Через пятнадцать минут ко мне в палату влетела мама с улыбкой до ушей и радостным причитанием, что врачи разрешили отвезти меня домой. Все это время я сидела и смотрела в окно. Свет фонарей проникал в палату, отбрасывая на стены мистически красивые тени. Не знаю, откуда во мне взялась такая уверенность в Хатаке и почему мой аргумент сработал, но… Его дыхание тогда касалось моих губ, и это пугало, а не возбуждало. Он вселяет в меня нечеловеческий страх своей решимостью и скрытностью, но рядом с ним пробуждается инстинктивное доверие. Снова мозг и сердце разошлись во мнениях.

Мама и Ино не замечали моей смены настроения — их сейчас больше интересовали рекомендации врача и подписи бумаг от полиции. Снова чувство собственной тайны сладко обволакивало все внутри, снова начинаю закрываться от внешнего мира.

Мне в руки впихнули какую-то одежду и оставили в палате одну. Я принялась рассматривать кофту, и слезы сами полились из глаз. Это были те самые вещи, которые из-за плохого предчувствия и случая с месячными пришлось взять с собой в тот день. Лицо Шисуи появилось перед глазами: его легкая улыбка и успокаивающий голос, но он тогда знал… знал, что сейчас умрет… Я как медик должна привыкнуть к смерти. Еще в академии Цунаде-шишо брала нас с Ино на практику в больницу. Она моя фея-крестная, которая ненавидит сказки. Но одно дело — видеть людей в морге, а другое — ощущать их внутренние органы и осколки костей на себе. Я уткнулась лицом в кофту и стала глухо всхлипывать.

Пришлось через слезы натягивать на себя одежду и приходить в человеческий вид, не хотелось, чтобы мама видела меня такой. Скорее всего мне пропишут приемы у психоаналитика, будут выяснять, насколько пострадала моя психика. Придется выдержать это, иначе я не смогу докопаться до истины, ведь Шисуи пришел именно ко мне. Только Итачи сможет дать мне ответы…

На улице уже было довольно холодно: мамин теплый шарф и объятия не просто помогали согреться, но и ровно ступать по земле. Меня ужасно трясло, голова шла кругом, а мысли не собирались в кучу. Мы вышли на парковку, и я стала высматривать машину Саске, но вновь наткнулась на этот пугающий взгляд…

Какаши-сенсей стоял около мусорного бака и не отрываясь смотрел на нас. Он вытащил изо рта сигарету и пустил струю дыма в небо, демонстрируя свой точеный профиль. Мама как-то уж слишком счастливо помахала ему рукой и потащила меня в его сторону.

— Милая, Саске поехал к родителям, — она прислонилась виском к моей голове, — у них в семье такое горе…

Дальше я уже не слушала ее оправданий. Снова для Саске мои проблемы оказались на последнем месте. Стоило бы уже привыкнуть, но раньше это были мелочи, на которые можно закрыть глаза, а сейчас…

В неком дурмане я и не заметила, как мы добрались до машины Хатаке. Ино со счастливым визгом запрыгнула на переднее сидение. Знала бы она, что пару недель назад это место было эпицентром конфуза. Сенсей открыл маме заднюю дверь и галантно помог сесть в салон вслед за Ино.

Я стояла чуть поодаль и тупо смотрела в одну точку на асфальте. В реальность меня вернул громкий хлопок. Я даже не успела сообразить, как Какаши сенсей оказался рядом. Он схватил меня за локоть и потащил вдоль машин, уводя все дальше в глубь парковки. Мы прошли метров сто прежде, чем я со всей силы впечаталась спиной в металлический забор. Одна из балок больно впилась мне прямо поперек лопаток. Голова по инерции откинулась назад, ударяясь о квадратный профиль. В глазах все потемнело, и я стала инстинктивно искать опору руками. Холодный металл обжег ладони, но это было не так больно, как горячие дыхание Хатаке на щеке. Я закрыла глаза, только телом ощущая его присутствие.

— Я не просила везти нас домой, — постаралась придать голосу хоть немного уверенности, но вышло более чем жалко.

— Это бонус к досрочной выписке из больницы, — легкое дуновение ветерка прошлось по моим волосам, после чего последовал неприятный лязг металла прямо около уха. — Открой глаза, — слова звучали слегка приглушенно.

Пришлось нехотя подчиниться. Руки сенсея были около моего лица, создавая некое подобие ловушки. Он не смотрел на меня, а упирался лбом в свое плечо, скрывая лицо за пепельными волосами.

