Производственная травма - Черновик

Черновик

Шаг, ещё один. Вскоре ощущается это невидимое напряжение. Продолжая перемещаться из портала в портал, он явственно понимает — ремешок ошейника сильнее сдавливает горло, а поводок натягивается. Этот проклятый город отказывается отпускать его.

Парень бросил попытки покинуть Даркуотер после того, как на коже появились глубокие красные линии. Нет, он мог уйти, не используя сил, но тогда это теряло всякий смысл. Здесь он обладает сверхъестественными способностями, хоть и заперт навсегда.

Иногда Виктор смеялся, насколько тонко пошутила старушка Судьба: дать ему силы, которые можно использовать только в определённом месте, «безопасной зоне». Мост был центром этой зоны — окружности с радиусом в четыре с лишним километров. Так мало, так, чёрт возьми, мало!

Виктор был словно пёс, посаженный на цепь суровым хозяином. Он кидался то в одну, то в другую сторону. Натягивал цепь, скалился, злился и снова бросался вперёд, пытаясь избавиться от неёя. Но «цепь» не поддавалась, и отчаянье, скопившееся где-то в глубине души, тянуло успокоиться.

Однажды парень купил билет и выехал загород. Странное чувство. Человек слишком быстро привыкает к хорошему, к комфортному. Виктор пытался вспомнить, каково это не чувствовать эмоции окружающих, каково — рассчитывать деньги. Он уже привык: всё, что нужно сделать — открыть портал и вещь твоя, чуть-чуть внушения и человек будет приветливее.

В Даркуотер Ворон вернулся с нескрываемым отвращением, словно на потрёпанную съёмную квартиру в бедном районе. Ему осточертели вечные туристические плакаты, кричащие со всех сторон о загадочности города, смог в центре и рыбная вонь на причале, истеричный крик чаек — неизменный символ приморских городов. Даркуотер то ли был в самом начале нового этапа своего развития, то ли загибался, медленно угасая и превращаясь исключительно в точку на туристическом маршруте и перевалочный пункт доставки грузов.

Виктор заметил тёмную фигуру, когда стоял, опёршись на перила крыши «Мун трейл». Умбра вышла на охоту. Незаметная для всех остальных, которые не знают, куда смотреть.

— Паршивый вечер стал ещё паршивее, — пробормотал парень и, лениво открыв портал, незаметно проследовал за ней.

Но он ошибся. Девушка, казалось, не выбирала направления: она бесцельно металась между крышами небоскрёбов, бродила по отдалённым кварталам и, только когда небо начало светлеть, куда-то исчезла. Виктор, как и обязывал его контракт, перемещался вслед за ней. И этакая игра в догонялки не могла не навести Ворона на мысль, что Умбра перемещается намного легче. Да, медленнее, чем он, но зато ей вроде бы даже не приходилось ограничивать себя какой-то площадью, «зоной безопасности». Она спокойно появлялась то в одной точке Даркуотера, то в другой.

— В чём, чёрт возьми, заключается твой секрет?

Разумеется, он не мог просто так возникнуть перед Умброй и чисто по-дружески — по-вражески поинтересоваться, как бы между делом, отчего у неё отсутствует граница безопасного перемещения. Девушка тут же включит своё пассивно-агрессивное геройское увещевание и попытается затащить его в тюрьму во имя справедливости. Не иначе.

Нужно было найти какой-то повод. Случай, когда Умбра, вроде как, и была бы неспособна играть роль героини, но в то же время была в сознании. Естественно, похитить её нельзя, да и тогда их отношения ухудшатся ещё сильнее. Попробовать заговорить при случайной встрече? Как-то разговоры у них плохо кончаются: то всё скатывается в перестрелку, то в — рассуждения, какое он злобное зло. А ещё лучше было бы, если бы она могла слушать, но была вынуждена помолчать. Хотя это уже совсем из ряда фантастики. Не кляп же ей, в самом деле…

Ворон усмехнулся. Единственное, что оставалось, лишь собирать информацию об Умбре и искать повод встретиться вне их привычных ролей. Так сказать, внерабочее от супергероики время.

И всё-таки старушка Судьба умеет подшучивать. Всего полгода спустя подобный случай представился. После вынужденного купания в холодной воде, Умбра просто не могла не заболеть. А болезнь, тут Ворон был уверен, должна была снизить градус раздражительности и, вероятно, дать им возможность поговорить относительно спокойно.

Виктор знал лишь дом, где она жила. Да, хоть героиня и стремилась быть скрытной, но кто из нас не допускает ошибок? И терпение Ворона было вознаграждено. Он заметил направление её перемещений. Уловив достаточно сильный эмоциональный след, парень, словно ищейка, бросился вслед.

И благодаря эмоциональному же следу, ему удалось определить этаж. Это было максимально странно подниматься по лестнице, останавливаться, прислушиваться к внутреннему чутью и умолять, чтобы Умбра разозлилась. О, и она злилась, ещё как злилась!

