Плакат с объявлением об аренде и номером телефона пролетел перед глазами незаметно, став бело-чёрным смазанным пятном. Вытащив из чёлки невидимку, Элли присела перед дверью и в пару мгновений вскрыла отвратный дверной замок, который можно было бы и просто выбить, да шуму наводить не хотелось. Где-то рядом пытался отдышаться Берт после незапланированной пробежки — несколько лет упорного просиживания штанов за столом в отделе коммуникаций никак не могли пойти на пользу физической подготовке.

— Пошли, — шёпотом поторопила приятеля Элли и затащила в помещение. — Старайся дышать тише.

«Старайся дышать тише». Может, ещё «старайся жить тише»? Хотя, вот это им как раз сейчас не помешает — жить тише. Потому что с их талантом натыкаться на неприятности иначе нельзя. Ни дня не проходит без того, чтобы где-то с кем-то что-то не стряслось, и если вёрткие и хитрые Генри и Элли умели уходить от преследования без использования оружия и крайних мер, то вот Берт не мог отличиться ни быстротой реакции, ни талантом к скрытности. Приходилось или идти на уловки вроде того, чтобы в последний момент запрыгнуть в уходящий автобус, или встречать судьбу лицом к лицу, как это было вчера с Кэрол.

Да и сегодня они вновь очень неудачно встретились с его бывшей приятельницей.

— Вчера с ней столкнулся на соседней улице, — полушёпотом заметил Берт. Его голос тихим эхом пролетел по пустующим залам, которые почему-то никто так и не взял в аренду — вот и стояли они пустые уже несколько месяцев, судя по количеству пыли.

— А пораньше ты мог это сказать? — в ответном шёпоте Элли послышались раздражённые нотки. Всегда, как только дело приобретало крутой поворот, Роуз становилась несколько нервной, особенно если рядом не было её напарника, Генри.

— Не думал, что метеорит дважды упадёт в одно место.

Не подумал. И теперь за ними хвостом опять увязалась Кэрол — радовало, что не в компании других боевиков. Но даже одна Кросс была опасна в бою, и Берт с Элли прекрасно знали про это — один знаком с ней с тех времён, когда та была ещё зелёным новичком, вторая же сама сражалась с ней бок-о-бок. И столкновение с ней в бою вряд ли закончится чем-то хорошим.

Но пока что они шли, изучая помещения одно за другим. В одной из комнат взгляд Элли упал на вентиляцию — достаточно большая, чтобы можно было пролезть человеку. Потянув за рукав Берта, привлекая его внимание, она указала на свою находку. Кертис молча кивнул, угадав её мысли, направился к вентиляции и подсадил Элли. Забравшись на плечи товарища, девушка с металлическим грохотом отодрала люк, использовав как рычаг найденную в прошлой комнате арматуру. Нашумели — это плохо, теперь Кэрол знает, где их приблизительно можно искать. Нужно спешить. Отбросив решётку вентиляции на пол, Элли подтянулась и шустро забралась в вентиляционную шахту, позволяя залезть и Берту — с его ростом не нужно искать стул для того, чтобы забраться в вентиляцию.

Вот только у Берта были иные планы. Когда подруга исчезла в вентиляции, Кертис осмотрел комнату. Его внимание привлёк пустой стеллаж — им он и забаррикадировал вход в шахту вентиляции и достал свой пистолет, проверяя, заряжен ли он — на этот раз он был вооружён. Хотя глупо рассчитывать, что он сможет застать Кэрол врасплох или одолеть в перестрелке. Прошлая их встреча тому подтверждение.

— Уходи отсюда, Кэрол всё равно пойдёт за мной, — внешне Берт оставался таким же бесстрастным, как и всегда. Будто бы он просто говорит, что идёт отдать небольшой денежный долг старому знакомому. — Позаботьтесь о Дейве, хорошо?

— Берт, ты что удумал?! — ладонь Элли протянулась к нему из вентиляции между полок стеллажей.

Точно ничего умного. Но ей Берт так и не ответил, быстро покидая комнату и уходя в противоположном направлении, пока Кэрол не нашла их обоих.

Берт точно знал, что она пойдёт именно за ним. Всё-таки её «должником» является он, а не Элли — та просто выполняла свою работу и никогда не была всей душой частью Топпата (хотя это её не спасёт, если они попадутся кому-то из бывших соклановцев). Приоритетной целью для Кэрол будет тот, кто своим предательством причинил наибольшую боль. А значит, его друзьям лучше быть где-то в другом месте, когда за ним по пятам идёт очень злая Кросс, которая несколько месяцев старательно растила в себе ненависть к предателям.

Вполне возможно, он сейчас ведёт себя как последний идиот или самоубийца. Он ведь не главный герой фильма-боевика, который, проработав всю жизнь в офисе, взял в руки оружие и сразу же стал самым метким стрелком и ловким бойцом, который раскидывает всех противников направо и налево. Это его раскатают по стенке тонким слоем, а сверху ещё порохом присыплют. Но Берту не хотелось, чтобы во время стычки пострадала Элли — а она точно пострадала бы, потому что попыталась бы заступиться за друга. А вставать между Кэрол и её должником слишком уж чревато последствиями, Берт был свидетелем пары таких историй, потому и хотел уберечь Элли от глупостей — даже если для этого ему самому придётся совершить ещё большую глупость.

Руки слегка дрожали, сжимая ледяную рукоять пистолета. Всё-таки волнуется, особенно стоит вспомнить вчерашнюю стычку с ней. И всё равно Берт заставил себя громко позвать её:

— Кэрол, я знаю, что ты здесь. Сразу меня убьёшь или хочешь выговориться перед этим?

