Реальность оказалась ещё более жестока. 

      Сакура наконец-то закончила институт.

      Она успешно защитилась и получила заветный красный диплом. Все бежали к ней с поздравлениями, кто-то обещал ей великое будущее в мире скульптуры и искусства, но вот только в её глазах не было радости. Что-то умерло внутри в тот день — в мастерской. Некогда эмоциональная, жизнерадостная девушка теперь стала блеклой тенью самой себя. Она больше не интересовалась искусством, к мрамору наотрез отказывалась подходить: от одного его вида её мутило, какое после этого ваяние? Она стала камнем, навеки потеряв сердце и душу.

      Свою статую после защиты она оставила в академии, чем несказанно удивила всех вокруг. Сакура не могла смотреть на него, даже просто стоять рядом с ним — это было просто невыносимо.

      — Харуно-сан, вы уверены в своём решении? — продолжал поражаться ректор, обходя скульптуру со всех сторон, а девушка зажато мялась рядом, смотря куда угодно, но только не на своё творение. — Эта работа потрясающая! Честно, но я впервые вижу настолько искусно выполненную скульптуру! Вы явно вложили в неё всю свою душу! Правда, мне непонятно почему вы назвали её «Пугалом»? Я думаю, что этой статуе подошло бы...

      — Его зовут Какаши, — машинально поправила она и прикусила язык. Сакура столько времени потратила, уверяя себя в том, что ей нет до него дела, и всё равно... до сих пор...

      Но он сам ей об этом сказал.

      В груди болезненно кольнуло, а потом рёбра словно превратились в тиски. Она хотела уйти — как можно скорее и как можно дальше. Так легче будет забыть произошедшее. Может, тогда она перестанет плакать по ночам в подушку, и её сердце окончательно закаменеет.

      — Может, всё-таки подумаете ещё раз? — не сдавался мужчина, явно не понимая, почему создатель оставлял своё «дитя» им в дар.

      — Нет, это окончательное решение, Мне... — Сакура запнулась, больно сжав пальцами свитер на локте. — Мне он не нужен. Извините, мне надо идти.

      Она резко развернулась на каблуках, стараясь не слушать вещания от ректора, что если она передумает, то академия тут же вернёт его обратно. 

      Плевать. 

      Пусть делают, что хотят — ставят его куда хотят. Пусть все на него смотрят, пусть лапают. Да могут хоть разбить! Ей абсолютно плевать. И не больно, ни капельки. Больше её в этих стенах ничего не держит. Никто... Сакура пулей вылетела из кабинета, даже не заметив лучшую подругу, которая стояла, прижавшись спиной к двери.

      — Что, даже не попрощалась с ним? Вот так просто уйдёшь? — мрачно поинтересовалась Ино, скрестив руки на груди и сверля взглядом спину застывшей Харуно.

      Та замялась на месте, словно желая что-то сказать, но так и не обернулась, просто бросаясь по коридору к выходу. Ино устало вздохнула и, покосившись в сторону кабинета, заглянула в щёлку двери. Обзор в узком просвете открывался прямиком на мраморную статую.

      — Пугало, я же предупреждала, что с тобой сделаю, если ты разобьёшь сердце моей подруге? — тихо и с затаённой угрозой спросила Ино. — Вот и не плачь потом, паршивец.

***

      Прошёл год.

      Сезоны сменяли друг друга, и вот сакура снова цвела на улицах, радуя глаз прохожих ярким и нежным убором. Ни налюбоваться, ни глаз оторвать. Вот только её тёзка продолжала чахнуть у себя в квартире, медленно засыхая от тоски и потерянной любви.

      Кто-то сказал, что время лечит — брехня всё это! Сколько бы она ни старалась, всё не могла выкинуть из головы образ любимого мужчины. Сакура думала, что нельзя влюбиться ещё сильнее, но этот чёртов сказочный сон убедил её в обратном. Она продолжала сходить с ума.

      «Лучше бы я никогда его не делала».

      Её рука проводит по холодному мрамору, очерчивая тонкий шрам, пересекающий левый глаз. Она тянется на цыпочках к нему, чтобы нежно поцеловать.

