Первый учебный день в тысяча девятьсот семьдесят седьмом году начался для Гарри Поттера с резкого пробуждения. Открыв глаза и начав шарить по тумбочке в поиске очков, Гарри перебудил своим копошением всех соседей. Когда слева, вместо сонного недовольства Рона, глубокий, немного гнусавый, голос проговорил: «Эй, новенький, прекрати! Нам еще почти час спать до начала завтрака», Гарри резко сел на кровати, пытаясь понять, что происходит. Мозаика сложилась не сразу, поэтому добрых пару минут Гарри разглядывал долговязого парня, словно младенца, закутанного в ало-золотое покрывало. Постепенно, воспоминания о вчерашнем дне накрыли Гарри лавиной событий, и он рухнул обратно на подушку, закрывая руками лицо. Сон больше не шел, и он, достав из прикроватной тумбочки пару пергаментов, решил, наконец-то, ознакомиться со списком своих соседей по комнате и расписанием на текущий месяц.

 Вглядываясь в такие знакомые фамилии трех студентов, что делили с ним комнату до начала каникул, Гарри прогонял от себя воспоминания о сокурсниках своего времени. Но одна фамилия, которая въелась в подкорку сознания еще со встречи в не наступившем будущем, пробуждала тянущую, высасывающую душу, тоску и жалость.

 Лонгботтом…

 Гарри окинул взглядом комнату, но так и не понял, кто из трех парней Фрэнк. Он видел его на общей фотографии «Ордена Феникса» и в больнице «Святого Мунго» в Рождество, еще на пятом курсе, когда вместе с друзьями навещал мистера Уизли. Они в тот день случайно попали на пятый этаж, в отделение «НЕДУГИ ОТ ЗАКЛЯТИЙ», где их внимание привлек Гилдерой Локхарт. Он улыбался бессмысленной лучезарной улыбкой и прижимался носом к стеклу двери, ведущей в коридор отделения. Тогда Гарри не догадывался, чем обернется их «поход за чаем».

 — О, миссис Лонгботтом, вы уже уходите? — вопрос прозвучал в голове так звонко, словно та добродушная целительница находилась здесь же, в гриффиндорской спальне.

 Гарри вспомнил бабушку Невилла — могучего вида старуху, проходящую между кроватями. Одета она была в длинное зеленое платье с изъеденной молью лисой и в остроконечную шляпу, украшенную чучелом стервятника. Невилл семенил рядом, удрученно опустив голову.

 К ним незаметно подошла мать Невилла в ночной рубашке. Совсем не та круглолицая счастливая женщина с фотографии первоначального Ордена Феникса, которую Грюм показывал тогда Гарри. Лицо у нее исхудало и состарилось, глаза на нем казались огромными, а волосы поседели, стали жидкими и тусклыми. Она как будто не хотела заговорить — а может, вообще не могла, и только делала какие-то робкие движения, протягивая что-то Невиллу. Мальчик протянул руку, и мать уронила в нее пустую обертку от «Лучшей взрывающейся жевательной резинки Друбблс».

 — Спасибо, мама.

 Алиса засеменила к своей кровати, напевая без слов. А Гарри заметил, как перед выходом Невилл незаметно сунул обертку в карман. 

 Фрэнк в тот Рождественский день так и не встал с кровати, продолжая лежать за невзрачной занавеской. Гарри даже толком не успел рассмотреть черты его лица, пока целительница провожала Алису к мужу. Тогда Гарри посочувствовал Невиллу. Еще, помнится, подумал, что именно Невиллу тяжелее всего. Да, пусть Гарри вырос, не зная родителей, в доме ненавистных Дурслей, но он хотя бы не обречен всю жизнь смотреть на чахнувших в больнице маму и папу, которые тебя даже не узнают.

 В надежде отвлечься от невеселых мыслей, Гарри развернул второй пергамент, который должен был поведать об учебных планах на остаток года. Изначально мальчик толком не понимал — зачем вообще ему ходить на занятия перед экзаменами, которые он даже не должен сдавать в этом году, но по мере прочтения не расписания, как выяснилось, а письма от директора, лицо Гарри вытягивалось, а настроение ухудшалось все сильнее.

