Кассандра отводит её в самое просторное помещение небольшой церквушки Убежища. Эвелина всё ещё не понимает, почему она хочет вовлечь её в обсуждение планов Инквизиции (сложно поверить в то, что лидеры церковной организации и правда будут доверять решение важных вопросах магу, даже если народ успел окрестить её Вестницей Андрасте), но не спорит. В конце концов, она и правда хочет помочь.
В комнате их ждут ещё трое людей: Лелиана, мужчина, сражавшийся с демонами у разрыва на подходах к Храму Священного Праха, и ещё одна женщина, которую она видит впервые.
— Командир Каллен, — снова представляет его Кассандра. — Военачальник Инквизиции. Вы уже встречались.
Он коротко кивает.
— В долине мы так толком не познакомились. Рад, что всё обошлось.
И к большому удивлению Эвелины целует тыльную сторону её ладони. У неё невольно перехватывает дыхание, и она может лишь как идиотка молча смотреть на него, не в силах произнести ни одного связного слова.
В голове только две мысли. Первая, что у командующего войсками Инквизиции сильные руки. А вторая, что губы у него куда мягче, чем могло показаться на первый взгляд.
Эвелина поспешно убирает ладонь и переводит взгляд на посла, которую представила Кассандра. Всё оставшееся время она чувствует на себе внимательный взгляд Каллена, но так и не решается посмотреть на него в ответ.
***
— И если мы перебросим войска вот сюда, — Каллен передвигает по карте несколько фигурок, обозначающих отряды Инквизиции, чтобы наглядно продемонстрировать Эвелине манёвр, — то…
Он осекается, когда видит, что она буквально клюёт носом, вместо того, чтобы следить за его объяснениями.
— Инквизитор? — неуверенно зовёт он её, но не получает отклика. Тогда он кладёт руку ей на плечо. — Эвелина?
Она вздрагивает, будто ошпаренная. Её глаза рассеяно мечутся по комнате, словно она не понимает, где находится, пока наконец не фокусируются на нём.
На её бледных щеках проступает румянец смущения.
— Андрасте милосердная, — бормочет она, поспешно протирая усталые глаза. — Прости, Каллен.
— Всё в порядке? — обеспокоенно спрашивает он. — Ты выглядишь… измождённой.
Эвелина смущённо улыбается и подавляет зевок.
— Всё в порядке, — заверяет она. — Просто Солас учил меня новым магическим приёмам… И я не ожидала, что это окажется настолько тяжело.
Каллен понимающе кивает. Он хорошо знает как легко можно недооценить сложность тренировки. И как после этого трудно.
— Думаю, тогда тебе лучше отдохнуть, — предлагает он с тенью улыбки на лице. — Время на обдумывание тактики у нас ещё есть. И этим лучше заниматься на свежую голову.
Эвелина лишь кивает в ответ, снова подавляя зевок. Затем она подходит к Каллену и, привстав на носочки, оставляет короткий поцелуй на его щеке.
— Спасибо, — шепчет она, отстраняясь. Рука Каллена невольно тянется к щеке, где только что были её губы.
— Но за что? — недоуменно спрашивает он.
— За понимание.
Она улыбается и без лишних слов выходит из ставки командования, оставив Каллена в изумлённом молчании.
***
— Я не представляю, что мне делать, — Эвелина в отчаянии меряет шагами свою комнату в Скайхолде. — Я же просила не вовлекать мою семью в дела Инквизиции. А теперь они едут сюда!
— Я не знаю, почему Жозефина приняла такое решение, — осторожно отзывается Каллен, который всё это время внимательно следил за каждым её шагом. — Но я уверен, что иного выхода не было.
— Я знаю, — выдыхает Эвелина и останавливается. — И я её не виню. Если бы не её талант, то у нас не было бы и половины от нынешних союзников. Но это мои родители, Каллен, — в её голосе мелькают нотки отчаяния, словно у испуганного ребёнка. — Я не готова с ними встретиться. После всего, что произошло, я…
Каллен в два шага пересекает расстояние между ними и крепко обнимает Эвелину, которая тут же прячет лицо у него на груди. Он уже ненавидит этих людей только за то, что одна перспектива встречи с ними вызывает у Эвелины такую реакцию.
