День рождения бывает всего раз в году. Если где-то в мире и существовали маги, сожалеющие об этом, Лира Конт и Влада Лаврова точно не относились к таковым, ведь обеих угораздило родиться шестнадцатого ноября. Тяжкий рок, оскал злой судьбы или просто невезение для двух, ненавидящих друг друга ведьм, но факт оставался фактом. В прежние годы они старались отмечать этот день в разных местах: Лира устраивала веселье с чаепитием и музыкой в Чарослове, а Влада приглашала желающих одноклассниц прогуляться с ней по Китежу и зайти в кафе. Все относились к этому с пониманием, и даже Веста, сумевшая простить Владу за вынужденное предательство. Вот только праздничное настроение к обеим девушкам не то что не спешило, а даже не ползло.

Утром накануне дня рождения Влада проснулась в скверном расположении духа и, валяясь в постели, пять минут до неохотного подъема, сонно размышляла о том, что пятнадцать лет исполняется раз в жизни. Хорошая дата, но сейчас симпатии Весты и Евы на стороне Лиры – этой мелкой кудрявой гадины, старающейся испортить Владину жизнь всеми возможными средствами. И с этой невеселой мыслью девушка кое-как выбралась из-под теплого одеяла, переоделась из пижамы в школьную форму, расчесала спутанные жесткие волосы и с некоторой грустью посмотрелась в висевшее на стене зеркало. Уже не впервые ей приходило в голову, что в предках  Влады был кто-то из родни Александра Сергеевича Пушкина – иначе как объяснить смуглую кожу, пухлые губы и курчавые черные волосы у девчонки, названной русским именем?

Она грустно улыбнулась отражению и отвернулась от него. Родители смогли бы дать ответ на этот вопрос, но их отвадила от дочери Лира, в отместку за закрытие Защитного Клуба. Это воспоминание навеяло грусть, злость и тоску. Почему родители вспомнили о старшей дочке лишь теперь?

Проще было успокоить себя мыслью, что Лира – простая врушка, и придумала неказистую сказочку про родителей, чтобы сделать гадость. Такие пиявки живут во имя совершения гадостей и подлостей, не видя смысла в Свете. А Лира еще и Темная ведьма, ничего удивительного.

Влада застегивала туфлю, когда Конт бесшумно проскользнула в девичью, а когда выпрямилась, увидела ее, стоявшую совсем близко и нагло ухмылявшуюся уголками губ.

- Чего тебе? – без обиняков спросила Влада. Коротко, резко и грубо – как пиявка того и заслуживала.

Лира склонила голову, хитро улыбаясь.

- Пришла поздравить с наступающим, Владушка.

- Не смей меня так называть!

- Посмею, - в насмешливых серых глазах Лиры заплясали черти. – Вот ведь незадача: ты Светлая, я Темная, но я радуюсь жизни, а ты злишься на мир. Удивительно, правда?

- Нет! – рыкнула Влада, подавляя сильное желание стиснуть мертвой хваткой тонкую шею собеседницы. – Уйди!

- Хочешь узнать, почему у нас одинаковый день рождения?

Не выдержав, Влада сграбастала за белый воротник рубашки смеющуюся заразу, дернула к себе и с ненавистью посмотрела в бледное, порочно-красивое лицо. Из Лиры вырастет очень Темная ведьма, если раньше ее кто-нибудь не придушит. Влада сама была не прочь стать ее убивицей, только очень не хотелось в Чарострог.

- Я не хочу ничего узнавать от тебя, слышишь ты, жалкая пиявка! – крикнула она с яростью, встряхнув Лиру. – Кроме лжи и пакостей от тебя невозможно ничего ожидать, слышишь ты?! Отвали от меня, не желаю тебя знать!

Тут же дали о себе знать коты: пестрая Чара набросилась на мирно умывающегося Агата, намереваясь огреть когтистой лапой, а тот увернулся и, замурчав, лизнул кошку в нос. Та, опешив, села, замахала пушистым хвостом, Агат же беззаботно продолжил свое занятие,

В груди кипела мутная темная ярость, кровь прилила к смуглым щекам, и Влада усилием воли заставила себя отпустить Конт, развернуться и уйти прочь из девичьей. На улицу бы, освежиться и привести в порядок мысли и чувства, только вперед завтрак и короткие субботние уроки. Значит, потом, обязательно. Иначе вскоре придется выслушивать нотации от любого учителя или самого директора Айвета, что Светлой колдунье недопустимо гонять Темных ведьм и швыряться в них предметами. Эта черта характера, мол, доступна только мальчикам и юношам. Им-то все можно и все позволено: затевать магические дуэли в коридорах, травить младшеклассников, обижать девиц. Так было, есть, и Влада мрачно подозревала, что и будет.

