— Скажите, вы не пытались чаще улыбаться?

Сакура медленно открыла глаза и осоловело уставилась в точку перед собой. Занавески тихо колыхались от балконного сквозняка, пропуская утренние лучи — кажется, она наконец проснулась.

Сон потихоньку стирался из памяти, оставляя лишь воспоминание о бесконечных лестничных ступенях и образе человека, которого Сакура безрезультатно пыталась догнать. Перед пробуждением она всё-таки бросила ему в спину тот самый вопрос, заставив его остановиться и обернуться.

Жаль, что на этом всё закончилось.

Откинув одеяло, Сакура не спеша села и протёрла глаза, попутно смахивая с них упавшую чёлку. Встав, поёжилась: пол успел замёрзнуть за ночь, несмотря на постеленный ковёр. Было не очень приятно ступать по нему голыми пятками, особенно после тёплой кровати, поэтому Сакура поспешила найти тапочки. Из плюсов — утренняя прохлада помогла взбодриться, однако если она не хотела заработать воспаление лёгких, а тем более застудить ребёнка, ей следовало закрывать балкон по вечерам: на дворе стоял сентябрь.

То, что осень окончательно постучалась в двери, Сакура убедилась после завтрака, когда открыла сводку погоды: синоптики обещали очередной дождь, а столбик термометра колебался в районе пятнадцати градусов по Цельсию. Что-то природа в этом году поскупилась на тепло: сплошная слякоть и непогода. Не переехал ли к ним часом туманный Альбион?

— Сарада, пойдём погуляем, — по их расписанию выходить было рановато, но так они успели бы избежать пик ненастья. — Давай, собирай игрушки и будем одева... м-м-м?

Войдя в детскую, Сакура обнаружила, что дочь не на шутку преисполнилась самостоятельностью: пыталась взять штурмом платяной шкаф, вот только подставленный стул не мог компенсировать её маленький рост. Зато опасно ходил ходуном, пока Сарада прыгала в попытках достать надувной мяч, который каким-то чудом запульнула аж на самый верх.

И как умудрилась, а?

— Нет-нет-нет, нельзя так делать! Ты могла упасть и удариться! — Сакура осторожно сняла дочь и встала на её место. — В следующий раз лучше попроси маму помочь тебе, хорошо?

Сарада согласно закивала, якобы осознав содеянное, и вскоре к её ногам приземлилась заветная игрушка. Дело было сделано, однако Сакура не спешила спрыгнуть вниз, заметив в углу ещё один предмет — старую коробку.

«Ах, вот где ты пряталась».

Переехав полгода назад, она получила в наследство не только крышу над головой, но и несчетное количество нажитого добра в придачу. Страшно вспомнить, сколько хлама отправилось на переработку: нетронутыми остались разве что мебель и данная коробка. Последняя выбивалась из общей массы, храня личные секреты маленькой Харуно — у взрослой Учиха просто рука не поднялась выбросить их, поэтому они были убраны до лучших времён, а потом и вовсе забыты.

До тех пор, пока вновь не попались на глаза.

Решив, что глупо хранить пылесборник на шкафу, Сакура спустила тот вниз и огляделась в поисках тряпки. Нужно было чем-то протереть его, а то по другую сторону уже маячила пара любопытно горящих глаз.

«Ящик пандоры» они вскрыли в спальне: там было удобнее, чем в детской. На поверхность скромно выглянул куцый хвост, который Сарада спешно вытянула наружу. В её руках повис большой плюшевый заяц — приз и гордость Сакуры. Будучи подростком, она выиграла его на летнем фестивале, утерев нос заносчивому продавцу. Тот совершенно не верил, что хрупкая девушка сможет хотя бы пошатнуть автомат, но коронный замах слева переубедил не только его, но и всех проходящих.

