На территории объекта творилось невесть что. Выстрелы не утихали ни на секунду. Сражение перед зданием развернулось не на жизнь, а на смерть. При том выигрывали явно не военные, что все это время держали нас в плену. Кто-то из бывших заключенных, судя по всему, владел телекинезом. Потому что по площадке перед зданием летали не только вояки, но и бронетехника. Кто-то с легкостью швырнул БТР в одну из вышек, и та рухнула. Вторая вышка просто рассыпалась, почему, даже знать не хочу. Кто-то швырялся фаерболами, кто-то заморозил сразу с десяток солдат. Лезть на поле битвы было небезопасно не только из-за непрерывного обстрела. Атаки бывших пленников казались куда страшнее. И попасть под них хотелось меньше всего. Однако, Семену в его бестелесной форме это все было нипочем. Он вернулся довольно быстро. Удобно, когда умеешь ходить сквозь стены, расстояния сразу кажутся меньше. По его словам основная бойня творилась в здании. И там творилась настоящая мясорубка. Но происходило это все на этажах с камерами. Еще не все сумели выбраться. А военные всеми силами пытались остановить беглецов. Осложнялось все тем, что в здании темень кромешная, а единственные источники света — вспышки от выстрелов и атак. Семен был уверен, что Кирилл и друг «красных» находятся в подвале. За той жуткой дверью, про которую он нам рассказывал. Но он толком ничего разузнать не смог, потому что там вообще хоть глаз выколи. Зато там и охраны почти нет. С горем пополам он умудрился рассмотреть несколько человек в очках ночного видения. И то потому, что в темноте случайно влез в тело одного из них.

Вот правда завладеть телом военного ему не удалось. Тот похоже вообще ничего не заметил. А значит такой способностью Семен не обладает. Поэтому он просто воспользовался ситуацией и подглядел через его очки. А потом как можно быстрее отправился наверх и выбрался наружу. Побоялся пойти не туда и застрять где-нибудь под землей.

Мы обсудили план, Макс с Никитой тоже изучили обстановку своим супер зрением, прикинув где сколько людей, и какой путь лучше. И как только все были готовы, мы рванули вперед. Валя тут же остановила время. Люди, пули, даже летящий над нашими головами военный УАЗик зависли в воздухе. А бывшие пленники уставились на нас. Группа людей, бегущая не от похитителей, а обратно к ним, привлекала и правда много внимания. На что Макс не выдержал и заорал:

— Хуй ли таращитесь? Съебывайте отсюда, пока наша прикрывает!

Большинство участников сражения стали разбегаться в стороны как тараканы из перевернутой ловушки. Но одна группа, напоминающая заядлых готов — с черными волосами, черными глазами и, кажется, даже черными губами, наотрез отказалась уходить, обещая прикрыть отход остальных. Видимо один из них и швырялся тяжелой техникой.

Когда действие Валиной остановки времени завершилось, мы были уже на середине пути. УАЗик с грохотом рухнул, а я обернулась на школьницу. Она опять выставила руки. Все снова замерло, а у нее из носа потекла кровь. Вряд ли она смогла бы повторить это еще раз. Наверняка применение такой силы отнимало очень много энергии.

Следующий промежуток был еще короче. Но мы как раз успели добраться до двери. Внутри оказалось и правда очень темно. На удивление, нас никто не встречал. Ведь мы шли через дверь в подсобном помещении, на которой снаружи висел огромный навесной замок. Макс просто выдрал ее вместе с петлями. Так себе безопасность на секретном военном объекте. А шли мы именно через этот вход потому, что студент высмотрел своим рентгеновским зрением где-то неподалеку лестницу в подвал.