Чем больше времени Кэрол проведёт с ним, тем больше будет у Элли времени на то, чтобы уйти подальше отсюда и затеряться в городе.

— Решил не играть в прятки, крысёныш? — последовал незамедлительный ответ, наполненный рычащей злостью.

Живот неприятно скрутило от волнения. Опять сейчас будут бить. А ещё жалко, что с Дейвом не попрощался — не знал, что вот так всё обернётся. Но с ним всё будет хорошо. Элли и Генри позаботятся о нём, не оставят в одиночестве.

По этажу Берт ходил, не скрываясь, на всякий случай держа руки на пистолете, снятом с предохранителя — он хотя бы попробует защититься и потянуть время. Кэрол тоже не особо скрывала, что идёт прямо к нему, её быстрые шаги гулким эхом пролетали по коридорам и помещениям. Словно маятник старых часов, отмеряющий чужие жизни. Берт помнил, что когда-то такие же часы были в его родном доме. Уже восемь лет он не слышал это тик-так, тик-так… И очень не вовремя сейчас вспомнил. Думать нужно о другом.

В какой-то момент её шаги, что были совсем близко, затихли. Берт же продолжил идти, медленно осматривая стены, покрашенные в белый и испачканные серой грязью. «И всё-таки, почему никто так и не взял в аренду эти помещения?» — мелькнула в голове мысль, отвлекающая от главных событий.

Столкновение произошло молниеносно. Пара мгновений — и вот от мощного пинка он отлетел к стене. Морщась от тупой боли в затылке и спине, Берт сполз на пол, расфокусированным взглядом смотря на фигуру перед ним. А вот и вторая встреча со старой подругой.

— Где Роуз? — держа его на прицеле, Кэрол быстро осмотрелась, ища взглядом розоволосую девушку. Безоружный Берт не был противником, а вот Элли вполне могла дать отпор, особенно будучи загнанной в угол.

— Ушла, — по крайней мере, Берт надеялся на это.

От мощного пинка в живот мужчина вскрикнул и весь сжался, пытаясь закрыть уязвимые места.

— Ты мне мог врать эти восемь лет, но сейчас я уже не поверю тебе так просто, — яростно прошипела Кэрол. — Где. Роуз?

— Ушла, — сквозь сжатые от боли челюсти упрямо прошептал Кертис.

Новый удар ногой под рёбра выбил из него только мычание. Затем ещё один удар — Кэрол попала по руке, которая незамедлительно отозвалась болью. А Кертис терпел, понимая, что Кросс так просто не отпустит его. Избивать будет долго, вымещая всю злость и боль. Какой же всё-таки ненужной вещью являются эмоции — только время отнимают. Могла ведь просто пристрелить его, но вместо этого тянет время, попутно причиняя ему боль. Зная про её способности, Берт мог точно сказать, что при желании она могла растянуть избиение на несколько часов.

— Может, и мне надеть тебе на голову пакет, чтобы стал сговорчивее?

Ещё несколько сильных пинков, в ответ Берт попытался пихнуть Кэрол ногой. А ведь он так только сильнее разозлит её…

Не пойми откуда выскочила смазанная розовая фигура — Берт её заметил только краем глаза. Фигура набросилась на Кэрол, схватив её за автомат и впечатывая в стену. Приподнявшись на локтях, мужчина её раз посмотрел на напавшую — и совершенно не удивился, узнав в розовой фигуре Элли. Не растерявшись от внезапного нападения, Кэрол ударила противницу по ногам, пытаясь вырвать оружие. Элли отшатнулась назад, но всё ещё мёртвой хваткой вцепилась в автомат. Они продолжили обмениваться ударами, пытаясь вырвать друг у друга огнестрел, впечатывая в стены и изредка пытаясь увернуться от атак оппонента.

Надо помочь. Берт поднялся на ноги, бегло осмотрел комнату и, наткнувшись взглядом на какую-то доску, недолго думая схватил её и подбежал к борющимся девушкам — Кэрол в этот момент сумела зажать Элли у стены и душила своим же автоматом. С силой Берт огрел её по голове так, что доска с хрустом разломилась надвое.

Кэрол отшатнулась, потеряв равновесие. Элли мгновенно этим воспользовалась и вырвала наконец автомат у неё из рук, мощным ударом тела сбивая с ног. Тяжело дыша, Роуз направила дуло автомата на оглушённую Кросс, которая ещё не пришла в себя.

Берт ждал, что сейчас прогремит автоматная очередь, после чего на грязно-белой стене запылают кровавые узоры. Даже зажмурился на пару мгновений — какое-то внутреннее желание не видеть последние мгновения той, которая искренне считала его своим другом. Но никаких выстрелов не было. Кертис открыл глаза.

Автомат дрожал в руках Элли. Она смотрела словно на Кэрол и при этом в никуда. А затем, тяжело дыша, девушка рваными грубыми движениями выдернула магазин из автомата и откинула оружие в сторону — треск от упавшего ставшим безвредным огнестрела звонким эхом пролетел по помещениям.

— Это я заберу с собой, — от чего-то голос Роуз был хриплым. Магазин с патронами она запихала в карман брюк и, пока Кэрол ещё не пришла в себя, быстро ушла в коридор.

Не дожидаясь, пока Кэрол вернётся в строй, Берт поспешил за Элли. Нагнал он её только за следующим поворотом, уже совсем недалеко от выхода — девушка стремительно шла, словно пыталась скрыться от кого-то. Вот только их ещё никто не преследовал.

— Элли, — тихо позвал её Берт.

Та резко остановилась, как вкопанная. А затем медленно повернула голову.

— Не говори Генри про это, пожалуйста.

Подумав, Берт кивнул. Это не его секрет, но его он будет хранить как собственный. И всё же… Что не дало Элли нажать на курок и убить Кэрол?