  Мальчик мой, сегодня в книге регистрации учеников Хогвартса появилась новая запись. В ней, помимо твоего полного имени, даты рождения и поступления в Хогвартс, а также информации о родителях и ближайших родственниках/опекунах, значится дополнительная информация следующего содержания: 

Гарри Джеймс Поттер, результаты СОВ:

— Трансфигурация (Выше ожидаемого);

— Астрономия (Удовлетворительно);

— Зельеварение (Выше ожидаемого);

— Уход за магическими существами (Выше ожидаемого);

— История магии (Отвратительно);

— Заклинания (Выше ожидаемого);

— Защита от темных искусств (Превосходно);

— Прорицания (Слабо);

— Травология (Выше ожидаемого).

 В связи с тем, что «Книга регистрации» ведет записи экзаменов только после пятого и седьмого курса, тебе необходимо в срок до первого июня определиться с предметами, по которым ты будешь сдавать ТРИТОН, и записаться на их изучение у декана своего факультета. Тебе, наверное, интересно, чем же ты будешь заниматься последний месяц этого учебного года, поэтому не буду томить твое любопытство и скажу, что для каждого студента его факультет — это семья. А семья должна быть дружной, сплоченной и сильной. Следовательно, я подумал, что повторно пройти программу за шестой курс и освежить некоторые знания будет не только полезным, но и правильным. Твои сокурсники должны думать, что этот месяц необходим тебе для того, чтобы вникнуть в программу обучения новой школы и в ее особенности. Но мы-то с тобой знаем, что важнее всего, мой мальчик, посему не благодари. Я надеюсь, что к новому учебному году ты будешь чувствовать себя частью семьи.

 — «О какой вообще семье вы говорите?» — мысленно простонал Гарри и перевернул пергамент. Продолжения письма, как и подписи, не было, но этот аккуратный круглый почерк принадлежал Дамблдору. Без сомнений. Гарри с силой скомкал в руках ни в чем не повинную бумагу и, игнорируя шипение вновь разбуженных соседей, наскоро переоделся.

 — Вот же. Семья, да-да, директор, все именно так! — Гарри с силой пнул яркую обивку дивана в общей гостиной и обреченно упал на взбитые заботливыми эльфами подушки. Он злился. В его голове не укладывалось — почему директор так настаивает на обучении; почему Гарри не может просто жить, например, как тот же Хагрид? Да, лесничий из Гарри совершенно никакой, но ведь он может помогать мадам Хуч готовить спортивный инвентарь или ассистировать на занятиях полетов. Единственное неутешительное объяснение, которое Гарри нашел, заключалось в том, что Дамблдор на самом деле не знает, сможет ли Гарри вернуться в свое время…

 — Готовите запасной план, значит, и думаете, что я не буду задавать вопросов? Как же на вас это похоже, — Гарри посмотрел на зажатый в руках пергамент и, поборов желание выкинуть желтоватую бумагу в камин, вновь развернул его. Но письма на нем уже не было. Вчера Гарри не задумывался о том, что ему придется учиться вместе с Мародерами, а после того, как прочел список своих соседей по комнате, и вовсе решил, что будет учиться на год старше. Однако, нынешние семикурсники покинут стены замка сразу после сдачи ТРИТОН в этом учебном году.

 В гостиной никого не было, только догорающие поленья в камине тихонько потрескивали. Мальчик подошел к окну и с тоской взглянул на открывшуюся картину предрассветного утра. Он спрашивал самого себя — что сейчас происходит в его времени? Кто победил, а кто проиграл? Живы ли Рон с Гермионой? Смогли они убить змею или нет? Понимая, что, какой бы ни был исход битвы, утро третьего мая наполнено скорбью в любом случае. И очень надеялся, что в его будущем время остановилось и начнет свой ход спустя год его пребывания в прошлом.

 — О, Гарри, доброе утро! Ты рано. Решил осмотреться здесь, пока гостиная не заполнена галдящими учениками? — обернувшись, Гарри растерялся. Встречаться наедине с Лили он был еще не готов, и все, что смог выдавить из себя в этот момент, так это глуповатую улыбку и небрежный жест, приглаживающий растрепавшуюся шевелюру.

 — Ты совсем как Джеймс! Тот тоже постоянно пытается привести в порядок непослушные кудри, — рассмеялась Лили, но тут же стала серьезной и собранной. — Я, в общем-то, хотела извиниться за вчерашнее его поведение. Мальчики порой ведут себя, как настоящие придурки.

 — Все в порядке, Лили, правда! Я понимаю, что новенький в конце года, да еще фамилия эта, — Гарри замялся, пытаясь подобрать слова. — Так что, все в порядке!