      «Лучше бы мы никогда не встречались».

      Мужчина кружит её в своих руках, а она весело смеётся, прижимаясь к нему всем телом, совершенно потерявшая голову от любви и беззаветного счастья.

      «Лучше бы я стала камнем, а он жил».

      Тёмно-серые глаза, которые с обожанием и страстью смотрят ей прямо в душу. Любимые губы, что нежно шепчут: «Люблю».

      «Лучше бы...».

      Сакура всхлипнула, закрывая ладонями лицо и чувствуя, как к горлу снова подступает истерика. Больно. Как же ей чертовски больно.

      «За что ты так со мной, Какаши? Я же не могу без тебя».

      Оглушительный грохот в дверь заставил Сакуру вздрогнуть и сильнее сжаться под одеялом.  Кто бы ни был её внезапный гость, пусть уходит на все четыре стороны. Она никого не хотела видеть. Ей бы уснуть, может, хоть так сможет его увидеть, но Какаши, как назло, больше никогда ей не снился.

      Рядом с подушкой внезапно завибрировал мобильный телефон, но и его она стоически проигнорировала, зажмурившись и накрываясь одеялом с головой.

      «Уходи».

      А вот когда услышала, что кто-то по хозяйски поворачивает ключами в замке её входной двери, Сакура не выдержала и застонала от досады. Будь проклят тот день, когда она показала Ино, где спрятан запасной ключ от её квартиры. Блин, сама же не перепрятала его, идиотки кусок.

      — Свинина, какого чёрта тебе надо?! — не выдержала Сакура, резко скидывая одеяло и сердито буравя взглядом пересекшую границу квартиры блондинку.

      Та, напустив на лицо нечитаемое выражение, уже стояла на пороге её комнаты, облокотившись плечом о косяк двери. Смерив Харуно взглядом с головы до ног, Ино скривилась и резко сорвалась с места к окну. Она с силой распахнула плотные шторы, и в затхлую комнату ворвался живительный солнечный свет, а Сакура резко отползла в сторону, прячась в тени — она словно боялась, что от соприкосновения с лучами рассыплется в прах, как какой-нибудь вампир. Хотя то, что она сейчас являла собой живой труп — это факт.

      — Мне осточертело видеть твоё состояние, Лобастая! — грозно рявкнула Яманака, рванув ткань с другой стороны и полностью освещая помещение. Теперь Сакуре было некуда спрятаться и она шипела рассерженной кошкой, заворачиваясь в одеяло, словно в кокон. — Развела тут свинарник! Ведёшь жизнь долбанного хикикомори, закрывшись на тринадцать замков! Совсем опустилась! Ты себя в зеркало-то видела? Вставай давай! Пора вытряхнуть пыль из этого розового коврика! Мы идём гулять!

      Ино схватила край одеяла, намереваясь содрать его с подруги, но не тут-то было: Сакура вцепилась в него, как утопающий в спасательный круг.

      — Оставь меня в покое! — и чеканила ей в тон, дико злясь от того, что кто-то нагло вторгся в её пространство. — Никуда я не пойду!

      — О нет, милочка! Ты не просто пойдёшь — ты у меня побежишь! Вприпрыжку! Потому что я хрен от тебя отстану и буду пинать всю дорогу! Вставай, мать твою! — Ино упорно не сдавалась, продолжая гнуть выбранную линию и тянуть ткань. А Сакура с тоской понимала, что подруга хуже банного листа на заднице — не отлипнет, если ей что-то взбрело в голову. Однако Харуно не из тех людей, кто с лёгкостью поддаётся на подобное. Хренушки Яманака тут угадала — не с той связалась.

      Они долго и упорно продолжали играть в перетягивание одеяла из стороны в сторону, но удача явно утекла от бывшего скульптора — от очередного резкого толчка Сакура чуть не рухнула вперёд головой, матерясь на чём свет стоит. Стыд и позор. Одеяло было позорно проиграно Харуно, из-за чего она с досадой скрипела зубами, следя, как Ино сворачивает здоровенный тканевый рулет и убирает тот в шкаф.