Из-за игрушки, занявшей большую часть пространства, на дне осталось не так много вещей. Первым попался фотоальбом, раскрыв который, Сакура невольно заулыбалась: вот здесь она совсем кроха, впервые на руках явно нервничающего отца; тут — ненамного старше Сарады, лакомится мороженым вместе с бабушкой; а там — вся перепачканная, зато счастливая после своего первого бейсбольного матча.

Разглядывая снимки, Сакура полностью отдалась ностальгии и даже забыла, что они с дочерью собирались на прогулку. Ей было интереснее рассказывать Сараде про такие далёкие уже детство и юность, а та внимательно слушала, изредка поправляя, что на указанной картинке вовсе не мама, а она сама.

После фотографий они взялись за личный дневник, но тот, в отличие от первых предметов, не вызвал таких же эмоций. С каждой перевёрнутой страницей улыбаться хотелось всё меньше: действительность несколько отличалась от подростковых мечтаний. Да, Сакура стала медиком и вышла замуж за любимого человека, однако вместо радости испытывала лишь разочарование. Почему-то хотелось, чтобы её настоящее стало немного... интереснее что ли.

[Сегодня день святого Валентина! Я впервые — сама — приготовила шоколад! Интересно, понравится ли Саске-куну?]

— Ох, девочка моя, — не удержалась от комментария Сакура. — Он даже пробовать не стал.

Потому что «ледяной принц» отдал все подаренные сладости лучшему другу, отказавшись выделять кого-то из толпы влюблённых девчонок. С одной стороны, он сохранил им надежду получить ответные чувства в следующий раз, но с другой — Сакура всё-таки расстроилась. Она же старалась и ждала одобрения, а тот с таким же успехом мог смыть шоколад в унитаз. И то было бы не так обидно.

Интересно, догадывался ли муж, как сильно в тот день пошатнул её самооценку?

Вздохнув, Сакура скучающе перелистывала схожие по описанию записи, как вдруг зацепилась за одну:

[Сегодня бабушка познакомила меня с очень необычным мужчиной — он наш сосед]

Замерла, кажется, забыв, как дышать, но, взяв себя в руки, села ровнее и внимательно вчиталась дальше.

[Не особо разговорчивый, носит маску и вообще выглядит, как хикикомори. Бабушка договорилась, что он будет моим учителем игры на пианино — серьёзно?!]

Лишь зря понадеялась: данный человек никак не подходил под портрет нынешнего соседа. Они абсолютно разные люди, схожие, как банан и помидор.

В подтверждение:

[Имя у него тоже нелепое: Сукеа]

Ложная тревога.

Прислонившись к стене и задумавшись, Сакура вспомнила, что тот мужчина действительно был очень странным. Однако нельзя судить человека по внешности, даже если тот абсолютно не поддавался изучению: разговаривал с ней только по делу, а за пределами квартиры и вовсе игнорировал.

В какой-то момент у Сакуры появилось подозрение, что сосед просто боялся её, хотя чего она хотела, если вместо обучения надоедала вопросами: «почему вы в маске?», «болеете, да?», «а капюшон зачем?». Любой бы сбежал, и всё же его загадочная личность будоражила желание узнать, какой он на самом деле, поэтому Сакура сменила тактику. Став сдержаннее и мягче, она вроде смогла найти с ним контакт, а тот вдруг взял и исчез.

Ушёл по-английски, даже ручкой не помахав.

Сакура до сих пор не понимала, что сделала не так, и у неё появилась мысль спросить у Какаши контакты предыдущего жильца. Хотя она очень сомневалась в их существовании, если только мужчины не были лучшими друзьями, пьющими чай каждую пятницу на протяжении десяти лет.

Бред.

— Ладно, — она хлопнула себя по щекам, пытаясь не раскисать. — Что у нас осталось?

Последней притаилась в углу металлическая коробка из-под печенья, где, предположительно, скрывались сувениры с брелоками. Однако, когда Сакура потрясла жестянку, внутри что-то подозрительно ухнуло, причём лишь с одной стороны.

Там явно было нечто тяжёлое.