Она постоянно сражается с демонами, красными храмовниками и Создатель знает чем ещё, она без тени сомнения пошла против Корифея, когда это грозило верной смертью. Но от необходимости встретиться с родителями, её буквально бросало в дрожь.
— Ты будешь не одна, — тихо заверяет её Каллен, оставив долгий поцелуй на макушке. — Они больше не смогут причинить тебе вреда. Ни словами, ни действиями. Я позабочусь об этом. Как и все остальные.
Эвелина долго молчит, и Каллен лишь гладит её по голове, давая ей шанс почувствовать себя в безопасности. Наконец она кивает и отстраняется. Эвелина кажется спокойнее и собраннее, чем раньше.
— Ты прав, — соглашается она. И после паузы спрашивает: — Как думаешь, нам по силам устроить им такой приём, чтобы всё кричало «вам здесь не рады», но в самой вежливой манере?
— Думаю, что Жозефина что-нибудь придумает.
***
Эвелина лениво потягивается в постели, открывая глаза. Сквозь высокие витражные окна проникает яркий утренний свет.
Впервые за долгое время она чувствует себя выспавшейся и отдохнувшей. Может, всё дело в том, что теперь ей больше не нужно постоянно волноваться о Корифее и Бреши. Всё это осталось позади, и теперь она может спокойно выдохнуть.
И позволить себе понежиться в постели лишний часок-другой.
Эвелина поворачивает голову и видит спящего рядом Каллена. Во сне его лицо совершенно расслабленно, а дыхание тихое и размеренное. Она невольно засматривается на столь прекрасное зрелище.
На лоб Каллена упала прядь слегка вьющихся волос, и Эвелина, не сдержавшись, потянулась к ней, чтобы убрать с лица. Он слегка вздрагивает от её прикосновения и неохотно открывает глаза.
— Уже нужно вставать? — едва разборчиво бормочет он с хрипотцой в голосе.
— Нет, у нас ещё есть время, — шёпотом отзывается Эвелина.
Каллен обнимает её за талию и притягивает к себе.
— Тогда давай дальше спать.
Тревельян тихо хмыкает и коротко целует его в шею, после чего снова закрывает глаза.
***
Каллен заходит в комнату, когда отряд уже готов пройти через элювиан.
Дориан замечает его первым и легко пихает Железного Быка в бок, намекая на то, что их лучше бы оставить. Бык без слов кивает, и они тихо уводят Коула, давая им с Эвелиной минутку наедине.
Она плохо выглядит — это очевидно для любого, и сердце Каллена болезненно сжимается от того, что он не может сделать ровным счётом ничего, чтобы помочь своей жене.
— Я их остановлю, Каллен, — уверенно говорит Эвелина, но он видит, что это всего лишь маска. — Чего бы это ни стоило.
Он нервно сглатывает.
— Я в тебе не сомневаюсь.
— Но если я не вернусь…
Каллен не даёт ей закончить, с отчаянием целуя её в губы. Она отвечает с тем же рвением, будто бы в попытке наверстать всё то, что они могут упустить.
— Не говори так, — с болью произносит он, сжимая её лицо в своих ладонях. Его голос надламывается. Мерзкое чувство дежавю поселяется у него в душе. — Что бы ни случилось, ты обязательно вернёшься.
— Это приказ, командор? — спрашивает она его.
— Если это нужно, чтобы ты вернулась, то да. Это приказ.
На этот раз Эвелина целует его медленно и с чувством, словно пытаясь впечатать мгновение в память.
Позади них раздаётся неловкий кашель Дориана, который заставляет их отстраниться. Видно, что тевинтерец не хочет их прерывать, но знает, что выбор нет.
— Нам пора.
Эвелина кивает Дориану, а затем снова переводит взгляд на Каллена.
— Я люблю тебя, — тихо шепчет она.
— А я тебя, — так же тихо отзывается он. И после секундной паузы добавляет: — Будь осторожна.
Она ничего не отвечает и вместе со спутниками проходит через гладь магического зеркала.