 Лили присела на подоконник рядом с Гарри и внимательно посмотрела в его зеленые глаза. Она совершенно открыто рассматривала мальчика, кивая сама себе периодически.

 — Да, верно. А ты точно уверен, что вы с ним не родственники? Может, какой-нибудь троюродный дядя сестры отца Джеймса твой…

 — Нет-нет, точно, — перебил ее Гарри. — Мои родители — маглы. В нашей семье если и были волшебники, то, вероятно, еще во времена инквизиции, — Гарри натянуто улыбнулся, лихорадочно соображая, как же сменить тему так, чтобы это не выглядело, будто он что-то скрывает. — Кстати, я рад, что встретил тебя сейчас. Ты ведь староста? — Лили кивнула. — Мне вчера выдали расписание занятий шестого курса на май, а я не могу найти его. В моем вре… в моей другой школе на стене гостиной была доска, где вывешивали объявления о различных мероприятиях, а также расписание всех курсов. Но, здесь, — Гарри обвел взглядом комнату, ища какой-нибудь информационный стенд, — здесь нет ничего похожего.

 — Конечно я выдам тебе расписание, Гарри! Сейчас я схожу за ним, после можем пойти на завтрак, а по пути я покажу тебе основные коридоры и кабинеты замка, — не слушая возражений, Лили легко спрыгнула с подоконника и помчалась в спальню девочек.

 Гарри остался в гостиной. Его снова переполняли эмоции, ведь он только что говорил с мамой. А та улыбалась ему так открыто и дружелюбно, что хотелось обнять эту ничего не знающую девушку, прижать крепче к себе и тихо прошептать: «Спасибо, мама».

***

 Прогулка по замку заняла примерно час, потому что староста гриффиндора подходила к своей должности со всей ответственностью. Она, вероятно, решила взять под свое крыло не только первокурсников, но и Гарри, который, к слову сказать, не особо сопротивлялся. Лили с живым интересом расспрашивала его про суровую школу «Дурмстранг», Европу и его родителей. Ложь далась Гарри легко. Он рассказывал про большой дом, где в чулане под лестницей жило приведение. Ведь именно так ему казалось до шести лет, когда там по ночам гудел водонагреватель. Пытался руками показать Лили огромного питона из зоопарка, который, словно вылепленный из воска, лежал неподвижно в своем террариуме. А потом, одно воспоминание из жизни с Дурслями плавно переходило в другое, и вот его новая жизнь заиграла оттенками реальности. Конечно, Гарри не упоминал про оскорбления, наказания голодовкой за провинность и нерадивого кузена. Его версия жизни больше походила на реальность и выдумку одновременно.

 На завтраке Лили упорхнула к девочкам, которые с интересом рассматривали новенького из Дурмстранга. Они тут же окружили ее, шепчась и переглядываясь между собой. Гарри следом за ней прошел к гриффиндорскому столу — именно туда, где в течение шести лет было их с Роном и Гермионой место. Налив себе кубок тыквенного сока и взяв со стола пышущий ароматом тост с фруктовым джемом, Гарри огляделся. Большой зал был заполнен студентами едва наполовину. Сонные и не выспавшиеся младшекурсники медленно брели по залу, практически засыпая при каждом шаге.

 — Смотри, Сохатый, Снейп что-то пишет, водя крючковатым носом по столу и подметая крошки сальными патлами! — вполголоса проговорил Сириус, лихо перепрыгивая через скамью.

 Гарри весь обратился в слух и перевел взгляд на стол Слизерина. Северус действительно что-то писал, низко склонившись над пергаментом. Гарри вспомнил едкие замечания на полях его работ по зельеварению, написанные мелким убористым почерком, и тот учебник Принца-полукровки. Возможно, именно сейчас Снейп делает одну из пометок в рецепте или записывает то самое заклинание, что чуть не стоило Драко Малфою жизни.

 — Как думаете, может, это тайное послание от вздыхающего слизняка? — рассмеялся Питер, усаживаясь рядом с Люпином.

 — Не думаю, — сквозь зубы прошипел Сириус, сжимая кубок. — Не Регу же он свои любовные записочки передает. Говорил я ему держаться подальше от брата, но, похоже, Нюнчик не понимает ни по-плохому…

 — Ни по-плохому, — перебил Ремус. — Вы не думали, что Снейп просто Регулусу с домашкой помогает? — он внимательно изучал друзей, переводя взгляд от одного к другому.