Заржавевший шов удалось вскрыть лишь при помощи заранее взятого ножа. Но стоило крышке приоткрыться, как по спине Сакуры сразу пробежал холодок: нос уловил до боли знакомый аромат — шоколад и мяту.

Нереально.

Подобное сочетание ассоциировалось у неё исключительно с человеком, который не имел ничего общего с её прошлым. Испуг накрыл с головой, но быстро прошёл, стоило ей вспомнить: чай любил не только Какаши, но и бабушка. Рано паниковать, ведь там наверняка был просто тайник с запасом на чёрный день.

Очень странно заполненный.

Устав гадать, Сакура наконец сняла крышку и решительно уставивилась внутрь. Взгляд моментально выделил знакомую пачку с заваркой, а рядом с ней лежали запечатанный конверт и нечто прямоугольное, но красиво упакованное и перевязанное яркой атласной лентой.

«Подарок?».

Он, вероятно, и был причиной необычного веса коробки: ощутимо оттянул ладонь, едва она взяла его в руку.

— Здесь у нас... — Сакура внимательно ощупала презент, пытаясь определить или хотя бы вспомнить содержимое, но тут поняла, что совсем упустила из виду дочь. — Нет, нельзя! Ты же порвёшь!

Воспользовавшаяся минутной возможностью Сарада решила помочь ей вскрыть конверт — благо лишь слегка надорвала бумагу с середины. Пришлось показать дочке, как делать это правильно, но та уже потеряла интерес: обняв плюшевого зайца, ушла «вальсировать» с ним на середину комнаты, а Сакуре не оставалось ничего иного, как развернуть вытащенный лист.

[Привет, моё будущее Я]

[Как ты там? Надеюсь, у мамы с папой всё хорошо, а мы с тобой выросли настоящими красавицами. Я же всё ещё радуюсь жизни и смеюсь, правда ведь?]

[Эй, моё будущее Я, если всё не так, и ты забыла, как улыбаться, спешу напомнить тебе... Знаешь, когда-то твоё прошлое Я искренне молилась за наше счастье. Хотя я и не знаю наверняка, как вещи сложились для нас... И неважно, насколько будет трудно, ты должна понять: мы пришли в этот мир не для страданий и слёз. Грустные и плохие времена, просто переживи их. Ты и я заслуживаем только лучшего, поэтому ради меня, ради себя... пожалуйста, не сдавайся!Использована часть текста песни Akira Yamaoka — Letter - From the Lost Days]

Прикрыв защипавшие глаза рукой, Сакура крепко зажмурилась и откинула голову: текст растрогал до слёз. И хотя ей было немного стыдно плакать при ребёнке, именно эти слова она хотела услышать уже давным-давно. Письмо, пусть и самой себе, нашло адресата как нельзя более кстати.

«Спасибо».

Шмыгнув носом и выдохнув, она вернулась к чтению:

[Скажи, тот мужчина ещё живёт по соседству? Он уже давно куда-то исчез, и я никак не могу его найти. Я переживаю, что могла нечаянно обидеть, поэтому не выполнишь мою просьбу?]

[Прошу, передай ему мои слова и подарок. Когда-то я купила это, желая узнать, что скрывается под его маской, но сейчас хочу извиниться и сказать, как скучаю. Такие вещи говорят лично, поэтому доверяю тебе и никому больше найти его. Верю, что вы обязательно встретитесь, я буду молиться за это!]

[С наилучшими пожеланиями, твоё прошлое Я]

[P.S. Бабушка рассказала, что у него день рождения пятнадцатого сентября. Мне не повезло поздравить, но, может, у тебя получится? Я сложу его любимый чай и рецепт бабушкиного торта здесь, чтобы ты не забыла]

[Всё будет хорошо]

Второй лист содержал руководство по приготовлению, но Сакуру сейчас волновало совсем другое. Забытые воспоминания потихоньку собирались воедино, и раз уж она больше не могла игнорировать происходящее, её весьма интересовал вопрос:

«А когда день рождения у Какаши?».