— Я не убивал его, — Хатаке поднял голову и посмотрел в небо, избегая моего взгляда.

— А машина?..

— На это есть другие причины.

— Если я расскажу об этом Саске?

Его дурацкая ухмылка действовала на меня, как красная тряпка на быка, — страх сменился гневом.

— Ты такая глупышка…

— А полчаса назад вы сказали, что я умница! — не смогла сдержаться.

Какаши-сенсей начал смеяться, чем заставил мои щеки покраснеть от смущения. Рядом с ним я превращаюсь в глупого шута.

— Мама с Ино нас уже…

Как только я попыталась сделать шаг на «волю», меня снова впечатали со всей силы в забор. Звать на помощь бесполезно: глухая ночь, дальний угол парковки и ни души вокруг. Хатаке схватил меня за плечо и сильно сжал его, вдавливая в металлические прутья. Я зашипела от вновь пронизывающей все тело боли.

— Об этом не волнуйся, — он буквально рычал. — У меня слишком много планов на тебя, Харуно Сакура, и пока что ты отлично справляешься со своей ролью.

— И вы со своей тоже! — я попыталась оттолкнуть его свободной рукой, но сенсей только сильнее сжал мое плечо.

— Каждая работа должна быть оплачена, поэтому я предлагаю тебе сделку, — он наклонился ко мне так же близко, как и в палате, и проговорил в самые губы: — Я дважды тебе помог, а ты только прошла проверку. Два-один. Надо сравнять счет…

— Что вы хотите?.. — я сама уже инстинктивно вжалась в прутья за спиной, готовясь к самому худшему.

— На следующей неделе, во вторник, мы вечером кое-куда съездим. Необходимо лишь твое присутствие, но если ты чему-нибудь научишься — мне будет приятно.

Хатаке резко отстранился и убрал руку, которая держала мое тело в вертикальном положении. Я от неожиданности не успела ни за что схватиться и полетела прямо на холодный асфальт. Если тогда сенсей спас меня от ободранных коленок, то сейчас сам поспособствовал этому.

Он не помогал мне подняться, шел обратно до машины далеко впереди и не открыл дверь, приглашая сесть в салон. Пока я заползала на заднее сиденье, мама с Ино оживленно болтали, видимо, Хатаке предупредил их о нашем разговоре. Пришлось накрыть шарфом разорванные на коленках джинсы и вести непринужденную беседу.

Мама несколько раз начинала тему об образовании и пыталась разузнать, почему Хатаке стал преподавать, но он так лаконично все свел к тому, что я отказываюсь учить его предмет. Мне пообещали устроить дома взбучку и чтение по ролям — осталась еще и виноватой. Атмосфера в машине казалась такой непринужденной, но эту сказку рушил холодный взгляд Хатаке в зеркале заднего вида. Озноб пробирал каждую клеточку моего тела, когда я натыкалась на него.

Сперва мы подвезли до дома Ино, где ее встретил Сай. Всегда им немного завидовала: полные гармонии отношения, собственная квартира и принятие друг друга такими, какие они есть. Но сейчас кроме родительской любви мне не на что было претендовать.

Мама принялась рассказывать об их с папой путешествии, о котором они так давно мечтали и которое так печально закончилось. Я почувствовала укор совести: это все из-за меня, только вот причины такой роли мне не были известны.

Всю полицию подняли на уши, и мама очень переживала, что папа вышел на дежурство, даже не побывав дома. У нее в глазах был только страх: она тоже не умеет врать, только притворяется сильной и уверенной, но это далеко не так. Какаши-сенсей продолжал молча вести машину, но я знала, что он прислушивается к каждому нашему слову.

Его предложение не выходило у меня из головы: о каком испытании он говорил? Что я такого сделала? Какие причины? Мне не нравится, что меня втянули в игру, а правил не объяснили. До вторника еще есть время, но что будет, если отказаться…

— Я позвоню Цунаде и поблагодарю за такую заботу, — чуть ли не в ноги Хатаке кланялась мама, когда мы подъехали к нашему дому и вышли из машины.

— Не припомню, чтобы у нас была такая программа по работе со студентами, — захотелось напоследок огрызнуться, за что получила болезненный щипок.

Хатаке лишь приторно улыбнулся и потрепал меня по голове:

— Ты очень дорога Цунаде-сама, поэтому она лично просила меня за тобой присмотреть.