Я тут же переключилась на свое супер зрение. В этой цветной каше смогла хоть что-то рассмотреть. Никита тоже смотрел в рентгене. А вот остальные с грохотом сносили полки, и в целом были как слепые котята. Правда Макс смог рассмотреть в нескольких метрах от нас троих людей. Но вот мебель, стены и остальные неживые предметы он в упор не видел. Грохот упавшего стеллажа привлек внимание охраны и они двигались к нам. Тогда красный матюкнулся и просто щелкнул пальцами. В помещении стало светло. В его руке горел небольшой огонек. Он держал его, словно елочную игрушку — осторожно, но без капли страха. Макс несколько раз толкнул дверь плечом. Она оказалась крепче чем та, что снаружи. Но в результате, отлетев от второго удара, она как раз пришибла одного из военных. В оставшихся двух красный выпустил шквал огня.

Сразу за углом располагалась лестничная клетка. Мы тут-же отправились в подвал. По пути пришлось выломать еще одну дверь, и мы оказались в конце длинного коридора в полной темноте. Наше появление не сразу привлекло внимание находившихся там пятерых охранников. В целом создавалось впечатление, что они тут не приказ выполняют, а просто прячутся от основной бойни, слоняясь туда-сюда без дела и восседая на деревянных ящиках. Но потом стало понятно, что их оставили охранять оружейный склад. Его рассмотрел сквозь стены студент. Мы же понеслись прямо на вояк в полной темноте. Те вначале растерялись. Потому что скорость нашего движения была намного выше, чем мы сами ожидали. Ульяна с главарем красных остались в хвосте. Мы же с Максом и Никитой, включив свое супер зрение, в направлении не сомневались. И как только вояки начали стрелять, Денис отправил в их сторону такой шквал огня прямо у нас над головами, что тех, в их очках ночного видения ослепило. Они все поскидывали их вместе со шлемами и наушниками.

К моменту, как военные успели оклематься, мы уже оказались возле них. Макс просто впечатывал их в стены одного за другим. И буквально за десять секунд он их всех вывел из строя. Потолок все еще полыхал после удара главаря красных, и дышать становилось тяжело. Кислород в замкнутом пространстве выгорал довольно быстро. Никита попросил Дениса огонь погасить, пока мы все тут не задохнулись. И вскоре единственным источником света снова стал маленький огонек в руке красного.

Перед нами располагалась огромная бронированная круглая дверь. И пока мы думали, как же открыть эту громадину, Ульяна творила какую-то хрень — она лечила наших врагов.

— Ты что делаешь?

Я подошла к ней, непонимающе глядя на происходящее.

— Они же умрут, если им не помочь!

Мировоззрение ведьмы несколько отличалось от нашего. Она считала, что каждая жизнь на земле ценна. И сейчас она лечила парня, который минуту назад хотел нас убить. Парень открыл глаза, в ужасе уставился на нас. А Ульяна посмотрела на него, как мать на провинившегося ребенка, и четко сказала:

— Засыпай! Спи крепко и не просыпайся до завтрашнего вечера.

Это прозвучало как приказ, которому парень беспрекословно подчинился. Он тут же успокоился и вырубился. Выглядело это как тогда у Вали с медсестрой.

— Ты тоже так умеешь? — я недоумевающе уставилась на ведьму.

— Видимо да. Я думаю, мы все так умеем. Ведь не просто так они полностью закрывают глаза и уши.

Я еще с минуту понаблюдала за действиями Ульяны и вернулась к парням, которые пытались открыть дверь. Макс, разумеется, пытался ее сломать. Однако выглядело это, как нападение той-терьера на слона. На двери даже вмятин не оставалось. Потом Денис предложил всем отойти и направил в дверь мощный шквал огня. На что получил только возмущения студента, утверждающего, что таким образом красный сожжет весь кислород и мы задохнемся. Сам же он изучал механизм своим рентгеновским зрением.

И только я собралась дверь испарить, как Никита и меня остановил:

— Юль, не стоит. Во-первых, если ты разложишь всю эту бандуру на атомы, представь, сколько металлической пыли будет летать в воздухе. Мы от нее коньки отбросим. Во-вторых, ты еще не испаряла ничего крупнее решетки в камере. Кто знает, на сколько у тебя хватит сил. Может всего на несколько сантиметров. Механизм испортишь, и мы тогда эту дверь вообще не откроем.

