Рабочий день в Министерстве почти подошёл к концу, вот только ничего не изменилось в кабинете двух мракоборцев с того момента, как они вернулись с судебного слушания: уже больше часа в нём царила гнетущая тишина, разбавляемая лишь тиканьем часов и шуршанием листов.
Незавершённые задания погибших передали под исполнение Какаши и его молодого стажёра, и пара решила разделить документы пополам, чтобы быстрее войти в курс дела. Но желания работать не было, и Сакура лишь хмуро листала папку, бездумно вглядываясь в текст. Кажется, она впервые вела себя так безответственно, но...
Это несправедливо.
И дело было даже не в том, что ей лень или своей работы выше крыши, нет. Всё бы она потянула, и новые дела в том числе, но хотелось, чтобы продолжали свои расследования именно братья Пруэтт — они и никто другой. Она не была знакома с ними лично, понятия не имела, какими волшебники были при жизни, но всё же на душе становилось очень горько от факта, что их больше нет.
А причина её подавленного состояния скрывалась в маленьких рыжих малышах, с которыми ей посчастливилось познакомиться вчера. Ей было так жалко их: они больше не найдут своих дядь, к которым, вероятно, были сильно привязаны. Детям было всего три года: как им объяснят эту новость? Будут ли они плакать? Конечно, тут даже гадать не стоило, и одна лишь мысль об этом заставляла Сакуру судорожно поджать губы, сглатывая подкатывающий ком в горле — снова хотелось разрыдаться. Она не мастер контроля эмоций, всегда слишком близко принимала всё к сердцу, а эту новость — тем более.
У них слишком тяжёлая работа, чёрт возьми. И теперь Сакура понимала, о чём ей так долго твердил напарник: живым сложнее, ибо приходится оплакивать мёртвых.
— Может, закончим на сегодня?
Сакура вздрогнула, посмотрев в сторону напарника: Какаши внимательно разглядывал её, опираясь подбородком о ладонь. В другой руке у мужчины тлела сигарета, и, судя по пеплу, который следовало стряхнуть, смотрел он на неё уже давно — переживал?
Стало как-то неловко из-за того, что её подавленное состояние заставило его волноваться — совершенно непрофессионально с её стороны. А ещё эти слёзы в зале суда, которые ему «посчастливилось» увидеть: в каком свете она его выставила перед остальными людьми? Явно не в лучшем, и теперь нужно было как-то исправиться.
— Я... — голос дрожал, поэтому пришлось сглотнуть, чтобы ответить. — Я ещё не до конца ознакомилась с делом. Вы можете меня не ждать, сэр.
Но даже после этих слов ей чертовски хотелось сбежать и проветрить голову, а Какаши, видно, догадался, встав:
— Не стоит, — он потушил сигарету, обогнув стол и подойдя к дивану, где сидела девушка. — Сегодня ты и так хорошо постаралась. Не мучай себя — отдохни. А завтра продолжим, идёт?
Так странно было слышать от него подобное: до суда мракоборец бурчал, что практически ничего не делал и лишь лоботрясничал. Мужчина был уязвлён, что проспал полдня, и желал наверстать упущенное время, а теперь предлагал на всё плюнуть и уйти домой. Кому расскажи — не поверят.
Сакура боялась, что он будет злиться, увидев её слёзы: отчитает, намекнёт, что их профессия точно не для мягкотелых неженок, а таким прямая дорога в медицину. Ничего из перечисленного: они практически не разговаривали, когда вернулись в кабинет, лишь перебросились парой слов, связанных с работой.
Но Сакура прекрасно помнила то нежное, незаметное для остальных, прикосновение тёплой руки — он держал её ладонь в своей до самого конца заседания, гладя большим пальцем и успокаивая. Немного интимный жест, но доказывающий, что Какаши Хатаке был не только строгим напарником, но и очень заботливым наставником: понимающим и сопереживающим.
Похоже его не волновало, что подумают другие — для Какаши было важнее поддержать своего стажёра, впервые столкнувшегося со смертью в их профессии, а все остальные могли хоть обсмотреться. Приятно было осознавать этот факт.
И сейчас он снова протянул ей руку помощи:
— Пойдём домой.
Какаши не настаивал, лишь предлагал, склонившись к ней и глядя прямо в глаза. А Сакура потянулась в ответ, вложив свою ладонь в его — тёплую, мягкую, но такую нужную. Верила, что только он мог вытянуть её из того мрачного состояния, засосавшего с головой, словно трясина. Мужчина не обманул, потянув на себя и поставив её на ноги.
— Всё наладится. — тихие, подбадривающие слова. — Будь решительной и не теряй надежду, хорошо?
Сакура кивнула, против воли сжав его пальцы и борясь, чтобы позорно не расплакаться вновь. Но Какаши и не спешил вырвать свою руку: позволил ей вот так постоять рядом. Так странно, но даже в тишине ей становилось легче — своим прикосновением он словно перетягивал весь негатив на себя, очищая разум.
Удивительная способность, редкая, но такая необходимая в трудные минуты.