Не знаю, врал он или нет, но моей маме хватило этих слов, чтобы снова начать рассыпаться в благодарности. Я лишь демонстративно фыркнула и уверенной походкой направилась к подъезду. Ноги до сих пор болели от падения, но нельзя было это показывать, особенно маме.

Папа вернулся утром и сразу же чуть не задушил меня в объятиях. Он рассказал, что никаких следов убийцы найдено не было, и город будто специально его прячет своим затишьем. Учиха отмалчиваются: они не приезжали в полицейский участок, не давали показаний и ведут себя подозрительно спокойно. Саске мне тоже не звонил, но я не стала говорить об этом папе. Они одна из самых влиятельных семей в стране, логично, что у них есть какой-то план, но такой холодности мне никогда не понять…

В университет меня выперли практически сразу, благо, в четверг, и мучиться оставалось недолго. Но злосчастные пары по литературе портили мне все настроение. Одна лекция в неделю, а проблем на всю жизнь хватит.

Папа с мамой настояли, что будут провожать меня до учебы хотя бы первое время, а на парах за мной присмотрит Ино. Спорить заведомо оказалось бесполезно, но и плюсы в этом тоже были: никакого личного контакта с Хатаке в стенах университета. Он вообще вел себя крайне спокойно и обыденно. Иронично, что до нашего с ним разговора в машине я и не думала о той маниакальной слежке, о которой шла речь, но сейчас только этим и стала заниматься. Уверена на сто процентов — он тоже это заметил.

Его маска. Что она означает? Почему он ее носит на занятиях? Это мне было интересно еще на первой паре, но сейчас я стала видеть в этом больше подтекста. Каждое его слово заставляет меня анализировать, вспоминать, делать выводы. Я из студента-медика превращаюсь в детектива.

Куда он шел, когда услышал мой плач? Почему думает, что именно его я считаю убийцей Шисуи? Совпадение, что он представился Саске таксистом, а потом появилась та машина около университета? Почему я до сих пор помню эти злосчастные цифры и буквы его номера? Что за сделка?.. И почему я умница?.. Так много вопросов, и так мало ответов. Оставалось только одно — дождаться вторника. Все же мне нужно в этом всем разобраться, и только так я могу хоть что-то узнать и вновь получить желаемое.

Хатаке не говорил, что мне надеть, куда мы едем и какая цель визита. Я получила сообщение с неизвестного номера: «восемь вечера», и даже не сомневалась, кто его отправил.

Мама скептически отнеслась к моим сборам на «свидание с Саске». Все равно проверить никто не сможет. Она до последнего отговаривала меня, но ее же аргумент в итоге и сработал:

— У него горе! Я должна поддержать своего молодого человека! — теперь я научилась врать и собственной матери…

Черный мерседес ждал мне за углом дома. Хатаке будто читал мои мысли, а может это и называется логикой. Я решила одеться максимально просто: черные джинсы, зеленый свитер и серое кашемировое пальто. Если мы едем на какой-нибудь светский ужин, то пусть ему будет стыдно за меня — сам виноват.

Сенсей разговаривал с кем-то по телефону, когда я села на переднее сиденье. Он снова курил и совершенно не обращал на меня внимания. До этого момента я не замечала кольца на его пальце, точнее, его точно не было в университете.

«Вот что тогда ударилось об забор с таким звуком!» — он сам подталкивает меня к новым вопросам.

Через пару минут Хатаке закончил разговор и выбросил сигарету в окно. Он, видимо, говорил с кем-то из университета, так как они обсуждали коллоквиумы и успеваемость студентов. Сейчас бы еще начал у меня опрос по Гаспару — только этого не хватало… Сенсей развернулся ко мне и внимательно осмотрел с ног до головы. На секунду я затаила дыхание, ожидая его вердикта, но вмиг одернула себя от такой дурацкой мысли.

— С одеждой не угадала, но все равно никто не посмотрит в твою сторону, — заключил он, и машина тронулась. Я же на секунду зависла, напрягаясь от таких слов.

Сам же Хатаке не изменял себе: черное пальто и классические брюки с рубашкой. Складывалось ощущение, будто у него только один образ на все случаи жизни.

— Зато вы всегда при параде, — борзость просыпается во мне раньше всего остального.

Он вновь только ухмыльнулся.

Мы ехали в центр, и всю дорогу я наслаждалась огнями ночного города. С наступлением осени темнеть начинало все раньше. Из-за моего имени все считают, что я люблю весну, но это совершенно не так. Огромное внутреннее умиротворение мне удается найти только осенью. Начало учебы, какие-то заботы — все заставляет меня чувствовать себя живой.

