На озеро Светлояр, город Китеж и Чарослов медленно и плавно опускалась белая зима. Снег постепенно замел все мутные и покрытые тонкой корочкой льда лужи, грязную липкую землю, и первого декабря ученики увидели из окон, что вокруг замка раскинулись большие сверкающие на солнце сугробы, и что снег обильно падает с серого низкого неба крупными хлопьями. Радовались все пятиклассники, кроме, наверное, Влады Лавровой. Бедняжка была атакована неизвестной темной магией при невыясненных обстоятельствах, и скучала в больничном отделении в компании учебников, кошки Чары и старой ворчливой медсестры Вольги. Кто именно напал на нее, осталось загадкой, но Веста, Лира и Ева подозревали, что виноваты тройняшки. С тех пор, как Романовых выпустили из Чернослова и привезли сюда, в надежде, что те исправились, в школе постоянно происходили опасные события.

Так считали Веста и Лира. Но Ева придерживалась мнения, что неприятности у всех происходят исключительно из-за ссор Влады с Лирой, и даже обратила внимания, что как только Лаврова оказалась на больничной койке с головокружением и частыми перепадами давления, стало тише и спокойнее. Впрочем, она никому не говорила об этом, ведь Ева привыкла держать мысли в себе и использовать их только в случае необходимости.

Но в этом была и положительная сторона: тройняшки стали вести себя тише и спокойнее, что позволило другим учением свободно вздохнуть. Ева подозревала, что именно директор Айвет покрывал их выходки, потому что родители сестер Романовых щедро спонсировали школу. Насколько щедро, никто так и не узнал, но кормили в столовой вроде бы сносно, а у Айвета в кабинете стоял большой роскошный чаровизор. И одевался он по последнему писку магической моды, в то время, как ученики носили поношенные форменные пиджаки, брюки и юбки.

Ева была слишком сдержанной и слишком умной, чтобы делиться с подругами своими наблюдениями. Тем более незаметно подкралось время написания полугодовых контрольных, и все погрузились с головой в утомительную зубрежку необходимых знаний.

Лучше всего получалось, конечно, у терпеливой Весты, поэтому учителя решили, что ей слишком просто. И накануне своего дня рождения, вечером, она получила письмо. Кошка Бланка принесла в зубах конверт из плотной толстой бумаги.

− Ты моя умница! – похвалила любимицу девушка, отложив в сторону читаемый учебник и забрав письмо. – Кто прислал?

− Директор Айвет, − мурлыкнула Бланка и, прыгнув к ней на кровать, свернулась клубком и закрыла глаза.

Веста мрачно посмотрела на конверт и подавила в себе отчаянное желание бросить его в огонь. Нельзя поддаваться эмоциям, нужно стиснуть зубы и вскрыть его, и неважно, лежит там подписанный приказ об отчислении Весты Холод из Чарослова или еще какая-нибудь обидная гадость. Не в силах разорвать конверт, она щелкнула пальцами, применяя Режущую магию, и верхний край тут же отлетел ровной тонкой полоской.

− Мяу! – обрадовалась Бланка. – Бумажка!

И тут же принялась обнюхивать неожиданную находку, прикидывая кошачьим умишком, сойдет для игры или нет. Веста же, мрачная, подавленная и встревоженная, аккуратно извлекла за уголок белоснежную бумагу, но она никак не ожидала прочесть то, что там было написано.

Арсений Семенович Айвет написал сухим официальным языком извещение о том, что учительский совет признал Весту отличницей, способной провести пробный урок целительства у первоклассников. Такой чести удостаивались лишь колдуны и ведьмы, владеющие в полной мере даром целительства. Веста же не была уверена, что готова похвастаться этим: она, конечно, в детстве лечила синяки и разбитые коленки одноклассников, когда от них отмахивались медсестры из больничного отделения, но сейчас ей приходилось отдавать предпочтение больше теоретической части, нежели практике.

Тем не менее, она решилась скрепя сердце, и велела увлекшейся игрой Бланке сообщить директорскому коту о своем согласии.

− Завтра, − зевнула ленивая кошка, и тут же уснула.

Веста почти всю ночь не смыкала глаз, не в силах перестать думать о выпавшем ей испытании. Ее мучили тревога, неуверенность в себе, пугающие мысли о возможном провале, и только тихое мурлыканье Бланки на ухо помогли девушке уснуть под утро.

Первого декабря Весте Холод исполнилось пятнадцать лет. Отправиться бы с Евой и Лирой в Китеж, как принято у именинников, только снегом завалило не только школьные окрестности, но и сам большой древний город, так что пришлось остаться в замке и пить чай с печеньем и шоколадом, купленным в Китеже на последних выходных. Ева словно предчувствовала подобную ситуацию и позаботилась об этом. Иногда Весту слегка пугал Евин холодный взгляд, сопровождаемый вежливой, но неискренней улыбкой. Эта девушка была не от мира сего, но сумела мимикрировать, не привлекая к себе лишнего внимания, но Веста все равно считала ее подругой. Она привыкла до последнего видеть в людях и магах только хорошее.