***

Медленно толкая пустую коляску по усыпанной дорожке, Сакура изредка останавливалась, чтобы Сарада могла сложить опавшие листья. Тучи заволокли небо, грозясь скоро пролиться дождём, но они всё равно не побоялись выйти на прогулку в ближайший парк.

Обеим нужно было проветриться, хоть и по разным причинам.

Сарада ушла за очередной шишкой, а Сакура посмотрела вверх — сквозь пушистые ветки деревьев проглядывалась по-осеннему холодная высь. И пока рассматривала тяжёлые свинцовые облака, поймала себя на том, что неосознанно сравнивает их с цветом глаз Какаши.

«У него тоже были такие?».

Захотелось крепко выругаться, потому что мысли вновь свелись к соседу — неважно, к которому из них. Как бы Сакура ни гнала прочь строчки из письма, они всё равно продолжали мельтешить перед глазами. Там ничего не говорилось прямым текстом, но почему-то казалось, что Какаши действительно мог оказаться тем самым, как бы дико это ни звучало.

Однако, чтобы убедиться наверняка, нужно было взвесить все «за» и «против»:

С одной стороны, он прекрасно играл на пианино, любил бабушкин чай, да и она много раз ловила дежавю рядом с ним — Хатаке подходил под описание. Но с другой — всё утыкалось в имя из дневника и в личность, которая кардинально изменилась за десять лет. Разве мог мужчина, боявшийся показать лицо, превратиться в самоуверенного нахала, которому не чуждо продемонстрировать голое тело?

Нет, конечно!

Они абсолютно разные, тут даже надеяться не на что.

За этими нерадостными мыслями Сакура наконец-то дошла до детской площадки. Приметив ту аж издалека, Сарада устремилась к песочнице, а ей не оставалось ничего иного, как поспешить за дочерью.

Полностью в их распоряжении, тихое, уединённое место помогло хоть ненадолго отвлечься от навалившихся проблем. За лепкой куличей время пролетело незаметно, но из-за скорого дождя пора было собирать игрушки и возвращаться. Сарада, правда, вдруг изъявила желание покататься на качелях.

— Только держись крепко, хорошо?

Сакура не спеша раскачивала цепь и под тихий скрип вспомнила, как давным-давно на этих же качелях почти сделала «солнышко». Этот глупый и безрассудный поступок перепугал бабушку, но ей было по-настоящему весело — даже осталась фотография в альбоме, а сделал её...

Щёлк.

Поддавшись инерции, качели сдали назад и замерли.

Не понимая причины внезапной остановки, Сарада удивлённо обернулась на неё, а Сакура застыла, словно громом поражённая. Вцепившись в звенья цепи, побледнела, готовая в любую секунду грохнуться в обморок. Но, сделав усилие, она медленно — как в полусне — подняла голову в сторону звука.

И вновь забыла, как дышать.

В эту секунду ей показалось, что время повернулось вспять, отбросив её на много лет назад. События давно минувших дней повторялись до мельчайших мелочей: Сакура опять видела того самого мужчину. Тогда и сейчас он подкрался незаметно, наблюдая за ними с небольшого расстояния. Накинув на голову капюшон и скрыв лицо за объективом фотоаппарата, он всё-таки посмотрел поверх него — от внимательного тёмно-серого взгляда сердце Сакуры пропустило удар.

Боясь спугнуть наваждение, она сделала шаг вперёд.

Тем временем Какаши опустил камеру и, повесив ту на шею, как ни в чём не бывало поднял руку в знак приветствия:

— Йо! — знакомая улыбка глазами. — Давно не виделись!

Первой к нему подбежала Сарада — врезалась с радостным визгом, заставив охнуть от неожиданности и рассмеяться.

— Вижу, вы решили прогуляться, — он склонился погладить малышку. — Я тоже вышел сделать пару снимков: больно погода чарующая. Кстати, ничего, что я вас сфотографировал? Вы были такие милые, и я... Эй, что с тобой?

