— Земля вызывает Харуно Сакуру! Приём! — Сакура вздрогнула, рефлекторно чуть не замахнувшись на незадачливого шутника. Подкравшегося спасло то, что не ожидавшая нападения со спины Харуно узнала голос прежде, чем успела испугаться. 

      На розовую макушку плюхнулось нечто увесистое, и девушка, резко повернув голову, встретилась с хитрым взглядом лучшей подруги.

      — Как слышно? Приём! — хихикала Ино, тряся бумажным пакетом из местной забегаловки. Пахло из него вкусно, но будущего скульптора сейчас волновало другое.

      Какого чёрта она тут забыла?

      — Конец связи! — прошипела Харуно, заканчивая дурацкую игру с переговорами по невидимой рации, которую устроила Яманака. — Свинина, ты понимаешь, что напугала меня? У меня в руках инструменты, и я могла тебя поранить. Стучать не учили?

      Сакура спрыгнула с постамента, сверля раздражённым взглядом блондинку. Та, кажется, была довольна произведённым эффектом: в голубых глазах не читалось и намёка на раскаяние.

      — А я стучала. Вот только это было бесполезно — ты не слышала. Долбишь тут, как дятел, с утра до ночи. Совсем забылась в своей работе, даже на меня внимание перестала обращать, — наигранно надула губы Ино. — Кстати...

      Хитрый взгляд блондинки с интересом покосился за спину подруги. Это заставило Сакуру похолодеть от ужаса. 

      «О, нет! Я не накрыла его! Свинина увидела и теперь не отстанет!».

      — Познакомишь нас? — игриво поинтересовалась Яманака, делая шаг ближе к статуе, над которой Харуно до этого работала. Гостья явно желала рассмотреть творение со всех ракурсов. 

      — Нет! — Сакура смутилась, встав между подругой и мужчиной из мрамора. Ещё и руки вверх вытянула, стараясь закрыть обзор собственным телом. Ей не нравилось, когда посторонние смотрели на результат её плодотворных трудов. 

      Ино была не чужим человеком — лучшая подруга как-никак, и этот факт не изменит ни одна острая шпилька в адрес друг друга. Но всё же...

      Как бы смешно это ни звучало, но Сакура ревновала каждого встречного-поперечного к своему творению. Дипломный проект за эти месяцы вскружил ей голову и заставил полностью отдаться делу, не жалея себя и своих сил. Для Сакуры статуя стала нечто большим, чем просто мрамор. 

      Гораздо большим. 

      Это началось с того самого дня, когда она впервые провела ладонью по цельному куску горной породы. А теперь, видя перед собой готовый результат потраченных трудов, просто не могла не вести себя так по-детски. Харуно словно прятала любимую игрушку от любопытных глаз, боясь, что её отберут. 

      «Мой! Не отдам!» — читалось в зелёных глазах.

      Ино скорчила кислое лицо, заметив реакцию подруги.

      — Лобастая, серьёзно? С каких пор ты такая жадина? Хотя, если вспомнить, как мы в детском саду дрались за Саске-куна, то сейчас я не удивлена, — блондинка вздохнула, глядя на нервно застывшую перед ней подругу. Та явно не хотела подпускать ближе. Как бы не укусила, такой грозный взгляд, — Да не трону я твоего принца! Просто посмотрю. Можно?

      Сакура мялась на месте, сомневаясь, как ей поступить. Потом вздохнула и с неохотой подвинулась. Лучшая подруга, такая не отобьёт мраморного мужчину.

      — Только смотреть. Не трогать, — буркнула Харуно. 

      Яманака тут же широко заулыбалась, с интересом обходя статую со всех сторон. Как и просили, не трогала, но от её плотоядного взгляда у Сакуры руки чесались, как бы не выцарапать свинке глаза. Боже, как она его дипломной комиссии показывать-то будет, если даже лучшую подругу ревнует, словно влюблённая девчонка?

      Хотя, как тут не ревновать?