Всё-таки пришлось вытереть глаза тыльной стороной ладони, чтобы в следующую секунду улыбнуться: немного грустно, но зато искренне — ей стало легче. И напряжение, витавшее в кабинете, развеялось.
Они могли идти домой.
Странно, но Сакура снова чувствовала себя школьницей, прогуливающей последний урок прорицаний: староста — стыд-позор, но её подставили (нет, она просто не любила этот предмет, в будущем окончательно отказавшись от него). Вот и теперь, когда до конца рабочего дня оставалось ещё полчаса, двое мракоборцев, заговорщически переглядываясь, решили покинуть кабинет. Ну, собрались, по крайней мере: девушка уже мялась за порогом, в общем коридоре, а вот Какаши внезапно решил прихватить себе работы на дом (уязвлённый трудоголик, которого ничто не исправит).
Пока мужчина копался у стола, взгляд Сакуры зацепился за обувь: шнурок развязался. Кеды ей всё больше нравились — действительно удобные и лёгкие (даже симпатичные), но был единственный минус: она забывала заправлять шнуровку, а та непременно развязывалась и болталась на полу. И если Сакура не хотела на них наступить и расквасить нос об твёрдую поверхность, то нужно было наклониться и поправить.
Что она и сделала.
— Слушай, а может, нам заскочить куда-нибудь ненадолго? Например: кофе выпить? — голос Какаши за спиной: вероятно, взял всё, что хотел, и теперь собирался выключить свет, закрыв дверь. — Что думаешь?
— Я не против, — перестав навязывать узелки, Сакура напрягла ноги, чтобы встать и повернуться к напарнику лицом. — Даже знаю хорошее место, где...
Окончание фразы так и не вылетело из её рта, потому что язык тупо одеревенел от увиденного: широко раскрытыми от ужаса глазами Сакура смотрела себе под ноги.
Её тень накрыла чужая, поглотив собой без остатка, но позади стоял явно не человек, а огромный зверь — это можно было судить по длинным, острым ушам. И нереальность этой картины заставила Сакуру задохнуться, а сердце бешено заколотиться в груди, как у перепуганной зайки.
Стало страшно настолько, что ноги просто приросли к полу.
— Где... что?
Она вздрогнула: за ней всё-таки стоял Какаши. И лишь его голос заставил тело скинуть с себя оцепенение. Испуганно обернувшись и отшатнувшись, Сакура во все глаза разглядывала того, кто был за её спиной, но в ответ наткнулась лишь на удивлённый взгляд напарника, который замер, так и не щёлкнув выключателем в кабинете.
— Что с тобой? — Какаши напрягся, заметив страх в зелёных глазах: вероятно, он не понимал резкой смены настроения стажёра, но как ему объяснить увиденное — под ноги смотреть боязно.
— Вы... — Сакура набралась решимости, с опаской покосившись вниз, но снова застыла: абсолютно нормальная, человеческая тень — никаких ушей и прочих ужасов, а лишь растрёпанные очертания волос мужчины.
Неужели ей лишь показалось? Но она же точно видела!
Или нет?..
Сакура дрожащей рукой провела по лицу, желая стереть морок, затуманивший её взгляд: уже ни в чём не уверена. Похоже, потрясения за сегодняшний день играли с её разумом злую шутку, заставляя видеть всякую чертовщину. Какаши был прав: Сакура нуждалась в отдыхе, а то мозг подкидывал какие-то странные иллюзии. Такими темпами она когда-нибудь совсем заработается, а ей потом и не такое привидится.
Тень волка — ну, надо же.
— Знаете, наверное, я всё-таки домой, — не хотелось расстраивать напарника, но в её состоянии удовольствия от совместного времяпровождения они точно не получат. — Извините, сэр. Давайте сходим в следующий раз?
Он кивнул, не настаивая, но настороженность в его глазах всё равно читалась. Хорошо, что Какаши не знал, какие мысли в данную секунду терзали стажёрку, когда она украдкой оглядывалась в пустом коридоре, испугано скользя взглядом по полу.
Не хотелось заставлять его переживать, но Сакура безумно боялась увидеть позади кого-то другого.
***
Щёлкнул замок, открыв входную дверь и впуская хозяйку, которая практически ввалилась внутрь. Ноги отказывались держать тело вертикально, и тупо хотелось растянуться во весь рост прямо на полу. Лежала бы так, не двигалась — хорошо, но нет: пришлось усилием воли стянуть с себя обувь и лишь потом медленно стечь вдоль стены, тяжело вздохнув.
Вот и подошёл к концу рабочий день — Сакура в своей квартире, о, счастье.
Хоть прошедшие часы и были весьма тяжёлыми, но, как ни странно, их смогли разбавить маленькие милости после: Какаши решил проводить девушку до дома. Их прогулка прошла в полном молчании, но не тяжёлом, а душевном — приятном. Сакура не врала, когда откровенничала с ним в кабинете: рядом с ним правда спокойно — как под защитой. А когда они были уже совсем близко от апартаментов, она даже набралась смелости, чтобы пригласить мужчину в гости, выпить чаю. Хотелось отблагодарить его за всё, но, увы, мракоборец отклонил предложение. Сослался на какое-то важное дело у себя дома, постоянно поглядывая на часы, словно опаздывая на встречу. Отказ немного расстроил, но Сакура решила не настаивать, отпустив, а тот, вежливо попрощавшись, ушёл — где-то в переулке послышался хлопок трансгрессии.