Я, честно говоря, надулась. Хоть и старалась не показывать остальным свою обиду. Но черт возьми, мне так хотелось сделать что-то более значимое, чем чистка максовских штанов, а мне не дали.

Никита еще немного поразглядывал дверь и ее окружение, а потом выдал:

— Не-е-е… без электричества мы ее не откроем.

— И что тогда делать? — спросил главарь красных, сидя на ящиках и играясь маленьким огоньком, словно теннисным мячиком.

— Есть у меня идея…

Никита еще раз внимательно все осмотрел, выгнал Дениса с ящиков и передвинул их поближе к бронированной двери.

— Макс, помнишь, ты молнией в трансформатор швырнул? На сколько я понял, это было то электричество, которое ты с клетки в себя забрал. А у тебя еще осталось?

Уголовник пожал плечами, а Никита немного подвинул ящики, взобрался на них снова и выкрутил лампочку из светильника под потолком. Спустившись, он сунул лампочку Максу.

— Зажги!

Макс недоумевая покрутил лампочку в руках, затем взял за патрон, и посмотрел на нее, будто пытался испепелить взглядом. Лампочка чуть засветилась, а потом вспыхнула слишком ярко и с громким хлопком разлетелась на осколки. Я аж подскочила от неожиданности. А студент усмехнулся:

— Перестарался! Двести двадцать сможешь выдать минут на пять?

Уголовник снова пожал плечами:

— Постараюсь.

Студент вернул ящики обратно к двери.

— Дверь открывается с помощью магнитной карты. И никак иначе. В случае какого-то происшествия и отключения питания она просто намертво блокирует тех, кто внутри. Юлька, ты должна вот тут убрать кусок стены. Только цемент! Главное, не повреди кабель питания. Макс пустит на него напряжение, а я постараюсь подобрать код магнитного ключа.

— А может просто у этих в карманах поищем? — Денис указал на бедняг, сладко сопящих на полу коридора.

Ульяна не растерялась, и тут же облапала последнего парня, которого только что усыпила. Наконец, найдя нечто похожее на ключ-карту, она швырнула это прямо студенту в руки.

— Не уверен, что у рядового солдата есть туда доступ. Но чем черт не шутит!

Особо размышлять у нас времени не было. Так что все мы согласились на затею студента. Я забралась на ящики и, натянув на нос горловину майки, принялась за дело. После слов Никиты про металлическую пыль, надышаться цементной мне тоже не особо хотелось. Остальные же отошли подальше.

Я раскладывала участок стены слой за слоем, аккуратно и медленно, боясь повредить кабель. Ведь это студент его видит своим рентгеновским зрением, а я даже понятия не имею, где он находится. Но как только в цементе стала проглядывать резиновая обмотка, я стала действовать посмелее. И вскоре в стене красовалась большая вмятина, в которой проходили два мощных кабеля. По просьбе студента я испарила и изоляцию, оголив провода так, чтобы Макс смог за них схватиться. Дальше все действовали по плану Никиты. Макс вцепился в провода, и пустил по ним напряжение. Электронный замок с устройством распознавания подсветился желтым, и студент приложил к нему карту, найденную у спящего охранника. Раздался противный звук, а на маленьком экранчике высветилось: «В доступе отказано».

— Как я и думал, — проговорил себе под нос Никита, и приложил к устройству вместо карты ладонь. Похожий номер он проделывал, когда мы пытались сбежать из больницы. Но сейчас у него уходило куда больше времени и сил. Он стоял с серьезным лицом, закрыв глаза, не отрывая ладонь от датчика. Несколько раз замок снова загорался красным и противным звуком сообщал, что в доступе отказано. Но раз на пятый Никите удалось. Зеленая подсветка и звук движения механизмов внутри дали знать о том, что дверь открыта. Денис потянул на себя дверь. Та, толщиной не меньше полуметра, охотно поддалась и с громким металлическим гулом открылась.