А девушка, словно ничего не случилось, взялась за начавший истерично трещать от звонка телефон. Хмуро глянула на высветившееся имя собеседника и приняла вызов.

— Что случилось, Генри? В аптеку? Нет, ещё не успели… А что, у вас что-то?.. А, Топпат. Сильно? Чёрт, ну вы и умудрились… Дейв как? Точно? Ладно, купим мы побольше бинтов, подстреленные вы наши.

Завершив звонок и взворошив и без того растрёпанные волосы, Элли тяжело вздохнула, а затем посмотрела на Берта, который пусть и не показывал своего беспокойства, но внутренне напрягся, заслышав про Топпат и ранения.

— Ну что, Берт, пойдём скупать стратегический запас бинтов? Генри и Дейва легко ранили в стычке, но Генри сказал, что они больше испугались, чем пострадали.

———

После грохота города тишина и спокойствие леса казались чем-то неестественным, непривычным и чуждым. Вместо шума проезжающих машин — шелест ветвей, вместо музыки из колонок — пение птиц где-то вдали, а под ногами вместо твёрдого асфальта мягко пружинили мох и старая листва.

Элли глубоко вдохнула освежающий аромат леса — когда в последний раз она выбиралась в поход? Последние годы своей жизни она проводила в городах, занимаясь ограблениями и прочим членовредительством, просто для души. Прояви она желание, её без лишних слов взяли бы на работу в Правительство, нужно только было сказать, кто она. Вот только желания никакого не было — вырвавшись на волю, Элли слишком не хотелось вновь попадать в подчинение кого-либо.

Рядом возникла уже давно знакомая, даже ставшая несколько родной фигура. Даже спустя несколько часов пути Генри оставался свежим и бодрым, словно только что вскочил с кровати после хорошего сна.

— В последний раз я был в походе лет восемь назад… — задумчиво произнёс Стикмин, смотря наверх, куда-то в кроны деревьев. — Да и не закончилось это для меня ничем хорошим.

— Погоди, а это не тебя тогда потеряли и искали два дня? — пряча усмешку за зевком, спросила Роуз.

В памяти шевельнулась догадка. Пусть всё это и было очень давно, но Элли очень хорошо запомнились разговоры со своей соседкой по комнате, которая со смехом рассказывала про отбившегося от группы парня, который успешно заблудился в лесах. Дело вроде было поздней осенью.

— Так и знал, что проболтаются… — сокрушённо вздохнул Генри, поправляя лямки забитого под завязку рюкзака. — Ну было и было, никогда не умел ориентироваться на месте. И вообще, это не они меня нашли, а я сам нашёлся!

Сдержанно Элли рассмеялась в ладонь. Никто и не сомневался, что Генри сам нашёлся, он вообще жутко самостоятельный — порой даже до бесящего самостоятельный. Сам находит неприятности себе на голову, сам потом выбирается из них, а порой ещё и пользу для себя извлекает. Такие, как Стикмин, редко работают в команде, давая предпочтение одиночному плаванию.

Сзади послышался вскрик — наполовину испуганный, наполовину удивлённый. Синхронно напарники обернулись, чтобы узнать, что произошло. Кричавшим был Дейв — стоял, закрыв ладонью половину лица. Рядом с ним уже возник Берт и, убрав его руку от головы, начал рассматривать царапину, рассекавшую бровь.

— Ты мне теперь должна чипсы и колу, — тихо напомнил Генри.

Вздохнув, Элли одарила парня косым недовольным взглядом и подошла к друзьям. А ведь Генри как раз взял её на спор, что аптечка пригодится Дейву в первый же день пути…

— Всё хорошо, просто царапина, — прикрывая рассечённую до крови бровь, смущённо пробормотал Панпа.

Ни дня не проходило, чтобы паренёк не получал лёгкие травмы вроде царапин, синяков и ушибов — то ногой зацепится за стул, то в дверной косяк врежется, то просто запутается в собственных ногах. Не человек, а сплошное невезение. Хорошо, что рядом часто были друзья, готовые поймать его до того, как Дейв успевал познать радость от близкого знакомства с полом или стеной, но иногда бывали случаи, когда и они были бессильны.

— Пожалуй, я буду держаться ближе к тебе, защищать от веток, — трепля покрытую длинными иглами ветвь, произнёс Генри. — А то ведь и не дойдёшь целым до города…

Это только первый день их пути. По расчётам, которые старательно проводили Генри и Элли, вся дорога должна занять около недели — это если они нигде не заблудятся и не найдут себе приключений даже в глухом лесу. Но пока что всё было относительно спокойно, из города они выбрались без особых проблем, учитывая, что мотель, где они жили аж с января (лицо парня на ресепшене, с которым подружилась Элли, надо было видеть в момент их выселения), находился на окраине. Задерживаться в городе никому не хотелось благодаря недавним, совсем свежим в памяти стычкам, вещи долго собирать не пришлось. Проблемы возникли разве что со станцией, которую когда-то давно вместе собрали Генри и Берт — теперь же им пришлось её разбирать, решая при этом, какие детали выкинуть, а какие забрать с собой. Не оставив после себя никаких подозрительных следов (не считая пулевого отверстия в стене, которое позже Генри закрыл плакатом), четверо друзей покинули уже ставшими привычными стены мотеля, отправляясь в путь.

Элли достала из кармана телефон и посмотрела на время. Затем бросила взгляд на своих товарищей, оценивая их состояние, после чего сообщила хорошую новость:

— Ещё час и делаем привал. Мы сегодня вышли довольно поздно из-за всей этой беготни с Топпатом, надо будет нагнать упущенное время, — убрав телефон обратно, девушка развернулась и продолжила путь по лесу.