Поэтому за завтраком на нее нахлынули угрызения совести по поводу предательства Весты Холод в целом и Защитного Клуба в частности. Никто и никогда до директора Айвета и Стражей из Чарсовета не угрожал Владе, давление, резко сменившееся ласковым увещеванием, стало для нее шоком. И сейчас она злилась на свою слабость и несдержанность.

А еще она думала с досадой о том, что Светлые ведьмы имеют право на злость, как и Темные. Если сдерживать чувства Светлых, их гнев направится против них и может обратить во тьму особо впечатлительных, жаль, что архимаги и Стражи, да и просто учителя старательно делают вид, что не понимают этого. Им важно оставить ведьм ненужными членами чародейского мира и вместе с тем – красивыми куклами, способными лишь радовать глаз. Влада не переставала мрачно думать об этом до вечера, а за ужином услышала, что Лира приглашает всех желающих отметить в китежском ресторанчике ее пятнадцатилетие.

И откуда у скользкой пиявки такие деньги?!

Впрочем, неуместный вопрос, особенно, если вспомнить, как Лира протащила в Чарослов зачарованные кинжалы. Их не конфисковали Стражи, Конт смогла каким-то образом их припрятать – наверное, в той деревянной постройке, где они вдвоем пережидали дождь. Влада ждала, что ее передернет от этого воспоминания, но вместо этого испытала очередной приступ горькой безысходности.

Немного жаль, что Темным и Светлым не дано дружить и хорошо общаться: царь Темного Царства за рекой Смородиной никогда этого не допустит, а архимаг не собирается идти у него на поводу. Иногда Влада сожалела об этом, иногда ей было все равно, а впрочем, что толку в пустых размышлениях, если одни ее желания ничего не изменят? А на день рождения Лиры она не пойдет из принципа. Так будет лучше для них обеих, так не состоится очередного конфликта.

− Влада? – позвала ее осторожно и тихо Веста Холод, от чьего голоса стало еще отвратительнее на душе.

− Да?

− Ты придешь завтра на вечеринку? – и оленьи глаза Весты немедленно заблестели то ли от надежды, то ли от слез.

− Нет, − ответ прозвучал сухо и устало. – Извини.

− Почему? Это ведь и твой праздник…

Влада промолчала, не зная наверняка, считает она шестнадцатое ноября своим личным праздником, потому что Лира умудрилась родиться в тот же день и отобрать у нее радость отмечать день рождения в кругу друзей и подруг. Невозможно полностью отдаться веселью, когда кто-то ехидный и дерзкий подкалывает тебя и задевает за живое.

Неправильно расценив повисшую тягостную тишину, Веста легко тронула ее за руки и очень мило улыбнулась.

− Я не сержусь на тебя, если ты беспокоишься об этом, − заверила она со всей искренностью. – Честно!

− Спасибо, − и напоследок Влада выжала из себя улыбку.

Шестнадцатого ноября застало девушку врасплох: она проснулась ранним утром, словно от толчка. Кто-то раздвинул старые плотные занавески, и в окно лился золотой холодный свет, несвойственный последнему месяцу осени. Владе Лавровой исполнилось пятнадцать лет, и она была почти рада этому факту. Все происходящее к лучшему, лишь бы не отчаиваться, не опускать бессильно руки и не склонять покорно голову!

После обеда Влада надела теплый колючий свитер, шерстяные растянутые штаны и серое длинное пальто – писк приютской моды, и собралась было чаропортировать в центр Китежа, прогуляться по многолюдным красивым улицам. Но тут Ева Одинцова, читающая книгу на кровати, подозрительно засуетилась и принялась рыться в своей тумбочке.

