Приглушённые звуки приёма доносились и до крыла, где находились детские комнаты замка д’Орсей.
Селеста лежала в постели, но её взгляд был прикован к тусклому пламени масляной лампы, которая стояла возле её кровати. Её не отпускало чувство обиды. Им с Константином никогда не разрешали появляться на подобных праздниках.
— Вам надо ещё немного подрасти, — улыбнулась леди де Сарде, мягко погладив дочь по белокурой голове, когда та пожаловалась на несправедливость. Тёплое прикосновение оставило после себя привычный аромат флёрдоранжа. — Эти приёмы очень утомительны. Особенно сегодняшний.
Все только и говорили о том, какой особенный сегодня будет бал. Служанки, прибиравшие её комнату с утра весело шушукались и посмеивались между собой. И даже гувернантка, строгая мадам Моро, мечтательно улыбалась и не так внимательно следила за тем, чтобы они с кузеном держали идеальную осанку за завтраком.
И все повторяли одно слово. Помолвка .
Дверь её спальни открылась, и через порог заглянул кузен.
— Сили, ты не спишь? — тихо спросил Константин.
— Нет, — отозвалась Селеста, и кузен, быстро закрыв за собой дверь, неуклюже плюхнулся к ней на кровать.
Селеста улыбнулась. Они то и дело тайком пробирались друг к другу по ночам. Раньше они и вовсе спали вместе, но где-то полгода назад мадам Моро внезапно заявила, что это неприлично . Взрослые порой такие глупые.
— Я всё ещё не понимаю, почему они не разрешают нам ходить на балы вместе с ними, — надулся Константин. — Мне уже восемь, и тебе вот-вот исполнится семь. Мы уже взрослые. Нас даже танцевать учат!
— Мама сказала, что нужно подождать, — вздохнула Селеста.
— Но я не хочу ждать! — кузен устроил голову у неё на коленях, глядя на неё снизу вверх. — Это нечестно.
— Я знаю.
— Вот стану князем, отменю все эти дурацкие правила! — горячо заявил Константин, а когда услышал смех кузины, то широко улыбнулся. — А что они вообще празднуют?
— Помолвку Лилибет, — Селеста поморщилась. Элизабет была одной из далёких родственниц князя и её мамы. Константин за глаза называл её надутой гусыней, и девочка была с ним полностью согласна.
— Помолвку? — переспросил кузен. — Она… полы моет?
Селеста прыснула со смеха. Константин вечно переиначивал незнакомые слова, за что ему доставалось от учителя грамматики.
— Нет, Станс, мама сказала, что Жиль де Круа подарил ей кольцо, и теперь они всегда будут вместе.
Константин резко сел и внимательно посмотрел на Селесту. Он нахмурился, как всегда, когда пытался уложить в голове что-то важное.
— Прямо как мы с тобой, Сили? — внезапно спросил он, чем заставил девочку задуматься. Они ведь и правда всегда были вместе.
— Наверное, — протянула она. — Но ты не дарил мне кольцо.
Константин внезапно вскочил с кровати, и едва ли не побежал к двери из комнаты.
— Станс, ты куда? — только и успела изумиться девочка, но кузен лишь махнул рукой, скрывшись за дверью.
Он вернулся буквально через пару минут, плотно сжав один кулак. Когда же Константин снова устроился рядом с ней на кровати, он раскрыл ладонь и протянул ей простое серебряное кольцо.
— Откуда оно у тебя? — изумилась девочка, крутя в руках колечко. Оно было поношенным и кое-где было покрыто налетом, а потому выглядело старинным. Словно бы его достали из сундука с сокровищами, который когда-то давно закопали пираты.
— Я нашёл его прошлым летом в порту, когда нас водили встречать корабли из Аль-Саада, — пожал плечами Константин. — Давай руку, Сили.
Селеста протянула ему ладонь. Кольцо было слишком большим и свободно крутилось на пальце, то и дело грозясь соскользнуть. Девочка повертела его несколько мгновений, раздумывая над тем, что с ним сделать, а затем потянулась к тонкой цепочке на шее, где висел кулон с гербом де Сарде, который она никогда не снимала. Она расстегнула цепочку повесила на неё кольцо.
— Вот теперь точно не потеряю, — сказала она.
— Значит, мы помолвлены! — воскликнул Константин, широко улыбаясь. — И всегда будем вместе!
— Всегда-всегда, — серьёзно кивнула Селеста.
И от этих слов почему-то стало очень тепло на душе