Конечно, при таком методе могли возникнуть ошибки — в одну и ту же минуту множество людей, в том и числе жильцов этого дома, могло испытывать злость одновременно с Умброй. И Виктор чуть было не открыл портал не в ту квартиру, но, прислушавшись к чутью, остановился. Злость героини отличалась многогранностью: была здесь и ярость, и печаль, и сожаление… И, как не странно, растерянность.

Она жила здесь. Однокомнатная квартира. Темно, тускло горит одинокая лампа. Больная девушка, укутавшись в одеяло, молча дрожит. Её лицо напряжено, брови сведены, глаза закрыты.

Виктор думал, что их встреча будет чем-то забавным. Ему казалось, что она будет наполнена чем-то неловким, клишированным или, наоборот, поразительно спокойной. Но единственное, что парень сейчас чувствовал — он ей нужен. В какую-то секунду Ворон позабыл, зачем он здесь: втереться в доверие, предложить договор о тайном перемирии, выяснить секрет перемещения… В подсознании всплыла давно заглушённая модель: ты — врач, она — пациент.

— Так, давай, укройся одеялом поплотнее, — слова сами вырвались, когда он неосознанно подошёл, чтобы поправить съехавшее одеяло.

Девушка раскрыла глаза. Взгляд потерянный, озадаченный. И через секунду знакомые искры ненависти. Чёрт-те что творится в этой голове — даже болезнь не даёт ей забыть, что Ворон — враг. Доведённое до крайности клишированное поведение борца за справедливость.

Что-то внутри ёкнуло. Он бросил какую-то фразу об её самочувствии, скинул плащ. Уже направляясь в сторону кухни, парень поймал себя на мысли, что визит пошёл не по плану — ему придётся задержаться здесь дольше. Не может же он бросить в беде свою противницу?

На самом деле, это ощущалось глупостью, но в тоже время чем-то правильным, хоть и с примесью абсурда. А ещё давно забытым. Как будто из другой жизни, жизни до того, как всё пошло кувырком. До того как он отрёкся от прошлого.

Капля внушения. И это в последний раз. Он обещает. Он не хочет промывать ей мозги, насильно вызывая дружеские чувства.

Ворон замечает недоумение на лице Джены во время их коротких разговоров. Она растеряна. Парень чуть ли не кожей чувствует, что в голове её творится бардак и все чувства разлажены.

Хватит. Хватит. Хватит.

Она искренне интересуется его неприятностями? С чего бы? А почему он заскочил сначала к ней, хотя его внимание должно сейчас быть приковано к работе?

Ему нужно выполнять условия договора. Иная деятельность в свободное время.

И всё-таки почему-то ужасно хочется пить кофе в этой кухне и говорить что-то нелепое вместо того, чтобы думать, как спасти чью-то шкуру от полиции или как быстро и незаметно переправить парочку вещей.

Идиоты. Ненормальные. Заигравшиеся дети, слишком понадеявшиеся на свои пушки и его способность к телепортации. У него не было ни малейшего желания вытаскивать их. Они получат по заслугам.

Эндрю отчитал его словно мальчишку. Орал, пока голос не зашёлся в кашле. А все попытки объяснить… Ворон даже не пытался объяснить, что ему нужно было время: время подобраться ближе, не попав под пули, время открыть портал на такое число человек в «небезопасной» для перемещения зоне, время выбрать безопасное место, мысленно чётко его представив…

От этого всего разболелась голова. Хотелось забиться куда-нибудь. Закрыть глаза. Выкинуть всё из головы.

Куда теперь? Домой? Или к Марку? Раны зажгло. Скоро проявятся новые. К Марку нельзя, он в отпуске. К Джене? Остаётся только она. Сейчас ему самому нужна помощь.

Он напугал её. Парень остро ощутил её страх. Зря он, конечно, заявился так, но дело сделано. И снова смятение на лице девушки.

Зря, очень даже зря он взял эту коробку. Кто ж знал, что упоминание сестры вызовет такую реакцию?

Ей больно. Душевная боль пронизывает Джену насквозь, рождая слёзы и ярость.

Чёрт возьми, как бы ему хотелось сейчас применить внушение. Совсем немного. Подавить её эмоции, сгладить. И она успокоится, а разговор перетечёт в другое русло.

Но нет. Он не имеет права так поступать. Он знает, будет намного хуже. Вместо этого парень пытается объяснить и сам понимает, что получается плохо. У них разные представления, точки зрения. И это не меняется по щелку пальцев.

Им нужно серьёзно сесть и поговорить. Если они будут сотрудничать, то им предстоит выслушать друг друга.

Но сейчас ему всё-таки придётся немного повлиять на её эмоции. Нет, не подавить. Дать им наконец выйти наружу, а затем мягко закрыть рану лёгкой усталостью и спокойствием.