Жалко.
Интересно, а что за важное дело у него могло быть? Цветы не политы или животные не кормлены? Или жена... хотя нет, на его руке не было обручального кольца. Тогда, может, свидание с девушкой? Даже у такого трудоголика она должна быть, верно?
Вероятно.
Какие-то неправильные мысли лезли в голову, стоило ему стать мягче к ней. Или Сакура просто истосковалась по чужому вниманию, а рядом, как назло, был только напарник, который, кстати, весьма привлекательный мужчина. Ой, нет-нет, она точно плыла не по тому течению: срочно требовался душ, горячий ужин и крепкий сон до утра.
Кстати, говоря о еде.
Пока Сакура смотрела в одну точку перед собой, она совершенно не ожидала наглого нападения со стороны: на колени ловко запрыгнула чёрная кошка. Огромные жёлтые глаза с укоризной смотрели в зелёные, тонко намекая, что кто-то голоден: причём очень давно — двое суток, точно (Сакура же ночь провела в кабинете, а вечером не возвращалась в квартиру, так?).
— Мя! — игрой в гляделки животное не ограничилось, практически оглушив хозяйку громким мяуканьем.
— И тебе привет, Полночь, — горько усмехнулась Сакура, погладив и почесав за ухом. Но этого явно было мало в качестве извинения: пришлось с неохотой, но подниматься, чтобы попросить прощения у своей любимицы уже на кухне, при помощи какой-нибудь вкусняшки.
Пока Сакура раскрывала пакет с кошачьей едой, её внимание привлекла Полночь, которая как-то подозрительно принюхивалась к девушке: от неё плохо пахло, что ли? Боже, неужели дело в том, что она перешла на закрытую обувь?! Да, нет — Сакура каждый день обрабатывала, следя за чистотой дорогого подарка и своей одеждой (при помощи магии вообще плёвое дело). Значит, причина крылась в другом.
— Милая, ты чего? — насыпав корм в миску, она присела на корточки рядом с кошкой, протянув руку, чтобы погладить, но та внезапно зашипела, замахнувшись лапой.
Сказать, что Сакура была в растерянности — ничего не сказать.
Полночь никогда так себя не вела: могла пофыркать для вида, но всегда ластилась к хозяйке. Сакура приобрела свою девочку ещё котёнком, на первом курсе в школе, а это было очень давно — десять лет прошло. Они всегда проводили время вместе, а теперь эта почётная пенсионерка на неё голос повышает, да ещё и драться лезла?
— Ну и!.. — возмутилась Сакура, решив, что кошка просто в маразм впала от обиды. — пёс с тобой, глупая! Я же извинилась, а ты!..
Полночь явно не прониклась её гневными речами, тупо продолжая буравить недовольным взглядом со спинки дивана, куда запрыгнула, возмущённо размахивая хвостом. Ну, и пусть дуется: есть захочет — придёт. А Сакура пока примет душ: дико хотелось смыть с кожи остаток тяжёлого дня, полностью освежившись.
Закрыв за собой дверь в ванную, она начала медленно раздеваться, обдумывая произошедшее за неделю: из-за работы жизнь завертелась подобно калейдоскопу — ярко, красочно, но немного не так, как она планировала. Хоть и старалась изо всех сил, постоянно спотыкалась о подводные камни: не сразу пришлась по вкусу своему напарнику, подставила под угрозу операцию, его жизнь и свою, чуть руки не отвалились перебирать старую документацию, а потом ещё этот суд с плохими новостями. Мда, такими темпами, нескоро она сможет как-то повлиять на войну, охватившую весь магический мир. Но были и плюсы: её труды окупились — Какаши наконец-то разглядел в ней, может, и не полноценного напарника, но хотя бы стажёра, которого согласился обучить всем премудростям их профессии.
Какаши Хатаке стал к ней добрее и ласковее.
Щёлкнув застежкой лифчика, Сакура медленно стянула его, чувствуя, как к щекам прилила кровь, заставив кожу зарумяниться наливными яблочками, а губы против воли растянулись в мягкую улыбку. Приятно было осознавать, что мракоборец её наконец-то принял и оказался не таким уж...
Она замерла, краем глаза заметив в зеркале какое-то движение, но когда посмотрела в него прямо, то ничего не увидела — лишь одиноко висевшее полотенце. Ей снова что-то чудилось, блин. Не хватало ещё заиметь проблемы с головой и загреметь в больницу святого Мунго из-за перенапряжения.
Раздевшись догола и кинув одежду в корзину для грязного белья, Сакура шагнула по холодному кафелю к душу. Поворот крана, и она облегчённо выдохнула, подставляя лицо под прохладные струи воды, которые с каждой секундой становились теплее, согревая и обволакивая кожу — именно то, чего ей не хватало.