      Сакура с тоской покосилась на своё творение. Красивый мужчина, выполненный в полный рост из благородного серого мрамора, лишь молча смотрел на неё в ответ. Её взгляд медленно скользнул ниже, изучающе пройдясь по оголенной груди, соскам и крепкому прессу. Всё ниже...

      Сакура вспыхнула и потупила взгляд. 

      Нет, всё было в пределах приличия и дозволенного. Нижняя половина статуи — все пикантные места были скрыты вуалью каменной накидки, но голый мужской торс и сильные руки, заставляли Сакуру смущаться, краснеть и отводить взгляд. 

      «Сама же его сотворила. Любяще выбивала, желая освободить от оков каменной клетки, в которую он был заточен. А теперь...».

      Она снова робко покосилась на него, любуясь красотой мужского тела.

      Никогда не признается.

      Никому.

      Но...

      Сакура облизнула верхнюю губу.

      Этого мужчину она желала до безумия.

      Влюбилась. Просто голову потеряла от нахлынувших чувств. Все эти месяцы она проводила лишь с ним, дорожила каждой секундой их встреч, улыбалась только ему, рассказывая всякие глупые истории из своей жизни. Может, для кого-то он был лишь куском бездушного камня, но не для Сакуры. Для неё он был живым. Она любила его.  

      Кто-то назовёт её безумной. Или глупой и одержимой, что уж там. Смех да и только — скульптор, влюблённый в своё творение. Но ей было всё равно.

      «Люблю».

      — У тебя всё на лице написано, — пропела Ино, выглянув из-за статуи и хитро блестя глазами на подругу. 

      Всё то она замечает, зараза.

      — Я... — смутилась Харуно, но тут же одёрнула себя, стараясь выглядеть как можно более невозмутимой, — Я не понимаю, о чём ты. И вообще, какого чёрта ты забыла тут так поздно? Занятия давно закончились.

      Яманака сощурилась, словно кошка, и кивнула. Мол: «Да, конечно, я поверила, заливай дальше». В Сакуру полетел принесённый подругой бумажный пакет, и девушка еле успела его поймать.

      — Я о тебе беспокоилась и решила, что ты могла проголодаться. А то совсем из мастерской не вылезаешь.

      Сакура удивлённо уставилась на подругу, тронутая такой чуткостью с её стороны. Не зря через огонь и воду прошли. Ино могла всячески подкалывать Сакуру, но всегда заботилась о ней. За это девушка её уважала и любила, словно старшую сестру, которой у неё никогда не было.

      Поблагодарив за принесённый ужин, Сакура присела на стул и развернула пакет — бургеры. Что ж, неполезно в такое позднее время, зато чертовски вкусно и сытно. Сейчас перекусит, наберется сил и закончит своего мужчину. Как раз планировала до полуночи управиться.

      — А знаешь, — начала Ино, прикусывая губу и кидая томный взгляд на статую. Сакура в это время откусила кусок от гамбургера и вопросительно подняла взгляд на подругу. — С таким красавчиком я бы тоже не вылезала из мастерской. Желательно, конечно, из кровати, но это мелочь. Теперь я понимаю, почему ты его так прятала ото всех.

      Сакура подавилась, метая молнии в сторону дерзкой блондинки. Чёрт возьми, да она провоцировала её. Специально насмехалась, наслаждаясь реакцией на свои слова.

      — Ой, да ладно. Не злись. Я шучу, — примирительно подняла руки вверх подруга, замечая, какой бурный вызвала эффект.

      — Не смешно, Ино, — фыркнула Сакура, отпивая из бутылки холодный чай и надеясь, что Яманака не видит, как горят её щёки. Да, сущая правда. Она бы тоже вряд ли вылезла из кровати, окажись в объятьях такого мужчины. Жалко, что он из мрамора.

      А Ино всё продолжала любоваться её работой, убрав руки за спину и прохаживаясь перед мужчиной. Сакура наблюдала за блондинкой ревнивым волком.

      — Лобастая, я знала, что ты мастер своего дела и у тебя золотые руки, но чтобы настолько... В этот раз ты просто превзошла себя. Он действительно выглядит, как настоящий, — восторгалась Ино, — Вот только есть один минус.