      — Это ничего не значит, — по-детски насупившись, пробурчала Сакура. Она снова сидела в углу кровати, спрятав лицо в поджатые к груди ноги и стараясь игнорировать тот факт, что тупая подруга выворачивает её гардероб, наивно празднуя победу. — Я всё равно никуда не пойду!

      — А я говорю, что пойдёшь, — уже более спокойным тоном отозвалась та, оценивающе оглядывая выбранное розовое лёгкое платье. 

      Блондинка повернулась, прикидывая, как оно будет выглядеть на Сакуре. Та сжалась от неловкости, поджав пальцы ног — хотелось куда-нибудь скрыться. Так далеко, чтобы от неё все отстали. За этот год Харуно смогла многих от себя оттолкнуть — шипела и кололась, как ощетинившийся дикий ёж. Одна Ино упорно не поддавалась дрессировке, продолжая штурмовать возведённые Сакурой стены. Ещё бы она сдалась — у неё отбойный молоток в заднице.

      На кровать прилетела стопка вещей, заставив Харуно поморщиться. 

      Ну почему в детском саду её чёрт дернул встретиться именно с этой блондинкой? Сама первая полезла знакомиться, а теперь Ино, как клещ присосалась к ней, да так крепко, что фиг отдерёшь. Если только с мясом. Всю кровь высосала, кровопийца.

      — Свинина, я не хочу, — ломалась девушка, но подругу было не остановить. 

      — Надо! Тебе нужно проветрить свою пустую голову, а то паутиной там поросло всё! Жуть!

      — И куда? Если это твои очередные тупые свидания вслепую, то я тебя придушу! — зашипела Сакура, замечая, как губы Яманака растягиваются в широкой улыбке. Она явно ликовала, что девушка заинтересовалась, куда, собственно, они пойдут. Это уже первый шаг.

      — Ха, ты думаешь, что кто-то сейчас на тебя позарится? Да твой вид и состояние отпугнёт любого кавалера — это в лучшем случае. А в худшем, то он повесится от тоски и твоей депрессивной ауры, — наигранно саркастически цокнула языком блондинка, придирчивым оком сводницы оглядывая состояние подруги. — Так что поднимай свою задницу! Фея-крёстная сделает из тебя прекрасную принцессу, дорогуша!

      От упоминания этой старой сказки сердце Сакуры болезненно сжалось, а сама она снова стала мрачнее тучи. Ино прикусила язык, с досадой поняв, что взболтнула лишнее. Устало вздохнув, бросила виноватый взгляд на поникшую подругу и медленно подошла к ней.

      — Сакура, я прошу тебя, — Ино присела у кровати, стараясь говорить как можно мягче. Состояние девушки угнетало и её. — Я обещаю, что тебе понравится прогулка. Тебе обязательно станет легче. И... 

      — Нет! — перебила её Сакура, злобно блеснув глазами. Она тоже упёртая жопа, как и свинка. Два сапога пара. Совет да любовь.

      Ино вновь тяжело вздохнула, поднимаясь, и Сакура уже понадеялась, что та наконец решила сдаться, но рано обрадовалась: Ино яростно скрипнула зубами, закатывая рукава водолазки. И взгляд её опасно загорелся.

      — Если не хочешь по-хорошему, то будем по-плохому! — процедила она, надвигаясь на затворницу, а та нервно отползала поближе к стенке. 

      В комнате завязалась потасовка, но несмотря на все возражения, крики, истерики, блондинка силой затащила упирающуюся страдалицу в ванную, устроив там импровизированный спа-салон для жертв несчастной любви. И вот уже через час они стояли у входа в музей, на который Сакура смотрела с такой злобой, что бедное здание должно было вот-вот обрушиться. Или взорваться для большего драматизма и эффекта.

      — И какого хрена мы сюда пришли? — процедила девушка, даже не глядя на донельзя довольную Ино, теперь прилипшую к её плечу. 

      — Полюбоваться скульптурами. У выставки последний день, и я безумно хотела на неё сходить.

      Брешит, как дышит. Она никогда не интересовалась ими так сильно, как Сакура. Явно пыталась затащить её туда с мыслью, что это вдохновит Харуно снова творить. Только не угадала: Сакуру мутит от мрамора.