Макс наконец отпустил кабель и слез вниз. Все мы растерянно встали перед входом. Никто не знал, что ожидает нас внутри, поэтому и заходить особо не спешил.

В итоге, Макс с главарем красных решили идти первыми. И стоило открыть дверь пошире, как на нас обрушилась очередь выстрелов. Мы бросились в рассыпную в поисках укрытия. Внутри находился всего один охранник. И сейчас он палил без разбора в открывшуюся дверь с диким криком.

Макс озверел, бросился на того, несмотря на обстрел, и швырнул парня в стену с такой силой, что раздался хруст. Вояка замертво упал на пол с неестественно вывернутой шеей. Ульяна вскрикнула в ужасе. Этого лечить было уже без толку. Ведь воскрешать мертвых она, вроде как, не умела. Мы все прошли внутрь помещения и ужаснулись. Денис сделал огонь ярче и осветил все помещение.

— Кто вы? — раздался слабый измученный голос слева от нас. В помещении за стеклянной стеной на кушетке сидел человек. Парень, на сколько я могла судить. Он был белый. Такой же белый, как его тюремная форма. Белый, как лист бумаги. И его кожа, и волосы. Только глаза будто светились красным. Он был худой, истощенный и слабый. Казалось, что он даже не в силах подняться на ноги. Но тот все же встал, и, держась за стенку, подошел к стеклу. Его камера располагалась перпендикулярна всем остальным. И единственный подавал признаки жизни.

В соседней камере от него, прямо на полу посреди помещения лежало обгоревшее тело, свернувшись в позе эмбриона. В следующей камере, полностью заполненной водой тоже плавало тело. На этот раз девушки. Ее волосы цвета морской волны красиво расплывались в стороны.

В следующей камере подвешенным за ноги висел парень, а из его тела повсюду торчали трубки, в которых просматривались остатки крови.

Дальше — полнейший ужас. В следующей камере лежал человек. Лицо его было накрыто. Зато грудная клетка была разворочена, легкие и сердце лежали на весах снаружи. Но к его руке по-прежнему подключалась капельница, содержимое которой все еще поступало в вену.

А потом мы увидели Кирилла. Он тоже лежал на операционном столе, ногами к стеклу, а его голова скрывалась тканью.

Я даже не могу объяснить, как мы его узнали. Просто почувствовали, что это он. Ульяна закричала, начала звать его и долбиться в стекло. Но тот никак не реагировал. Тогда Макс со всей силы ударил в стекло кулаком. На том не осталось и следа. Оно даже не шелохнулось.

— Бесполезно… — белый тяжело вздохнул и присел на пол возле стекла. Стоять ему, видимо, было тяжело, — Они все пытались… и ни у кого не получилось.

— Какого черта тут вообще происходит? — Макс подлетел к пленнику и ударил в его стекло.

Но парень даже не дернулся.

— Эксперименты… что же еще… стекла бронированные и огнеупорные. Вы их не разобьете.

Эта фраза остановила Дениса, уже собравшегося выпустить шквал огня в стекло камеры с обгоревшим телом.

Белый продолжал:

— Эту привезли первой, примерно неделю назад. Она вроде как управляла водой. Дали ей тазик и свободу действий. А когда та решила прорезать стекло струей под давлением, залили ее камеру целиком. Наверное, хотели проверить, сможет ли она дышать под водой. Не смогла… Потом привели его соседа. Я не знаю, что он умеет. Его привезли уже без сознания. Вначале они его резали, вскрывали вены, перерезали сонную артерию. Но тот все никак не умирал. И тогда они подвесили его за ноги и стали насосом выкачивать кровь. Насос включался раз по двадцать за день. Даже не знаю, что они там из него откачивали. Потом притащили этого, — белый указал на обгоревшего, — он швырялся в стекло огненными шарами. И волосы у него были красные, как у вашего, — пленник указал на Дениса.