Влада замерла на месте, не зная, спросить ее или промолчать и исчезнуть отсюда до конца дня, чтобы не выглядеть глупо. Пока тянулись размышления, одноклассница выпрямилась, сжимая в руках коробку.

− Влад, с днем рождения! – объявила она звонко и совершенно безэмоционально, не считая легкой улыбки на бледном спокойном лице.

Иногда Ева напоминала говорящую куклу. Не зря ее серая кошка Сильва то и дело становилась невидимой. Ева принадлежала к числу Темных и очень хорошо прятала черную магию вглубь души, Влада видела ее намерения насквозь. Но этот подарок – не подачка, не попытка подружиться, а всего лишь дежурная любезность, не более.

− Спасибо, − прозвучало почти искренне.

Открыв коробку и развернув желтоватую шуршащую бумагу, Влада невольно ахнула: внутри лежали поздравительная открытка с покрытым голубыми блестками озером Светлояр, и аккуратно свернутый красный шарф. Большой, мягкий и теплый! Девушку тотчас же охватил неожиданный восторг, и она порывисто поспешила дополнить им наряд.

− Очень кстати, Ев. Сейчас холодно.

− Удачи, − отозвалась с той же неискренней натянутой улыбкой Одинцова, и поспешно оставила девичью.

Подхватив сонную кошку на руки, Влада чаропортировала – пока не передумала, и тут же очутилась в окружении блестящих от дождевой воды камней, которыми вымощены улицы. Яркое солнце продолжало светить, это добавило радости и позитива, прежде очень недостающих и почти забытых. В какой-то момент ей даже удалось улыбнуться, а уже через час былые тревоги и печали выветрились из памяти. Наверное, к лучшему, Влада уже не знала, стоит ли радоваться таким переменам.

Шарф помог не замерзнуть в первые же два часа, но потом, не выдержав, Влада завернула в небольшое кафе, обещающее уют, тепло и хотя бы чашку горячего шоколада. Или чая, а кофе она не любила. Внутри было душновато, пахло корицей, а в углу за большим, заставленным винными бутылками столом, сидела компания мужчин. Они пели песни и громко разговаривали, не обращая на вошедшую девушку совершенно никакого внимания.

Заказав чай и шоколадное пирожное со сливочным кремом, Влада сняла пальто, повесила на высокую спинку стула, и с сожалением поняла, что не против выпивки. В Китеже продавали вино, медовуху и сидр, но только взрослым людям. Особенно, конечно, бородатым мужчинам, вроде тех пьяных, а так могли по-хамски и взрослой женщине отказать. Живя в приюте, Влада слышала разные истории, и мечтала, чтобы ненависть и злоба исчезли из чародейского мира навсегда.

Как иронично, что она не может начать с себя. Подавить свой негатив сложнее, чем мечтать о всеобщих благодати и счастье. Вздохнув, она поблагодарила официанта, принесшего заказ, поболтала медной маленькой ложечкой чай в стеклянном высоком стакане. Он был очень горячим. А пирожное оказалось удивительно вкусным. Хорошо, что она не потратила деньги, подаренные ей то ли родителями, то ли приютским начальством за хорошую успеваемость. В щедрость директора Айвета верилось мало.

Пусть день рождения пройдет скромно, но достойно. Зато она никому не навредит.

Только Владу посетила эта мысль, позволившая испытать полнейшее спокойствие, как к ее столу направились мужчины, недавно сидевшие в углу и смеявшиеся над какой-то скабрезной шуткой. Приглядевшись к их мрачно ухмыляющимся лицам, девушка поняла, что они не так уж и просты: одеты в черное – прямой признак Темных магов. Эти еще и прибыли, небось, из-за реки Смородины, учинять тут безобразия. Она почувствовала злость и глянула на них исподлобья, как голодный волчонок.

− Что ж вы, девушка-красавица, тут одна сидите? – вопросил тот, что стоял ближе к ней, лысый, усатый, от которого разило спиртным и потом. – Где же ваши женихи? Разбежалися?

Влада молча окинула его тяжелым взглядом сверху вниз, отвела глаза, все еще не желая портить себе праздник.

− Какие женихи, Вась! – гоготнул другой, приземистый и тощий. – Она ж здоровенная, как каланча! Ухахахаха! Кхе… − хриплый недобрый хохот перерос в надсадный кашель.