      — Какой? — скептически изогнула бровь Харуно, пережевывая еду. 

      Нету у него минусов. Её работа идеальна. Мужчина мечты — это факт.

      Повисла драматичная пауза. Яманака специально встала сбоку от статуи и вытянула руки, нацеленно указывая на самое важное место — на пах статуи.

      — Ну и где?

      В кабинете снова разразился дикий кашель. 

      Она убьёт её. Ей-богу.

      — Что «где»?! — разозлилась Сакура, — Всё-то у тебя к членам сводится, как только ты начала встречаться со своим художником. Сладкая парочка. Только об этом и можете болтать. Я не такая пошлая, как вы.

      — Ой, ли? — фыркнула блондинка, а в голубых глазах плясали смешинки, — Сакура, признай — ты просто не разбираешься в искусстве. Ты только представь, как твою статую можно было бы улучшить!

      — Спасибо, но нет, — отрезала Харуно, однако подругу было не остановить.

      — Такую историю можно было придумать для твоей скульптуры — целую пьесу! Да вся комиссия попадала бы от восторга. Я уже и речь придумала для твоего выступления. Чёрт, это гениально! Нет! Легендарно! Ты только послушай! — театрально жестикулируя руками, Ино окрыленно подскочила на месте. Она будто снова оказалась на сцене и участвовала в пьесе: — Тьма скрыла горизонт. Тучи сгустились над долинами. И для борьбы со Злом в кузнях Атлантиды был создан Изумрудный Ху...

      Договорить она не успела. В Яманака прилетела пустая бутылка из-под чая, заставив неудавшуюся актрису громко расхохотаться. Сакура кипела, как чайник на огне, тяжело дыша и краснея от наглости лучшей подруги.

      — Единственное, от чего попадала бы моя комиссия, так это ужаса и твоего тупого спектакля! Что ты несёшь, дура? Свинина! Извращенка! Провались! Тьфу! — раздражённо цедила Сакура.

      Нет, зря она её впустила и не прогнала. Подруга её до белого каления сейчас доведёт. А той, кажется, только в радость была эмоциональная реакция на подколы: аж светилась. Актриса, блин.

      — Эх, милый, и зачем тебе такая скучная, неотёсанная грубиянка? Шуток она не понимает, кидается на всех подряд. А ещё ударить может, представляешь? Ужас. Как ты её терпишь? — наигранно вздыхая, Ино подошла ближе к статуе, заглядывая той в глаза. Мужчина ничего не ответил, лишь скептически смотрел на блондинку. — Молчишь? Люблю таких.

      В этот раз в неё полетела смятая упаковка из-под еды. Яманака со смехом увернулась.

      — Ладно, ладно. Твой он. Даже не претендую, — но унять приступ веселья было куда сложнее, чем пообещать не трогать чужих мужчин. — Кстати, как зовут-то твоё огородное пугало?

      — Он не пугало, — тут же уязвлённо зашипела Сакура, но вдруг замялась. — Я... не дала ему ещё имя.

      — Почему? — удивилась Ино.

      — Хотела сначала закончить. Чуть-чуть осталось.

      — Хм-м-м-м... — протянула блондинка, косо взглянув на мужчину, а потом переводя взгляд на внезапно притихшую Сакуру, — И? Есть идеи?

      — Одно имя, но оно вряд ли ему подойдёт, — горько усмехнулась Харуно, встав, чтобы поднять мусор, которым в приступе гнева закидывала подругу. 

      — Да? Это какое же?

      Сакура вздохнула, выкинув мусор в ведро. Она стояла спиной к Яманака и надеялась, что та не видит, как нервно подруга кусает губы и заламывает пальцы.

      Решайся, Сакура. Ино можно довериться, или это чувство когда-нибудь загнобит тебя.

      Взгляд упал на статую. Внутри больно кольнуло.

      — Ино, — Сакура всё-таки решилась, оборачиваясь, — Ты знаешь легенду о «Галатее»?

      Блондинка удивилась, но отрицательно покачала головой, а Сакура усмехнулась. Как она и думала.