— Илюха… — главарь красных уперся лбом в стекло, закрыл глаза и глубоко вздохнул.

Пленник продолжал:

— …и в последний раз, когда он бросил в стекло огненный шар, облили сверху горючим. — Он указал на распылитель под потолком. — Вспыхнула вся камера. А они смотрели, как он горит. Наверное, тоже хотели проверить, навредит ли ему огонь. Так и полыхало, пока кислород в камере не кончился. К сожалению, что делали с последними двумя, я не знаю. Мне отсюда не видно…

— А с тобой что? — Макс снова нервно стукнул кулаком по стеклу.

— Со мной? — парень слегка удивленно переспросил, — мне просто не дают ни еды, ни воды. Ни разу не давали…

Я подошла к стеклу и присела возле парня.

— Сколько ты здесь?

— Ну… если считать, что они приходили утром, а уходили вечером… примерно недели две. Может больше.

— И за это время ни капли воды?

Белый лишь покачал головой.

Макс пытался найти в бронированных стеклах слабые места. А Никита сканировал их устройство своим рентгеновским зрением, пытаясь понять, как камеры открываются.

— Где твой кластер? — я продолжила общаться с белым.

— Кластер? — тот смотрел на меня непонимающе.

— Группа. Люди, вместе с которыми тебя шарахнуло молнией. Тебя разве не вместе с ними сюда привезли?

Парень растерялся.

— Я помню, что мне срочно нужно было в парк, а потом очнулся уже здесь. Никаких людей, молний и кластеров. Только три стены, стекло и толпа уродов в белых халатах, тыкающих в меня иголками. — парень пожал плечами.

— Ублюдки! — я прошипела это себе под нос и, собрав всю злость, махнула рукой на стекло.

Слова студента про опасную пыль я запомнила хорошо. И в этот раз решила не испарять все стекло, а просто местами нарушить его целостность. Разорвать связи между молекулами только в некоторых местах. Или, проще говоря, разбить. Я даже не была уверена, что это вообще получится. Но стоило мне подумать, как в тот же миг стекло посыпалось на пол, разлетевшись на множество идеально ровных квадратных осколков размером пять на пять сантиметров. Именно так, как я представила в своей голове.

Белый отклонился, пытаясь увернуться от падающего стекла, и отодвинулся немного вглубь камеры. Но выходить из нее не спешил. А я бросилась к камере Кирилла и на бегу крикнув своим: «Отойдите!», превратила и то стекло в кучу аккуратных стеклянных кубиков.

Первой в его камеру влетела Ульяна. Она подбежала к бизнесмену и сдернула с его головы ткань. А потом жалобно взвыла и рухнула на колени рядом с железным столом. Мы подбежали следом. С лицом у Кирилла все было в порядке, вот только голова отдельно от тела. Шея аккуратно и ровно разделялась пополам. Голова просто лежала рядом. Между срезами с легкостью бы прошла ладонь.

— Твари ебаные! — уголовник со всей дури ударил кулаком в стену, и с той посыпалась штукатурка.

Он развернулся, и стремительно направился к белому с таким выражением лица, будто готов был его убить.

— Ты! Скажи мне, чем ты отличился, что тебя они оставили в живых? И вообще, сколько она тут плавает? — Макс указал на утонувшую девушку, — На кой-черт им по неделе держать здесь трупы?

Белый вроде бы должен был испугаться такого наезда, но он даже не шелохнулся.

— Они изучали скорость разложения и регенерации. Говорили, что даже через неделю у них нет никаких признаков. Ждали, когда в разных средах тела гнить начнут.

Парень спокойно пожал плечами, вышел наконец из своей камеры и подошел к крайним. Ульяна рыдала на груди у обезглавленного Кирилла. Никита отошел за угол и сел на пол, закрыв лицо руками. А Макс нервно метался по помещению. Но вдруг внезапно остановился посередине, посмотрел на тела пленников, потом на мертвого охранника и снова на пленников.

— Подождите! Они не мертвы…