Проведя ладонями по лицу, Сакура пальцами зализала мокрые волосы, откидывая мешающую чёлку назад. Её взгляд зацепился за шампунь, стоявший на навесной полке: яблочный — её любимый. Девушке правда нравилось всё, что связано с этим фруктом, которого она могла съесть целую тонну и не подавиться.
— Капли на лепестках роз и усах котят, яркие медные чайники и тёплые шерстяные варежки, — намыливая голову, она мурлыкала себе под нос песенку из старенького мюзикла, который в детстве любила смотреть с мамой. — Свертки из коричневой бумаги, перевязанные тесёмкой — это некоторые из моих любимых вещей~
Шампунь пенился, спадая на хрупкие плечи, а потом скользя дальше по коже, прямо к водостоку под ногами.
— Пони кремового цвета и яблочные штрудели с хрустящей корочкой, — снова подставила лицо под тёплые струи, совсем забывшись в песне. — Дверные звонки и колокольчики на санях, шницели с па...
Сакура замерла, резко заткнувшись — была причина. Она внезапно почувствовала на своих плечах чужие руки: практически незаметное, мимолётное прикосновение, будто некто провёл очень близко, едва задев мелкие волоски на коже, но вызвав целый табун мурашек по всему телу.
Опять показалось?!
Обернувшись и прикрываясь руками, Сакура испуганно и пристально оглядела помещение — пусто! Вообще никого, как сквозь землю провалился (если здесь, конечно, кто-то был). В доме точно происходила какая-то чертовщина и рисовалось несколько предположений: либо в её доме реально невидимка, который любил шутить и подглядывать, либо Сакура тупо сошла с ума. И почему ей казалось, что правдивее всего второе? Это что, такой бонус к профессии мракоборцев, и в будущем ей будет чудиться угроза на каждом шагу? Кажется, перспектива работы в больнице манила всё больше.
Быстренько домывшись, но уже не сопровождая процесс вокалом, Сакура чуть ли не пулей вылетела из ванны: только махровый халат на тело и полотенце на голову успела накинуть.
Дурдом.
Уже в родном доме не чувствовала себя в безопасности.
Протирая мокрые волосы и с опаской поглядывая назад, она двинулась на кухню. Вроде бы никто на неё нападать не спешил, странные вещи не виделись — тихо. Но Сакура всё равно позорно сжимала в руках волшебную палочку.
Кошка по-прежнему сидела на диване, даже на миллиметр не шелохнувшись, но Сакура с удовольствием отметила, что поганка всё-таки поужинала — миска была полупустая.
— Ты так и будешь дуться? Или у нас мир? — подойдя ближе и присев, Сакура заискивающе посмотрела в золотые глаза, но ответом ей стало грозное гортанное рычание (вообще, впервые в жизни от неё такое слышала).
Ясно, всё ещё в статусе холодной войны.
— Ой, всё! — стажёрка от души плюнула на это неблагодарное дело: перед родной кошкой унижалась, ещё и на пустом месте. — Я с тобой больше не разговариваю, так и знай!
Грозное шипение в спину, от которого захотелось лишь закатить глаза — дуется она, посмотрите, какая нахалка. Перед ней извинились, накормили, а она... пусть бесится, потому что Сакура тоже хочет есть.
Заглянув в холодильник, девушка осознала нерадостную новость: горячий ужин отменялся — у неё «мышь повесилась». А живот призывно урчал, да так грозно, что хоть кошачий корм жуй. Спасение быстро нашлось: в вазочке лежали любимые яблоки — ими до утра можно забить желудок, а полноценно позавтракает она утром с Какаши, заодно и продуктами закупится после работы.
Отличный план.
Тем более такой лёгкий перекус перед сном не повредит её фигуре — на этом и порешила.
Яблочко в зубах, горячий, свежезаваренный чай в руках — чего не хватало для полного счастья? Ответ был прост: занимательной книжки перед сном. Пробежавшись глазами по полке шкафа, Сакура недовольно нахмурилась: всё было зачитано до дыр, что только можно и нельзя, и хрен знает, по какому кругу. Эх, ей надо было брать пример с напарника и взять себе работы на дом, но хорошая мысля, как говорится, приходит опосля.
— М? — удивлённо моргнув, она зацепилась взглядом за не замеченный ранее красный корешок. Аккуратно вытянув томик и раскрыв обложку, пораженно вчиталась в название: «Rødhette og ulven».
Это что за язык такой? И откуда у неё вообще подобное чтиво?
Удивительно, но она смогла узнать книгу: ей подсказала красочная иллюстрация на обложке — детская сказка про «Красную шапочку». Но почему она не на английском, а на каком-то заморском языке? И Сакура совершенно не помнила, чтобы покупала такую. Ино подарила? Вероятно, а она просто забыла, загоняв себя подготовкой к сдаче экзаменов и подачей документов на должность в Министерство.
Да, наверное, так и было.