А вот и прекрасная возможность раскрыть тайну Умбры. Где же источник её силы? У неё должен был остаться осколок метеорита, иначе каким образом ей удаётся использовать свои силы в любой точке города. Если принять её квартиру за центр окружности, площадь действия как раз покрывает 80% города.

Нет. Что-то не так. Осмотр квартиры ни к чему не привёл. Осколка нет. Да и Джена скоро должна будет вернуться с мазью.

Она напугана. Она серьёзно напугана. Чтобы там не было в мире теней, Джена боится этого, как смерти. Неизвестная угроза, что бродит рядом и может напасть на неё при перемещении из тени в тень. Может ли он как-то помочь? Вряд ли.

Он даже не представлял, что её «теневая телепортация» выглядит именно так. Есть ли границы? Пока он всматривался вдаль в мире теней, ему не удалось найти горизонта. И, тем не менее, парню показалось, что вокруг теней-дверей Даркуотера существует какая-то стена, отгораживающая их от остального мира.

Место, где они собирались, вызывало некоторое отвращение. Проходя сквозь портал, парень чувствовал, что, с радостью бы, покинул его как можно быстрее. Прокуренный воздух бил в нос. Ощущались нотки чего-то тошнотворного. В зале имелась барная стойка, но она была пуста. Никакого алкоголя перед операцией. Ни один разумный человек не пойдёт с похмелья на рискованное задание, где требуется быстрота реакции и сообразительность. В углу находился карточный стол, за которым шла партия. Вдоль стены были расставлены несколько ящиков.

Ворон быстро пробежался взглядом по присутствующим. Ему прислали сообщение, но его никто не встретил. Хотя обычно его роль в предстоящей операции оглашалась сразу же по прибытии. Возникало странное ощущение. Когда дела идут непривычным ходом, нужно приготовиться к любому повороту судьбы.

Чья-то рука легла на плечо парня, но он сохранил самообладание, чтобы не вздрогнуть.

— Босс тобой не доволен, Ворон, — послышался знакомый голос.

Эндрю — парень чуть старше его, обошёл Ворона и присел за стойку.

— Не уже ли? И чем конкретно? — поинтересовался он, присаживаясь рядом.

Собеседник сделал неопределённый жест рукой, подбирая слова. Нахмурясь, он произнёс:

— Птичка стала слишком вольной. Стала улетать надолго и далеко. Пора окольцевать.

— Оставь свои угрозы для подчинённых, Эндрю, — Ворон покачал головой и заставил себя улыбнуться. — В том, что я не сижу здесь часы напролёт нет ничего плохого. Я выполняю условия, так что…

Необъяснимая тревога поднялась в душе парня. Он попытался воздействовать на собеседника. Да, черты лица чуть смягчились, но времени было мало, а Эндрю, кажется, был слишком твёрд в своём намеренье.

— Ты ведь помнишь контракт? Ты должен был отвлекать на себя Умбру, но что-то мне подсказывает, что ты сам начал на неё отвлекаться, — Эндрю завёл одну руку за спину.

До боли стиснув зубы, Виктор едко усмехнулся:

— Предоставь мне факты того, что я нарушил хоть один пункт контракта.

Собеседник чему-то кивнул. Позади послышались шаги. Ворон тут же поднялся и бросил взгляд через плечо. Двое. Он посмотрел вперёд — компания отложила карты, приподнимаясь из-за стола.

— А ты, можешь ты дать гарантии, что не нарушишь контракт и впредь? — Эндрю встал и сделал шаг навстречу. Виктор неосознанно отступил.

— И что придумал босс?

Боковым зрением парень видел, что его окружили.

— Не усложняй положения, Ворон. Если ты до сих пор верно служишь, это тебе не повредит. Но если ты играешь на две стороны, мы это узнаем, — Эндрю рванулся вперёд, выхватывая из-за спины транквилизатор.

Ворон бросился вправо, но его схватила пара крепких рук. Ему пришлось нырнуть в портал, утаскивая за собой кого-то из помощников. Выскочив на крыше небоскрёба, он воспользовался замешательством противника и попытался столкнуть его. Тот вырвался. Сделал рывок вперёд. Металл прошёл вскользь по скуле. Увернувшись и ударив в колено, парню наконец-то удалось сбросить прицепившегося бандита.

Тяжело дыша, он опустился на пол. Босс недоволен? «Окольцевать»? Что Эндрю имел в виду? Взгляд бегал с одного предмета на другой, не фокусируясь ни на чём дольше пары секунд. Холодный пот выступил на лице и рану зажгло. Коснувшись скулы, парень обнаружил кровь. Всё-таки задел.

«Окольцевать»… Он имел в виду чипирование? Босс решил посадить его на поводок. «Но это ещё не конец». Закрыв глаза, Ворон прислонился затылком к стене. Кровь из раны текла всё сильнее. Пора было что-то предпринять. Он ощущал острое разочарование. Парень понимал, что теряет контроль над ситуацией. А бегство лишь ухудшило положение дел.