 — Я думаю, что здесь что-то другое, Лунатик! Вполне вероятно, что гадкий змееныш решил затесаться в рядах чистокровных и принять ЕГО сторону, — проговорил Джеймс, оборачиваясь, чтобы посмотреть, чем же занят Снейп.

 Но тот, словно почувствовав чужой взгляд, собрал письменные принадлежности в потертую сумку и, не оборачиваясь, вышел из большого зала.

 — Я поговорю с братом, — нахмурился Сириус и залпом допил остатки сока в кубке. Он рывком поднялся, не обращая внимания на друзей, и уверенно зашагал в сторону слизеринского стола.

 — Чувствую, сейчас бешеный блэковский темперамент рванет на весь Большой зал, — констатировал Ремус, провожая Сириуса сонным взглядом.

 Гарри не слышал разговор двух Блэков, но судя по тому, как Сириус активно жестикулировал и всем своим видом выражал недовольство — разговор не был приятным. Регулус был немного ниже и худее брата, но стоял с высокомерно вздернутым подбородком. Он едва ли что-то говорил, слушая недовольство Сириуса, и явно скучал. В какой-то момент Регулус достал из складок мантии какую-то металлическую пластину на темном кожаном шнурке и демонстративно показал брату. Тот тут же притих, перестав играть эмоциями на публику, и схватив Регулуса за рукав мантии, силой поволок из Большого зала. Мародеры, недолго думая, повскакивали со своих мест и поспешили за другом. А Гарри с любопытством проводил взглядом их разношерстную компанию.

 Учебные дни летели один за другим, они ничем не отличались от его прожитых в другом времени: те же аудитории, учителя и те же предметы. Гарри довольно часто садился на самую галерку, показательно открывал учебник и старался не задремать.

 У многих сокурсников были такие же фамилии, что и у его друзей, да и внешнее сходство исключать не стоит, но все же… это были не они. Хотя, отношения с ребятами постепенно становились приятельскими. Он даже весьма неплохо стал общаться с Ремусом Люпином, но вот остальные Мародеры держались от него подальше. За эти две недели Гарри не подвергался агрессивным нападкам со стороны Джеймса или Сириуса, но довольно часто замечал их пристальные взгляды в гостиной.

 В один из дней, когда соседей-семикурсников освободили от занятий на утро, Гарри проспал. Он забежал в класс Зельеварения с опозданием и остановился в дверях, не понимая, куда ему сесть. Обычно парой на этом предмете у него была Марлин МакКиннон, которая — так же, как и Лили — относилась к нему с некоторой долей симпатии. Но сейчас рядом с Марлин был Сириус, который дурачился, размахивая перед лицом девушки засушенным крысиным хвостом.

 — А, Гарри, вы сегодня припозднились, — прокряхтел профессор Слагхорн, обходя свой бурлящий котел. — Пропустили грандиозное факультетское пересаживание, в связи с неподобающим поведением некоторых студентов.

 Судя по красноречивому взгляду профессора, неподобающее поведение было как раз у Сириуса и, скорее всего, у Джеймса.

 — Простите, профессор, я проспал, — честно признался Гарри, продолжая осматривать кабинет в поисках свободного места. Он услышал, как Джеймс прыснул, многозначительно переглядываясь с Сириусом. Питер, которому в пару на Зельеварении досталась девочка со Слизерина, печально покосился на друзей и продолжил резать дремоносный боб.

 — Ничего-ничего, Гарри, у вас этот месяц свободное посещение, поэтому баллы я с вас не сниму. Проходите вот сюда, сегодня будете работать с Северусом, — Гарри на ватных ногах прошел к столу, где педантично были разложены ингредиенты и приборы для шинковки. Сам Северус доводил до кипения основу, которая начинала бурно пузыриться в небольшом котелке.

 — Привет, — проговорил Гарри, доставая учебник расширенного курса Зельеварения за шестой курс.

 — Ингредиенты разложены по времени добавления в котел. Этот учебник, — Снейп поморщился как от зубной боли, — можешь сдать обратно в библиотеку. И прошу мне не мешать. Занимайся чем обычно — скучай и смотри на Эванс.

 С этими словами Северус взял прозрачную тонкую ложку на весьма длинной ручке и стал аккуратно помешивать зелье, добавляя растолченный корень валерианы. Три оборота по часовой стрелке, пять против. И так в два подхода.