Выбор всё равно был невелик, так что пришлось довольствоваться малым: хоть картинками полюбуется, уже что-то. Почитать Сакура решила уже в спальне, поставив горячую кружку на тумбочку и забравшись под одеяло — тепло, комфортно, а с яблочком ещё и вкусно. Каково же было её удивление, когда, раскрыв книгу, она наткнулась на знакомый язык: типография намудрила, переведя саму сказку, но не название? Довольно забавный косяк.
Сакура снова взглянула на обложку, посмеиваясь, но в следующую секунду подавилась, широко распахнув глаза.
— Что за ху!.. кхх! — кашель прервал так и не слетевший с губ мат, но печатных слов не было, чтобы прокомментировать увиденное: «Little Red Riding Hood», мать вашу!
Английский, а не неизвестный эльфийский язык!
Так, стоп, не было причин паниковать, если подумать логически: будь Сакуре снова одиннадцать (или меньше) лет, она бы точно испугалась, но сейчас она точно знала, в каком мире живёт — до краёв наполненным магией. Книжка явно была проделкой какого-то волшебника и, вероятно, подстраивалась под читателя, автоматически переводя на знакомый язык тому, кто взял её в руки (точно Ино подарила, больше некому).
Но от греха подальше следовало протестировать такую необычную вещицу на возможность других внезапных подколов.
— Открой мне свои секреты, — прошептала Сакура, проведя волшебной палочкой по корешку.
Тишина.
Язык больше не менялся, необычное чтиво не спешило взрываться в женских руках, а значит, это была его единственная причуда. Хотя, нет, не только: текст странный, если вчитаться. Занятно, книга была названа в честь старой сказки, которую наизусть знали все дети, но начинка отличалась от оригинала: Красная шапочка была не ребёнком, а взрослой девушкой, Серый волк — оборотнем. Он везде следовал за заблудившейся, преследуя её незримой тенью. Зато его цель не поменялась от оригинала — он всё ещё хотел её съесть.
— «Бреду во мгле, но никто не знает, где я была. И сейчас, вдали от дома, хожу кругами совсем одна, — зачитывая строчки в слух, Сакура почувствовала, как прогнулся матрац кровати: на него запрыгнула кошка, усевшись в ногах. По всей видимости, Полночь пришла мириться, но опоздала, ибо теперь её хозяйка дулась, игнорируя животное. — Что-то там прячется в темноте, таится между скалами, нашёптывает мне на ушко. Оглядываюсь, а там нет никого. Зову, но никто не отвечает».
Лампочка светильника мигнула, на секунду погрузив помещение в темноту, но и это не отвлекло Сакуру, которая полностью погрузилась в историю. А вот кошка тихо и раздражённо заклокотала изнутри: пришлось на неё шикнуть, чтобы утихомирить.
— «Тень, тень рядом со мной дрейфует сквозь ночную мглу. Ты блуждаешь в этом мрачном полусне так же, как я? Глядя в лицо темноте, чувствуешь ты это одиночество?» — Сакура перелистнула страницу, но замерла, рассматривая иллюстрацию: героиня в алой накидке, приподнявшая масляный фонарь и испуганно вглядывающаяся в пространство перед собой. А за ней чьи-то длинные руки, тянущиеся и желающие схватить потерявшуюся, украв в бездну пустоты за спиной — жутко. Художник явно переборщил с мрачными тонами, пожалев других красок.
Полночь снова зашипела, привлекая внимание, но лишь раздражала своим поведением.
— Да, что с тобой сегодня? — Сакура недовольно покосилась на кошку. — Я тебя не трогала: почему ты донимаешь?
Естественно, в ответ она получила лишь нервно машущий из стороны в сторону длинный хвост. Вздохнув, Сакура снова скосила взгляд на книгу: на странице, рядом с иллюстрацией, осталась лишь одна маленькая строчка.
— «Тень, почему бы тебе не остаться со мной?» — зачитав вопрос вслух, Сакура вздрогнула, услышав за спиной тихий смех.
— Gjerne.
Полночь аж вся выгнулась, как для атакующего броска, грозно смотря на что-то поверх плеча хозяйки, а её жуткий кошачий крик просто взорвал помещение, разрывая барабанные перепонки. Она видела то, что было скрыто от глаз Сакуры, а до той дошло слишком поздно: некогда ласковое животное стало агрессивным не просто так — всё это время шипели на невидимку за спиной.
Ей не показалось в ванной, и теперь её гость больше не стеснялся прятаться, довольно посмеиваясь.
— Du er min nå, kjære, — чужие мужские руки, потянувшиеся к ней со спины и явно желающие взять в кольцо, прижав к себе — всё, как в иллюстрации.
Страх повторить судьбу героини книжки заставил Сакуру судорожно дёрнуться вперёд, к счастью, не забыв схватить волшебную палочку с тумбочки. Правда, своими резкими движениями она смахнула кружку чая вместе со светильником. Итог: всё разбилось вдребезги, а комната погрузилась в полнейший мрак.