      — Это миф из древней Греции. Почти сказка, — девушка присела на стул, заставив подругу последовать своему примеру. Глубоко вздохнула и на выдохе начала короткий рассказ:

      «Давным давно на острове Кипр жил молодой скульптор. Звали его Пигмалион. Однажды ему удалось вырезать из слоновой кости статую молодой женщины удивительной красоты. Чем чаще он любовался своим творением, тем больше находил в нём достоинств. Со временем, ему стало казаться, что ни одна из смертных женщин не могла сравниться красотой и благородством с его статуей. Он полюбил её всей душой. Настолько сильно, что ревновал к каждому, кто смотрел на неё, закрыл мастерскую и никого не пускал. Лишь наедине с ней он шептал ей нежные слова и признания. Дарил подарки и цветы с украшениями. Он дал ей имя Галатея. Однажды, во время праздника в честь Афродиты, Пигмалион решил принести жертву в храме богини и помолиться, чтобы та смилостивилась и даровала его драгоценной скульптуре жизнь. Афродита была настолько тронута его жаркими признаниями, что выполнила его желание. Галатея ожила. Весть об этом разнеслась по всему острову, и все жители возжелали увидеть чудо своими глазами. Пигмалион больше не скрывал Галатею — открыл мастерскую и на глазах у всего народа, он провозгласил девушку царицей Кипра, покрыв её благоуханные волосы царской короной. В пурпурном одеянии, с сияющим от обретенного счастья лицом она была прекрасна, как сама Афродита».

      Сакура подняла глаза на статую мужчины. Не из драгоценной слоновой кости — из мрамора. Но для неё он был не менее красив и дорог.

      — Дай угадаю: и жили они долго и счастливо? — улыбнулась подруга, догадываясь, чем закончилась эта история. Она ни разу не перебила подругу, слушая внимательно и с интересом. 

      — До конца своих дней, — хмыкнула Сакура, подтягивая под себя ноги, — Знаешь, когда я была маленькая, я вместе с родителями ходила в музей. Наверное, именно тогда и поняла, чем хочу заниматься в будущем. Я была поражена красотой мрамора. А ещё мне запомнились слова гида. Он сказал, что «внутри всякого камня спрятана статуя. А задача скульптора — найти её». Став старше, я узнала, что эти слова принадлежали Микеланджело, но тогда они вдохновили меня. У меня появилась цель, которую я преследую до сих пор.

      — И какую? — тихо спросила Ино.

      — Я мечтаю найти душу камня, — так же тихо отозвалась Сакура и добавила с небольшой заминкой: — Но, кажется, в погоне за этой мечтой я подарила свою душу и сердце статуе — ему.

      Харуно кивнула в сторону мужчины, преисполненная одновременно тоской и обожанием.

      Ну, всё. Она рассказала ей то, что тяготило её долгое время. Не нужно было иметь десять образований, чтобы не понять, какую мысль Сакура мечтала донести до подруги. Девушка догадывалась, как себя поведёт Яманака — наверняка осудит эти чувства. Харуно именно так и поступила бы: подобная любовь ни к чему хорошему не приведёт. Жизнь не романтическая сказка, а суровая реальность, и ей уготован лишь горький финал.

      Яманака, как назло, молчала, обдумывая что-то про себя. 

      — Мда... Имя «Галатея» твоему пугалу точно не подойдёт, — после долгой паузы протянула она, и сидевшая рядом Сакура рефлекторно сжалась. — Знаешь... Я, конечно, не Афродита и до храма богини нам топать далеко, но могу попробовать стать твоей феей-крестной на одну ночь.

      Сакура удивлённо подняла голову, непонимающе глядя на подругу. Та тепло улыбнулась и подмигнула, вставая со стула. Потом молча прошлась по мастерской, взяв с собой несколько вещей — покрывало, которым Сакура накрывала статую после работы, и обычный карандаш. Вооружившись таким нехитрым образом, девушка уверенным шагом направилась к хладному мужчине.

      — Ч-что... Что ты делаешь? — Сакура поражённо наблюдала за её манипуляциями, подскочив на месте. Совсем не эти слова она ожидала услышать и оказалась в полной растерянности.

