачал головой и так же поднял руки, загнув большой и указательный: восемь попыток.
— Так, ладно, — она не сдавалась, показав второй палец. — Рукопись с исправлениями: ты писатель или редактор?
— Я бы попросил тебя определиться, но пожалею и засчитаю за один, — сосед усмехнулся, а Сакура с досадой наблюдала, как число её попыток стало меньше: семь. — Мимо.
— Переводчик? — осторожный вопрос, но и тот в трубу: шесть, твою мать.
Да как же так? Она была на сто процентов уверена в своих вариантах, но ни один из них не подходил. Было так обидно, но оставался ещё козырь в рукаве: этот, ну, точно должен был!..
— Ты музыкант? — женщина грозно ткнула мужчину в грудь и замерла, ожидая ответа. Забавно, но Какаши тоже застыл, удивлённо округлив глаза: был поражён то ли её выпадом, то ли самим вопросом, а Сакура, вдохновлённая реакцией, поспешила пояснить: — Смотри: тебе нравится музыка, так? Ты умеешь играть на пианино, а в комнате стоит гитара. Работаешь только по вечерам, а значит, выступаешь где-то на сцене, вот! Да? Я же угадала? Ну?
Хотелось радостно запрыгать на месте, потому что аж распирало от гордости. Сакура была уверена, что попала в точку: всё сходилось. Кроме перечисленных фактов, если принять во внимание его бывшую, можно предположить, что она играла с ним в группе. Вокалистка? Вероятно, поэтому и приходила поздно ночью, а иногда — с ним.
Они точно работали в одном месте.
Как там говорил Какаши? Всё проще, чем кажется? Так и есть, если включить логику и сопоставить факты — действительно. И теперь дорогой соседушка обязан был признать своё поражение, отдав Сакуре её законно заработанное жела...
Губы Хатаке растянулись в тонкую, широкую улыбку, заставив женщину напрячься — слишком довольное лицо для проигравшего, нет? А ещё, вместо ответа, он опустил руку в карман джинсов, продолжая держать вторую перед её лицом, коварно улыбаясь. Сакура покрылась испариной и побледнела: дошло.
Пять.
Не угадала.
Профукала за один день ровно половину попыток.
— Ой, всё! — она фыркнула, отвернувшись и обиженно надув губы, а в ответ услышала издевательский смех за спиной: сволочь, смешно ему, поглядите. Сакуре вот плакать хотелось от досады, потому что сосед выигрывал.
У неё вообще есть шанс уделать этого мужчину и вытрясти желание? Была парочка других вариантов, кем он работает, но их уже опасно озвучивать, не обдумав, как следует. Потому что если Сакура сольёт и эти попытки, то Какаши победит, а страшно представить, что он попросит. Она человек слова, а её сосед — извращенец с бурной фантазией.
Твою мать, что-то она уже жалела, что согласилась.
Бесит.
— Всё? Больше нет идей? — самодовольный, дерзкий тон, поджучивающий её со спины, — Жалко, ведь, возможно, ты была близка... или нет? А может следующий вариант верный, м? — нет, этот мужчина точно был бессмертным. Сакура его сейчас убьёт, ибо он выбешивал, и не на шутку. — Ну, так что? Кто я, милая?
— Клоун, блять!
Попалась на крючок, не выдержав и резко крутанувшись на месте. Ох, как же сильно хотелось пнуть этого идиота, вот только она не ожидала столкнуться с ним чуть ли не нос к носу. Какаши подошёл слишком близко и абсолютно тихо, а Сакура из-за вспышки гнева даже не заметила этого. И теперь могла лишь краснеть (но не от злости, нет), широко раскрытыми глазами таращась на довольного мужчину напротив.
Чересчур довольного!
Сакура аж вся похолодела, взглянув на его ладонь: о, нет, он не мог так поступить! Должна же была у соседа быть совесть, в конце-то концов?
— Не смей! — зашипела, схватив его руку и не давая сделать фигуру из четырёх пальцев. — Ты меня спровоцировал! Это не считается!
— Разве? По мне так всё честно, нет? — Какаши склонил голову набок, загадочно расплывшись в улыбке. Она почувствовала, как его пальцы переплелись с её, и этот жест заставил женщину запаниковать и вспыхнуть от смущения. — Я могу и не засчитывать, но... — он склонился ниже, заставив Сакуру задохнуться: его губы буквально были в сантиметре от её. — Что мне за это будет?