Упирая всё ещё сконфуженный взгляд в землю, Дейв поправил лямки увесистого рюкзака и поспешил за друзьями. Рядом с ним, как и обещал, постоянно находился Генри, защищая Панпу от самого себя — как минимум один раз точно уберёг от падения после того, как он зацепился ногой о пень.

— Хей, ты в поход-то хоть раз выбирался? — усмехнувшись и ставя Дейва на ноги, спросил Генри.

— Если честно — нет, — парнишка грустно улыбнулся в ответ. — Хотел как-то раз пойти в поход, Руперт звал, но я тогда заболел, а потом всё никак не удавалось найти время…

А ведь хотелось. Сколько раз он видел в фильмах, читал в книгах и просто слушал рассказы знакомых о том, как же хорошо выбраться в лес с ночёвкой в компании друзей. К сожалению, большим количеством друзей Дейв не мог похвастаться — только колкий на язык, но на самом деле неплохой по своей натуре Руперт. Только вот редко когда бывало такое, чтобы у Руперта выдавалось несколько выходных подряд, так что и в поход не мог пойти. А одному идти боязно — сам знает, что многое не умеет, даже к простой городской жизни было непросто привыкнуть после совершеннолетия. Была бы семья — было легче…

Генри как-то странно взглянул на него. Запоздало Дейв вспомнил, что у Стикмина есть какие-то свои разногласия с Рупертом — как-то раз упомянул, что повздорили после миссии с проникновением на дирижабль. Но говорить про это Генри не особо любил, да и сейчас не стал заострять на этом внимание.

— Значит, мы с Элли тебя всему научим. Потом сможешь месяц прожить в лесу с одним коробком спичек и охотничьим ножом, — самодовольно усмехнулся Генри, словно мог предвидеть будущее, где Дейв уже овладел всеми навыками выживания.

Но Дейв из настоящего, ещё не умеющий даже разжигать костёр без риска опалить свои руки, нервно улыбнулся и почесал затылок, предчувствуя, что эта неделя точно будет незабываемой. Хотя, в компании этих людей, где каждый отличался друг от друга, обладал как своими достоинствами, так и явными недостатками, любой день становился тем ещё приключением — у него было три месяца на то, чтобы убедиться в этом!

Первый день их пути имел все шансы быть самым спокойным и тихим. Если бы в один не самый прекрасный момент Генри в голову не пришла идея забраться на дерево и посмотреть оттуда, а нет ли чего-то интересного. Происходило это когда они уже становились на лагерь, Элли и Берт вместе пытались разобраться с установкой палатки по инструкции (какая-то мудрёная схема была), а Дейв заклеивал полученную недавно царапину, попутно разглядывая в одолженное у Элли зеркальце свои старые шрамы. В общем, о том, что Генри на дереве, все узнали в тот момент, когда тот громко поинтересовался, брали ли они с собой дождевики. То, какую характеристику дала своему напарнику Элли, лучше не знать (а случайным свидетелям с хрупкой психикой вроде Дейва — поскорей забыть).

— Да ладно, это ведь безопасно, — громко пренебрежительно фыркнул Генри, однако спускаться не спешил. И дело было вовсе не в боязни высоты, которая отсутствовала как таковая, а в сердитой Элли, которая от испуга за парня могла и сама его прибить.

— Генри мать твою Стикмин, ты на высоте в двадцать грёбаных метров! — в ответ прокричала Роуз, снизу пытаясь рассмотреть Стикмина на дереве. — И если ветка не выдержит твой вес — а как та, кто тебя подсаживала, я могу уверенно сказать, что ты весишь немало! — падать тебе будет больно! И я не потащу тебя со сломанной ногой на себе!

После такого весомого аргумента повисла тишина, которую нарушали только ветер да всё ещё пытающийся собрать палатку Берт. Наблюдать, как ругают Генри, конечно, весело, но и укрытие на ночь стоит поставить.

— Я спущусь только если ты пообещаешь не бить меня, — разрезало эту «тишину» предложение Стикмина.

Ответ Роуз был неутешителен для него:

— Я уже нашла хорошую палку, так что хрен тебе! Спускайся, ты всё равно не сможешь там сидеть вечно!

С дерева послышался «Ых!», полный внутренней боли и несмирением со сложившейся ситуацией. В голову Генри пришла мысль построить город на дереве, и сейчас она казалась не такой уж и плохой — по крайней мере, до него не доберётся одна розоволосая садистка.

— Генри, если ты не спустишься сам, то уже я заберусь на это дерево и спущу тебя насильно!

Или доберётся…

— Дейв, Берт, вы ведь мне друзья? — в отчаянии спросил Генри, пытаясь сквозь тёмные ветки рассмотреть друзей.

— Друзья, но не самоубийцы, — ответил Берт, едва не получив по лицу прутом из проволоки. Попытки поставить палатку всё ещё продолжались, и даже с переменным успехом.

Словно главный мученик в этом грешном мире, Генри тяжело вздохнул и начал осторожно спускаться с дерева, постоянно высматривая внизу Элли. Под ногой раздался неприятный, режущий слух хруст — а потом опора пропала. Выругавшись, Стикмин кое-как умудрился удержаться на руках и найти новую крепкую ветку. Снизу послышался обеспокоенный крик напарницы: «Осторожней!». «Это она беспокоится за меня или за то, что если я сам расшибусь, то ей ничего не достанется?» — невольно задался вопросом Генри, делая короткую передышку.

— Может, ему что-то для мягкого падения подложить под дерево? — предложил Дейв после того, как от хрустнувшей ветки его сердце пропустило несколько ударов. Страшно за друга, действительно ведь может расшибиться.

— У нас из мягкого только спальники, — ответила Элли, угрожающе покачивая в руке палку.