      Яманака не ответила, только молча собирала волосы в высокий пучок на затылке. Между зубами девушка закусила карандаш, а ткань развернула и взмахнула ею, выбивая пыль с мелким сором крошек мрамора. В воздух тут же поднялась мутная туча, но это нисколько не смутило её. Ино спокойно накинула покрывало на плечи, завернувшись в него, словно в магическую накидку. Карандаш лёг в её пальцы, становясь похожим на волшебную палочку.

      — Ну, как? Я похожа на фею-крёстную, моя дорогая Золушка? — блондинка преобразилась на глазах, моментально входя в роль волшебного персонажа из старой сказки. Для полноты образа даже голос сменила, сделав его более глубоким. Харуно всегда поражалась, как легко Ино давались подобные перевоплощения. Если она была прекрасным скульптором, то Яманака — гениальной актрисой. Этого у неё не отнять.

      Сакура кивнула, а подруга довольно хмыкнула, разрезая воздух взмахом «волшебной палочки». Всё внимание импровизированной феи было нацелено на мужчину перед ней. Сакура аж затаила дыхание, действительно на секунду чувствуя себя принцессой-замарашкой из сказки. Ей даже в образ не надо было входить — вся перемазанная из-за работы белой крошкой мрамора — посеребрённая макушка аж светилась в свете ламп.

      Ино набрала в грудь побольше воздуха и взмахнула карандашом.

      — Властью данной мне, — Сакура восхищенно замерла, ожидая услышать магические слова, — живите, трахайтесь и рожайте детей! Благословляю!

      Естественно, ничего подобного не произошло, не то что магического чуда. Статуя всё так же была из мрамора, с укором разглядывая идиотский спектакль, который перед ней развели. Ино вдруг не выдержала и прыснула, а внутри Сакуры что-то оглушительно треснуло. Кажется, это было терпение. Последняя капля упала в море, прорвав баррикады.

      Харуно всю трясло от еле сдерживаемого гнева. Юмористка чёртова. Идиотка неисправимая. Жопа с ручкой. Нет, горбатого только могила исправит, и Сакура действительно её сегодня придушит, так что пусть Ино начинает замаливать грехи. На этом свете её больше ничто не исправит, и в аду для этой женщины уже заготовлен отдельный котёл.

      — Свинина, — Сакура медленно надвигалась на хихикающую подругу, — я тебе тут душу выворачиваю, свои проблемы рассказываю, верю тебе, понимаешь... а ты тупо издеваешься надо мной?! Смешно ей! Иди сюда! Нет мозгов — буду бить!

      Яманака смекнула, что дело пахнет керосином, и резко спряталась за скульптуру, выглядывая из-за неё пугливой белочкой, словно из-за большого дерева.

      — Лобастая, не кипятись. Я правда пыталась, — старалась помириться подруга, бегая вокруг мужчины туда-сюда, — Может, у заклинания замедленный эффект? Накопительный!

      — Я тебе сейчас тумаков накопительных отвешу! Иди сюда, мать твою!

      Подруги так и носились друг за другом, пока Сакура всё же не загнала незадачливую фею в угол, медленно надвигаясь на неё. Ино смело смотрела в глаза разъярённой ваятельницы, чем бесила её ещё больше.

      — Думаешь, я странная, и можно насмехаться надо мной?! — не выдержала Сакура. 

      — Отнюдь. Я считаю тебя замечательной, Сакура, — спокойно парировала Ино, а Харуно резко замерла в шаге от неё, — Твоя любовь не странная. Она... необычная — это правда. Зато искренняя. Ты не умеешь любить по-другому, я знаю. 

      Яманака сама преодолела разделяющее их расстояние, крепко обнимая сжавшуюся от её прикосновений девушку.

      — Ты не должна стыдиться этого, дорогая, — нашептывала она ей на ухо, а Сакура чувствовала, как её трясёт от давно сдерживаемых слёз, которые теперь свободно текли по щекам. — Знаешь... Сейчас я молюсь, чтобы Афродита, Бог — да кто угодно, смотрящий на нас свыше, — даровал твоей любви счастливый финал. Чтобы ты тоже наконец достучалась до своего пугала. Нашла его душу. Ты у нас девушка боевая, легко стену пробьёшь. Я уверена, ты сотворишь невозможное. Ты всегда так делаешь, и за это я тебя люблю.