Снова флиртовал и дразнил потехи ради — невыносимый плейбой, которого даже могила не исправит.
— Я не сломаю тебе пальцы, — злобно процедила Сакура, с силой сжав чужую ладонь. Щёки предательски горели, но она надеялась, что от гнева. — Я говорила, на мне не работают твои трюки. Отвали, или я забираю ребёнка, за которым ты, кстати, обещал следить. Я опоздаю из-за тебя, Хатаке.
Правда, могла не успеть вовремя. Наверное, даже придётся взять такси, но для начала нужно было, чтобы её отпустили: Какаши сделал это, разочаровано вздохнув и сделав шаг назад.
— Какая же ты иногда скучная, Сакура-чан, — недовольно пробурчал сосед, взъерошив волосы. Хмуро посмотрел на женщину, вздохнул и спрятал ладони в карманах. — Я не буду засчитывать, ладно. Не кипятись.
Сначала разозлил, а теперь успокаивал: Сакура всё равно раздражённо пыхтела, прожигая Какаши сердитым взглядом, но понимала, что больше не могла задерживаться: часики неумолимо тикали. Перед выходом она на всякий случай провела повторную лекцию, что следует делать, если проснётся Сарада. Ещё перепроверила детские вещи — могла ненароком забыть что-то важное. Дико переживала, ибо впервые оставляла дочь с кем-то, помимо мужа и бабушки, но Какаши успокоил, что всё будет хорошо, а если случится неладное, то он обязательно позвонит.
Но почему её гложили сомнения?
***
Ах, вот почему...
Сакура даёт слово, что с этого дня всегда будет слушать свою интуицию. Пятой точкой чувствовала же, что соседу нельзя доверять, потому что он балабол. Сама вручила дочку в чужие руки, а теперь...
Она убьёт его, лично придушит это пугало без мозгов, потому что сегодня последний день, когда человек по имени Хатаке Какаши жил в этом доме. А ведь Сакура вернулась от зубного вовремя, за несколько минут до окончания сон-часа, с твёрдой уверенностью, что всё хорошо. Но неожиданно столкнулась с проблемой: никто не открывал и на телефонные звонки не отвечал. И теперь ей оставалось, как идиотке, долбиться в закрытую дверь, медленно седея от ужаса и неизвестности.
«Всегда на связи» — брехло!
Хотя она не лучше — наивная дура. Поверила его сладким речам, а сейчас проклинала сама себя, паниковала и наворачивала круги в общем коридоре, пытаясь придумать, что делать. Был вариант вызвать специалистов, но сколько времени займёт выбивание двери?
Стоп!
Сакура перестала вырывать себе волосы и обернулась.
Был же другой вход, и тот скрывался в её доме — короткий путь, которым часто любил пользоваться сосед. А сейчас, похоже, настал час Сакуры, и если он тоже закрыт, то, женщина клянётся Богом, разнесёт балкон вдребезги. И пусть Какаши его потом чинит за свой счёт. Хотя о чём она? Соседу голову открутят, если с Сарадой что-то случилось.
Самой бы, правда, шею не сломать, навернувшись с высоты. Из-за дождя было скользко, но Сакура смогла преодолеть преграду и перелезть на другую сторону, а ещё облегчённо выдохнуть, заметив приоткрытую створку — не заперто, о, счастье. Влетев в комнату, она уже собиралась разразиться пламенной, гневной тирадой, но поражённо застыла, любуясь неожиданной картиной.
— Помоги...
Хотелось нервно рассмеяться от абсурда ситуации, потому что Сакура поняла, почему ей никто не открыл: спящая Сарада лежала верхом на Какаши, щедро заливая слюной мужскую футболку на груди. А тот и пошевелиться боялся, буквально придавленный маленьким детским телом. И теперь это пугало умоляюще смотрело на женщину, взглядом прося о помощи.
— Твою мать, я уже столько всего напридумывать успела, а ты... — шептала Сакура, привалившись лбом к косяку балконной двери и тихо матеря про себя соседа. — Что случилось?