      — Я домой, — фыркнула бывшая ваятельница, поворачиваясь в сторону остановки, но крепко державшая её под руку блондинка обрубила эти мечты на корню. И потащила упирающуюся Харуно с упорством бульдозера, насвистывая задорную песенку. Вслушавшись в мелодию, Сакура застонала: та самая осточертевшая давным давно песня. Ино явно издевалась над ней.

      В музее было на удивление мало народу, а ведь Яманака сказала, что сегодня последний день выставки. 

      Кстати, чьей?

      Сакура заинтересовано потянулась к брошюрам, чтобы прочитать и узнать, но резко одёрнула себя. Какого чёрта? Ничего тут нет интересного. Она была здесь только потому, что Ино не сиделось ровно дома на заднице, и она нагло смущала чужой покой.

      «Просто постою с ней рядом, умно покиваю и уйду — ничего сложного», — успокаивала себя Сакура, хотя вся была как на иголках. Обстановка бередила старые раны, которые она так упорно зализывала весь этот год. 

      Чертовски сложный год.

      Девушка вздохнула, с неохотой идя за Ино, словно на заклание. Она явно потом пожалеет, что согласилась, но делать было нечего, ибо лучше дать Яманака то, чего она так беззаветно желает.

***

      У входа в один из залов Ино вдруг побледнела, облокотившись о стену. Аж испариной вся покрылась, тяжело дыша, а Сакура реально испугалась, даже не засомневавшись, что подруге резко стало плохо, и она сейчас грохнется в обморок.

      — Эй! Ты чего? — обеспокоено вглядываясь в лицо девушки, Харуно теперь жалела, что не взяла те листовки у входа. Они бы идеально пригодились заместо веера.

      — Кажись, отравилась, — с кривой улыбкой выдала блондинка, — Тошнит.

      Сакура поражено застыла от внезапной догадки.

      — Свинина, ты что бере...

      — Нет, конечно! — взвилась та, — Просто не надо было с теми двумя идиотами ходить в ресторан и есть мясо. Боже, как же плохо...

      — О, господи! Опять ваша святая троица? Наверняка всё из-за твоих ультрамодных диет! — Сакура огляделась в поисках дамской комнаты. Та нашлась в противоположном конце коридора. — Пойдём, я тебя отведу.

      Но к её удивлению, Ино резко замотала головой, убирая руки девушки от себя.

      — Я сама схожу. Не волнуйся и подожди меня тут, ладно? Только не уходи никуда, я быстро, — Яманака отлипла от стены, зажимая рот рукой и быстро спеша в сторону туалетов. 

      Сакура с подозрением смотрела ей вслед. Какая-то она была странная сегодня: то липнет к ней, злясь, что не дай бог она уйдёт, а теперь сама оставляла одну, и, по сути, это был шанс, чтобы сбежать. Но подлость — бросать Ино в таком состоянии. Та вдобавок отказалась от сопровождения, а оно ей точно было нужно. 

      — Ладно, уговорила, — сдалась Сакура и крикнула вслед: — Но если будет совсем худо, то ты мне сразу напиши!

      Блондинка помахала рукой, мол: «Да-да. Иди уже. Всё под контролем», а Харуно мельком взглянув на зал, с неохотой, но зашла внутрь.

      Она уже не видела, как постепенно замедлила шаг Ино, вскоре совсем останавливаясь. Обернулась в пустом коридоре, хмыкнула и резко сорвалась с места, убегая в противоположную от туалетов сторону с такой прытью, что можно было лишь диву даваться, как скоро она исцелилась. Да и была ли больна вообще?

***

      Сакура медленно прохаживалась вдоль статуй, не особо в них всматриваясь. Все они навевали лишь тоску и грусть. Бесспорно, красивые творения, сделанные рукой очень талантливого человека, но всё равно холод их застывших лиц болью отзывался на сердце. От скульптур из серого мрамора она вообще шарахалась, как от огня.

      Намотав, кажется, круга три, девушка обеспокоенно посмотрела на выход в коридор. Ино почему-то задерживалась, и она занервничала: а вдруг правда что-то серьезное? Но ведь она сама попросила подождать здесь. Эх, надо было плюнуть на всё и пойти за ней.