Поздно заметив неладное, он выпрямился, непонимающе уставившись на неё. Сакура подошла слишком близко, практически вплотную, протянув руку. Вздрогнув от прикосновения, Какаши поражённо раскрыл глаза — именно они так её интересовали. Прикрыв ладонью нижнюю половину лица, она тщательно всматривалась в верхнюю, пока не задала мучительно волнующий вопрос:

— Сукеа-сан?

Налетевший ветер взметнул ей волосы. Листва приятно шелестела, а они стояли в звенящем молчании, глядя друг на друга так, словно встретились впервые в жизни. Шла секунда, другая, и время, кажется, успело сложиться в целую минуту, пока морщинки вокруг его глаз не разгладились. Какаши выдохнул прямо ей в ладонь:

— Я уж думал, ты никогда не вспомнишь...

Завораживающие движения губ отдавались поцелуем на коже, однако признание прозвучало набатом в ушах. В отличие от смущённо отшатнувшейся Сакуры, Какаши, наоборот, улыбался по-особенному мягко. Вероятно, считал, что на этом трогательном моменте им впору обняться и разрыдаться на плечах друг друга, но вместо тёплых объятий внезапно получил кулаком под дых.

— Сволочь, ты знал! — выпалила Сакура. — Знал и молчал!

К сожалению, удар пришёлся ровнёхонько в каменный пресс, и, даже ушибив руку, Сакура не ручалась за дальнейшее здоровье соседа. Она была невероятно зла: Какаши столько времени водил её за нос, считая дурочкой с памятью золотой рыбки. Пусть отчасти это правда, раз она забыла данное себе обещание, но на кой чёрт ему тогда язык — пошлости да тупые анекдоты травить?!

Бесит!

Смекнув, что дело пахнет керосином, Какаши первым дал дёру, прихватив с собой Сараду: догадался, что она единственная, кто мог отвадить материнский гнев, и, разочарованно шикнув, Сакура опустила занесённую для броска шишку.

Хитрый паразит.

— Сакура-чан, давай поговорим? — жалобно попросили по ту сторону карусели. — Я честно хотел рассказать, но ты бы не поверила.

— А у тебя прям ни разу не было удобного случая? — иронично поинтересовалась она. — Столько месяцев дурачил меня, решил поиграть в незнакомцев, даже моё имя за каким-то хреном спросил — решил поиздеваться?!

— Нет, удостовериться.В том, что Сакура его не помнит.

— Ага, и твои догадки подтвердились, — усмехнулась она, медленно обходя конструкцию по кругу. «Белочка» благоразумно не давала сократить расстояние, робея за свои «орешки». — Извини, не признала сразу, ведь ты ни капельки не изменился: всего-то поменял имя и стал жертвой стилиста! Мог же хоть попытаться объяснить, кто ты!

— Сакура, а теперь вспомни, как мы познакомились. В твоих глазах я бы выглядел бывшим учителем, сменившим сферу деятельности на... вот такие фокусы, — Какаши показал неприличный жест, весьма далёкий от магии. — Ты точно считала бы меня сумасшедшим идиотом.

— Как будто это неправда!

— Нет, я действительно идиот, — спокойно согласился он, остановившись. — А ещё трус, который испугался, что наши отношения могут всерьёз измениться.

— Да с чего ты взял?! — в сердцах бросила она. — Откуда такая уверенность?

— Не знаю, ты мне скажи.

Сакура задумалась, к своему удивлению, и впрямь не почувствовав каких-либо перемен по отношению к Хатаке. Только желание прибить за враньё, но тут пальцев не хватит, чтобы подсчитать, сколько раз за время их соседства возникали подобные мысли. Она убивалась над этим вопросом целый день, представляя, как воспримет правду, но по факту...

Её неожиданно накрыла тень — с видом провинившегося пса, к ней подошёл Какаши.

— Ты ненавидишь меня? — тихо спросил он. — Я знаю, что не должен был обманывать и решать всё за тебя, просто... так получилось. Прости меня.