— И твои волосы! Их тоже можно подложить! — сверху заметил Генри, продолжая спуск — вон, уже ноги прекрасно было видно.

Именно по этим ногам и ударила веткой Элли. Послышалось возмущённое шипение.

— Что я теперь сказал-то не так?! — с негодованием спросил Генри.

— Тебе весь список огласить? — усмехнулась Элли.

Вновь послышался треск. С дерева спрыгнул Стикмин, сразу же шарахаясь в сторону от своей же напарницы, вооружённой палкой. В его глазах словно читалось немое предложение: «Давай всё решим миром?». Роуз внимательно смотрела на него, покачивая палкой в руке, после чего… рассмеялась. Палка безвредно упала на землю, пока девушка во всю хохотала, кое-как сквозь смех сумев сказать:

— Господи… Генри… Видел бы ты своё лицо…

Обладатель крайне живой мимики возмущённо засопел и начал искать взглядом палку понадёжней. Подходящая нашлась совсем рядом с ним — всего-то в метрах двух.

— Нет… Ты серьёзно думал, что я тебя за это изобью? — утирая проступившие слёзы, спросила Элли.

— В последнее время я уже не знаю, чего ожидать от этой жизни, — пробормотал Генри, шаг за шагом приближаясь к своей цели. Хохот резко умолк — Элли заметила его маленький манёвр, скрываться больше не было смысла.

Треск скрещённых в спарринге палок. Элли всё же успела поднять своё «оружие» до того, как до неё добрался Генри. И улыбнулась, смотря на хитрые искры в глазах напарника. Приглашение на бой принято. Стикмин резко отпрянул, отводя палку Роуз в сторону.

— Защищайтесь, сударь, — девушка насмешливо сверкнула глазами. И первая рванула в бой.

Генри просто ушёл в сторону, пропуская удар мимо, и тут же предпринял контратаку, уходя от которой Элли пришлось резко разорвать дистанцию. Фыркнув и смахнув с лица чёлку, она осталась на месте в боевой стойке, ожидая атаку оппонента. Генри не заставил себя долго ждать — резкий выпад был отбит.

За их спонтанным спаррингом наблюдал со стороны Дейв, который только удивлялся тому, как раненный Генри давал твёрдый отпор настырной Элли. Берт тоже с удовольствием посмотрел бы, да всё ещё был занят войной с упрямой палаткой, которая не желала устанавливаться должным способом, хотя с инструкцией он вроде как разобрался. Только бросил на друзей пару коротких взглядов из-под шляпы, после чего вернулся к многострадальной палатке.

Поединок сильно затянулся — принявший агрессивную тактику Генри никак не мог поймать шуструю и вёрткую Элли, которая уходила от его атак или в крайнем случае отбивала своей палкой. И неизвестно, сколько всё это ещё могло бы продлиться, если бы после очередного удара не раздался звонкий хруст. Бойцы недоумённо уставились на свои обломанные палки, которые укоротились примерно на треть — у палки Генри отломанная часть ещё висела на коре, словно казнённый на виселице.

— Тьфу ты… — раздосадовано сплюнул Стикмин, поняв, что весёлый спарринг закончился. — Какой период эксплуатации у этого оружия?

— Одна встреча с тобой, — отбрасывая в сторону укороченную палку, Роуз посмотрела на пытавшихся разобраться с лагерем друзей. — Поребячились и хватит. Поможешь мне и Берту с палаткой?

— Вы где эту палатку купили, что до сих пор не справились? — Генри посмотрел на небо. — И я надеюсь, у вас она водостойкая.

— С дерева увидел тучи?

— Ага, ночью может неплохо так промочить, если к нам ту тучу принесёт.

Не самое удачное время для похода они выбрали, конечно. Надо было раньше уходить, да кто ж знал, что всё затянется на столько времени?

Дальнейшие приготовления проходили уже в более спокойной обстановке. С палаткой всё-таки разобрались, костёр разожгли, на этом же костре приготовили небогатый, но сытный ужин из гречки с сосисками. Дёшево и по-походному. Генри ещё стащил несколько сосисок и пожарил их прямо на костре, а не сварил в кастрюле как нормальный человек, после чего поделился ими с друзьями. Особенно сильно этот изыск оценил Дейв, которому раньше не приходилось пробовать еду с костра — всё для него было в новинку, а потому ещё вкуснее.

Сидя у весело пляшущего костра, Дейв грел замёрзшие в ледяной воде руки — ходил к ручью набирать воду. Ночь уже начинала вступать в свои законные права, опускаясь мглою на лес и холодком проникая под свитер. Но бояться нечего — рядом сидели все его друзья, утомлённые первым днём пути, но довольные происходящим. К слову, из Генри был так себе синоптик — дождь так и не начался, ветер унёс тучу в какую-то другую сторону.

— Итак, ночь наступила, мы одни в глухом лесу, сидим у костра, — Генри подсел ближе к огню, хитро улыбаясь. — Как по мне, прекрасное время для страшилок!

Дейв поморщился, словно кто-то резко схватил ледяной рукой его душу. Ну его, эти страшные истории — с такой жизнью, как у них, и так сна спокойного нет.

— Может, лучше просто городские легенды? — робко предложил Дейв. — Без призраков, зомби и демонов.

Генри тихо фыркнул, но пожал плечами.

— Ну давай, — весело блеснули разномастные глаза в свете костра. — И ты тогда начинаешь.

Если это могло спасти его от новых ночных кошмаров, Дейв был и не против первым вспомнить какую-то городскую легенду, которую узнал в кругу знакомых.