      Не выдержав, Харуно всё-таки решила написать ей сообщение: 

      [Я волнуюсь. Где ты? Всё хорошо?].

      Отправить.

      Ответ пришёл почти незамедлительно: 

      [Уже иду! Жди меня и никуда не уходи!].

      — Куда же я денусь, глупая? — раздосадованно выдохнула Сакура, убирая телефон в карман. Снова обвела комнату печальным взглядом — тот зацепился за соседнее помещение, которое было перекрыто невысоким ограждением. Перед ним стояла табличка с надписью: «Зал временно закрыт. Извините за причинённые неудобства».

      «Интересно почему?» — любопытно. Сакура воровато огляделась — она была одна. И если бы захотела, то могла... Ах, почему бы и нет? Этот зал уже засел в печёнках, и, раз Ино пока нет, почему бы не пошпионить? Более вероятно, что там ничего нет, но Сакуру внезапно разобрало дикое любопытство. 

      «Я только одним глазком, и сразу назад», — по-прежнему сомневаясь в своих действиях и понимая, что по голове её потом никто не погладит, она тихонечко пробежала до ограждения и перешагнула его.

      Удивительно, но зал не был пустым — в центре стояла одна-единственная статуя из серого мрамора. Сакура скривилась и хотела было уже развернуться, чтобы уйти, но, приглядевшись получше к скульптуре, поражено застыла, широко раскрыв глаза.

      — Ч-что за чёрт?

      Не веря в то, что она видит, Харуно подошла ближе. Она внимательно изучала лицо мраморной статуи, всё больше убеждаясь, что ей не показалось и это не игра света. Если только она окончательно не сошла с ума и сейчас смотрела в глаза своей точной копии из камня.

      Поза высеченной из мрамора молодой девушки была свободной, и она словно шла куда-то, высоко подняв голову. Тонкие пальцы держали небольшой искусно высеченный платок. В свете ламп каменное лицо выглядело сдержанно-печальным, но в глазах застыла безумная тоска. 

      Сакуру передернуло от смешанных чувств. Скульптура выглядела совсем как живая. Ей надо восхититься мастерством скульптора или ужаснуться, ибо это была точная копия Харуно Сакуры, вплоть до мельчайших деталей? 

      Девушка готова была голову дать на отсечение, что мраморная грудь девушки точно совпала бы с размерами живого оригинала. Это пугало до чёртиков и наводило на мысль о слежке. Это определённо какой-то маньяк — она судила по неприкрытым формам статуи. Некто видел оригинал, то есть Сакуру, голой.

      Мозг истерил, что нужно хватать Ино и как можно скорее бежать из музея. Домой, нет, лучше в полицию, чтобы накатать там заявление, но дурацкое любопытство снова взяло верх — Сакура покосилась на табличку, стоявшую рядом.

      «Галатея», — прочитала она название статуи. Сердце пропустило удар. 

      Это нереально. Невозможно.

      «Из всех возможных, почему именно это имя? Какого черта тут происходит? Если это чья-то безумная шутка, то она была совсем не смешной! И вообще, кто автор? Где, чёрт возьми, имя этого скульптора-сталкера?!», — страх перерастал в гнев. Сакуре вдруг почему-то дико хотелось узнать, кто тот ублюдок, посмевший следить за ней. Хотелось вломить ему, чтобы неповадно было подглядывать, но, как назло, кроме названия самого мраморного творения, ничего не было.

      Пока Сакура раздраженно пыхтела, изучая статую и, видно, надеясь, что та чудесным образом ответит на животрепещущие вопросы, она даже не заметила, как кто-то вошёл в зал, замерев на пороге. И не услышала поражённый вдох, а потом тихие спешные шаги. Потому абсолютно не ожидала услышать тихий шёпот у уха, пробравший её до глубины души.

      — Вам нравится?

      От этого низкого, глубоко, с лёгкой хрипотцой голоса у Сакуры по спине пробежали мурашки, а внизу живота затрепетала стая бабочек. Она узнала его. Боже, как она могла не узнать? Весь этот год не могла забыть, как бы ни старалась. От него так сладко сжималось в груди, и она всё время мечтала услышать его вновь. И вот, желание странным образом осуществилось.