 — Я ведь не совсем бесполезный, могу что-то потолочь или порезать, — возмутился Гарри, все же бросая быстрый взгляд на рыжие локоны Лили. Она что-то терпеливо объясняла и показывала Винсенту Куперу — круглолицему и весьма крупному гриффиндорцу.

 — В самом деле? — удивился Северус, даже не поднимая глаз от котла. — Не замечал, чтобы у Поттеров была тяга к весьма тонкой науке Зельеварения. Я скорее поверю, что ты хочешь испортить зелье больше, чем помочь.

 — Хватит сравнивать меня с моим о… однофамильцем. Я — не он! Мы вообще не родственники. Так что давай сюда эти чертовы бобы, — и Гарри, взяв нож, раздавил один из бобов плоским широким лезвием. Северус смотрел на своего напарника во все глаза.

 — Что написано в учебнике, Поттер? Разве бобы нужно давить? — прошипел на ухо Снейп, свободной рукой открывая нужную страницу учебника Гарри.

 — Нет, в учебнике написано порезать. Только вот, минуту назад, ты сказал сдать обратно этот учебник. Да и если раздавить боб лезвием плашмя, сок идет лучше. «Ты же сам это… говорил», — шепотом закончил Гарри, понимая, что сказал лишнего.

 — Нет, не говорил, — насторожился Северус и незаметно внес пометку в свой потрепанный учебник.

 Остаток занятия работали молча, Гарри даже удавалось прилично шинковать и толочь ингредиенты. Он был весьма горд собой, что не получил ни одного едкого замечания от Северуса. Тот, по всей видимости, что-то обдумывал и практически не обращал внимания на Гарри. Хотя, однажды мальчику удалось поймать на себе задумчивый взгляд черных, как ночь глаз.

***

 Приближающийся матч по квиддичу обсуждали все студенты со всех курсов, где только можно. Обсуждал и Гарри. Ему, как бывшему ловцу и капитану команды, было интересно узнать все про стратегию игры этого времени. Он довольно быстро влился в оживленный разговор и даже внес некоторую корректировку в постановке игроков на поле. Он знал, что только Лили могла рассказать ребятам про его спортивное прошлое и был даже благодарен ей, ведь к нему только поэтому и прислушивались — что он бывший капитан команды. Но все же, маленькую пометку в голове, насчет Лили, Гарри сделал. Единственный, кто не воспринимал слова Гарри всерьез и с неприкрытым скептицизмом смотрел на схему постановки игроков, был Джеймс. Он, конечно, молчал, но всем своим видом показывал, что будет делать только то, что сам считает нужным.

 В день матча погода выдалась по-настоящему летняя. С самого утра на лазурном небе не было ни одного облачка. Легкий ветерок доносил из леса чудесный запах цветущих растений. Гигантский кальмар иногда показывался на поверхности, щупальцами создавая волны на спокойной глади озера. В этот действительно важный для учеников день были отменены занятия до обеда, и многие выходили во двор замка, чтобы насладиться таким прекрасным майским солнышком.

 — Джеймс, поумерь агрессию в игре, ладно? Регулус меньше тебя, легче, — волновался Сириус, провожая друга в сторону стадиона.

 — Я что-то не понял, Бродяга, ты за зеленых сегодня, что ли? — рассмеялся Поттер, толкая друга в плечо и на ходу проверяя защитные щитки на форме. — Все будет в порядке с твоим братцем. Но кубок возьмем мы! Ведь, как тебе известно, кошки охотятся на змей и весьма успешно. Не дадим гадюкам выиграть сегодня! — последнюю фразу Джеймс проорал во все горло и тут же получил поддержку всего факультета, дружное «Ура!» гулом разнеслось по двору Хогварстса.

 Подходя к трибунам, Гарри застыл. Осознание того, что он сейчас увидит своего легендарного отца в игре, разгоняло кровь по жилам и пробуждало немыслимое счастье. Пусть в обычной жизни Джеймс еще тот придурок, но, судя по стенду наград, ловцом он и правда был прирожденным. Гарри вздрогнул оттого, что кто-то схватил его под руку и потянул вверх по лестнице.

 — Пойдем, Гарри! Лили обещала занять нам лучшие места! Она рассказала, что ты играл в квиддич в Дурмстранге, — стараясь перекричать толпу, тараторила Марлин.

 — Правда, Гарри? Ты был вратарем или охотником? — удивилась Алиса Стоун, пробираясь к ребятам с другой стороны.