— Люмос, — она зажгла свет, напряжённо уставившись на стену за кроватью, но там было пусто — опять спрятался. В комнате, кроме неё и кошки, никого не было, вот только Сакуру теперь не обманешь: это лишь иллюзия.
Что это вообще за чёрт?!
Явно нечто магическое, но разумное: боггарт или привидение? Точно не первое: её самый большой страх — метла (да, смешно, похлопайте — Сакура Харуно боится высоты). Но и не второе: чужие руки были вполне материальными — из плоти и крови. Человеком это тоже было сложно назвать: девушка сидела, плотно прижимаясь к спинке кровати, а за той была стена из пенобетона — некто словно из неё вышел, не найдя преграды.
А теперь снова пропал, как сквозь этажи провалившись, но Сакуру не отпускало ощущение, что он всё ещё здесь, тихо наблюдал за ней.
— Кто ты, чёрт возьми?! — она крутилась на месте в центре комнаты, лихорадочно осматриваясь. — И хватит прятаться! Выходи!
Она обратила внимание на грозно ощерившуюся кошку, и ей пришла в голову идея: если глаза обманывали, так пусть животное подскажет — та как раз зашипела, зацепившись взглядом за пустоту.
«Здесь!»
Сакура резко навела палочку на указанное место, желая подсветить, но тишину разрезал звонкий щелчок пальцами — заклинание моментально потухло, повиновавшись чужой указке.
«Что за?..» — Сакура хлопала глазами, поражённая таким странным трюком, но быстро взяла себя в руки, снова вызвав свет — а тот опять потух от чужого щелчка. Они играли в «зажги-потуши» до бесконечности, пока волшебница не плюнула, топнув ногой и со злобой глядя в то место, где, по её предположению, таился шутник.
— Да какого хрена?! Прекрати сейчас же!
Это странно, но он не пугал, а лишь бесил своим поведением. Вероятно, если бы напал, то Сакура изменила бы своё мнение, но не сейчас.
— Hvorfor det? — насмешливый смех из темноты. — Det er moro.
Отличный ответ — ещё бы знать, что ей пытались сказать.
— Ты можешь говорить нормально? Я не понимаю тебя! — процедила она сквозь зубы, догадываясь, что гость тупо издевался, специально говоря на этом... шипящем французском, чёрт. Он спокойно отвечал, а значит, английским владел, но потехи ради мучил девушку, заставляя ломать голову.
— Могу, — Сакура даже вздрогнула, не ожидав, что некто так легко согласится с её просьбой. — Но это не интересно, kjære.
Это что, такое обращение к ней?
Сакура попыталась тихо повторить шипящее слово, но поняла, что язык легче свернуть в бараний рог, чем выговорить это. К её стыду, попытку заметили, тихо рассмеявшись.
— Могу научить.
Нет, ей нафиг не сдался подозрительный полиглот в роли учителя — пусть выметается! И вообще, её не отпускало ощущение, что ей знаком голос, вот только интонация иная.
Они уже встречались?
— Прости, но я не могу уйти один. Только с тобой, — он словно прочитал её мысли, став резко серьёзным. — Я пришёл ради тебя.
Скрип половицы в её сторону, заставивший Сакуру рефлекторно отшатнуться назад, но уткнуться в стену — бежать некуда? А хотелось, ведь теперь он пугал не на шутку. Она пыталась защититься волшебством, но будь прокляты его щелчки пальцами: Сакура ойкнула, потому что по правой руке прошёл лёгкий разряд тока, заставивший выронить палочку — не больно, но неприятно и обидно.
Сволочь!
— Не злись, это лишнее. Я не сделаю тебе больно, — голос в шаге от неё, заставивший запаниковать от испуга. — Gå med meg. Пойдём со мной.
Привыкнув к темноте, Сакура смогла различить очертания подошедшего: он высокий, но лица не разглядеть... лишь глаза. Это было нереально, но по какой-то причине именно их она видела чётко, как при свете, а всё остальное тело мужчины лишь тень.
Жуткий.
— Пожалуйста, — внезапное, ласковое прикосновение тёплых пальцев к её щеке, заставило Сакуру подпрыгнуть и дёрнуться. — kjære.
Хуярэ, блин, нет!
— Я никуда с тобой не пойду! — процедила сквозь зубы, оттолкнув от себя. — Отвали от меня, псих!
К сожалению, мужчина был крепким, и Сакура не смогла сдвинуть его с места, но руку убрал, поражённо вдохнув: её слова задели его?
— Почему? — тихий вопрос на который она не желала отвечать, пусть сам свой котелок включает. — Сама же попросила, а теперь... Faen, у меня не осталось времени.
Он что-то задумчиво бубнил себе под нос, снова перейдя на привычный ему язык — совершенно потерял интерес к Сакуре, замкнувшись в себе, а значит, надо бежать. Ну, ей казалось, что отвлёкся, но стоило сделать шаг в сторону, как рядом с головой стукнула о стену мужская ладонь, преграждая путь.
— Прости, kjære, похоже, ты не оставила мне выбора — я начну заново. Но я не хочу этого делать, правда. Извини меня.