Пробок на дорогах уже не было, поэтому мы доехали довольно быстро. Припарковав машину в темном переулке, Хатаке взял телефон и отправил какое-то сообщение. Как только я вышла, на меня сразу же налетел холодный ветер, отчего волосы превратились из более-менее приличной прически в некое подобие хаоса. Недалеко играла музыка, но она не была похожа на обычные клубные хиты. От нахлынувшего ужаса я даже не смогла контролировать свои слова, поэтому непроизвольно громко выкрикнула свою догадку:

— Мы что, в стриптиз приехали?!

Я слышала его тяжелый вздох и видела, как Хатаке нехотя убирает в карман пачку сигарет, которую только что достал.

— Сакура, — он стал приближаться ко мне, — это всего лишь «стриптиз», — меня раздражает, что ему каждое мое слово удается преподнести с новой интонацией и смыслом. — Веди себя тихо — о большем и не прошу…

— С чего вдруг?! — я сложила руки на груди и злобно уставилась на Хатаке, снова доказывая свою капризность, но по-другому мое тело не реагировало на его просьбы.

— Каждый раз ты заставляешь меня пробивать новое дно…

Мне стало так обидно от этого, что нижняя губа затряслась, предвещая слезы. Я оттолкнула его плечом и пошла к дороге, чтобы поймать машину и вернуться домой, но не успела сделать и двух шагов, как меня схватили за запястье и с силой прижали к дверце машины.

— Один вопрос, — его тело возвышалось надо мной, а глаза горели праведным гневом, — один вопрос, на который я отвечу, и ты взамен не будешь устраивать мне концертов, — Хатаке отстранился и убрал руки в карманы.

Меня всю затрясло от страха: спина болела, ком в горле не давал и слова сказать, но сейчас надо было здраво все обдумать, потому что второго шанса может и не представиться.

— Что за кольцо? — как бы сильно я не хотела задать другой вопрос, но слова сами слетели с моих губ. Из-за испуга ничего другого в голову не лезло, да и остальные темы были слишком обширны для такой разовой акции.

— Я думал, все девочки умеют распознавать обручальные кольца, — бросил он и пошел в сторону, откуда звучала музыка.

Снова облажалась…

***

В клуб мы вошли через черный вход, но и тут стоял громила-болванчик, проверяющий каждого гостя. Внутри нас встретила какая-то красноволосая девушка в очках. Они с Хатаке перекинулись несколькими короткими фразами, которые мне не удалось расслышать из-за музыки. Я настолько сильно старалась абстрагироваться от всего происходящего, что не заметила, как меня схватили за руку и потащили дальше по коридору.

— Орочимару-сама будет рад новому образцу, — заявила эта девица, поправляя очки.

— Она бревно в постели. Такие его не интересуют.

До меня не сразу дошло, о чем идет речь, но когда пазл в голове сложился, то я даже не успела возмутиться — мою руку сжали со всей силы, и вместо гневного крика получилось болезненное шипение.

Мы вышли в большой зал, где было много народу: официанты, мужчины в костюмах и полуголые стриптизерши на шестах и в клетках. На небольшой сцене шло представление, и все гости, словно завороженные, наблюдали, как обнаженная девушка пытается изображать сексуальные позы в прозрачной бочке, наполненной водой. Тут явно собрались те еще любители извращений…

Около бара стоял какой-то парень и разговаривал с одной из официанток, поглаживая ее открытое декольте. Заметив это, наша «проводница» кинулась к нему и ударила со всей силы по спине.

— Суйгецу! Дурак! Работай, а не баб лапай! — ее крик перебивал даже музыку на заднем фоне.

— Карин, ну ты и зануда, — парень неуклюже попытался дотянуться до места удара. Закончив свои тщетные попытки, он с недоверием посмотрел на меня. — А это кто такая, Какаши-сан?

— Девушка Саске.

И тут все встало на свои места. Вот главная причина, почему ему была нужна именно я! Сенсей так и не отпустил мою руку, продолжая сжимать ее все сильнее.

— Если бы не Орочимару-сама, я бы ей уже все волосы повыдирала, — задрав подбородок, буркнула эта Карин.

— Да-да, все мы знаем, что ты влюблена в Саске-куна, — Суйгецу подошел ко мне со спины и приобнял за плечи.

Я и не подозревала, что у Саске есть поклонницы. Точнее, догадывалась, но не планировала встречаться с ними лично.