— Ну, — неуверенно начал Какаши, глядя в потолок, а Сакура присела на край кровати. — Я присматривал за ней, как ты и просила. Где-то через полчаса, после того, как ты ушла, Сарада проснулась. Я попытался её убаюкать, но... — тяжкий вздох. — Она не хотела меня отпускать, просыпаясь, если я пытался что-то сделать. Так и лежим.
Не врал: она заметила, как маленькие пальчики вцепились в его одежду. Вот почему он не мог взять телефон с прикроватной тумбочки (благо, что на бесшумный перед этим поставил) — боялся разбудить.
— То есть... Ты пролежал почти два часа, так?
— Ага. Зато я осознал, что у меня кривой потолок, — усмехнулся Какаши, а потом поморщился. — А ещё у меня, кажется, спина затекла.
— Твоё счастье, что лишь это. Минуту назад у меня было стойкое желание тебя прибить, Хатаке, — сердито сказала Сакура. — Кстати, если ты слышал, что я пришла, то мог разбудить её. Почему продолжил лежать истуканом и не открыл?
— Не знаю, — замялся, кажется растерявшись. — Впервые оказался в такой деликатной ситуации и сглупил. Прости, надеялся, что ты догадаешься, что балкон открыт.
Хорошо, что именно так и поступила: в отличие от пугала, у Сакуры были мозги. Ладно, на этот раз она его простит, ибо Какаши действительно помог. Дочку тоже следовало будить, чтобы не нарушать режим, а то она славно пригрелась на груди соседа, явно не собираясь просыпаться (немного даже завидно стало — Сакуре бы такой крепкий сон). Вот только женщина не ожидала, что с этим могут возникнуть проблемы: на ласковые материнские поглаживания дочка повернула голову, смерила её недовольным взглядом и снова отвернулась, вцепившись в футболку соседа, как коала.
— Я говорил, — усмехнулся Какаши, глядя на опешившую женщину. — Вот поэтому и не смог встать.
Нет, ну, это не смешно уже! Пришлось отдирать ребёнка от чужого дяди чуть ли не с боем: Сарада упорно не хотела расставаться, закатив такую истерику, что даже соска не помогала. Природное очарование Хатаке, вероятно, гипнотизировало и детей: иного объяснения Сакура найти не могла.
— Ничего не знаю! — безапелляционно заявила она, двигаясь с дочкой на руках в сторону входной двери. — Сарада, нам пора домой!
Девочка недовольно цокала пустышкой, хмуро глядя в сторону Какаши, с улыбкой следующего за ними. Он, кстати, был абсолютно не против, чтобы гости задержались — даже чай предложил. Но Сакура отказалась, сославшись на дела дома (да и неловко было — мужчина и так два часа присматривал за её дочерью и, наверное, устал). А вот Сарада, в отличие от матери, явно желала обследовать чужую квартиру. А то принесли на несколько часов, да и те спать заставили, негодники.
— Спасибо, что посидел с ней, — вежливо поблагодарила Сакура, стоя уже у порога. — Ты правда очень выручил меня сегодня.
— Пожалуйста. Я всегда рад помочь. А ещё, — он закопошился в кармане, ища что-то. — Это тебе.
Какаши вложил в её ладонь верёвочку, похожую на ту, с которой играл на кухне, но было видно, что она из другого материала и другого цвета — та нить была белой, а эта — ярко-красная.
— Она синтетическая, поэтому с ней тебе будет легче заниматься, — он усмехнулся, заметив, как скривилось лицо Сакуры. — Не смотри на меня так. Ты сама согласилась на спор, а я, считай, помогаю.
— Спасибо, — пробурчала она, крутя в пальцах неожиданный подарок, которым охотно заинтересовался ребёнок, потянув на себя. — Слушай, а откуда вообще название такое? Почему колыбель, и именно для кошки?
— Каламбур, — пояснил сосед. — Изначально называлось «cratch-cradle» или «ясли-колыбель». Это две основные фигуры в игре, но кто-то из англичан сыграл со своим ребёнком в «испорченный телефон», потеряв всего один звук. Как итог: игру запомнили, как «cat's cradle».
— А ты правда очень начитанный, — поразилась Сакура.
— Если тебе интересно, то я могу рассказать несколько сказок, связанных с этой игрой. Сараде должно понравиться, — Какаши обрадовался, заметив, что его подарок теперь рассматривали с большим интересом, чем минуту назад. Малышке он точно нравился, и она растягивала его из стороны в сторону. — Кстати... — глаза соседа загорелись огоньком озорства. — Каламбуров знаю тоже немало. Хочешь расскажу?