      Она на негнувшихся ногах повернулась, вновь будто погружаясь в грёзу. Хотелось ущипнуть себя, чтобы убедиться — на сей раз она действительно чувствует боль, и это не иллюзия. Перед ней вновь стоял её сказочный принц.

      «Моё любимое огородное пугало».

      Это дежавю.

      Сакура снова оказалась в мастерской и тонула в тёмно-серых глазах, которые с интересом её рассматривали — такие живые и любимые. Хотелось податься вперёд, дотронуться, чтобы опять почувствовать его тепло, но мужчина вдруг выпрямился и отступил назад. Смущённо взъерошил седые волосы, с улыбкой глядя на застывшую Сакуру.

      — Простите, я напугал вас, — он извинялся, неправильно истолковав реакцию девушки. — Не ожидал, что кто-то войдёт сюда.

      — Я... — Сакура отмерла, заливаясь краской с головы до ног. — Это моя вина. Сюда нельзя было заходить, а я... Ты... Вы...

      Ей было так неловко, что она не знала, куда себя деть. Внутри всё пело от счастья, но она понимала, что, по сути, они не знакомы — он разговаривал с ней вежливо и, похоже, видел впервые. Чёрт, она даже имени его не знала. Не дай Бог ещё назвать его тем, которым сама когда-то нарекла. Она со стыда сгорит, если ошибётся, ведь не может быть в жизни таких совпадений. То, что её статуя была похожа на него, с горем пополам увязывалось с логикой — увидела когда-то на улице и подсознательно запомнила. А потом и влюбилась для полного счастья. Но имя... это будет за гранью фантастики.

      Мужчина с улыбкой следил за её смущенными метаниями, явно о чём-то думая.

      — Какаши, — безумно родное и любимое имя заставило Сакуру задохнуться и закраснеть пуще прежнего. — Меня зовут Хатаке Какаши. Надо было сразу представиться, извините.

      Нет, не могло было быть таких совпадений. Слишком нереально. Сакура всё-таки ущипнула себя за руку и поморщилась, несказанно удивив собеседника своими манипуляциями. 

      Больно. Она не спит. 

      Просто сказка. Настоящее живое чудо.

      — Я... Простите. Мне очень приятно с вами познакомиться, Хатаке-сан, — она пыталась унять дрожь, но руки предательски тряслись, так что пришлось сцепить их в замок.

      — Можно просто Какаши, — рассмеялся он, а Сакура продолжала таять от его голоса. Почему-то казалось, что он хотел бы добавить, что именно ей можно было так фамильярно к нему обращаться.

      — Какаши, — нежно улыбнулась она. В груди снова стало легко и приятно, когда имя сорвалось с языка. Сакура так давно его не произносила. — Меня зовут Харуно Сакура. Просто Сакура.

      — Сакура. — он тихо пробовал звуки на вкус, прямо как она секундами ранее. — У вас очень красивое имя. Я рад, что наконец-то узнал.

      — «наконец-то»? — она смутилась, заалев до кончиков ушей. 

      Он мгновенно понял промах, прикусив язык и прикрыв ладонью рот. Но слово — не воробей.

      Оба неловко застыли на месте, не зная, как разрулить ситуацию. Сакуре казалось, что их связывала какая-то сила, но она не решалась озвучить навязчивые мысли вслух. Не могла признаться. И, кажется, Какаши рассуждал так же. Они оба боялись, что слова прозвучат дикостью, и это отпугнёт их друг от друга.

      «Не мог же он тогда...? Нет, это невозможно! Куда же ещё более удивительней? Но если бы это было возможно, то тогда эта статуя действительно...» — мысли лихорадочно скакали в голове, и взгляд автоматически упал на девушку из мрамора. Её точная копия.

      Безумие, но она хотела знать. Если не спросит сейчас, всю жизнь будет жалеть. И Сакура поставила на карту всё.

      — Эта статуя, — мужчина вздрогнул, совершенно не ожидав, что она заговорит первой. — Какаши, вы её создали?