— Так вот, где эти обалдуи ошиваются! — возмущенный голос раздался где-то сбоку. Я развернулась и увидела, как женские руки обнимают Хатаке со спины. — Какаши, неужели ты наконец-то соизволил прийти? — женщина вмиг стала говорить приторно-сладко. Удивительно, как все-таки могут влиять мужчины.

— Привет, Гурен, — он отпустил мою руку и обхватил ее запястья, расцепляя и убирая их с себя. — Мне нужно к Орочимару, я спешу.

— И даже пяти минут на меня нет? — она обиженно надула губы.

— И никогда не будет, — его холодный тон придал мне капельку уверенности.

— А это кто? — будто очнувшись ото сна, она ткнула в меня пальцем. Ногти у этой дамочки такой длины, что мне и во снах не снилось: сантиметра три, не меньше.

— Подружка Саске, — все еще держа меня за плечи, радостно объявил Суйгецу, за что получил очередной фырк недовольства от Карин.

«Да она ревнует моего Саске куда больше, чем я…»

— Гурен, последи за Сакурой, а мы с ребятами сходим к Орочимару…

— Я и сама могу тебя к нему отвести! Зачем мне эта девчонка?! — она осмотрела меня с ног до головы и гордо вздернула подбородок кверху. Тут все такие высокомерные.

Сенсей наклонился к ней и что-то прошептал на ухо. Ее недовольное лицо сменилось сначала на гримасу удивления, а потом интерес заблестел в глазах, и коварная улыбка оголила белоснежный ряд зубов.

— Хорошо, малышка! — Гурен отпихнула парня за моей спиной и сама сжала в крепкие объятья. — И не таких исправляли!

— Что?! — я даже не успела толком пискнуть, как меня потащили куда-то в другой конец зала. Мои попытки к сопротивлению оказались тщетны. Обернувшись назад, я увидела, как Суйгецу машет на прощанье рукой, Карин демонстративно отвернулась, а Какаши-сенсей холодно смотрит нам вслед.

***

«Почему всем так нравится меня швырять?! Я же не кукла!» — пролетая два метра до красного дивана в небольшой комнате, думала я.

— Ни за что не упущу такую возможность! — Гурен грозно возвышалась надо мной, уперев руки в бока. Ее лицо обезобразил довольный оскал. — Раздевайся!

— Что?! — я ошарашенно уставилась на эту чокнутую дамочку.

— Не думала, что у Саске-куна фетиш на глухих, — она закатила глаза и демонстративно отбросила прядь волос назад. — Не люблю повторять дважды…

— Я не стриптизерша, чтобы вертеть жопой перед незнакомцами!..

— Ты считаешь меня шлюхой? — Гурен подлетела ко мне, словно фурия, и схватила за шею, впиваясь ногтями в кожу.

— Да, — она так крепко меня держала, что кроме хрипа ничего толком воспроизвести не удалось.

— Посмотрим, что ты потом скажешь, — хватка на шее вмиг ослабла, и я почувствовала дикую агонию там, куда секунду назад впивались эти чудовищные когти. — Снимай одежду, — меня уже начала напрягать такая ее резкая смена настроения. — Покажу тебе пару приемчиков…

Я стала нехотя стягивать свитер и джинсы. Гурен следила за каждым моим движением. Мне никогда особо не нравилось мое тело: маленькая грудь, нет талии, ноги бы подлиннее, но на секунду я почувствовала себя сексуальной.

Когда все приготовления были закончены, Гурен села на диван и оценивающе меня осмотрела.

— Все еще бревно, — за такие слова захотелось кинуть в нее чем-нибудь тяжелым. — Но хоть красивое… Иди сюда, — она протянула мне руку.

Я сделала небольшой шаг вперед и дотронулась до ее ладони, принимая приглашение. Гурен усадила меня к себе на колени лицом к лицу. Мне было ужасно неловко от происходящего, но ее, кажется, это совершенно не смущало.

— Мужчины любят подчиняться, — она нежно заправила мне волосы за ухо. — Но ты не сможешь их подчинить, если не будешь чувствовать себя уверенно.

Я положила руки ей на плечи, а она мне на попу.

— Самое важное — темп, — она стала надавливать на мои ягодицы, заставляя двигаться. — Я начну, а ты подхватишь.

У меня по всему телу прошлись мурашки. Необычная пелена появилась перед глазами, а тело стало неестественно гибким и расслабленным. Я двигала бедрами у нее на коленях и сама возбуждалась от этого. Мне нравилось это некое предвкушение чего-то большего.