 — Я был ловцом, — улыбнулся Гарри, смотря на шокированные лица девушек. — Мы уже пришли. Привет, Лили! — он помахал Эванс и потянул однокурсниц в сторону занятых мест.

 Гарри с интересом разглядывал толпу студентов в разноцветных шарфах и мантиях. Многие девочки разрисовали щеки магическими красками: так у гриффиндорской прекрасной половины красовался рычащий лев, а у слизеринской колечками извивалась змея. Ребята постарше принесли из Хогсмида различные хлопушки и вопилки. Гомон на стадионе, казалось, перекричать невозможно. Но вот прозвучал заветный сигнал, и игра началась.

 То, что происходило на поле не вписывалось в рамки контактного спорта, по мнению Гарри. В их времени квиддич тоже далеко не отличался безопасностью, но чтобы настолько. Было чувство, что игра идет не на количество очков, а на выбывание. Загонщики метко выбивали охотников противоположных команд. Счет в игре увеличивался довольно медленно — казалось, что на поле сошлись команды-близнецы. Спустя сорок пять минут игры Слизерин вел с небольшим отрывом в десять очков.

 Найдя глазами ловцов, Гарри с удивлением заметил, что тактика игры отца очень похожа на его собственную. Выжидательная позиция повыше от поля и внимательный обзор. Регулус же, наоборот, словно коршун кружил над полем, то снижаясь, то поднимаясь на десятки футов. И вот, в один момент, оба ловца синхронно спикировали вниз, направляя древки метел перпендикулярно земле. Трибуны ахнули, затаив дыхание, а Гарри, перевалившись через перила, смотрел на развернувшееся сражение во все глаза. Слизеринский ловец, не долетая десяти футов до земли, резко увел метлу в сторону и вверх, заходя на второй круг, а Джеймс, шаркнув ногами по полю, резко затормозил. Из-за поднявшейся пыли его не было видно. Трибуны молчали, а остальные участники команд непонимающе переглядывались.

 — Смотрите, смотрите, Джеймс Поттер поймал снитч! — звонко крикнул какой-то мальчишка из Рейвенкло, счастливо размахивая гриффиндорским флагом.

 — Ура! — закричал Сириус, который, расталкивая зрителей, со всех ног сбегал по ступенькам к полю. Питер и Ремус, извиняясь за своего друга, аккуратно пробирались следом.

 Гарри обернулся, чтобы найти глазами Лили, но девушки нигде не было. Комментатор объявил счет игры, а болельщики гриффиндора скандировали кричалки дружной толпой, радуясь. Гарри заметил среди них и рыжие локоны Эванс. Она радостно обнимала Джеймса, зарываясь руками в его непослушные волосы.

***

 В дни экзаменов Гарри наконец-то смог расслабиться. За текущий месяц он успел привыкнуть и смириться со своей участью путешественника во времени. Конечно осталось еще масса нерешенных вопросов, которые хаотичным роем жужжали в голове. Мальчик несколько раз порывался поговорить обо всем с Дамблдором, но эти разговоры вызывали только новые вопросы и какое-то глухое отчаяние. После очередного бессмысленного общения Гарри вышел из кабинета и бегом пустился по лестнице, стараясь поскорее вырваться из душного замка на улицу. Дорогу ему перегородил Северус, который, низко опустив голову, медленно поднимался к кабинету Дамблдора, что-то тихо проговаривая.

 — Привет, Северус. Не ожидал тебя встретить в замке сейчас. Хогвартс-экспресс отходит от платформы через десять минут, — искренне удивился Гарри, смотря на чем-то расстроенного Снейпа. Здесь, в свои семнадцать, он еще не был тем надменным Ужасом Подземелий. Северус не умел так мастерски скрывать эмоции и натягивать маску всеобщего отвращения. Однако, ядом плевался по-прежнему метко.

 — Иди куда шел, Поттер. Все, что касается меня — не твоего ума дело, — Северус поднял на Гарри полный безысходности взгляд, но, быстро взяв себя в руки, безразлично оглядел мальчика и продолжил подниматься вверх по лестнице.

 Обернувшись, Гарри успел прочитать заголовок развернутого пред Снейпом пергамента: «Заявление о приеме на работу — помощник зельевара (лаборант)». Зацепившись за новую информацию, он не спеша вышел во двор замка и, устроившись на траве недалеко от озера, начал анализировать все, что знал о своем профессоре Зельеварения.

 А знал он чертовски мало.