Как же хотелось затолкать его извинения в одно волшебное место, благо под рукой была целая коллекция дочкиных шишек. Однако Сакура понимала, что даже поход к проктологу не исправит Какаши: по факту он всё тот же мужчина по соседству, который её нервировал.

И всегда будет.

«Вот что мне делать с этим бестолковым пугалом?»

Ответом стал громкий детский плач.

Сарада долго не вмешивалась в их перепалку, но, естественно, расстроилась и обиделась на взрослых, которые имели наглость забыть о том, что она — ребёнок, требующий внимания. И, как ни странно, искала утешения у Какаши, закрыв его так, будто защищала. Тот моментально растерялся, видимо, не зная, успокаивать её самому или вернуть матери.

Сакура, наблюдавшая за его смятением, вздохнула и протянула руки:

— Я подумаю над твоими словами, — с неохотой пробурчала она, аккуратно забрав малышку. — Ты же понимаешь, что у меня к тебе очень много вопросов?

Ещё как понимал, пообещав, что постарается ответить на каждый, только вот верилось в это с трудом: загадочность и скрытность — единственное, что не изменилось в Какаши. А вот остальные его метаморфозы предстояло лишь изучить: Сакура начала допрос сразу по пути домой, устав катить коляску в гнетущей тишине.

Что произошло с соседом за эти годы?

— Ничего особенного, просто пересмотрел свои взгляды на жизнь, — спокойно ответил тот. — А имя... твоя бабушка так называла. Я много раз поправлял, потом свыкся.

Вот тебе и участник программы по защите свидетелей.

Она придумала столько интересных вариантов, вплоть до должника баснословной суммы у якудза или иностранного агента, а на деле всё оказалось уныло и просто. Ныне покойная бабуля действительно представила их первой, а внучка даже не заметила подвоха. Никаких скандалов, интриг и расследований — лишь очередное недоразумение.

Господи, сколько их уже?

— Тогда где ты пропадал? Рванул за границу и познакомился там с Реной?

— Нет, я был дома.

У неё дар речи пропал от того, с какой лёгкостью он сообщил об этом. Значит, пока она подростком сходила с ума от переживаний и молилась за их воссоединение, этот пентюх за стеной в носу ковырял? Видите ли, у него были веские причины для игры в прятки длиной аж в десять лет. И, естественно, прояснить он их не собирался, даже зная, в каком шатком положении находился.

Может, реально послать его? Надоел уже со своими тайнами.

Бесит.

— Сакура-чан, не злись. Морщинки появятся, — Какаши шутливо ткнул ей между бровей, но она обиженно отбросила его руку. Хмыкнув, он склонился ниже и спросил: — Скажи, ты не пыталась чаще улыбаться?

Резко перестав дуться, Сакура встала прямо посреди дороги. Как нельзя кстати вспомнились давешний вопрос из сна, а ещё туманная фигура, которая теперь, благодаря кое-кому, приобретала более чёткий образ. И, наверное, она окончательно чокнулась, раз ей чудилось, что всё это взаимосвязано, но...

Как хмурый мужчина в маске превратился в приветливого соседа?

Ответ прост.

— Ты что, — поражённо пробормотала она, всё-таки озвучив свою безумную теорию. — Изменился только из-за моих слов когда-то?

Выразительный взгляд и загадочная улыбка дали понять, что Сакура попала в точку. Хорошо, что Какаши почти сразу выпрямился и отвернулся, оставив её переваривать новую информацию в одиночку. Ступор Сакуры, однако, вскоре сменился на покрасневшие щёки, а там краска переползла и на шею с ушами.

Рехнуться можно: она — причина всех перемен в нём.

Это же не сон?

Пока она разглядывала удаляющуюся, чуть ссутуленную спину, внезапно начал накрапывать дождь. Пришлось глубоко вдохнуть, потом — выдохнуть и поспешить догнать Какаши. Однако не потому что она боялась промокнуть, нет.

Как и обещала, Сакура подумала над его словами.

Пусть порадуется.