— Умница, — голос Гурен стал похож на мурлыканье кошки, видимо, ей это тоже доставляет удовольствие. — Теперь нужна приманка, — она положила мне руку на затылок и придвинула к себе. Мне вновь стало крайне неловко, не хотелось заходить слишком далеко. — Не бойся смотреть в глаза, — ее дыхание обжигало мои губы, — зрительный контакт очень важен.

— Какаши-сенсей всегда так делает, — вырвалось у меня с придыханием.

— Тогда научись давать ему серьезный отпор и брать инициативу в свои руки, — Гурен гладила меня свободной рукой по ноге, вызывая мурашки.

— Но я хочу владеть только Саске…

— Ты сможешь покорить любого мужчину, — она поцеловала меня в мочку уха, — и женщину.

Я была в шаге от оргазма только от одного ее прикосновения. Эта женщина действительно умеет добиваться своего. Ужасно хотелось кончить, но не здесь, не с ней… Гурен продолжала поглаживать мое тело, будто исследуя, чем вызывала у меня приглушенные стоны.

— Теперь покажи ему, чему научилась…

— В этом нет необходимости.

От неожиданно раздавшегося позади голоса я подскочила на месте и перевалилась на диван, забиваясь в самый угол. Пелена возбуждения начала спадать, и глаза начали видеть четче. Хатаке расслабленно стоял около двери, опираясь на косяк. Я вмиг стала пунцовой с ног до головы.

— Да брось, Какаши. Она все равно не дотягивает до твоего уровня, но у девчонки хотя бы опыта прибавится, — Гурен встала с дивана и расправила свою одежду.

— Н-нет! Н-не над-до, — страх и стыд сковали меня. Я старалась прикрыться руками, но все равно было куда посмотреть…

— Малышка, без тренировок ты не сможешь ничему научиться, а Хатаке идеальный вариант для этого.

— Не обесценивай меня, Гурен, — Какаши-сенсей опустил руки и медленно подошел ко мне. — Но ты права, она не ровня Рин, — он снял пальто и сел на диван. — Ты не можешь сдать мне литературу, может соблазнение дастся тебе лучше.

Я еще сильнее прижалась к подлокотнику, отодвигаясь как можно дальше. Его слова задели за живое, хотелось плюнуть на все и доказать, что он не прав, но здравый смысл стал бить тревогу:

— Э-это абсурд…

— Час назад тебя ничего не смущало, — Хатаке расслабленно откинулся на спинку дивана и раскинул руки в стороны. — Счет два-два, ты меня сегодня очень сильно выручила.

Гурен недовольно фыркнула, а я стала тупо моргать, пытаясь окончательно прийти в себя и осознать его слова.

— Считай урок с Гурен подарком для Саске — парень заслужил хороший секс. Пойдем, я отвезу тебя домой.

Хатаке устало потер переносицу и попытался встать, но я успела коснуться его плеча, намекая на то, чтобы он не торопился.

Происходящее вокруг перестало меня волновать. Я не отрываясь смотрела в глаза сенсею и старалась прочесть хоть какую-то эмоцию. Не знаю, когда Гурен вышла из комнаты, да и мне было плевать. Медленно и грациозно, словно кошка, я встала на колени и перекинула ногу через Хатаке, усаживаясь на него сверху.

— Раз я расплатилась с долгами, то могу попросить о новой услуге…

Под рубашкой прощупывались стальные мышцы. Удивительно, как ему удается их скрывать. Наверное, поэтому он всегда ходит в пальто. Странный…

Мне понравилось чувствовать какую-то власть над ним. Хотелось прикоснуться к чему-то большему, но перегибать палку было опасно. Я еле заметно стала шевелить бедрами, придавая хоть немного движения позе.

— Каждый мой ответ на твой вопрос будет засчитываться мне за услугу, — Хатаке казался слишком расслабленным.

— Не угадали, — я немного приподнялась, придвигаясь ближе к нему и демонстрируя грудь, обрамленную бюстгальтером. — Устройте мне встречу с Учиха Итачи, — Хатаке не касался меня, не смотрел никуда, кроме глаз, но…

— Умно, — на секунду у него во взгляде заблестели искры. — Хоро…

— И поставьте мне пятерку на ближайшей контрольной!

Он вопросительно изогнул бровь и удивленно хмыкнул:

— С чего это?

— Ваш стояк доказывает, что я сдала экзамен, — я вмиг отстранилась от него, схватила свои вещи, лежащие в углу, и выбежала из комнаты, тяжело дыша.