— Ну… — протянул Панпа, смотря на пляшущее пламя. — Я слышал, что лет двадцать назад Правительство забирало детей из приютов. Говорили, будто на запрещённые эксперименты забрали их, но Правительство всё отрицало. Детей никто после этого не видел и неизвестно, что с ними случилось.

Не самая удачная и безобидная история, но какую смог вспомнить. Дейв никогда не коллекционировал легенды, как это делают некоторые люди, и потому не имел особого выбора. К тому же, другие истории, которые он смог вспомнить, были ещё более жуткими.

Вместо того, чтобы пренебрежительно сострить об этой истории, Генри внезапно посмотрел на Элли — та, в свою очередь, смотрела на напарника. От этой переглядки стало неуютно Дейву. Вспомнились слова Берта, о том, что они понятия не имеют, кто эти двое и откуда, единственное, что они про них знают — это то, что они работают на Правительство.

— Ох уж эти утечки информации, — выдохнула Элли, нарушая тишину в лагере.

— Да ладно, трудно было не заметить, что они забрали с две сотни детей, — Генри усмехнулся и обвёл взглядом недоумевающего Дейва и спокойного Берта. — Ну что, детишки, хотите узнать, откуда мы с Элли такие чудесные вывалились? Только сразу скажу — если проболтаетесь, мне придётся вас ночью забить тумбочкой.

«Детишки» обменялись взглядами. У Дейва от волнения под ложечкой засосало — противно так, до мурашек. Боялся поверить в то, что Генри и Элли действительно могут им навредить, после всего, через что они прошли вместе, одной командой.

— Да шучу я, — гоготнул Стикмин, по-дружески толкая в плечо Панпу, ставшего слишком уж напряжённым. — Тумбочкой долго забивать, пристрелить будет и быстрее, и тише.

— Генри-и, — с осуждением протянула Роуз, недовольная поведением напарника. — Вы не обращайте на него внимания, он дурака валяет как обычно. Но пробалтываться действительно не стоит.

Дейв всё ещё ничего не понимал в происходящем. Как эта странная городская легенда, которую он услышал когда-то в детстве, связана с Генри и Элли? Если только…

— Вы же отказывались говорить о своём прошлом. Что случилось? — спросил Дейв, смотря на напарников, уже затеявших шутливый обмен щелбанами.

— Мы с Элли поговорили и пришли к выводу, что вам двоим можно верить, — потирая лоб, объяснил Генри. — К тому же, ты не представляешь, сколько историй у меня есть из моей подготовки!

На своём месте завозился Берт — до этого момента казалось, что он благополучно заснул возле костра с открытыми глазами.

— Это была закрытая школа? — спросил он, протягивая замёрзшие ладони к костру так близко, словно хотел окунуть их прямо в яркие языки пламени.

— Не совсем, — Элли покачала головой, удобнее усаживаясь прямо на траве. — Я бы сказала, что это было похоже на военный лагерь, но для детей.

— «Военный лагерь, но для детей»? — усмехнулся Генри. — Я был в военном лагере, поверь, там помягче будет.

На него сердито уставилась пара пурпурных глаз. Но, поглубже вдохнув и выдохнув, Элли успокоилась и решила пока что не добивать напарника — ну его, ещё на себе тащить его рюкзак…

— Ты не против, если я это расскажу? — тем временем продолжил говорить Стикмин, проигнорировав её недовольство.

— Нет, конечно не против, — тут же Роуз отказалась от роли рассказчика. — У тебя лучше выходит чесать языками, да и послушать интересно, что ты умного сказать можешь.

В их разговор никто не вмешивался — оба сидели, затаив дыхание, и терпеливо ждали, когда же эта парочка уладит все разногласия и наконец приступит к делу. Как показывала практика, если дело не было срочное, напарники могли ещё успеть пару раз поспорить перед тем, как приступить к решению задачи.

Но сейчас они справились довольно быстро. Генри посидел, палкой поворошил угли в костре, позволяя языкам огня выше взлететь в причудливом танце, а потом обвёл взглядом своих друзей. И на этот раз никакой насмешки не было в его разномастных глазах.

— Это было двадцать два года назад. Мне тогда было шесть, немного соображал, так что я помню и жизнь до этого проекта. И тут я даже немного завидую Элли — ей было четыре, она ничего не помнит о своей жизни в приюте. Но что-то я отступил, — парень встряхнулся, прогоняя возникшую было сонливость. — В общем, с приютов по всей стране собрали около двух сотен детей. Было три возрастные группы по годам рождения, я был в старшей, Элли — в младшей. Между нами была ещё одна группа, ребятам из неё где-то по двадцать семь должно быть. В комнате нас жило по двое, а раз в год ещё и менялся сосед. Дисциплина была строгая, наказания неприятные, так что хотите верьте, хотите нет, но первое, что я сделал после выпуска — это всю ночь прогулял по улицам города, в котором тогда остановился.

Тихо усмехнулась со своего места Элли. Генри остановился и испытывающе посмотрел на неё, предлагая поделиться своей историей. И девушка не заставила себя долго ждать.

— Я тоже по-своему оторвалась после выпуска, — рукой она провела по своим волосам, пальцами играясь с розовыми локонами. — Первым же делом взяла ножницы и отрезала косу, она у меня была до пояса, какой кошмар был на моей голове после этого! А я потом ещё взяла и покрасила волосы в розовый, тоже вышло неважно. Но то чувство свободы, когда я это сделала… Ни разу не пожалела об этом. А красить себе волосы за пять лет я уж приноровилась.

Дейв честно пытался представить Элли если не с другим цветом волос, то хотя бы с косой до пояса. Но не выходило — её образ с короткими розовыми волосами так прочно засел в голове, что иную «Элли» уже попросту не удавалось представить.

— Это решение пошло на пользу твоей внешности, — негромко заметил Берт.