Сакура испуганно задохнулась, потому что он, кажется, намекал, что сделает с ней что-то нехорошее. И что за виноватая интонация, чёрт возьми? С каких пор психи извиняются перед своими жертвами? Это какой-то новый спо...
Он склонился ближе, обдав ухо жарким дыханием, но почему-то ей показалось, что подобное уже случалось раньше.
Дежавю.
— Glem det.
***
Девушка резко обмякла, закатив глаза, и, чтобы не дать ей упасть на пол, Сукеа подхватил её на руки, бережно прижимая к себе.
Ничуть не лучше.
То, что он сделал отвратительно. Сам стёр ей память, хотя до этого бесился на пугало, у которого вместо мозгов солома, но теперь они оба покопались в её голове, блеск. Решился на такой шаг лишь потому, что времени практически не осталось — по подсчётам, в запасе лишь около десяти минут, а потом надо возвращаться домой. Ради Сакуры он потратил почти весь запас магии, поддерживая материальную форму в этом мире, а в итоге так ничего и не добился — они вернулись к началу.
Faen i helvete!
Чёртова Хёрн и её тупые условия: как она себе представляла это?
«Всё должно быть добровольно».
Да, конечно, сейчас! Сакура прям разбежалась по своей воле принять его приглашение, но без её согласия это всё равно что долбиться в закрытую дверь: от своей она дала «ключ» (хоть и пришлось использовать хитрость с книгой и последней строчкой), а вот взять его отказалась.
И теперь тихо спит в кровати, ничего не помня о произошедшем. Но как быть ему? Возвращаться туда, откуда пришёл, чувствуя себя побитой собакой? Одному?
Ну, нет!
Не собирался он ждать следующего полнолуния, чтобы испытать удачу во второй раз — Сукеа нетерпеливый.
И в довольно патовой ситуации — срочно нужен был новый план.
Сложив ноги по-турецки, Сукеа сидел на кровати рядом со спящей девушкой, задумчиво разглядывая её и кусая ноготь большого пальца — привычка, за которую часто прилетал нагоняй от Хёрн, но её тут нет.
Так ведь?
На тумбочку, рядом с хозяйкой, запрыгнула чёрная кошка, хмуро таращась на странного гостя в её доме. В ответ существо получило такой же недовольный взгляд: Полночь (она же так её называла?) своим поведением была очень схожа с Хёрн — такая же правозащитница и заноза в заднице, ставящая палки в колёса.
— Тебе не надоело? — пробурчал, отвлёкшись от руки. — Я не собираюсь делать ей больно, лишь в гости хотел пригласить. Уймись.
Зашипела на него, явно не желая принимать, так что пришлось в ответ злобно зарычать, чтобы заткнуть кошку — по-другому она явно не понимала.
— У меня нет времени на разборки с тобой, — он угрожающе приподнял руку, складывая средний и большой палец вместе. — Если не хочешь, чтобы я сделал из тебя чучело — проваливай!
Предупредительный щелчок, а кошка испуганно дёрнулась, потому что рядом с ней взорвалась маленькая шаровая молния — лёгкий трюк. Чтобы закрепить эффект и выпроводить поднадоевшее животное, пришлось ещё несколько раз повторить его, а после двумя пальцами разрезать воздух пополам, закрывая дверь. Цель достигнута: Полночь за порогом, истошно вопящая по ту сторону.
Дура.
Сукеа совершенно не ожидал, что у Сакуры дома есть животное, которое сможет его увидеть — чуть не спалила своим шипением. Хотя он сам не лучше: в ванной поддался эмоциям и почти раскрыл себя перед kjære.
Сейчас в темноте не видно, но он почувствовал, как к щекам предательски прилила кровь (а когда увидел её голой, то и ещё кое-куда). Вот надо было ему возжелать обнять её? Так сильно залюбовался и заслушался, что мозг совсем отказал — в последнюю секунду одумался, идиот. Тогда бы точно ничего не вышло, как и сейчас.
Провал.
Ему правда придётся уйти одному? Он так не хотел этого. Счастье, что вообще смог побыть с ней рядом. Мало, мало, чертовски мало — Сукеа жадный.
Может ему позволят хотя бы забрать с собой утешительный приз?
А кто запретит? Хёрн и кошки тут нет — они одни.
Склонившись над Сакурой, он скользнул взглядом по её лицу, выражение которого в эту секунду дышало такой беззащитностью и невинностью, что хотелось много чего — он и правда жадный до одури. А ещё без памяти влюблённый, и эта девушка — всему виной.
Она красивая — давно наблюдал в кабинете, но только сегодня получил счастливый билет, связав себя с ней (ошибка мракоборца, когда тот полез в голову Сакуры и впустил его — спасибо).
Его рука провела по разметавшимся по подушке волосам, приподняв и пропустив между пальцев: мягкие и пахнут восхитительно — сладко. Одурманила, привязала, укротила, но окончательно завоевала сердце своей лаской ночью — всё он чувствовал, ведь ментально связан с тем хреном.