— Давай.
Она охотно согласилась, потому что Хатаке всегда рассказывал действительно интересные истории: Почему бы нет?
— Тогда закрой Сараде ушки.
Сакура сначала засомневалась, но послушно прикрыла ладонью и прижала к плечу голову ребёнка. Сосед заинтриговал, и было любопытно услышать.
— Это довольно пошлый каламбур.
Надо было десять раз подумать прежде, чем соглашаться: не просто пошлый, а до безумия тупой. И всё равно Сакура булькала от смеха, поражаясь, почему её так зацепила шутка. Нет, серьёзно, этот идиотизм мог придумать только её сосед: вы когда-нибудь задумывались почему секс-игрушку для мужчин (искусственную вагину) называют именно так? На английском эта штука называлась «Fleshlight», а сосед предложил новое название — «Пиздарик». Сакура сначала непонимающе таращилась на ждущего её реакции Хатаке, но через пару секунд прыснула и закатилась в голос — дошло. Это действительно был каламбур. Он объединил два слова в одно: «Flashlight» — фонарик, и «Flesh» — плоть.
— Я так погляжу, тебе понравилась шутка. — Какаши любовался, довольный произведённым эффектом.
— А вот и нет!
— А вот и да!
— Да ну тебя, — отмахнулась Сакура, всё равно продолжая хихикать. — Ты невыносим, Хатаке. «Пиздарик», надо же...
Какаши улыбался, не скрывая радости, что смог развеселить соседку. Он открыл дверь в общий коридор и пообещал рассказать ещё парочку подобных анекдотов, но только если Сакура сама захочет. А она лукаво заметила, что в таком случае её IQ упадёт до уровня герани — Хатаке так точно был гений среди растений. Но если честно, то не против, даже планировала рассказать этот каламбур Ино, а та обязательно оценит тонкий, но ужасно тупой юмор.
И всё-таки у Сакуры забавный сосед. Жалко, что извращенец.
Или нет?..
***
«Знаешь».
Дверь медленно отворилась, открыв ту самую комнату напротив, которая так заинтересовала Сакуру несколько часов назад. Девочки уже давно ушли к себе домой, а вот он остался — снова один, наедине со своими мыслями и воспоминаниями.
«Когда я училась в старших классах».
Хозяин квартиры словно не решался переступить порог, застыв на месте. Лишь молча разглядывал громоздкий предмет у стены, изучая его взглядом. Подумав, всё-таки неспешно подошёл и протянул руку.
«Бабушка подарила мне похожее пианино».
Задумчиво провёл ладонью по лакированной поверхности, будто желая стереть невидимые пылинки.
«И где он сейчас?».
Подушечки пальцев остановились на вырезанном рисунке цветка вишни, медленно обведя слова ниже: «Для Сакуры».
«Продали, наверное».
— Ошибаешься, милая, — Какаши присел за инструмент, открыв его. — Твоё пианино за каким-то чёртом оставили мне на сохранение. Очень жаль, что ты этого не знаешь.
Прошло так много лет, а он продолжал следить за этим музыкальным инструментом, сберегая его для девочки, которая теперь жила напротив. Когда-нибудь она вернётся за ним и вспомнит.
Совсем, как сегодня.
«Это Coldplay?».
Пальцы замерли, перестав играть старенькую мелодию, которой Какаши, так же как и сегодня, когда-то давным-давно веселил маленькую весну по соседству. Подняв взгляд, он посмотрел на верхнюю крышку корпуса пианино, будто бы на нём мог кто-то сидеть.
И усмехнулся.
— Нет, милая. Это всё ещё не Coldplay.
Примечание
Песня, которую играл Какаши на пианино: Warmer — Noises She Makes In Their Bed.
Колыбельная Сакуры: Cécile Corbel — My lullaby.
Арты от duzum:
— https://vk.com/wall-191437702_577
— https://vk.com/wall-191437702_601
— https://vk.com/wall-191437702_602
Арт от Mellon: https://vk.com/wall-186851032_130
Арты от Kristy:
— https://vk.com/wall-105262279_6741
— https://vk.com/wall-105262279_7160 (редрав)