Сияющая от радости Лира вручила ей метлу для полета.

− Флайтон последней модели, − радостно сообщила она, наблюдая, как восторженная девушка с удовольствием осматривает гладкое дерево метлы и длинные крепкие прутья, плотно прилегающие друг к другу. – Я думаю, тебе захочется полетать.

− Спасибо! – горячо поблагодарила растроганная до глубины души Веста, которой никто и никогда не дарил таких славных подарков.

Праздник прошел хорошо, и самым лучшим для Вссты было то, что тетя и дядя не прислали ей ни письма, ни подарка. Это означало, что они забыли и знать не желают об ее существовании, что они не потребуют в ближайшее время опеку над вздорной племянницей. Хотя она не была таковой, но просто хотела защитить себя от побоев.

И если ей запретили вести занятия в Защитном Клубе, она, по крайней мере, сможет поделиться с детьми способами исцеления. С этой светлой мыслью второго декабря девушка храбро шагнула в класс, из которого доносился детский гомон.

Как и следовало ожидать, ни один ребенок из доверенного ей класса не обладал даром целительства. Не то, чтобы он очень редкий, но проявляется не раньше двенадцати лет, а первоклассникам в лучшем случае десять. Так что и чувствовала себя на уроке Веста печально и почти жалко, будто находилась не на своем месте. Прозвенел звонок, она сдержанно попрощалась с детьми, и, едва оказавшись за дверью, бросилась прочь, на бегу вытирая брызнувшие из глаз слезы. Сердце отчаянно колотилось в груди, рыжие волосы некрасиво растрепались, но она не обращала на это никакого внимания, мчась между равнодушных каменных стен.

Она безнадежна! Ничего не знает, не умеет, и конечно же, с этой ужасной замкнутостью не поступит в университет Чарослов!

Вне себя от отчаяния и бессилия, девушка влетела в девичью пятиклассниц, и только там дала волю слезам. Четыре одноклассницы, невозмутимо читающие книги и разговаривающие о своем, лишь бросили короткие удивленные взгляды в сторону Весты, и продолжали делать то, что делали.

А Ева Одинцова, пытающаяся заколдовать маленькое зеркальце, отложила его немедленно на тумбочку и подошла к подруге, чтобы обнять за плечи и успокоить. Пока Веста приходила в себя, на колени к ней успела вползти добрая Бланка.

− Хозяйка, ты чего? Мур. Из-за тебя опять Китеж под воду уйдет, − сообщила она, уткнувшись головой в Вестину руку. – Погладь меня лучше, чем из-за такой ерунды рыдать.

Веста всхлипнула.

− Это не ерунда…

− Ой, велика потеря, − кошка раздосадовано махнула пушистым хвостом. – Только не говори, что собиралась учиться на преподавателя и застрять в Чарослове до конца жизни. Учти, я не согласна! Тут очень невкусные мыши.

Бланка слезла с колен, оставив на темно-синей юбке Весты белую шерсть, и принялась умываться. Внезапно расхотелось даже плакать, девушка смогла улыбнуться сквозь слезы.

− Она права, − Ева наклонилась и погладила свою кошку – серую Сильву. – Если ты целительница, так будь ей, а другие смогут делать это при способностях. Тебе не дано спасти и защитить весь мир, пойми это.

Вместо ответа Веста упрямо поджала губы: она очень хотела верить, что однажды ей удастся хотя бы на шажок приблизиться к исполнению своей давней, детской и очень наивной мечты: спасти как можно больше ведьм и магов от жестокости, зла, оскорблений и унижений. В чародейском мире России и Польши было слишком много подобного кошмара, а про другие страны девушка не знала, однако не надеялась, что там иначе. Просто так надеяться глупо.

− Я буду делать то, что должна, − сказала она глухим и охрипшим от рыданий голосом. – И неважно, что случится со мной.

Бледное красивое, почти кукольное лицо Евы на миг изменилось, но она промолчала – потому что терпеть не могла идеалисток, но и не хотела спорить с подругой. Она – темная ведьма, а Веста – светлая, им недолго осталось идти одной дорогой, но все же последние годы лучше доучиться в мире и согласии.

Весте хотелось полетать на новой метле, когда пройдет обильный снегопад и уляжется ледяной пронизывающий ветер за пределами замка, только один короткий день пролетал вслед за предыдущим, а снег все так же опускался на землю, словно в издевку. Она знала, что так бывает каждый декабрь в окрестностях озера Светлояр, но в этот раз такое положение вещей было особенно досадно.

