Стив дарит Таше мешочек с разнотравьем.

Нет, он не подходит к ней прямо, не вручает прямо в руки, не говорит, что это поможет, как помогают отвары, которыми теперь полощут всё постельное и большую часть одежды Таши.

Нет.

Мешочек просто появляется однажды в мастерской, а в свою мастерскую Старк допускает ограниченное число людей.

Стив в их числе.

Стив оставляет ей мешочек с сухим разнотравьем.

У мешочка — удобная ручка, и можно повесить его на что угодно.

Таша и вешает — на манипулятор Ты. Робот довольно ездит по мастерской, иногда помахивая мешочком. Он горд, что ему доверили такую важную вещь.

Запах трав вкусно мешается с запахом металла и разных масел и смазок.

Таша думает, что это извращение — наслаждаться тем, как смешиваются эти запахи, но... что в ее ситуации можно назвать обычным? Ну серьезно? Она по старым схемам отца создала элемент, которого нет и не должно быть на Земле, который может даровать могущество, а потом запихнула этот элемент себе в грудь.

Ну, да, она осталась жива, но на этом плюсы пока что заканчивались.

Разнотравье пахнет вкусно и странно, Таша не решается разобрать мешочек или спросить у Стива, что он в него положил, потому что хочется такой же в деловые поездки — чтобы успокаивал своим уютом, но кажется — просто раскрой этот мешочек, и вся… магия уйдет. Останется просто мешок с сеном.

А еще отвары.

Стив, конечно, дал рецепты, но что-то в них было не так — не было чего-то важного, чего-то, что подарило в самый первый раз Таше столь желанный ею сон.

Нет, сейчас тоже было хорошо. Спокойно, легко, засыпалось быстро, а сны были добрыми и… правильными.

Но чего-то не хватало.

— Роджерс, — проворочавшись час, приходит в спальню к Стиву Таша, — что ты утаил?

— О чем ты? — сонно моргает Стив.

Он трет глаза рукой, и выглядит невинным и прекрасным в своем желании просто спать.

Таша с ним как никогда согласна.

Поэтому она говорит:

—  Двигайся.

И забирается к Стиву под одеяло.

У нее нет ни стыда, ни совести — она угробила их давным-давно, а то, что образовалось на их месте, не справляется с искушением банально поспать.

Стив подгребает Ташу к себе, утыкается носом в макушку, говорит чуть невнятно:

— Ты пахнешь машинным маслом.

— Ты против? — спрашивает Таша.

Она ведет носом по футболке Стива, потом добирается до ворота, утыкается в шею и… Нет. Она не урчала же, да?

Стив невнятно то ли хныкает, то ли хмыкает, выдыхает шумно и пытается отползти.

— Роджерс, — почти угрожающе говорит Таша, — даже если у тебя встал, я тебя не отпущу. Я хочу выспаться. А с тобой спится крепче.

— Моя плоть слаба, — хмыкает Стив. — Отпусти меня на пятнадцать минут.

— Бога ради, — ворчит Таша, сползая на кровать, — только не  холодный душ, лучше подрочи, я даже сама готова тебе помочь.

Стив замирает на миг, потом вздыхает и смеется тихо:

— Возможно однажды.

Он возвращается быстро — теплый, уютный, пахнущий травами и собой, а не отдушкой геля. Таша утыкается ему носом в шею, вдыхает глубоко, но так и не может понять, что тут — травы, а что — Стив.

— Я хочу тебя в свой холщовый мешочек, — говорит Таша.

Стив замирает, потом неловко уточняет:

— Прости?

— Мешочек, — повторяет Таша чуть сонно. — Ты оставил его у меня в мастерской. Я хочу еще один. Но чтобы он пах тобой и травами.

Стив расслабляется, гладит Ташу по спине легко, но так тепло и приятно, что хочет просто лежать так вечность, говорит мягко:

— Я подумаю, как это можно устроить.

Таша согласно что-то бормочет, но вскоре отрубается. Ей хорошо.

Утром Таша просыпается одна.

Через три дня — и три ночи, которые Таша мужественно держится от Стива подальше — в мастерской появляется мешочек с разнотравьем.

Хлопчатобумажный.

И пахнущий идеально.