И ему хотелось снова испытать ту нежность, а ещё до безумия попробовать Сакуру на вкус.
Ниже, ниже — он наклонился к ней совсем близко, почти соприкоснувшись носом с её. Сердце, которого у него, кажется, отродясь не было, теперь лихорадочно билось, отдавая набатом в ушах: оглох, ослеп, потерял рассудок — лишь желание накрыть своими губами её.
Маленький трофей, но хотя бы это.
Он почти добился цели, но Сакура внезапно глубоко выдохнула, а её зелёные глаза приоткрылись — оба замерли, словно впервые увидев друг друга. Хотя для неё, по сути, так и было: он не использовал маскировку и теперь она осоловело вглядывалась в его перепуганное лицо. Сукеа впервые испытал ужас и отпевал сам себя, практически слыша панихидную песню и звон похоронных колоколов над головой.
Kjære проснулась, очуметь, как не вовремя, и что теперь делать, он понятия не имел: для начала отстранился немного.
— Сэр? — у неё был тихий, заспанный голос, и, казалось, она могла отключиться в любую минуту, — всё-таки зашли на чай? В гости?
Сукеа замер, не веря в удачу: она спутала его с другим, наверняка ещё не до конца проснувшись и не осознавая, в какой ситуации находилась. Более того, она нежно прижималась к его телу, бурча, что замёрзла, а от него вновь пахло табаком (впервые благодарен за идиотскую привычку мракоборца, от которой страдал всю жизнь он — пригодилось, в кои-то веки).
Стоп.
Она же доверяла своему напарнику, так? И сейчас спутала абсолютно разных мужчин, верно? А значит, это идеальный шанс, чтобы схитрить. Только бы она не отключилась раньше — у Сукеа минута до того, как он окончательно исчерпает запас времени и сил.
— Я пришёл пригласить тебя погулять, — он аккуратно подбирал слова, надеясь на положительный ответ (это будет чудом — Хёрн точно удивится). — Хочешь пойти со мной?
Сакура невразумительно промычала, кажется, почти задремав, но всё-таки слушая его, а Сукеа напряжённо ждал, затаив дыхание: нервничал, что получит отказ, а ведь только днём корил другого за трусость. Но такой он был лишь с ней, полностью зависимый от её воли.
Ему нужен лишь ответ — один, правильный, не более.
«Прошу, дай своё благословение, а уже дальше я сделаю всё сам, kjære».
Внутренние часы тикали, отмеряя последние крохи, за которые он хватался так же сильно, как за одеяло её кровати, сжав его против воли.
«Ну же».
— Хорошо, — его губы растянулись в привычную тонкую, полубезумную улыбку, а вообще, хотелось расхохотаться в голос: она только что приняла его «ключ», и они могли уйти — вместе! — А куда мы пойдём?
— В одно очень славное место, — не желая терять ни секунды, он взял её на руки, нежно, но крепко обхватив под коленями и спиной. — тебе обязательно понравится.
— Тогда мне надо переодеться.
— Уже нет, — Сукеа усмехнулся, встав с кровати и щёлкнув под её спиной пальцами: белый банный халат сменился на лёгкую алую накидку — последний фокус на сегодня и его подарок в благодарность.
Ей он очень к лицу.
— Не бойся, — он склонился ниже, нежно поцеловав Сакуру в лоб: запретная мечта, доступная лишь другому, но теперь она рядом с ним, и только. — Доверься мне.
Шаг вперёд, и пары не стало в комнате — они словно сквозь землю провалились, растворившись в тени под ногами.
Лишь за порогом горько мяукала кошка, понимая, что не сберегла хозяйку.
Примечание
Познавательная рубрика: «Норвежский язык с UncleHorse»
Rødhette og ulven — Красная шапочка и Серый волк;
Gjerne — С радостью (Охотно);
Du er min nå, kjære — Ты моя, милая;
Hvorfor det? — Зачем?
Det er moro — Это забавно;
Gå med meg — Пойдём со мной;
Faen — Блин/Чёрт (лёгкий норвежский мат);
Faen i helvete — ОЧЕНЬ крепкий норвежский мат!
Glem det — Забудь;
Kjære — Милая (сложно обьяснить, как звучит, но я попробую: что-то типа «хьярэ»).
___________________________
— Оригинальная песня, которую напевала Сакура в ванной: Julie Andrews — My Favorite Things.
— Автор же рекомендует джазовую версию: Kelly Clarkson — My Favorite Things.
— Есть японская версия: Ayaka Hirahara — My Favorite Things (короче, вариаций это великой песни — ДО-ХРЕ-НА)
___________________________
— В главе так же используется текст песни: Eivør — Í Tokuni
___________________________
Арты к главе от duzum:
— https://vk.com/wall-191437702_559
— https://vk.com/wall-191437702_517
— https://vk.com/wall-191437702_518
— https://vk.com/wall-191437702_444 (не совсем к главе, но посмеяться можно — Часть 1)
— https://vk.com/wall-191437702_551 (Часть 2)