      Яманака отодвинулась от подруги, с тёплой улыбкой вглядываясь в глаза Сакуры. Та, зареванная, раскрасневшаяся, смущённо смотрела куда угодно, только не на Ино, стыдливо прикрывая ладонью лицо.

      — Тебе легче? — поинтересовалась блондинка, склонив голову набок.

      Сакура громко шмыгнула носом, вытирая ладонью глаза. 

      — Намного, — и теперь ей было стыдно — она поняла, почему так по-идиотски вела себя Ино: подруга всё это время пыталась поддержать и развеселить Сакуру. Наверняка давно уже заметила её подавленное состояние и не просто так пришла сегодня — ужин был лишь предлогом. Ох, как же неловко теперь. — Ты правда не считаешь меня странной? Ино, такие чувства... они... это безумие.

      Яманака пожала плечами.

      — Знаешь, не знаю, как ты, а я вот верю в сказки и судьбоносные встречи. Верю, что настоящая любовь способна творить чудеса. Теперь, кажется, странной выгляжу я. Ты не находишь?

      — Ты по жизни странная, — рассмеялась Сакура, — И это не лечится.

      Ей действительно стало легче после их разговора. Ино знала правильные точки соприкосновения, заряжая подругу своей светлой энергетикой, как батарейку. За это девушка была ей благодарна.

      — У меня, кстати, идея! — коварная улыбка Ино заставила Сакуру чуть не застонать. Только не снова, это явно какая-то очередная глупость, залетевшая в дурную светлую голову. — Твой мужчина прекрасен, но я всё же настаиваю на его апгрейде ниже пояса. Сакура, ты только представь, как он будет горяч. А что с ним можно будет творить наедине и в каких позах — ммммм...

      Харуно шутливо несильно ткнула подругу в плечо, заставив ту засмеяться от собственной идеи. Вела себя, как маленькая, ей-богу: только дай повод смутить подругу.

      — Свинина, ты извращенка, — губы дрогнули в улыбке. Ино в ответ ей игриво подмигнула.

      — Это правда. Зато тебе стало лучше, поэтому моя миссия выполнена, и я могу спокойно идти домой, — Яманака взмахнула накидкой, словно плащом супергероя, и похлопала подругу по плечу. — Ты только не закрывайся больше. Я не про мастерскую, а про тебя и твоё состояние. Ты всегда можешь поговорить со мной, если тебя что-то беспокоит. И я прошу, не задерживайся тут сегодня допоздна. Твой мальчик, конечно, красив и горяч — тут любая бы мечтала его оседлать, — Ино усмехнулась, заметив в глазах Сакуры безумную искру ревности и не думая, разумеется, обрывать фразу на полуслове, — но такими темпами когда-нибудь после полуночи ты превратишься в тыкву, моя дорогуша. И ещё! — Яманака обернулась к статуе, грозно ткнув в неё пальцем, — Если ты разобьёшь моей лучшей подруге сердце, я приду и разобью тебе кое-что дорогое. Учти, каменная накидка не спасёт твои шары. Так что перестань притворяться таким бревном — это совершенно не сексуально, дамы любят более настойчивых мужчин. Мы друг друга поняли, пугало?

      Статуя молчала, но Ино удовлетворенно кивнула, словно у этих двоих была ментальная связь.

      — Перестань его так называть, — буркнула Сакура, провожая девушку до двери. Надо и правда было ему уже имя придумать, а то блондинка самозабвенно продолжит оскорблять её творение до последнего вздоха. Жалко, что в голову ничего не приходило. 

      Пугало? Какаши, значит.

      Да, нет. Бред.

      Или же...

      Дверь за Сакурой закрылась на ключ. Она снова осталась наедине с ним. Только они вдвоём. Вот бы он мог говорить, тогда можно было бы спросить, как его зовут.