Благодарно улыбнувшись, Элли приложила руку к сердцу и наклонила голову. Генри же прокашлялся, привлекая к себе внимание немногочисленной публики.

— Мы опять отвлеклись, — хмуро заметил Стикмин. — Могу с уверенностью сказать, что никакие эксперименты на нас не ставили. Но мы проходили какую-то особую программу по созданию отрядов из элитных солдат, которые могли бы выполнять самые трудные задачи. Ну, знаете, — Генри самодовольно усмехнулся, — вроде проникновения в преступный клан с последующим подрывов орбитальной станции. Нас учили не только школьным предметам, но ещё занимались физической подготовкой, закалкой психики и прочей прелести по мелочи вроде управления самой разной техникой, как наземной, так и морской и воздушной. А ещё у нас были идиотские турниры по шахматам, от участия в которых нельзя было отказаться!

— Он так злится потому что всегда проигрывает в шахматы, — заговорщицки шепнула Элли.

Генри, конечно же, услышал её слова. И возмущённо заявил:

— Я требую реванша! Только не в шахматы, а в другую настолку…

— Обязательно, как только в город придём. И угадай, что я хочу сказать?

— Лирические отступления не так уж и плохи, — обиженно ответил Генри, но к рассказу вернулся: — В подробности о нашем я обучении не буду вдаваться, не на ночь глядя. Скажу только, что погибшие были. Сурово, но просто отказаться от обучения и уйти было нельзя. Всё было решено за нас, мы могли только подчиняться. Работали мы как в одиночку, так и с напарниками. Всё, чтобы потом мы смогли справиться в любых условиях, — кивком головы он указал на Элли. — Мы с ней сразу сработались благодаря этому, хотя во время нашего обучения не работали вместе.

Слушал друга Дейв внимательно, затаив дыхание. Он хотел это узнать — уже очень давно хотел! — и сейчас жадно ловил каждое слово, что складывалось в диковинный рассказ, который, казалось, являлся очередным вымыслом Генри. Вот сейчас он остановится, обведёт взглядом Дейва и Берта, а затем хитро улыбнётся и воскликнет: «Ага, попались на мою ложь!». Но этот момент всё не наступал. А судя по серьёзному лицу Элли, которая точно не стала бы поощрять ложь друзьям в таких серьёзных делах, он говорил правду. Верил ли Дейв? И да, и нет — всё это больше походило на безумный сюжет к какому-то фильму, а не реальную жизнь. Но, вспоминая события последних месяцев, трудно было не довериться своим друзьям.

— И сколько вы учились? — спросил Дейв, всё ещё пытаясь обработать в голове всё услышанное.

— До двадцати одного года, — подкинув ещё пару дров в огонь, ответил Генри, — А потом нас выпустили в город, тонко намекнув, что при желании с удовольствием возьмут на службу в Правительстве. Но лично я, прожив всю жизнь по чужим правилам, решил, что пока мне не прикажут, я ни за что не сунусь в армию.

— Вообще, я слышала, что изначально нас хотели принудительно на службу взять, прямо как на обучение, — добавила Элли. — Но руководство сменилось на более мягкое, которое и предоставило нам свободу выбора. Наверное, поэтому проект и провалился…

Дейв недоумевая посмотрел на подругу.

— Провалился?

Почему проект провалился, если прямо сейчас рядом с ним, на расстоянии вытянутой руки, сидят два подготовленных солдата?

— Многие из нас не были подготовлены к мирной жизни. Повезло тем, кто пошёл в армию, а остальные… — Генри поморщился от каких-то своих воспоминаний, — Остальные или погибли, или всё-таки смогли приспособиться. Из всех, кто живым закончил обучение, вряд ли осталось больше пары десятков людей.

Мороз пробежал по коже, несмотря на тёплую толстовку и близость костра. А вот и обратная сторона такого грубого вмешательства Правительства в жизни детей…

Дейв потряс головой и протёр глаза. Усталость накатывала волнами, свинцовой тяжестью наваливаясь в конечностях и веках, но взбудораженный такой историей мозг отказывался даже от простых мыслей о сне. Но состояние паренька не укрылось от его друзей. На плечо легла ладонь Берта.

— Иди спать, сейчас в костёр свалишься же, — посоветовал Кертис, с беспокойством смотря на Панпу.

Тот хотел было заупрямиться и сказать, что ещё посидит с остальными, но земля действительно чуть не ушла у него из-под ног — от падения на спину его уберёг Берт, всё ещё удерживая за плечо.

— Спальный мешок был в твоём рюкзаке, — добавил он и потрепал напоследок Дейва по голове, из-за чего кепка немного съехала набок.

— Ага, спасибо, — поблагодарил паренёк и поднялся на ноги, поправляя кепку. — Спокойной ночи.

Вслед ему посыпались схожие пожелания — Элли, как всегда, ещё добавила: «Хороших снов!». Каждую ночь она ему это говорила перед сном с тёплой улыбкой. Сочувствующая и понимающая, очень хорошая подруга. Даже не верилось, что она провела своё детство точно так же, как и циничный и саркастичный Генри.

Но в честности своих друзей Дейв не сомневался.

———

«— Мне жаль.

Голос Генри был пуст, лишён эмоций. А ведь всего пару часов назад это был тот же весёлый парень со своими причудами. Сейчас же казалось, что тот Генри и нынешний — совершенно разные люди, и того Генри никогда и не существовало.

В руках он сжимал чёрную кепку, испачканную в тёмной крови — единственная вещь, которую он забрал с тела разбившегося Дейва. У него не было ни шанса выжить, высота была слишком большой. И этот испуганный взгляд светло-зелёных глаз, размытый туманом смерти, всё ещё стоял перед глазами Генри.