      Он посмотрел на скульптуру, а Сакура уловила в его глазах те самые чувства, что охватывали когда-то и её — она так же смотрела на своё творение. С теми же безграничными тоской, мукой и любовью.

      Она дорога ему.

      — Да, год назад начал. Не мог остановиться. Она... — он выдохнул, будто набираясь смелости. — Сакура, могу я рассказать вам кое-что, даже если это покажется дикой глупостью? Я всё пойму, если... Ох, простите, мне неловко это говорить.

      Он снова взъерошил волосы — похоже, это было его привычкой, когда он терялся. Но Сакура только и делала, что умилялась, расплываясь в тёплой улыбке. Он был безумно милым. Таким она видела его впервые. 

      — Я с удовольствием её послушаю, — и отозвалась абсолютно искренне, до глубины души поразив своего собеседника. — А потому могу я рассказать вам свою? Поверьте, она не менее удивительная.

      — Не сомневаюсь, — улыбнулся он, подаваясь вперёд, — В таком случае, вы не откажете мне, если я приглашу вас выпить кофе?

      Он мог даже не спрашивать: ему она ни за что не воспротивится. Даже если он попросит её вырвать из груди сердце, Сакура сделает это с полной готовностью.

      — С удовольствием, — она потянулась в ответ, словно хотела поцеловать его... и внезапно в кармане завибрировал мобильный телефон, разрушивший магию момента и заставивший Сакуру чуть ли не заматериться от досады.

      «Текстовое сообщение? От кого, блин?!».

      Харуно поспешила вчитаться в строки, чтобы тут же тихо рассмеяться. Эта невыносимая девчонка... Она совсем забыла про неё, а та всегда давала о себе знать в самый неожиданный момент.

      [Я же говорила, что у моего заклинания накопительный эффект. Не потеряй снова своё пугало и больше не превращайся в тыкву, моя дорогая Золушка. Будь счастлива].

      Все ещё хихикая и покусывая нижнюю губу, Сакура подняла взгляд и заметила облокотившуюся о косяк арки подругу. Ино тепло улыбалась ей, явно уже давно наблюдая за парой. Так вот почему она так настойчиво звала её сюда сегодня. Всё знала и специально подстроила их встречу. Ох, Ино... Фея-крёстная, блин.

      «Спасибо», — одними губами прошептала Сакура, зная, что подруга прекрасно всё увидит и поймёт. Та усмехнулась, помахав ей рукой и скрываясь за поворотом. Миссия подошла к концу. Судьба этих двоих легла исключительно в их руки.

      — У вас очень хорошая подруга, — заметил Какаши. Он всё это время вежливо не мешал девушкам переглядываться, только сейчас осмелившись заговорить.

      — Лучшая! — расцвела Сакура в широкой улыбке. Её самая лучшая фея-крёстная, которая сделала самый дорогой подарок в её жизни.

      Сакура впервые за долгое время вновь чувствовала за спиной крылья, которые готовы были унести её в небо от счастья. Она даже взяла на себя смелость подхватить мужчину за локоть, а тот не оттолкнул её, нежно улыбнувшись.

      Они вместе вышли из зала, и, взглянув на прощание на каменную копию, Сакура подумала, что печально оставлять эту девушку в одиночестве. Она хотела счастья и для неё. Стоило бы наведаться в академию и забрать своё «Пугало». Не дай Бог, чтобы они хотя бы поцарапали его — Сакура им голову открутит голыми руками.

      Эти две статуи тоже должны быть вместе. Они идеальны друг для друга и тоже когда-нибудь воссоединятся, как и она со своим возлюбленным.

      На века.

      — Сакура, а вы знаете легенду о Галатее? — внезапно спросил Какаши. Харуно слегка смутилась, но утвердительно кивнула, а мужчина продолжил: — Знаете... я очень люблю эту историю. Наверное, я романтик, но я хотел дать ей именно это имя. И...

      Он внезапно запнулся, кинув взгляд на девушку рядом, а его бледная кожа вдруг покрылась лёгким румянцем. 

      — А вы... любите? — тихо спросил Какаши.

      Сакура почувствовала, как неумолимо поднимаются уголки губ, и она без сомнений выдохнула заветные слова:

      — Люблю.