− Ишь, и морду отвернула! – не отставал второй. – Чарословка что ли? А чегой-то здесь ошиваешься? Темная вся, басурманка…

Он протянул короткопалую ладонь, чтобы ухватить непослушные курчавые волосы Влады, и ее тело сработало быстрее разума. Ведомая яростью и гневом, закипевшими в крови, будто раскаленная вода, ведьма схватила эту мерзкую руку, дернула на себя и сунула пальцами прямо в чашку с горячим чаем. Негодяй завыл от боли, завопил сквозь зубы грязные ругательства, и тогда Влада оттолкнула его прочь, заставив врезаться в стоявшего позади Темного мага и сбить его с ног.

− Ах ты, тварь басурманская! – завопил пострадавший, потрясая обожженной красной рукой. – Дрянь поганая! Проучу тебя!

Он щелкнул пальцами второй руки, и прямо в лоб Влады метнулись смертоносные алые искры, только девушка едва успела отпрянуть. Второй не тратил время на злобу и молча хлопнул в ладоши, перевернув стол. Раздался звон бьющегося стекла, фарфор разлетелся на мелкие кусочки чуть раньше, пирожное шмякнулось на истоптанный грязными сапогами пол. Испуганно мяукнув, Чара прыгнула в сторону и затаилась где-то под соседним столом.

А потом послышались знакомые хлопки – то чаропортировались Стражи, трое мужчин в темных плащах с красными капюшонами. Удивительно, как они узнали о происходящем? Отступив назад, Влада хмуро наблюдала, как присмирели Темные чародеи под прицелом грозных взоров блюстителей порядка, и не вполне понимала, что теперь надо делать.

− Офицер чародейского правопорядка Матвеев. Что здесь произошло?

− Господин офицер! − откуда-то выскочил официант. – Это я вас вызвал! Хозяин заведения отбыл, вот и…

− Что произошло, я спрашиваю?!

− Эти вот подрались.

− Не дрались мы! – заверещал лысый маг. – Девка дикая, басурманское отродье – хвать меня за руку и в кипяток, а потом стол свой обронила!

В крови Влады снова закипела злость, и прежде чем озадаченные Стражи успели задать ей хоть один вопрос, она рванулась прочь, из этого проклятого заведения, молча радуясь, что успела заплатить. Кажется, кто-то что-то кричал ей вслед, но Влада не обернулась, и только потом, чуть позже, обнаружила себя на смутно знакомой китежской улице. С неба сползали быстрые осенние сумерки, а она забыла в кафе пальто.

Просто огромнейший провал!

Чара, мурлыкая, крутилась возле ног и смотрела на хозяйку огромными глазами. Конечно же, с немым укором.

− Извини, − Влада подхватила кошку на руки и прижала к груди. – Сейчас чаропортируем в школу и я тебя покормлю. Надеюсь, корм для котов еще не разобрали.

Щеки пылали от быстрого бега, на плечи и ноги навалилась свинцовая тяжесть, и хотелось только одного – вернуться в девичью Чарослова, чтобы отдышаться. День рождения не задался, но кто сказал, что они должны быть великолепными каждый год? Зато она сумела дать достойный отпор грубиянам.

На плечи кто-то легко накинул серое пальто, и Влада резко обернулась.

− Лира?

− Привет, − смеющаяся Конт стояла прямо перед ней, задрав голову и нахально глядя в глаза. – Ты забыла там пальто. Кстати, классно дерешься.

− Спасибо… − невольно сорвалось с губ вместо вопроса, как Лира обо всем узнала. – С днем рождения.

− С днем рождения, Владушка, − это имя из уст врага раздражало, но раз у них праздничное перемирие, можно и потерпеть. – Хотела сказать вчера, что наши прапрапрабабки или около того были близнецами. Они так тесно дружили, что в старости наколдовали один день рождения на своих будущих дальних потомков. Очень сильная магия, она их и сгубила.

− Понятно, − промолвила Лаврова после минутного тяжелого размышления. – Если ты не будешь ко мне лезть, то и я не буду. Окей?

Одарив ее хитрой улыбкой и ничего не сказав в ответ, Лира протянула тонкую руку с унизанными тонкими колечками пальцами. И Влада быстро пожала ее.