Чувство вины жгло изнутри, мешало подумать о чём-то другом. И когда Берт резко выхватил из рук Генри чёрную кепку, неверящим взглядом осматривая кровавые пятна, это чувство только усилилось.

У Берта дрожали руки. И не только руки — его всего проняла дрожь, совладать с которой он не мог. С трудом оторвав взгляд от кепки погибшего друга, он посмотрел прямо в глаза Генри.

— Какого хера? — его тихий, переполненный отчаянием и ненавистью голос навсегда отпечатался в памяти Стикмина. — Ты для чего с ним пошёл?!

Дальше произошло то, чего никак нельзя было ожидать от прежнего Берта. Схватив Генри за грудки, он впечатал парня в стену, продолжая смотреть прямо в глаза. А Генри не мог отвести взгляда от его лица, на котором окончательно сломалась маска безразличия, демонстрируя всю боль от потери Дейва.

— Я знаю, что облажался! — в ответ прокричал Генри, даже не пытаясь вырваться. Он виноват. И он знает это.

— Ты должен был его защитить! — в приступе ярости Берт вновь ударил его об стену. — Почему он сейчас мёртв?! Почему всегда, когда ты оказывался рядом, он страдал?!

Генри был полностью согласен с ним, и от этого только больше было противно от самого себя. Бессмысленно было винить кого-то другого, когда виноват был только один человек — он сам, Генри Стикмин.

Рядом возникла Элли и сразу же начала их разнимать, пытаясь скрыть слёзы в голосе. Но и без её уговоров не убивать друг друга Берт отпустил Генри, продолжая пилить испепеляющим взглядом.

— Лучше бы умер ты, а не Дейв. Он намного лучше и тебя, и меня, — прижав к груди окровавленную кепку, прошипел Кертис и торопливо вытер глаза. Только сейчас Стикмин заметил, что он плакал.

В ответ он только согласно прошептал:

— Знаю. Я последний мудак.»

Руки мелко дрожали. Генри пытался протереть лицо, словно вместе с холодным потом мог смахнуть и леденящий душу ужас от воспоминаний. Острое чувство вины перед Дейвом и Бертом всё ещё огненным клинком проходилось по душе, без жалости высекая на ней новые глубокие раны — хватало только вспомнить взгляд Берта, когда он узнал о смерти друга, чтобы к горлу подкатывал тугой комок сожаления.

— Ч-чёртов-вы к-кошм-мары, — сильно заикаясь от ужаса, прошептал Генри, обнимая себя за дрожащие плечи. Главное не перебудить остальных.

Хотелось причинить себе физическую боль, чтобы хоть немного заглушить душевную. Спина всё ещё слабо болела, словно минуту назад его действительно впечатли в стену в порыве ярости. Но гораздо сильнее ныло в груди, в которой сосущей чёрной дырой разлеглась тоска и сожаление.

Нет. Он защитил Дейва. Это просто кошмар. Дурной сон, не больше.

Но как убедить в этом своё сердце, что всё ещё сжималось кровавым комком от слишком живых воспоминаний?

Пытаясь подавлять дрожь, Генри выполз из спальника и посмотрел на спящих друзей. В эту ночь только ему не спалось — и Элли, и Дейв умиротворённо сопели, восстанавливая силы после долгого дня пути. Берта не было, значит, сейчас он дежурит. После того, как Дейв ушёл спать, они втроём договорились сидеть на карауле — просто на всякий случай, мало ли, вдруг зверь какой прибежит. «Лучше прогоню Берта спать, всё равно после таких кошмаров никакого сна не будет» — решил Генри, пытаясь не думать о том, как он будет смотреть в глаза другу после того, что услышал во сне. Он понимал, что все те события не менее реальны, чем те, что он наблюдает прямо сейчас, но при этом… просто отказывался в это верить. Даже если он видел это своими глазами. Просто потому что так было легче пережить случившееся.

Тепло палатки, согретой дыханием и телами друзей, сменилось освежающим холодом ночи. Генри поглубже вдохнул запах леса, пытаясь вместе с ним вдохнуть и его мрачное спокойствие. Сейчас главное вернуть самообладание. Стать тем же Генри Стикмином, которым он был всё это время. Не нужно втягивать во всё это друзей. Пусть и дальше не знают об его путешествиях во времени и о том, почему он был вынужден их совершать. Так будет лучше для всех — по крайней мере, в этом был уверен Генри.

От мыслей отвлёк шорох. Повернув голову, Стикмин столкнулся взглядом с Бертом — и замер, даже позабыв, как дышать. Вновь в голове пронеслись яростные, полные отчаяния слова: «Ты должен был его защитить! Почему сейчас он мёртв?!».

Но вместо этого послышался тихий, спокойный голос товарища:

— Всё хорошо? Выглядишь неважно.

Из себя Генри запоздало выдавил улыбку. Даже не улыбку — кривой оскал, который при причудливой игре света от костра мог и испугать менее равнодушного ко всему человека.

— Да, всё хорошо. Иди спать, я подежурю, что-то проснулся и уснуть не могу больше, — соврал парень и присел возле костра.

Берт долго смотрел на него, как-то слишком внимательно изучая лицо. Генри уже начал не на шутку беспокоиться, что что-то во внешности выдало его с головой, но Берт поднялся со своего места, отряхивая с плаща прицепившееся иголки.

— Хорошо. Спокойной ночи, — и вновь долгий взгляд карих глаз.

Что-то точно его выдало. Только вот сам Берт решил не говорить про это.

И только оставшись наедине с собой, Генри, в очередной раз протирая лицо, почувствовал влагу на пальцах. Осознание накатило ледяной водой за шиворот.

Слёзы. Вот что заметил Берт.