Десятого декабря снег прекратил идти, но из больничного отделения выписали Владу, а одиннадцатого они подрались с Лирой из-за столкновения в коридоре.

Лира, как обычно, весело шла вприпрыжку, слушая музыку в наушниках, и немедленно врезалась во Владу, которая с мрачным видом шагала навстречу.

− Смотри, куда идешь! – с негодованием произнесла последняя, ухватив виновницу столкновения за рукав.

С брезгливостью тряхнув рукой и сбросив с себя чужую ладонь, Лира дерзко посмотрела на Владу.

− Я всегда смотрю, радость моя. А ты?

Агат шаловливо ударил Чару лапой, и та, выгнув спину и вздыбив шерсть, зло зашипела.

− Заткнись! – велела Влада.

− Не-а. А то что, шарахнешь меня вон той колонной? – спросила Лира, небрежно махнув рукой в сторону.

Судя по перекошенному лицу Влады, та была совсем не против подобного, но тут прозвучал громкий директорский голос, усиленный магией:

− ВСЕМ УЧЕНИКАМ И СТУДЕНТАМ ЧАРОСЛОВА НЕМЕДЛЕННО ПОДГОТОВИТЬСЯ К ОБОРОНЕ ЗАМКА! НА ШКОЛУ И УНИВЕРСИТЕТ НАПАЛО ЧЕРНОЕ ВОИНСТВО!

Ева растерянно тронула Весту за руку, и та вздрогнула от страшного предчувствия, по спине побежал холодок.

− Помнишь, мы вызывали Мару? – спросила Ева очень тихо, увлекая подругу следом за беспокойным людским потоком.

− Мы ходили к магине Елене…

− И она написала, что защита замка крепкая, но недолгая. Спасти всех нас не под силу даже ей.

В отчаянии Веста закусила губы и продолжала быстро перебирать ногами, хотя задыхалась от непривычной ходьбы, и отчаянно колотилось сердце. Она прекрасно знала, что Черное Воинство, веками бесчинствующее по обе стороны реки Смородины, состоит из самых лютых злодеев, но едва ли кто-нибудь предполагал возможность нападения на школу. В Чарослове, если верить древним легендам, хранились драгоценности, но неужели Черные Воины готовы убивать даже темных магов во имя своей гордыни и жажды наживы?!

Коты бежали, мяукали, путались под ногами, юрко пробегали мимо чужих людей и догоняли хозяев. Они очень умные – уж умнее Черных Воинов! Веста видела, как Лира подхватила Агата на руки.

− Бежим, черныш! – пробормотала она. – Бежим все! – крикнула Лира громко. – Владушка, не спеши, у нас нет котлов со смолой, чтоб со стен кидать. И не рычи на меня, как собака, тебе не идет, честно, − не уставала балагурить она, каким-то образом оказываясь впереди всех.

− Где собака?! – ужаснулась Бланка, которую Веста прижала к груди, и выпустила от испуга когти.

Та не ответила, лишь ускорила шаг.

Когда столпотворение немного рассеялось, появились учителя и увели младшеклассников в подземелья. Наверное, они останутся с ними, а ученики во главе с директором Айветом примутся защищать школу от нападения? Только когда все выбежали к высокой толстой стене из серого камня, ограждающей замок Чарослов от всей Белоярской окрестности, директора не оказалось рядом.

− Он спрятался у себя в кабинете и наложил на дверь защитную магию! – тяжело дыша, прошептал Мрак Смертин.

На лице Евы не дрогнул ни один мускул, только карие глаза, наверное, впервые за все дружбы, сверкнули ледяной жестокой яростью. Лира и Влада, вопреки всему, озадаченно переглянулись. Веста лишь покачала головой и медленно повернулась к стене. По ту сторону раздавались громкие и грозные вопли Черных Воинов, отпетых злобных магов, явившихся по души учеников и студентов.

Постепенно у наглухо закрытых ворот собрались подростки и молодые люди, многие из которых не успели накинуть даже пиджака поверх рубашки, не говоря уже о пальто и куртках. Колючий снег набивался в тонкие туфли, становился талой, неприятно хлюпающей водой, но это не мешало Весте броситься вместе с остальными к стене. В груди поднималась бурлящая решимость, сливалась с праведным гневом, и все вместе это придавало сил. Они отстоят Чарослов, не позволят лиходеям напасть на младших детей, они примут бой, как принимали страшные схватки прежде отважные молодые маги, не жалея своих жизней!

С той стороны стены раздался чудовищный удар, а за ним – победный торжествующий вопль огромного количества всадников. И Веста, готовая в любой момент защищаться от врагов, с внезапной холодной ясностью поняла: им не дано сдержать эту могущественную силу.